Короткий день Вира Котто (джен)

— Дай-ка тут оглядеться.

Когда они вошли в тронный зал на третьем этаже, стук трости императора Котто эхом разнесся по тронному залу. Вир уже давно использовал его только что для церемоний. Добираться сюда стало слишком хлопотным делом, тогда как множество залов для приемов и совещаний располагалось на том же этаже, что и его апартаменты.

Первый год в качестве императора Вир провел в постоянном движении, лично контролируя большую часть войны с дракхами и делая ставку на общение непосредственно с лидерами Альянса. Он предположил, что время, которое он провел на «Вавилоне 5», принесет Республике Центавр некоторую пользу при повторном входе в Альянс. Это оказалось правдой, но когда Вир вернулся на Приму Центавра, он оказался прикован к красному бархатному креслу, окруженный графами и куртизанками круглые сутки. Учитывая необычную уединенность Моллари II, многочисленный императорский двор снова стал нормой для граждан Примы Центавра, но пребывание в одних и тех же четырех стенах очень быстро приелось. Бывали времена, когда его подавлял этот зал — будто здесь обитал замученный призрак Лондо.

Лондо подошел к окну справа от трона и раздвинул шторы.

— Спасибо, что избавился от всего белого. Я не думаю, что иначе смог бы это выдержать.

Вир уставился на свои морщинистые руки.

— Как и я.

— Знаешь, я приходил к тебе, — Моллари с трудом сглотнул и повернулся спиной к виду из окна. — Сюда, в эту комнату. Я был на твоей коронации.

— Да?

— Совсем недолго. «Новоприбывшим» не рекомендуется одним покидать Предел не по назначению — это как-то связано с формированием привязанностей и возможностью не вернуться, — но я попросил, и они дали мне целых десять минут. Не так уж много, но я видел, как тебе на голову возложили корону, и, полагаю, этого достаточно.

— Если бы я только знал, — Вир прочистил горло. — Я хотел, чтобы ты был там.

— Мне было больно от мысли, что я пропущу это, еще при жизни. Леди Морелла сказала нам, что ты станешь императором после моей смерти, а значит, я пропустил бы величайший момент твоей политической карьеры, твоей полностью взошедшей звезды! — Он со смехом сложил руки. — И посмотри на себя! Восемьдесят пять лет, и так и не убит! И как же тебе это удалось?

— Я старался не наживать много врагов.

— Какая инопланетная концепция.

Вир ухмыльнулся.

— Это и то, что семья Котто — никто. Кто соберет грязь о доме с двумя или тремя крошечными, короткими ветвями? Не то что Моллари. Боги, мой компромат на них можно читать без перерыва несколько дней.

— И как поживают Гордые Хвастуны?

— Довольно хорошо. В каком-то смысле я был женат на… Джесерел — вроде бы твоя праправнучатая племянница в пятом колене.

— Какая честь для тебя, — Лондо презрительно пожал плечами. — Надеюсь, ни один из ваших детей не унаследовал нашу удачу.

— У меня нет их…нет с Джесерел. Она была далеко не в восторге от того, что вышла замуж за мужчину вдвое старше себя, даже при условии, что он был императором.

— Снова это проклятие современных времен. В мое время она была бы польщена. Такая честь! — Лондо немного протрезвел. — Конечно, в мое время у нее не было бы выбора, и она в любом случае осталась бы ужасно несчастной. Неудивительно, что мы пошли дурным путем. Счастье и справедливость — это вещи, которые я нашел только в смерти. — Лондо покачал головой. — А твои другие дети? Сколько их?

— Двенадцать.

— Двенадцать! — Лондо расхохотался. — Отличная работа!

— Семь мальчиков и четыре девочки от четырех жен. Мой младший, Каспир, погиб в битве около десяти лет назад.

— Мне жаль, печальные новости, — сказал Лондо. — Если бы я знал об этом, я бы встретил его у ворот.

— Он прибыл с экипажем своего корабля. Уверен, он не был одинок.

— Я поищу его, когда вернусь.

Вир нахмурился и прокашлялся.

— Остальные заняты в политике. Двое — губернаторы, трое — в Центаруме. Мой первенец даже стал послом в штаб-квартире Альянса на Минбаре.

— А он молодец.

— Она, — Вир усмехнулся. — Моя старшая дочь.

— Она? — Лондо постучал пальцем по подбородку и тяжело вздохнул. — А знаешь, она молодец! И ты тоже! Пора. Я хотел бы встретиться с этой женщиной, я уверен, она не даст никому спуску.

— Надеюсь, что так, ведь я назвал ее в честь тебя

— Ты шутишь.

— Лонна, — Вир усмехнулся. — Однако не думаю, что кто-то во вселенной это заметил.

— Спасибо Создателю. Это не принесло бы ей никакой пользы, — Лондо потер шею. — Честно. Ты назвал своего первенца в честь меня?

— Ну, она девочка, поэтому мы не могли назвать ее в честь меня.

— Удивительно, — он прикрыл рукой рот. — У меня… нет слов.

— Наконец-то! — старик усмехнулся. — Думаю, ты недооцениваешь свое влияние на мою жизнь, Лондо Моллари. Если бы я не попал на «Вавилон 5», то, скорее всего, все еще был бы мальчиком для битья в доме моего дяди… Я бы не женился удачно и, конечно, не стал бы императором.

— На радость или на горе, — Лондо еще раз улыбнулся. — Итак… Посол Лонна Котто? Как Центариум согласился на это? Они не склонны менять правила.

— О, они были в ярости, но парень, которого они выбрали на эту работу, был ужасен, поэтому я издал специальный указ. Лонни была идеальна, с первого же дня она старалась сломать систему — практически как вылезла из утробы — и ни разу не согласилась на то, во что не верила.

— О, это у нее от тебя.

Император склонил голову. Его сердце было переполнено, а кости тяжелы.

— Не возражаешь, если я сяду?

— О, нет, пожалуйста, — Лондо указал на трон. — Это твое место.

Колено Вира дрогнуло, когда он поднялся на невысокую платформу и опустился в знакомое красно-золотое бархатное кресло. Когда-то эта вещь казалась ему такой роскошной, но теперь это была всего лишь вещь. Таких кресел было полно на Приме Центавра, но столько людей пошло на убийство, чтобы сидеть на нем, включая человека перед ним. Лондо рассеянно расхаживал по залу, рассматривая колонны и убранство; глядя куда угодно, но не на трон.

— Ты когда-нибудь хотел этого?

Лондо описал круг по комнате и остановился у того же окна.

— Хм?

— Быть императором, — сказал Вир. — Когда произошла история с Картажье, ты как-то сказал мне, что не хочешь быть императором.

— Кто угодно был бы лучше, чем Картажье, — он резко задернул шторы. — Даже я был лучше, чем Картажье.

— Это одна из причин почему ты убил его?

Лондо наконец поднял глаза. Они были тусклыми и холодными.

Император неуверенно поерзал на бархатной обивке.

— Я имею в виду… Я согласен с этим. Ты не можешь законно отстранить императора от власти, а он действительно собирался взорвать всех нас. Создатель! Я же сделал это, уверен, ты помнишь.

— В том, что я стану императором, никогда не было сомнений, — раздраженно сказал Лондо, подходя ближе. — Это была судьба. Неизбежность, которую я, честно говоря, всеми силами старался избежать. Ничего не сработало. Я знал, что это кресло… — он уперся руками в подлокотники, зажав Вира. На его лицо упала тень. — …было моим смертным приговором, но мое нутро подсказывало мне, что все будет гораздо хуже. Нет, я не хотел быть императором, Вир, потому что знал, что это закончится плохо, но понятия не имел насколько. Этот трон был тюрьмой.

Он отступил, заметно дрожа, и постарался прикрыть едким ворчанием момент слабости.

— Но лучше я, чем ты.

Вир сжал руки, покрытые выступающими венами и пигментными пятнами.

— Я… я знаю, что обстоятельства были довольно нетипичными.

Лондо хмыкнул и отвернулся.

— Но это того стоило. Я думал, ты будешь великим императором, — сказал Вир. — Помню, когда Центарум сообщил мне о своем решении, я подумал: «Да. Хорошо. Теперь он может сделать это». Ты так изменился с тех пор, как мы встретились. Ты умел разговаривать с другими расами и принимать тяжелые решения. Много раз будучи императором, я сталкивался с безвыигрышными ситуациями, и когда мне нужно было принять тяжелое решение, я спрашивал себя: «Что бы сделал Лондо?» и находил силы сделать это. Часть меня всегда хотела дать тебе шанс, которого у тебя никогда не было.

— Я был не способен править.

— Ты подходил для этого лучше всех.

— Тогда, в лучшем случае, я был управляющим, — Лондо снова приблизился, уже более добродушный, и поставил одну ногу на платформу перед троном, а другую оставил на полу. — Леди Морелла сказала, что ты унаследуешь мой трон, но пост был запятнан, и я поспособствовал этому. Я был должен Центавру истинного правителя, но сам никогда им не был.

— Но, Лондо…

— Не важно, каким императором я был. Важно, как именно я служил. Ты был лучшим из нас, и я бы предпочел, чтобы Страж раздробил все мои кости, нежели достался тебе в наследство. Все, что я сделал, я делал для твоего царствования. И посмотри на себя! Возвращение в Альянс, устойчивый мир, Прима Центавра — центр социальной эволюции… это все, о чем я мечтал. Мне нужно поблагодарить тебя! И я сделаю это прямо сейчас, — Лондо встал прямо, одернул сюртук и согнулся в поклоне. — Благодарю от всего сердца, ваше величество.

— Не надо, Лондо, — Вир шагнул со своего места и схватил Лондо за руку, когда тот выпрямился. — Не кланяйся мне. И не называй меня «ваше величество», пожалуйста. Все называют меня так, но это не я. Я не… «ваше величество». Ты видел начало моего пути, ты знаешь, кто я. Не меняй этого из-за того, где я сижу.

— Успокойся, Вир, все в порядке, — Лондо накрыл его дрожащую руку своей другой рукой.

Император глубоко вздохнул и оперся на Лондо.

— Я так устал.

— Конечно. Эта комната вымотает кого угодно, — он положил руку Виру на спину, чтобы поддержать его. — Найдем место, где побольше стульев.

За неприступной деревянной дверью, напротив золотого парадного входа, была отдельная гостиная. Предыдущие императоры использовали ее в качестве запасного жилья. Император Котто использовал ее больше как комнату для вдохновения и наполнил ее сувенирами из своей жизни, чтобы напомнить себе о пройденном пути: фотографии друзей и семьи, реликвии из выигранных и проигранных битв, даже кутари, которым он однажды разгромил прилавок с фруктами того дрази.

Лондо легко опустил его на мягкий диван и кивнул на комнату.

— Для такого прогрессивного правителя ты слишком сентиментален.

— Кто мы, если не собрание разнообразного опыта?

Лондо улыбнулся так широко, что стали видны клыки.

— Это из книги Г’Кара?

— Ты узнал её?

— Конечно! Я прочел ее раз двадцать, — он потряс головой. — Естественно, он до сих пор отказывается принять мои замечания. Этот нарн писал с жуткими ошибками.

— Ты читаешь по-нарнски?

— По-нарнски, на двух разновидностях минбарского, на трех или четырех языках Земли, знаю языки еще нескольких рас. Я пробовал учить язык дрази, но это было скучно, а язык геймов не что иное, как визг. Удивительно, что они вообще понимают друг друга.

— Ты выучил все это за Пределом?

— Нет, нет, при жизни! Это был способ скоротать время, — Лондо обхватил ладонью подбородок. — На самом деле, я не уверен, что в загробной жизни существует разделение по языкам. Мне никогда не нужен переводчик, так что я полагаю, там этого нет. Может быть, мне стоит выучить что-нибудь еще.

— Значит, там все живут вместе?

— Расы собираются, где захотят. Предел — большое место, где собираются много душ. Мы склонны держаться с теми, кто нам больше всего нравится, и чаще всего это представители собственного вида, — Лондо рассматривал масштабную модель «Вавилона 5», висящую в стеклянной витрине у двери. — Конечно, есть исключения.

— А ты?

— По иронии судьбы, там не так много центавриан, с которыми мне бы хотелось провести время, — Лондо обернулся и хмыкнул. — Мои друзья — вот моя семья. Я надеюсь добавить тебя к их числу, когда придет время.

Вир просиял.

— Добавишь, обещаю.

Огромный семейный портрет висел на противоположной стене. Более молодой Вир сидел в центре, окруженный женами и детьми разных возрастов. Лондо направился к нему.

— Славная компания, — он указал на самую высокую дочь: бледную красавицу в плетеной диадеме, с прямыми волосами, собранными в хвост. — Лонна?

Вир кивнул.

— Ты рассказывал ей обо мне?

— Только лучшее.

— Очень надеюсь, что нет.

Император Котто склонил голову.

— Я сказал ей, что ты был страстным, упрямым, патриотичным, снисходительным, разочаровавшимся романтиком и порой был слишком доверчив. Все это хорошие качества, но многие из этих хороших качеств привели к твоей гибели. У нее много таких же черт в придачу к обостренному чувству справедливости. Я бы не хотел, чтобы она не слишком увлеклась, подражая своему тезке.

Лондо недоверчиво взглянул на него.

Вир поднял руки.

— Все, чем я мог поделиться, это мой опыт. Остальное она выучила в школе.

— Сколько ей сейчас?

— Сорок один.

— Замужем?

— За сыном Тавари. Он думал, что заключил сделку, но в основном она просто игнорирует его.

— Лучшие браки — такие как этот.

— Позволю себе не согласиться.

— Твое право, — Лондо вздохнул и нашел шкафчик с алкоголем. Этот центаврианин притягивал выпивку как магнит. — Выпьешь чего-нибудь?

— Нет, спасибо.

— Тогда я надеюсь, ты не против, — он налил себе изрядную порцию и занял место рядом с Виром на диване. — Когда я был императором, в этой комнате я встречался с Шив’калой. Его телепатическая связь со Стражем работала только на небольшом расстоянии, а эта комната была достаточно близко, чтобы он мог играть в свои маленькие шпионские игры. Мерзкий парень, Шив. Я спорил с ним, когда мог, но у него не было чувства юмора. Веселье было мимолетным и дорого мне обходилось. Хотя стоило того, — он сделал большой глоток. — Да и по-прежнему стоит того.

Вир сглотнул.

— Он жил здесь?

— Создатель меня побери, если я знаю. Ублюдок мог становиться невидимым, — он залпом прикончил стакан. — Я не знаю, сколько их побывало здесь. Он был единственным, которого я знал по имени. Он управлял большинством стражников как дронами, я часто думал, это все только его рук дело, или в этом замешана сотня дракхов, живущих где-то в щелях и стенах.

— Это ужасно.

— Это постоянно напоминало мне о том, что моя независимость была благословением, и также о том, что я все еще нужен дракху. Было бы проще использовать мое тело без разума, но у разума есть тактика, опыт и индивидуальность, которую трудно подделать.

— Ты никогда не терял свою индивидуальность.

— Иногда терял, — Лондо протрезвел. — Я пытался достучаться до других: в каждый удобный момент, в каждом разговоре я пытался намекнуть, в надежде, что постепенно кто-то поймет и придет нам на помощь..

— Я видел это, — Вир встретил взгляд Лондо со всей свирепостью, на которую он был способен. — Мы знали, что что-то происходит, мне жаль, что мы не начали действовать раньше.

Лондо тепло улыбнулся.

— Ты прибыл как раз вовремя

— Тем не менее, я не могу себе представить… — онемевшее левое бедро Вира заболело, когда он наклонился вперед. — Жить так долго не контролируя себя, без минутного покоя, зная, что каждое твое движение будет использовано врагом против нас.

— Это было странное сочетание слабости и власти, — согласился Лондо. — Понадобилось некоторое время, чтобы выучить правила, и всё равно сомнения были до самого конца. Ты никогда не услышишь от меня, будто я справился с этим. Я до сих пор сожалею о некоторых деяниях, которым способствовал в ранние годы, прежде чем понял свои возможности — я добавляю их на карту своих прошлых ошибок, — но я честно сделал все возможное. Честно. И я благодарен, что мои друзья теперь это понимают.

Настал момент тишины, и волнение наполнило сердце императора Котто. Он кашлянул, пока его гость гонял янтарную каплю по дну стакана.

— Лондо?

— Хм?

— Ты был прав до этого: неважно, каким именно императором ты бы мог стать, если бы все было по-другому. Ты был хорошим императором. Ты заслужил этот трон.

Сентиментальная улыбка появилась на лице Лондо. Он поставил свой стакан на подлокотник и похлопал Вира по колену.

— Я согрел его для тебя.