Узница Азкабана (джен)

В последующие дни и недели, сразу же после пробуждения, Белла бросалась проверять по-прежнему ли темна Чёрная метка на руке. И всякий раз после этого заливалась счастливым смехом. Её психическое состояние быстро улучшалось. Иногда она даже угрожала охранникам, требуя добавки к скудной пище. Конечно, похлёбка оставляла желать лучшего, но Белла твёрдо решила приложить все силы к тому, чтобы вернуть былую физическую форму. Она была намерена вновь стать решительной и смелой, быстрой и целеустремлённой. Даже лучше, чем была когда-то.

Думать об этом было проще, чем делать. Порезы на коже, которые совсем недавно не приносили ощутимых неудобств, теперь никак не желали заживать. Края ран припухли и покраснели, и на ощупь были гораздо горячее, чем остальное тело, а при прикосновении покрывались желтоватой жидкостью. Редкое промывание водой, которую приносила охрана, не особенно улучшало дело, а медицинская помощь узникам не полагалась. Всё это не на шутку пугало Беллу, постоянно она корила себя за содеянное, за моменты слабости. За то, что позволила себе хоть на минуту усомниться в силе своего лорда. Периодические визиты дементоров никак не помогали справиться со страхом, но Белла из последних сил уговаривала себя подождать ещё немного, и швыряла в чёрные балахоны то ложкой, то тарелкой, то камнем, продолжая лелеять в груди несгибаемую надежду.

Целыми днями, а возможно, и ночами, она мечтала, как освободится и отмоется от всей грязи, излечится от болезней, вдоволь отъестся и приведёт в порядок свои тело и внешность. Время в Азкабане тянется бесконечно долго, но сейчас Белле казалось, что оно несётся галопом. Ведь все Пожиратели смерти, оставшиеся на свободе, непременно почувствовали зов Тёмного лорда и, конечно же, немедля аппарировали к нему. Наверняка, они уже сейчас строили планы освобождения своих соратников. В порыве великодушия Белла даже была готова простить предателей, сменить гнев на милость и выпустить из своей палочки не изумрудный луч Авады Кедавры, а привычный Круциатус.

Очень часто Белла размышляла о том, где будет новая штаб квартира Пожирателей смерти. Быть может, в том красивом доме на холме, который она видела в видении? О, как она сожалела, что не может предложить для этих целей собственный дом. Или может? А где её дом? Тут Белла вспомнила то, о чём за все эти годы успела начисто позабыть. Да ведь она замужем! И зовут её Беллатрикс Лестрейндж, а не Блэк.

Сердце её, больно ударяясь о рёбра, готово было выскочить из груди. Тонкие пальцы недоумённо перебирали чёрные кудряшки с серебряными нитями седых волос. Как же она могла позабыть Родольфуса?! Воспоминания, как необузданный водный поток, затопили её сознание. Конечно, вот они знакомятся в школе, он старше её на два года. Она учится вместе с его младшим братом. Может быть поэтому они так быстро сдружились? Вот он помогает ей с домашним заданием. Вот прикрывает перед профессором МакГонагалл за подброшенных слизней в сумку сокурсника. Вот она уже староста и уверенно произносит приветственную речь перед первокурсниками. Вот они танцуют на балу в доме Лестрейнджей. Рядом с Родольфусом то и дело крутится Рабастан. Наконец, им удалось ускользнуть. Вот взгляд её натыкается на белокурую макушку сестры. Да ведь у неё есть сёстры! Цисси и… Нет, у неё только одна сестра. Вот их с Руди свадьба. И вот оба они удостаиваются чести получить Чёрную метку.

Всё это побудило Беллу с утроенным рвением взяться за свои внешность, разум и здоровье. Теперь она никак не могла понять, как её угораздило нанести себе столько повреждений? О том, что совсем недавно она хотела лишить себя жизни, Белла старалась и вовсе не вспоминать. Только лишь испытывала признательную благодарность к Тёмному лорду, что он уберёг её от этой постыдной чудовищной ошибки.

* * *

— Я надеюсь, ты принёс двойную порцию еды, как я и говорила! — гневно воскликнула Беллатрикс, заслышав за дверью шаги и невнятное бормотание, которые обычно сопровождали визит маленького усатого охранника. Белла даже не знала, как его зовут.

— Смотри-ка, в тюрьме, а всё равно командует, — насмешливо ответил незнакомый низкий голос из-за приоткрывшейся двери.

— Кто здесь? — сжимая камень в руке, требовательно и взволнованно спросила Белла. Страх ледяными тисками царапал сердце. Быть может, их решили убить, чтобы у Тёмного лорда осталось меньше верных соратников? — Отвечай!

— Спокойно, Белла, — плохо освещённый проём двери заняла мужская фигура. — Не узнаешь старых друзей?

— Ты точно уверен, что она не сошла с ума? — опасливо поинтересовался кто-то за дверью.

— Я в себе! — шикнула Белла, вне себя от радости, в один заход добравшись к выходу и внимательно вглядываясь в такие знакомые и одновременно изменившиеся, в такие желанные и ненавистные лица. Она сразу узнала Розье по светлым, с рыжинкой, волосам и вечно прищуренными в подозрении глазам, по его манере горбиться и нависать над собеседником. Беглого взгляда ей хватило, чтобы отметить, как раздался в плечах Эйвери, как неожиданно возмужал весь его облик. Кроме, разве что, карих глаз, на дне которых по-прежнему плясали лукавые огоньки.

— Тёмный лорд здесь? — сразу же поинтересовалась Белла, едва покинув камеру.

— Нет, мы пришли одни.

— Тише вы!

Так, продолжая тихо препираться, в тусклом свете немногочисленных факелов они спешно спускались с верхних этажей к нижним. Стараясь не прислушиваться к воплям и стонам, не пытаясь разглядеть узников сквозь прутья небольших решёток, Белла едва удерживала себя от того, чтобы не дать своим сопроводителям ускоряющего пинка.

— Кого вы уже освободили?

— Только тебя, — нехотя отозвался Розье. — Малфой и Нотт сейчас на пятом этаже, Макнейр и Гойл на третьем, остальные, вероятно, уже идут к выходу. Это точно та камера?

— Двери все одинаковые, поди разбери, — буркнул Эйвери, разглядывая узника через прутья решётки. — Он жив-то?

— Так проверь, — раздражённо фыркнула Белла, сложив руки на груди. — Где камера Родольфуса?

— На втором, — взмахнул палочкой Эйвери, открывая дверь камеры. — Но сейчас Долохов.

— Вот ты им и займись, а мы пойдём ниже.

Дойдя до нужной двери, Белла от души успела порадоваться, что её камера располагалась на верхних этажах. По крайней мере, там было больше воздуха, а окна выходили на грязно-серое небо, а не на одинаковые холмики безымянных могил.

— Руди, — тихо позвала она, когда Розье справился с замком.

Посреди камеры сидел мужчина. Он побледнел и сильно исхудал, грубо остриженные волосы доходили до лопаток, отросла борода, а карие глаза казались непривычно большими. Он не вскочил от радости, не побежал к выходу, только продолжал расслабленно разглядывать исцарапанную стену напротив.

— Руди, — осторожно ступила вперёд Белла, ошарашенная такой спокойной реакцией, так отличавшейся от её собственной. — Мы пришли за тобой.

— Снова? — усмехнулся тот. — Я на это больше не куплюсь.

— По-моему, он не узнаёт нас, — испуганно шепнул Розье Белле на ухо.

— Да погоди ты, — раздражённо буркнула она, присев рядом с мужем и положив руку ему на плечо. — Руди, мы пришли, правда.

— Ты говоришь это всякий раз, когда являешься мне.

— Но сейчас я и вправду здесь! Смотри! — схватила она его за руку. — Разве до видения можно дотрагиваться?

— Ещё как можно, — рассмеялся он, высвобождая свою руку. В свете факела коротко блеснула отломанная от ложки ручка. Сердце Беллы болезненно сжалось, но тут же вновь бешено застучало: никаких порезов на руках мужа она не увидела. Чуть хмуря брови, Родольфус продолжал разглядывать стену. — Думаю, я допустил ошибку в рецепте.

— В каком рецепте? — опешила Белла.

— Всякий раз одни и те же вопросы. Я ведь уже объяснял, моя милая, что в Азкабане, к сожалению, нечем себя занять. Но я старался удерживать свой разум, записывая формулы заклинаний, рецепты зелий и Мерлин знает чего ещё. Только за временем проследить не удалось. Конечно, я не мог делать этого сразу, — чуть расслабившись, мужчина подался назад, уперевшись на собственные вытянутые руки. — Только после того, как мне удалось украсть ложку. А до этого я разглядывал камни, размышлял, как они изменились под действием местных погодных условий. Как ты думаешь, что это за порода?

— Белла, если ты сейчас не выйдешь, мне придётся оставить тебя здесь, — сообщил Розье, опасливо пятясь к двери.

— Минутку! Руди, к драклам камни, посмотри на меня, — лихорадочно зашептала Белла, обхватив своими ладонями лицо мужа. — Посмотри на меня внимательно. Разве так я выглядела в твоих снах?

— Уж, пожалуй, что лучше, — медленно заключил он, скользя взглядом то по её ввалившимся щекам, то по истрескавшимся губам, то по кудряшкам с серебряными прядями. — Но я десятки раз сбегал с тобой. Я не хочу после вновь оказаться здесь. Нет, не хочу. Уходи.

— Это самый последний, — уверенно пообещала она, наклонившись к его лицу.

И вдруг почувствовала вокруг своей талии и плеч его тёплые руки, и руки эти были знакомы и надёжны. Их прикосновение до краёв наполнило Беллу успокоением и теплом. Тревожная, горячая волна поднялась в её душе, заставив забыть о побеге и обо всём на свете. Он целовал её. Его тёплые губы прикасались к её губам долго и неспешно, будто впереди у них была вся жизнь. Белла чувствовала покалывание его усов и бороды на своих губах и коже, всё её тело обдало жаром. Будто боясь, что Родольфус уберёт руки, она придержала их своими тонкими пальцами, а потом вовсе потянулась вперёд, и крепко обняла мужа за плечи. Запустив руку в её волосы, он чуть отклонил её голову назад, и его губы скользнули по шее.

— Я так скучаю по тебе, — с обречённостью в голосе признался он, обдав её шею горячим прерывистым дыханием. — А это что? — ошарашено протянул он, рассматривая не до конца зажившую рану.

— Царапина, — уклончиво ответила Белла, стыдливо отводя взгляд от сосредоточенных карих глаз мужа.

— Белла, — взволнованный голос Розье, словно луч здравого смысла, внезапно пронзил затуманенное сознание Беллы. В голове сразу воскресло то, что на несколько мгновений изгладилось из сознания.

— Идём, — приподнялась Белла, не отпуская плеч Родольфуса. — Идём, всё будет хорошо, нас ждёт лорд. Это последний побег, я обещаю.

— Последний, — серьёзно согласился он, с подозрением и надеждой разглядывая свою жену.

Холодный пронизывающий ветер далеко разносил запахи влажных камней, солёной воды и тины; только глухой звук разбивавшихся о берег волн нарушал гнетущую тишину. Дверь башни бесшумно отворилась, и на каменистый берег ступили недавние узники. Смотря на них, Белла полностью могла оценить своё собственное состояние. Такие же исхудавшие и поседевшие, в таких же лохмотьях, стояли освобождённые Пожиратели смерти у самой кромки ледяной воды, недоверчиво и вместе с тем растерянно озираясь по сторонам. Первым в себя пришёл Рабастан, бросившийся к брату и тепло обнявший его. Поперёк измождённого лица шёл глубокий белый рубец — давний след жестоких схваток. Алекто Кэрроу, высвободившись из цепких рук брата, опасливо приблизилась к воде и, невзирая на холод, погрузила ступни в воду. На грязном лице отобразились блаженство и облегчение — руки и ноги Пожирательницы чудовищно распухли.

— Скорее же! Дементоры не станут не замечать нас вечно. Охрана скоро придёт в себя, только авроров нам тут не хватало, — подгонял всех Малфой к узким лодкам, обеспокоенно глядя то на потрёпанных узников, то на чёрные стены тюрьмы.

— Никто и не спорит, — согласился Мальсибер. Во рту у него осталось мало зубов и при разговоре он то пришёптывал, то присвистывал.

— А где Барти? — вдруг опомнилась Белла, успевшая поприветствовать Рабастана. — Вы забыли Барти!

— Не забыли, — сосредоточенно процедил сквозь зубы Малфой, палочкой подтаскивая лодки к берегу. — Его здесь нет.

— Как это нет? — возмутился Рабастан, болезненно сморщив лицо.

— Давайте сначала выберемся, а потом… — отвёл взгляд Нотт.

— Нет уж! — перебила его Белла. — Где Барти?

— Он погиб, — отступив на шаг, вздохнул Розье. — Помог Тёмному лорду возродиться, но погиб.

Белла почувствовала, что сердце упало вниз. Она и не заметила, как отчаянно вцепилась в руку мужа.

— Врёшь, ты всё врешь, — ошарашено прошептал Рабастан, уткнувшись изуродованным лицом в плечо брата.

— Это слишком даже для видений, — поражённо отозвался Родольфус, машинально обняв его.

— Нужно идти, — с трудом пробормотала Белла.

— Отплывём на безопасное расстояние от барьера и парно аппарируем, — предупредил всех Малфой.

— Куда мы отправимся? — поинтересовалась Белла, пытаясь отгородиться от новости о смерти друга.

— В мой дом, — не скрывая гордости пояснил Малфой.

Лодка, бесшумно отчалившая от берега, быстро скользила по воде, не нарушая её на редкость ровной спокойной глади. Сидевшие в лодках Пожиратели смерти, ёжась от холода, старательно кутали тела в тёплые длинные плащи.

В последний раз Белла бросила взгляд на зловещий силуэт каменной громады, в которой провела четырнадцать лет. Увидев неясные очертания отделившейся от Азкабана парящей фигуры, Белла вздрогнула всем телом и отвернулась. Сейчас она плыла туда, где дует тёплый ветер, растут деревья, светит солнце и живут люди. С тревогой взглянула она на нахмуренного, не до конца верившего в случившееся, Родольфуса и поражённого Рабастана. О том, что их осталось трое, она старалась не думать. «Хватит ли у нас сил забыть всё это, начать жить и вновь вернуться в строй? Конечно, хватит. Силы вернутся. Мы больше никогда сюда не вернёмся», — твёрдо решила Белла, впервые за долгое время, ощущая себя счастливой и совершенно свободной.