Другая земля, другие боги (джен)

Каждый из команды Мстителей мечтал, чтобы все закончилось — последние годы были невыносимы. Сокрушительное поражение в битве с Таносом в Ваканде, бесчисленные жертвы, миллионы смертей, погибшие соратники — это стало фатальным ударом, подкосившим всех. Спустя пять лет все действительно закончилось — так, как никто даже представить не смел. Может быть, такой исход предвидел Стивен Стрэндж, когда говорил о единственной возможности среди многомиллионных вероятностей. В любом случае, он никогда бы об этом не сказал. «Если говорить о будущем, оно не случится». Стивен Стрэндж рассказывает только о том, что сочтет нужным. Непогрешимый закон Вселенной, наряду с силой притяжения или лунными циклами.

Все закончилось. Кто-то вернулся к простой жизни, стараясь забыть о пережитых кошмарах, кто-то остался в башне — как Тор, Питер Паркер и Брюс Беннер. Башня перестала быть штабом Мстителей — в них уже не было нужды. С мелкой уличной преступностью и бандитскими разборками успешно боролась полиция, и мир постепенно перестал нуждаться в супергероях. Теперь это место просто стало домом, в котором все занимались своим делом (и иногда страдали от депрессии). Пожалуй, самый позитивный настрой сохранял доктор Беннер. Свое желание остаться в башне он объяснял просто — здесь были отличные возможности для новых исследований и научной работы. Тони предоставил Брюсу превосходно оснащенную лабораторию и частенько сам туда наведывался — энтузиазм доктора был заразительным. Совместные разработки технического гения и выдающегося ученого были многообещающими, а заодно и хлопотными — для рабочего персонала, вынужденного устранять хаос, остающийся после экспериментов. Одним словом, Беннер был единственным обитателем башни, про которого можно было с уверенностью сказать, что он счастлив.

Тор до сих пор с трудом мог привыкнуть к виду Беннера-Халка, который мог увлеченно копаться в дорогостоящем оборудовании, забыв сменить облик. Безумный зеленый гигант, который с неистовством крушил все вокруг, его не удивлял, но интеллигентный Халк, склонившийся над пробирками и микросхемами… Это было слишком.

Некоторое время назад ученому удалось добиться практически невозможного — доктор нашел способ в любой момент возвращать себе человеческое обличье без потери памяти и сознания. Гибрид Беннера-Халка был практически безупречен в своем единстве непобедимой силы и гениального ума, но в конечном счете доктору пришлось признать очевидные неудобства.

— Если ты так и останешься полу-Халком, можешь попрощаться с прекрасными дамами, — хохотал Тони, угощая друга крепким кофе после очередной серии экспериментов. — Если ты, конечно, не любитель дам с извращенными вкусами, уж прости… Без обид?

— Без обид, друг, — дружелюбно кивал тот. — Ты прав, в теле человека есть неоспоримые преимущества, хоть оно и хрупко до безобразия.

— Ну, ты собственным примером доказал матушке-природе обратное. Найди способ управляемой обратной трансформации — быть человеком, когда надо, и Халком — когда хочешь. Ты же гений, — советовал Тони.

Брюс протестовал:

— Это невозможно. Обратная трансформация, еще и управляемая… Старк, это за пределами любых научных изысканий!

— Ты умудрился объединить свой разум с силой чудовища… Хорошо-хорошо, не обижайся. С силой своего зеленого альтер-эго, хотя считал это невозможным. Раз смог соединить, сможешь и разделить. Все равно вы уже подружились, осталось только научиться играть в чехарду. Спроси у Морган, она мастер.

Одним словом, Беннер увлеченно работал, сутками пропадая в лаборатории, и в итоге добился желаемого. Для борьбы со вселенским злом Халк уже не требовался, а пользоваться его выгодным положением в случае необходимости было удобно. Время от времени он, впрочем, так погружался в работу, что забывал вернуться в человеческое тело — как в тот вечер, когда в лабораторию неожиданно нагрянул Тор.

Тем временем, тот размашисто шагал по широкому ярко освещенному коридору и время от времени поглядывал назад.

— Не отставай!

Волк бежал следом.

* * *

Хромота стала практически незаметной. Лапа заживала быстро, и к нему возвращалась привычная стремительная легкость. За недолгое время, проведенное в башне, Локи практически полностью выздоровел. Это не могло не радовать, но в текущих обстоятельствах было скорее досадной помехой. Он понимал: как только к нему окончательно вернется благородная поступь, башню придется покинуть. «Думай, Локи. Думай». План был почти готов, и он был хорош, однако Локи и представить не мог, как скоро он будет воплощен в реальность. Тор, сам того не зная, ускорил события. Локи не пришлось искать доктора Беннера — брат сам привел его к нему.

* * *

Некоторое время назад после недолгих раздумий Тор решил, что в башне есть только один человек, способный объяснить необъяснимое. Может быть, Брюс посмотрит на волка и скажет, что Тор выдает желаемое за действительное. А может быть, увидит что-то недоступное для понимания обычного человека. Он не знал, и просто отправился в лабораторию, прихватив волка с собой.

Чем ближе они подходили, тем больше Тор нервничал. Он не представлял, как начать разговор. Что он скажет Брюсу? «Привет, Беннер! Я привел в башню волка, который понимает человеческую речь. Так бывает, или мне пора подлечить нервы?» Какой бы вариант он ни прокручивал в голове, каждый звучал абсурднее предыдущего.

Тьфу.

Однако он понимал, что это не было ни сумасшествием, ни разыгравшимся воображением. Волк был разумен, в этом не было никаких сомнений, и это был отнюдь не разум животного. В конце концов, дойдя до массивных металлических дверей исследовательского сектора, он рассудил, что пришел по адресу. Волк был странным, но Беннер был еще страннее. Они должны поладить. Тор толкнул дверь, и она мягко открылась.

Брюс его не заметил, как впрочем и всегда. Он в очередной раз забыл вернуться в свое обычное тело и работал, склонившись над какими-то голограммами на проектировочном стенде. Массивные зеленые пальцы меняли местами элементы сложных схем, и Тор вздохнул. Наверное, он никогда не сможет привыкнуть к этому зрелищу.

— Эй, доктор!

— Какие люди, — обрадовался Беннер, с грохотом отодвигая в сторону стул и протягивая огромную ладонь. — Тор, дружище! Не ожидал тебя здесь увидеть. Какими судьбами?

— Да вот, хочу тебя кое с кем познакомить, — Тор кивнул в сторону.

Беннер прищурился и с удивлением склонился, чтобы поближе рассмотреть гостя. Волк с равнодушным видом смотрел в сторону. В конце концов ученый поднял на Тора непонимающий взгляд.

— Что это, и зачем он здесь?

— А это, мой друг, возможное чудо природы. То, чего не существует. Научный парадокс… Не знаю, тебе виднее. Короче говоря, этот волк понимает человеческий язык. Ты здесь доктор, тебе и объяснять. Больше некому.

Брюс озадаченно присел на корточки.

— Допустим. Но с чего ты взял, что я могу это объяснить? Я не зоолог, я не по этой части. Вот если бы ты предложил что-то из квантовой физики… — он с сомнением глянул на Тора, потом посмотрел на собственные руки и хлопнул себя по лбу. — Черт возьми! Извини, друг. Совсем забыл.

Он стремительно исчез за дверью соседней комнаты, и спустя минуту вернулся растрепанный, застегивая на ходу белую рубашку. «Так-то лучше», подумал Тор с облегчением. Беннер-человек выглядел здесь гораздо уместнее.

— Итак, продолжим. Ты утверждаешь, что передо мной разумное животное.

— Я понимаю, как это звучит, — усмехнулся Тор. — Сам в собственном душевном здоровье усомнился. Но сейчас я тебе покажу.

Он наклонился к волку и положил ладонь ему на голову. Тот раздраженно дернул ушами.

— Давай, товарищ, не подведи. Если ты понимаешь, о чем мы говорим, сделай… хм… видишь вон ту железную бочку?

— Это центрифуга, — прервал его Брюс.

— Хорошо, пусть будет центрифуга. Подойди к центрифуге, хотя ты вряд ли понимаешь, что это. Даже я не понимаю… Сядь справа. Там, где лежит стопка книг.

Волк, не торопясь, последовал в нужную сторону и уселся рядом с книгами. Силуэт причудливо изгибался, отражаясь в сияющей металлической поверхности лабораторного оборудования.

— Видал?! — восторженно вскочил с места Тор. — О чем я говорил?

Беннер снял очки и потер переносицу.

— Впечатляет. Но Тор, волки — высокоорганизованные социальные существа.

— Настолько высокоорганизованные, что понимают, о чем мы говорим?

— Если он действительно понимает, в чем я не уверен. Я ученый, друг мой, поэтому прости мой скепсис. Я не верю в сказки — только в доказательную науку и эксперимент. — Брюс вздохнул и продолжил: — Ты же бог. Тебе ли не знать, что животные в некоторой степени обладают интеллектом и способны улавливать малейшие оттенки наших эмоций? Они способны угадывать наши намерения, благодаря чуткому нюху и тонкому восприятию. Речевой центр мозга, Тор! У животных нет зоны Вернике. Нет структур, которые отвечают за воспроизведение и понимание речи. У них ее просто не может быть, понимаешь?

В своем научном прагматизме доктор был неумолим, но Тор не унимался.

— А если да?! Если это действительно так? Брюс, его поведение очень похоже на то, как ведут себя вернувшиеся. Мы видели людей, но кто знает, что произошло с остальными живыми существами?

— Даже если это правда, мы понятия не имеем, какие изменения произошли в мозгу тех, кого обратили в пепел. Возможно, активизировались новые зоны, ранее недоступные. Может быть, изменился генетический код. Рефракция ДНК? Я понятия не имею.

Он с сомнением посмотрел на волка вновь.

— Глаза странные. Зеленые. Обычно у волков радужка золотисто-коричневая или голубая… Чем темнее волк, тем светлее глаза. Этот действительно необычный. Где ты его нашел?

— Он сам меня нашел, — пожал плечами Тор. — Где-то на диком пляже, около сотни километров к северу отсюда.

— Откуда там волки?.. — Брюс растерянно огляделся и обратился к зверю. — Слушай, друг. Посодействуй научному прогрессу. Раз бог грома так яростно убеждает меня в твоей гениальности, пойдем сразу от сложного.

Он подбросил в ладони мини-проектор.

— Я хочу, чтобы ты нашел у меня на столе вот эту вещь. Она лежит под голубой папкой с моими последними расчетами и выглядит вот так.

Беннер раскрыл ладонь, и над ней появилось мерцающее голубоватое изображение какой-то хитроумной детали, оплетенной проводами. Картинка держалась чуть меньше минуты, после чего погасла. Волк с демонстративной невозмутимостью поднялся с места и приблизился к рабочему столу. Тор и Беннер наблюдали за ним с неподдельным интересом. Первый нервничал, второй скептически постукивал пальцами по колену, не отрывая глаз от животного. С каждой секундой глаза доктора становились все шире. Волк осмотрел стол, нашел нужную папку, сдвинул ее в сторону и поддел лапой небольшую электронную плату. Ту самую, которую Брюс спроецировал в воздухе минуту назад.

В лаборатории повисла тишина. Беннер поменялся в лице и повернулся к Тору.

— Кого ты сюда привел? Откуда он взялся?!

— Я же сказал, — улыбнулся Тор. — Он сам ко мне пришел.

* * *

Это было легко. Даже слишком легко. В какой-то момент мне стало неприятно играть в подопытного кролика, но в конечном счете я рассудил, что не стоит портить впечатление. Встреча с Беннером могла дать мне реальный шанс остаться в башне, и я ее получил — раньше, чем планировал. Спасибо брату за услугу. Если доктор преисполнится исследовательского интереса, он вцепится в меня мертвой хваткой. Со свойственным ему вдохновением он вполне мог убедить в чем угодно не только Старка, но и самого дьявола, и я просто не имел права упускать такую возможность.

— Он действительно понимает, — восторженно произнес Брюс, уставившись на меня. — Понимает, черт его побери! Он прошел все тесты, выполнил все, о чем я просил. Это невероятно, Тор! Мы имеем дело с чем-то совершенно необъяснимым, невероятным! Интересно, может ли он воспринимать письменный текст? Волк, умеющий читать… Боже, какое безумие.

Брюс уже явно разговаривал сам с собой, полный взволнованного энтузиазма. Оглядевшись в поисках бумаги и карандаша, он схватил первый попавшийся под руку блокнот. Передо мной возникли три листа с буквами. Я начал уставать от этих проверок для детского сада, но нужно было добиться своего. После того, как я указал на все нужные буквы, доктор был готов лопнуть от восторга. Тор наблюдал за ним с видимым удовольствием, закинув ногу на ногу. Ему удалось удивить человека с несколькими профессорскими степенями — это дорогого стоило.

— Представь, если он еще и писать умеет, — ухмыльнулся брат.

Внезапная мысль, похожая на острый укол раскаленной иглы, пронзила меня насквозь. Я мысленно обругал себя за то, что не догадался раньше. Это было логично, элементарно! Я мог слышать и читать, а значит, мог раскрыть себя в любой момент. Все же сознание волка затуманивало разум, в противном случае моя природная сообразительность взяла бы верх с самого начала.

Я потерпел неудачу так же быстро, как обрадовался. Это было странно и необъяснимо. Чтение слов не представляло собой никакого труда, но складывать слова из букв — как бы я ни пытался, ничего не выходило. Я пытался что-то нацарапать на полу, но буквы словно плясали перед глазами, не складываясь во что-то осмысленное, как будто внутри возникали странные помехи. Координация подводила, мозг отказывался воспринимать происходящее. Я легко мог прочитать целое слово, но не мог собрать его сам. Судя по всему, разум животного внутри меня все же создавал некоторые ограничения.

Брат с доктором наблюдали за мной с любопытством.

— Ишь ты. Действительно пытается, но не может, — Брюс повертел в руках карандаш и задумчиво добавил: — Знаешь, бывает такая проблема — человек не владеет способностью к письму. Может слушать, разговаривать, читать. Все может, а писать не может. Нарушение работы отдельных зон мозга. Я не нейрофизиолог, но точно знаю, что это явление наблюдается только у людей.

— Мне казалось, ты сегодня увидел уже достаточно невозможного, — заметил Тор.

— Да, но… Это высшие психические функции! Их нет у животных, и быть не может. Я ничего не понимаю. Ничего.

Он начал нервно ходить от стены к стене. Я смотрел на эти научные метания со спокойной снисходительностью. Все возможно, Беннер. Просто ты еще не знаешь, что перед тобой не простое животное, а… черт, я сам не знал, кто я. Мое сознание было заперто в этом теле, я был в ловушке. Последняя из спасительных идей потерпела поражение, и мне снова оставалось лишь ждать, когда они что-то поймут. Я ощутил укол злости, но она исчезла, едва появившись, уступая место тупой усталости. В такие моменты волчья природа напоминала о себе больше обычного — мысли становились проще, чувства — тоньше, звуки и запахи — ярче. Уши тонко улавливали шорох страниц книги, которую кто-то листал на этаже. Нос щекотал слабый запах наэлектризованной проводки. Я развернулся и направился к выходу. Последнее, чего я сегодня хотел — это провести вечер в роли подопытного зверька и лабораторной мыши.

Позади раздался удивленный голос:

— Клянусь своими научными степенями и диссертациями, но кажется он расстроен. Или обижен…

Да, твою мать, я расстроен и обижен. Но не на тебя, а на все вокруг — на себя, на Таноса, который придушил меня как котенка. На то, что произошло со всеми нами. На то, что не мог здесь и сейчас быть тем, кем был на самом деле, перекинуться с братом парой язвительных колкостей. В последнем признаться себе было тяжелее всего, но отрицать это было глупо. Мне не хватало наших перепалок, шуточек, словесного пинг-понга, моего острого языка. Не хватало любимых кинжалов. Даже яростная потасовка с братом сейчас доставила бы мне настоящее удовольствие.

Человеческое тело становилось все более желанным, и тем больше я понимал, что это желание невыполнимо. Симпатичные леди Мидгарда в лучшем случае погладят меня по загривку — о, это было бы унизительно, а в худшем — обратятся в бег с воплями ужаса. Что ж… Волчий облик хотя бы вызывал страх и уважение. Оказаться комнатным терьером было бы куда хуже.

* * *

Тор догнал меня на полпути к лестничному пролету.

— Ты что, правда обиделся? Я уже понял, что ты себе на уме, но хотя бы не уходи вот так. Это невежливо.

Боги, он говорит о вежливости. Я одарил его самым яростным взглядом из возможных.

— Я разговариваю с диким зверем, который обладает… высшими психическими функциями? Кажется, Беннер так сказал? — Тор наморщил лоб. — И все же, мне кажется, что чем дольше я с тобой, тем больше схожу с ума.

Я внезапно вспомнил нашу давнюю ссору. «Ты безумен!» — «Возможно». Давно. Почти в прошлой жизни. Хотя слово «почти» было неуместно — это действительно была прошлая жизнь. В тот момент я действительно был в каком-то смысле безумен, ослепленный ненавистью и тоской. Тор, преисполненный праведного гнева, был не прочь оторвать мне голову. Смешно, но сейчас я не отказался бы даже от такого.

Тор считал меня мертвым, как и все. Наверняка, даже скорбел. Может быть, долго, а может быть и нет. Перед появлением армии Таноса я спас для него большую часть жителей Асгарда, и это почти примирило нас, но в итоге спасение оказалось бессмысленным. Все это было слишком несправедливо. На мгновение я пожалел, что его встретил — надежда причиняла гораздо больше боли, чем неверие. Возможно, со временем в диких условиях волк во мне взял бы верх, и его сознание могло вытеснить остатки человечьего разума. В том, чтобы медленно, но верно превращаться в зверя, были свои плюсы. Чувства зверя просты, и он не мучается из-за того, чему никогда не суждено сбыться.

Здесь, среди людей, которые одним своим видом напоминали о прошлом, я особенно остро понимал, что я потерял. Быть получеловеком-полузверем было все тяжелее, и уверенность в том, что мне нужно остаться, постепенно таяла. Все было таким же, как прежде — я не был своим ни среди людей, ни среди зверей, не чувствовал себя вправе называть домом ни Асгард, ни Йотунхейм, ни горные леса, где провел немало времени, прежде чем вновь встретил брата. Пора было наконец привыкнуть.

Горькие мысли прервал Беннер. Он пронесся по коридору как бешеный вихрь и, отдышавшись, заявил:

— Я пойду к Старку. Не хочу терять время. Или это… существо останется здесь, или мы будем самыми безнадежными идиотами во всем мире. Это не зверь. Я взял образец ДНК и загрузил его в систему анализа. Я не знаю кто это, но это не животное. Никогда такого не видел. Это даже не ДНК волка, это… не представляю, что именно. Но выясню.

Тор скрестил руки на груди.

— А я говорил тебе, что прав.

Первая победа была у меня в кармане. У меня получилось. Получилось, черт побери! Я сел на пол и внезапно понял, как сильно устал.

* * *

Месяц спустя

— Я хочу показать тебе свою секретную комнату, — доверительно прошептала Морган, практически уткнувшись лицом мне в ухо. — Мама не знает, что я сюда хожу, а папа по-моему вообще про это место забыл.

Мы с Морган пробирались куда-то через технический этаж. Эта девчонка действительно напоминала своего отца — изворотливая, умная, проницательная. Сложно было в это поверить, но мы подружились. Старк поначалу сопротивлялся — идея оставить меня в башне не вызывала у него восторга, но под давлением Беннера и Тора ему пришлось сдаться. Последней каплей стала Морган, которая ультимативно заявила: «Этот волк — мой друг, и я его никуда не отпущу». Тони махнул рукой, и меня больше не трогали.

Морган, тем временем, понимала и видела гораздо больше остальных. Доктор Беннер ломал голову над результатами своих анализов и расчетов, и пока не преуспел ни в одном из них. В отличие от него, девочка смотрела в корень. Ей не понадобилось исследовать ДНК, чтобы убедиться в моей иной природе.

— Да я знаю, что ты просто прикидываешься, — хихикнула она, запуская меня в какую-то плохо освещенную каморку. — Тебе наверное грустно постоянно быть волком. Мне было бы грустно. Вот если бы можно было придумать способ превращаться из животного в человека, когда вздумается?

Она мечтательно улыбнулась и сочувственно произнесла:

— Жаль, ты не можешь. Я бы посмотрела, кто ты такой. Ничего, мы что-нибудь придумаем. Придется подождать, но придумаем обязательно.

==================== 

Примечание от автора:

Похоже, после находки Брюса Беннера события развернулись неожиданным образом, и дружба с Морган станет для Локи той возможностью, которую он так отчаянно ищет. И заодно совсем скоро сыграет в жизни Старка роль, которой тот совсем не ждет, и которая изменит многое... To be continiued ;)