Их история (гет)

Второй год обучения в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс для нашей героини стал ещё опаснее первого. Нет, ну кто бы мог подумать, что первокурсница пронесёт в школу темномагический артефакт и выпустит на свободу фиг-знает-скольки-летнего Василиска, который, в свою очередь, будет обращать студентов в камень.

Если бы не друзья, которые без неё не сдадут экзамены и не окончат Хогвартс, она бы уже давно забрала документы и перевелась в тот же Шармбатон. Дурмстранг она изначально не рассматривала — из-за жуткой репутации и наличии такой дисциплины, как Тёмные Искусства. В одном Грейнджер была уверена на все сто процентов: в Хогвартсе с каждым годом становилось всё опаснее.

Однако Гермиона и не подозревала, насколько кардинально решение родителей сменить место жительства изменит и её жизнь заодно.

А начиналось всё вполне хорошо…

Бизнес четы Грейнджеров в Болгарии за неполный год принёс больше прибыли, чем эта же стоматология в Англии. Недолго думая Джин и Хьюго Грейнджеры оформили гражданство в Болгарии на себя и свою несовершеннолетнюю дочь Гермиону, а свой бизнес в Англии оставили на попечение брату Хьюго — Джону.

Пока Гермиона сдавала экзамены в школе, родители купили небольшой симпатичный коттедж в тихом районе Софии, в двадцати минутах от своей клиники. Родители не знали, как Гермиона воспримет переезд, поэтому её комнату они постарались обустроить точно так же, как и на родине: те же нежно-бежевые обои, такой же персиковый ковёр — даже флаг её факультета над кроватью повесили, — те же книги в шкафу, привезенные вместе с флагом. Стол, правда, чуть темнее, чем в Англии, но и прочнее, и стул пришлось купить новые, не тащить же в аэропорт мебель! Родители даже исполнили её давнюю просьбу: купили ей большого рыжего кота с приплюснутой мордой и кривыми лапами. Продавщица сказала что этот полукниззл, очень умный и верный кот, никак не мог найти себе хозяина — его часто возвращали из-за скверного характера. Но отчего-то Грейнджеры были уверены, что кот и Гермиона обязательно подружатся.

Остальной же дом выглядел как нечто среднее между тем, к чему привыкли Грейнджеры, и тем, к чему им ещё предстояло привыкнуть. Например, печь они переделали в привычный англичанам камин. В гостиной и спальнях ничего менять не стали. Кухня претерпела изменения и превратилась в столовую Грейнджеров английской версии. Ещё, как у любого болгарина, у Грейнджеров был огромный сад, в котором родители установили для своей девочки садовые качели и подкрасили веранду. Кусты и сад Джин решила высаживать сама.

Надо признать, что снаружи домик выглядел вполне милым: первый этаж был из камня, а второй — из дерева. Окна, как ни странно, стояли пластиковые. От калитки к дому вела тропинка из красного камня, вдоль забора росли приятные глазу садовые цветы, так распространенные в Софии.

Пока Хьюго Грейнджер встречал дочь в аэропорту, Джин Грейнджер готовила праздничный семейный ужин, то и дело подливая молока рыжему прохвосту Живоглоту.

Отец и дочь вернулись как раз к тому моменту, как Джин заканчивала накрывать на стол.

— Мама! — радостно воскликнула Гермиона, обнимая маму, по которой за год успела соскучиться.

— Гермиона, ты так подросла! — заявила та, обнимая дочь в ответ. Отец просто наблюдал за этой идиллией со стороны и улыбался тому, что наконец-то вся семья была в сборе.

— Проходите за стол, а то все остынет, — Джин, отпустив дочь, поцеловала мужа и сама села на стул.

Дважды повторять не пришлось: усталая с дороги Гермиона, заняв свое место, накинулась на еду так, будто не ела последние дней десять. Джин молча качала головой, поражаясь её аппетиту, а Хьюго пробормотал что-то вроде «Растущему организму нужно много кушать» и сам принялся за праздничный ужин.

За ужином Гермиона рассказывала о своих школьных успехах, о своих друзьях и новом «преподавателе», рассказала она и о том, что была на смертининах сэра Николаса и о том, как эти самые смертинины проходили.

Правда, она ни слова не сказала о василиске и о том, что была пленницей его взгляда, чтобы родителей не пугать.

Родители же рассказали Гермионе о переезде, вернее, просто поставили её перед фактом, что вот теперь они все живут тут. Гермиона, на удивление, была не против сменить дождливую и серую Англию на тёплую и многоцветную Софию. А когда на колени Гермионе вспрыгнуло что-то рыжее, толстое и пушистое, она чуть в обморок не упала от счастья. Наконец-то у неё есть кот, который сможет поехать с ней в Хогвартс! Как давно она об этом мечтала!

Засыпала Гермиона довольная жизнью, не подозревая, какое разочарование её ждёт впереди.

* * *

Проснулась она от стука в окно. Сначала Гермиона не поняла, что она делает дома, но через полминуты события вчерашнего дня и вечера вернулись, и Гермиона вспомнила, что теперь она является гражданкой Болгарии.

Сладко потянувшись, Гермиона пошла открывать окно пернатому почтальону, гадая, кто мог ей написать так рано. Отдёрнув штору, она увидела прошлогоднего чёрного филина, что принёс ей подарок на день рождения. «Ой! А я ведь совсем про него забыла!» — подумала Гермиона, вспомнив о мальчике с тяжёлым взглядом. От воспоминаний её аж передернуло. Однако окно сове она открыла и даже послание отвязала; птица, как и в прошлый раз, не стала ждать ни угощений, ни ответа; громко ухнув, филин вылетел через тоже окно. Гермиона меж тем присела на краешек кровати и стала осторожно разворачивать послание, почему-то при этом волнуясь. На пергаменте было написано всего одно предложение:

«В парке на твоей скамейке в 14:00

В. К.»

От чего-то сердце Грейнджер забилось быстрей, она взглянула на часы: десять утра. Вздохнув, она направилась в ванную. Умывшись и хорошо позавтракав — она умела и любила готовить, — Гермиона принялась распаковать вещи, коих было не так чтобы слишком много, но достаточно, да и из некоторых вещей она уже выросла. Вот их следовало сложить отдельно и отдать маме, а та пожертвует их на благотворительность.

Кстати из записки, оставленной мамой, Гермиона узнала, что они с отцом на работе до позднего вечера, а значит, ужин придётся готовить младшей из Грейнддеров, а для этого надо будет сходить в магазин за продуктами. Решив, что в магазин сходит после того, как ей вернут её фотоаппарат, Гермиона надела синие летнее платье и голубые босоножки; волосы она решила сегодня завязать в низкий хвост. Прихватив «Мастера и Маргариту» и деньги на продукты, что родители оставили на тумбочке в прихожей, Гермиона направилась в сторону парка.

В этот раз она добиралась довольно долго, то и дело спрашивая дорогу, но в итоге все равно пришла на несколько минут раньше. Заняв любимую скамейку и уткнувшись в книжку, она стала ожидать своего визави. Который, впрочем, все равно не пришёл, хотя Гермиона заметила это, только когда начало смеркаться.

Нахмурившись Гермиона закрыла книгу и, обуреваемая не самыми весёлыми мыслями и обзывая этого В. К. нелестными эпитетами, она в плохом настроении пошла в сторону дома, по пути зайдя в магазин — Гермиона быстро запомнила дорогу. Приготовив ужин — стейк с картофельным пюре и салатом из овощей — и перекусив в одиночестве, так как родители до сих пор не вернулись, она, приняв вечерний душ, быстро уснула.

…Чтобы с утра проснуться от такого же стука в окно. «Дежавю какое-то» — думала Гермиона, открывая окно тому же филину и принимаясь читать новое послание; впрочем, сегодня в записке, помимо, времени были ещё и извинения этого В. К.:

«Прошу простить меня, мисс Гермивона, меня задержали. Надеюсь, Вы дадите мне ещё один шанс. В том же месте в то же время. В. К.»

Вчерашней обиды как не бывало, ну, не смог человек прийти, с кем не бывает? Вот даже извинился.

Сегодняшний день Гермиона провела за чтением вчерашней книги. Впрочем, она снова не опоздала и снова захватила с собой книгу... Чтобы опять никого не встретить…

… «Нет! Ну это уже свинство какое-то! — думала Грейнджер, переворачивая сочный кусок мяса и вытирая каплю масла, попавшего на щеку. — Кем этот... этот себя возомнил?!» — она была зла на этого В.К., что уже дважды не пришёл на встречу, которую сам и назначил.

«Вот я ему устрою, когда мы все-таки встретимся», — рассеянно думала Грейнджер, погружаясь в мир сновидений.

И вновь Гермиону разбудил стук клюва о стекло её окна. И вновь тот же филин. Грейнджер не хотела открывать, она упрямо делала вид, что спит, на что, похоже, филину было плевать, и он продолжал методично стучать в окно. Гермионе пришлось открыть, а то соседи не весть что подумали бы. Филин, как и в предыдущие разы, ничего не стал ждать и улетел, как только Гермиона отвязала послание. В послание на этот раз по мимо пергамента с извинениями была и лилия, сделанная из оригами. Стоило Гермионе к ней притронуться, как та начала «оживать», становясь настоящей и значительно прибавляя в размере.

«Придётся вазу искать», — подумала Грейнджер, находясь в восхищении от такого уровня колдовства. Поставив цветок в первую попавшуюся вазу и налив туда воды, она пошла в ванную и только там поняла, что сегодня что-то будет. Нехорошее у неё было предчувствие, ой, нехорошее. Впрочем, спускаясь в кухню, Гермиона быстро обо всем забыла, потому что родители сегодня были дома. После дежурных фраз и вкусного завтрака Гермиона вместе с матерью разбирала вещи — на нужные и не очень. По итогу проверки было принято решение завтра же сходить в магазин за новым гардеробом обеим Грейнджер.

Сидя в парке на своей скамейке, Грейнджер начала потихоньку закипать, потому что этого В. К. не было уже пятнадцать минут, и теперь уже даже на книгу не удавалось отвлечься. Впрочем, все мысли Гермионы тут же улетучились, когда к ней пронеслось нечто серебряное и светящиеся. Через пару секунд это «нечто» приняло форму лани и заговорило голосом профессора Снейпа:

— Мисс Грейнджер, немедленно возвращайтесь домой, я не собираюсь тратить на вас весь свой день. Нам предстоит тяжёлый разговор, касающийся вашего дальнейшего обучения в Хогвартсе. — как только профессор закончил говорить, лань растворилась. Гермиона стремглав, забыв книгу, побежала к выходу из парка, думая, что могло бы поставить под удар её учёбу в школе. «Неужели это все из-за лилии?» — отчаянно думала она. «Но ведь это даже не я!», «Нет, меня не могут исключить! Или могут?!»

Обуреваемая не самыми приятными мыслями, Гермиона не заметила, что за ней все это время наблюдал высокий светловолосый парень с её фотоаппаратом в руках.

А Алексей думал, как объяснить Виктору, почему он не вернул этой девочке фотоаппарат.

* * *

Виктор был безумно рад окончанию этого года. Пятый курс выдался для него довольно тяжёлым. Нет дело не в экзаменах — которые Виктор сдал на высший балл, не без труда, конечно — и тем более не в усиленных тренировках по квиддичу. Просто Виктор очень переживал за одну не в меру активную и неугомонную девочку. Но, пожалуй, стоит начать с начала.

В том году, когда к нему подошла эта Гермивона с фотоаппаратом в руках, Виктор напрягся не из-за неприязни к ней. Нет, он напрягся потому, что подумал: та его узнала и хочет попросить у него совместное колдофото.

Отчего-то Виктору захотелось с ней общаться, но в тоже время он не хотел, чтобы она была его фанаткой, думающей только о квиддиче и боготворящей Виктора, словно он второй Мерлин.

Такое отношение к своей персоне откровенно бесило Крама, ведь, в сущности, он был обычным мальчишкой, просто немного талантливее остальных. На самом деле, ему не хватало именно обычного отношения к себе.

Из всего своего окружения Крам мог нормально общаться только с Поляковым, ну и ещё с тройкой ребят с курса. Остальные же смотрели на Крама, как на зверька заморского, планируя разорвать его на сувениры.

Больше всего Виктору было обидно за женскую часть общества, которой сам Виктор был интересен только благодаря своей славе и таланту на квиддичном поприще, а вот не будь всего этого, в его сторону даже не посмотрели бы, пока, по крайней мере. Виктор прекрасно осознавал, что с фанатками у него ничего не выйдет и даже пытаться не стоит: они все одинаковые, пустые и безликие. Но, что бы там ни думал Виктор, звание талантливого ловца и лучшего ученика накладывало определённые обязательства, и хотел он того или нет, а общаться с фанатами и прессой приходилось.

Однако эта девушка, которую вначале он принял за магглу, его чем-то зацепила, а вот чем — пока не ясно. Но она точно была особенной.

Когда Гермивона попросила сфотографировать её, Виктор расслабился и, как и просили, сделал несколько снимков. Потом за ней пришёл отец, а Виктор решил проявить плёнку.

Сидя в своей спальне, Крам с непонятно откуда взявшейся нежностью рассматривал «живые» фотографии юной Гермивоны и глупо чему-то улыбался. На фотографиях она мило улыбалась и призывно махала маленькой ручкой — если это были не пейзажи, которые, впрочем, открылись для Крама с новой стороны. Прежде чем отправлять ей такой «подарок», Виктор сохранил себе пару снимков.

Крам до сих пор не знал, зачем навёл о ней справки — хотя нет, знал, и ему было немного стыдно. Благодаря отцу, он быстро нашёл всю имеющуюся информацию об этой Грейнджер, благо Хогвартс не являлся секретным учебным заведением.

Оказалась, что она ученица Хогвартса, второкурсница, если точнее, и учится на факультете храбрых — на этом моменте Крам улыбнулся, вспомнив их последнюю встречу, — девочка-отличница, иногда влипает в неприятности из-за Поттера и Уизли, но не суть. Судя по досье и информации, Гермивона дружит только с этими двумя, в конфликты не вступала предпочитая держаться в стороне. Свободное время проводит либо в гостиной факультета, либо в библиотеке. Родители-магглы работают дантистами — Виктор полдня угробил, чтобы понять, что они целители зубов — имеют свой бизнес и планируют расширяться.

Конечно, Виктор за короткий срок смог найти как можно более полную информацию о ней, однако и этого ему было мало. Крам хотел бы лично с ней пообщаться.

Когда Виктор посылал ей «подарок», он долго решал: приказывать ли Хроносу ждать ответа или нет. В итоге после долгих терзаний он решил, что будет лучше, если они познакомится лично. В академию Виктор возвращался вновь угрюмым и как всегда ни с кем, кроме Полякова, не общался, а спокойно учился и тренировался. Так продолжалось ровно до того момента, пока один парень с третьего курса не получил письмо от своего младшего брата, что учился в Хогвартсе. В письме Алекс писал, что какая-то Тайная комната открыта и уже есть жертвы Ужаса, что охраняет её. До определённого момента Виктор не слушал чужой разговор, а думал о своём, но все изменилось после фразы Кирилла:

— Он охотиться на магглорожденных и превращает их в камень, — после этого Виктор более внимательно следил за школьным сплетнями и слухами о Хогвартсе — в Дурмстранге гадали, что за зверь такой диковинный?

Когда в очередном письме Кириллу Алекс написал, что жертвой стали магглорожденная второкурсница и чистокровная староста, Виктор ходил мрачнее тучи: он точно знал, кто пал жертвой монстра, но ничего не мог поделать, потому что он был в Дурмстранге.

Единственное, чего по-настоящему хотел Крам, это приехать в Хогвартс и учиться там, чтобы всегда иметь возможность защитить такую беззащитную и такую хрупкую девочку, а ещё лучше забрать её в Дурмстранг, где он точно сможет о ней позаботиться и защитить её от кого и чего угодно, однако Виктор понимал, что это невозможно. И все, что ему оставалось, это сидеть и ждать, пока созреют мандрагоры. У Виктора, кстати, тоже была версия насчёт этого монстра: он думал, что эта тварь — нечто вроде Медузы Горгоны, но с возвращающим эффектом.

Поляков, видя подавленное состояние друга, пытался его растормошить и дать понять, что все будет хорошо, но Виктор либо молча хмурился, либо брал свою метлу и уходил летать. После нескольких провальный попыток Алексей отстал от Виктора и просто молча ему сочувствовал про себя, поражаясь, как же глубоко засела та девочка в голове — и сердце? — лучшего друга. И если бы не расстояние и банальная невозможность, Алексей предположил бы, что она подлила Виктору Амортецию.

Когда в Дурмстранге узнали, что всему виной василиск, никто вначале не поверил, потому что взгляд василиска убивал. Потом разбирались, что, по сути, никто и не смотрел на короля змей прямым взглядом. Кошка через воду, Джастин сквозь призрака — дурмстрангцы недоумевали, зачем в школе призраки, — Криви через камеру, а девочки через зеркальце. На вопрос, как он передвигается, Кирилл дал ответ, что по трубам, и даже сказал, что обо всем догадалась та сама магглорожденная второкурсница. Студенты военной академии поражались халатности персонала и храбрости и умению Поттера — даже тут узнали о сражении в Тайной комнате. А Виктор тихо выдохнул, когда узнал, что жертвы проклятия змея пришли в норму.

Сдавал экзамены Крам с лёгким сердцем, предвкушая следующую встречу с этой невероятно умной и храброй девочкой.

* * *

О её прилете в Болгарию Виктор узнал, когда её самолёт приземлился в аэропорту Софии — у него были свои источники информации.

* * *

На первую встречу Виктор не смог прийти из-за внезапной тренировки — тренер выловил его у выхода из дома и буквально силой потащил на поле. Краму было очень стыдно, и он послал записку с извинениями и назначил следующую встречу.

* * *

На вторую встречу Крам не попал благодаря отцу, что потащил его на какой-то архиважный приём. Тогда Виктору хотелось провалится от стыда сквозь землю, но вместо этого с извинениями он послал ей магический цветок.

* * *

Накануне третий встречи в поместье к Крамам приехали дедушка и бабушка Виктора; тот их давно не видел и не мог отказать себе в удовольствии от общения с ними. Поэтому Виктор обратился за помощью к лучшему другу. Разумеется, Алексей ему не отказал, правда, посмеялся, что Виктор сам боится, хоть и проделывает невероятные финты в воздухе, на что сам Крам только тяжело вздохнул.

* * *

К удивлению Виктора, Алексей вернулся рано, да ещё и с фотоаппаратом, который должен был отдать Гермивоне. Впрочем, после объяснений все оказалось только более запутанней, и Краму стало интересно, кто это шлёт в открытую Патронуса и почему девочка побледнела и со всех ног побежала в неизвестном направлении.

«Неужели у неё проблемы?» — думал Крам, переваривая информацию.