Серая Мышка Скамандер, курс Второй (джен)

Отборы в команду были действительно долгие и жаркие. Альфис сидела на трибуне, зная, что проведёт тут много времени — сегодня она болела сразу за троих друзей, один из которых был ее кузеном. Вечер был прохладный, но девочка не замерзла — друзья Говарда, которые не стали участвовать в отборах, притащили на трибуны сливочное пиво, заказанное перед этим в Хогсмиде неделей ранее, а еще добродушно колдовали для нее Согревающие Чары.

Метла Говарда летала медленно, он чудом уклонялся от ударов бладжера.

— Ох! — Альфис в очередной раз схватилась за голову, вскакивая с места. Отчего-то ей казалось, что сейчас она старшая, а не он, и ей прилетит от родителей, если двоюродный брат пострадает. А он ведь так и нарывался на неприятности. — К нему, наверное, ночью прилетел Пикирующий Злыдень и высосал последние мозги!

— Грохни меня Остолбенеем, если он выйдет из этого пике! — ошарашено пробормотал Николя, поправляя очки на носу, когда его друг резко накренился вниз. — Это ведь он? Я имею в виду, тот самый трюк...

— Плевать мне, какой это трюк, я его убью, если он останется живым! — Альфис не скрывала своего бешенства, чем забавляла присутствующих гриффиндорцев. Она болела за кузена так яро, как не болела никогда.

Конечно же, Говард выжил, хоть и не прошёл в команду. Друзья ожидали от его сестры очередной бурной реакции, но она молча смотрела, как брат уходит в раздевалку, притворно спокойный, делающий вид, что все нормально. Тонкие пальцы Альфис вцепились в перила смертельной хваткой и не отпускали с того момента, как юноша впервые рискнул собой на этом поле, пытаясь выжать из себя и старушки-метлы все соки. Девочка поджала губы и побежала вниз, чтобы встретить Говарда первой и утешить его.

— Эй, самая ярая болельщица! — усталая улыбка брата встревожила ее сильнее. — Ну, где моя обещанная Авада? Я ведь выжил. Думаешь, я ничего не слышал?

Альфис обняла его и слабо постучала по твёрдой вспотевшей спине, как самый близкий друг, хотя и знала, что Говард стесняется, когда его жалеют. Он не любил, когда с ним сюсюкались на людях. Хотел казаться взрослее и сильнее этого. Так что Альфис отстранилась довольно скоро, найдя в себе силы улыбнуться в ответ.

— Надеюсь, ты слышал все, — сказала она. — Ничего в следующем году попробуешь ещё. Пока что при тебе титул Чемпиона дома Скамандеров. Маленькое утешение перед повышением в охотники гриффиндорской команды. Николя сейчас допьет все сливочное пиво, идём.

— Мне надо переодеться. Я весь мокрый, — выдохнул юноша. — Боюсь, к концу отборов не успею. Но, если Николя выпьет весь запас, я выпью свой, который у меня в комнате припрятан. Иди. Скоро будут отбирать ловца, а Барни и Минерва первые в очереди. Очень волнуются.

Альфис отпустила брата через силу. Ей не понравилась его показное спокойствие. Он пытался отшутиться, но все равно был потерян, ничего не ответил про следующий год. В чертах его усталого лица было много разочарования.

— Ну, жив он? — спросил один из друзей, когда девочка вернулась на своё место.

— Жив, но... Кажется, сильно расстроился, — Альфис снова схватилась за перила, глядя на следующего претендента. Ей казалось, что нет из них никого, кто был бы старательнее ее брата, у него получилось слабо только из-за старого «Тайфуна».

Быстро посовещавшись, парни ушли обратно в замок, поддержать соседа и друга, а его сестре оставили пару бутылок теплого сладкого напитка. Альфис успела сходить в туалет несколько раз, посчитать количество флагов на трибунах, даже подумала о том, чтобы снова забраться под лестницы, где в прошлом году вместе с друзьями наткнулась на Джоша и Говарда, дерущихся бывших друзей. Снова кузен занял ее мысли. Девочке не давали покоя мысли о том, как несправедливо жизнь обошлась с Говардом. Он рос, видя, что к другим детям родители относятся внимательно, а ему отец внимание уделял не так часто. Что будет теперь, когда Гов даже в команду по квиддичу не смог пробиться? Его совсем перестанут замечать?

Тем не менее, когда на поле вышел Барнабас, Альфис позабыла обо всем и затаила дыхание. Друг выглядел бледным, глаза казались ещё больше, волосы растрепало ветром и спортивная форма, едва великоватая ему, надувалась, шатая его из стороны в сторону. Скамандер видела словно вблизи, как вздымается грудь от тяжёлого дыхания мальчика, но он снова держал на лице непроницаемую маску спокойной уверенности. Аристократ Роджерс снова вступил в игру.

Он был в воздухе так же ловок, как и на земле. Однако здесь он не гнушался использовать грубую силу, хотя у него выходило не очень — хрупкий второкурсник был не в той весовой категории против старшекурсников и старожилов команды. Альфис удивлялась, каким жестоким может быть ее друг, если ему не везло. Он должен был быть слизеринцем, это они прокладывали путь к желаемому любым способом. Шляпа в прошлом году сказала, что Барни уверен в себе и нрав у него тот еще. Подобных ему среди гриффиндорцев было пруд пруди, но Скамандер могла назвать и нескольких слизеринцев с такими качествами. Тут же она сравнила себя с другом. Что ж, они были похожи, вот только она не могла быть на Слизерине, а, значит, и он не мог, исходя из их схожести.

— Мы ещё подумаем, присядь пока на трибуны, — дружелюбно сказал капитан команды. Барнабас кивнул и послушно пошёл к трибунам со своей новенькой метлой. Альфис помахала ему рукой, маня к себе.

Когда он заметил подругу, на его лице еще издалека стала заметна усмешка, хоть он и потирал руку, которую едва задел бладжер. Барнабас избежал множества травм, даже приметил в небе снитч, как раз из-за него и получив по руке. У него явно был талант, его стоило взять хотя бы запасным игроком.

— Я мог бы быть и вратарем. Жаль, что эта должность уже занята, — вздохнул мальчишка.

Альфис протянула Барни бутылку сливочного пива, но он отказался, хотя хотел пить.

— Мне и так жарко, — пояснил друг. — Да и вдруг меня снова позовут на поле, а у меня в животе будет булькать. Играть надо натощак, чтобы ничего не мешало! Это помогает и от волнения. Минерву чуть не стошнило, но она не поела перед отборами, так что обошлось.

Альфис посмотрела на него удивленно, глаза ее наполнились тревогой. Она поняла, что надо что-то сделать, иначе Макгонагалл долго не продержится. Когда хрупкая девочка вышла на поле со своей метлой, дрожа то ли от волнения, то ли от ветра, который грозился вот-вот ее сдуть, Скамандер подскочила так резко, что Барнабас, отшатнувшись, едва не свалился со своего места.

— ДАВАЙ, МИННИ! — закричала Альфис, стуча кулачками по перилам. — ПОРВИ ИХ!

Даже с самых дальних трибун было видно, как Минерва густо покраснела, с изумлением глядя на соседку. Скамандер прыгала из стороны в сторону, скандируя самые удивительные лозунги в поддержку подруги. Конечно, она придумывала их на ходу, поэтому они выходили смешными и нескладными, но непременно выставляли Макгонагалл в лучшем свете, заставляли поверить в себя. Роджерс отодвинулся подальше, делая вид, что не знаком с этой дикой девочкой.

Тем не менее, через минуту весь Гриффиндор болел за эту талантливую девочку, которая с неподражаемой ловкостью обходила препятствующих ей загонщиков, двигалась потрясающе быстро, словно управляя ветром. Ее метла разгонялась до удивительных скоростей. Как бы Альфис не было страшно за соседку, она восхищенным криком приветствовала каждый удачный крен, каждый маленький успех. Снитч был пойман за три минуты. Капитан тут же пожал руку Макгонагалл, под впечатлением от ее игры. Минерва сияла. Пока что она была первым претендентом на ловца, или хотя бы охотника.

— Видишь, грубая игра совсем не залог успеха, — гордо сказала Скамандер, повернувшись к другу. Барни пожал плечами, ещё сомневаясь в этом.

Минерва с заразительной улыбкой присоединилась к ним. Казалось, все ее волнения забыты. Все сгоревшие за одну неделю нервы восстановились за эти три минуты. Вероятно, самые счастливые минуты за все время ее обучения здесь.

Этим же вечером состав команды был известен всем. До первой игры Гриффиндора было еще далеко, но все уже шептались за спиной второкурсницы Макгонагалл, возлагая на неё свои большие надежды.

Ночью, несмотря на оживленный шепот соседок и неутихающий восторг от отборов, Альфис смогла уснуть, однако на утро продолжила напряженно думать о связи двух совершенно разных статей из злополучной прессы. Может быть, она ошиблась, а Дамблдор просил обратить внимание вовсе не на это?

— Прекрати себя накручивать, — попросил Барни, не выдержав ее бормотаний за завтраком. — Лучше посмотри в расписание. Теперь ты довольна? По шесть уроков в день. И сегодня у нас два сдвоенных урока со Слизерином.

— А вы меньше думайте об этом и эти уроки пролетят, как сон, — улыбка сияла на лице Макгонагалл с самого утра. Даже Лорен не смогла с утра испортить ей настроение.

— Мне, наконец, пришло письмо из дома, — рядом села Диана. — И Эрику тоже. Ух и разжирела его кошка! Совсем обленилась, как и ее хозяин. Но тётя его по-прежнему лелеет. Попросила меня в письме помогать ему и следить, чтобы он не попал в плохую компанию, ведь «он ещё привыкает к такой огромной школе, к такому объёму заданий», — с придыханиями затянула девочка. — К объёму знаний ещё не привык, зато к объёму еды — давно.

— Какой у вас урок сейчас? — спросил Барнабас, утомленный семейными недомолвками Шадис.

— Зельеварение. Утро в сыром подвале, что может быть лучше? — грустно хмыкнула подруга. — Альфис, ты чего?

Скамандер совсем загрустила, ковыряя ложкой сладкую тыквенную кашу. Дело было даже не в том, что она не выспалась, и не в том, что она запуталась из-за дурацких статей, а в том, что ее сова улетела домой позавчера и до сих пор не вернулась. За завтраком в зал залетали совы с прессой, посылками, письмами, на лицах учеников расцветали улыбки, а Скамандер не получила даже газету.

— Альф! — Диана крепко обняла ее. — Да что ты! Сниффл мог заснуть по пути, или у твоих родителей нет времени на письма. Джона же младенец, а они все время требуют внимания...

— А ещё он мог заболеть. Или кто-то из родителей мог заболеть. Или кто-то из наших стариков мог заболеть, — Альфис вздохнула. — И газет, как назло, нет. Вдруг там плохие новости...

Барни поднялся, глядя на неё решительно, собираясь что-то сказать. Диана приподняла брови, ожидая чего-то грандиозного, но мальчик лишь порылся в своей сумке и вытащил оттуда какую-то тетрадь и карандаш, а потом взял в руки палочку.

— Рисуй, — сказал он. — Нарисуй что-нибудь своему брату. В прошлом году ты делала газету для мамы, теперь пора приняться за рисунки. Как назывались те магловские книжки, которые ты привезла из Америки? Кажется, комики? Нарисуй такой для своей семьи.

— Комиксы, — растерянно исправила Альфис и взялась за карандаш. — Отправить домой Хогвартскую сову?

— Можешь взять мою. Точнее, я могу просто взять у тебя после занятий конверт с комиксом и отправить сам. Давай, ты поднимешь настроение Джоне. Младенцы не умеют читать, зато умеют смеяться и любят смотреть и щупать, что попало. Если хочешь рассказать о своих делах, но при этом не заставлять родителей волноваться, то лучше рисуй. В твоих рисунках, — он слегка покраснел, — что-то есть.

— Картинки для брата, — Минерва одобрительно кивнула. — Мама тоже рисовала моим братьям. Вообще-то, она рисует и до сих пор... Но только рисунки потом прячет, либо сжигает, чтобы обычные люди не увидели. Когда я была маленькая, мне они очень нравились. Ему тоже понравится. Давай. Этим хотя бы можно занять время, пока ждешь письмо.

Альфис взяла тетрадь в руки и вздохнула. Что ж, стоило хотя бы попробовать. Если Джона не оценит, то другим точно должно понравиться. Что бы у них там не случилось, она хотела использовать шанс, чтобы поднять всем настроение. У неё было много поводов для разговора, в одном письме это было не описать.

Спустя время, все наладилось. Альфис вернулась с первого матча абсолютно счастливая, в последнее время она была окрылена, ведь буквально все, что происходило вокруг нее, шло удачливо. Благодаря Минерве, Гриффиндор одержал победу в своем первом матче в этом году. Письма от родителей приходили регулярно, потому что папа оставил заболевшего Сниффла у себя и теперь присылал их домашнюю сову (как оказалось, филин Альфис простыл и едва донес письмо до дома Скамандеров). В учебе все было отлично, Скамандер осваивала заклинания наравне со своими сообразительными друзьями. Единственное, в чем старание девочки не проявлялось — История магии. На этом уроке было легче выспаться, а потом попросить у Барнабаса рассказать всю информацию урока кратко. Бинс мастерски умел растянуть короткую лекцию, отчасти благодаря усыпляющему тону речи. У Минервы Альфис просто не смела просить конспекты — Макгонагалл и так одержала для них победу и не обязана была делать за своих однокурсников домашнюю работу.

— Потрясающая игра! — Сьюзан с раскрасневшимися щеками и флажками Гриффиндора в обеих руках упала на свою кровать и захихикала. — Вы видели, как он на меня смотрел?

— Как гном на сливу-цепелину, — тихо сказала Лорен, но Альфис, тем не менее, услышала ее очень хорошо.

Флаэрти всегда говорила почти шепотом, будто хотела показаться вежливой, оставив свои ядовитые подколы при себе, но всегда ее слова были четкими, слышными для всех. Пятикурсница словно давала понять — «Я знаю, что мое мнение никому не сдалось, но я хочу, чтобы все его слышали».

— О, да! — Мэри поддержала старшую сестру. — А еще он подмигнул тебе!

— Его просто солнце ослепило, — робко усмехнулась малышка Эмма, а Альфис улыбнулась ей. Однако, сестры все равно продолжали обсуждать дела сердечные, не обращая внимания на доводы своих соседок против того факта, что вратарь Пуффендуя влюблен в одну из сестер-гриффиндорок.

— Смотри, что у меня есть для Минервы, — Скамандер показала Эмме свой едва законченный рисунок, первокурсница отозвалась о нем очень лестно, хотя Альфис и не думала, что он так хорош.

На альбомном листе было нарисовано жирными линиями квиддичное поле, даже зрители в виде палочек и кружочков на нем оживленно шевелились. Среди летающих незаметных фигурок выделялась Минерва, она была в самом центре рисунка, на своей новой шикарной метле, с королевской короной на голове. Нос у худой угловатой девочки был вздернут вверх, слишком крупные очки не смогли бы на нем удержаться в реальности, но на рисунке держались хорошо. За спиной развевался плащ с огромным номером «один», нарисованным ярко-красным цветом. Минерва широко улыбалась и подмигивала, махала рукой со снитчем в кулаке. Сверху Альфис жирными и красивыми буквами вывела «НАША ЗВЕЗДА», а снизу написала чуть скромнее и аккуратнее «Ты мой герой. Твой верный фанат, Альфис». Она готовила этот рисунок задолго до матча, просто сейчас пририсовала снитч в руке, но корона была на голове у Макгонагалл с самого начала. Даже если бы Гриффиндор проиграл, никто не оспорил бы того факта, что Минерва была маленькой Королевой квиддича с самих отборов.

-Я хочу, чтобы она увидела его поскорее, так что я пойду, — сказала Альфис. — Китч, ко мне!

Пес, послушно ждавший хозяйку в комнате весь матч, радостно побежал следом, а в гостиной кто-то торжественно скормил ему флажок Пуффендуя под аплодисменты других. Крап, почувствовав себя важной персоной, шел вперед уже с поднятым носом. Альфис не поддерживала тягу некоторых поддразнить пуффендуйцев из-за их проигрыша. К счастью, большинство ее гриффиндорских и пуффендуйских знакомых отнеслись друг к другу с прежней симпатией после этого матча. Только последние глупцы и слепые гордецы могли так поступать с соседним факультетом, который ничего плохого им не сделал.

— Альфис! — воскликнула Минерва, когда вошла в гостиную в окружении других ребят из команды. Они чуть ли не несли ее на руках, но второкурсница ожесточенно пресекала такие попытки, ей не хотелось быть объектом всеобщего поклонения, не хотелось такой огромной славы и лести. Макгонагалл по-прежнему держалась, как неприступная крепость.

— Держи, это подарок! — девочка протянула ей свой рисунок, едва пробиваясь через толпу поклонников.

— Лучше проводи меня в комнату, а там разберемся! — ответила соседка, и пришлось помогать ей добираться до их спальни.

На другой день Альфис и Диана вместе отдыхали у Черного озера, вооружившись плоской галькой, и считали, у кого больше «блинчиков» получается сделать. За игрой они разговаривали о всякой ерунде. Их не особо волновала учеба и странные братья со своими специфическими запросами, не интересовали мальчики и романтические приключения, хотя Скамандер мечтала о каком-нибудь простом, хотя бы маленьком, захватывающем и азартном, без всякой сопливой романтики.

Вскоре она вспомнила о том, что когда-то давно ее папа угодил в передрягу с гигантским кальмаром, он тогда тоже был на втором курсе. Девочке стало интересно, как же вообще выглядит этот кальмар и как папа смог его выманить. Своими мыслями она тут же поделилась с подругой, а у той подобные мысли вызвали опасения.

— Альфис, ты вспомни, какой он огромный! — Шадис раскинула руки в стороны. — Ты же видела его, когда он плескался на поверхности в прошлом году. Не меньше мили в длину!

— Брось, если бы он был не меньше мили, он бы не уместился в озере, — усмехнулась Альфис. — Но никто до нас его не исследовал, даже мой отец, представь себе! Мы будем первооткрывателями Гигантского кальмара!

— Не будем, — с сомнением хмыкнула Диана. — Он ведь уже открыт. Даже больше того, он не скрывается.

— Тогда, если удастся, мы будем первыми исследователями, которым удалось до него добраться, — с энтузиазмом прибавила Скамандер.

— Здесь ключевые слова — «если удастся», — Шадис поджала губы, глядя на подругу едва ли не с отчаянием, желая ее переубедить. — Альфис, если уж твой папа не смог его изучить, то и мы подавно не сможем.

— Ну, мы не будем заходить далеко. Нам бы его хоть из озера вытащить и сфотографировать на колдограф Говарда. Думаю, он легко согласится нам помочь. В школе больше ничего интересного не происходит и вряд ли произойдет до самого матча со Слизерином, когда он засунет навозные бомбы в их раздевалку, — усмехнулась Альфис и поправила пучок волос на затылке. — Так что? Ты со мной?

— Конечно, — вздохнула Диана. — Иначе ты пострадаешь, а я буду мучиться из-за того, что меня не было рядом. Только надо сказать Барни, чтобы он помог мне… Вернее, нам.

— Тогда пойдем за ним прямо сейчас! Уже начинает холодать, скоро кальмар совсем исчезнет и его не будет до самой весны! — Скамандер прибавила шагу на пути к замку. — Китч, пора домой!

Крап, который плескался на мели, выскочил из воды весь мокрый и, отряхнувшись, расплескал воду вокруг себя. Диана едва успела прикрыть голову капюшоном мантии. Элис весь вечер бегала от нее по всей гостиной, чуя запах пса. А тот добрался до комнаты хозяйки с едва ли сырой шерстью, но Лорен сетовала на запах «мокрой псины» всю ночь.

Октябрь и ноябрь пролетели быстро, потому что уроки давались легко, победоносные матчи проходили ярко, письма приходили регулярно, а Альфис не успевала заскучать. Барнабас убедил ее перенести колдоохоту на кальмара на весеннее время, потому что до этого времени надо хорошо продумать план и способ приманки, торопиться вовсе не обязательно. Альфис была вынуждена согласиться, и тут же начала штудировать библиотеку в поисках информации. Так же она регулярно писала отцу, стараясь ненавязчиво выведать нужные подробности. В конце концов, пришлось обратиться к тому, кто находился на более близком расстоянии, чем семья — подруге Минервы, которая в прошлом году помогла спасти Альфис жизнь. Помона Стебль не смогла ответить на все вопросы точно, но она хотя бы дала понять, что кальмар питается рыбой в школьном озере и заливе.

Альфис постепенно забывала об учебе, пока занималась тщательной подготовкой к встрече с плохо исследованным существом. Флитвик был даже разочарован, когда она однажды три дня подряд не делала домашнюю работу. Баллов у Гриффиндора поубавилось, тогда за учебу Альфис взялся Барнабас. Он сильно злился, но взял себя в руки и сдержанно попросил прервать изучение повадок кальмара хотя бы до конца зимних каникул, ведь они узнали все, что смогли, а то, чем занималась Скамандер, было уже бессмысленно. На основе этого заявления они поругались, но девочка перестала перечитывать книги о водных существах и расспрашивать отца.

Даже если Альфис с неохотой сдалась до весны, из-за своего вспыльчивого характера она отказывалась помириться с Барни. Хоть она и со стыдом признавала его правоту, ни за что не сказала бы об этом вслух. В момент ссоры Роджерс на нее накричал, обвинил в том, что она сильно подводит Гриффиндор, а Скамандер ответила, что, в таком случае, он может идти к слизеринцам, которые тоже любили осторожничать. Ей даже стало стыдно за эти слова, и девочка извинилась бы за них, вот только то, что Барни на это ответил, задело ее больше всего:

— Зато они не так глупы, чтобы рисковать собой и своей учебой в Хогвартсе!

— Я глупа? — спросила Альфис, задыхаясь от возмущения.

— Заметь, что не я это сказал! — этим Барнабас поставил точку в разговоре, потому что после этого Альфис пустила в него Таранталлегрой, а он в нее Петрификусом.

Староста их разняла, они оправдались тренировкой к следующему уроку ЗоТИ и отделались предупреждением, а еще с каждого сняли по два десятка баллов.

Альфис была подавлена. Ее мучила вина за свое поведение, она знала, что Барни прав, но он все равно был для нее грубияном и предателем после того, что сделал.

Где-то в начале декабря Минерва положила перед ней «Ежедневный Пророк» с кричащим заголовком «ПОГИБЛА ХЕПЗИБА СМИТ». Альфис поняла, что, какую бы тайну не несла та статья про коллекцию редких артефактов, она ушла вместе со старушкой. В газете было написано несколько некрологов самого лестного содержания. Почтить ее память отправились ее дальние родственники — девочка и мальчик с Пуффендуя. В это же время профессор Дамблдор тоже отлучился из школы, но на другой день вернулся. Альфис набралась смелости спросить, знал ли он Хепзибу. Без всякого стеснения и промедления директор ответил, что он был с ней знаком и побывал на церемонии прощания.

— Когда я делал вам намеки на статью с интервью, то надеялся, что вам будет интересно узнать об артефактах, которые связаны с Хогвартсом. Я знал ребят, которые любили подобные загадки, — преподаватель вздохнул. — Более того, один из таких учеников до сих пор трепетно относится к подобным вещам. Как говорила сама мисс Смит, редкие люди сегодня способны увидеть в артефактах историю, а не только их стоимость, — профессор снял с носа очки-половинки и протер их маленьким платочком, наблюдая за ученицей снисходительно, с долей заботы. — Уверен, что вы — одна из этих редких людей, мисс Скамандер. Но будьте осторожны в своих увлечениях и поисках интересного. Цените то, что имеете, цените своих друзей. Как я заметил, у вас с мистером Роджерсом уже случился разлад.

— Как вы узнали? -девочка смущенно нахмурилась.

— Любой в меру внимательный человек заметит, что два лучших друга отстранились друг от друга настолько, насколько им это кажется возможным, — тепло усмехнулся профессор Дамблдор. — Вы сидите в разных углах класса, старательно делаете вид, что друг друга не замечаете, но все равно наблюдаете друг за другом с нескрываемой тоской, когда думаете, что никто этого не видит. Уверен, ваш друг хочет с вами помириться, как и вы с ним. Не теряйте шанса. Дружба — один из самых величайших даров, которые только преподносит жизнь.

Альфис задумалась над этими словами, но так и не знала, как помириться с Барнабасом, с чего начать. Признать, что она глупая? Что рискует зря? Отказаться от приключений в пользу дружбы? Усердно трудиться ради факультета? Звучало правильно, хорошо, как спокойная и честная жизнь. Альфис все равно не могла подумать об этом без грусти — она тосковала без захватывающих душу забот, без приключений жизнь казалась неполной. Впрочем, ничего из этого не было ей дороже дружбы с Барни.

И все равно девочка не успела ничего предпринять, так как заболел Китч. Папа прислал лекарства и рекомендации по лечению, чтобы она смогла позаботиться о крапе до отъезда из школы. С помощью профессора по уходу за магическими существами Альфис практически вылечила своего питомца, а затем пора было уезжать домой на зимние каникулы.

К сожалению, Диана и Эрик на эти каникулы все-таки приехать не смогли, зато клялись, что точно смогут приехать на летние. Минерва тоже уезжала хвастаться перед мамой и братьями своими успехами, Барнабас умыкнул из школы по-тихому, попрощавшись только со своими соседями по комнате. Это совсем испортило Альфис настроение. Она не стала искать Барни в поезде. Подумала, что, раз он на нее еще сердится, она сделает только хуже своими бестолковыми приставаниями.

— Что-то случилось, Птичка-гром? — спросил папа, когда они трансгрессировали из Лондона в Дорсет и уже прошли через ворота прямо к родному дому.

Альфис смотрела себе под ноги, на темную землю, до которой едва-едва долетал мелкий снег, затем взглянула на папу, который наблюдал за ней с тревогой. В его по-прежнему неопрятных волосах появилось чуть больше седых волосков, совсем чуть-чуть, а еще на веснушчатом лице появилась пара новых морщинок. Девочка так его пожалела, что забыла про все свои тревоги и начала думать лишь об отце, на которого свалилось так много забот, отчего он выглядел очень усталым. Альфис улыбнулась так радостно, как только могла, решив не давать ему лишнего повода для волнений.

— Я просто устала, — сказала она, вдохнув полной грудью и сжав руку отца крепче. — Пойдем домой скорее!

А там ее уже ждала большая елка и вся семья, даже с дальними родственниками. Не было только лишь Говарда и его родителей, они должны были прибыть чуть позже. Мама с Джоной на руках вышла вперед и Альфис сразу кинулась к ним, обнимая их обоих так крепко, как позволяли силы.

— Ты стала выше! — с восторгом заметила мама, а затем качнула на руках сына. — Смотри, он скучал сильнее всех!

Джона тоже стал крупнее. На голове его подросли пушистые волосики и глаза его стали зеленее, из-за чего он сильнее стал походить на папу. Малыш поймал сестру любопытным взглядом и потянулся к ее волосам, начиная гулить. Альфис улыбнулась ему в ответ, чувствуя, что ничего больше ее не заботит. В ту секунду все вокруг засияло для нее, как звезды на небе.

Она еще долго не могла нарадоваться, и даже не злилась, когда рождественское утро началось с очередной бестактности Говарда.

— Альф! — он пихнул ее в плечо. — Вставай, соня!

Джона теперь плакал по ночам не так часто, все высыпались, так что поднялась девочка спокойно.Она спала в одной комнате с Говардом и Рори, а еще здесь спали Кара и Дэвид — ее троюродные брат и сестра.

Дэвида постоянно холили и лелеяли, потому что он был младшим ребенком, любимчиком своего отца. На него мистер и миссис Уотсон возлагали надежды, как на продолжателя рода, так что с детства старались сделать из него если не королевскую особу, то точно благородного рыцаря. Кара не особо обижалась, ее воспитанием занимались менее требовательные дедушка и бабушка. Пока Дэвид учился рисованию, этикету, пению и танцам, Кара постигала все это сама и в таком объеме, в каком ей хотелось бы самой. Ей было всего восемь, а Дэвиду шесть, но он был так сильно избалован, что постоянно подвергался шуточкам Альфис и Говарда, что непременно доводило изнеженного мальчишку до слез. А еще они уделяли Каре больше внимания, чем Дэвиду, из-за чего мальчишка злился и вызывал их всех на дуэли раз по пятнадцать на дню.

— Там подарки, — послышался слегка сонный тихий голос Кары, и Альфис тут же открыла глаза, отбрасывая одеяло.

— Говард, неужели так трудно было сказать нормально? — она накинула свитер прямо поверх пижамы и пихнула брата в плечо. Тот со смехом побежал за ней, за ними обоими увязалась Кара, а все остальные уже были внизу.

Рори сидел рядом с тетей Куинни и дядей Якобом в окружении своих нескольких подарков, которым был жутко рад. Дэвид обнимал свои большие коробки. У Кары подарки были меньше по размеру, но их было больше. Альфис и Говард постарались и упаковали для нее кучу мелочей, так что Кара не была обделена хотя бы назло брату, которого младшие Скамандеры так любили всячески донимать.

— С Рождеством! — сказали взрослые, и ребята полезли целовать родителей, бабушек, дедушек, братьев и сестер, в общем, всех, кого только могли от нахлынувшей радости.

У Китча тоже был праздник, пес прыгал рядом, как сумасшедший, таща в зубах блестящую подарочную обертку. Ему это приносило огромное удовольствие — шуметь хрустящей сияющей бумагой, заворачиваться в нее, как гусеница, а потом разрывать свой «кокон» на себе, разбрасывая обрывки по всему дому.

Посмеявшись над ним, Альфис взялась за свой подарок и начала его разворачивать, трепетно гадая, что может быть внутри. Оказалось, что там были виниловые пластинки с новым джазовым альбомом ее любимой певицы Абби Бибоп, и не только ее песни, но еще и разные новинки из Америки. Девочка слушала их весь день и вечер, пока ребята не возмутились, что они вот-вот уже сойдут с ума. Тем не менее, Альфис напевала их даже во сне. Собрание британских и американских хитов в одной упаковке было ей по вкусу.

Из других подарков можно было выделить волшебные шахматы с уникальными фигурками от папы. Они были вырезаны в форме волшебных животных и если выражение «бить» обычные живые фигурки распознавали, как реальный удар по пораженной фигуре, то маленькие деревянные животные понимали его, как «кусать, царапать, обжигать, взрывать». К счастью, от фальшивых ожогов и ран фигурки восстанавливались прямо на глазах, а то от них ничего не осталось бы уже в первый день.

— Вау! — воскликнула Кара, когда ее маленький взрывопотам «взорвал» фигуру Альфис. Она поддавалась и проигрывала, но ничуть не расстраивалась, ради такого шоу и проиграть было не жалко. — А хочешь поиграть в Плюй-камни?

— Знаешь, я не особый фанат Плюй-камней, — виновато улыбнулась Скамандер. — Да и правила уже забыла… Будь ты сейчас в Хогвартсе, могла бы вступить в клуб фанатов этой игры и наверняка уже участвовала в соревнованиях.

— А я слышала, что ты любишь квиддич, но в команду не пошла. Почему? — с любопытством спросила Кара, очередной ее ход на доске увенчался успехом.

— Ну, я не думаю, что я мастер спорта, — усмехнулась Альфис. — К тому же, в нашей семье уже был кандидат — Говард — и он не смог попасть в команду. В этом году в школу поступило много учеников, была куча желающих играть, отборы длились два с половиной часа. Он сильно расстроился.

— Да, жалко, — вздохнула троюродная сестра. — Я бы тоже хотела быть Чемпионом для своей семьи, но… Но у нас есть Дэвид, а у вас есть ты.

— Я? — Альфис нахмурилась. — Я не Дэвид. Меня не балуют. Нас всех воспитывают одинаково.

— Но на тебя и Джону обращают больше внимания, чем на него. Он уже взрослый и совсем скоро он наверняка заведет собственную семью. Я тоже думаю о том, что у меня в будущем будет своя семья, и я всех буду любить и воспитывать, как бабушка Лаура, — Кара мечтательно вздохнула, подняв взгляд к окну. — А если мама с папой не будут приходить, мне будет все равно, потому что у меня будут дети и самый настоящий муж. Не пущу к нам Дэвида, и мы все будем жить счастливо. А Говард тоже вот-вот найдет жену и уедет отсюда, и жена будет любить его и не будет с ним драться.

Пускай Говарду было всего четырнадцать лет, и женился бы он не скоро, Альфис от этого стало не легче. Она вспомнила Нотта с его доводами, вспомнила первое сентября, когда родители Гова просто оставили его на вокзале и ушли. Девочка теперь точно знала, что ее кузен, когда вырастет, предпочтет забыть о них. И ей этого не хотелось. Она поклялась, что не забудет Говарда и сделает так, чтобы он о ней не забыл.

Родственники начали уезжать раньше, чем наступил Новый год. Чем была прекрасна пора освобождения от Грин-Де-Вальда, так это тем, что вся огромная семья Скамандеров снова могла съехаться на большой семейный праздник без страха погибнуть по пути. Никто не знал, как долго продлится это спокойное время, но все пользовались им правильно — не теряли ни секунды.

Тысяча девятьсот сорок седьмой год Скамандеры встретили уже в своем обыкновенном скромном составе. В дни без дождей гуляли, даже выбирались к холодному побережью. В дни же, когда непогода заставляла сидеть дома у камина, а таких дней было куда больше, Альфис после обеда разговаривала с Говардом, желая уделить ему больше внимания, даже давала пользоваться своими подарками, не требуя ничего взамен. Кузену по вечерам бывало скучно, ведь за окном выл ветер, совы от друзей не могли добраться до дома, а по радио, хоть волшебному, хоть магловскому, шли только рождественские песни, от которых у него уже в ушах шумело так же, как от любимых композиций Альфис, которые та напевала без перерыва. Тогда они разговаривали, не найдя другого способа занять друг друга. Разговаривали за ужином, за игрой в шахматы, за занятием с волшебной литературой (раз уж не было возможности попрактиковаться в колдовстве, то повторяли теорию).

Однажды, перед самым отъездом в школу, Альфис получила филина, черного, как ночь, с огромными золотыми глазами, горделивого и ухоженного, с блестящими перьями, крупного и сильного. Он принес лишь небольшую открытку, но такую красивую, такую дорогую на вид.

«Поздравляю с Рождеством и с Новым годом. Извини, что поздравил так поздно.

Б. Роджерс».

Альфис не могла поверить своему счастью. Она получила открытки от Дианы, Эрика, Минервы, даже получила простую магловскую от соседки по комнате из Ирландии, Эммы, но эта открытка, как бы не было стыдно признаться, была самой приятной сердцу из всех, что она получила. С золотой гравировкой по краям, с ожившим снежным пейзажем — да это же была открытка из самого Хогсмида! Все таверны, как на ладони! Вот маленькие фигурки людей и не совсем людей бегают между магазинами. А кто это там у магазина Зонко? Кажется, ученики Хогвартса!

Девочка тут же позвала маму и попросила сходить с ней в Косой переулок. К сожалению, никто не смог отлучиться с ней в Лондон ради такого дела, но зато бабушка тихонько позвала ее к себе и, порывшись в сундуке, извлекла наружу целый альбом с разными открытками. Оказалось, дедушка Альфис когда-то их собирал, как некоторые волшебники собирали Плюй-камни. Среди разных открыток, от маленьких почтовых, до больших с разворотами, из которых уже выветрились чары, девочка выбрала самую миловидную, и компактную, с серебряными уголками, с расписным рисунком Косого Переулка.

К ее радости, нашлось еще кое-что, что она могла отправить другу. Говард проявил и отдал ей готовую колдографию, которую сделал еще где-то месяц назад — Альфис с друзьями во время первого снега выбралась в виадук. На этой колдо она сидела и учила уроки рядом с Минервой и Барни в тот момент, когда Диана кинула другу в голову снежок; Альфис отвлеклась на них и начала смеяться, но тут Китч выхватил у нее из рук свиток с домашней работой… Глупая была ситуация, но веселая. Жаль, что колдографии были без цвета и нельзя было увидеть, как горят три гриффиндорских шарфа в вихре маленьких снежинок, как растрепанная светловолосая Шадис контрастирует со старыми серыми стенами виадука. Но эта карточка все равно была любимой колдографией Альфис, и она отправила ее Барнабасу по совиной почте вместе с красивой открыткой.

«Поздравляю тебя тоже! Извини, что опоздала с ответом. Всего самого наилучшего, с надеждой на скорую встречу,

А. Скамандер».

И в день отправления обратно в школу Альфис оглядывалась по сторонам, выискивая в толпе на перроне знакомые лица. Она нашла Диану, Минерву, окруженную братьями. Скамандеры провожали Говарда и Альфис, даже Джону взяли с собой. Он, не имея возможности нормально шевелиться в теплой кофточке, забавно дергал руками. Альфис еще не могла колдовать в Лондоне, пусть они и уже находились на волшебном вокзале. Зато она оставила брату свои рисунки и оригами, которые сделала еще в школе.

— Скоро увидимся, — сказала девочка, поцеловав Джону в розовую щечку. — Не успеешь соскучиться. И вы, — обратилась она к родителям. — Не скучайте.

— Время пролетит быстро, — отец улыбнулся. — Это ты не скучай. Приедешь, когда родятся новые нюхлеры, так что прячь свои драгоценные сувениры, чтобы на летних каникулах кое-кто проворный их не нашел.

— И ты тоже, — Альфис крепко обняла его, потом маму. — Пишите чаще. Мы с Говардом будем писать каждый день.

Без лишних слов они расстались. Не хотелось уезжать из дома. Хотелось еще бегать по Дорсету, рассматривать старые открытки, выбирать подарки и писать письма темными вечерами, сидя у камина. К сожалению, Альфис теперь не смогла бы еще пять лет спокойно провести всю зиму в родовом особняке.

Едва Лондон остался позади, девочке открылись холмистые пейзажи в снегу. Альфис заворожено уставилась на них и смотрела в окно, пока ее не позвала Диана, уже занявшая им купе. Там они выпустили Китча, начали оживленно обсуждать свои каникулы, подарки и родственников. Тем для разговоров было полно. У Альфис столько всего было на уме, что она опять забыла подумать, как поговорить с Барни, а разговор становился все ближе по мере приближения поезда к станции.

Каким же красивым был заснеженный Хогвартс, величественно стоящий вдалеке. Глядя на него сквозь стекло, Альфис молчала в предвкушении второго семестра, самого сложного и веселого. Самые жаркие матчи по квиддичу, прохладный сырой ветер в первый день весны, зелёная трава в проталинах снега — это все должно было произойти совсем скоро.

— Кто здесь хороший мальчик? — напротив неё Диана играла с Китчем, соскучившись по чудесному необычному псу.

Скамандер посмотрела на подругу, и даже в слегка тусклом освещении глаза у Шадис ярко светились от счастья, она выглядела по-настоящему отдохнувшей. К счастью, Эрик со своей своенравной кошкой был в другом купе, вместе с друзьями. Говард тоже пропал где-то там, желая поговорить с мальчишками. Альфис не обижалась, она отлично понимала, что ему уже скучно в её компании — конец каникул они провели почти наедине и говорили уже, казалось бы, обо всем, о чем только можно говорить. Говарду нужна была, в конце концов, мужская компания и новые темы для общения.

Скоро здесь их стало пятеро: к ним присоединились Минерва, Эмма и соседка Дианы по комнате, Джоанна. Она была молчуньей, внимательно слушала, но если ей приходилось говорить, говорила по делу. Сидя в уголке, невысокая Джоанна болтала ногами и с интересом смотрела на всех присутствующих, особенно на тех, кто что-то рассказывал. Интересных историй было больше всех у Альфис.

— Почти приехали! — Эмма с восторгом указала на огни вдали, то был Хогсмид, занесённый метелью. Ветер уже выл, как голодный зверь, и снаружи было, наверное, ужасно холодно.

Все начали надевать поверх формы тёплые мантии, на головах уже были шерстяные шапки, а на шеях красовались длинные тёплые шарфы в цвет факультета. Альфис вытащила за собой свои вещи и увидела, что платформа перед поездом хорошо расчищена от снега, он даже не долетал до неё. Кто-то поколдовал, очевидно.

Хагрид помог первокурсникам с багажом, а Скамандер уже направилась к каретам с невидимыми лошадьми в упряжке. От того, как кареты укачивало по пути в школу, девочка едва не заснула, на улице давно уже было темно, а её временные соседи по этой короткой поездке оказались неразговорчивы. Она все-таки успела вздремнуть, утомленная долгим путём, но тут один из учеников сказал своему другу, что они уже почти на месте и Альфис нехотя распахнула глаза, снова взявшись за свой багаж. Она не знала, где её подруги, они разминулись на платформе. Где-то там же остался её кузен и... Роджерс.

— Альфис, — Говард обнял её за плечи, встречая у входа в школу. — Чего такая грустная? Ну-ка! Парни, вперёд!

Николя и ещё пара друзей Говарда подхватили её на руки и потащили к Залу Славы. Скамандер до самого конца не знала, куда её несут и зачем. Там же Говард сфотографировал друзей с сестрой на фоне трофеев их факультета, потом сфотографировался с друзьями сам (фотографировал Николя), и гордо улыбнулся.

— Теперь я спокоен. Пошлю это фото отцу и матери, они одобрят. Никаких дурачеств, вполне приличная компания на фоне награды отца... Ну, а теперь можно и нормальное фото сделать. Можно превращаться обратно, оборотни вы чертовы!

Девочка в это время рассматривала кубок за особые успехи в квиддиче, имя на нем действительно принадлежало ее дяде Тесею. Награда сияла золотом, её неоднократно полировал Говард, отбывавший здесь не одно наказание.

— Альфис, сделай колдографию.

Девочка взяла колдограф, кузен быстро объяснил, куда тут нажимать. Мальчишки скривили свои лица, начали прыгать и махать своими мантиями, как крыльями. Некоторые взъерошили свои прилизанные волосы, скосили глаза. Колдография должна была выйти, мягко говоря, безумная. После вспышки аппарата Альфис уже смеялась, не сдерживаясь.

— Вот животные! — сквозь смех сказала она.

— Спасибо за комплимент, — один из друзей кузена подмигнул ей, а Говард забрал увесистую камеру обратно.

— Это действительно высшая похвала для нас, — торжественно кивнул он, ухмыляясь. — Теперь можно и на ужин, мои дорогие чудики.

Диппет произнёс на удивление короткое и строгое приветствие, пусть и с вежливой улыбкой на лице. Альфис совсем его не слушала, лишь смотрела по сторонам, пытаясь найти за столом Барнабаса. Его не оказалось среди одногодок, значит, он мог быть со старшекурсниками.

— Я его давно приметила, — Минерва едва улыбнулась. — Только ты не нервничай и не пялься на него. Выглядишь безумно. Напугаешь его.

— Я не чокнулась, просто устала, — Скамандер протерла глаза и уткнулась в чашку. — Ещё и буря за окном. Плохая погода, плохое настроение...

— Идём спать, — Эмма взяла её за руку. — Смотри, там Мэри и Сьюзан. Они могут взять тебе чего-нибудь перекусить, если ты сейчас не хочешь.

— Нет, перед уроками еще другое дело, а в постель таскать еду не надо. Я завтра поем. На сегодня я сыта, — Альфис поднялась со своего места. — А вот поспать — неплохая идея.

В итоге вечером они не поговорили в домашней спокойной обстановке. Скамандер быстро уснула, не успев даже поссориться с Лорен из-за того, что в комнате снова отвратительно пахло духами, слишком сильно для тёплой комнаты, в которой из-за метели окно не откроешь.

Проснулась девочка в обнимку с крапом — Китч сопел прямо на ухо. В комнате было темно и тихо. Если бы было шумно, тогда было бы пора на занятия. Девочки бы её разбудили. Но никто не разбудил и никто не шумел. Альфис приподнялась и увидела, что все спокойно спят в своих постелях, фигуры под покрывалами мерно дышали и не шевелились в тусклом оранжевом свете от небольшого котла в центре комнаты, в котором никогда не потухал огонь. Альфис не знала, сколько сейчас времени, но поднялась с кровати. Босиком она шагала по холодному полу, оставляя позади кровати соседок и свою собственную, на которой остался спать её пёс.

В гостиной горел камин, было так же тихо, царил тот же полумрак, за окном продолжал завывать ветер. Девочка и сама не знала, зачем сюда вышла. В кресле вдруг кто-то зашевелился, вынудив ее шагнуть назад.

— Ты боишься меня? — удивился знакомый голос.

Альфис ещё не увидела лица и не сразу вспомнила, кому принадлежит этот осторожный тон, но больше назад не отходила. Она ещё не до конца проснулась, так что думать удавалось ей медленно.

— Не боюсь, — неуверенно ответила она. — Просто думаю, что тебе здесь понадобилось ночью.

— То же самое, что и тебе, — пожала плечами фигура и вышла на свет. — Похоже, я просто выспался.

Тёмные волосы Барни были в порядке даже сейчас, пусть и немного взъерошенные. Это даже придавало ему легкого очарования, которое Альфис смущало. Мальчик накинул теплую мантию поверх пижамы, его заспанный взгляд темных глаз все равно выглядел дружелюбно. Видимо, ссора между ними сгладилась окончательно.

— Я просто спал в поезде, да и тут рано лег. Не думал, что режим у меня может так сильно сбиться за каникулы, — мальчишка спрятал под кофту сложенный вдвое лист бумаги и сел на диване, жестом приглашая Альфис к себе.

Конечно же, она села рядом, сонно вздыхая, глядя в огонь, на тлеющие угли.

— Я была так рада, когда получила открытку от тебя, — призналась она. — Очень боялась, что не получу. Могла бы отправить и сама, но... Побоялась, что ты ее не примешь.

— Мне очень понравилось, — друг улыбнулся. — Я был в Косом переулке и хотел купить открытку оттуда, но подумал, что ты и так хорошо знаешь это место, так что воспользовался шансом, когда отец взял меня с собой в Хогсмид по делам. Тебе понравилось поздравление?

— Очень сильно, — Скамандер улыбнулась, а затем взглянула на мальчика неловко. — Извини за то, как я тогда себя вела. И за то, что напала на тебя. Я не должна была быть такой... Глупой.

— Ты устала к концу семестра. Мы все хотели отдохнуть. Ну, а ты понимаешь отдых, как безудержное веселье. И я тебя совершенно не виню, — Роджерс покинул в камин полено и вытащил из-под мантии колдографию. — Вот, до сих пор ношу с собой. У меня рамка разбилась сегодня... Вернее, уже вчера.

Та самая колдо, которую Альфис прислала ему с открыткой, была в его руках. Все тот же первый снег, три гриффиндорца и одна пуффендуйка, требующая к себе внимания. Такой тёплый забавный снимок, глядя на который девочка все так же не могла сдержать улыбку. Скамандер вздохнула и положила голову на плечо друга.

— Я больше не буду, Барни. Ты мне дороже, чем приключения. Друзьями разбрасываться нельзя. Мне это один очень мудрый волшебник сказал. Возможно, самый мудрый в мире, так что я должна его послушать.

— Настоящие друзья не должны от тебя чего-то требовать, — мальчишка убрал колдографию обратно и сложил руки на коленях. — Даже если ты решила покончить с приключениями, придётся подождать. Твоя идея с кальмаром все-таки очень заманчива, ничего не могу с собой поделать, — Барни ухмыльнулся, заметив ее интерес. — Я разберусь с планом, Диана с Минервой добудут приманку, Говард будет фотографировать, а ты, как специалист по животным, приманишь его.

— Я? Специалист по животным? — Альфис тихо рассмеялась. — Почему все меня принимают за папу? Единственное животное, которое я хорошо знаю — Китч.

— Вы же с Говардом в поезде травили Эрику неплохие байки про двухголового змея!

— У рунеспура три головы, вообще-то, просто они откусывают третью через некоторое время, — Альфис усмехнулась, осознав, что поймалась. — Ладно, я знаю одну-две байки про волшебных животных, но это не делает меня специалистом.

— Ты знаешь язык русалок! — воскликнул Барни с улыбкой. — Ты же сама в октябре сказала нам...

— Я знаю только два слова: "привет" и "простите", да и то, не совсем точно, так что это не в счёт, — все ещё тихо отболталась Альфис. — Ладно. Ради тебя я согласна.

— Только ради меня? — мальчишка пихнул ее локтем, ухмыляясь. — До того, как с озера сойдет лед, еще очень много времени, поэтому заранее волноваться не стоит. Мы придумаем хороший план. Вот увидишь, Альфис, твои друзья не трусишки и не зануды.

— Я этого не говорила и никогда не скажу, потому что это не так, — девочка нахмурилась. — Я не жертвую друзьями ради приключений, а мои друзья не жертвуют моими интересами и не пытаются меня изменить. Мы хорошая компания.

— Самая лучшая в этой школе, — кивнул Роджерс. — Пойдём по комнатам? Спать жутко хочется.

Утром Скамандер, открыв глаза, первым делом подумала, что все это был сон: она не вставала с кровати, не говорила с Барни по душам, не обнимала его на прощание, но это все было правдой. Ее пижама пахла дровами для камина, и ещё каким-то запахом, чужим, но одновременно знакомым. Пахло чем-то сладким. Китч тоже унюхал и принюхивался к одежде хозяйки, пока она не отпихнула пса от себя, чтобы уйти в душ.

На занятиях девочка снова сидела с другом. Позади была Минерва, она не видела за их спинами доски с записями учителя, не слышала профессора из-за их оживленного шепота и постоянно ворчала от раздражения. Зато этих ребят все устраивало. Это же была История Магии, на ней можно было и поболтать.

Диана тоже была невероятно рада. Как Альфис узнала чуть позже, она написала Роджерсу большое письмо перед Рождеством, где очень просила друзей помириться, ведь от этого будет легче не только ей, но и им обоим. И как же Скамандер была рада, что Барни послушал их подругу. В этот день Альфис дала клятву всегда слушать друзей, несмотря на свои упрямство и гордость.