Вихрь (гет)

Квиддич для обитателей Хогвартса, а в особенности учеников факультета Гриффиндор, был не просто игрой, а настоящим полем битвы. Каждый матч сопровождался гулом полупьяных голосов, каждый отбор в команду — тщательной слежкой со стороны всех гриффиндорцев, и тот, кто попадал в команду по квиддичу, был если не богом всего факультета, то, во всяком случае, крайне значимой личностью.

Одиннадцатилетняя Лили Поттер, только-только попавшая в долгожданную школу, с самого начала знала: место охотника было ее. Не сказать, что этому способствовали какие-то определенные природные дарования или причитания многочисленных родственников, просто юной Поттер хватило буквально одного взгляда на летавшие фигурки в небе, на их суровый и между тем уверенный вид, чтобы понять для себя, как важно было бы попасть в это место.

Однако ни на первом курсе, ни на втором ее не принимали. Возможно, если бы Лили Поттер была менее упрямой и более меланхоличной личностью, она бы бросила эту блажь почти сразу, но… Лили Поттер была совершенно другой. Чем сложнее было достичь желаемое, тем больше сил прикладывала она, тем яростнее мечтала достичь своей цели.

Попасть в команду можно было двумя способами: обладая, как бы это глупо ни звучало, талантом, или с помощью расположения капитана команды, Джорджа Криви, который был столь падок на лесть и ласковые улыбки, что Лили решилась взяться именно за него.

Напористая, непрошибаемая Лили Поттер организовывала тайные ставки аккурат перед каждой игрой, а потом отдавала часть собранных денег прямиком в руки капитана. Улыбаясь, Лили смеялась беззаботно, подмечая, что, право, это вовсе не взятка! Просто хороший капитан заслуживал дельного вознаграждения, и разве могла она так бессовестно оставлять все у себя?

Это ли способствовало тому, что на третьем курсе она все же смогла пройти отборочные, или было еще что-то, но стоило отдать должное: Лили была действительно хорошим игроком, который просто не искал легких путей достижения цели. И именно так можно было ответить на вопрос: «Почему крутая и уверенная в себе Лили Поттер так до сих и не смогла добиться расположения Скорпиуса Малфоя, который был для нее целью номер один».

Исключительно эти мысли мелькали в ее голове, когда рука нервно задрожала, и Лили уже хотела было круто развернуться и сделать вид, что вовсе и не заметила ни дефектную, ни ее секунданта. Однако улыбнувшись слегка нервозно, она не сдвинулась с места, лишь хлопая глазами, мечтая провалиться на самое дно Черного озера, что было совсем недалеко.

— Пришла! — воскликнула наконец Булстроуд, сверкнув голубыми глазищами, а потом, поглядев на Скорпиуса, жалостливо протянула: — Представляешь, терроризирует и терроризирует! Еще и на дуэль меня позвала. — А потом, обернувшись, Мюри уже посмотрела на Лили, и от негодования ее идиотская манера выговаривать букву «о» стала напоминать неудачную пародию на виндзорский акцент. — Ты сумасшедшая, Поттер. Совершенно точно свихнулась уже. Какого черта, а?

Ситуация была, мягко говоря, деликатная, и в голове у Поттер промелькнули две искрометные мысли: первая, сделать вид, что никакой дуэли и не было, да и вообще, на какой черт сдалась Лили эта дефектная. Право, разве могла она прямо сейчас объяснить недалекой слизеринке причину, побудившую ее на столь рискованный шаг, ведь эта самая причина стояла почти в метре от нее и непонимающе взирала, лениво приподняв бровь.

События разворачивались стремительно. Вернее, разворачивались они только у нее в голове, а потому, вздохнув, Лили подумала о втором варианте — просто махнуть рукой, да и развернуться. Она и без того сумасшедшая Лили Поттер, какое ей дело, что слухи о произошедшем разлетятся уже через несколько часов?

Только вот лишь одна мысль, что Скорпиус будет считать ее точно так же, как и все, на голову повернутой, почему-то болью отдалась в груди. Раньше, когда все смеялись над Лили, когда каждый второй мечтал подколоть ее или задеть, Скорпиус никогда не принимал участие ни в одном, ни в другом мероприятии. И Лили знала, что, возможно, эта была одна из тех причин, почему она всегда благосклонно относилась к Малфою и почему рано или поздно ее сердце начало трепетать только при одном его присутствии.

— И молчит, самое главное! — продолжала возмущаться Мюриэль, то и дело сводя брови к пересопнице.

«Лицемерная пигалица», — невольно подумалось Лили, когда от нервов она потерла свою руку, слегка приподнимая рукав.

Ей нестерпимо хотелось посмотреть на Скорпиуса, но между тем она боялась, что от его вздернутых бровей и скучающего вида совсем оробеет. Уверенная от природы, Лили Поттера становилась совершенно неуклюжей и какой-то даже неловкой только под одним прицелом серых глаз, и годы смущающих ситуаций лишь закрепили эту истину.

Втянув легкими воздух, Лили резко вскинула голову, испытывая приступ стыда, и уже хотела было заявить со всей ответственностью, что все это было лишь розыгрышем, не успела, будучи так вовремя прерванной Аидой, что все это время подозрительно отмалчивалась в стороне:

— Это я вызвала тебя на дуэль, — уверенно заявила Макмиллан, и Лили, обеспокоенно взглянув на подругу, увидела искорки раздражения в ее глазах. — Лили, видимо, не четко выразилась.

— И за что же такой вызов? — вдруг лениво спросил Скорпиус, и от голоса его, размеренного, такого спокойного и одновременно насмешливого, Лили почти посмотрела на его лицо. Почти. Но все-таки не смогла.

— Секундантам тайну не разглашаю. — Схватив Лили за руку, Аида вскинула брови, а потом, посмотрев в упор на подругу, резко произнесла: — Да и вообще… много людей на один квадратный метр… я отменяю дуэль, уж не серчайте.

— Чего? — ошарашенно протянула было Мюри, фыркнув громко. — Да вы что… все там на гриффиндоре повернутые или как?!

Пожав плечами, Макмиллан круто развернулась, ведя за собой Лили, которая особо ни на что не реагировала, а потому шла покорно, пропуская мимо ушей все проклятия, что летели им вслед. И лишь почти у самого поворота она не смогла удержаться и бросила быстрый взгляд назад, тут же почувствовав, как онемели конечности, ведь Скорпиус смотрел так пристально и так внимательно, а самое главное… прямо на нее, что Лили почти задохнулась.

— Мерлин, ну за что ты дал мне таких друзей и родственников? — ворча, все время причитала Аида, по-прежнему не отпуская руку Лили. — Ну что такого я сделала в прошлой жизни, за что карма так обозлилась на меня?

Встрепенувшись, Лили резко остановилась, с восторгом посмотрев на уставшую и слегка разозленную Аиду, сердечно сжав ее руку.

— Проси, что хочешь!

— Могу ли я попросить тебя проявлять хоть иногда рассудительность? — устало протянула Макмиллан, слегка насупив брови. — Лили, ну нельзя же так поступать… пора взрослеть и наконец смотреть правде в глаза: какой смысл был бы в этой дуэли вообще, если они уже обручены?

Улыбнувшись, Лили лишь с большей благодарностью посмотрела на подругу, не показывая ни жестом, ни мимикой, как тяжело и одновременно не хотелось слышать подобные слова.

— Пора смириться, Лили, — проговорила она вдруг, тяжело вздохнув, с некоторой печалью поглядев на Поттер. — Этого стоило ожидать — он же Малфой.

Улыбка на лице Лили засияла лишь сильнее, а в глазах мелькнуло нечто, похожее на азарт. И даже очередной тяжелый вздох умной и такой взрослой Аиды ни в коем образе не смутил Лили: в конце концов, если она перестанет бороться, что с ней станет? Кем она будет, если сдастся?

— Тогда без меня, — словно прочтя все ее мысли, кивнула уверенно головой Аида, развернувшись. — Лишь больнее будет, Лили.

И что поделать, если только эта боль и делала Поттер столь бойкой? И такой жадной до жизни.

* * *

Наполненный людьми Большой зал гудел и стоял на ушах: у факультетских столов то и дело суетились ученики, кто-то усиленно спорил об ответах на контрольную работу, кто-то перемывал косточки и обсуждал свежие сплетни, и лишь только Лили уныло поджав щеку рукой, безрадостно смотрела в пространство. Возможно, дело было в том, что она и без того знала — контрольная завалена, а слухи о ее персоне давно уже перестали трогать и без того вечно встревоженную, такую резвую Лили Поттер.

Она свыклась. Быть в центре внимания, ощущать скользящие взгляды и постоянно быть начеку для Лили было сродни той обыденности, которую уже и не замечаешь вовсе. Однако утро сегодняшнего дня, которое, словно по злой иронии, было еще и субботой, заставило Поттер нервозно вслушиваться в окружающий шепот.

Как часто это бывало — минутные порывы и безрассудные действия Лили всегда вызвали уморительный хохот со стороны всех обитателей замка. Возможно, именно потому-то Лили и прославилась: она просто делала то, что считала нужным, редко когда обращаясь к доводам рассудка, оттого и вечно вляпывалась в курьезные ситуации и долго потом терпела насмешки и веселый хохот.

И только лишь сейчас терпения у нее не было: вся ситуация казалась такой… личной и не для чужих глаз, что Лили уже, право, злилась заранее. Никто не смел смеяться над ее глупыми чувствами и не менее глупыми потугами эти чувства реализовать.

— Ты не обращай внимание на Аиду… она не со зла, просто ей порядком надоела вся ситуация, — то и дело бормотал Азор, который, заметив Поттер, тут же подсел к ней, отгоняя тем самым непрошенных собеседников.

Все так были уверены в факте их отношений, что стоило только Макмиллану подсесть к ней и начать даже просто смотреть на нее, как люди вокруг, глупо хихикая, стремились оставить их наедине. Сегодня ситуация различалась лишь одним: дотоле не обращавшая на этом внимание Лили теперь бесилась лишь пуще прежнего, так и прожигая своим взглядом пустоту, боясь сорваться в праведный гнев.

— Ну и затея с дуэлью действительно была дурацкой, — он осекся ровно в тот момент, когда поднял голову, и Поттер, раздраженно и одновременно тихо рыкнув, круто развернулась, сверкнув гневно глазами.

Впрочем, пылкость пропала в ту же секунду, как ее взгляд наконец сфокусировался, ибо возле их стояла стоял Альбус, да не один, а вместе с Малфоем, и ей на секунду показалось, что глаза ее вытаращились или, во всяком случае, приняли более округлый вид.

— Надеюсь, не помешал, — слегка хмуро начал брат, который не любил близнецов Макмилланов и всячески это демонстрировал. — Но, Лили, может быть, ты не хотела сходить с нами в Хогсмид?

Резко встав с места, вернее, почти подскочив, Лили слегка вильнула головой, сощурившись, и тут же весело пробормотала, опасаясь, что на самом деле Альбус просто хотел поговорить с ней… о случившемся:

— Зачем это?

— Да просто. Нам по пути, и я решил тебе предложить, — повысив интонацию, резко проговорил Альбус, который всегда вставал на дыбы, стоило им только начать разговаривать. — Если не хочешь, то… оставайся и дальше… с Макмилланом.

— Чего? — в один голос переспросили Азор и Лили, тут же переглянувшись. Взмахнув длинным волосами, она резко схватила руку брата и, боясь посмотреть на рядом стоявшего Скорпиуса, почти обиженно проговорила: — Не хочу я с ним оставаться…

— Это уж кто сильнее не хочет, — деланно возмущенно встрял Макмиллан, поиграв бровями, за что тут же получил взмах локтя со стороны Лили.

— …поэтому с удовольствием пойду с вами!

Бросив прощальный взгляд в сторону Азора, Лили быстрым шагом пошла за Альбусом, едва поспевая. Он то и дело перебрасывался парой ничего не означавших слов со Скорпиусом, и Поттер отчего-то начинала чувствовать себя идиоткой.

Из всех возможных ситуаций данная была самой маловероятной, хотя бы из-за того, что Альбус и Скорпиус не были особо дружны. Да, иногда их можно было заметить за обсуждением чего-то абстрактного и заумного, а иногда, Лили могла поклясться, она видела их в книжной лавке в Хогсмиде, но ничего более. Конечно, Поттер могла предположить, что сегодня они лишь в который раз собрались как раз и посетить столь излюбленное место, но для чего им Лили, было совершенно непонятно.

Единственное адекватное объяснение, которое могла найти Лили, заключалось в том, что Скорпиус рассказал обо всем лично Альбусу, и тот непременно хотел в присутствии потерпевшего отчитать свою сестру.

— Вы поссорились? — спросил Альбус тогда, когда Лили почти споткнулась, настолько уйдя в свои мысли, что совершенно перестала что-либо замечать вокруг.

Не удержавшись, она подняла резко голову, сразу поймав взгляд Скорпиуса и, боясь сделать малейшее движение, хлопнула ресницами, слегка удивленно разглядывая Малфоя.

А он был, как всегда, чертовски хорош собой: уложенные платиновые волосы, почти что полнейшее безразличие к окружающему миру и эта атмосфера уверенности в своей правоте… стоило ли говорить, что Лили поплыла почти сразу, стоило только ей окунуться в глубину этих глаз?

— С кем? — найдя в себе силы, бойко спросила Поттер, наконец, прервав свои наблюдения и посмотрев теперь на Альбуса, приподняв слегка брови.

— С Макмилланом, с кем же еще.

Насмешливо фыркнув, Лили почти рассмеялась. И лишь потом весело и даже резво пробормотала, улыбаясь:

— С чего вдруг?

Пожав плечами, Альбус тотчас развернулся и опять неспешно направился куда-то вперед, оставив таким образом Скорпиуса и Лили почти наедине. Если бы не куча людей, сновавших по улице и если бы не это молчание, повисшее между ними, можно было бы подумать, что они на свидание. Но, увы, оробевшая Лили Поттер не была способна ни на что, кроме как смотреть себе под ноги, теребя пальцами шарф.

Она и не помнила такого момента, когда они находились столь близко друг к другу: как-то всегда получалось так, что Лили, окруженная восторженной, галдящей толпой, никогда не оказывалась рядом со Скорпиусом. Они словно принадлежали двум разным мирам — пожалуй, для него она была слишком глупой собеседницей, да и еще и такой взрывной. Даже Мюри-дефектная на ее фоне была эталоном рассудительности и зрелости, ей-то было известно, как и что нужно было сделать в этой жизни.

Казалось, в этом мире каждый, кроме Лили, знал свое предназначение и видел перед собой цели, и Поттер, с завистью слушавшая чужие планы, отчетливо ощущала свою ущербность: в ее голове ветер был намного сильнее любой, мало-мальской здравой мысли.

— Это же ведь ты вызвала Мюри на дуэль, — тихо проговорил Скорпиус таким проникновенным и слегка хриплым голосом, что сердце у Лили екнуло.

Когда она подняла голову, то лишь тогда заметила, что они бесповоротно отстали от Альбуса, и за своими думами Лили не ощутила главного — Скорпиус был не просто рядом, казалось, он сам намеренно уничтожал расстояние между ними, из-за чего сейчас стоял так близко, что она могла с какой-то дикой жадностью рассмотреть каждую черточку его лица.

— Зачем? — просто спросил он, вынуждая Лили остановиться. Словно назло, казалось, улица за секунду вымерла и от веселых голосов остался лишь звон в ушах.

И это было так странно — просто взять и говорить с объектом своего обожания, смотреть в его глаза и видеть так нестерпимо близко. Чувство какого-то лихого восхищения вскружило Лили, заставив глаза ее слегка блеснуть.

— Впрочем, — резко проговорил Скорпиус, в один шаг преодолев остатки жалкого расстояния между ними, и, уперевшись одной рукой о стенку, он склонился над Лили, беспристрастно взирая на нее. — Ты же не хочешь, чтобы об этом узнал твой брат, не так ли? Сдается мне, что он вряд ли обрадуется… м-м, такому стечению событий, да?

Восхищение резко оборвалось, и на смену ему пришло удивление, смешанное с крохотной крупицей возмущения. Лили резко выпрямилась, прямо поглядев в его глаза, сведя брови к переносице.

— Малфой!

— Но я готов молчать, — протяжно, словно кот, проговорил Скорпиус, приподняв один угол губ, и от одного этого жеста Лили опять почувствовала, как по-сумасшедшему затрепетало ее сердечко. — Если ты принесешь мне план позиций гриффиндорской команды, который вы собираетесь использовать на следующем матче.

Ошалело вздохнув, Лили почти что задохнулась от той волны возмущения и некоторого ужаса, которая накрыла ее. И лишь Скорпиус, сильнее усмехнувшись, выглядел все также непринужденно и почти безразлично, подогревая бурную реакцию Лили: право, он даже понятия не имел, как сильно сейчас ее провоцировал. Или… все-таки понимал?

— Приходи во вторник после третьей пары в заброшенный класс на четвертом этаже. Там и поговорим, Поттер.

И, щелкнув ее по носу, Скорпиус опять усмехнулся, словно смакую, каждую застывшую искорку ярости в ее глазах, а потом вальяжно и даже лениво развернулся, явно направляясь в ту самую книжную лавку, в которую совсем недавно юркнул Альбус.

Лили стояла. А потом, наконец отмерев, резко топнула ногой по асфальту и сжала, скрутив в руках, шарф, который в мгновение стянула с шеи.

Нет. Право. И что только эти Малфои о себе думали, раз считали, что ей так просто, а самое главное — безнаказанно можно управлять?