Близнецы (гет)

– Парватти, дорогая, рада тебя видеть, – Сьюзан Уизли мягко улыбнулась, – выглядишь просто потрясающе.

– Спасибо, Сьюзан. – Парватти старалась держаться как можно увереннее, но это ей плохо удавалось. Почему-то рядом со всегда спокойной и доброжелательной женой Рона она чувствовала себя школьницей.

«Не надо так комплексовать, мы же в одном классе учились, – напомнила она себе, – просто Сьюзан из тех женщин, которые прямо-таки созданы быть центром большой семьи. Этакая всеобщая Мама. Поэтому братья и собираются всегда у Рона, хоть он и самый младший.»

Сама Парватти сегодня в первый раз должна была участвовать в семейном обеде. Именно должна, она долго пыталась увильнуть, какие только причины не придумывала, но Уизли был непреклонен.

– Почему ты так не хочешь идти? – удивлялся он. – Там соберется вся семья.

– Да, но я там буду единственная, кто не носит фамилию Уизли, – девушка попыталась обратить разговор в шутку.

– Какая разница? – Молодой человек сегодня наотрез отказывался шутить. – Ведь будешь же носить. И если бы ты не настояла на том, чтобы отложить свадьбу до лета...

– Должно же с момента нашего знакомства хоть полгода пройти.

– Да мы уже больше тринадцати лет знакомы. – Уизли начал раздражаться, как всегда, когда Парватти выискивала причины, чтобы отложить свадьбу. – С тех пор, как ты в Хогвартс поступила.

В конце концов девушке пришлось уступить и первый раз официально явиться перед семьей Уизли в качестве будущей родственницы.

Вот только повод для торжественного семейного обеда был... как бы это сказать...

В общем, Джинни выпустили из тюрьмы.

Жутко звучит. Особенно если вспомнить, что это не просто тюрьма, а Азкабан. И Джинни провела там три с половиной года. Парватти не призналась бы в этом никому, но она просто не хотела видеть, во что Азкабан превратил веселую рыжую девчонку, которую она помнила по школе.

Но ничего не поделаешь.

Сьюзан, излучая гостеприимство, изо всех сил старалась сделать так, чтобы новая родственница чувствовала себя как дома.

– Ну, вот все и в сборе! – радостно объявила она, когда Парватти и Уизли прошли в гостиную.

– Привет, Парватти! – Рон улыбался совершенно искренне. – И как ты только решилась связаться с моим братцем? Ты просто героиня.

– Что верно, то верно. – Еще один высокий рыжеволосый мужчина протянул девушке руку. – Я – Билл, старший в этой семейке, только меня все равно никто не слушает. А это моя жена.

– Флер. – Жена Билла Уизли обладала не только ослепительной красотой, которая могла бы вывести из себя даже самую спокойную в мире женщину, но и абсолютно соответствующим этой красоте мелодичным голосом.

В этот момент зазвенел колокольчик. Сьюзан обеспокоенно оглянулась.

– Странно, мы больше никого не ждем... – Она открыла дверь и тут же сделала слабое движение, словно хотела ее захлопнуть.

Парватти вытянула шею, пытаясь разглядеть нового гостя, который сумел вывести Сьюзан из равновесия. Человек показался ей знакомым...

– Перси! – в голосе Рона звучала ненависть. – Какого черта ты явился?

Так вот это кто! Персиваль Уизли, заместитель Министра Магии по связям с общественностью. Неудивительно, что он показался ей знакомым, его лицо мелькало в «Пророке» достаточно часто. Парватти оглянулась на трех братьев Уизли и внезапно почувствовала страх.

Они стояли плечом к плечу, с одинаковым выражением ненависти на лицах.

— Джинни и моя сестра тоже, – Перси даже не пытался переступить порог.

«Он как-то странно говорит, – подумала Парватти, – как-то обреченно... словно уже много раз проигрывал в уме этот разговор и прекрасно знает, что он все равно ни к чему не приведет».

– Убирайся, пока мы не набили тебе морду.

Девушка даже не успела понять, кто из братьев это сказал.

– Не надо, – прошелестел тихий голос, от которого у Парватти мурашки побежали по коже.

Джинни прошла через комнату и остановилась у двери.

– Тебе не надо было приходить, Перси.

– Джинни...

– Чего ты хотел? – она говорила без всякого выражения.

– Не знаю. Но я должен был прийти. Я же твой брат...

– Ты уже давно мне не брат. И ты ничего мне не должен, – в ее голосе не было ни злости, ни обиды, она просто констатировала факт.

– Джинни... Прости меня.

– Я тебя прощаю. – И Джинни спокойно закрыла перед Перси дверь.

От ее улыбки Парватти пробрал уже не просто страх, а самый настоящий ужас.

Обед прошел спокойно, все изо всех сил делали вид, что всё в порядке. Все, кроме Джинни. Она держалась так, словно... словно все действительно в порядке. Шел вполне уместный, обычный разговор ни о чем.

«Нет. На светском приеме, вот где он был бы уместен, – печально подумала Парватти, – там, где собрались хорошие, но равнодушные друг к другу люди».

– Джинни, чем ты собираешься теперь заняться? – Сьюзан сделала попытку перевести беседу в более практическое русло, когда все перешли в гостиную. – Ну, сначала, конечно, отдохнешь, а потом? Может, тебе стоит пойти в целители, как ты хотела после школы?

– Сьюзан, смотри на вещи более трезво, – равнодушно ответила Джинни, – ну кто же захочет, чтобы его лечила сумасшедшая убийца. Да и зачем мне работать? Министр платит нам большую пенсию, достаточную, чтобы мы сидели и помалкивали.

– Может, ты приедешь к нам в гости? – Флер первая набралась смелости, чтобы нарушить воцарившееся молчание.

– Спасибо, Флер, – девушка улыбнулась, – это очень мило с твоей стороны. Я как раз собиралась во Францию, искать Малфоя.

Парватти в ужасе посмотрела на Джинни, та встретила ее взгляд и грустно усмехнулась. «Я единственная, кто не опустила глаза», – поняла Парватти.

– Джинни, Драко Малфой мертв, – вдруг заявил Уизли. – И ты это прекрасно знаешь. Мы верим, что ты не виновата, но...

– Я же не спрашиваю, как тебя зовут, – девушка оборвала брата на полуслове. Тот замолчал.

«Конечно, что он может ответить? – Парватти не могла отвести взгляда от спокойного лица Джинни.– Я бы так не смогла. Да и она раньше бы так не смогла».

Она почувствовала, что задыхается, и вышла на веранду, Уизли молча пошел за ней.

– Я думала, Гарри тоже будет, – Парватти сама не знала, почему у нее вырвалась эта фраза.

– Он собирался прийти, но мы его отговорили, – молодой человек говорил непривычно тихо, – Джинни не хочет его видеть. Когда он пытался навестить ее в Азкабане, она сказала, что тогда вообще откажется от посетителей. Может, оно и к лучшему... – И добавил едва слышно: – Не дай Бог, она и его бы так простила...

Остальную часть вечера снова говорили ни о чем. Парватти не участвовала в разговоре, она тихо сидела в уголке и смотрела на Джинни.

«Как она изменилась... Как мы все изменились...»