Полусумерки (Полусага) (джен)

На стенах и дверях домов всё чаще стали появляться жёлто-оранжевые рисунки.

Солнце, довольно условно изображённое, — круг и несколько лучей. Этим знаком бдительные граждане помечали жилища отступников, которые не постигли глубины "Сумерек" и упорно отказывались принять их мудрость и всеобъемлющую любовь.

"Мода", зародившаяся в одном из городов С-5, быстро расползлась по Синим и Жёлтым Зонам. А кое-где власти пошли ещё дальше, законодательно принудив тех, кто не желал читать и почитать "Сумерки", пришивать к одежде жёлтые звёзды, чтоб все знали, с какими гнусными субъектами имеют дело.

Лия Кинсбург сразу же обзавелась такой эмблемой.

— Солнечный свет рассеет сумерки, — сказала она и рассмеялась собственному пафосу.

На следующий день её примеру последовали все оставшиеся директора, а на фасаде Белого Дома кто-то ухитрился намалевать звезду.

Отмывать не стали.

Затянувшаяся война всё больше портила настроение Стефани. Зато съёмки экранизации второй книги улучшали. Так что настроение миссис Миллер оставалось примерно на одном уровне, пребывая в хрупком равновесии.

— Оружие… — тихо, грустно вздохнула она как-то раз. — Сколько зла оно принесло миру!

Уилл и Джон повесили головы: устыдились, что слишком часто прибегали к этому средству.

— Оно помогает защищать тех, в чьём сердце живут любовь и "Сумерки"… — пробормотал коммандер Уиллсон в своё оправдание.

— И освобождать народ, — добавил Бойл, — от угнетателей и тиранов…

Миссис Миллер улыбнулась с безграничным терпением и снисходительностью:

— Конечно же. И нам придётся снова взять оружие в руки, чтоб очистить мир от скверны. Раз и навсегда. И тогда все, кто подвластен лишь любви, обретут своё счастье. Готовы ли вы помочь миру, уставшему от боли?

— Да! — хором воскликнули все трое.

— Те, чей разум не в силах принять откровение "Сумерек", слишком отравлены злом и ненавистью. Самое лучшее, самое милосердное, что мы можем сделать, это подарить им… покой. Вечный покой.

Дым из двух труб спешно подремонтированного и приспособленного под нужды военного времени (в данном случае — оборудованного экспериментальным биореактором) завода жирными мазками ложился на грязное, затянутое неприветливыми тучами небо. За высоким забором, увитым поверху колючей проволокой — более современные ограждения ещё смонтировать не успели, — под охраной стефанитов томились в здании склада две сотни пленных. Третья сотня, построенная в колонну по четверо, уже наполовину скрылась в железных воротах какого-то цеха. Последователи Беллы и Эдварда торопились завершить генеральную уборку мира, дабы поскорее с чистой совестью и чувством выполненного долга усесться в мягкие кресла, завернуться в тёплые клетчатые пледы и, потягивая крохотными глоточками чёрный кофе, наслаждаться "Сумерками" в печатном и непечатном — то бишь экранизированном — виде…

Кирси Джеймс, офицер военной разведки ГСБ, до недавних пор преспокойно занимавшаяся бумажной работой, а лишь неделю назад по стечению обстоятельств после гибели командира временно возглавившая застрявший в тылу врага и потихоньку за неимением особого выбора партизанивший отряд, вполголоса выругалась: слишком долго добирались до места. Теперь придётся сразу идти на штурм, а она планировала сначала вывести из строя биореактор, обстреляв его издалека, чтоб потом уже под шумок освободить пленников.

Подкрасться незамеченными "титанам" не удалось. Взвыла тревога, и стефаниты мгновенно приготовились к обороне, лишь небольшая группа по-прежнему деловито подгоняла строй отступников к цеху, а другая, захватив какие-то ящики, галопом понеслась к складу.

"Взорвут, если мы их прижмём", — догадалась Кирси, понимая, что помешать заминировать склад миротворцы не смогут.

Но напакостить ещё больше стефанитам не посчастливилось. Когда отряд перебегал полосу утоптанного дёрна, по недосмотру или из каких-то практических соображений не залитого бетоном, в самой его гуще, намотав половину на шипастые валы, из-под земли вылез старый, видавший виды, но вполне боеспособный "язык дьявола". С боков выдвинулись форсунки, полыхнул огонь, и в воздухе разлился приятный запах человечинки в мундире, который находившаяся далеко от места действия Кирси, само собой, не почувствовала, но представила, да так живо, что аж слюнки потекли.

— Так их! Молодцы, ребята! — обрадовалась она и только потом сообразила, что на вооружении ГСБ "языков дьявола", да и вообще огнемётных танков отродясь не было. — Чёртовы фанатики, что они здесь забыли?!

Штурмовики ворвались на территорию завода через проломленные "титанами" стены, и следующий час слился в одну сплошную перестрелку с элементами пряток, догонялок и мордобоя.

Абсолютно не умевшая обращаться с оружием, поэтому координировавшая действия солдат с безопасного расстояния, лейтенант Джеймс объявилась на поле боя, когда всё самое интересное закончилось, а трупы стефанитов потихоньку перетащили к биореактору — уничтожить его всё равно придётся, но пусть хоть послужит на благо народа. Ей предстояла бюрократическая скука: организовать бывших пленников, объяснить, что делать и куда идти, связаться с ближайшим лагерем для беженцев…

Посередь двора гордо стояли "титаны" в количестве шести штук, а рядом три парня в форме войск Нод преспокойно очищали при помощи каких-то железок буровое устройство своего танка от застрявшей между шипов требухи. Устроившись в тени склада неподалёку, за этим процессом заинтересованно наблюдали две худые собаченции, неизвестно откуда тут нарисовавшиеся.

Наконец одна из них осторожно просеменила через двор и остановилась совсем рядом с танком.

— Гав? — вопросительно вильнула она хвостом.

Парни обернулись, понимающе глянули на животину, и один из них бросил ей что-то, подозрительно напоминающее желудок с болтающимся на нём куском кишки.

— На, жуй.

— Гав, — поблагодарила собака и удалилась с добычей к своей подруге. После чего в сопровождении пяти штурмовиков к танку подошла лейтенант Джеймс.

— Тебе тоже стефанятинки отвесить? — предложил всё тот же адепт Братства. — Свежая, бери — не пожалеешь.

— Вы чего тут делаете?! — с ходу напустилась на него Кирси, заодно быстро скользнув взглядом по нашивке, на которой значилось имя — Аджай. Ни фамилии, ни звания там не было.

— Мирных жителей спасаем.

— Этих уже мы спасаем! Ищите себе других!

— Ой, какая цаца. Не жмотничай, тут на всех хватит, — Аджай вытер руки какой-то не первой свежести тряпкой, источающей запах машинного масла.

Кирси постаралась сделать очень грозное выражение лица, но по округлившимся глазам собеседника поняла, что не слишком преуспела.

— Значит, так. Вы нам помогли, поэтому задерживать вас мы не станем, — сообщила она строго. — Забирайте свою колымагу и валите отсюда, пока я не передумала.

— Мы так испуга-а-ались, да, — Аджай обернулся к своим приятелям, и они с самым серьёзным видом покивали, соглашаясь с ним. — Ладно, слово дамы — закон. Погнали, парни.

Оба нодовца мгновенно забрались в танк, Аджай последовал было за ними, но задержался. Выковырнул что-то из зубцов бурового устройства.

— Детка, — торжественно обратился он к Кирси, проигнорировав вскинувших оружие штурмовиков, — кажется, я влюбился. Вот тебе на память о нашей краткой встрече!

Не успела лейтенант даже слово сказать, как ей в руки было вложено слегка запылённое и помятое сердце.

— Я бы подарил тебе своё, но пока самому нужно, — хохотнул Аджай, скрываясь в люке. "Язык дьявола" заворчал, дёрнулся и покатился с забетонированного двора к участку свободной земли. Через две минуты он исчез, оставив после себя лишь осыпающуюся дыру. Кирси ошарашенно смотрела ему вслед.

— Я знала, что все нодовцы долбанутые… Но этот просто уникум.

Рядом кто-то заскулил. Всё та же собака прижала уши и едва слышно тявкнула, преданно глядя то на Кирси, то на сердце в её руках.

— Вымогательница, — буркнула Кирси, бросая ей лакомство, и направилась к освобождённым из плена стефанитов мирным жителям.

Дольше скрывать ей не хотелось. Не то чтобы генерал Катар мучилась угрызениями совести, но правда — штука с известной субстанцией одинаковых свойств, так или иначе всплывёт, поэтому надо было — пусть и задним числом — заручиться официальным согласием главы Братства на всё то непотребство, которое уже с неделю как стало свершившимся фактом. А тут как раз и хороший козырь в рукаве нашёлся.

— В общем, у нас только один выход. — уже зная, что за её предложением последует, Килиан тяжело вздохнула. — Мы должны заключить перемирие с ГСБ.

— Что?! Да никогда! — возмутился Кейн и для убедительности треснул кулаком по столу. — Союз с неверными?! Как тебе такое в голову пришло?!

— Сейчас покажу.

Разделяя помещение напополам, в воздухе замерцал голографический экран. На нём проступило изображение: по коридорам какого-то старинного здания, на ходу сбрасывая с себя одежду, с запредельно решительным выражением бледной физиономии бежит Эдвард Каллен. Его тщедушное тельце начинает странно светиться по мере приближения к выходу на улицу…

Кейну хватило пяти секунд такого зрелища.

— Хорошо. Уговорила. Перемирие с ГСБ. Только выключи… это.

Лия Кинсбург подошла к окну, сдвинула планки жалюзи и выглянула наружу. Город подмигнул ей несколькими сигнальными огнями, оповещая, что он на самом деле не спит, а только притворяется. Эти огни, всегда казавшиеся Лии дружелюбными, теперь мерцали хитро и выжидательно, словно знали: скоро что-то случится.

— Мне это не нравится, — уже третий раз повторил Грейнджер. Он лишь недавно узнал, что многие полевые командиры ГСБ заключили неформальное перемирие с генералом Братства и периодически если и не выступали единым фронтом с фанатиками, то, по крайней мере, координировали действия и оказывали взаимную помощь. Своё обращение к вражеским войскам в обход их главнокомандующего Килиан Катар объяснила тем, что у неё не было времени ждать, пока остатки совета директоров и сам Грейнджер справятся с паранойей по поводу Братства и придут к какому-либо решению. Объяснила Лии Кинсбург, в один прекрасный вечер выйдя на связь с Белым Домом, а заодно и генералу Грейнджеру, оказавшемуся в кабинете гендиректора ну абсолютно случайно. И тогда же предложила им узаконить отношения, то бишь заключить официальный союз с целью совместно навешать люлей оборзевшим стефанитам. — Ни с какой стороны не нравится.

— Мне тоже, но… Другого выхода я не вижу. Стефани нужно остановить, а ни мы, ни Братство не в силах сделать это поодиночке. Или же?.. У тебя есть все данные о состоянии наших войск, скажи, без помощи Нод мы справимся?

Джек только покачал головой:

— Нет. Но всё равно мы не можем им доверять…

— Разве речь идёт о доверии? Речь идёт о выживании. Нашего общества, нашей цивилизации… возможно, всего нашего вида! Ради этого я согласна заключить перемирие даже с холерным вибрионом.

— Мне так и передать генералу Катар? — попытался усмехнуться Грейнджер.

— Да хоть как. Не думаю, что они о нас лучшего мнения.

Новость, полученная из штаба разведки, Рэдмонда просто ошеломила. Нет, он ни на секунду не сомневался, что книга Миллер творит чудеса, но ни за что бы не поверил, что она сможет заставить объединиться таких непримиримых врагов, как ГСБ и Нод.

К счастью, бóльшая часть армии ГСБ, "сделав ручкой" совету директоров, торжественно присягнула на верность Стефани, была отдана под командование Уиллу Джонсону и отправлена зачищать Северную и Южную Америки, а большая часть армии Братства под командованием Джона Уиллсона принялась дарить покой направо и налево жителям Европы. Численное превосходство было у стефанитов, а уж о моральном и говорить не стоило, поэтому директор Бойл не испытывал тревоги — лишь восхищение.

Но Стефани почему-то была недовольна.

Ни генерала Грейнджера, ни генерала Катар вести с полей уже давно не радовали.

К дезертировавшим под знамёна миссис Миллер войскам примкнули простые поклонники, сформировав отряды Сумеречных Стефанитов и компенсируя недостаток умения избытком старания. Они захватывали города один за другим, выискивали тех, кто рискнул не поддержать всеобщую манию, и сгоняли в построенные на скорую руку лагеря, чтоб они своим бессмысленным упорством в отказе принять весть любви и мира не смущали остальных жителей.

Сторонники как ГСБ, так и Нод тоже строили на скорую руку лагеря — для беженцев, куда и эвакуировали отбитое у стефанитов невинно пострадавшее за свои убеждения население. Потом стефаниты приходили за реваншем, и всё начиналось по новой.

Весёлая беготня продолжалась около двух месяцев, в суматохе уже никто не разбирался, где свои, где чужие. Случалось, что "мародёры" и "скорпионы" сопровождали беженцев из Синих Зон до лагеря, в котором укрывались бывшие жители Жёлтых под охраной "мамонтов" и "ястребов"… А случалось, что и наоборот.

Флаги с орлом или скорпионьим жалом теперь соседствовали не только друг с другом, но и с полотнищами, являющими миру новый символ — ехидно-жёлтую восьмилучевую звезду.

Заодно враждующие стороны быстренько перестали выяснять, зло тибериум аль дар господень: его использовали как самый простой и доступный, буквально под ногами валяющийся энергоресурс, оставив все религиозно-политические аспекты на после того.

Короче, в доме Облонских всё смешалось в коктейль Молотова…

Вашингтон миротворцы сдали войскам коммандера Джонсона практически без борьбы.

— Что толку защищать дома, в которых некому будет жить? Сейчас все силы мы должны отдать защите мирных граждан, — сказала Лия, а когда остальные директора начали что-то загонять про символичность главных административных зданий ГСБ, их значение для боевого духа и так далее, ответила: — Солнце — наш символ. А ему никакие стефаниты не угроза.

Фразу быстро подхватили и растрезвонили по всем каналам оставшихся верными миротворцам СМИ.

Но на самом деле была и другая причина позволить Рэдмонду Бойлу плюхнуть свой зад в кресло гендиректора и заняться формированием чего-то вроде правительства новой, ещё толком не обозначившейся, пока только расчищающей место для своего грядущего величия сверхдержавы.

Белый Дом стефаниты захватили бы в любом случае, кроме самого крайнего, в котором бы просто уничтожили. Удерживать его ценой многочисленных жертв ни Лия, ни Грейнджер не считали нужным. Зато нодовский Храм на самом деле храмом не был и целям служил исключительно военным, да и защищён был намного лучше, чем любая другая база. Поэтому вполне подходил для того, что задумали союзники.

Однажды в информационную сеть стефанитов через три левых спутника поступил сигнал. Кейн на этот раз речей толкать не стал, просто призвал всех ещё разок внимательно посмотреть на небо. Потом в кадре появилось это самое небо. А на небе — тени, сложившиеся в слова:

Эдвард и Джейкоб в гробу развлекались,

Белле и Эсми случайно попались.

Быстро на практике поняли оба:

Сложная вещь — каминг-аут из гроба…

Никаких чудес — источником света были мощные прожекторы, установленные на крыше Храма, а экраном послужили плотные тучи, рассеивающиеся лишь раз в году, да и то если особо везло. Но техническая сторона вопроса стефанитов не волновала. Плюнув на всё остальное, взбешённый таким оскорблением любимой книги коммандер Уиллсон собрал все войска и отправил их штурмовать Храм, над которым теперь каждый день появлялись новые надписи, одна ехиднее другой.

— Ещё несколько дней, и нам крышка, — вскоре жизнерадостно доложила пророку генерал Катар. План потроллить стефанитов, чтоб собрать их всех в одном месте, принадлежал ей. И появился он в ту минуту, когда Кейн как бы между делом упомянул о тибериумной бомбе, которую чисто теоретически можно было бы собрать из подручных материалов да подкинуть врагам. Тибериума-то под Храмом было хоть пруд пруди. Причём в самом прямом смысле.

— У нас проблемы…

— Куда уж ещё-то?.. — В качестве гарнизона были оставлены самые лучшие отряды, но и они не могли долго сдерживать врагов. Бригады инженеров сбивались с ног, приводя в порядок перегревающиеся Обелиски, подбитые турели и все прочие оборонительные сооружения, генераторы защитного поля работали на пределе возможностей, всю территорию на полтора километра вокруг Храма покрывал ровный слой гильз, а стефаниты всё не унимались.

Так что тибериумная бомба пришлась бы очень кстати.

Но Кейн пребывал в какой-то растерянности и радовать успехами не торопился.

— Я собираю эту бомбу, всё точно по инструкции, а уже третий раз получается шпалоукладчик! — Предвидя закономерный вопрос, он добавил: — И там не сказано "доработать напильником"!

— Ну попробуй тогда собрать шпалоукладчик, — резонно предложила генерал Катар.

— Пробовал…

— И что получилось?

— Я не знаю, что получилось, — раздражённо ответил Пророк, вспомнив, что разобрал это нечто обратно на запчасти, как только оно вежливо спросило, где живёт Сара Коннор, — но мне оно не понравилось.

— Может, ты инструкцию вверх ногами держишь? И… откуда у тебя вообще эта инструкция?!

— Из Тацитуса, вестимо.

Килиан глубоко задумалась. Времени ждать результата четвёртой попытки уже нет. Да и маловероятно, что он будет принципиально отличаться от предыдущих трёх.

— К чёрту инструкцию, — сказала она наконец. — Свинти все детали как получится, чтоб не развалилось при перевозке — и было приятно для глаз.

— С чего ты взяла, что это сработает?

— Хм… — объяснять, что ей просто нужно чем-то занять неугомонного пророка, чтобы не учудил чего, пока она разбирается со всей кучей свалившихся проблем, Килиан сочла излишним. — Я в тебя верю.

И, пока он не начал задавать всякие ненужные вопросы, поспешила к главной консоли Легиона, чтоб оттуда уже связаться с союзниками. Даже если Кейну улыбнётся удача, чтобы устроить качественный бабах, нужен ещё один элемент, иначе мощности бомбы просто не хватит для вызова цепной реакции. Все расчёты у нодовских учёных уже были, что заставило Килиан задуматься, не планировал ли Кейн устроить что-то в таком духе, но выяснение этих деталей она оставила на потом. Сейчас — только текущие разборки.

— Как насчёт ионной пушки?

Все центры управления наиболее мощным оружием ГСБ миротворцы уничтожили сами — когда поняли, что защитить их не смогут. Так что орбитальные пушки представляли собой бесполезный космический хлам. Восстановить связь с ними пока не удавалось, но Грейнджер заверил, что специалисты делают всё возможное.

— Тут уже половина их армии. Три дня, — отмерила срок генерал. — Постарайтесь.

— Постараемся, — устало пообещал Джек.

Уже энное время Сандра Тэлфайр пыталась разобраться во всех делах, которыми так или иначе занимался её сбежавший начальник. Отчёты, сводки, донесения, опять отчёты, опять донесения… Каждый день притаскивавшая генералу целую кучу этой ерунды Сандра даже и не ожидала, насколько всё однообразно и скучно.

А ещё ужасно раздражала бредовая песенка про то, как Обелиск влюбился в ионную пушку и, когда никто не видел, щекотал её лазером. Песенку эту мурлыкал уже третий час хакер, копающийся в генеральском компьютере. Сандра надеялась, что он выудит оттуда хоть что-нибудь действительно важное, что сможет компенсировать потерянное время.

Наконец терпение закончилось.

— Нашёл что-нибудь? — спросила Сандра, готовясь выгнать незадачливого певца сразу после отрицательного ответа.

— Допросы, доносы… что-то там про танки… и про историка этого древнего…

— Историка? Какой ещё историк?

— Тацит… или Тацитус… как-то так…

Через пять минут, ожидая, когда наконец установят видеосвязь с Бойлом, Сандра тихо напевала про ионную пушку и притопывала ногой в такт простенькой мелодии.