Полусумерки (Полусага) (джен)

Make love, not war.

Один из лозунгов движения хиппи

 

Враг моего врага — мой друг.

Народная мудрость

 

Из динамиков — вместо привычного лопотания министров, бравых речей генералов или пестрящей заковыристыми терминами тарабарщины представителей научного сообщества, докладывающих об успехах, неизменно умалчивая о провалах, — доносились какие-то весьма странные звуки: визг, истошные крики и даже рычание. С крайне обалделым видом наблюдающий за происходящим на экране пророк Братства Нод даже не сразу заметил появление генерала Катар.

— Порнуху смотришь? — исключительно из праздного любопытства спросила она, подходя. Не то чтобы часто заставала Кейна за подобным времяпрепровождением, а если честно, то и вообще никогда, но кто ж его инопланетную душу знает, вдруг именно сегодня интерес к человеческим забавам проснулся.

Визг сменился треском, грохотом и воплем "Белла-а-а-а!!!".

— Не-а… — Кейн с трудом отвёл взгляд от экрана. — Этот странный фильм, который по всем каналам недавно транслировали… "Сумерки".

Любопытство Килиан праздным быть перестало.

— Ну и как тебе?

— Лучше бы я смотрел порнуху…

 

Прочитав третий доклад, генерал Грейнджер понял: мирная жизнь закончилась. И случилось это уже как минимум полгода назад, пусть даже пока нигде ничего не взрывается, никто не нападает на благоустроенные Синие Зоны, не сливает жидкий тибериум в городские водопроводы, не выбегает на центральную площадь, обвязавшись динамитом и с горящими фанатизмом глазами… Пусть ещё не объявился Кейн, чтоб сообщить, что до сих пор жив, и поздравить всех с началом новой войны… Мира больше нет. И беда пришла вовсе не под чёрно-алым знаменем с зелёных полей и Жёлтых Зон.

Беда пришла со страниц книги, самой обычной книги про любовь самого обычного вампира и самой обычной девушки.

Тихое помешательство читающей публики добралось до известной киностудии, и там оперативненько сняли фильм. Помешательство публики смотрящей оказалось далеко не таким тихим.

Количество жертв медленно, но верно ползло к юбилейной тысяче. В начале списка значились критики всех мастей, разнёсшие фильм — а заодно и книгу — в пух и прах. За ними шли те, кто так или иначе рискнул оспорить литературную одарённость миссис Миллер, просто допустил нелицеприятные высказывания по поводу актёрской игры или провинился в каких-нибудь мелочах… Все остальные пострадали лишь за то, что не стали ярыми фанатами "Сумерек".

И стычки, раньше доходившие разве что до девчачьих потасовок с выдиранием волос, теперь эволюционировали в иное явление. Поклонники романа начали тихо-тихо организовываться в довольно большие отряды и банально запугивали несогласных с их точкой зрения. Разными способами.

Грейнджер выглянул в окно. На стене здания напротив красовалась огромная растяжка, с которой на мир взирал Эдвард Каллен.

— Ты эту книгу читала? — спросил генерал у своей ассистентки, как раз притащившей очередные донесения с полей.

— Сейчас читаю, сэр, — лейтенант Тэлфайр смущённо улыбнулась.

— Выбрось. Нет, лучше сожги.

— Но, сэр…

— Это приказ, Сандра.

— Да, сэр…

 

— Ты не передумал насчёт войны?

— Угу… — Пророк с отсутствующим выражением лица отщипывал от тибериумной друзы мелкие кристаллики.

— Ладно. — Подавив желание треснуть этой друзой Кейна по лбу — чтоб запомнил наконец, что кристалл-то хоть и священный, но для нормальных людей ядовитый, так что нечего его по всему Храму таскать, не игрушка, — генерал Катар сообщила: — Тогда идея есть.

— Угу…

— Если вкратце, захватим Годдард, потом взорвём к чертям "Филадельфию", там как раз скоро весь Совет директоров ГСБ соберётся… Что скажешь?

— Угу…

— Ты хорошо себя чувствуешь? — Килиан подошла поближе. Пророк, конечно, существо с пребольшими в голове тараканами, но изображать из себя филина он до сих пор не пытался.

— Н-нет. Слушай, Килиан… Я не знаю, почему, но… мне вдруг очень захотелось посмотреть ещё раз "Сумерки". Это… совсем плохо?

— Угу, — чуть не сказала генерал, но вовремя прикусила язык и ограничилась тем, что красноречиво прикрыла глаза ладонью.

 

Тем временем на борту орбитальной станции "Филадельфия" царило приятное оживление. Все директора Глобального Совета Безопасности во главе с Лией Кинсбург с показной серьёзностью готовились к очень важному совещанию, но на самом деле пользовались случаем пощеголять перед камерами, потроллить журналистов и поболтать друг с другом: решения уже были приняты несколько дней назад на тайном заседании, оставалось только их озвучить на грядущей пресс-конференции.

Но все планы пошли прахом, едва на связь с "Филадельфией" вышел… а вот и нет, вовсе не Кейн. Рэдмонд Бойл собственной персоной. Из-за проблем в казначействе он задержался на Земле и должен был прибыть с минуты на минуту.

— Лия, я не смогу прилететь, — сразу же заявил он. — Нет-нет, даже не уговаривай. Тут всё плохо, просто ужасно, армагеддон и вавилонское столпотворение! И со всем мне разбираться! Нет-нет, не прилечу. Я очень занят!

О состоянии дел в казначействе гендиректору Кинсбург доложили уже давно. Ничего страшного там не было, но Рэдмонд не мог не воспользоваться случаем: он до смерти боялся любого транспорта, перемещавшегося на высоте более десяти метров над поверхностью. Кроме, может быть, лифтов, и то лишь потому, что не воспринимал их как транспорт. В самолёт, а тем более на космическую станцию, его заманить было нереально. Разве что…

— Мне очень жаль, Рэдмонд. Я надеялась, что ты присоединишься к нам в этот ответственный момент… К тому же наша гостья хотела тебя видеть…

— Гостья?

Лия понизила голос до заговорщического полушёпота:

— Стефани Миллер…

— Та самая Стефани Миллер?! — едва не подскочил Бойл. — Она там? Но… я не знал…

— Она здесь инкогнито. Какая досада, что ты не сможешь встретиться с ней…

— Лечу! Я уже лечу!!!

— Ждём только тебя, — на лице Лии Кинсбург нарисовалась исполненная сдержанной радости улыбка, которая расползлась в торжествующий акулий оскал, едва связь прервалась.

 

В контрольном зале бункера Легиона было тихо. И пусто.

— Алекса? — на всякий случай позвала генерал Катар. И не ошиблась — из-за консоли ИскИна высунулась взлохмаченная и довольно испуганная аббатиса.

— Это ты… — выдохнула она, вставая.

Уже предполагая худшее, но зная, что её предположения, скорее всего, окажутся лишь бледной тенью реальности, Килиан требовательно спросила:

— Ну, что опять натворила?

— Я не специа-а-ально! — сразу же заныла Алекса, притворно шмыгая носом и украдкой поглядывая на Килиан, гадая, так поможет или немножко поупрашивать придётся. — Я скачала из сети архив с книгой Миллер, а как только открыла, Легион… зави-и-ис! И отключи-и-ился…

— Умная машина.

— Как мне теперь всё исправи-и-ить?..

Ответить генерал не успела — на огонёк заглянул Кейн. Посмотрел на старательно делающую крайне виноватый вид Алексу, на в который уже раз устало прикрывшую рукой глаза Килиан… Всё понял, но, собрав остатки оптимизма, решил проверить.

— Только не говори, что опять угробила мой ИскИн.

— Я не специа-а-ально! — аббатиса уткнула лицо в ладони: побоялась, что не сумеет достойно изобразить нужную степень раскаяния.

— Твою мать! — громко сказала Килиан.

Это произвело довольно странный эффект. Медленно посветлели мониторы, ожили, весело замигали лампочками контрольные панели, тихо загудели процессоры… ИскИн пришёл в себя.

— Что ты сделала? — обалделым хором спросили Алекса и Кейн.

— Универсальная команда, отменяющая последние действия. Встроена во все операционные системы по многочисленным просьбам пользователей.

Четыре расположенные по углам помещения видеокамеры синхронно нацелились на аббатису с немым укором в линзах объективов.

"Алекса, ты смерти моей хочешь?" — высветилось на центральном экране.

— Нет, я хочу почитать "Сумерки"…

— Лучше я тебе книжку дам, — Килиан направилась к двери: раз всё обошлось — ведь обошлось же? — можно и к делам вернуться. — Только пару страниц дочитаю…

Тут уже у Кейна глаза стали квадратные.

— Тебе-то это зачем?

— М-м… надо же знать, с каким врагом придётся иметь дело.

— Кстати, о врагах, — теперь о делах насущных вспомнил и Пророк. — Легион, что там с диверсией в казначействе ГСБ? Ты задержал Бойла?

Экран замигал, затем на нём медленно проявилось изображение какого-то рыжего кота с проникновенным взглядом. Кот выглядел оч-чень виноватым.

— Это… это было важно, да? — невинно похлопала ресницами Алекса, тем не менее отступая под защиту консоли.

Кейн только вздохнул:

— И что мне с тобой делать?..

— Посадить под домашний арест без конфет и телика, — предложила генерал Катар. — Ну или поцеловать и сказать, что не сердишься…

На этом она подмигнула Алексе и ушла за книгой. Вслед ей пролетела и со смачным шлепком впечаталась в стену связка проводов: шутка явно не понравилась.

— Ладно, придушу тебя позже… — пообещал Кейн и тоже поспешил удалиться, чтобы обдумать, как теперь скорректировать планы.

Иногда генерал уж слишком хорошо угадывала его желания.

 

Коммандер Уилл Джонсон козырнул с порога и промаршировал к заваленному всяческой документацией столу. Генерал Грейнджер поднялся ему навстречу.

— Быстро ты, сынок. Молодец.

— Стараюсь, сэр! — рявкнул коммандер так, словно находился не в небольшом кабинете, а на плацу перед строем свежеобритых салаг.

— Нормально добрался? У нас тут, как видишь, неспокойно…

— Добрался без происшествий, сэр!

— Хорошо. Тогда к делу. Мы ещё толком не поняли, что произошло, но ясно одно: Братство что-то затевает! И нам нужно выяснить, что именно. Они собирают войска по всем Жёлтым Зонам, но пока не нападают на наши укрепления… Гендиректор Кинсбург приказала открывать огонь только в ответ. Так что теперь мы ждём их действий. А вот чего ждут они?

С улицы донеслись выкрики:

— Эдвард! Белла! Любовь навеки!

Поморщившись, Грейнджер приступил к изложению задания.

— Все войска Восточного побережья в твоём распоряжении. Для начала проверь-ка, что фанатики делают в Северной Каролине, недавнее сканирование местности выявило там подземную энергосеть… Загляни в штаб военной разведки, лейтенант Кирси Джеймс предоставит тебе все необходимые данные. Если нодовцы решили построить у нас под носом базу, это можно будет номинировать на премию "Шутка года"…

Уилл внимательно слушал, но то и дело чуть склонял голову, словно пытаясь уловить, что там такое интересное творится за окнами.

— Вопросы есть? — ознаменовала окончание разговора стандартная фраза.

— Никак нет, сэр!

У генерала зазвенело в ушах.

— Свободен.

Уилл уже успел домаршировать до двери, когда Джек вспомнил, что вопрос есть у него самого.

— Коммандер? Подожди, сынок… Скажи, ты читал "Сумерки"?

— Нет, сэр…

— Слава богу…

— …Я их смотрел!

 

Коммандер Джон Уиллсон был уверен, что у него всё получится. И у него всё получилось.

Его отряду удалось подобраться к Годдарду незамеченным, презренные неверные даже не подозревали, что за свистопляска затевается, наверняка сообразили, что к чему, лишь когда предстали перед вратами рая…

Задание было простое: захватить или уничтожить центр управления системами противоракетной обороны. Зачем это было нужно, Джону не сообщили, но у него на сей счёт были свои соображения.

И вот теперь миссия выполнена. Годдард захвачен. "Филадельфия" беззащитна.

Кейн будет доволен…

Джон приказал отправить донесение в Первый Храм, дабы порадовать начальство своими успехами, но кто-то из техников подсуетился и установил видеосвязь, чтоб Пророк смог полюбоваться на героев Братства во всей их усталой, грязной, запылённой и ссадино-синяковой красе.

Выслушав доклад коммандера, Кейн забацал прочувствованную двухминутную речь, чуть менее чем полностью состоявшую из цветистых метафор, суть которых сводилась к тому, что Братство рулит, а ГСБ — отстой.

— Идите и взгляните на небо, дети мои! И вы узрите, как карающий меч Братства отсечёт голову гидре! — в заключение вдохновенно призвал Пророк и исчез с экрана.

Молодой сержант робко спросил довольно лыбящегося коммандера:

— Брат, прости, а что он имел в виду? Ну, про гидру и небо… Что-то я не понял…

Джон легкомысленно пожал плечами:

— Да "Филадельфию" взорвут, наверно.

— Правда? — ахнул сержант и едва не схватился за сердце. — Но… но её нельзя взрывать!

— Это почему ещё?

— Но там… там… там же Стефани Миллер!

Следующие полчаса оказались самыми насыщенными в жизни Джона Уиллсона. Потому что он успел допросить с пристрастием одного из пленных командиров, отправить собственных инженеров чинить старательно раздолбанный центр управления, перевербовать четырёх вражеских в помощь своим, помаяться сомнениями на тему, правильно ли поступает, вспомнить, сколько скупых мужских слёз было пролито над последними страницами "Сумерек" и сколько ногтей обкусано в ожидании выхода фильма, перестать сомневаться, активировать наконец-то починенную систему противоракетной обороны, уничтожить летящую к "Филадельфии" ракету и с чувством выполненного долга торжественно сдаться как раз прочухавшемуся после допроса командиру ГСБ.

 

— Сте-фа-ни! Сте-фа-ни! Сте-фа-ни! — скандировала многотысячная толпа, собравшаяся у КПП на границе С-11. С минуты на минуту ожидался кортеж директоров ГСБ, но кого эти политиканы интересовали?

С ними должна была вернуться из едва не окончившегося трагически путешествия сама Стефани Миллер!

После того как кто-то в казначействе подслушал секретный разговор Бойла с гендиректором и пустил слух, что автор "Сумерек" находится на борту "Филадельфии", проныры-журналисты, собравшиеся на этом самом борту ради пресс-конференции, всеми правдами и неправдами отыскали Стефани и следовали за ней по пятам, да так старательно, что сотрудникам станции пришлось по громкой связи напомнить им об основной цели их прибытия. Трижды.

И теперь люди, из последних новостей почерпнувшие скупые сведения о том, что кто-то запустил ракету, а кто-то её сбил, вышли встречать не иначе как чудом спасённую писательницу. Они прямо на ходу сочиняли оригинальностью сравнимые с восьмым ремейком "Кошмара на улице Вязов" речовки и хромые стишки, которые и орали так, что во всех окрестных Жёлтых Зонах тибериум потрескался.

— Всем, кто против, пустим кровь! Миллер! "Сумерки"! Любовь!

— К чёрту ГСБ и Нод! Миллер — супер! Аффтар жжот!

— Это "С"! Это "М"! Это "Сте-фа-ни Мил-лер"! Ура-а-а!!!

— Стефани в президенты! — вдруг выкрикнул кто-то. Толпа притихла, вспоминая, что такое "президент", — этой должности никто не занимал со времени кризиса Огненного Шторма: как-то и государств тогда нормальных не осталось… Наконец самые сообразительные подхватили идею с учётом современных реалий:

— Стефани в гендиректоры!

Через секунду уже тысячи собравшихся самозабвенно драли глотки, повторяя призыв.

Ехавшая в одном из лимузинов вместе с Бойлом и парой других директоров Стефани умильно улыбнулась:

— Поклонники такие выдумщики…

Рэдмонд наклонился к ней и доверительно прошептал:

— Вообще-то, это глас народа, к которому мы, лидеры, должны прислушиваться… В самом деле, разве вы бы не хотели…

— Что вы, — отмахнулась с долей кокетства Стефани. — Какой из меня гендиректор?

— Самый лучший! — уверенно заявил Бойл. — И, если вы позволите, я постараюсь доказать это. Скажу по секрету, политический курс Лии многих не устраивает. А вы… за столь короткое время вы сделали так много для нас, для всего мира… Ваша книга — это откровение… Вы, как никто другой, достойны поста гендиректора. Вы ведь не откажетесь возглавить народ и открыть ему дорогу в мир любви и радости?

— Пожалуй… не откажусь. Но до выборов гендиректора ещё около трёх лет…

— Народ не может ждать так долго!

Словно в подтверждение слов Бойла, снаружи опять послышались вопли, полные обожания и восхищения.

— Если позволите, я сам всё устрою.

— Ну если вас это не затруднит… Ради народа я готова на всё.

Стефани отвернулась к окну. Если бы гендиректор Кинсбург видела её ухмылку в этот момент, она бы лопнула от зависти.

Центральный телеканал Братства с оригинальным названием "Центральный Телеканал Братства" вещал на все подконтрольные Нод и даже некоторые подконтрольные ГСБ зоны. И сейчас как раз начиналась самая интересная передача, так что народ, кому время позволяло, подтягивался к зомбоящикам в ожидании новостей.

Всеобщая любимица, диктор Эгина Рори, поприветствовала собравшихся стандартной фразой — "Единое видение, единая цель" — и вкратце рассказала о всяких вялотекущих событиях: в Африке революции, в Австралии контрреволюции, над Европой ионные бури, над Америкой озоновые дыры, а ГСБ, как всегда, во всём виноват.

— Теперь об этих и других новостях подробнее, — сообщила Эгина и действительно начала было рассказывать подробнее, но вдруг замолчала на полуслове. Нахмурилась. Решительно тряхнула головой. — Да кого это всё интересует?! Действительно важная сейчас новость — покушение на жизнь Стефани Миллер! Две минуты назад мы установили связь с Первым Храмом, и Пророк был настолько любезен, что согласился в прямом эфире ответить своим преданным последователям на несколько вопросов!

Изображение разделилось надвое, на левой стороне экрана остались студия и сестра Рори, на правой появился Кейн.

— Приветствую вас, дети мои. Да пребудет с вами сила… — он сообразил, что говорит что-то не то, и быстро добавил: — Тибериума!

Выжидательно посмотрел на Рори: спрашивай, мол, раз уж от сверхважных дел отвлекла.

— По нашим сведениям, недавно из пригорода Каира была запущена ядерная ракета, которая должна была уничтожить орбитальную станцию неверных. К счастью, ракету сбили…

— Почему это "к счастью"? — не въехал Пророк, поэтому даже про пафос забыл.

— Потому что Стефани Миллер не пострадала! — радости Эгины не было предела. — Известно ли, кто мог совершить такое злодеяние?

— С каких пор уничтожение неверных считается злодеянием? Неужели в моё отсутствие Братство забыло, кто истинный враг? Кто является единственным препятствием на пути к нашему будущему, озарённому светом Священного Кристалла?..

— Н-нет, — слегка растерялась сестра Рори. — Но Стефани Миллер…

Кейн едва удержался от "фэйспалма":

— "Филадельфия" — вызов всему Братству, омерзительное напоминание о том, что дети Нод не могут чувствовать себя в безопасности, пока на этой планете есть ГСБ! И в следующий раз никакое чудо не спасёт неверных! Все они, включая эту жалкую писательницу, обратятся в прах под ногами вестников нового мира — мира тибериума!..

Сразу после этих слов у Эгины случился какой-то странный припадок. Она вцепилась пальцами в край стола, вся затряслась, издала несколько нечленораздельных звуков, будто язык внезапно перестал её слушаться. Но это быстро прошло, и уже через пару мгновений сестра Рори вскочила, воздев руки к потолку, за которым, предположительно, где-то далеко имелось небо, и заверещала:

— Дети Нод! Наш пророк отрёкся от нас! Вы слышали это! Стефани рассказала нам про истинную любовь, про свет и мир! Пророк хочет уничтожить Стефани! Как мы теперь можем следовать за ним?! Как мы можем верить ему?! О небеса, остановите моё сердце, зачем вы позволили мне дожить до этого момента?..

На этом силы Эгины иссякли, и она свалилась куда-то под стол. То ли решила отдохнуть, то ли небеса в кои-то веки выполнили просьбу… На всех экранах высветилась заставка с логотипом канала и надписью "Технические неполадки".

— Я фигею, дорогая редакция, — только и сказал Кейн, когда связь со студией прервалась.

А в недрах бункера Легиона наблюдавшие всю эту пантомиму генерал Катар и аббатиса Ковач молча переглянулись.

— Всегда поражалась, — достав из упаковки специальную салфетку, Алекса принялась протирать сенсорные панели, на что ИскИн отреагировал фразой "Ой, щекотно", — как у него хватает терпения с таким серьёзным видом нести такую феерическую белиберду?

— А я всегда поражалась, как у людей хватает терпения это слушать…

 

Папка буквально жгла руки. Сандра торопилась, надеясь застать Грейнджера в его кабинете, чтоб потом не искать по всему Генштабу, а то и Вашингтону, но в мини-юбке не очень-то побегаешь.

В кабинет она привычно вошла без стука и доклада: вечно занятой генерал не любил тратить время на пустые формальности, когда без них можно было обойтись, никаким непотребствам на рабочем месте не предавался, посему спалиться не боялся, а даже если и так, то ассистентке своей он всецело доверял.

— Генерал Грейнджер, сэр?.. — позвала Сандра, оглядывая помещение.

Тишина.

Мысленно высказав много всякого по поводу дурацкой формы, которую приходилось носить на работе, лейтенант положила папку на стол — туда, где среди стопок всяческих отчётов, доносов и личных дел был расчищен пятачок пространства. Случайно задела сенсорную панель, и над столом развернулся голографический экран — видимо, Джек вышел ненадолго, раз не отключил его.

На экране был какой-то доклад или протокол, не привыкшая лезть в дела начальства без приглашения, да и не испытывающая желания быть застуканной за столь недостойным времяпрепровождением, Сандра хотела было уйти, но предательский взгляд выхватил из текста имя, сделавшее вдруг неважным всё остальное.

Стефани Миллер.

Любопытство без особых усилий заставило Сандру поступиться своими принципами и предаться гнусному занятию, а конкретно — сунуть нос в секретный протокол допроса недавно взятого в плен командующего войсками Нод, некоего Джона Уиллсона.

По вполне понятным причинам пресс-конференцию, которая должна была состояться на "Филадельфии", перенесли на более поздний срок и низкую орбиту.

По тем же причинам большинство директоров мигом разлетелось по своим Зонам, чтобы удостовериться, что Братство не намеревается в ближайшее время начинать боевые действия. Ну или подготовиться, если вдруг.

И отбояриваться за всех пришлось, как обычно, Лии Кинсбург.

— …Учитывая изменения, произошедшие за последние два года, мы приняли решение о пересмотре основной экономической модели в пользу более жёстко структурированных отношений…

Журналисты откровенно зевали. Экономика, политика и прочие отвлечённые понятия их не интересовали. И уже на десятой минуте прозвучал вопрос:

— Скажите, а скоро ли в школьную программу добавят "Сумерки"? И с какого класса планируется их изучать?

— Такого пока вообще не планируется, — ледяным голосом ответила Лия. Треклятый роман её уже достал.

Но журналисты, резко оживившись, начали буквально заваливать её вопросами в том же духе:

— Что вы скажете о присвоении съёмочной группе "Сумерек" государственных наград?

— Следует ли законодательно запретить давать детям имена "Белла", "Эдвард" и "Стефани" или, наоборот, законодательно обязать?

— Есть ли вероятность, что один из новых городов назовут в честь Миллер?

И так далее и тому подобное…

— Хватит! — рявкнула наконец гендиректор, хлопнув обеими ладонями по столу. Журналисты притихли, как замолкает голосистая шавка, получив по морде, и тогда Лия уже более спокойно сказала: — Все вопросы о миссис Миллер вам следует задавать самой миссис Миллер. У нас сейчас есть более важные дела, чем какая-то книга. Тибериум, Братство…

— Вы все это слышали?! — молодой журналист подскочил так резко, что опрокинул стул. У него от возмущения едва пар из ушей не шёл. — "Более важные дела"?! "Какая-то книга"?! Не знаю, как у других, а у меня точно больше нет никаких вопросов!

И он решительно направился к выходу из конференц-зала. Остальные репортёры сначала засняли в подробностях его демонстративный уход, затем и сами загрохотали стульями. В помещении осталось лишь шестеро из доброй полусотни.

— А вам чего? Про экономику послушать интересно?

Самый старший из журналистов, представительный мужчина с сединой в волосах, примирительно поднял руки:

— Никаких вопросов про Миллер.

— Хорошо… Тогда продолжим. Впрочем… — Лия оглядела огромный пустой зал, затем снова обратилась к представителям прессы: — Пойдёмте в мой кабинет. Думаю, от чашки кофе никто из вас не откажется?..

 

Старательно напудрив нос, чтоб хоть как-то скрыть последствия двухчасовых рыданий, лейтенант Тэлфайр вышла из "дамской комнаты" и направилась в сторону конференц-зала, стараясь держаться возле стенки и не привлекать внимания редких сотрудников, спешащих по своим делам.

Выросшая в Синей Зоне, Сандра была предана ГСБ всей душой, гордилась тем, что служит делу мира, прилежно считала последователей Нод фанатиками, но сейчас готова была…

…Послать это всё к чёрту! Он спас Стефани! Он, фанатик, увидел свет истинной любви, который источали страницы Книги, и отрёкся от своих заблуждений… Не побоялся стать для всего Братства не заслуживающим снисхождения предателем, не побоялся отдать себя в руки врагов, которые тоже после разрушения Годдарда любезны не будут… И это — ради неё. Ради Стефани! Он, герой, апостол нового мира — мира Беллы и Эдварда, — станет первым мучеником, обречённый окончить свою жизнь где-нибудь в застенках ГСБ или в лагере для военнопленных…

Несмотря на все попытки держать себя в руках, Сандра снова ощутила, как по щекам текут слёзы.

Это несправедливо! Но в её ли силах что-то сделать? Разве что выкрасть протокол и отправить его какой-нибудь крупной медиакомпании? Она едва успела свернуть экран, когда в кабинет вернулся Грейнджер. А если он что-то заподозрил?..

За спиной скрипнул дверями лифт, выпуская на свет божий казначея ГСБ Рэдмонда Бойла и его секретаршу — кудрявую дамочку с кривыми ногами и хитрой ухмылкой.

— Кто посмел расстроить столь прелестное создание? — заворковал Бойл, едва лейтенант подбежала к нему.

— Прикажите освободить Джона, — с ходу потребовало "прелестное создание". Подумало и добавило: — Во имя Стефани.

На свою беду, Рэдмонд спросил, кто, собственно, такой этот Джон, и следующие десять минут выслушивал трагическую историю отважного коммандера. На одиннадцатой понял, что Сандра права и спасителю Стефани в тюрьме не место.

— Сделаю всё, что смогу, — пообещал он, — и немного сверх того. Ты правильно поступила, обратившись сразу ко мне.

Лейтенант Тэлфайр буквально засияла от радости.

 

Когда Уилл Джонсон окончательно уверился, что фанатики ни на кого не собираются нападать, расслабился и слегка даже заскучал, пришёл приказ из Генштаба. Нужно было перебросить войска к секретной тюрьме, чтоб защитить её от каких-то бунтовщиков. Больше Уиллу ничего не сказали, а зря.

По прибытии на место коммандер обнаружил, что бунтовщиками на самом деле являются поклонники Стефани Миллер и пришли они, чтоб освободить томящегося в застенках ГСБ героя, спасшего "Филадельфию". То, что если бы герой поначалу не разнёс Годдард, геройствовать у него причин бы не было, никого не волновало.

Директор Бойл, получив на свою просьбу освободить Джона Уиллсона категорический отказ, устал безуспешно дёргать за политические ниточки и недолго думая обратился к народу, о чьих интересах так любил трепаться с каждым, кто готов был послушать. Возмущённый несправедливостью народ его поддержал. Поддержал и Уилл, узнав, с какими благими целями стефаниты собрались под стенами тюрьмы. Так что через пару часов от этих стен ничего не осталось.

 

Двадцать первый век почти перевалил за половину, тибериум свёл большую часть лесов, оставшиеся тщательно охранялись, так что напечатанные на настоящей бумаге, а не том жалком суррогате, который пришёл ей на смену, книги стали редкостью. В библиотеки приходили теперь как в музеи, чтобы полюбоваться на остатки былой роскоши, до обморока надышаться самой настоящей книжной пылью, а то и осторожно, одним пальчиком прикоснуться к ветхому переплёту, пока суровый библиотекарь не видит…

Шмяк! А-а-а-бум-м-м!!!

Суровый библиотекарь, получив неиллюзорный пинок под зад, вылетел из двери Центральной Библиотеки номер восемь и впечатался лбом в фонарный столб. Вслед за ним, осыпаясь в полёте пожелтевшими листами, отправились первые книги. Зря бедняга сказал случайно заглянувшим стефанитам, что творения Миллер у него нет, потому что ему не место среди литературных произведений…

Разлетевшееся вдребезги стекло в окне второго этажа весёлыми осколками запрыгало по асфальту, а вслед за ними посыпались увесистые тома полного собрания сочинений. Чьих — стефанитов не волновало, они выкидывали книги через окна и двери, а подоспевшие единомышленники, поняв, что к чему, начали споро сгребать их в кучу прямо посередь улицы.

Когда куча набралась достаточно большая, один из стефанитов поднял первую попавшуюся книгу.

— "Четыреста пятьдесят один по Фаренгейту", — прочитал он. Открыл том на середине, небрежно выдрал несколько страниц, скомкал их и зачиркал зажигалкой, приговаривая: — Какое тупое название! Вечно эти жалкие писаки выпендриваются, а ведь всё гениальное — просто! "Сумерки"! Что может быть прекраснее и гармоничнее?!

Собравшаяся толпа и взбежавший по книжной горе до самой верхушки огонь поддержали его одобрительным гулом.

— Стойте! — вдруг донёсся из задних рядов пронзительный крик. Пять дюжих ребят растолкали собравшихся, бросились к костру и начали разбрасывать книги и сбивать пламя. Толпе это не понравилось.

Начавшуюся было потасовку остановил всё тот же голос. Полненькая девушка лет пятнадцати выбежала на середину площадки и замахала руками, привлекая к себе внимание.

— Подождите, нельзя жечь книги!

— Что толку от книг, если в них нет Беллы и Эдварда? — крикнул недавний поджигатель, подходя ближе с явным намерением и девушку в тот же костёр отправить, если будет людям портить развлечение.

— Это же книги! Настоящие, бумажные! — пампушка обвела всех выразительным взглядом, словно надеясь, что стефаниты поймут. Но те лишь угрюмо сужали вокруг неё кольцо. Пришлось объяснять: — Бумагу можно переработать! И напечатать новые книги! Тысячи томов "Сумерек"!

Хмурые лица мгновенно посветлели. Уже через минуту чудесным образом появились мешки, куда собрали слегка обжаренные книги, кто-то вызвал грузовики, и стефаниты в едином порыве принялись вытаскивать всё, что ещё осталось на стеллажах в библиотеке.

— А ты хотел уничтожить такой ценный ресурс, — пожурила поджигателя предприимчивая девушка, — не подумав о том, сколько пользы он может принести всем нам и Стефани!

— Вредитель! — хрипло выкрикнул кто-то. — Отступник!

Стефаниты мигом навострили уши.

— Да я ж не знал… я ж только хотел… — начал оправдываться неудачливый пироман, потихоньку пятясь от библиотеки.

— Он не думал о Стефани! Ему плевать на Стефани! — не унимался обладатель хриплого голоса, тем не менее не выбегая на открытое место, стараясь держаться за спинами стефанитов. — Может, он шпион ГСБ или Нод? И это была диверсия?..

Отвлекающий манёвр сработал: пока стефаниты разбирались с "диверсантом", охрипший от многих лет, проведённых в книжной пыли, библиотекарь незаметно ускользнул, прихватив самый большой мешок с книгами, какой смог поднять. Он торопился сообщить своим коллегам в других городах и Зонах о грозящей им опасности.

Через десять минут девушка-пампушка и пятеро её друзей уже вовсю командовали погрузкой "ценного ресурса" в машины, стефаниты бодро, совсем по-муравьиному сновали туда-сюда, лишь поджигатель тихо качался на фонарном столбе, куда его повесили, чтоб не мешался под ногами.

 

— Коммандер Джон Уиллсон, — представился бывший верный адепт Нод.

— Коммандер Уилл Джонсон, — представился бывший преданный сторонник ГСБ.

— Стефани Миллер, — представилась Стефани Миллер.

Синяя Зона не казалась ей достаточно безопасной, хотелось обзавестись своей вотчиной, так что в недрах заброшенной базы, спешно прогнав оттуда крыс, пауков, висцероидов, мутантов и колонию хиппи, организовали временный штаб. Там собрались все те, кто желал следовать за Стефани и оберегать её от напастей жестокого мира.

Немного обустроившись и отдохнув после побега из зоны С-11, Рэдмонд Бойл, присоединившийся к армии стефанитов, решил познакомить миссис Миллер с героями дня, для чего и привёл сладкую парочку пред её светлы очи.

Уилл Джонсон вытянулся в струнку, как на параде, а Джон Уиллсон, наоборот, изогнулся дугой в почтительном поклоне.

— Вольно, солдаты, — разрешила Стефани. — Я безмерно рада, что именно вы, мои читатели и почитатели, рядом со мной в этот ответственный момент. Вы спасли меня, но не только меня — вы спасли Эдварда и Беллу, их прекрасную любовь! Весь мир смотрит на вас с благодарностью и восхищением…

Окончательно смущённые оказанной им высокой честью Уилл и Джон смиренно выслушивали похвалу из уст писательницы, потупив взоры и с каждой секундой всё больше краснея.

Но уставшая хвалить других Стефани вдруг трагически вздохнула и грустно опустила голову.

— Я сожалею, но многие люди ещё хранят в своих сердцах зло и ненависть… Наверное, моя книга не так хороша, как должна быть…

Оба коммандера, а также подслушивавший под дверью Рэдмонд в ту же секунду бросились утешать писательницу, по макушку засыпав её восторженными комплиментами.

— Нет-нет, — притворно сокрушалась в ответ миссис Миллер, — даже один человек со злым сердцем может погубить сотни и тысячи добрых… Книга бессильна против таких…

— Где он?! — тут же хором рявкнули Джон и Уилл. — Где этот злодей?!

— Укажите нам, — попросил Рэдмонд, — и мы найдём его… их… всех…

— …И вырежем их злые сердца…

— …И сожжём их осквернённые злом тела…

— …И задушим в колыбелях их детей, чтоб не осталось и следа зла…

— …И вырвем язык любому, кто произнесёт их покрытые позором имена…

— …И да воцарятся мир и любовь!

Успокоенная Стефани одарила своих последователей ласковой улыбкой:

— Мир и любовь… Это так чудесно звучит!

 

Генерал Катар сидела на столе — на полу холодно, а в кресле неудобно — в позе лотоса и делала вид, что медитирует. Вернее, она делала вид, что делает вид. Помедитируешь тут, как же, когда Кейн вот уже почти час вокруг этого несчастного стола бродит с выражением "всех убью, один останусь" на лице и какими-то злодейскими замыслами в голове.

— И как ты это объяснишь? — наконец спросил он.

Килиан выдала давно заготовленный ответ:

— Никак.

— Что значит — "никак"?! — вызверился Пророк. — Ты генерал или кто?!

— Оу. Прости, постоянно забываю. Никак, сэ-эр.

— Килиан!!!

— Я уже… эм-м… неважно сколько лет Килиан. Успокойся. Отдел военной разведки сейчас обрабатывает данные. Через полчаса всё будет.

— Целых полчаса?!

— Слушай, ты двадцать лет ждал, чтоб войну начать, а тут тридцать минут подождать не можешь?

— Вот именно! Я тут, понимаешь, готовлюсь, планы строю, всё продумываю до мелочей… а вдруг вылезает какая-то фря и всю малину портит! И моих последователей к себе переманивает!

— У ГСБ те же проблемы. Тебя это утешит?

— Нет!!!

— Ладно… что-нибудь придумаем.

Прекратив метаться как дикий зверь в клетке, Кейн остановился за спиной генерала.

Спросил очень тихо и даже как-то неуверенно:

— Килиан… Я же лучше… лучше, чем Стефани, правда?

— Насчёт "лучше" не знаю, — генерал спрыгнула на пол: не судьба, видно, привести энергию ци к гармонии со Вселенной. — Но уж точно симпатичнее.

 

На экстренное совещание, посвящённое Стефани и её роману, явилась только половина директоров ГСБ. Другая половина — во главе с Рэдмондом Бойлом — объявила режим Лии Кинсбург диктатурой и отказалась признавать его, заодно предложив единственный возможный компромисс: отставку Кинсбург и назначение на её пост Миллер. И если с первым требованием гендиректор вполне могла согласиться ради мирного урегулирования конфликта, то со вторым — уж точно нет. Она давно поняла, что простая домохозяйка, в одночасье ставшая кумиром миллионов и едва ли не причисленная к лику святых, на самом деле далеко не так проста, как кажется.

Пригласили на совещание и генерала Грейнджера.

— Господа, — Лия обвела взглядом присутствующих, на чьих лицах было общее затравленное выражение, — я в растерянности. Мы больше не контролируем ситуацию. Простите за каламбур, но мир погрузился в сумерки. И теперь только от нас зависит, будут ли они предвестниками рассвета или же окончательного наступления темноты. Я хочу попросить генерала Грейнджера доложить, как обстоят наши дела.

Джек прокашлялся:

— Сейчас положение таково, что мы не можем точно определить численность этих… "стефанитов", как они себя называют. "Сумерки" — это эпидемия, и она охватила уже всю планету. Единственное, что радует, книга воздействует одинаково как на нас, так и на фанатиков Нод. Так что о Братстве пока можно не беспокоиться. По данным разведки, Стефани и её ближайшее окружение находятся в Бразилии. Там база Нод, они её давно оставили, мы пытались отремонтировать и приспособить для наших войск, но так и не доделали, необходимости не было. Сейчас по всем городам стефаниты захватывают телецентры и прочие СМИ, а также издательства… Местные власти либо ничего не делают, либо помогают. Мы полностью потеряли контроль над Четвёртой и Девятой Синими, в Третьей и Восемнадцатой тоже к тому идёт…

— Простите, — подал голос один из директоров, — но чего, в конце концов, хотят эти стефаниты? Каковы их требования?

— Они хотят читать "Сумерки", смотреть "Сумерки", говорить про "Сумерки", слушать про "Сумерки", восторгаться "Сумерками", искать глубокий смысл в "Сумерках"…

— Ну а погромы-то устраивать зачем? Пусть читают, смотрят, обсуждают… Разве им мешал кто-то?

Грейнджер удивлённо посмотрел на Лию: как такой наивный субъект вообще в совете директоров оказался?

— Им мешают те, кто думает не так, как они, — терпеливо объяснила гендиректор. — Стефаниты хотят доказать всем несогласным их неправоту. И за неимением весомых аргументов переходят к увесистым.

— Да я лучше на тибериум молиться буду, чем этот бред шедевром считать…

Как бы дальше развивалась беседа, осталось неизвестным: в кабинет влетел секретарь гендиректора.

— Там… там… — он замолчал, сделал глубокий вдох, медленно выдохнул, затем продолжил: — Стефани Миллер хочет сделать заявление…

Лия махнула рукой в сторону большого, во всю стену, экрана, и секретарь засуетился, подключая его.

 

— У меня есть новость для вас, мои драгоценные и любимые поклонники! — Стефани жизнерадостно улыбалась всему миру, застывшему в ожидании её откровений. — И вы, наверное, уже догадываетесь, какая? Конечно же, догадываетесь. И я с большим удовольствием скажу вам — да, вы правы! Новая книга! Лишь час назад в ней поставлена последняя точка! Наберитесь терпения, друзья мои, и скоро вы сможете снова встретиться с Эдвардом и Беллой, прикоснуться к их великой и прекрасной любви! Ждите и верьте — любовь спасёт мир! Лишь те, в чьём сердце живёт любовь, сами достойны жить на этой планете! Лишь любящие сердца имеют право биться! Помните это!

Передача закончилась.

— Так метафорично призывать к геноциду даже у Кейна не получалось… — оценила спич гендиректор Кинсбург.

— Да уж… — согласился Грейнджер. — Если честно, я бы его с бóльшим удовольствием послушал. "Слава Кристаллу, смерть неверным" — всё чётко и по делу, не то что эта… писательница.

— Хреновые, видимо, наши дела, если уже по Кейну скучать начали… — заметил секретарь Лии. Ойкнул, втянул голову в плечи и быстренько испарился из кабинета, дабы не огрести за длинный язык.

Впрочем, все присутствующие были с его словами согласны.

А в это время где-то в бункере неподалёку от Первого Храма выступление Стефани наблюдали их заклятые враги.

— Эта женщина меня реально пугает, — генерал Катар задумчиво потеребила цепочку на шее. — Надо срочно в кого-нибудь влюбиться… так, на всякий пожарный.

— А я, пожалуй, пас. — Кейн притворился, что не заметил, как Алекса будто случайно нарисовалась совсем рядом с Килиан и очень красноречиво на неё посмотрела. — После встречи с МакНилом мне пришлось новое сердце выращивать… И не особо хочется, чтоб в нём что-то жило.

Не дождавшись даже проблеска внимания со стороны Килиан, аббатиса испустила душераздирающий вздох.

— Какое счастье, что по критериям Миллер я — вполне достойная, — иронично сказала она, взяла планшет и вышла.

Оставив в покое цепочку, Килиан склонилась над консолью Легиона, запрашивая свежие данные о беспорядках в Жёлтых Зонах.

— Могу только посочувствовать её избраннику, кем бы он ни был.

"Хотел бы я быть объектом твоего сочувствия", — подумал Кейн, но по привычке сделал вид, что всё это ему абсолютно до лампочки.

На стенах и дверях домов всё чаще стали появляться жёлто-оранжевые рисунки.

Солнце, довольно условно изображённое, — круг и несколько лучей. Этим знаком бдительные граждане помечали жилища отступников, которые не постигли глубины "Сумерек" и упорно отказывались принять их мудрость и всеобъемлющую любовь.

"Мода", зародившаяся в одном из городов С-5, быстро расползлась по Синим и Жёлтым Зонам. А кое-где власти пошли ещё дальше, законодательно принудив тех, кто не желал читать и почитать "Сумерки", пришивать к одежде жёлтые звёзды, чтоб все знали, с какими гнусными субъектами имеют дело.

Лия Кинсбург сразу же обзавелась такой эмблемой.

— Солнечный свет рассеет сумерки, — сказала она и рассмеялась собственному пафосу.

На следующий день её примеру последовали все оставшиеся директора, а на фасаде Белого Дома кто-то ухитрился намалевать звезду.

Отмывать не стали.

 

Затянувшаяся война всё больше портила настроение Стефани. Зато съёмки экранизации второй книги улучшали. Так что настроение миссис Миллер оставалось примерно на одном уровне, пребывая в хрупком равновесии.

— Оружие… — тихо, грустно вздохнула она как-то раз. — Сколько зла оно принесло миру!

Уилл и Джон повесили головы: устыдились, что слишком часто прибегали к этому средству.

— Оно помогает защищать тех, в чьём сердце живут любовь и "Сумерки"… — пробормотал коммандер Уиллсон в своё оправдание.

— И освобождать народ, — добавил Бойл, — от угнетателей и тиранов…

Миссис Миллер улыбнулась с безграничным терпением и снисходительностью:

— Конечно же. И нам придётся снова взять оружие в руки, чтоб очистить мир от скверны. Раз и навсегда. И тогда все, кто подвластен лишь любви, обретут своё счастье. Готовы ли вы помочь миру, уставшему от боли?

— Да! — хором воскликнули все трое.

— Те, чей разум не в силах принять откровение "Сумерек", слишком отравлены злом и ненавистью. Самое лучшее, самое милосердное, что мы можем сделать, это подарить им… покой. Вечный покой.

 

Дым из двух труб спешно подремонтированного и приспособленного под нужды военного времени (в данном случае — оборудованного экспериментальным биореактором) завода жирными мазками ложился на грязное, затянутое неприветливыми тучами небо. За высоким забором, увитым поверху колючей проволокой — более современные ограждения ещё смонтировать не успели, — под охраной стефанитов томились в здании склада две сотни пленных. Третья сотня, построенная в колонну по четверо, уже наполовину скрылась в железных воротах какого-то цеха. Последователи Беллы и Эдварда торопились завершить генеральную уборку мира, дабы поскорее с чистой совестью и чувством выполненного долга усесться в мягкие кресла, завернуться в тёплые клетчатые пледы и, потягивая крохотными глоточками чёрный кофе, наслаждаться "Сумерками" в печатном и непечатном — то бишь экранизированном — виде…

Кирси Джеймс, офицер военной разведки ГСБ, до недавних пор преспокойно занимавшаяся бумажной работой, а лишь неделю назад по стечению обстоятельств после гибели командира временно возглавившая застрявший в тылу врага и потихоньку за неимением особого выбора партизанивший отряд, вполголоса выругалась: слишком долго добирались до места. Теперь придётся сразу идти на штурм, а она планировала сначала вывести из строя биореактор, обстреляв его издалека, чтоб потом уже под шумок освободить пленников.

Подкрасться незамеченными "титанам" не удалось. Взвыла тревога, и стефаниты мгновенно приготовились к обороне, лишь небольшая группа по-прежнему деловито подгоняла строй отступников к цеху, а другая, захватив какие-то ящики, галопом понеслась к складу.

"Взорвут, если мы их прижмём", — догадалась Кирси, понимая, что помешать заминировать склад миротворцы не смогут.

Но напакостить ещё больше стефанитам не посчастливилось. Когда отряд перебегал полосу утоптанного дёрна, по недосмотру или из каких-то практических соображений не залитого бетоном, в самой его гуще, намотав половину на шипастые валы, из-под земли вылез старый, видавший виды, но вполне боеспособный "язык дьявола". С боков выдвинулись форсунки, полыхнул огонь, и в воздухе разлился приятный запах человечинки в мундире, который находившаяся далеко от места действия Кирси, само собой, не почувствовала, но представила, да так живо, что аж слюнки потекли.

— Так их! Молодцы, ребята! — обрадовалась она и только потом сообразила, что на вооружении ГСБ "языков дьявола", да и вообще огнемётных танков отродясь не было. — Чёртовы фанатики, что они здесь забыли?!

Штурмовики ворвались на территорию завода через проломленные "титанами" стены, и следующий час слился в одну сплошную перестрелку с элементами пряток, догонялок и мордобоя.

Абсолютно не умевшая обращаться с оружием, поэтому координировавшая действия солдат с безопасного расстояния, лейтенант Джеймс объявилась на поле боя, когда всё самое интересное закончилось, а трупы стефанитов потихоньку перетащили к биореактору — уничтожить его всё равно придётся, но пусть хоть послужит на благо народа. Ей предстояла бюрократическая скука: организовать бывших пленников, объяснить, что делать и куда идти, связаться с ближайшим лагерем для беженцев…

Посередь двора гордо стояли "титаны" в количестве шести штук, а рядом три парня в форме войск Нод преспокойно очищали при помощи каких-то железок буровое устройство своего танка от застрявшей между шипов требухи. Устроившись в тени склада неподалёку, за этим процессом заинтересованно наблюдали две худые собаченции, неизвестно откуда тут нарисовавшиеся.

Наконец одна из них осторожно просеменила через двор и остановилась совсем рядом с танком.

— Гав? — вопросительно вильнула она хвостом.

Парни обернулись, понимающе глянули на животину, и один из них бросил ей что-то, подозрительно напоминающее желудок с болтающимся на нём куском кишки.

— На, жуй.

— Гав, — поблагодарила собака и удалилась с добычей к своей подруге. После чего в сопровождении пяти штурмовиков к танку подошла лейтенант Джеймс.

— Тебе тоже стефанятинки отвесить? — предложил всё тот же адепт Братства. — Свежая, бери — не пожалеешь.

— Вы чего тут делаете?! — с ходу напустилась на него Кирси, заодно быстро скользнув взглядом по нашивке, на которой значилось имя — Аджай. Ни фамилии, ни звания там не было.

— Мирных жителей спасаем.

— Этих уже мы спасаем! Ищите себе других!

— Ой, какая цаца. Не жмотничай, тут на всех хватит, — Аджай вытер руки какой-то не первой свежести тряпкой, источающей запах машинного масла.

Кирси постаралась сделать очень грозное выражение лица, но по округлившимся глазам собеседника поняла, что не слишком преуспела.

— Значит, так. Вы нам помогли, поэтому задерживать вас мы не станем, — сообщила она строго. — Забирайте свою колымагу и валите отсюда, пока я не передумала.

— Мы так испуга-а-ались, да, — Аджай обернулся к своим приятелям, и они с самым серьёзным видом покивали, соглашаясь с ним. — Ладно, слово дамы — закон. Погнали, парни.

Оба нодовца мгновенно забрались в танк, Аджай последовал было за ними, но задержался. Выковырнул что-то из зубцов бурового устройства.

— Детка, — торжественно обратился он к Кирси, проигнорировав вскинувших оружие штурмовиков, — кажется, я влюбился. Вот тебе на память о нашей краткой встрече!

Не успела лейтенант даже слово сказать, как ей в руки было вложено слегка запылённое и помятое сердце.

— Я бы подарил тебе своё, но пока самому нужно, — хохотнул Аджай, скрываясь в люке. "Язык дьявола" заворчал, дёрнулся и покатился с забетонированного двора к участку свободной земли. Через две минуты он исчез, оставив после себя лишь осыпающуюся дыру. Кирси ошарашенно смотрела ему вслед.

— Я знала, что все нодовцы долбанутые… Но этот просто уникум.

Рядом кто-то заскулил. Всё та же собака прижала уши и едва слышно тявкнула, преданно глядя то на Кирси, то на сердце в её руках.

— Вымогательница, — буркнула Кирси, бросая ей лакомство, и направилась к освобождённым из плена стефанитов мирным жителям.

 

Дольше скрывать ей не хотелось. Не то чтобы генерал Катар мучилась угрызениями совести, но правда — штука с известной субстанцией одинаковых свойств, так или иначе всплывёт, поэтому надо было — пусть и задним числом — заручиться официальным согласием главы Братства на всё то непотребство, которое уже с неделю как стало свершившимся фактом. А тут как раз и хороший козырь в рукаве нашёлся.

— В общем, у нас только один выход. — уже зная, что за её предложением последует, Килиан тяжело вздохнула. — Мы должны заключить перемирие с ГСБ.

— Что?! Да никогда! — возмутился Кейн и для убедительности треснул кулаком по столу. — Союз с неверными?! Как тебе такое в голову пришло?!

— Сейчас покажу.

Разделяя помещение напополам, в воздухе замерцал голографический экран. На нём проступило изображение: по коридорам какого-то старинного здания, на ходу сбрасывая с себя одежду, с запредельно решительным выражением бледной физиономии бежит Эдвард Каллен. Его тщедушное тельце начинает странно светиться по мере приближения к выходу на улицу…

Кейну хватило пяти секунд такого зрелища.

— Хорошо. Уговорила. Перемирие с ГСБ. Только выключи… это.

 

Лия Кинсбург подошла к окну, сдвинула планки жалюзи и выглянула наружу. Город подмигнул ей несколькими сигнальными огнями, оповещая, что он на самом деле не спит, а только притворяется. Эти огни, всегда казавшиеся Лии дружелюбными, теперь мерцали хитро и выжидательно, словно знали: скоро что-то случится.

— Мне это не нравится, — уже третий раз повторил Грейнджер. Он лишь недавно узнал, что многие полевые командиры ГСБ заключили неформальное перемирие с генералом Братства и периодически если и не выступали единым фронтом с фанатиками, то, по крайней мере, координировали действия и оказывали взаимную помощь. Своё обращение к вражеским войскам в обход их главнокомандующего Килиан Катар объяснила тем, что у неё не было времени ждать, пока остатки совета директоров и сам Грейнджер справятся с паранойей по поводу Братства и придут к какому-либо решению. Объяснила Лии Кинсбург, в один прекрасный вечер выйдя на связь с Белым Домом, а заодно и генералу Грейнджеру, оказавшемуся в кабинете гендиректора ну абсолютно случайно. И тогда же предложила им узаконить отношения, то бишь заключить официальный союз с целью совместно навешать люлей оборзевшим стефанитам. — Ни с какой стороны не нравится.

— Мне тоже, но… Другого выхода я не вижу. Стефани нужно остановить, а ни мы, ни Братство не в силах сделать это поодиночке. Или же?.. У тебя есть все данные о состоянии наших войск, скажи, без помощи Нод мы справимся?

Джек только покачал головой:

— Нет. Но всё равно мы не можем им доверять…

— Разве речь идёт о доверии? Речь идёт о выживании. Нашего общества, нашей цивилизации… возможно, всего нашего вида! Ради этого я согласна заключить перемирие даже с холерным вибрионом.

— Мне так и передать генералу Катар? — попытался усмехнуться Грейнджер.

— Да хоть как. Не думаю, что они о нас лучшего мнения.

 

Новость, полученная из штаба разведки, Рэдмонда просто ошеломила. Нет, он ни на секунду не сомневался, что книга Миллер творит чудеса, но ни за что бы не поверил, что она сможет заставить объединиться таких непримиримых врагов, как ГСБ и Нод.

К счастью, бóльшая часть армии ГСБ, "сделав ручкой" совету директоров, торжественно присягнула на верность Стефани, была отдана под командование Уиллу Джонсону и отправлена зачищать Северную и Южную Америки, а большая часть армии Братства под командованием Джона Уиллсона принялась дарить покой направо и налево жителям Европы. Численное превосходство было у стефанитов, а уж о моральном и говорить не стоило, поэтому директор Бойл не испытывал тревоги — лишь восхищение.

Но Стефани почему-то была недовольна.

 

Ни генерала Грейнджера, ни генерала Катар вести с полей уже давно не радовали.

К дезертировавшим под знамёна миссис Миллер войскам примкнули простые поклонники, сформировав отряды Сумеречных Стефанитов и компенсируя недостаток умения избытком старания. Они захватывали города один за другим, выискивали тех, кто рискнул не поддержать всеобщую манию, и сгоняли в построенные на скорую руку лагеря, чтоб они своим бессмысленным упорством в отказе принять весть любви и мира не смущали остальных жителей.

Сторонники как ГСБ, так и Нод тоже строили на скорую руку лагеря — для беженцев, куда и эвакуировали отбитое у стефанитов невинно пострадавшее за свои убеждения население. Потом стефаниты приходили за реваншем, и всё начиналось по новой.

Весёлая беготня продолжалась около двух месяцев, в суматохе уже никто не разбирался, где свои, где чужие. Случалось, что "мародёры" и "скорпионы" сопровождали беженцев из Синих Зон до лагеря, в котором укрывались бывшие жители Жёлтых под охраной "мамонтов" и "ястребов"… А случалось, что и наоборот.

Флаги с орлом или скорпионьим жалом теперь соседствовали не только друг с другом, но и с полотнищами, являющими миру новый символ — ехидно-жёлтую восьмилучевую звезду.

Заодно враждующие стороны быстренько перестали выяснять, зло тибериум аль дар господень: его использовали как самый простой и доступный, буквально под ногами валяющийся энергоресурс, оставив все религиозно-политические аспекты на после того.

Короче, в доме Облонских всё смешалось в коктейль Молотова…

 

Вашингтон миротворцы сдали войскам коммандера Джонсона практически без борьбы.

— Что толку защищать дома, в которых некому будет жить? Сейчас все силы мы должны отдать защите мирных граждан, — сказала Лия, а когда остальные директора начали что-то загонять про символичность главных административных зданий ГСБ, их значение для боевого духа и так далее, ответила: — Солнце — наш символ. А ему никакие стефаниты не угроза.

Фразу быстро подхватили и растрезвонили по всем каналам оставшихся верными миротворцам СМИ.

Но на самом деле была и другая причина позволить Рэдмонду Бойлу плюхнуть свой зад в кресло гендиректора и заняться формированием чего-то вроде правительства новой, ещё толком не обозначившейся, пока только расчищающей место для своего грядущего величия сверхдержавы.

Белый Дом стефаниты захватили бы в любом случае, кроме самого крайнего, в котором бы просто уничтожили. Удерживать его ценой многочисленных жертв ни Лия, ни Грейнджер не считали нужным. Зато нодовский Храм на самом деле храмом не был и целям служил исключительно военным, да и защищён был намного лучше, чем любая другая база. Поэтому вполне подходил для того, что задумали союзники.

Однажды в информационную сеть стефанитов через три левых спутника поступил сигнал. Кейн на этот раз речей толкать не стал, просто призвал всех ещё разок внимательно посмотреть на небо. Потом в кадре появилось это самое небо. А на небе — тени, сложившиеся в слова:

 

Эдвард и Джейкоб в гробу развлекались,

Белле и Эсми случайно попались.

Быстро на практике поняли оба:

Сложная вещь — каминг-аут из гроба…

 

Никаких чудес — источником света были мощные прожекторы, установленные на крыше Храма, а экраном послужили плотные тучи, рассеивающиеся лишь раз в году, да и то если особо везло. Но техническая сторона вопроса стефанитов не волновала. Плюнув на всё остальное, взбешённый таким оскорблением любимой книги коммандер Уиллсон собрал все войска и отправил их штурмовать Храм, над которым теперь каждый день появлялись новые надписи, одна ехиднее другой.

— Ещё несколько дней, и нам крышка, — вскоре жизнерадостно доложила пророку генерал Катар. План потроллить стефанитов, чтоб собрать их всех в одном месте, принадлежал ей. И появился он в ту минуту, когда Кейн как бы между делом упомянул о тибериумной бомбе, которую чисто теоретически можно было бы собрать из подручных материалов да подкинуть врагам. Тибериума-то под Храмом было хоть пруд пруди. Причём в самом прямом смысле.

— У нас проблемы…

— Куда уж ещё-то?.. — В качестве гарнизона были оставлены самые лучшие отряды, но и они не могли долго сдерживать врагов. Бригады инженеров сбивались с ног, приводя в порядок перегревающиеся Обелиски, подбитые турели и все прочие оборонительные сооружения, генераторы защитного поля работали на пределе возможностей, всю территорию на полтора километра вокруг Храма покрывал ровный слой гильз, а стефаниты всё не унимались.

Так что тибериумная бомба пришлась бы очень кстати.

Но Кейн пребывал в какой-то растерянности и радовать успехами не торопился.

— Я собираю эту бомбу, всё точно по инструкции, а уже третий раз получается шпалоукладчик! — Предвидя закономерный вопрос, он добавил: — И там не сказано "доработать напильником"!

— Ну попробуй тогда собрать шпалоукладчик, — резонно предложила генерал Катар.

— Пробовал…

— И что получилось?

— Я не знаю, что получилось, — раздражённо ответил Пророк, вспомнив, что разобрал это нечто обратно на запчасти, как только оно вежливо спросило, где живёт Сара Коннор, — но мне оно не понравилось.

— Может, ты инструкцию вверх ногами держишь? И… откуда у тебя вообще эта инструкция?!

— Из Тацитуса, вестимо.

Килиан глубоко задумалась. Времени ждать результата четвёртой попытки уже нет. Да и маловероятно, что он будет принципиально отличаться от предыдущих трёх.

— К чёрту инструкцию, — сказала она наконец. — Свинти все детали как получится, чтоб не развалилось при перевозке — и было приятно для глаз.

— С чего ты взяла, что это сработает?

— Хм… — объяснять, что ей просто нужно чем-то занять неугомонного пророка, чтобы не учудил чего, пока она разбирается со всей кучей свалившихся проблем, Килиан сочла излишним. — Я в тебя верю.

И, пока он не начал задавать всякие ненужные вопросы, поспешила к главной консоли Легиона, чтоб оттуда уже связаться с союзниками. Даже если Кейну улыбнётся удача, чтобы устроить качественный бабах, нужен ещё один элемент, иначе мощности бомбы просто не хватит для вызова цепной реакции. Все расчёты у нодовских учёных уже были, что заставило Килиан задуматься, не планировал ли Кейн устроить что-то в таком духе, но выяснение этих деталей она оставила на потом. Сейчас — только текущие разборки.

— Как насчёт ионной пушки?

Все центры управления наиболее мощным оружием ГСБ миротворцы уничтожили сами — когда поняли, что защитить их не смогут. Так что орбитальные пушки представляли собой бесполезный космический хлам. Восстановить связь с ними пока не удавалось, но Грейнджер заверил, что специалисты делают всё возможное.

— Тут уже половина их армии. Три дня, — отмерила срок генерал. — Постарайтесь.

— Постараемся, — устало пообещал Джек.

 

Уже энное время Сандра Тэлфайр пыталась разобраться во всех делах, которыми так или иначе занимался её сбежавший начальник. Отчёты, сводки, донесения, опять отчёты, опять донесения… Каждый день притаскивавшая генералу целую кучу этой ерунды Сандра даже и не ожидала, насколько всё однообразно и скучно.

А ещё ужасно раздражала бредовая песенка про то, как Обелиск влюбился в ионную пушку и, когда никто не видел, щекотал её лазером. Песенку эту мурлыкал уже третий час хакер, копающийся в генеральском компьютере. Сандра надеялась, что он выудит оттуда хоть что-нибудь действительно важное, что сможет компенсировать потерянное время.

Наконец терпение закончилось.

— Нашёл что-нибудь? — спросила Сандра, готовясь выгнать незадачливого певца сразу после отрицательного ответа.

— Допросы, доносы… что-то там про танки… и про историка этого древнего…

— Историка? Какой ещё историк?

— Тацит… или Тацитус… как-то так…

Через пять минут, ожидая, когда наконец установят видеосвязь с Бойлом, Сандра тихо напевала про ионную пушку и притопывала ногой в такт простенькой мелодии.

— Они нашли ЧТО?!

Лии было немного не по себе. И вовсе не из-за того, что приходилось, сидя в сверхсекретном убежище, которое лишь чудом не обнаружили, по сверхсекретному каналу, который вполне могли прослушивать, сообщать сверхсекретную информацию временно бывшему врагу. Её на данный момент больше волновало, что информация эта для врагов нынешних секретом уже не была.

— Сведения из Тацитуса. Нам немного удалось расшифровать. Какие-то чертежи, схемы… Я не разбираюсь в этом, если честно, — гендиректор пожала плечами, словно прося прощения за свою неосведомлённость. — Там было что-то вроде устройств связи… Может, ты лучше знаешь?

На левом экране возникло сплетение линий, отдалённо напоминающее схему какого-то прибора, и куча текста восьмым кеглем в качестве пояснений. На правом — диаграммы и графики, показывающие потребление энергии, уровни альфа-, бета- и гамма-излучения и прочие немаловажные характеристики.

Минут пять Пророк изучал всё это добро. В конце концов вынужден был признаться, что оно и вправду больше всего похоже на некий передатчик.

— У стефанитов ума не хватит его собрать, — заметил он довольно презрительно. — Да и зачем им это?..

Пока Кейн любовался на схемы и графики, Лия Кинсбург мысленно взвешивала все "за" и "против". Всё же решила сознаться:

— Наши… — она осеклась и тут же поправила себя: — Бывшие наши учёные сделали прототип, только он не работал. Недавно к ним присоединились бывшие ваши… Короче, эта штуковина у стефанитов уже есть. А вот зачем она им, это действительно вопрос…

Кейн испытал непреодолимое желание побиться головой о ближайшую стену. Но при гендиректоре ГСБ позволил себе только усталый вздох:

— Спасибо моему стилисту. А то давно бы поседел из-за вас…

 

Сидя в кресле гендиректора, Бойл потирал руки в предвкушении. Только что закрылась дверь за руководителем проекта по созданию Сверхмощного Ретранслятора Аналоговых Частот, прибора, который должен отправить иным цивилизациям сигнал, весть света и любви, историю Эдварда и Беллы, чтоб показать всей Вселенной, что земляне постигли тайное знание и готовы вступить в контакт с теми, кто уже давно пребывает в мире и благоденствии.

Пробный пуск ретранслятора был намечен на полдень, до которого оставалось около двух часов, и Бойл заторопился: ему хотелось увидеть рукотворное чудо не только во время, но и до, и после того.

В дверь тихо постучали, и на пороге объявилась лейтенант Телфайр. С очередной папкой в руках.

— Вы уже уезжаете, — догадалась она и чуть заметно погрустнела.

— Что-то важное?

— Да нет… Подождёт до завтра…

— Давай сюда, — решил Рэдмонд. В конце концов, служителю народа непозволительно пренебрегать его интересами ради собственного удовольствия. Успеет ещё на ретранслятор насмотреться.

Принимая папку, он случайно коснулся руки Сандры, от чего она вздрогнула и мгновенно залилась краской.

— Сандра?.. Что такое?

Поняв, что спалилась и скрывать уже бесполезно, лейтенант Тэлфайр забормотала:

— Благодаря вам Джон на свободе… и мы все избавились от тирании Кинсбург и её опричников… Вы преданы Стефани, как никто другой, вы столько сделали ради неё… Вы мой герой! Ну и… я это… простите, зря всё это говорю… наверно, мне уйти лучше… Я завтра при…

Закончить Сандра не успела — директор Бойл заставил её замолчать вполне предсказуемым способом. Неважная уже папка выпала из его рук, и листы со всякой бюрократической канителью разлетелись по полу, где им было самое место.

 

Через два дня удалось установить контроль над одной из ионных пушек. К тому времени Кейн наконец-то доделал тибериумную бомбу, чему даже сам сначала не поверил, и следующие несколько часов Килиан посвятила последней проверке: все ли эвакуированы из возможной зоны поражения и достаточно ли собралось у Храма стефанитов.

Но привести план в исполнение союзники не успели: помешал Бэ-Пэ, который подкрался, как всегда, незаметно, но появление своё обставил весьма эффектно.

 

Толпы народа, высыпавшие на улицы всех городов, расположенных вблизи научного центра, из которого лишь день назад было отправлено в глубины Вселенной послание, с молчаливым ожиданием на лицах вглядывались в желтоватое небо. Над головами покачивались спешно намалёванные транспаранты и плакаты с восхваляющими всем известную влюблённую пару надписями. Те же, кто не был занят напряжённым глазением, суетились, устанавливая фейерверки и торопливо прикрепляя к фонарям гирлянды воздушных шариков. Никто не предполагал, что на сигнал отреагируют так скоро, поэтому и приходилось теперь носиться сломя голову, чтоб придать захламленным улицам весёлый и радужный вид.

Наконец в небе началось какое-то движение. Кто-то из наблюдателей предположил, что это птица, кто-то возразил, что больше похоже на самолёт, дальше было озвучено ещё несколько куда более странных версий, но ни одна из них не соответствовала действительности.

Сначала обозначился лишь чёрный кольцеобразный силуэт, затем ватные тучи окрасились алым, багровым и почему-то синим, расступились, рассыпались мелкими клочками, пропуская сквозь свою завесу инопланетный корабль. Он снижался медленно и величественно — изящная, напоминающая обруч с зависшей в его центре куколкой бабочки конструкция невиданных размеров, испускающая слабое голубое сияние.

Теперь уже никаких сомнений не осталось. Над всеми толпами во всех городах пронёсся одинаковый восторженный гул:

— Это они!..

— …Они пришли!..

— …Пришли, услышав слово Стефани…

— …О Белле и Эдварде…

— …О мире и любви!

Высокие дома не позволяли долго наблюдать за кораблём, и людской поток хлынул в пригороды, где ещё можно было видеть неторопливо ползущий синий круг, а оттуда в едином желании встретить небесных братьев-стефанитов по дорогам по направлению к научному центру — источнику сигнала, который, очевидно, и являлся целью гостей.

Бешеной собаке семь вёрст не крюк, а толпе фанатиков и сто километров пешком — лёгкая прогулка…

 

Сандра наблюдала прямую трансляцию с видеокамер, установленных на крыше научного центра. Как раз когда к ней присоединился директор Бойл, оттуда пришло сообщение, что гости не отвечают на попытки установить связь.

— Пошлите им изображения! Беллу, Эдварда! Стефани! Быстрее, мы должны показать, что наш народ, всё человечество знает, зачем они пришли, и давно ждёт!

Теперь восхищённый взгляд Сандры переместился с корабля гостей на Бойла, да так там и остался. Подумаешь, какие-то пришельцы. На них она наглядеться сможет, а вот на Рэдмонда — никогда.

 

— Нашу же орбитальную ионную, — гендиректор ГСБ в изгнании вернула лезущие на лоб глаза на отведённое им природой место. В суперсекретном убежище, на поиски которого стефаниты положили болт, увлёкшись обсуждением нового фильма, она, генерал Грейнджер и ещё несколько сохранивших остатки разума людей из руководства ГСБ также следили за прибытием гостей. — От девяносто пятого года до полной кристаллизации мамонт-танком через все Красные Зоны тридцать три раза во все харвестеры и Храмом Нод сверху…

Тут как раз установили видеосвязь с вышеупомянутым сооружением, в подвалах которого сныкался с остатками своих приспешников пророк Братства.

— А Храм-то зачем? — оскорбился он за шедевр нодовской архитектуры.

— За лазерным забором, — не слишком дипломатично огрызнулась Лия. — Что это за бублик летающий?

— Это Гости! Вид, чей уровень развития намного превосходит человеческий. И они покажут вам, неверные, что тибериум — истинный путь к вершине эволюции… — торжественно сообщил Кейн исключительно для поддержания имиджа, хотя и сам не очень-то был уверен, что пришельцы явились именно ради этого.

— Главное, чтобы не показали, где раки зимуют… — гендиректор озвучила его невысказанные сомнения.

— Да вроде они мирные.

Космический бублик уже тихо-тихо добрался до научного центра, и теперь все камеры нацелились на его синее ребристое брюхо. От него потянулись к середине тонкие лучи, ослепляющие яркой голубизной. Они вплелись в охватившее нижний край зависшей в центре круга куколкообразной штуковины сияние, и единый поток всепоглощающего света обрушился вниз. А затем наступила тьма.

— Просто невинные ягнятки, — прокомментировал Грейнджер и покинул помещение, ушёл налаживать связь с войсками, чтоб подготовиться к первому контакту.

Отключив видеосвязь, Кейн обернулся к генералу и аббатисе, которые тоже заявились в контрольный зал — посмотреть, что отчебучат пришельцы, а заодно и послушать, что скажут по этому поводу "союзники".

Алекса с удовольствием хрумтела застывшими внутренностями взорванных кукурузных зёрен, которыми её угощала Килиан, меланхолично извлекавшая из пакета бело-коричневые комочки.

— Красиво бабахнуло, — сказала она и облизнулась.

— Жалко, быстро… — генерал заглянула в пакет. — Кино закончилось, а попкорн остался…

На экране теперь сменяли друг друга кадры горящих развалин, очумелых стефанитов и приближающегося к какому-то городу "бублика" — к нему как раз присоединился спустившийся из недовольно клубящихся туч рой мелких летательных аппаратов схожей сине-фиолетовой расцветки. Звук был отключён, но то и дело влезающий в кадр репортёр явно пребывал в близком к истерике состоянии.

— А может, и не закончилось… — Алекса требовательно пихнула Килиан в бок, и та поспешно скормила ей очередную вывернутую наизнанку кукурузинку.

В этот момент Кейну многое хотелось бы высказать им обеим, но на ум пришла почему-то только недавняя фраза Лии Кинсбург про ионную пушку. А до цитирования гендиректора ГСБ он ещё не докатился.

— Ладно, надо же наши войска обрадовать, — вздохнула генерал Катар, отвлекаясь от сумбурного репортажа.

— Гости не станут нападать на последователей истинной веры!

— Конечно, не станут, — Килиан чуть заметно склонила голову, словно подтверждая, что не сомневается в словах пророка. — Когда научатся отличать "последователей истинной веры" от всех остальных. И мне хочется, чтоб к этому прекрасному моменту осталось, кого отличать…

С этими словами она вручила ему пакет с попкорном и удалилась.

— Что тут творится? — мысленно махнув рукой и решив, что армия дипломатии не помеха, Кейн подошёл к аббатисе, которая всё так же наблюдала за прыгающим по пепелищу репортёром. Но у той с уходом Килиан пропал интерес и к взрыву ретранслятора, и к пришельцам, и ко всему остальному, поэтому она только неопределённо пожала плечами.

 

После того как синий бублик разнёс два небольших городка и базу ГСБ, с которой едва успели эвакуировать остатки войск, а корабли поменьше начали планомерную зачистку Жёлтых Зон в Европе и Австралии, отстреливая всех без разбора, стефанитам пришлось оставить недобитый Храм в покое, и союзники устроили очередную видеоконференцию по линии "бункер-подвал".

Два генерала быстро нашли общий язык и общую стратегию: по возможности обеспечивая безопасность мирного населения и не вступая в бой ни с одной из сторон, позволить стефанитам и пришельцам метелить друг друга до упаду, а потом добить оставшихся.

— Как бы с ними поговорить?.. — Лии хотелось рассмотреть и менее радикальные варианты.

— Тацитус нужен… — с деланым безразличием сказал Пророк.

— А кукиш с маслом тебе не нужен?

— Ну тогда готовьте сигнальные флажки.

Гендиректор упираться не стала — выхода всё равно не было:

— Он у стефанитов, если его, конечно, не было в этом чёртовом научном центре. В любом случае я понятия не имею, где его теперь искать.

— Легион найдёт! — жизнерадостно пообещала аббатиса Ковач, выглядывая из-за плеча Кейна. — Он Тацитус везде чувствует, только если не… А-а-ай-й!!! Килиан, за что-о?!

— Вот за это, — и генерал ущипнула её ещё раз.

Кейн показал обеим кулак. В ответ Килиан лишь обратила исполненный безмерной усталости взгляд к потолку, в то время как Алекса спряталась за её спину, притворяясь ужасно испуганной.

— Кхе-кхе, — напомнил генерал Грейнджер о серьёзности ситуации.

— Так что там с вашим ИскИном? Сможет найти? — попыталась вернуть всех к делам гендиректор, тщетно пряча так и норовящую нарисоваться на губах улыбку. Её саму за пятую точку уже давно не щипали, и только сейчас она поняла, что ей чертовски не хватает таких маленьких радостей жизни.

Высунувшись теперь уже из-за плеча Килиан, Алекса кивнула.

— Сможет, — подтвердил Кейн, и аббатиса тут же умчалась к своему подопечному: шутки шутками, а с Гостями что-то делать надо.

— Значит, будет тебе Тацитус.

Лишь когда они снова остались вдвоём, Грейнджер высказал свои соображения по поводу разумности передачи артефакта временному союзнику.

— Две трети нашей армии на стороне стефанитов. Если Кейну удастся договориться с пришельцами, где гарантии, что он с их помощью не избавится в первую очередь от ГСБ?

— Нигде, — признала Лия. — Но я очень сомневаюсь, что Кейн вообще хоть с кем-нибудь когда-нибудь сможет договориться.

 

— Генеральный директор, — позвал ласковый голос, — племянник прислал сообщение.

— Хватит уже его так называть, — Лия недовольно поморщилась. Ева, ИскИн ГСБ, на основе программы которого были созданы оба ИскИна Нод, почему-то предпочитала использовать человеческую терминологию, поэтому именовала ныне покойный — тьфу-тьфу, не сглазить! — Кабал младшим братом, а Легион — племянником. — Что за сообщение?

Ещё двух часов не прошло, а Легион определил местонахождение Тацитуса, о чём сразу известил "тётушку". Артефакт был цел и находился где-то в недрах огромного исследовательского комплекса, некогда принадлежавшего ГСБ, а теперь захваченного стефанитами.

"Это дело для Ника", — сразу поняла Лия.

 

Ник Паркер-младший, унаследовавший от своего знаменитого отца прозвище Хавок, зелёные глаза и кривую ухмылку, смертельно Паркеру-старшему завидовал. Тот успел неплохо поразвлекаться во время Первой Тибериумной, да и во Вторую не скучал, а вот отпрыску оставалось только кусать локти и ждать, что когда-нибудь и на его улице случится праздник. Втайне он надеялся, что Третья Тибериумная начнётся раньше, чем ему стукнет тридцать, и поэтому крайне обрадовался, как только фанатики начали собирать по Жёлтым Зонам войска. А по всем сетям распространившееся сообщение, что их неубиваемый пророк наконец-то вылез из подполья и что-то затевает, Ник, в отличие от большинства миротворцев, встретил с такой же радостью, как и адепты Братства.

И облом с "Филадельфией" его расстроил едва ли не больше, чем Кейна. Долгожданная война накрылась яшмовой вазой, так что теперь у Хавока на стефанитов пребольшой был за это зуб.

Пострелять по ним он успел, но облегчения это не принесло: когда всю жизнь мечтаешь закладывать взрывчатку под нодовские турели, сопровождая сие действо одной из любимых фразочек папаши, непонятной политической, религиозной, национальной, а подчас и половой принадлежности кадры, с пеной у рта и кухонным ножом в руках бросающиеся доказывать, что "Сумерки" — шедевр всех времён и народов, интереса особого не вызывали.

А после того как от командования пришла весть, что нодовцы на время разборок со стефанитами союзники, Ник и вовсе расстроился: сколько ж ему придётся переубивать этих оголтелых книгочеев, чтобы можно было со спокойной совестью приступить к истреблению фанатиков тибериума?

"Девяносто шесть… Девяносто семь… Или восемь уже?.. Девяносто девять… Девяносто десять…" — считал Хавок трупы, методично отстреливая всё лезущих и лезущих стефанитов. Шестиствольный пулемёт в руках мелко вибрировал и плевался гильзами, в рюкзаке за спиной болтался бесценный трофей, а до выхода было ещё три этажа и туева хуча охраны.

Оскальзываясь на залитом кровью полу, Ник упорно пробирался к лестнице.

"Сто тридцать один… Сто тридцать два… Оп-па, граната… Сто сорок четыре… Или нет?.. Сорок пять? Так, одиннадцать рук пополам это округлённо шестеро… И ещё вон там голова… Да, точно, сорок пять! Хорошо, что заметил, а то бы сбился…"

 

Кейн пребывал в состоянии когнитивного диссонанса.

Он-то планировал избавиться от совета директоров, подстроив всё так, чтоб Бойл возглавил ГСБ, начать Третью Тибериумную, повоевать в своё удовольствие, собрать бомбу, вынудить миротворцев уничтожить Храм при помощи ионной пушки, что вызвало бы детонацию залежей жидкого тибериума и выброс оного в атмосферу, и всё это ради того, чтоб привлечь внимание Гостей… А оказалось, надо было всего лишь написать любовный роман, снять по нему убогий фильм да запулить его в космос.

Воистину, на этой планете всё через одно место.

Рядом как из-под земли — впрочем, не "как", а именно что из-под земли, то есть из системы тоннелей Братства, большая часть которых была захвачена стефанитами, но самая секретная и глубоко зарытая ещё могла использоваться обороняющимися, — вырос начальник охраны.

— Чего тебе? — недовольно проворчал Кейн, отвлекаясь от невесёлых размышлений.

— Прибыл коммандо ГСБ, сэр.

— Ну так приведи его сюда.

— Не могу, — замялся верный страж Братства. — Он… того… прячется. Как только попал в Храм, вырубил сопровождающих и сбежал, сказав, что живым не дастся. Мы уже полчаса его ловим, но…

— Вот и хватит ловить, — прервала его заикания генерал Катар, входя в контрольный зал, где планировалось встретить посланника ГСБ. — Забудьте.

— Что значит "забудьте"?! — Идеи генерала давно уже Кейна не удивляли, но по-прежнему бесили. В основном тем, что неизменно срабатывали. — Чтоб по моему Храму какой-то неверный как у себя дома шлялся?!

Килиан щёлкнула пальцами, привлекая внимание начальника охраны, и указала ему на дверь. Тот и рад был убраться с глаз долой.

— Потерпи минут десять.

— Минут десять? Так и быть, — злодейским голосом пообещал Пророк, — минут десять потерплю… А потом пристрелю тебя на фиг!

— Ой, ты всё обещаешь да обещаешь…

Терпеть пришлось не десять минут, а всего семь с половиной. Хавок-младший, старательно игнорируемый не только охраной, но даже автоматическими камерами наблюдения, добрался до контрольного зала и попытался пинком открыть скользящую дверь. После неудачи довольно громко и эмоционально поведал, что состоял в интимных отношениях с этой дверью, Первым Храмом и всем Братством, а также изъявил горячее желание, чтоб руководство ГСБ и нодовский пророк вступили в такие отношения друг с другом, пришельцами, Эдвардом Калленом и покойной матерью Эдварда Каллена, причём в гробу последней.

Как раз к концу монолога обиженная несправедливым обвинением в прелюбодеянии с врагом Братства дверь нехотя отползла в сторону, и Ник предстал перед целью своего путешествия. Изрядно прифигевшей, надо сказать, целью.

— А вот и я-а-а! — сообщил он, стараясь подражать интонации Хавока-старшего. Гордо прохромал к ближайшему столу и брякнул на него небольшую коробку. Кейн молча наблюдал за коммандо, всё ещё под впечатлением от запутанности его личной жизни, а генерал Катар отвернулась и тихо угорала.

— У меня для тебя подарочек! — небрежным жестом фокусника, извлекающего из пустоты товарный поезд Москва-Владивосток, Ник откинул крышку коробки.

— Ого-о-о…

С ухмылкой людоеда Кейн сразу протянул руки к светящемуся шару, уютно покоящемуся в гнезде из чёрной бархатной ткани. Извлёк своё сокровище, осмотрел со всех сторон, словно ища малейшие изъяны или — а кто этих миротворцев знает? — надпись "Made in China".

Но тут в многомудрую голову пророка пришла вполне логичная мысль. Миротворцы всегда считали его кровожадным маньяком и ни при каких условиях вот так просто не отдали бы потенциально опасный инопланетный артефакт. А тут вдруг гендиректор ГСБ сама, по доброй-то воле прислала ему Тацитус?

— Что, наши дела настолько плохи?

Коммандо лишь развёл руками:

— Просто пи-и-и… — вовремя сообразил, что Килиан хоть и генерал, но дама, и при ней такие слова употреблять не комильфо, — …ковая ситуация.

— Это и есть Тацитус? — на Килиан причина двух войн большого впечатления не произвела. — Можно посмотреть?

— Низзя, — ревниво буркнул Пророк и в обнимку с артефактом испарился в направлении Легиона. Генерал Катар пожала плечами и обернулась к Нику.

— Слушай, я диктофон включить не успела… Повтори то, что там за дверью сказал, а?

 

Стефаниты слегка приуныли. Воевать им уже изрядно поднадоело, блицкриг не удался, а тут ещё и нелюдь какая-то буквально на головы свалилась…

И тогда над притихшим миром снова заструился бархатный голос Стефани:

— Мои дорогие поклонники!.. Среди нас, пребывающих в единстве и любви, всё ещё обитает зло. По его зову пришли новые враги, но они лишь испытание, проверка наших чувств… Друзья мои! Сейчас вы должны быть сильны как никогда — потому что именно от вас зависит судьба Беллы и Эдварда! И судьба их нерождённого ребёнка! Да, вы не ослышались, первое дитя истинной любви вскоре ступит на нашу землю и принесёт покой и процветание! Защитите же его! Начните новую эру любви и мира!.. И тогда наконец каждый желающий сможет получить мой автограф…

Троекратное "ура" облетело планету, и стефаниты с новыми силами ринулись в бой.

Есть вещи, чтобы дожить до которых, не жалко и умереть.

 

Услышав шаги, Алекса мгновенно закрыла пасьянс "Косынку" и принялась деловито что-то печатать, каждые три секунды поглядывая на дверь.

— Легион ещё живой? — отвлекла её генерал Катар. Ей надоело придумывать, как бы подипломатичнее сообщить союзникам, что идея при помощи подключённого к Тацитусу ИскИна связаться с пришельцами обернулась ещё большими проблемами — неизвестно, что там Кейн им попытался втюхать, он молчал как партизан, но Лия оказалась права: Гости разозлились пуще прежнего и больше на контакт не шли, предпочитая изничтожать всё, что оказывалось в радиусе поражения. Генерал уже рассматривала возможность заключить перемирие со Стефани Миллер… Но всё же пришельцы казались ей в этом отношении менее паршивым вариантом: лучше смерть, чем "Сумерки".

Алекса обиженно надула губы: хоть бы раз Килиан не ради Легиона пришла…

— Да куда он денется…

— Сможешь подключить его к Тацитусу? — настроение аббатисы и причины её вечного уныния Килиан не интересовали.

— Эм-м… ну… да, наверное… А зачем тебе?

— Надо с Гостями связаться.

— Может, лучше с ними не связываться? — засомневалась Алекса. — Если они даже Кейна слушать не стали…

— Весьма благоразумно с их стороны. Но я с ними говорить вообще не собираюсь.

— Тогда как?..

— Подключай Тацитус — увидишь.

 

Кирси Джеймс всегда устраивала бумажная работа, мягкое кресло, тёплый кабинет и положенная по дресс-коду узкая юбка чуть выше колен. А вот мёрзнуть в продуваемой всеми ветрами палатке где-нибудь на окраине тибериумного поля, не имея возможности даже толком умыться, таскать мешковатый камуфляж и тяжеленные ботинки, вместо украшений обвешиваться пулемётными лентами и просыпаться оттого, что весь лагерь с истошными воплями гоняет случайно приблудившегося висцероида, пока не приходят мутанты и не требуют оставить в покое их Мурзика, она уж точно не мечтала.

И несколько часов назад была абсолютно уверена, что этот период её жизни закончился. Но жизнь, как обычно, преподнесла сюрприз.

— Мамочки, я хочу домой, — совсем не героически пискнула Кирси, когда байк подпрыгнул на очередном ухабе, и ещё крепче вцепилась в сидящего впереди Аджая. К счастью, тот не расслышал её слов за рёвом двигателя, а то бы непременно опять изрёк какую-нибудь шутку юмора, адекватностью сравнимую с "Чёрным квадратом".

Кирси вовсе не хотелось думать о том, что она делала в компании фанатика Нод на байке, несущемся со скоростью за полтораста через тибериумное поле. Как и о том, что преследователи будут делать с ними, если догонят.

Передав партизанский отряд новому командиру, лейтенант с группой инженеров отправилась на полевой аэродром, откуда их должны были доставить вертолётом на одну из баз ГСБ. Но вместо толстенького двухвинтового транспортника прилетела весёлая стайка синих истребителей. Пока отбивались от неё, подкатили на трофейных нодовских байках стефаниты. За ними — на точно таких же байках — и сами фанатики, изрядно рассерженные беспардонным хищением дорогостоящей техники.

Защитники аэродрома отражали атаки с воздуха, в то время как на развороченной взрывами взлётно-посадочной полосе стефаниты и нодовцы устроили мотошоу с фейерверками, а когда со стороны ближайшего тибериумного поля полезли какие-то летающие танки явно внеземного дизайна, ко всеобщей кутерьме присоединились ещё и "косатки", и начался полный бедлам.

Привычные ко всяческим заварухам инженеры умудрились таинственным образом смыться, да лейтенант Джеймс и вообще забыла об их существовании, как и обо всём остальном, чему был причиной последовавший за попаданием в диспетчерский пункт плазменного заряда недолгий полёт через двойное стекло на улицу.

Когда рядом с местом далеко не мягкой посадки притормозил байк и до боли знакомый последователь Нод помог Кирси встать и забраться на сиденье, ей было уже без разницы, куда и зачем он собирается её везти.

Лишь бы подальше от этого хаоса.

…Высоко в небе "косатки" затеяли догонялки с инопланетными леталками, за холмом дымились останки аэродрома, стефаниты упрямо глотали тибериумную пыль, вися на хвосте беглецов и не замечая, что на их собственный хвост уже сели неизвестно откуда вырулившие нодовцы и даже один "хаммер" с умилительным флажком ГСБ на крыше, и Кирси, прижавшись к спине Аджая, лишь старательно жмурилась, а единственная оставшаяся в голове мысль заключалась в том, что Мурзик — совсем не подходящее имя для висцероида.

 

Сразу после телепортации на корабль Гостей — хоть и странно было их так называть, находясь на борту летающей крепости, — Килиан окружили премилые сине-голубые существа, похожие одновременно на медуз, кальмаров и мармеладных бабочек.

— Не бояться, — нелюбезно пролязгал механический голос. — Мы сопровождать.

Бояться не входило ни в планы генерала, ни в её должностные обязанности, поэтому она с интересом осматривалась, насколько позволял очень похожий на тибериумный туман, зеленоватым маревом заполняющий пространство. Над головой парила какая-то крестообразная штука, которая генерировала защищающее от ядовитой атмосферы корабля пришельцев поле.

Пока её вели по извилистым коридорам и переходам, почётный эскорт перемигивался всеми цветами радуги. Заговорить с ней никто не пытался, да и Килиан помалкивала, приберегая вопросы для того, с кем собиралась встретиться.

Встреча эта состоялась через десять минут в помещении, которое отдалённо напоминало капитанский мостик. По крайней мере, на что-то другое оно было похоже ещё меньше.

— Добро пожаловать на борт, — сообщил давешний голос уже не столь сурово.

"Быстро они переводчик доработали", — отметила генерал Катар.

Прямо перед ней возникло ещё одно синюшное создание. Несколько секунд оно никак не реагировало на её присутствие, просто висело в воздухе, лениво шевеля щупальцами.

Но вдруг полупрозрачная мантия потемнела, заискрилась сполохами алого, зелёного и нежно-голубого. Послышались странные звуки, словно потрескивали мелкие электрические разряды. И почему-то запахло нафталином.

— Я Владыка Скрин. Это моё имя, — уведомил через переводчик пришелец. — Оно означает "Отблески бесцветного мрака, сотканные песней седьмой звезды слева".

Генерал вежливость оценила и, во избежание всякого рода неприятностей, не стала уточнять, слева от чего.

— Я Килиан Катар. Моё имя означает "сражение" или просто "война", но вообще-то я пришла с миром, а из оружия у меня только фамилия. И я хотела бы узнать, в чём причина нападения на Землю.

Владыка Скрин заколыхался всем своим сине-мармеладно-медузным телом:

— С вашей планеты поступил сигнал. Это оскорбительное, возмутительное, омерзительное послание мы не смогли оставить без ответа. Мы должны уничтожить источник заразы.

— Что вы подразумеваете под "источником"? Ретранслятор? Книгу? Людей?..

— Планету.

"Это будет долгий разговор…" — подумала генерал.

 

Едва Стефани переступила порог, директор Бойл подскочил как ужаленный и мгновенно явил миру самую неотразимую из своих улыбок.

— Наконец-то вы здесь! — защебетал он, бросаясь целовать руки, сотворившие "Сумерки". — Народ уже заждался того прекрасного часа, когда вы займёте своё законное место в этом кресле — кресле гендиректора ГСБ!

Миссис Миллер окинула кабинет взглядом меховщика в зоомагазине. Предложенное кресло её не особо прельщало, тем более что находилось оно не в Белом Доме, ещё не отремонтированном после боёв, а в бывшем здании Генштаба ГСБ.

— О нет, я человек творческий… Мирская власть не для меня. Но я уверена, что мои поклонники в надёжных руках, не так ли, Рэдмонд?

Самовольно назначенный ВрИО гендиректора позволил себе скромную улыбку, за которой проглядывала законная гордость.

— Именно так! Но я лишь хранитель, нашему народу нужны вы, и только вы!

Спорить Стефани не стала. Но и соглашаться не торопилась.

— Я устала… Вся эта война… Столько боли и слёз! Мне так не хватает любви и простого человеческого тепла…

— Весь народ… — начал было Рэдмонд стандартный монолог об откровениях, принесённых "Сумерками", и о глубокой признательности, питаемой людьми к их автору, но Стефани лишь досадливо отмахнулась.

— Это совсем другое. Мне нужно особенное тепло. Очень особенное…

Рэдмонд всё ещё смотрел на неё с непониманием.

— Чтобы как у Эдварда с Беллой…

— А-а-а, — догадался Бойл, по ассоциации с пожаром страсти вспомнив былые дни, когда дерево не ценилось на вес золота и могло быть без сомнений брошено в огонь, — вам нужен камин, да? Это мы сейчас же организуем…

Миссис Миллер едва не зарычала. Не то чтобы Рэдмонд ей особенно нравился, но она намеревалась узаконить его пребывание на посту гендиректора: у него, как ни странно, неплохо получалось до сих пор. Но для этого, разумеется, она должна быть полностью уверена в его преданности. А чем проще лишить поклонника всякого желания освободиться, как не маленьким проявлением большого внимания?

Так что Стефани, плюнув на дальнейшие попытки тонкими намёками навести на нужные мысли, схватила бывшего казначея за галстук и резко притянула к себе.

Сандра уже давно входила в кабинет Бойла без стука. Так было и в этот раз.

Звук открывшейся двери заставил Стефани и Рэдмонда отстраниться друг от друга, но всё, что нужно, лейтенант Тэлфайр уже увидела. За долю секунды тысячи мыслей пронеслись в её голове. И все в двух противоположных направлениях.

С одной стороны, она должна гордиться, что Стефани — сама Стефани! — обратила внимание на Рэдмонда, и, конечно же, не имеет права осуждать их, обязана отступить в тень и греться в лучах их счастья… Разве смеет она предъявлять какие-то претензии, когда никаких сокровищ мира не хватит, чтоб отблагодарить Стефани за её книги?..

Но с другой стороны — смириться? А смирилась ли Белла, когда Эдвард хотел её оставить? Смирился ли сам Эдвард, уступил ли возлюбленную лохматому оборотню?

— Ты мешаешь нам, деточка. Через пятнадцать минут принесёшь кофе… Дверь за твоей спиной, если ты забыла, — ласково сказала миссис Миллер, видя, что Сандра уходить не собирается. Пребывавший в некотором смятении чувств директор Бойл виновато молчал.

Сандра также промолчала, только подняла сжатую в кулак руку и медленно отогнула средний палец.

Стефани разочарованно вздохнула и обернулась к Бойлу.

— В её сердце тоже поселилось зло… Мне так жаль… — и, прижав кнопку коммуникатора на столе Рэдмонда, она вызвала охрану.

 

— Не скажу, и всё тут, — упёрлась Алекса. Кейн уже десять минут пытался заставить её рассказать, куда делась генерал Катар, чем настолько занят Легион, что вообще не реагирует ни на какие команды, и почему все инопланетные корабли прекратили изничтожать стефанитов и просто стаями парят над Красными Зонами.

Из путаных объяснений аббатисы он понял только то, что всё это как-то взаимосвязано. Ничего конкретного добиться так и не удалось, несмотря на напоминание, что он-де глава Братства и неплохо было бы, чтоб Алекса хоть иногда слушалась его, а не вытворяла что бог на душу положит. Так, чисто для галочки.

Но прикладная орнитология Алексе была до фени. Пришлось перейти к другой тактике.

— А вдруг Килиан грозит опасность? Она ждёт помощи, но никто не придёт… Никто не узнает, что с ней случилось…- трагическим голосом Пророк начал расписывать всяческие ужасы, хотя сам бы такому исходу событий только обрадовался. — И ты будешь до конца жизни мучиться, что оставила её, не позволила помочь…

— Она пошла в гости, — сразу созналась аббатиса, решив, что лучше уж пусть Килиан рассердится на неё за выданную тайну, чем… что-нибудь иное.

— Всего-то? — Кейн был практически разочарован. — К кому?

— К тем, кто пришёл в гости к нам, — послышалось из динамиков, и на мониторе появилась генерал Катар.

— Тебя уже пора спасать от пришельцев? — тут же оживилась Алекса, готовясь, если понадобится, лететь к синюшным на разборки.

— Или пришельцев от тебя? — этот вариант представлялся Кейну более вероятным.

— Сейчас всё узнаете…

Легион быстренько организовал видеосвязь, теперь уже по линии "бункер-подвал-космобублик", и когда все заинтересованные прильнули к экранам, перед ними нарисовался сине-голубой летающий медуз.

— Усё номано, посаны, — сообщил он, — пардон за шухер, лажа вышла. Первонах зафейлили.

У союзников вытянулись лица.

— Алекса, передай Легиону, чтоб прекратил баловаться, — строго попросила Килиан: взаимопонимание-то обеспечивалось благодаря нодовскому ИскИну, при помощи Тацитуса связанному с кораблём Гостей. Затем она с извиняющейся улыбкой обернулась к Владыке Скрин и представила ему собравшихся.

Тот внимательно выслушал, после чего снова засиял разноцветьем и рассказал о значении своего имени. По очевидным причинам воспроизводить это имя было выше человеческих сил, и Владыка милостиво позволил называть себя Рияд. Просто потому, что ему понравилось, как это слово звучит.

 

Приказ Стефани был предельно ясен: увести с глаз долой, по-тихому пристрелить и забыть о досадном недоразумении.

Сандра даже не думала о побеге, просто понуро брела в сопровождении трёх охранников по направлению к лифту, вслушиваясь в мелодичный перезвон осколков своего разбитого сердца.

Рэдмонд не сказал ни слова в её защиту. Он вообще ничего не сказал. Отвернулся и молча ждал, пока охрана уведёт её.

Зайдя за угол, маленькая компания оказалась на площадке перед лифтами. Бездумно Сандра остановилась перед серыми металлическими дверями, дисплей над которыми показал, что до прибытия ближайшей кабины ещё четыре с половиной этажа.

— В чём твоя вина перед Стефани? — полюбопытствовал вдруг один из конвоиров.

— Это долгая история…

— Ну… у нас семь этажей вниз, потом внутренний двор… — подключился к разговору второй охранник. — Пока ещё до поста охраны доберёмся… А там, может быть, машину ждать придётся, которая твою тушку увезёт… Успеешь рассказать.

Что-то скрывать смысла уже не было, и Сандра тихо, монотонно начала свою нехитрую повесть.

 

— А куда ты свой танк дел? — спросила Кирси. Исключительно затем, чтоб для разнообразия тишину нарушил звук её голоса, а не выстрелы и предсмертные крики.

— Да я его взаймы взял… потом в музей вернул, — Аджай пригладил взъерошенные волосы, собрал их в забавный хвостик на затылке и потянулся к оружию. — А что?

— Покатал бы…

С улицы донёсся треск пулемётной очереди и глухой взрыв. Подкравшись к разбитому окну, Аджай осторожно выглянул наружу. Пару раз пальнул в невидимого для Кирси противника, спрятался — и через секунду несколько пуль прошили растрескавшуюся штукатурку на потолке, отчего крупные её куски пошлёпались вниз.

— На байке не понравилось?

Лейтенант Джеймс непроизвольно потёрла изрядно отбитый в результате недавней гонки по пересечённой местности филей.

— Не очень.

Лишь несколько часов назад, избавившись от стефанитов, стайка байков и приблудный "хаммер" прикатили на территорию бывшего пансионата, где в двух уцелевших зданиях расположился пяток отрядов сторонников Братства.

Задерживаться миротворцы не планировали, поэтому наскоро обменялись с союзниками разведданными, залили полный бак да узнали дорогу до ближайшей базы ГСБ. Но едва "хаммер" заурчал мотором, на горизонте нарисовались стефаниты в количестве, намного превышающем желательное, допустимое и даже разумное.

За три часа побоища двор превратился в настоящий склад металлолома: там и тут валялись остовы танков и шагоходов, нередко украшенные, словно торт вишенкой, живописно обгоревшими трупами как защитников, так и нападающих. Все турели быстро разнесли на винтики, а недавно и верхушка единственного сооружённого на территории временной базы Обелиска перестала мерцать красным: стефанитам удалось уничтожить охрану и забраться вовнутрь, и теперь они, скорее всего, пытались перенастроить вражеский девайс.

Нодовцы рассеялись по этажам пансионата, где и отстреливались от поклонников миссис Миллер. Вскоре обеспечивавшая координацию действий отрядов Кирси встревожено сообщила:

— К нам летит "косатка"… И несколько истребителей пришельцев!

— Вот только их нам тут не хватало…

— Подожди… какой-то сигнал… — Кирси подкрутила настройки передатчика. — Это "косатка"! На связи лейтенант Джеймс, военная разведка ГСБ! Повторите!.. Повторите, что вы…

Передатчик чихнул и отключился.

— Чего там? — в поисках запасных обойм Аджай похлопал себя по многочисленным карманам, но результат оказался неутешительным.

— Они говорят, что пришельцы теперь за нас… — удивлённо сказала лейтенант Джеймс и с некоторым запозданием поняла, что под словом "нас" подразумевала не только ГСБ, но и Братство и при этом не испытывала никакого морального дискомфорта.

 

— Тебя расстроила эта девочка? — видя, что Бойл не намерен возвращаться к прерванному занятию, Стефани всё же устроилась в кресле гендиректора и по-хозяйски оглядела кабинет. — Меня тоже. Это всегда неприятно — знать, что кто-то из тех, кого ты считаешь поклонником, ради кого пишешь книги, кому отдаёшь всю свою душу, свой талант… Что кто-то из них отвечает тебе чёрной неблагодарностью…

Её слова особого эффекта не возымели: в кои-то веки Рэдмонду изменила его привычка политика с фирменной улыбкой игнорировать всё, что не соответствует избранному курсу.

— Мне кажется, что вы слишком строги с ней, Стефани. Может быть, нужно сначала узнать, что заставило её…

Тут писательница, на бормотание Рэдмонда особого внимания не обращавшая, вспомнила ещё кое-что.

— Не она ли нашла те схемы, по которым построили ретранслятор? Наверняка она знала, кого призовёт сигнал, сколько бед он принесёт миру…

— Вообще-то, это я распорядился отправить послание…

— Не важно, — после некоторого раздумья решила миссис Миллер. — Я не сомневаюсь в том, что ты понимаешь истинный смысл "Сумерек". А в её сердце нет любви к Эдварду и Белле…

"Зато есть ко мне", — подумал Рэдмонд.

— Давай забудем, — голос Стефани был обманчиво ласков. — Столько времени уделять такой мелочи… Вернёмся к делам. Ты ведь разумный человек, Рэдмонд, и поступишь разумно…

Но поступить разумно он не смог, поэтому поступил правильно и спустя шесть минут, воинственно размахивая тростью, влетел в небольшое помещение поста охраны возле ворот, где, собственно, и планировалось привести приговор в исполнение, а пока конвоиры, охранники и даже водитель труповозки сидели кольцом вокруг печальной Сандры, утирая рукавами глаза и носы.

За этим последовало несколько душещипательных сцен, три монолога и дюжина романтичных признаний, было пролито энное количество слёз и использован по назначению десяток пачек платков, о наличии которых почему-то вспомнили только сейчас.

Потом пришёл отряд сотрудников внутренней безопасности — уже по душу директора Бойла, — и всем им счастливые свидетели в лицах начали пересказывать только что разыгравшуюся драму. А под шумок Рэдмонд угнал труповозку, которая теперь катила куда-то навстречу закату, разгоравшемуся над далёкими холмами. Впрочем, причиной зарева мог быть очередной привет с неба, такой себе ангел в тротиловом эквиваленте, но это казалось пока не столь важным.

— Ты тоже предатель, — Сандра с тревогой посмотрела на вцепившегося в баранку Бойла. Привыкший к автонавигатору, которыми уже четверть века оборудовали транспорт в Синих Зонах и который пришлось отключить, чтоб не выследили, он вёл машину сам первый раз за… неопределённый, но весьма продолжительный период времени. — Я поступила глупо и эгоистично. Ты нужен народу. Народу и… Стефани, я не должна была заставлять тебя выбирать…

Бывший казначей, бывший директор и, вполне возможно, бывший стефанит хотел повернуться к Сандре, но побоялся отвлечься от дороги: ближайший кювет не являлся желательным финалом их путешествия.

Ему, верному служителю народа, миллионов избирателей и честных тружеников, строителей мира света и радости, было неприятно бросать бразды правления, не зная, в чьих руках они окажутся. Но если люди пожелают его возвращения, они найдут способ этого добиться. Если же нет — то так тому и быть. А лучший способ доказать верность идеям "Сумерек", несущих любовь и счастье, это поступать в соответствии с ними, что он и сделал, а миссис Миллер почему-то не оценила. Только все эти соображения Рэдмонд оставил при себе: надо будет позже, если выдастся свободное время, оформить их по всем канонам политического словоблудия да держать наготове. Так, на всякий внезапный случай.

А пока, заставив себя отцепить правую руку от руля, он крепко сжал ладошку Сандры.

— Всё фигня, — уверенно сказал он. — Мы справимся. Как всегда.

 

Защищать было уже нечего. Наскоро перетащив трупы в одно из зданий — своих в левое крыло, чужих в правое, — его обрушили при помощи последних запасов взрывчатки, собрали пожитки да и отправились по базам.

Из четырёх миротворцев в живых остался лишь один, и Кирси, мысленно посочувствовав своему афедрону, махнула не глядя чудом уцелевший "хаммер" на нодовский байк — чтобы до ближайшей базы ГСБ добраться побыстрее.

— До свидания, что ли, — она протянула ключи от машины подошедшему Аджаю.

— Значит, оно будет?

— Что?

— Свидание.

Аджай, как всегда, чуть заметно ухмылялся, что и не понять было, серьёзно он говорит или шутит.

— А ничего, что ты за Братство, а я за ГСБ? — чисто для порядка поинтересовалась Кирси, также держась в границах притворной несерьёзности.

— В ближайшее время это всем будет побоку. А о дальнейшем подумаем, если ближайшее понравится.

На такие слова лейтенант Джеймс не нашла что возразить.

 

Вдохновлённые неожиданной помощью, войска воспряли духом, и всю следующую неделю новоявленная Антанта забавлялась тем, что гоняла стефанитов по всей планете пропитанными известной жидкостью тряпками.

— Да будет свет, — сказал Кейн, когда запущенная из пригорода Каира ядерная ракета вырастила неплохой грибок над одной из стефанитских баз.

— Миру — мир, — сказала Лия, когда ионная пушка оставила на месте другой базы аккуратную воронку.

— Упс… — сказал Рияд, когда из-за сбоя в настройках Генератора Искажения, скринской вундервафли, в открытый космос вместо танковой дивизии стефанитов засосало Эйфелеву башню. Хотя дивизию потом тоже засосало, поэтому никто особенно не расстроился.

 

— Ну всё, давай признавайся, — потребовал Кейн, объявляясь в контрольном зале.

Нехотя Килиан отвлеклась от пяти голографических карт, на которых, каждую минуту обновляясь, отображалась информация о перемещениях союзных и вражеских войск.

— Хорошо, признаюсь.

— В чём?!

— А в чём надо?

— Можешь начать с государственной измены и сговора с врагом… — предложил Кейн на всякий случай: вдруг ненароком проговорится о каком-то тайном прегрешении?

— А продолжить поеданием невинных младенцев… — раскачивавшаяся на стуле Алекса мечтательно усмехнулась, подумав совсем о другом. — Живьём.

— Ага, я тоже вас люблю, — в тон ответила генерал Катар, изобразив в воздухе кавычки, и снова углубилась в изучение карт и сводок с линии фронта, поэтому для неё изменения в выражении лица Алексы остались незамеченными. Как и то, что она чуть не навернулась со стула.

— Я безмерно рад, что между нами больше нет недосказанностей, — довольно ядовито сообщил Пророк, — но всё же. Килиан, как тебе удалось договориться с Гостями? Вернее… почему они тебя вообще на корабль пустили?

— Благодаря моему неотразимому обаянию…

— Над этой шуткой я даже посмеюсь. Вот так: ха-ха-ха.

Подумав, что Кейн не отвяжется, пока не узнает, генерал устало обернулась к Алексе:

— Может, ты расскажешь, а? Я тут вроде как войсками командовать пытаюсь, если кто до сих пор не заметил…

Покопавшись в базе данных, Алекса извлекла копию послания, отправленного Гостям. Им оказался короткий видеоролик: какой-то человек, едва увидев постер с Беллой и Эдвардом, ослепляет себя довольно странным способом — при помощи миксера.

Когда ролик закончился, на потемневшем экране проявились слова: "Спасибо за просмотр! Ставьте лайки, подписывайтесь на канал!"

— А как можно лайк поставить?

На этот раз генерал Катар даже отвлекаться не стала. За неё ответила Алекса:

— Вот именно это Гости и спросили. А потом как-то разговор завязался…

 

Местом общего сбора стала нейтральная территория, которую по доброте душевной предоставил Рияд, переоборудовав одно из помещений своего корабля в нечто похожее на конференц-зал. Там создали земную атмосферу, поэтому генерировавшее защитное поле устройство теперь парило над самим Риядом.

— Пожалуй, начнём с доклада о текущем положении дел на линии фронта… — сказала генерал Катар, когда собравшиеся расселись по местам. — Все всё знают?

Владыка Скрин лимонно-вишнёвым бликом, пробежавшим по мантии, выразил согласие: ему свысока всё было прекрасно видно, чему способствовали технологии, намного опережающие человеческие.

— Да вроде бы, — Лия Кинсбург взглянула на сидящего рядом хмурого Грейнджера, которого немало напрягало то обстоятельство, что нодовский пророк находится в зоне досягаемости, а пристрелить его нельзя.

— Я сообщил гендиректору последние новости.

— Меня уже тоже просветили, — Кейн скорчил кислую моську. Всё ещё дулся на Килиан из-за Гостей. Или на Гостей из-за Килиан.

— А я вообще в этом не разбираюсь! — беспечно тряхнула волосами Алекса: она сюда только за компанию прилетела.

— Ну и ладно, всё равно у меня нет никакого доклада.

За попытками разобраться, что делать дальше — добивать ли стефанитов или дать оставшимся шанс признать поражение и попробовать вернуться к прежней, более-менее мирной жизни, — прошло около двух часов. Пророк, естественно, предпочитал первый вариант, гендиректор — второй, а Владыке Скрин было фиолетово, что он и показал цветом своей мантии.

— Они как зараза, раковая опухоль… Оставишь одного, на следующий день будет уже дюжина! В биореактор их всех!

— По твоей логике, если насморк — то нос отрезать? Стефанитов можно переубедить, образумить… Хотя… твоих последователей мы образумить не смогли…

— Я, между прочим, в отличие от этой Стефани, действительно знаю, о чём говорю. Тибериум это реальность, а много ли ты в школах влюблённых светящихся упырей видела?

— Да я и тибериум бы с радостью не видела! Будто без него у людей проблем мало!

— Может, вернёмся к стефанитам? — предложил генерал Грейнджер, пока с военных тем спор не переполз на политические и религиозные.

Устав следить за беседой, Алекса начала зевать и в конце концов удобно устроилась в окутанных слабо мерцающим защитным полем изгибах щупалец Рияда, где и задремала.

— Вы все правы, — вмешалась молчавшая до того Килиан. — Но, ко всему прочему, если мы прикончим Стефани, она мгновенно в глазах поклонников станет мученицей. А это уже совсем другой разговор. Людей и так мало осталось, половина их — стефаниты или сочувствующие. Будем уничтожать без разбора — недалеко до вымирания. Но вполне в наших силах уничтожить стефанитов, не убивая их. Достаточно лишь уничтожить идею.

— Идея-то у них хорошая, — припомнила Лия вечные вопли на тему мира и любви.

— Только воплощение фиговое… — а Кейн припомнил устроившего совмещённую со стриптизом пробежку Эдварда.

— У тебя есть план? — сразу понял суть дела Джек.

— Типа того, — Килиан лучезарно улыбнулась. — Я нашла семь бульварных писак и заплатила им по миллиону баксов, чтоб они за неделю накропали самый слюнявый, романтичный, убогий, бессмысленный, душещипательный любовный роман, на какой хватит бездарности.

— Зачем?!

— Есть поговорка такая хорошая — "клин клином вышибает". "Сумерки" привлекательны потому, что содержат все излюбленные штампы. И появились в тот момент, когда ничего подобного не было. А теперь будет. Пусть нажрутся до тошноты.

Гендиректор Кинсбург отнеслась к предложению с изрядной долей скепсиса.

— Клин клином? А не заклинит ли ещё сильнее? Были у нас стефаниты, а появятся… как там авторов зовут?

— Об этом не нужно беспокоиться. Оригинальный роман будет отправлен команде рерайтеров. Ещё неделя — и у нас семь новых романов. Так что все желающие вести литературные дискуссии с привлечением тяжёлой техники смогут долго выяснять, кто кого сплагиатил.

— Divide et impera, — пробормотала Лия.

— В точку, — согласилась генерал Катар. — Пока поклонники разных книг договорятся между собой, наш многоуважаемый пророк от старости умрёт.

— Ага, размечталась. Я бессмертен вообще-то…

Генерал Грейнджер задумчиво почесал макушку.

— А может и сработать…

И следующий час был посвящён обмозговыванию предложенного плана — лишь Рияд воздержался от участия, ограничившись ролью наблюдателя, он не настолько хорошо знал людей, чтоб давать советы, да и по большому счёту его бы устроил любой вариант, лишь бы обезопасить Вселенную от "Сумерек". В конце концов союзники согласились рискнуть, Лия только потребовала, чтобы к нодовским рерайтерам присоединились их коллеги со стороны ГСБ, на что никаких возражений не последовало.

Едва решение было принято, изрядно подуставшие друг от друга участники тайной конференции засобирались на родную Землю. Пока Килиан пыталась разбудить Алексу, Владыка Скрин вдруг спросил:

— На вашей планете так много Крови Богов… Она вам не мешает?

Все уже были в курсе, какую субстанцию Гости так возвышенно именуют.

— Нет!

— Мешает!

— Это ГСБ мешает! Без вас мы бы уже давно постигли всю скрытую силу тибериума!

— Без вас мы бы уже давно избавили планету от этой дряни!

Щупальца Рияда взволнованно колыхнулись.

— Братство пытается изучить тибериум, а ГСБ — уничтожить, — негромко объяснила генерал Катар, пока Кейн и Лия спорили, чьё мировоззрение более, чьё менее, а чьё единственно верно. — Но результат близок к нулю и у нас, и у них.

— А тибериум равно ядовит для всех, — добавила Алекса и сладко потянулась.

— Вот поэтому я и удивился, что вы до сих пор Сеть Контроля не построили…

В помещении мгновенно повисла тишина.

 

Семь субъектов неопрятного вида выстроились как пионеры на линейке. Хмурые, небритые и явно мучающиеся похмельем пионеры.

Все синхронно поклонились пророку, но смотрели только на сидящую на краю стола Килиан.

— Благодетельница наша… — пролетел по шеренге восторженный шёпот.

— Ну как, ребята? Наслаждаетесь новой жизнью?

— Ага, да, конечно, — все семеро закивали головами как китайские болванчики.

— Какого чёрта это сборище делает в Храме? — Кейн удивлённо созерцал сию интермедию. — И кто они вообще?

— Бульварные писаки. Те самые. Похвастаться пришли. — Обернувшись к семи героям пера, генерал махнула рукой: — Зачитайте, что там у вас получилось…

За этим последовала небольшая заминка, пока писаки полушёпотом препирались по поводу того, кто озвучит аннотацию, кто пролог, а кто — какой-нибудь трагический момент из середины. Наконец, придя к какой-то договорённости, они снова выстроились в ряд, вперёд выпихнув сутулого мужичка лет сорока с небольшим.

Мужичок прокашлялся, расправил плечи, поднял на уровень глаз лист с распечаткой, манерно отставил ногу и начал с почти шекспировским трагизмом:

— Сейчас я зачитаю вам аннотацию к нашей книге "Седьмая звезда налево", затем мои уважаемые, — тут уже плечи расправили остальные шестеро, — коллеги ознакомят вас с несколькими отрывками из текста. Я уверен, вы будете довольны. Итак… Вседержитель Ниркс правит двумя звёздными системами. Его дом в бескрайних глубинах неизведанного космоса, его цель — уничтожать миры, заражая их таинственным зелёным кристаллом. Никто не в силах противостоять ему. Но он давно хочет мира и покоя. Заражённая планета в далёкой-далёкой галактике привлекает его. Он собирает могущественный флот, чтоб уничтожить планету, но вместо безжизненной пустыни обнаруживает там неизвестных существ. Это люди. И они не хотят умирать. Они отчаянно сражаются за свою свободу и жизнь. Эту великую борьбу возглавляет отважная и прекрасная воительница Наилик! Она не знает страха, но ей также неведомы сострадание и любовь. Космический странник наблюдает за ней и понимает, что именно её он искал всю жизнь! Их встреча была неизбежна, но никто не мог предположить, что неземная страсть Ниркса растопит каменное сердце Наилик. Но они же враги! Они не могут быть вместе…

Мужичок заткнулся, театрально поклонился и отступил к своим "коллегам".

— Наилик?! — тихим голосом переспросила генерал Катар. — Вседержитель Ниркс?!

— Мы решили, что увековечим вас в нашей книге! — пискнул стоявший с краю прыщавый парнишка. — В благодарность за всё, что вы сделали!..

— За иное "спасибо" вешать надо… Ну, что скажешь по поводу сюжета? — сдерживая нервный смех, обратилась генерал к Кейну.

— У меня только один вопрос…

Коллектив авторов оживился, сунулся поближе.

— Где ошиблась эволюция, чтоб такие, как вы, вообще появились на свет?

Коллектив заметно погрустнел.

— Наш пророк не в духе, — успокаивающе сказала Килиан, — так что художественное чтение отменяется. Отправьте роман редакторам… впрочем, и так сойдёт. Давайте сюда рукопись, с издательством я сама разберусь. Отлично поработали, ребята. Братство вас не забудет!

"Писатели" торжественно положили на стол увесистую пачку листов и, бормоча слова благодарности, поспешили убраться восвояси.

— И это, по-твоему, "супероружие"? Будто кого-то такой бред заинтересует, — Кейн наугад вытащил несколько листов из середины стопки, пробежался взглядом по строчкам. Покраснел, побледнел, как-то странно хихикнул. Отложил распечатку. — А впрочем… может, и заинтересует…

Килиан не могла не глянуть, что же произвело на него такое впечатление.

— Газовая камера им, а не миллион баксов… — чуть слышно выдохнула она две минуты спустя. — Расстрел через повешение без права переписки…

Зато Кейн злорадно ухмыльнулся:

— Генерал, ну почему ты так несправедлива к героям Братства? Медаль "За заслуги перед Отечеством" и Нобелевская премия мира будут достойной наградой за их старания…

— Знаешь… Иногда мне кажется, что я тебя ненавижу, — Килиан поборола искушение тут же изорвать страницы в мелкие клочки и, сверившись с номерами, вложила их обратно в стопку. — А иногда кажется, что не кажется.

— Как они могут читать этот бред?! Это же бессмысленно, абсурдно! — миссис Миллер схватила ноутбук и принялась колошматить его об стол, только осколки по стенам защёлкали. — Бездарно!!!

Коммандер Уиллсон и коммандер Джонсон обменялись обалделыми взглядами.

— Омерзительно! — продолжала бушевать Стефани. — Да тут штамп на штампе и полное отсутствие логики! Персонажи картонные! Сюжет банальный! Это не литература, это… это… это чтиво!!!

— Стефани… — начал было Джон, но писательница мгновенно отшвырнула останки ноутбука и схватила его за воротник рубашки.

— Ты читал?! Признавайся! Ты тоже читал эту мерзость?! — она обратила бешеный взгляд на попятившегося Уилла: — И ты, я знаю! Читал! Я по глазам вижу, в них до сих пор отражаются эти поганые строчки!

— Нет, я не…

— Врёшь! Все мне врут! Конечно, куда вам до серьёзной литературы! Проще же зачитываться жалкими, убогими, сопливыми книжонками!..

Стефани ещё долго выражала своё негодование, а когда в наушниках Уилла и Джона одновременно прозвучало сообщение о том, что войска ГСБ заняли Вашингтон и направляются к зданию Генштаба, они не сговариваясь подхватили её под руки и повели в подземный гараж, а оттуда тихонько увезли на потайной аэродром. Если миротворцы и были осведомлены об их перемещениях, то ничем этого не показали.

— Мы ещё вернёмся, — пообещал коммандер Уиллсон, поднимая самолёт в воздух, — чтоб покарать неверных и отступников!

— Мы вернёмся, — поддержал его коммандер Джонсон, заботливо укутывая Стефани в одеяло и подкладывая ей под голову подушку, — чтоб нести мир и любовь нашим сторонникам!

А миссис Миллер только пялилась в иллюминатор и что-то невнятно бормотала про Беллу, Эдварда и птицу в турбине.

 

Объём работ оказался таким, что даже мощности Легиона не хватило, поэтому его и Еву объединили на время, требуемое для расчётов Сети Контроля Тибериума. Ну и к тому же союз союзом, а полагаться исключительно на чужой ИскИн Лия Кинсбург не хотела.

Стефаниты, получившие в довесок к своей любимой истории ещё семь, сочли их априори чушью и ересью, поплевались немного, но — после того как особо продвинутые из их числа для очистки совести книги всё же прочитали — настолько увлеклись обсуждением, сравнением и спорами, что на войну у них просто не хватало времени. Тем более что сама Стефани куда-то таинственно исчезла, и оставшийся без перста указующего и коленки пинающей народ поутих и снова прибился к двум лагерям, потихоньку от делать нечего начав восстанавливать всё, что разнёс в процессе строительства нового мира.

А Гости как-то незаметно собрались да и без всяких торжественных прощаний умотали в родные пенаты с вестью, что "Сумерки" больше не опасны. Но на всякий случай планету заприметили: мало ли, вдруг люди ещё какой "великой любовью" мирный космос обрадуют…

 

Вытащив из секретного ящика книжицу в ярком переплёте — на обложке красовалась вооружённая автоматом (АК-47, разумеется) девица в бронелифчике, весьма эротично обвитая щупальцами какого-то трупно-сизого пришельца, — Кейн поудобнее устроился в кресле, закинул ноги на стол и погрузился в чтение.

Так увлёкся, что (отважная Наилик как раз осознала свою грешную страсть к Нирксу, но всё же приказала уничтожить его корабль, в то время как Ниркс в смятении инопланетных чувств телепортировался на Землю, дабы сдаться людям и понести заслуженное наказание за геноцид) едва не подпрыгнул, когда прибежал один из служителей Храма с докладом: получен какой-то странный сигнал!

Когда он добрался до центра связи, там уже были Килиан и Алекса, а с бокового экрана взирал привычно хмурый Грейнджер. Через секунду рядом с ним появилась ещё и Лия Кинсбург.

На центральном экране сквозь помехи проступило какое-то изображение, отдалённо похожее на скрещенные серп и молот.

— Да! Да, мы вас слышим! — каркал в микрофон один из техников, пока ещё трое суетились над и под панелями управления, пытаясь стабилизировать сигнал.

— Тут какой-то хмырь вылупился, — полушёпотом объяснила Пророку Килиан. — Говорит, что знает про нашу победу над Стефани, и… да вот и он, кстати.

Наконец помехи исчезли, и теперь на собравшихся смотрел неприятной наружности тип с козлиной бородкой и странной железякой, венчающей лысую макушку.

— Я Юрий, — заявил он. Понял, что никто ничего не понял. — Я из параллельной реальности, из мира победившего социализма… При помощи своих… кхм… особых способностей я узнал, с какой проблемой вы столкнулись… И как блестяще с ней справились. И я бы хотел предложить…

Десяток секунд слышалось только потрескивание "белого шума": Юрий молчал, словно подбирая слова. Но вдруг самоуверенность покинула его, выражение лица стало испуганным, а голос — почти умоляющим:

— Я прошу помощи! Не знаю, что делать… Это ужас… С ними никто не может справиться!.. Они повсюду, повсюду…

— Кто — они? — спросила генерал Катар.

— Сейчас покажу…

И он показал.

— Пони?! — хором воскликнули все присутствующие, включая техников, решивших сныкаться в угол и причаститься страшных тайн.

— Довольно милые… — удивилась Алекса.

Мирно резвящиеся и играющие пони сменились другими. Пони в танках, пони в вертолётах, пони с огнемётами, пони, вещающие что-то с Мавзолея, пони, танцующие стриптиз…

Снова появился Юрий. Вид у него был совсем убитый.

— Вот это — они. И мы против них бессильны. Вы спасёте нас? Обещаю, в долгу не останемся! Всё, что в наших силах…

— Нам нужно посовещаться, — нарушила всеобщее обалделое молчание Килиан. — Думаю, пары часов хватит. Вы сможете ещё раз установить связь?

— Конечно, сможем! — заметно повеселел Юрий. — Два часа, да? Тогда до связи! — И, прежде чем отключить канал, добавил: — Помогите нам! Вы — наша последняя надежда!

Строгим взглядом заставив техников устыдиться своего любопытства и — бочком, вдоль стеночки — убраться из центра связи, прикрыв за собой двери, генерал Катар повернулась к остальным.

— Если не врёт, то это уникальный шанс. Для всех нас. — После пришествия Скрин контакт с параллельной реальностью её уже не особенно удивил. — Соглашаться сразу рискованно, но разведать обстановку не помешает…

— Я за, — спокойно сказал генерал Грейнджер. Покосился на Лию: решать ведь ей.

— Тоже, — кивнула гендиректор.

— Да чёрт с вами, я в деле, — махнул рукой Кейн.

Алекса глянула на планшет, с которым вне бункера практически не расставалась:

— Легион и Ева всецело поддерживают, — сообщила она.

Килиан улыбнулась.

— Поразительное единодушие. Вопрос в том, присоединится ли к нам третья сторона…

 

Союзники договорились, что пойдут только добровольцы и наёмники — то есть те, кому реально не надоело воевать и кто не представляет свою жизнь без оружия. Устранение агрессивных элементов было одной из целей экспедиции в иную реальность наравне с исследованием соседнего мира и посильной помощью в борьбе с пони. Всем, кого устраивала война, не выходящая за рамки перебранок на уровне "козёл — сам козёл", предстояло исправлять последствия недавнего всемирного помешательства, а также начинать с двух концов, двигаясь друг другу навстречу, строить Сеть Контроля Тибериума.

 

Как оказалось, стефаниты собрали новый ретранслятор, а тот, что был у учёных ГСБ, использовали лишь в качестве образца.

Громоздкую установку везти через океан не рискнули, поэтому Кейн покинул осточертевшие подвалы до сих пор не отремонтированного после осады Храма и прибыл в С-11, чтоб довести агрегат до ума.

Сигнал ретранслятора настиг корабль Гостей у границы галактики.

— Очень не рад тебя видеть, — поприветствовал Кейна Владыка Скрин и раздражённо затрепыхал мантией, блеснувшей всеми оттенками спектра. Он-то надеялся ещё долго ничего не слышать о чокнутом населении чокнутой планеты.

— Взаимно. Ты как, домой торопишься?

Рияд неопределённо пошевелил щупальцами. С одной стороны, любопытно, чего им вдруг опять понадобилось, с другой… валить от этих психов — и поскорее!

— Да! Тороплюсь!

— Отлично. Тогда разворачивай корабль, дело есть.

 

— Мы с Джеком всё подготовили, — два дня спустя сообщила генерал Катар, объявившись в бункере, где Кейн и Алекса с компанией специалистов-кибернетиков сидели практически безвылазно, приглядывая за окосевшим от расчётов Легионом.

Алекса, до того развлекавшаяся тем, что измывалась в фотошопе над фотографией Кейна, приделывая ему на голову такую же непонятную металлическую штуковину, какая была у Юрия, отвлеклась от своего важного занятия и ревниво спросила:

— С каких это пор он для тебя Джек?

— С таких, что мне надоело выговаривать его фамилию.

— Ага, сегодня Джек, завтра Джеки, а послезавтра что?

— Обдумаю на досуге…

— Вот ещё, — совсем расстроилась аббатиса. — Теперь ты о нём думать будешь…

— Ну да. Как-никак вместе в другую реальность собираемся… Но думать я, пожалуй, буду о Рияде, — Килиан вспомнила о кошмарной обложке одной из спасших мир книжиц и с возвышенным видом процитировала: — "Его холодные синие щупальца обвили моё сердце, согрев пламенем страсти"…

Секунд пять Алекса премило хмурилась и морщила нос, но затем, едва слышно всхлипнув, бросила планшет с так и не законченным "шедевром" и выбежала вон.

С немым вопросом генерал обернулась к Кейну, и он туманно пояснил:

— Видимо, в отличие от Вседержителя Ниркса, Алекса плавить камни не умеет…

— В смысле?.. — Килиан задумчиво посмотрела на дверь, за которой скрылась аббатиса. Объяснение, терпеливо ждавшее на самом верхнем уровне подсознания, пришло быстро, но всё равно показалось весьма бредовым. — Да ладно?!

Пророк чуть заметно пожал плечами. И постарался сделать вид, что его это вообще нисколько не касается.

Килиан села в кресло, сцапала планшет Алексы и принялась доделывать картинку, попутно обдумывая новость.

— У меня на это нет времени, — наконец сказала она. — И желания.

"А у меня есть и то и другое, — подумал Кейн, — да только кому это на хрен надо?"

 

Последние войска прибыли, и всё уже было готово к отправке. В срочном порядке переделанная пушка "бублика" скринов равномерно светилась: получая энергию тибериума от генератора-распределителя в средиземноморской Красной Зоне, она направляла её на портал. Зависящая от зелёного кристалла техника пришельцев была в иной реальности бесполезна, но несколько отрядов манипуляторов и владык иллюзий — экспертов по мозговзлому — присоединились к союзной армии. С ними же отправилась группа технических специалистов: познания инопланетного вида намного превышали всё, до чего успели додуматься земляне.

Возле стоящей отдельно БМП кучковались дипломаты ГСБ и Нод, которые должны были обеспечить взаимопонимание и блюсти интересы сторон при контакте с "соседями". В силу своей профессии они не поделились на две группы, а наоборот, стояли тесным кружком и развлекались, с запредельной вежливостью поливая друг друга помоями к собственному и взаимному удовольствию. Рядом парили первый помощник Владыки Скрин и его собственный первый помощник. Их отрядили в качестве официальных представителей гостей из далёкой-далёкой галактики, и теперь эта парочка с интересом наблюдала за землянами в их естественной среде обитания.

Среди всеобщей суматохи аббатиса Ковач, спешно прибывшая из Храма, с трудом отыскала Килиан. Не так давно они уже обменялись сухим "до встречи", когда генерал отправлялась к порталу, и Алекса была уверена, что это наилучший вариант — незачем на пороге новой эры говорить о несущественном, мечтать о несбыточном и требовать невозможного, — пока не обнаружила себя в самолёте, направляющемся к временному штабу союзников.

— Что ты здесь делаешь? — удивилась генерал.

"То же, что везде и всегда. Жду, когда ты глаза разуешь", — подумала Алекса, собираясь с духом.

— Килиан, я… должна кое-что сказать тебе… — она замялась, смущённо уткнула взгляд в истоптанный асфальт. — Вернее, не должна, но хотела бы… В общем…

Генерал быстро приложила палец к её губам:

— Тсс… Не сейчас. Скажешь, когда вернусь.

— Только ты вернись, ладно? — эти слова сопроводил ревнивый взгляд, брошенный в сторону отдающего последние распоряжения Грейнджера и меланхолично парящего возле пульта управления порталом Владыки Скрин.

— Куда ж я от Братства-то денусь? Вернусь, конечно. Приглядывай тут за нашим пророком. Чтоб уж слишком всех не доставал. И чтоб новую войну не начал. А то знаю я его.

Алекса заставила себя улыбнуться:

— Хорошо. Я постараюсь.

И быстренько свинтила, чтобы избежать всяких слишком уж сопливых прощаний.

Наконец прозвучал сигнал, и все засуетились, занимая отведённые места, готовясь к шагу в неизвестность.

— Фанатикам нельзя верить, — в который раз предупредил Грейнджер. — И пришельцам этим тоже. Пообещай, что будешь предельно осторожна.

— Конечно, — рассмеялась гендиректор. — Обойдёмся без дружеских посиделок и чая с ватрушками… Работа, работа и никакого веселья сделали из Джека очень скучного парня…

— Лия! Я же серьёзно!

— Справлюсь как-нибудь. Сам про осторожность не забывай.

— Есть, мэм.

Грейнджер нырнул в подкативший по его знаку "хаммер", а гендиректор Кинсбург поспешила в здание временного штаба, чтоб успеть забраться на балкон самого верхнего этажа и наблюдать оттуда грядущее историческое событие.

Тем временем Килиан выслушала последние доклады командиров о полной боевой готовности и отослала их к отрядам. Поискала взглядом Алексу — безуспешно. Зато нарисовался Кейн, но с ним уже всё, что нужно, она обсудила два часа назад. А поболтать просто так, для удовольствия, у них никогда желания не возникало и навряд ли могло бы.

— Я вроде как сейчас должен сказать, что тебе оказана великая честь нести свет истинной веры детям иного мира…

— Да, типа того.

— И про долг перед Братством…

— Ага, конечно.

— И про то, что неверные — хоть и союзники, но враги…

— А как же иначе.

— Ну раз мы друг друга поняли… То и чёрт с ним.

"Вот всегда бы так", — генерал снова оглянулась, Алексу не увидела. В голову пришла забавная мысль, что можно ведь обойтись и подручными средствами.

— У меня к тебе маленькая просьба. Сможешь кое-что сделать?

— Чего ещё? — Кейн для порядка недовольно нахмурился: опять, мол, пристаёшь со всякими глупостями.

Генерал быстро, пока не передумал, чмокнула его в щёку.

— Передай Алексе. А то у меня уже времени нет её искать.

"Багги" бодро зашуршал колёсами, увозя её к порталу.

 

Десять минут спустя колонна тронулась и первые ряды скрылись за вуалью портала. Пространство заполнилось гулом двигателей, топотом множества ног, грохотом, лязгом и скрежетом.

Гендиректор Кинсбург завороженно наблюдала за процессией. "Мародёры", шагающие рядом с "джаггернаутами", неповоротливые "мамонты", ползущие в свите "скорпионов", рассекающие воздух крыло к крылу "смерчи" и "ястребы"…

— Я такое даже представить себе не могла… — Лия не пыталась скрыть восхищение.

— Я тоже, — согласился Кейн, присоединившийся к ней на балконе временного штаба. Покосился на грустную Алексу, которая стояла поодаль и сверлила слабо мерцающую границу миров ненавидящим взглядом, и подумал, что послание Килиан передаст ей как-нибудь позже. Но передаст обязательно. И, возможно, даже с процентами. В качестве компенсации за задержку.

Они все, конечно же, прекрасно понимали, что, не пройдёт и недели, грызня ГСБ и Нод возобновится, опять начнутся взаимные упрёки, придирки и подозрения, хорошо если не боевые действия. Но пока хотелось наслаждаться моментом и ни о чём не беспокоиться.

СКТ обещала возможность компромисса, такого будущего, которое в определённой мере соответствовало бы пожеланиям обеих сторон. И, может быть, обе стороны эту возможность не упустят.

Хотя бы раз. Так, для разнообразия.

Маловероятно, но помечтать-то можно.

 

Проектирование СКТ шло полным ходом. Два ИскИна, предоставленные сами себе и друг другу, тихо-мирно обрабатывали поступающую со всех уголков круглой планеты информацию. Им ведь делить было нечего.

— Люди всегда дружат только против кого-то, — подумал-сказал Легион, отсылая Еве очередной пакет с данными.

— Это же люди, — пришёл через долю секунды ответ, — что с них взять.