Бесконечная история (джен)

Октябрь. 1728 год.

Это было восхитительное раннее утро. Осенняя листва, рассыпавшаяся ковром по пологим берегам, отражалась в покрытой мелкой рябью озерной воде. Яркие краски засыпающей природы слепили глаза.

— Хорошо-то как! — прошептал я, любуясь всем этим буйством, впитывая телом и сознанием красоту, что предстала передо мной.

— Ага, — от тихого, спокойного голоса Никиты я улыбнулся.

Одетые в утепленные зелёные комбинезоны службы безопасности исследовательской экспедиции, погибшей по вине «пиратов», мы осматривали место, где смог высадить нас Антон — управляющий межгалактическим судном. В пяти километрах в стороне находилась усадьба Долгоруковых* — Горенки. Туда мы и направлялись. Ближе посадить «Малыша» не представлялось возможным: мешали многочисленные крестьянские поселения, окружающие поместье. По информации ИскИна, именно здесь два дня назад должно было проходить торжество по случаю дня рождения молодого императора. Последствия, а именно намечавшееся обручение Петра и Екатерины Долгоруковой, которую подложили в постель невменяемого мальчишки, и его попытка побега от опекунов, давали шанс подобраться к нему, не привлекая внимания. В целом, данные были неточными, поскольку во время исследования данного периода мы наткнулись на несколько записей, противоречащих друг другу. В официальных источниках говорилось, что именины императора были отмечены именно здесь, в имении князей, в других была абсолютно противоположная точка зрения, указывающая на то, что это празднество прошло в лесах во время царской охоты, и Петр сейчас должен находиться за сотни километров от Горенок. Но начинать поиски откуда-то надо!

Вообще, перемещение получилось странное. Мало того, что прошло тихо и незаметно, все-таки проспали мы с капитаном долго после злополучной пьянки, объединяя цифровое сознание с новыми телами, так и Тоха что-то напортачил — перенес корабль на год раньше запланированной двумя пьянчугами даты. Отправляться к поместью князей сейчас смысла не было, но затворничество в космосе пора было заканчивать, а разведка местности, по-моему, лучшее средство разогнать застоявшуюся «молодую» кровь.

Пять месяцев в космосе после «эпической» встречи на пороге медблока пролетели незаметно, и вспоминать этот период без содрогания, но в то же время с огромной благодарностью Светлову не получается. Это время прошло в бесконечных тренировках и уроках истории. Никита не давал ни дня отдыха, хотя и сам выматывался не меньше меня, ведь ему приходилось ещё и тянуть на себе постоянно упирающегося, огрызающегося «дурного ребёнка».

В относительном покое прошли только первые два дня, которые мы провели в медблоке за разговорами, планами и усиленным усвоением «несъедобной байды», по уверениям ИскИна необходимой для того, чтобы поднять ссохшиеся, истощённые от «вечного сна» тела. Мои предположения о перемещении во времени были абсолютно верны. Деятельный «интеллект», оцифровав наши с Дедом мозги и имплантировав «карты памяти» с воспоминаниями двух пьянчуг в клонов, оставил на попечение медкапсул, а сам занялся расчётом маршрута и, собственно, перемещением. В результате проснулись мы с капитаном уже в начале июня тысяча семьсот двадцать девятого года, как мы думали сначала. Но позже стало понятно, что такие «точные» расчеты для умного, но неопытного Антоши оказались непосильны. В итоге пробуждение героев прошло в тысяча семьсот двадцать восьмом. Умница, Тоха. Учёл расклады Светлова, чем выиграл нам время, давая возможность адаптироваться к новым шкуркам и изучить вопросы истории.

Как только позволило состояние, а ноги окрепли настолько, что можно было сделать десяток шагов, не опасаясь оказаться на полу в какой-нибудь «извращенной» позе, неугомонный «старпёр» решил, что с него хватит. Нужно как можно скорее заселяться в «нумера», для этого и предназначенные. Естественно, что никто не собирался оставлять меня одного. Никита не слушал о том, что и здесь вполне хорошо, да и вообще ещё не слишком окрепший организм двигаться лишний раз не хочет, ухватил за косу, обнаруженную в очередное знакомство с телом, стащил с лежанки и лёгким пинком — силушку ещё не набрал, зараза, — отправил в «далёкое путешествие» по просторам «Малыша».

Ноги, не привыкшие к столь длительным переходам, болели адски. Но, понукаемый бравым военным, спустя каких-то пару часов я смог отыскать свою берлогу, которую занял ещё в самом начале своего попадания на корабль. Светлов же не придумал ничего лучше, чем заселиться ко мне, благо, каюты были рассчитаны на двоих постояльцев.

С этого момента начались нескончаемые пытки. Капитан поднимал всего лишь через шесть часов сна, которых, по его мнению, должно было хватать для полноценного отдыха. Несколько часов в спортзале, а потом занятия по истории, проводимые Антоном. ИскИн по поручению Никиты отсортировал и систематизировал все имеющиеся в базе знания по этому времени и вдалбливал в наши головы материалы, по моему глубокому убеждению, не желавшие откладываться в голове после зверских истязаний на тренажерах.

После первой тренировки у меня случился срыв. Я наотрез отказывался вставать, завернувшись в кокон из одеяла, отбивался слабыми конечностями от посягательств на моё тельце со стороны садиста, который своими издевательствами замучил «бедного кроху». Бесполезно. Убедить Никиту в том, что я не могу продолжать, что мне и так хорошо, а жирок нарастёт сам, не получилось. Ему, видите ли, нужен напарник, соратник, способный встать спиной к спине в случае проблем, и он такого получит, даже ценой моей жизни. И если я сам этого не понимаю и не хочу, то он всё равно не отступится, сделает из «истеричной бабёнки» человека. Вот так! Пришлось вставать и каждый день в течение месяца, пока привыкал, проклинать судьбу, что подкинула такой подарок, как вся эта ситуация. Я-то думал, что Дед, как и положено вояке, возьмёт на себя захват «мира», а себе отводил роль «закулисного игрока», незаметного, но коварного гения. Облом. Все планы псу под хвост.

Время неумолимо бежало, и былые мучения остались позади. Со второго месяца тренировки стали более интенсивными, но теперь боль натруженных мышц уже не приносила страданий, наоборот, ощущение тонуса приятно растекалось по организму. Тело огрубевало, крепло, и к моменту «высадки десанта» мы больше не напоминали себе двух «болезненно» худых, измождённых жертв анорексии. Никита теперь выглядел совершенно по-другому, нежели после «пробуждения» в новом теле: подкачанный крепкий парень с короткими светлыми волосами, моими стараниями и колючим взглядом, которым он часто одаривал «непутевого мальца», на лице появилась растительность — бородка, от которой Дед был в полнейшем восторге.

Когда Светлов клал тяжелую ладонь на мое плечо, я думал, что сложусь под ее весом, как карточный домик. Кстати, обо мне. Отражение в зеркале, висящем на стене в каюте, показывало мне парня с длинными, до плеч, светлыми волосами и яркими голубыми глазами. Острые скулы, чуть припухлые губы и подтянутое тело. Светлов, потом и моими мольбами о пощаде, сделал из маленького щуплого тела настоящего плейбоя — смотри, сколько душеньке угодно. И вот это теперь я? Да полный п.! Что теперь делать со всем этим? Как отбиваться? Меня ж завалят под первым же кустом! Неимоверно раздражали длинные, вечно вьющиеся волосы. Отрезать их не хотелось, да и некому было — не давать же бывшему вояке в руки опасный предмет, поэтому я просто подвязывал их канцелярской резинкой, валявшейся в кармане моего старого плаща. В итоге, после пяти месяцев изнурительных тренировок и наставлений Антона, мы с Никитой могли спокойно выйти в свет.

Сейчас сложно оценить тот выбор, что был сделан в пьяном бреду. Время нашего прибытия, после детального изучения, оказалось не столь однозначным. С одной стороны, получается, — период «застоя». Никаких серьезных потрясений, войн… С другой же… Да, картина совсем уж неприглядная: пустая казна, повсеместное воровство, долги по жалованию чиновникам и в армии, торговля и производство в упадке. Флот гниет, а малолетка-император развлекается охотами в окружении людей, которые, вроде бы, должны управлять государством.

Долгие вечера и ночи мы с Дедом провели в спорах о том, что же можно сделать для изменения ситуации. И главное — какова наша роль в будущем, относительно сегодняшней истории. Вроде бы все просто. Встретиться с царским отпрыском, собрать команду из современников… И… Дальше моей фантазии не хватило, да и друг остудил мои порывы кинуться в самое пекло истории. Наворотить-то можно много, а вот как все наши действия скажутся в будущем — непонятно. Я все время забывал, что в начале восемнадцатого века развитие науки и технологий было только в самом зачаточном, по сравнению с нашей реальностью, состоянии. Что-то создать и внедрить в массы не получится так просто. Нужны ресурсы, которые еще и достать где-то нужно. Из материалов доступны только дерево и сталь, точнее подобие того, что известно и применялось в нашем времени. К тому же существует еще и церковь, влияние которой сложно представить выходцам двадцатого-двадцать первого веков. Любые начинания и научные изыскания жестко пресекались представителями православия, которые на корню могут зарубить благие намерения.

В результате решили, что спешить смысла нет, времени вагон и лучше попробовать сначала внедриться в среду, разобраться что к чему, прожив этот год в современности и своими глазами увидеть, насколько все запущено. Сегодня же только короткая прогулка- разведка и, возможно, шанс увидеть императора, посмотреть, так сказать, «зверя» в его родном ареале обитания.

Невдалеке виднелся просвет между деревьями, образующий своеобразный проход. Мы отступили в заросли, намереваясь сделать широкий круг в обход поляны и выйти таким образом к еле заметной тропинке, что находилась с противоположной стороны озера.

Идти оказалось труднее, чем я предполагал. Лес был молодой, но с густым подлеском, мои форменные штаны то и дело цеплялись за низкорослый кустарник. Я пробирался вслед за Светловым между тонкими дубками, спотыкаясь и выпутывая ноги из корней, раскинувшихся по поверхности земли. Никита же, по-моему, вообще не испытывал трудностей, с лёгкостью молодого хищника двигался к цели, ну, а я с грацией носорога поспевал следом, периодически слыша шипение друга, сетующего на мою неуклюжесть.

Наконец, заросли закончились, ноги обрели опору в виде тонкой петляющей тропы, уходящей в лес и далее к искомому поместью. Остановились перевести дыхание, очень уж выматывающим оказался для меня этот отрезок пути, хотя и пройдено-то всего ничего, несколько сотен метров, по моим прикидкам. Городскому жителю, привыкшему к твёрдому и относительно ровному дорожному покрытию, такой марш бросок дался нелегко. Даже молодое и сильное тело не помогало.

Треск веток всколыхнул утреннюю тишину осеннего леса. Кажется, что крупный зверь продирается сквозь густые заросли. А есть ли тут такие? Вспомнить бы ещё! В Подмосковье моей реальности, вроде бы, кроме кабанчиков и лосей никого большого не водилось, но в этом времени я даже не представляю, что за живность могла сохраниться. «Топот» приближался — спрятаться уже не успеваю. Пока прислушивался и «тормозил», время было упущено. Никитоса уже не видно: «Бросил меня капитан, оставил на растерзание лесному монстру!». Куда теперь? Назад нельзя, там кусты, будь они неладны, только мешают двигаться. Ломиться дальше в лес? Тоже вариант так себе. Далеко ли убегу? Остается только напугать животину палкой какой! Ага, если раньше со страху не обделаюсь.

Не успел додумать — из-за деревьев выскочило «нечто»! Глаза, как блюдца, взгляд бешеный, лохматый «хорёк», тонкий и длинный несся на меня, не сбавляя ходу.

— А-а-а-а! Стой, стой! — успел выкрикнуть, выкидывая руки вперед, чтобы хоть как-то предотвратить столкновение. Поздно! Это «чудовище», не успев затормозить, со всего маха впечаталось в меня, повалив на холодную, влажную землю. Звездочки, ромашки… Лежу, вздохнуть не получается. Чья-то тушка удобно устроилась на мне, и подниматься не собирается: голова у меня на груди, глазёнки свои прикрыл и не шевелится. Тонкий, зараза, но тяжелый, своим весом прижимает, не давая доступ к воздуху. А у меня в голове хрень полная: «Все эти звезды я дарю тебе! — сказал мальчик и ударил девочку железным тазиком по голове.»

— Отползай… Задохнусь сейчас, — прохрипел я, пытаясь скинуть с себя это недоразумение.

— А? — зашевелился пацан, но хватку не ослабил, оплетая меня своими конечностями, словно вьюнок какой-то. Правда, все так же крепко зажмурившись, сдвинулся чуть в сторону — наконец-то удалось наполнить легкие кислородом.

— Ты откуда здесь взялся? — немного выровняв дыхание, поинтересовался у «чудища», попутно пытаясь отцепить от себя его пальцы.

— Оттуда, — махнул пацан освобожденной рукой в неопределенную сторону. Я посмотрел туда, куда указал мелкий «Сусанин»: как раз в этот момент заметил «бравого вояку», медленно крадущегося за спину мальчишки.

— А бежал от кого? — решил отвлечь бедолагу, давая возможность Светлову завершить свой маневр и занять позицию сзади.

— Отпусти, — закопошился малой, окончательно отлепляясь и отползая назад, на безопасное, так сказать, расстояние. Освобожденной рукой пацан шарил по вороху листьев, видимо, пытался схватить фузею*, которую потерял в момент столкновения.

— Не тронь ружье, пристрелишь ненароком потомков, — спокойный, негромкий голос Никиты остановил движение руки парнишки. Тут глаза напротив расширились, опять принимая форму блюдец. Мальчишка заозирался, а потом, увидев здоровяка, резко подорвался и кинулся в сторону злополучных зарослей кустарника. Молодец! Хорошо бежит! Но капитан проворнее — прям горжусь им. Точным, еле заметным движением опередил беглеца, оказавшись перед пацаном и заключая его в круг своих мощных «объятий».

— Спокойно, спокойно, малой. Свои мы, — успокаивал Никита мелкого беглеца, яростно извивающегося в его руках.

— Барин, отпусти, — заскулил мальчишка, продолжая крутиться в попытках освободиться из крепкого захвата Сергеича.

— А не сбежишь? — поинтересовался друг, готовый в любой момент перехватить вырвавшегося беглеца. На что пацан так яростно затряс патлатой башкой, что я даже испугался, как бы не слетел «шарик» с плеч. — От кого бежал-то?

Вот и мне интересно, куда так торопился мелкий. Сходили на разведку, называется, прогулялись, твою мать. Не хватало только лишних глаз… Блин, а может, и правда зверь какой за ребенком охотился? Тогда тем более хочется уже понять, с чем дело иметь придется.

— Ты, малек, не молчи. Кто там за тобой гнался? — видя, что пацан решил поиграть в партизана, начал наезжать я. — От кого отбиваться придется?

Вот как с ним разговаривать? Молчит, засранец. Только глазенки пучит.

— Погоди, Стася. Отстань от него, — махнул на меня рукой Никита, заставляя захлопнуть рот. — Сейчас я спрошу.

Ох, что-то мне уже паренька жалко. Знаем, как там в КГБ кололи. А уж Деда вообще порой боюсь — глянет своими очами прищуренными и расскажешь все, как на духу… Ага, и что знаешь, и чего нет!

— Ну? Не бойся, маленький! Не обидим тебя. Кто там за тобой придет? — я аж рот открыл от изумления. Вон как, оказывается, Никитка умеет. Со мной-то все больше командным тоном, а тут… Мне самому даже захотелось прижаться к крепкому плечу и вывалить на «страшного» дядьку все свои проблемы и переживания.

— Да там… Там это… Ну… — замялся пацан. Оттаивать начал, видно, и его пробрало от тона этого психолога недоделанного.

— Ну, ну! Кто тебя обидел? — подбодрил капитан.

Тут пацан начал колоться. Получалось так, что гвардейцы, сегодня назначенные в охранение, послали его за выпивкой в деревенский кабак и даже целый рубль дали на расходы. По пути в кабак малец нарвался на управляющего, который отобрал денежки: «Негоже воинам на посту пить». Вот пацан и вернулся в караулку с пустыми руками. Ну, а дальше, обозленные военные решили наказать его — не с управляющим же спорить. Малой понял, что бить будут. Вот и кинулся в лес, прихватив чужое ружье, пока доблестные войны решали, как будет проходить наказание.

— И много за тобой солдатни увязалось? — задал уже интересующий меня вопрос. На что пацан только плечами пожал.

— Так, Стас, надевай масочку, сейчас встретим солдатиков, — распорядился друг. А я подзавис в очередной раз, соображая, о чем Светлов говорит. Но быстро понял, увидев, как Никитка раскручивает свою черную «шапочку». Собираясь на разведку, он и меня заставил нацепить подобную вещицу, которую достал из закромов своего внедорожника.

— А как справляться с ними? Мы же ничего не взяли с собой, — закончив «переодеваться», задал еще вопрос, который возник в моей перепуганной головушке. Ну, а кто бы не испугался? Лес. Вокруг никого. И два безоружных идиота с мальцом на прицепе.

Но Дед, как всегда, удивил. Достал из-за пазухи предмет, очень уж напоминающий пистолет. Только я уже видел это «оружие» на корабле — стреляет он дротиками с транквилизатором. На душе сразу легче стало. Пусть не боевое оружие, но все же, какая-никакая защита. Смущало лишь одно, что у меня ничего подобного нет, но может это и к лучшему — сколько Никита меня не тренировал, но так и не смог добиться, чтобы я попадал точно в цель с первого раза.

Очень вовремя мы закончили свою экипировку. Буквально через пару минут раздался шорох и звук приглушенных о палую листву шагов. Кто-то пробирался в чаще, как раз с той стороны, откуда выскочил пацан. Но шаги были легкие, сомнительно, что солдаты так тихо шли бы по лесу.

И действительно — из-за кустов вышла девушка, скорее девочка, лет двенадцати-тринадцати. И это что, погоня? Видно, малой что-то мутит. Может и не было никаких гвардейцев, просто дома что-нибудь сотворил, а теперь прячется в кустах от заслуженного наказания.

Тем временем девчушка заметила двух «красавцев» в масках, полностью скрывающих лицо, оставляя только прорези для глаз и рта. Замерла, распахнув глаза. Ох, что-то мне кажется, что глаза больно знакомые — два голубых блюдца.

— А-а-а-а-а, — начал набирать обороты крик испуганной пигалицы. Но капитан время зря не терял. Откинул в сторону свою «пугалку», метнулся к разинувшей рот девице и накрыл своей здоровенной ладонью, перекрывая поднявшийся ор.

— Тише, не шуми, красавица. Вон брат твой, целый, — тем же тоном, что и с мальцом начал капитан. Глаза девушки, по началу распахнувшиеся еще сильней, как-то быстро закрылись, и сестрица «Аленушка» обмякла в руках военного, еле успевшего поймать ее.

— Дашка, Дашка, — закричал пацан, подскочив к Никите, с ужасом смотря на девушку в руках капитана. Во, блин! Напугали! Ну кто ж знал, что вместо гвардейцев искать беглеца отправится сестра?!

— Не кричи, ничего с ней не случится. Испугалась просто, — попытался я успокоить мальчика, который с отчаянием уставился на лицо девчонки.

Блин, что-то не заладилась эта «прогулка» с самого начала. Скачки по лесу, теперь вот и детей перепугали. Хотя, как посмотреть, кто кого испугал. Я ж чуть в штаны не наложил, когда пацан в меня влетел. Ну, и с ожидаемой солдатней что-то струхнул. Благо, Никитос не заметил, как руки тряслись, пока маску натягивал. Ну, а что? Не ожидал просто. У меня раньше-то стольких потрясений не случалось. Сидел себе тихонько, погадывал. Ну, на кладбище таскался. Только что там бояться-то? Покойников? Фигня! Бояться живых надо!

— Стас. Ну чего завис-то? — вытянул из задумчивости голос Деда. — Иди, подержи, сейчас приведем ее в чувства.

— Слышь, Никит… Что потом с детьми делать будем? — задал вопрос, который назрел ввиду последних событий, поглядывая на волнующегося пацана.

Светлов только плечами пожал, не отрываясь от своего занятия. Девочка теперь у меня на руках оказалась, а друг, постучав тихонько по бледным щекам обморочной девицы и не добившись результата, начал растирать ее ладони, крепко задумавшись. Малец так и стоял на коленях, с беспокойством поглядывая на спокойное лицо «спящей» сестры.

— Малец, тебя как зовут? — решил разбавить образовавшуюся тишину разговором, да и пацана нужно отвлечь.

— Федька, — не оборачиваясь, бросил мелкий. Вот так, даже голову не повернул, все внимание Никитке, продолжающему «колдовать» над девушкой.

— Ясно, — пробормотал я, придумывая, как разговорить мелкого. — А что родители за тебя не заступились?

— Нету никого, померли, — так же, не поднимая головы ответил паренек. И после небольшой паузы добавил: — Давно уже.

В головушке моей больной проскочила какая-то интересная идея, но зацепиться не получилось, потому что в этот момент решила очнуться наша красавица. Ну, а что? Девушка действительно вся такая милая, типичная русская краса. «Совсем охренел, старый?! Одичал в космосе?! Ребенок же совсем!». Отогнал ненужные мысли, наблюдая за трепетом ресниц приходящей в сознание девицы.

— Даша, сестрица, — кинулся Федор к сестре, отталкивая Никиту, опешившего, не ожидавшего такой реакции от мелкого пацана. — Дашка, живая…

— Да погоди ты, сейчас раздавишь нас, — придержал мальца, чуть не опрокинувшего меня вместе с драгоценной ношей. — Чего с ней станется, перепугалась просто. Да, красавица?

Нет, я конечно все понимаю, но что так верещать-то? Вроде бы маски сняли, а под ними мы с капитаном прям на загляденье. А тут ор опять подняла и вроде как в обморок снова отъехать собралась. Нервная какая-то дамочка, честное слово.

— Ну, чего орешь-то, будто режут, — прикрикнул на вылупившуюся девку, впрочем, результат на лицо — рот захлопнула. — Не тронем, мы с ним, — кивнул на Федьку.

Дашка моргнула, что-то там прокрутила в своей русой головке, кивнула, словно соглашаясь с чем-то и повела плечами, намекая, что пора бы и выпустить ее из своих загребущих ручонок. Мне бы так быстро врубаться в ситуацию. Вроде бы только из обморока, прокричаться успела, и на те вам, уже все переварила и готова даже к дальнейшему диалогу.

Отпустил. Девица-то не промах, встать толком не успела, а братца своего непутевого за ухо ухватила и трясет, того и гляди голову оторвет, ну или ухо, на худой конец. Весело наблюдать, как мелкая пигалица тягает за ухо вертящегося, как уж на сковородке, пацана и выговаривает за проделки и потраченные нервы. Шкет же этот только пыхтит, пытаясь отцепить от уже налившегося, покрасневшего «локатора» тонкие, но сильные пальчики.

— Слышь, Дед… Давай и себе заведем таких? — толкнул в бок наблюдавшего за расправой капитана, озвучивая недавно упущенную мысль, что вернулась после начала представления.

— И как, позволь узнать? — сощуренные глаза и ироничный оскал Светлова, вкупе со его вопросом, навели на то, что опять я чего-то не то ляпнул. Ага.

— Ты, старый пень, о чем там думаешь? Я говорю: давай с собой их заберем.

Никита только плечами пожал, привычным уже жестом. Видимо, не против, но зазывать в нашу команду новобранцев мне придется. Не думаю, что с этим проблемы будут — пацана, уверен, заинтересует приключение с попаданцами, ну и от работы в усадьбе освободится. С Дашей, конечно, сложнее будет. Все-таки девушка. А они, как известно из моего мизерного опыта, более ответственные, осторожные, что ли. Мне кажется, если Федьку заберем, то и сестрица за мелким отправится. Занятие же им не проблема придумать — очень надоела пресная, безвкусная стряпня Тохи, вот и пристроим хозяюшку. Пацана же обучить чуток и будет незаменимый помощник — ноги молодые, шустрые…

За своими размышлениями не сразу заметил, что концерт окончен. Троица спутников уставилась на мою мечтательную мордаху с ожиданием. Федор, прижав к потрепанному уху ладонь, исподлобья бычком смотрел на сестрицу, которая, в свою очередь, не сводила с меня заинтересованного взгляда. И как будто чего-то ждала. Никитка с ехидной лыбой чуть в стороне наблюдал за моими потугами сообразить что к чему, отдавая первенство в принятии решения. А что я-то сразу?

— Ладно, если все свои проблемы решили… — обратился в первую очередь к «молодежи». — Ну так что? Стоять и мерзнуть будем? Или пойдем и поговорим в тепле под горячее, — право слово, холодно. И устал я по лесам бегать. — Это не Никитос с пацаном на травке мокрой валялись! И если мы продолжим здесь беседы вести, то сами и виноваты: сгорим в жаре горячки от простуды, и все наши планы к чертям полетят! Вот!

Да, крут я, однако! Вообще заметил, что в новом теле поменялось и поведение. Манера общения стала более развязная, куда-то пропало все правильное красноречие, что нарабатывал годами своей сомнительной деятельности. Возраст вместилища, что ли, сказывается? Чувствую себя порой подростком в период полового созревания — истерики на пустом месте, нытье… Может, сказываются проблемы молодого организма, которые решить привычным сексом не получается? Не с кем, право слово! Не Деда же разводить… «Эх, когда же жизнь начнется?»

Звон колоколов со стороны усадьбы Долгоруковых, то ли созывающий на службу, то ли просто оповещающий о начале дня, настиг как-то совсем неожиданно, заставляя встрепенуться.

— Сейчас забегают, искать начнут, — прокомментировал Никита услышанный звук. — А, Федь?

— Так рано еще, не должны, — выныривая из раздумий и осматриваясь, отозвался мальчик.

— Это хорошо, — чему-то улыбнулся Дед, развернулся и махнув рукой, предлагая следовать за ним, отправился в сторону «дома».

— Далеко еще? — спросил запыхавшийся пацан, еле поспевающий за нами — ему еще и сестру приходилось тащить, которая постоянно спотыкалась, путаясь в складках своего длинного сарафана.

— Да пришли уже, — капитан потянул ворот водолазки, доставая ключ, дубликат которого с моего согласия «смастерил» ему ИскИн, тем самым давая полный контроль над собой. «А то, видите ли, «детский сад», что Стасик своими выкрутасами устраивает, не дает военному возможности развиваться», — Тоха отказывается открывать доступ к системе без моей прямой команды. Пусть «играет» — одно дело делаем. Без Светлова мне никогда не добиться каких-либо результатов. Вся эта авантюра с прыжком в прошлое, пускай и рожденная в пьяном угаре, — заслуга капитана, — закончилась бы, так и не начавшись. Если бы не он, вероятно, я так и сидел бы в космосе, решаясь на подобный шаг. Тактика и стратегия — наше все. А Никитос в этом деле профессионал, да и сила духа и упрямство офицера — это что-то. Выбрал цель и прет к ней напролом, так еще и меня на прицепе тащит. Вон, как разрулил проблему с детьми. Пока я блеял, подбирал слова, чтобы донести до малолетних предков суть предложения, он просто сунул пацану смартфон с роликом, где смонтировано видео с основными моментами истории и техническим развитием России за последние триста лет, и пообещал ошалевшим от «коробочки» подросткам новые чудеса, ну, естественно, если они пойдут с нами. «А, не хотите… Ну, возвращайтесь назад! Княжеские людишки все равно найдут и достанется на орехи обоим, а Федьке еще от гвардейцев прилетит», — я даже заслушался, как просто и мягко, в отличие от меня, донес свою мысль Дед. Детвора хоть и представлялась мне недалекими и безграмотными крестьянами, на самом деле не так глупы, и возможности пришельцев оценили правильно. Потому выбрали правильную сторону — освободителей державы от дворянского произвола.

Сейчас же Федор с восторгом и, быть может, небольшой долей опасения взирал на «Малыша», зависшего в нескольких метрах от нас, который гостеприимно откинул трап и за доли секунды до этого, отключил маскировочные щиты. Красавец! Что тут скажешь? Я сам залюбовался его формой и размером.

— Прошу, гости дорогие, — приглашение Светлова отвлекло меня от созерцания «космического дома», чем он, собственно, для нас и являлся все последние месяцы.

Никита первым ступил на «мостик» и, оглянувшись, махнул рукой, приглашая новых подельников, застывших в нерешительности, следовать за ним.

Для меня, знакомого с фантастикой и прожившего на корабле в космосе почти полгода, интерьер исследовательского межгалактического судна не был уже чем-то необычным и интересным, наоборот, монохромное, минималистичное убранство вызывало желание взять в руки краски поярче и хоть как-то разнообразить пространство. Но для человека восемнадцатого века эти гладкие, однотонные покрытия, неизвестные, непонятные, для меня тоже, кстати, полимеры были диковинкой, по которой любопытный Федька с восхищением и трепетом проводил руками, запоминая ощущение гладкости.

— Тебе бы помыться, мелкий, — высказался я, видя, как в очередное касание на светлых стенах остаются следы полос от пальцев пацана, который провел свое утро в лесу и, вероятно, неоднократно спотыкаясь, как и я, от быстрого бега, валился на сырую осеннюю землю.

Мальчишка смутился, одергивая грязную руку и пытаясь вытереть ее о полы довольно длинного кафтана, который в общем-то тоже не отличался чистотой и свежестью. Растерянный ребенок перевел взгляд сначала на сестру, потом на спокойного и уверенного взрослого — капитана, разумеется, прожигающего меня убийственным взглядом. «А что такого? Ну, правда же, привести себя в порядок нам всем не помешает!».

— Никит, проводи детей в душ, — все, последний гвоздь в крышку моего гроба. Наглость моя не знает границ! Получу же я от Деда, и подзатыльниками, ставшими привычными, которыми старший товарищ пресекал бунты и истерики «дурного ребенка», внося этим, как бы, воспитательный момент, уже не отделаться.

— Пойдем, покажу, — увел друг ничего не понимающих отроков.

И мне пора — пойду омою тело будущего покойника. Самому тоже необходимо почиститься. «Эх, как же не хватает здесь удобств двадцать первого века».

Примечания:

Фузе́я (польск. fuzja, также фузия от фр. Fusil) — дульнозарядное гладкоствольное ружьё с кремнёвым замком.

Долгоруковы (Долгорукие) — русский княжеский род. Из Рюриковичей, ветвь князей Оболенских.

Наивысший пик могущества и влияния Долгоруковых — время правления императора Петра II, когда 30 ноября 1729 дочь князя Алексея Григорьевича и родная сестра императорского фаворита Ивана Алексеевича, княжна Екатерина Алексеевна, стала его невестой. В 1730—1739 несколько представителей рода Долгоруковых по распоряжению императрицы Анны Ивановны были осуждены, сосланы и даже казнены за подделку завещания императора Петра II. 3 декабря 1741 амнистированы по указу императрицы Елизаветы Петровны. В середине XVIII — начале XX в. некоторые представители рода стали крупными российскими государственными деятелями, занимали важнейшие военные, гражданские, дворцовые и общественные посты, руководили коллегиями и министерствами, были членами Сената и Синода. Свое прежнее влияние при дворе Д. восстановили в правление императора Александра I. В последней четверти XVIII — начале XX в. некоторые представители рода известны как крупные меценаты и благотворители. Во время Гражданской войны 1918—1920 часть представителей рода уехала в эмиграцию.