Колыбель для крестника (гет)

Утро. Мягкий зимний воздух окутал Лондон и неспешно пробирался по улицам, в компании с солнечными лучами, будя горожан. Те сонливо отодвигали шторы с окон и приоткрывали форточки, впуская холодный дух к себе в квартиры. Где-то уже ездили неспешно трамваи, ритмично постукивая своими колесами, а одинокие машины периодически вяло сигналили друг другу. Жители завтракали, умывались, спешили, опаздывали. Обычное начало дня.

Самого обыкновенного дня…

Но в темных закоулках столицы Соединенного королевства все было по-другому. У Сириуса точно. Нет, у него конечно, уже были ситуации, когда он просыпался в незнакомом помещении, в поисках уборной. По пути туда голова тяжело гудела, а мозг лихорадочно пытался найти в своих чертогах кассету прошлого вечера. В большинстве случаев на записи оказывалась громкая музыка и фонари танцпола, какая-то пьяная девчонка, откровенно флиртовавшая с ним. Номер, фиксирующий факт быстрого совокупления.

А затем Сириус спешно ретировался с места событий со словами: «Я, конечно, не крыса, но я бегу с корабля!».

Сейчас был тот самый момент, чтобы раствориться в жизни очередной бедолажки, надеющейся на что-то большее, чем произошедшее ночью, оставив после себя смятую постель, эхо хриплого голоса, запах дорогой туалетной воды и красивых вьющихся черных волос, которые только и сможет вспомнить инструмент утешения несчастной серой души.

Но сейчас исчезнуть, означало исчезнуть в принципе.

Из этого номера, Лондона, страны и, наверное, ближайшего континента, отправившись покорять дикие пустынные просторы Америки, или необъятную флору востока.

Потому что, смотря на нее, Сириус только такой вариант и видел.

Чуть приоткрытые губы, зеленые глаза, растрепанные огненно-рыжие волосы, устилающие большую и невероятно красивую голую грудь. Самая красивая грудь в жизни Сириуса, после его, конечно же. Она сладко сопела, приобняв краешек одеяла на месте, на котором десятью минутами ранее был он. Мягкие аккуратные пятки робко выглядывали из-под все того же одеяла, демонстрируя татуировку мордочки лани, расположившуюся на ее тонкой лодыжке.

Этого человека он узнает из тысячи. Лили Эванс.

Дерьмо!

Эти женщины его погубят.

На негнущихся ногах Сириус прошествовал к упавшей набок табуретке, поставил на место и сел на нее, неотрывно глядя на сладко сопящую Лили… Дерьмо! В голове уже возникали картины и образы проведенной вместе ночи, потревожившей ближайшие пару графств точно. Это было невероятно. Это было лучшее и, наверное, самое губительное, что он испытывал за всю свою жизнь.

Роковое и разрушительное, как лавина, как необъятное цунами, пропастью несшееся на него. Вернее не так. Сладкая убивающая пытка, доставляющая удовольствие как наркотик, опьяняющая, делающая счастливым.

Но похоже, что сейчас, он принял смертельную дозу этого препарата. И совсем скоро он в агонии будет молиться о прощении Бога. Но Сириус не знал, что тот уже его простил, предоставив возможность выбрать свой путь…

И Сириус выбрал.

— Мерлин, Блэк, что мы творим? — произнес сладкий грудной голос, а затем его лицо пронзил взгляд, проснувшейся Лили. Такой будоражащий и волнующий.

Он хотел ее снова! Черт возьми, он хотел ее снова!

Ну что за бред, где ближайший мост?

А Лили смотрела на него с кокетливой улыбочкой, и Сириусу показалось, что она упивается его бессилием. Его рушащейся в клочья воли и жизнью в целом. Ах, если бы он знал, что это не конец, а лишь начало. Волосы опускались на ее хитрое лицо, и Сириус понял, что никогда не видел Эванс такой красивой. Может он влюбился? Но во что, в голую, извивающуюся под ним девушку, или в настоящую Лили, скромную и ответственную, сосредоточенную и серьезную.

И что было между ними этой ночью? Любовь или природное побуждение, подкрепленное алкоголем?

Он помнил день, такой же, как и все прежние — прогулка по Лондону, случайная встреча с Лили, а дальше… Пустота, мрак, вспышка картинки бара, на удивление неплохая речь, номер, выключенный свет. И что на них нашло?

И Лили. Он продолжал смотреть на нее, хитрую как лису, и чувствовал, что она начинает бесить его. Своим беззаботным видом, отсутствием проблесков здравого смысла, касательно произошедшего. Неожиданно она быстро сбросила с себя одеяло, вскочила на ноги и непринужденной походкой голая направилась по направлению к уборной, слегка поводя своими бедрами. О, нет-нет-нет, чего она добивается?! Сириус почувствовал тугой узел, образовавшийся внизу живота. Руки лихорадочно дрожали, пытаясь согнуться в кулаки, а по телу пробегали мурашки возбуждения.

Уже почти закрылась дверь, блеснул пластик душевой комнаты и тут…

— Что мы творим?! — заорал он, брызжа слюной. Лили все также непосредственно повернулась к нему и снисходительно вперила в него свой взгляд. — Что мы творим? Эванс, мне куда более интересно, что ты творишь? И какова была твоя цель! — Сириус начал метаться по комнате в поисках одежды Лили. — Ты помолвлена, мать твою, твой жених совершил ошибку, но ты почему-то решила на кой-то черт соблазнить меня! — он бросил ей прямо в руки белую женскую футболку и джинсы. — Меня! Мало того, что ты знаешь, какую я имею репутацию в плане общения с женщинами, так еще, опля! Я, оказывается, лучший друг твоего будущего мужа, — он дико засмеялся, наверняка осознавая, как выглядит со стороны, и от этого был очень жутковат. Неожиданно Сириус резко остановился и с видом безумного маньяка посмотрел прямо в глаза Лили. — Бинго! Ты сейчас сгенерировала апокалипсис, и я это просто так оставлять не намерен. Я иду к Джеймсу, говорить правду.

Он решительным рывком направился по направлению к выходу из номера, отталкивая от себя Лили. Та смотрела на него, как на последнюю надежду, утопающую соломинку, что вот-вот поглотит свирепое пламя правды.

— Сириус не надо! — срывающимся голосом проговорила она. — Подумай обо мне, о Джеймсе, о… — всхлип. — О нашем с ним семейном счастье, которое ты разрушишь своим вмешательством.

Сириус остановился, тяжело дыша, и любопытно взглянул на Лили. От ее невозмутимого поведения не осталось и следа. По щекам скатывались слезы, а в глазах плескался нечеловеческий страх. Она робко держала в руках одежду, пытаясь закрыть грудь и промежность, как если бы он случайно вломился к ней в комнату, когда она переодевалась. Как если бы между ними ничего не было.

— Я не знаю, что на меня нашло. Тогда в темноте… — она начала озираться по сторонам, будто там был написан ответ на все невзгоды и проблемы. — Это была навязчивая мысль, понимаешь? Я… я подумала, а что если п-поцеловать Сириуса Блэка, что если поцеловать главный секс-символ Хогвартса минувших дней? Я никогда не думала о тебе в таком ключе, но похоже сейчас система дала сбой. Я виновата. Извини.

Сириус смотрел на нее, опираясь о ближайшую стену. Ему очень хотелось курить, весь этот цирк его достал, он даже не замечал, как нервно постукивает пальцами по своему бедру. А еще эти резкие эмоциональные перепады, когда он пару минут назад хотел наброситься на Лили в страстном поцелуе, а сейчас тоже наброситься, но уже с другой целью.

— Оденься, — твердо сказал он и начал смотреть куда-то в сторону, чтобы Лили не стеснялась. Странно, он же все уже видел. Зачем?

Лили же в свою очередь серьезно кивнула и начала быстро натягивать нижнее белье, джинсы и футболку, периодически пугливо поглядывая на Сириуса. Это молчание пугало ее куда больше, чем истерический хохот. Она чувствовала исходящую от Блэка опасность, казалось, что сейчас он может убить человека. Не зря про эту семью ходит столько леденящих душу баек и историй, что очень любят рассказывать друг другу подростки.

— И что же ты предлагаешь, Эванс? — апатично отозвался он, глядя в пространство. Лили как будто для него не существовало, и Сириус был обликом безразличия в густом океане загадок и вопросов.

— Оставить все так, как есть, — протянула она, больше походя на нашкодившего хулигана, пришедшего на ковер к директору. — И никому ничего не рассказывать.

Сириус вдруг как-то странно выпрямился, излучая холодную как лед ненависть, и Лили вдруг пришла в голову какая-то совершенно невероятная мысль о том, что он хочет ее ударить. Лили никогда не видела, чтобы Сириус обращался с девушками таким образом, но Блэк был гораздо выше, он источал тонкую, как стальная нить, злобу, и к тому же где-то далеко начала просыпаться совесть. Все это в совокупности строило невероятную страшную версию будущего и тут…

— Отлично, — фыркнул он и направился к входной двери, скидывая с вешалки свою косуху. — Только мне непонятно, объясни как-нибудь, пожалуйста, что ты понимаешь под семейным счастьем и всем прочим, — Блэк пару раз провернул ключ в дверном замке и уже вышел за дверь. Повернулся, бросая последний взгляд на Лили. — В очередной раз поздравляю с удачной помолвкой, Лилз, и желаю удачи.

Дверь захлопнулась.

* * *

…Месяц спустя…

Первоначально он хотел сжечь записку, но любопытство все же взяло вверх, и скомканный кусок пергамента нашел приют в нагрудном кармане пиджака. Только это, и еще определенная кругленькая сумма денег, запечатанная в красивом конверте, отправились с ним на торжество. Перед выходом он все же не удержался и еще раз проверил содержимое короткого предложения, словно что-то могло поменяться.

«Пожалуйста, не напивайся, нам надо будет поговорить!

Л.Э.»

Он бросил колкую ухмылку на аккуратный косой почерк и трансгрессировал, все-таки выпуская бумажку из рук во время перемещения. Все. Полученное буквально накануне, письмо уничтожено бытием межпространственной сети. Может это и к лучшему, но вряд-ли, просто так такое не шлют.

Небольшой банкетный зал встретил его на удивление достаточно роскошно и ярко. Двери открыл чудаковатого вида дворецкий, низко склоняясь перед ним, будто снимая ширму простенького серого здания, в которое он изначально зашел после трансгрессии. Действительно, все оказалось не так просто: в конец помещения уходил дорогой красный ковер, заканчивающийся небольшим постаментом, от которого п-образной формой, повторяя расположение стен, уходили величественные дубовые столы, уже набитые разнообразными вкусностями. Потолок украшала огромная люстра, сверкающая бриллиантами самых разных мастей, а стены по углам были расписаны медово-золотой краской.

«Черт, это точно не свадьба чистокровных?» — растерянно думал он, пытаясь найти взглядом виновников сего торжества, но повсюду сновали кучки эльфов, торопливо разносящих спиртные напитки огромному множеству гостей, также, но уже неспешно передвигающемуся по залу. Видимо, он пришел вовремя, потому что все были еще вполне трезвыми, а заранее подготовленные тарелки и приборы чистым блеском сверкали на столах.

Люди были одеты с иголочки: ни волоска или незаметного пятнышка не было на их нарядах. Многие надели классические брюки с белой рубашкой, кто-то, как он дополнили это деловым пиджаком или пальто. Женщины расхаживали в аккуратных блузках, скромных платьях.

— Невероятно, — прозвучал за спиной низкий бархатный голос, до жути знакомый, но далекий и уже забытый в паутине времени. Человек подошел из-за спины и добродушно подмигнул ему. — И ты здесь, Сириус? Я думал, что тебя обязательно… — человек посмотрел на свои часы, будто что-то забыл. — К этому времени кто-то будет, как минимум, поддерживать, чтобы ты не свалился пьяный на пол.

Сириус тяжело выдохнул, быстро считая до десяти. Дурацкие стереотипы.

— Спасибо… — он протянул ладонь собеседнику, небрежно оглядывая его с ног до головы. — Кингсли. Не ожидал тебя здесь увидеть. Кто-то из наших здесь еще есть? — с явным намеком спросил он.

Бруствер заговорщически улыбнулся.

— На самом деле бо́льшая часть отдела здесь, — он махнул рукой на переговаривающихся между собой людей. — И где-то половина гостей как раз они. Сам понимаешь, проводить свадьбу в такое время очень и очень опасно… Даже сам Дамблдор пытался отговорить их от этого мероприятия.

— И он… — Сириус и представить себе не мог, чтобы Дамблдор явился сюда. — Он тоже здесь?

— Ну нет-нет, конечно, нет, — пробормотал Кингсли, словно предположение Сириуса было какой-то глупостью. — Но я точно знаю, что он собрался проводить какой-то очень важный обряд с их участием.

— Ясно. Ладно, удачи, Кингсли, — махнул Сириус рукой и направился в поисках своего места.

— И тебе, — Бруствер мигом подошел к какому-то низкому человеку, наверняка его подчиненному.

* * *

— А сейчас, дорогие друзья и родственники, внимание! Наш новоиспеченный муж, Джеймс Поттер, хочет выступить со своим обращением! — излишне жизнерадостно произнес ведущий и быстро отошел в сторону.

Шум тут же стих и взгляды всех людей, находящихся в зале, устремились к постаменту, за которым сидел как раз-таки и сидел Джеймс. Где-то слышался звон бокалов, и скрип ножа, но он был ничтожным по сравнению с этой нетерпеливой тишиной.

Сириус поднял голову от своей тарелки с легким разочарованием: он уже представил, как будет есть эту невероятно вкусную, по крайней мере с вида, картошку, закусывая красивейшей жирной утиной ножкой, обильно политой изысканным соусом. Ему буквально только что принесли второе и после того скучного салата это блюдо с виду было спасительной соломинкой, которую отобрал Джеймс своей речью, справа от которого сидел Сириус. Он вот-вот собирался начать, деловито поправлял синий галстук и очки. Сохатый выглядел невероятно счастливым, он постоянно улыбался, глаза его жизнерадостно сверкали. Сириус почувствовал гордость за своего друга и принялся внимательно его слушать.

— Итак, спасибо, что вы все пришли, — неторопливо и неестественно дрожащим пьяным голосом начал он, окидывая взором весь зал. — Это, это очень важное событие для меня! Представляете, я с первого курса бегал за Лили, дергал ее за косички, надеясь получить хоть толику внимания, — зал оживленно зароптал, видимо гостям это показалось очень милым. Сириус же поймал себя на мысли, что Джеймс начал проявлять действительно волнующее поведение только на третьем курсе. — И вот, спустя столько времени, мы сидим здесь, — он посмотрел на красную пунцовую Лили, наверняка, стеснявшуюся от такого большого количества внимания, и быстро чмокнул ее в щеку. Та засмущалась еще больше. — Но, дорогие друзья, дело даже не в свадьбе, не в том, что мы счастливы. А… — его голос вдруг сорвался. — А в том, — слезливо промолвил Джеймс. — Мы с Лили! Мы с Лили станем родителями! Мы ждем мальчика! * — только и успел он произнести. Его последние слова потонули в радостном гуле присутствующих. Все хлопали, улыбались, кто-то одобрительно свистел, наблюдая за парой.

Те, казалось, ничего не замечали: Джеймс добродушно улыбался, наблюдая за кем-то из зала, а Лили…

И тут Сириус поймал ее взгляд. Она с неловкой осторожностью выглядывала из-за спины Джеймса, серьезно глядя прямо Сириусу в глаза. Это был очень напуганный и сосредоточенный взгляд, какой Лили уж точно не стала на него бросать.

Если только… Да нет, ну конечно, нет! Прошел уже целый месяц, она, наверняка, остыла к нему после того случая, как и он к ней. Но что-то не давало Сириусу покоя в выражении лица Лили, ее закрытости в течение всей свадьбы. С самого начала церемонии она робкой пташкой выполняла все «ритуалы» торжества, начиная от согласия, когда она еле выдавила из себя «Да», заканчивая редкими разговорами вообще с кем-либо. Глядя на нее, все списывали это на волнение, но Сириус помнил других, уже чистокровных девушек, вышедших замуж. Те превращались в расцветший цветок, они задорно с учтивой вежливостью разговаривали с людьми, ходили по залу, принимали поздравления и подарки. Они светились. А тут…

Нет на свадьбах чистокровных семей все все понимали: брак — всего лишь союз, заключенный между главами семейств и их представителями, что муж, скорее всего, притронется к жене только для зачатия наследника и ничего более. Что возможно оба ненавидят друг друга, пытаясь подсыпать в утренний кофе быстродействующий яд, который другой обязательно выпьет, даже зная состав напитка**.

В случае с Лили и Джеймсом все наоборот. Они действительно любят, действительно верят в свои отношения, это понимает даже дурак. Но что же было той ночью между Сириусом и Лили?

Блэк очень долго размышлял над этим, он вспоминал события того вечера, дословно проговаривал все произнесенные ими слова, и даже вновь ночевал в том номере, глядя в потолок, надеясь на приход ответа. И он пришел, но в глубине души Сириус понимал, что списывать все на действие алкоголя было слишком просто, слишком невозможно. Он вновь и вновь пытался решить задачу, но каждый раз приходил к неверному выводу. Все крылось в чем-то другом, вопрос только, в чем именно?

Лили обиделась на Джеймса и решила отомстить? Да обиделась, но через пару недель после этого случая, Сириус упорно расспрашивал Джеймса о поведении Лили, о том, помирились ли они на матче по квиддичу, на который вместе отправились. Через десять минут такого поведения Джеймс крепко послал Сириуса, параллельно сообщив, что они просто поговорили между собой и разрешили весь конфликт.

Ну ладно.

«Только это категорически идет вразрез с сегодняшним поведением Лили!» — истошно орал внутренний голос, и разум с ним был абсолютно солидарен. Да, Сириус ни разу не видел Лили с того случая и много чего могло поменяться, но он же вроде ясно дал понять свою, хоть и по-детски обиженную, но вполне здравую позицию молчания.

А если дело в речи Джеймса? В том о чем он говорил. Нет, это же глупость какая-то, такое точно невозможно, ведь…

— Друзья, — радостно продекларировал ведущий, разрушая внутренний диалог Сириуса, — а сейчас у нас танцы!

Отлично! Блэк быстро встал со своего места и решительно направился к Лили. Заскрипели ножки, отодвигаемых кресел, заиграла тихая сонливая музыка, свет аккуратно смягчился, становясь глубже и домашнее. Зал погрузился в Сонату номер четырнадцать…

— Мсье Сохатый, — деланно небрежно сказал он, подойдя к Джеймсу. — Разрешите на пару минут украсть вашу даму?

— Конечно, мсье Бродяга, — деловито бросил Джеймс, спускаясь с постамента, и точно также направляясь в зал в поисках возможной партнерши.

— Пойдем? — подмигнул Сириус.

— Пошли… — в пустоту ответила Лили и, приподнимая подол платья, спустилась на пол с помощью Сириуса.

Они медленно закружились по залу, неспешно, но с очевидной техничностью переставляя ноги. Единым целым, они были созданы друг для друга. Лили, словно идеальная муза, сошедшая с холста известного художника, и Сириус — опасный, но по-прекрасному красивый зверь в человеческом обличье. Вода и кровь, жизнь и смерть, других не существовало. Иногда Сириус быстро склонялся над ней, будто в попытке аккуратного чмока в щеку, а Лили в свою очередь больно стискивала его плечо, наверное, в попытке поцарапать. Они молчали, но это было так естественно, так живо и неподдельно, что все вокруг понимали настоящую природу этого молчания. Поддержка и опора.

Возможно, этот танец и есть тот прощальный поцелуй, который они должны были отдать друг другу тем утром и расстаться навсегда…

— Ну что, детка, — ласково оскалился он, делая очередное движение. — С чем я могу тебя поздравить, м-м? Дом, брак или…

— Ты видел мое письмо? — прервала она его.

— Ну конечно, — Сириус, скрывая свое волнение типичными флюидами, пытался быть обычным Сириусом — элегантным нахалом, которому все прощалось. Это проявлялось и в его движениях во время танца и в манере речи. Но ему казалось, что Лили уже давным-давно сняла его маску. — Конечно, я видел, дорогуша.

— Блэк, я замужем! — грозно прикрикнула она на него, демонстрируя свое недавно надетое сверкающее кольцо. Сириусу на миг показалось, что она стала прежней Лили, но вдруг она снова заговорила, печально и серо. — Об этом в таких местах не говорят.

Сириус кивнул и остановился. Лили схватила его за руку и быстро повела к выходу из зала мимо удивленных гостей, с любопытством оборачивающихся на них во время танца. Сверкнули тусклым блеском двери, пронеслась пара коридоров, и вот они уже вышли на холодный заснеженный балкон. Места было немного, несколько квадратных метров бетона и одинокая убитая временем лавочка, держащаяся на соплях и совести.

Сириус подошел к краю и достал пачку сигарет и зажигалку. Закурил.

— Я тебя слушаю, Лили, — холодно, уже без маски, произнес он, выдыхая дым, уносящийся в серый воздух столицы Соединенного королевства, витающий над точно такими же, как и тот, в котором они находились, домами.

Он услышал шаги подходящей к нему Лили. Она встала справа от него и точно также начала смотреть на ночной пейзаж, освещенный лунным диском.

— Я бы не рекомендовал подходить ко мне, — сказал Сириус и, поняв, как это прозвучало, добавил. — Я имею в виду: у тебя же малыш, это вредно для него, кстати, как назовете?

— В этом и проблема, — без улыбки ответила она.

Сириус недоуменно посмотрел на нее.

— В смысле имя выбрать не можете? — нахмурился он, предчувствуя, что речь будет идти далеко не об этом. — Я знаю несколько интересных, там, Дэниел какой-нибудь… А, или еще лучше, Гарри! Как тебе?

— Какой же ты наивный, Сириус, — безжалостно возразила она. — Дело в том, чей это мальчик.

— Только не говори что… — вскинулся он, потушив сигарету, и, с тающей на глазах надеждой, посмотрел на Лили. Все говорило само за себя.

— Пиздец! — сердечно воскликнул он и от души ударил ногой по скамейке, стоящей рядом. Та на удивление выдержала это испытание, тяжело скрипнув в ответ. — Ай, сука, больно! — схватился он за ногу и вдруг резко поднялся и вдруг с жалкой попыткой спросил. — Ты серьезно, Лили? Это не розыгрыш?

Она легонько кивнула и в этом, казалось бы, простом действии Сириус увидел всю боль сложившейся ситуации. Вся эта скованность Лили, ее замкнутость и неразговорчивость, списанные на волнение, они… Они просто были симптомами совершенной ошибки и бессилия от того, что сделать ты ровным счетом не можешь ничего. Только стоять и смотреть, как тонет твой корабль, вот-вот вышедший в открытое море.

Сириус начал в панике носится по балкону, срывая волосы на голове, и ругаясь отборным матом.

— А что если, — безумная догадка пришла в рушащееся сознание. — Что если с помощью Родовой магии сделать выкидыш? Или… — он лихорадочным взглядом пронзил зимнее небо. — Или пусть кто-нибудь украдет ребенка после родов. Я готов много заплатить! О да, наверное, это лучшая идея!

Отрезвляющая пощечина ударила вкупе с обжигающим воздухом, словно ток, находящийся под самым высоким напряжением. Далеко не самая болезненная пощечина Сириуса, но точно самая запоминающаяся.

— Блэк, ты совсем спятил?! — заорала Лили на него. — Ты говоришь о своем ребенке! Я никогда не думала, что ты можешь себя вести, как трус, но, похоже, ты куда трусливее, чем даже самые законченные из них! Ты можешь заплатить хоть все состояние семьи Блэк, но этот ребенок будет жить и расти, неважно, что он будет знать о тебе и случившемся между нами. Это. Мой. Сын! — прошипела она и снова ударила Сириуса.

Но это, наверное, уже было лишним, ведь он сам уже понял, как прозвучали его слова. Удивительно, что Лили еще не пустила на него какой-нибудь летучемышиный сглаз наивысшего уровня опасности.

— О, черт, извини, пожалуйста, — кающимся голосом затараторил он. — Мы чистокровные все такие безумные, извини.

Легкая улыбка тронула губы Лили.

— Я уже давно заметила, — с легким нажимом ответила она, похоже принимая извинения. — Ты теперь будущий папа, кстати, во всех возможных проявлениях.

— Не понял.

— Ну, так получилось, что Джеймс очень настаивает на том, чтобы сделать тебя Крестным, — беззаботно добавила она.

— Одна хорошая новость за другой, солнышко, — досадно промолвил он. — И что же мы будем делать?

— Извини, но, как и всегда сделал бы Сириус Блэк — молчать.

* * *

Темная ночь медленно уступала место своему приемнику, утру. Над темным городом тайн, обещаний, предательств и секретов медленно занималась заря, бледной полоской играющая в зимнем холодном воздухе. Все люди спали, укрытые пушистыми одеялами, дарующими уют и тепло, что так часто не хватает нам.

И только двое не могли найти покоя в этот момент. Наследник древнейшего и благороднейшего рода Блэк и простая девушка из самой обычной семьи. Наследник докуривал очередную сигарету, туша окурок о старую, как мир пепельницу, а девушка пыталась заснуть, горько роняя слезы на свою подушку, и слушая храп своего мужа.

В конце концов оба уснут, объятые сладким пленом снов, в которых и свершатся их мечты, но в новый день войдет лишь еще сильнее потрепанная душа, от которой отломился очередной невозвратный кусочек.

Примечания:

* — я в курсе, что на таком сроке еще нельзя определить пол ребенка, но давайте спишем все на магию, хорошо?

** — Жалкая попытка автора вставить намек на известную фразу Черчилля)

Итак, с гордостью могу заявить, что почти половина фанфика уже пройдена. Знаю, эта глава о-очень сумбурная на события, плохо это или хорошо решайте сами. В главе, кстати, много фансервиса, кто разгадает, тому печеньку.

Ну и пишите, как вам?

PS: следующая глава будет коротенькая, но и выйдет куда быстрее, чем эта)