Великая и Могучая (джен)

— Бе-е-ерри… — просипела Трикси, ворочаясь в гамаке. Гудящая ульем голова подниматься наотруб отказывалась.

— Ч… Чаво? — столь же хрипло спросила собутыльница откуда-то снизу.

— Выключи эту штуку. Спать же мешает…

— Нимагу…

— Почему-у?

— Потому что не Селестия, блин… Это солнце.

— А, — Трикси немного подумала. Вялые мысли с трудом прогрызали себе путь сквозь спутавшиеся извилины, ощущения соответствовали. — А почему ты на полу?

— Потому что упала, — логично ответила Берри и с кряхтением перевернулась на пузо. — Вот гад…

— Кто?

— Паук, йик!.. На подоконнике. Топает, зараза… как кувалдой по мозгам.

Трикси попыталась вылезти из гамака, запуталась задними лапками и свалилась на Берри.

Подружка охнула.

— Ёпт, Трикс!.. Мы не настолько близко дружим!

— Ты уверена? — Трикси старательно постаралась припомнить минувшую ночь, но старания утонули в поньячном тумане.

— Э-э-э, — судя по голосу, Берри терзалась теми же сомнениями. — Уже нет… — честно призналась.

Трикси прыснула.

— Да-а, хорошо погудели… Душевно.

— Ага… Лучше некуда, только… Трикс, ну слезь с меня уже! — Берри завозилась под единорожкой.

— Ты не любишь снизу? — томно спросила расшалившаяся единорожка и игриво куснула трепыхающееся перед носом ушко винного цвета.

— Нет, я не люблю, когда у меня полный мочевой пузырь, а на мне валяется Великая и Увесистая Трикси, — Берри шлёпнула её хвостом по крупу.

— Хочешь сказать, я толстая? — хмыкнула единорожка и скатилась с подружки.

— Ну, на бриззи ты точно не тянешь, — пробурчала Берри, скрываясь за ширмочкой «уголка задумчивости», откуда затем донеслось журчание и вздох глубочайшего облегчения.

Трикси почухала загривок, поморщилась от всколыхнувшихся в голове последствий весёлой ночки и по некотором размышлении таки вспомнила, что торчащий у неё во лбу рог зачем-то нужен. И хотя надиралась она очень нечасто, но заклинания от бодуна всё же разучила железно. Не только для себя ведь, мало ли что. Магия, зелье от головной боли и предусмотрительно наполненный заранее водой кувшин в шкафчике сотворили чудо — Трикси твёрдо состыковалась с реальностью и даже сумела посмотреть в будущее с привычным похуфиги… оптимизмом. Несколько порушенным гулким барабанным стуком в дверь.

Вывалившуюся из-за ширмы Берри перекосило. Она схватилась за голову, мучительно содрогаясь с каждым бухом в створку.

— Убью!.. — прошипела земнопони, скалясь почище любого тигра. — Какая сволочь там ломится в такую рань?!

— Полдень, вообще-то, — вздохнула Трикси, успевшая выглянуть в окно, пальнула в подружку магией и вножила ей пузырёк и кувшин. Пока та, невнятно проворчав что-то благодарное, поправляла здоровье, болезненно морщась от вкуса зелья и продолжающегося стука, Трикси разыскала плащик и шляпу, нацепила на себя Великий и Могучий имидж и пошла открывать.

— Кхе-кха! — Берри поперхнулась водой и замотала головой, когда за дверью обнаружились Эпплджек и Пинки Пай. Трикси же, скроив морду гузкой, умильно осведомилась:

— Доброго утречка. Чем обязана приятственности вас лицезреть, фелледи? Вы желаете узнать время нового представления Великой Трикси, дабы вновь посетить оное всей честной компанией?

Слово «честной» она произнесла не с тем ударением, с удовольствием отметив покрасневшие уши фермерши и дёрнувшийся в сторону взгляд непривычно хмурой Пинки.

— Не, мы это… — Эпплджек стянула шляпу и крепко потёрла загривок, взъерошив гриву. — Ну в обчем, извиниться пришли.

Пинки быстро закивала.

— Чего?! — Трикси аж из образа выпала, из ступора её вырвал дребезг разбитого кувшина и нечто неразборчиво-матерное в исполнении ошарашенной Берри сзади.

— Ну да, — затарахтела Пинки. — Сперва мы послушали Твайлайт, а она сказала, что всё опять будет как тогда, но наоборот, и нам надо сделать всё обратно, чтобы всё вышло как надо, и…

— Тпру, сахарок, — Эйджи заткнула подружку шляпой. — Кароч, мы уже потом смекнули, что Твайку кудысь не туды занесло, а мы перегнули палку и как-то оно… некрасиво получилось. Ни те битсов не перепало, ни мелким радости… Эпплблум вон ходит, как в воду опущенная. Так шо мы с Пинки покумекали и пошли извиняться. Прости нас, пожалуйста.

— Да, да! — Пинки выпуталась из шляпы. — Извини, мы больше не будем, а сначала будем думать. Извиняешь? Ну позязя-а-а…

— Сначала думать… — пробурчала Великая и Олуневшая Трикси. Вот это поворот. Такого даже Великий и Могучий план не предусматривал. Впрочем, так всё выходило даже удачнее ожидаемого. Оказывается, не только у Флаттершай ещё осталась совесть, ну кто бы мог подумать? — Вот бы вы пораньше про это вспомнили, а? До того, как жеребятам малину портить. Вернуть им сказку будет нелегко. Я-то что, мне и не таких свиней подкладывали.

Пони виновато потупились.

— Так мы это… если чем надо помочь, так всё сделаем.

— Вечеринка! — радостно подпрыгнула Пинки. — Большая вечеринка на ферме с угощением и представлением, чтоб всем хватило, и никто не ушёл обиженным!

— И с новыми фокусами, хм… — Трикси задумчиво потёрла подбородок. — Может, что и выйдет, но придётся постараться.

— Постараемся! — повеселевшая Эпплджек нахлобучила помятую шляпу. — Из шкуры вывернемся, но сделаем, сахарок.

— Агась! — Пинки подскочила едва не выше крыши. — А Твайлайт заткнём тянучками, если не… ой.

— Ага, ой, — согласилась Трикси, наблюдая, как на площадь выбрели две понурые крылатые кобылки и поплелись к фургончику. Их сопровождали — или конвоировали? — белая единорожка и золотистая пегаска с весьма решительными лицами. Правда, единорожке тоже явно было слегка не по себе.

— Ух ты… — Эпплджек вытерла внезапно взмокревший лоб. — Слышь, Пинки, а мы вовремя сообразили… а то Флатти и нам бы выдала на орехи. Калёные.

— Так, а нам же ещё надо всё приготовить, напечь, смешать, развесить, и… и… — Пинки, не отрывая глаз от процессии, попятилась, запнулась и едва не сковырнулась с лесенки.

— И пораньше, чтобы успеть к вечеру, — подсказала Трикси, стараясь не улыбаться. У неё за спиной булькала и давилась хохотом Берри, оценившая картину маслом.

— Точно! — Эпплджек схватила Пинки. — Ну мы это… пошли всё готовить, сахарок!

«А говорят, земнопони не владеют телепортацией», — Трикси покачала головой, хорошенько пихнула рыдающую в занавеску Берри, и приготовилась встречать свой триумф в должной позе.