Не стоит благодарностей, Раиса! (джен)

Последующие дни, несмотря на тяжелую службу, казались раем. Альсина, Бэлла и Кассандра стали чуть лучше относиться ко мне, а я при малейшей возможности старалась угодить всем им.

По выходным и четвергам Альсина приглашала к себе Донну и Карла. Со временем я к ним привыкла и перестала их бояться до дрожи в коленках.

Как-то раз Даниэла мне из чувства благодарности подарила свой детский¹ старинный английский наряд (чтобы я не выглядела бомжом): клетчатую серую льняную юбку с подтяжками, белую блузу с пышными рукавами, жабо и зеленым тонким бантиком, и клетчатую кепку. Кепка-берет была немного похожа на те, что когда-то носили гопники в моем мире, поэтому надевала я ее редко. Но в основном комплект был красивый и очень мне шел.

С каждой неделей обязанностей у меня все прибавлялось, а доверие Альсины усиливалось.

Помню случай, когда у нее пропала помада. В те дни на нее страшно было глядеть, а многие служанки не миновали подвала. К счастью, я быстро отыскала помаду и водворила на законное место в ванной, заслужив благосклонность леди Димитреску.

Со временем я начала отвешивать комплименты ей, дочкам, Гейзенбергу и Беневиенто с поразительной легкостью, не выталкивая из себя слова, они сами легко соскакивали с моих губ. Все пятеро немного привязались ко мне, лишь Карл поглядывал на меня с подозрением.

Иногда мы вместе с Альсиной и какой-нибудь из дочерей ездили гостить у Донны Беневиенто. Честно говоря, мне не очень-то нравилось ездить в гости к кукольнице, поэтому все ночи, которые я там проводила, я проводила без сна.

На житье в замке жаловаться не приходилось — кормили сносно, обращались неплохо. Мой план постепенно осуществлялся.

Но все люди когда-нибудь ошибаются. Увы, меня тоже постигла эта участь.

Был холодный денек, ставни были плотно закрыты, камины раскочегарены, а дочери Димитреску закутаны в семь слоев одежды. Служанкам было поручено не спускать с каминов глаз.

Я и не спускала, но жаркий огонь клонил меня в сон. Сперва я с ним боролась и постоянно подкидывала в камин поленья, но нега совсем поглотила меня, и я уснула.

Проснулась я от скрежета.

Было темно. В полумраке догорающих угольков я увидела яростное лицо Альсины. Та медленно произнесла:

— Что я приказала тебе, Раиса?

— Поддерживать огонь в очаге, госпожа, — пискнула я.

— Верно. Ну и где огонь?

С этими словами она взмахнула выпущенными когтями и двинулась на меня.

Увидев это движение, я сдавленно вскрикнула, свалилась со стула, встала и убежала, куда глаза глядят.

Вернувшись, я не увидела Альсины. Тогда я поставила стул и вновь развела огонь, каждую минуту оборачиваясь и оглядываясь.

На следующий день температура на улице поднялась, а Димитреску ни слова не сказала про вчерашний инцидент. А я все никак не могла понять, почему меня за это не отправили в подвал, хотя помнится, Альсина съедала даже тех, кто просто суп пролил или блюдце разбил. Неужто я для них так много значу?

Впрочем, других служанок тоже не спешили съедать.

Откармливали или экономили?

Знать бы…

Я продолжала по утрам бегать по замку и вокруг него, чтобы стать стать как можно тоньше. Наверно, я одна попала в такую ситуацию, где худеть надо ради спасения жизни, а не одобрения общества.

Мне продолжали сниться сны про ту сказку, но с изменениями сюжета: я то брала шестеренку у коня, то не убегала в лес, то убегала, но не брала подарков лордов. В одну ночь мне приснилось вообще что-то фантастическое.

Сбежав в чащу леса, я встретила застрявшего в ветках нетопыря; вызволив его, я получила питье.

Потом я встретила ткача и распутала ему нитки — из них он сшил и подарил мне платье.

Затем была рыба. Ее я вызволила из сетей рыбаков, и рыба дала мне поесть.

Далее следовал конь, тот попал в канаву. Когда я освободила его, конь вручил мне шестеренку.

И наконец, ведьма! Но не та ведьма, а опять матерь Миранда. Я попятилась.

— Надо же, как мило с твоей стороны. Помогаешь моим детям и получаешь подарки, в то время как прикончишь их ударом в спину. Ха-ха-ха! Это будет весело! Только вот что насчет Карла? Он не поддается льстивым речам.

— Поддается не поддается, а все же прикончу, — ответила я, глядя Миранде в глаза.

— Правда? Сомневаюсь. Сомневаюсь, что ты в состоянии справиться хотя бы с ликаном, не то что с Бэллой, Альсиной или Карлом.

— Ну и сомневайся дальше, — пожала я плечами.

Миранда громко засмеялась, закрылась вороньими крыльями и пропала.

А я проснулась. Зажгла свечу, поднесла к календарю…

Первое февраля.

* * *

Сегодня прибыл Герцог на деловые переговоры с Альсиной. Разузнать про их договор у меня не получилось, меня отослали работать.

Со временем Димитреску начала подкармливать мой (и не только мой) растущий организм свиным, говяжьим и куриным мясом. Мое состояние мигом улучшилось.

Служанки и горничные начали меняться как перчатки, только я с экономкой и прачкой оставались неизменными.

Медленно приближалось девятое февраля. Скоро должен был прибыть Итан. Как он там? Поверили ли мне «Бешеные псы»? Предупредили ли Итана, схватили ли Миранду? Я жила в полном неведении, новости узнавала лишь от Донны да Карла, но те про планы Миранды в моем присутствии не спешили распространяться. Записок с информацией также не наблюдалось. Максимум, что мне удалось узнать, так это то, что церемония по воскрешению Евы будет проведена тринадцатого февраля.

Чем ближе было девятое февраля, тем больше я волновалась и тем больше совершала ошибок: разбивала посуду, забывала о поручениях, недостаточно старательно выполняла работу. Димитреску все больше злилась и оставляла мне синяков и порезов. Я со страхом поминала тот ужасный подвал, из которого не возвращались.

Вскоре съели всех служанок, даже экономку с прачкой. Я осталась совершенно одна в замке из обслуживающего персонала, не было даже кучерок.

Правда, я это поздно осознала.

Я мирно спала в своей постели, было пять утра. Снились какие-то необыкновенные сны, как вдруг раздался скрип, а в висок прилетело что-то холодное и твердое.

От страха я проснулась, и… Надо мной нависала Кассандра с серпом в руке.

Я завизжала, выбралась из одеяла и пулей выскочила в коридор. Там я долго петляла, и наконец добралась до входной двери.

Та была заперта.

Я поняла, что обречена. Я заперта в огромном замке с четырьмя сумасшедшими женщинами. Впрочем, у трех из них есть существенные слабые стороны, о которых я хорошо знала. Ну, еще Альсина, которую надо пырнуть кинжальчиком с ядами…

Тайком пробравшись в свою опустевшую комнату, я собрала рюкзак, оделась в платье Даниэлы, взяла нож, пистолет и ружье.

Я зашла в оперный зал. Никого. Поднялась по лестнице наверх, но тут…

Прилетели мухи. Много, очень много мух. Они назойливо жужжали, мельтешили перед глазами, пока наконец не превратились в Бэллу, Даниэлу и Кассандру. Они вытащили серпы и, резко подцепив меня за ноги, поволокли в комнату Димитреску. Благо, зацепили они меня не за мясо, а за толстые колготки. Вот так повезло…

— Мама, мама! Мы принесли ее! — хором крикнули сестры, притащив меня к Альсине и убирая серпы.

Альсина обернулась, и, увидев меня, ухмыльнулась.

— Дочки, вы так заботливы… А ну-ка, посмотрим.

Альсина подошла и оглядела меня с ног до головы. Кивнула Бэлле. Та достала нож и сделала мне надрез на руке. Я взвизгнула.

Димитреску припала к моей ране и слизнула сочащуюся кровь. Облизнулась.

— Хм, уже начала подтухать.

— Тогда скорее пожрем ее плоть, мама! — крикнула Кассандра.

— Но это я ее поймала! — обиделась Бэлла.

— Не волнуйтесь, девочки. Раиса отлично работала, пощадим ее пока немного. Но потом нам хватит на всех и каждую. Подвесить!

Девушки подняли меня и повесили меня на висящие с потолка крюки. Я не выдержала и вскрикнула.

Даниэла вдали с некоторым сожалением потянула за рычаг, медленно поднимая меня к потолку. Ладони пронзила ужасная боль, было неверотяно страшно. Я цеплялась пальцами за крючья, слепо надеясь, что это как-то облегчит боль.

Димитреску улыбнулась мне, точь-в-точь как в игре, и ушла со своими дочерьми.

Я изо всех сил сжала пальцами крючья и начала освобождаться: я подтянулась на крюках, словно на турнике или на гимнастичечких кольцах, подтянула левую руку к правой, уцепилась за цепь правой руки и начала стаскивать правую руку с крючка. Сняв правую руку, я молнеиносно схватилась за цепь левой руки, проделала ту же операцию и спрыгнула на пол. Полила раны стоящим на ящике лекарством, сперла алый бокал и отправилась в путь.

Выйдя в коридор, я разбивала все вазы и окна на своем пути. Наконец-то начали появляться патроны, порох и обломки.

Честно решая головоломки, я добралась довольно далеко, однако Бэлла своей погоней таки загнала меня в подвал, где я здорово потренировалась, облутав мороайек.

Затем я вышла наверх и столкнулась нос к носу с Бэллой.

— Я тебя подвешу, вскрою глотку, и буду смотреть…

Я пискнула и принялась наворачивать круги по темнице, разыскивая выход.

Налетевшие мухи собрались в Бэллу, и та крикнула:

— Взять живой или мертвой? Сама что выберешь?

— Не планирую выбирать между Сциллой и Харибдой! — ответила я.

— Не могу поверить, что Кассандра развела такой бардак, — вздохнула Бэлла, не обращая внимания на мои слова. — Хочу твоей крови! Теплой, текучей алой крови!

Я с воплем кинулась к заколоченному проходу, вырвала доски и ворвалась в помещение с распахнутыми настежь окнами.

— Куда это ты собралась, дорогуша? — пропела Бэлла, летя за мной следом.

Отлично! Эта идиотка пришла на свою верную смерть — на холод.

Я достала пистолет, прицелилась и выстрелила в голову девушки. Она кинулась ко мне и резанула серпом.

— Пули мне не страшны!

Тут Бэлла заметила открытые окна, вскрикнула от боли и заорала:

— Ты… человечишка!

Бэлла ухватилась за серп покрепче, кинулась ко мне и ударила пару раз. Мне удалось оттолкнуть ее ногой прямо в эпицентр холода и выстрелить.

— Я тебя не прощу, идиотка!

Бэлла снова подбежала ко мне и ударила в грудь серпом. Я заорала:

— МАТЬ, ТЫ ЧЕГО ТВОРИШЬ, ЧЕТЫРЕ УДАРА ЗА РАЗ, ТРЕХОМУДНАЯ ТЫ БЛЯХОМУХА? Я СЕЙЧАС ТЕБЯ ИЗ РУЖЬЯ ЗАВАЛЮ!

— Да как ты смеешь скалить на нас зубы?! Мы тебя приютили… кормили… хорошо обращались. А ты, а ты!

— Жопой нюхаешь цветы! — Поняв, что ружье будет эффективней пистолета, я взяла ружье и из угла комнату смогла выстрелить в Бэллу аж семь раз.

— Я не ведаю боли! — захохотала Бэлла в ответ на мои выстрелы.

— Да не пизди ты блять! Охуеваешь, как тебе больно!

— Я вскрою тебе глотку и запущу внутрь червей, неблагодарная ты тварь! — воскликнула Бэлла, валя меня на пол.

Я ее оттолкнула руками, выстрелила в голову и вскочила.

Еще немного побегав от нее, я заметила, что Бэлла стала скованней в даижениях.

Наконец, девушка застыла, превратилась в статую и рассыпалась в прах.

Я подобрала из пепла Кристаллическое туловище и пошла дальше. Взяла из тазика бутылку с Кровью девственницы и отправилась к тому проходу, для которого эта бутылка была нужна.

По дороге зашла в комнату, в которую пока еще не заходила.

И каково было же мое удивление, когда увидела Герцога собственной персоной!

— Ох, Герцог! Даже представить себе не можете, как я рада вас видеть здесь!!!

— Раиса Хенгель? Хо-хо-хо, я вас заждался.

— Мне надо купить кой-чего и продать. — Я вытащила из кармана Кристаллическое туловище, Алый бокал, пару обломков кристаллов и кольцо из-под алого глаза и протянула торговцу. — Сколько это стоит?

— Хм, — Герцог принял сокровища и высыпал мне в ладонь монеты. — Двести десять тысяч лей, миледи.

— Спасибо!

Далее я долго рылась в его каталоге, наконец улучшила ружье с пистолетом и купила пару мин.

Поблагодарив Герцога, я сохранилась на печатной машинке и подошла к двери.

— Мне не терпится увидеть ваши новые находки! — крикнул на прощание Герцог.

— Хорошо, обязательно принесу! — ответила я и вышла за дверь.

Пройдя в дегустационную и взяв из потайной комнаты порох и ключ, я вышла в главный зал.

Едва я вышла на середину зала, тут же прилетели мухи и начали вокруг меня кружить.

Я, матерясь, побежала в столовую, Кассандра полетела за мной.

— Что-то в горле пересохло… — плаксивым голосом заявила позади Кассандра.

Дрожащими руками я повернула ключ, пробежала по внутреннему дворику и ворвалась в покои Альсины Димитреску. Кассандра мигом прекратила преследование.

Я взбежала по лестнице наверх, облутала весь коридор, и, решив задачку в Зале Омовения, спустилась под землю, где с трудом перебив мороайек и чуть не умерев от страха, я поднялась в лифте наверх и пересохранилась.

Затем я добралась по балкончика спальни Альсины.

Подслушав ее разговор с Мирандой и дождавшись, пока она уйдет, я вбежала внутрь, своровала ключ и вернулась на балкон.

Примечания:

¹ хэдканон на то, что дочки Димитреску росли с возрастом и когда-то были низенькими и маленькими.