Дорогой Драко (гет)

Дорогая Астория!

Ты не представляешь, что случилось!

Я пишу это письмо в ночь с пятницы на субботу.

Короче, с понедельника я должен взяться за новый проект. Это тот самый проект, о котором я тебе писал. И, как стало известно ранее, со мной должен был работать напарник. Сегодня вечером состоялось наше знакомство. И я в ужасе!

Я! В полном! Ужасе!

Это Грейнджер! Это, мать ее, Гермиона Грейнджер!

Ты, наверное, не знаешь ее. Но я ее знаю.

Короче, суть в том, что пока мы учились в клятом Хогвартсе, я изводил ее как мог. И когда я ее вижу, чувство вины, с которым я боролся два года, снова овладевает мной.

Асти, это кошмар!

Откуда только эта Грейнджер взялась? Она в Англии не могла остаться, что ли?!

С любовью, Драко.

Дорогая Астория!

Я не преувеличивал, когда говорил, что Грейнджер в качестве коллеги — это апофеоз кошмара. Я проработал с ней несколько дней и могу сказать, что мне это определенно не нравится. Каждый раз, когда я смотрю на нее, воспоминания о моих ошибках юности с новой силой дают о себе знать. И да, проклятое чувство вины заново обосновалось в моем сердце.

Мы разговариваем друг с другом только по работе. И разговоры эти весьма натянуты и неловки.

Вероятно, Грейнджер ненавидит меня.

Я не знаю, что делать. Этот проект будет длиться минимум полгода, и как мне вообще быть? Мучиться все эти полгода тяжелой атмосферой на работе?

Знаешь, последние несколько дней… В общем, я не могу не думать о том, что мог бы пойти другой дорогой на шестом курсе. И тогда для меня все было бы иначе. Я не участвовал бы во всем том дерьме, в которое окунулся с ног до головы. И не совершил бы всех тех ошибок. Ведь мои ровесники смогли. А я — нет.

С любовью, Драко.

Дорогой Драко!

Мне искренне жаль, что все так обернулось на твоей работе.

И раз уж ты написал письмо с криком о помощи, равным отчаянию утопающего в море матроса, то позволь по-дружески вправить тебе мозги.

Первое — ты не знаешь, что эта девушка испытывает к тебе, потому не стоит лишний раз изводить себя этими мыслями. Может быть, она давно забыла свои обиды и вообще ничего о тебе не думает.

Второе — я понимаю, что тебе неловко работать с ней. И самым правильным здесь будет просто пообщаться по-человечески. Ты ведь разговариваешь с людьми. Вот и с ней поговори. Возможно, ты обнаружишь, что она не относится к тебе плохо. Откровенно говоря, я в этом почти уверена. Но если вдруг так случится, что она все еще держит на тебя обиду, то извинись перед ней. Хотя, я думаю, что принести извинения в любом случае стоит, даже если она не держит зла за прошлое.

В самом худшем случае, она может послать тебя к чертям с твоими извинениями. Но это уже не твоя зона ответственности. Ты со своей стороны все сделал. Так что, выдохни и продолжай жить дальше.

Третье — я понимаю, что тебе сейчас тяжело, но ты должен отпустить вину. Драко, я много раз тебе говорила — ты не мог в свои шестнадцать никак повлиять на ту ситуацию, в которой оказался.

Тебе только кажется, что ты смог бы поступить иначе, когда Война пришла к тебе домой. Но ты не мог. И никто бы не смог на твоем месте.

Не мог маленький мальчик противостоять жестокому, властному и манипулирующему отцу, который вбил тебе идею превосходства одних волшебников над другими. Прости, что я так резко высказываюсь о нем. Я не хочу тебя ранить, я всего лишь хочу объяснить некоторые вещи.

Ты пишешь о том, что твои ровесники сделали иной выбор. Но у них была поддержка. У всех тех, кто выступал на стороне Ордена, была чертова поддержка. А тем, кто бежал, было нечего терять. Им не надо было думать о безопасности матери или отца. Ты же был один.

Альбус Дамблдор здесь вообще не в счет. Если бы он, правда, хотел тебе помочь, то не стал бы ждать целый год, а помог бы сразу, как и подобает истинному педагогу, в чьи руки вверены дети. Этот бородатый манипулятор прекрасно знал, что творится у него под носом, но он не помог тебе. И знаешь, за это я, наверное, вечно буду ненавидеть его.

Я не думаю, что выход вообще был. И я говорю это сейчас не как твой друг, а просто как человек.

Тебе не стоит рассматривать твое прошлое именно как ошибки. Я бы советовала смотреть на него, как на опыт. Да, очень дорого доставшийся, но очень важный опыт. Ведь теперь ты понимаешь некоторые вещи гораздо лучше прочих.

Посему не мучай себя сейчас сожалениями о прошлом. Лучше иди в будущее. Ты не можешь изменить чертово прошлое, но ты можешь создать себе счастливое настоящее и будущее. Ты уже научился быть счастливым и это просто великолепно. Не позволяй какой-то вине украсть у тебя радость жизни.

И, кстати, в отличие от многих не в меру моралистичных людей, я не считаю, что чувство вины — показатель хорошего в человеке. Как и то, что вина и нравственная рефлексия — совершенно разные вещи. Рефлексия или сожаление — конструктив. Признание своих ошибок, твердое намерение не повторять их вновь. Вина — чувство, которое абсолютно антиконструктивно. Она не дает тебе сил двигаться вперед, улучшать свое качество жизни и становиться лучшим человеком. Человек, погруженный в чувство вины — не двигается с места. Все, что он делает — это занимается самобичеванием. И опять же, вина — беспроигрышный рычаг для всякого рода манипуляций. Однако ты и без меня все это отлично знаешь.

Потому оставь сожаления о прошлом позади и иди вперед.

И хотя я прекрасно понимаю, что все, что я тут тебе написала — проще сказать, чем сделать, все же верю, что мой сильный и умный друг справится с этим. А как же иначе, ведь он уже преодолел самое сложное.

С любовь, Астория.

Дорогая Астория!

Спасибо за твое письмо. Ты абсолютно права. Сейчас важно настоящее. И я уже начал осуществлять план. Но это нелегко.

Вчера я принес кофе на работу для себя и Грейнджер. Она удивилась, а я растерялся от такой реакции. Мне это было неприятно. Хотя я понимаю, почему она так отреагировала. Мы опять весь день разговаривали только по работе, а тяжести и неловкости в общении между нами как будто только прибавилось.

С любовью, Драко.

Дорогая Астория!

Если тебе все еще интересно, как складывается моя жизнь, то вот рассказ.

Прошла неделя с того момента, как я принес на работу кофе, попытавшись, таким образом, сделать свой первый неумелый шаг к нормальному сотрудничеству с Грейнджер.

На следующее утро уже Грейнджер угостила меня кофе, а я постарался непринужденно улыбнуться. Хотя не знаю, насколько у меня это получилось. Тогда на этом все и закончилось.

Через пару дней я все же завел разговор о нашем взаимодействии. Я сказал, что меня интересует только работа, и я не замышляю ничего плохого. Кроме того я сказал, что очень сожалею обо всем плохом, что сказал или сделал ей в наши школьные годы.

Позже я поймал себя на том, что эти извинения были, в большей степени, нуждой сердца, а не заботой о комфортной атмосфере на работе.

Грейнджер выслушала мои извинения внимательно, кивнула, сказав, что принимает их. На это я пожал плечами, не зная, что она на самом деле чувствует по этому поводу. Однако ближе к концу рабочего дня она заговорила со мной о Нью-Йорке, и мы немного поболтали. И хотя разговаривать вот так просто с Грейнджер было очень непривычно, мне стало определенно легче. А еще перед уходом она улыбнулась, и я ощутил очень странное чувство тепла и трепета.

Как твои дела? Я в последнее время так увлекся своими проблемами и переживаниями, что все время забывал спросить о тебе. Что нового в твоей жизни?

С любовь, Драко.

Дорогой Драко!

У меня все хорошо, даже очень. Я поступила на работу в Академию Магии. Работа, конечно, из серии «для студентов», но мне она нравится. Больше всего тем, что я наконец-то стала зарабатывать свои собственные деньги. И еще через месяц мне должны выделить комнату в студенческом общежитии. Я смогу съехать от родителей! Как сотруднику Академии, платить мне за нее не придется. И, к счастью, у моих родителей нет рычагов влияния на ректора, так что это ощутимый шаг к моей свободе.

Правда, мама уже третий день ворчит, ходит с обиженным видом по поводу моей работы. Мол, я леди из приличной семьи, а работаю, как «какая-то нищета». Мое дело замуж выйти, а не вкалывать за небольшие деньги. Сказала даже, что я позорю нашу семью. Представляю себе, что будет, когда я соберу вещи и съеду.

Отец тоже недоволен моим шагом к сепарации. А Дафна отпускает колкости от всей широты своей подлой душонки.

Очень рада, что ситуация с коллегой сдвинулась с мертвой точки. Ты молодец.

Я, кстати, вспомнила, кто такая Гермиона Грейнджер. Ты как-то рассказывал о ней, когда жил во Франции.

В общем, держи меня в курсе. Мне очень интересно.

С любовью, Астория.

Дорогая Астория!

Рад, что твоя жизнь движется вперед, и ты получаешь то, чего хочешь. Но сочувствую, что тебе приходится выслушивать от родителей их недовольство. Если вдруг ситуация накалится, и тебе придется бежать из Франции — я открыл на твое имя счет в «Первом Французском банке». Тебе просто нужно придти туда и предъявить свою личность.

Я знаю, что ты не хочешь ни от кого зависеть, но эти деньги на самый крайний случай. Исключительно жест доброй воли. Не думай, что ты когда-нибудь будешь за это что-то должна.

Кстати, я убежден, что бежать лучше всего в Нью-Йорк.

У меня все хорошо. Мы с Грейнджер стали нормально общаться. И атмосфера на работе из гнетущей, превратилась в приятную. Так что моя работа снова приносит мне одно удовольствие и радость.

Мы с Грейнджер говорим о работе, о Нью-Йорке и о разных других вещах. О прочитанных книгах, например. Мы говорим о многом, но только не о годах в Хогвартсе. И я благодарен, что она не поднимает эту тему.

В общем, все отлично.

С любовью, Драко.