Когда зацветет клевер (гет)

Густой октябрьский туман покрывал ирландские холмы и стлался по берегу, словно прозрачное потустороннее одеяло. Дул ветер, дымка была белой как молоко, и казалось, до нее можно дотронуться пальцами.

Снейп был очарован суровой ирландской погодой; это была главная причина, по которой он выбрал Ирландию после своего ухода из Хогвартса — здесь было всё: тишина, побережье и суровый климат. Казалось, что дождь здесь идет добрую половину года, но всё менялось с приходом осени. Мир преображался.

Листья приобретали утонченный янтарный оттенок, трава становилась насыщеннее, туман спускался с холмов в поля, полные тыкв и увядающего вереска, и море замирало в предчувствии скорых штормов.

Недалеко от дома Снейпа приютился маяк, и он часто ходил туда гулять, размышляя о том, что, будь у него выбор, он бы стал смотрителем маяка, но выбора не было, маяки автоматизировали, и наивная романтика ремесла канула в Лету.

Во всяком случае, он всегда находил утешение на берегу, наблюдая за неистовыми волнами и отдаваясь буйству стихии, ощущая хрупкость и удивительную свободу от всевозможного бремени перед яростью природы.

От моря поднималась соленая и прохладная взвесь, и он дышал полной грудью, наслаждаясь вечерней прогулкой. Прогноз погоды предсказывал шторм, но в его доме было тепло и безопасно, поэтому Снейп с нетерпением ждал надвигающуюся бурю.

Был день осеннего равноденствия, и в его душе теплился едва осязаемый огонек надежды. «Она может прийти. Она может прийти сегодня вечером «, — шептал он как мантру по пути домой.

Дома Снейп поставил бифштекс в духовку, зажег старую масляную лампу на случай отключения электричества и стал ждать, особо ничего не ожидая.

Ровно в семь часов вечера она постучала в его дверь и застенчиво улыбнулась.

— Ничего, что я вот так врываюсь?

— Ты всё равно уже ворвалась, — ответил он, впуская ее в дом. Она хихикнула и протянула ему бутылку Совиньона.

— Ну, и тебе «добрый вечер».

— Заходи, скорее, нужно закрыть дверь, надвигается шторм, — нерешительно пробормотал Снейп. Они дружили уже семь лет, но, тем не менее, он так и не научился правильно себя вести в присутствии Гермионы.

— Вот потому я и приехала к тебе. Я скучала по суровому ирландскому климату., а еще, по твоему маяку и этому дому, и сегодня — осеннее равноденствие, моя первая годовщина в должности разрушителя проклятий и… год после смерти Рона. Мне не хотелось оставаться в одиночестве.

— Ты правильно сделала, что приехала, к тому же, сегодня — время вспоминать.

— О чем ты?

— Это древний ритуал, когда-то очень популярный среди чистокровных, но со временем забытый. Во время осеннего солнцестояния все члены семьи собирались возле дома, разжигали костер, жгли волшебные травы и рассказывали о своих умерших и собственных грехах. Это была ночь, в которую надо было вспоминать и прощать. Моя мать познакомила меня с этим ритуалом, и иногда я сам жег волшебные травы…

После этих слов они сели за маленький деревянный стол, и между ними воцарилась тишина.

— Как ты, вообще? — решился, наконец, Снейп. Она вздрогнула и уронила вилку.

— В абсолютном раздрае. Я пытаюсь загрузить себя работой. Хватаюсь за самые опасные проекты, лишь бы не возвращаться в Лондон и не видеть остальных. Гарри остался на моей стороне, но Джинни провозгласила меня своим заклятым врагом. Миссис Уизли по-прежнему опекает меня, но я больше не могу терпеть ее ледяной взгляд. Они все считают, что в том, что случилось с Роном, виновата я, Северус, и им наплевать, что Рона не волновал ни наш брак, ни его собственное здоровье! Я будто бы в оцепенении… среди них я стала лишней и в мир магглов я возвращаться не хочу, потому я и стала разрушителем проклятий.

— Гермиона, это занятие слишком темное и опасное.

— Мы с тьмой давние друзья, Северус, да и, если честно, мне все равно, я просто хочу найти свое место и быть свободной от долгов перед кем-либо. Еще одна эпидемия свирепствует в Петре, поэтому я, вероятно, перееду в Иорданию на неопределенное время. И прежде, чем уехать, я решила повидаться с тобой.

— Ты не понимаешь, во что ввязываешься, Гермиона, языческая магия гораздо более непредсказуема, чем мы можем себе вообразить, у древних сил есть свои собственные правила, и никто не может предсказать, что может произойти.

— Я тронута твоей обеспокоенностью, Северус, правда, но я уже большая девочка и справлюсь сама.

— Я и не говорю, что не справишься, я лишь пытаюсь тебя предостеречь! После возвращения Лорда я сам бросался в омут, как самоубийца. Мне так хотелось оправдаться, что я хватался за любое безумие, поэтому я знаю, о чем говорю. Не нужно терять себя в битвах с тьмой, все, что тебе нужно, чтобы найти утешение, — это простить себя. Ты понимаешь, Гермиона?

Несколько минут она молчала, но затем спросила:

— Мы будем сегодня жечь травы?

И он согласился.

А потом они сидели у камина, любуясь бликами пламени, пили вино и жгли травы, чтобы прогнать тьму. Снейп рассказывал ей древние сказки, а она слушала, всегда с первозданным восторгом.

Снейп любовался игрой теней на ее волосах и янтарными вспышками света в ее глазах. Она не знала, насколько красивой была в те минуты, и он не знал, как ей об этом рассказать.

Гермиона заснула у него на коленях, нерешительно поцеловав его перед этим. Она была слегка пьяна, потеряна и одинока, как и он, оба не знали, что как им быть дальше.

Утром она попросила его позаботиться о ее коте и дождаться ее возвращения.

Он раздавил в ладони горсть опавших листьев и долго смотрел, как она исчезает в густом туманном рассвете.

Он будет скучать по ней, он уже скучал.