Финт Паркинсон, или Не встретить серьёзных противоречий (гет)

— Это касается Грейнджер.

Бесстрастное выражение лица Снейпа на мгновение сменилось изумлением, но не успела Пэнси и глазом моргнуть, как её бывший декан вернул самообладание и равнодушно переспросил:

— Грейнджер?

— Профессор… — она тряхнула головой и скривила губы. — Чёрт, я, наверное, никогда не смогу обращаться к вам иначе.

На этот раз Снейп не стал маскировать удивление:

— Жизнь среди магглов внесла коррективы в ваш лексикон, мисс Паркинсон, не так ли?

— О да, — усмехнулась Пэнси. — Вы даже не представляете себе, профессор, как обогатилась моя лексика за это время: миллениум, свободная касса, даблдеккер, кола со льдом, макарена, караоке. А, вот ещё: Бэкхем секси, а Пош Спайс — отстой. Впечатляет?

Северусу на миг показалось, что его бывшая студентка тронулась умом, ибо никогда раньше он не замечал за ней склонности к паясничеству или лицедейству.

— Коррективы… — продолжила Пэнси, шумно выдохнув. — Нет, сэр, это не коррективы. Это вся моя жизнь полетела к чертям. Той Паркинсон больше нет, и, знаете, я ни о чём не жалею. Главное — мне вернули мою палочку, так что не о чем горевать. Но если бы не Грейнджер…

— Я наслышан о том, какую роль мисс Грейнджер сыграла в вашей реабилитации, — перебил её Снейп, всё ещё не понимая, чего ради Паркинсон вдруг нагрянула к нему этим утром.

— Да ничего вы не знаете! — огрызнулась Пэнси. — Я сдохла бы там в первый же день, если бы не она, — и, осознав, что погорячилась, девушка вскинула ладони в примирительном жесте. — Простите, профессор, но вам не понять. Вы же родились в том мире, вы были там своим. Во всяком случае, в детстве, до Хогвартса, я права? А теперь представьте, каково было мне оказаться там? — она перевела дух и посмотрела на Снейпа исподлобья. — И это при том, что Грейнджер превратила мою так называемую реабилитацию в условность, в пшик, существовавший по сути лишь в её же отчётах. Из той писанины следовало, что чистокровная ведьма Пэнси Паркинсон пять дней в неделю усердно глотала пыль в маггловской библиотеке на Паркер-стрит. И хвала Мерлину, что отдел по надзору ни разу не удосужился проверить моё местонахождение. Потому что на самом деле я практически безвылазно сидела дома целый год, за редким исключением выбираясь с Грейнджер в какой-нибудь Гайд-парк, на Трафальгарскую площадь или на Уэмбли — для отчётности ей иногда нужны были снимки.

— Так чем всё-таки обязан, мисс Паркинсон? — с трудом подавляя раздражение, спросил Северус.

— Грейнджер нужна помощь.

— И при чём тут я?

— Я уверена, что вы единственный, кто сможет помочь ей, сэр.

Снейп на мгновение опешил от подобной наглости, но тут же взял себя в руки:

— Вы уверены? Что ж, вынужден вас разочаровать, мисс Паркинсон. Я не вижу ни одной сколько-нибудь значимой причины для того, чтобы помогать мисс Грейнджер решать её проблемы.

— Я знаю, профессор, — на удивление спокойно отреагировала Пэнси. — Вы ничем ей не обязаны и ничего не должны. В отличие от меня. А я терпеть не могу оставаться в долгу. Поэтому я предлагаю сделку: вы помогаете Грейнджер, а я вам за это плачу. И, разумеется, знать об этом будем только мы. Вот чек на предъявителя, впишите в него устраивающую вас сумму, и я тут же подпишу его.

В ту же секунду на столике прямо из воздуха материализовался небольшой прямоугольник плотного пергамента, но Снейп даже не посмотрел в ту сторону. Если Паркинсон хотела его удивить, то ей это, безусловно, удалось: взметнувшиеся брови и удивлённо распахнутые глаза однозначно свидетельствовали о том, что он совершенно не ожидал услышать от неё нечто подобное.

Слова бывшей студентки действительно повергли его в шок. Даже если допустить, что Паркинсон из чувства благодарности стремится помочь попавшей в какую-то сложную ситуацию Грейнджер, причём готова заплатить ему за помощь, не торгуясь, это всё равно ни к чему его не обязывает. Материальная сторона вопроса, конечно, имеет значение, но не настолько важное, чтобы поступаться своими принципами. Ведь до сути вопроса они ещё не дошли, и мало ли, о чём собирается просить его Паркинсон?

«Я уверена, что вы единственный, кто сможет помочь ей, сэр».

Северус попытался прикинуть, в чём именно он мог бы помочь Грейнджер, но ничего не приходило в голову, ибо находящаяся в безоговорочном фаворе «золотая» подруга Поттера отнюдь не выглядела в его представлении особой, которой требовалась бы помощь.

Бросив сканирующий взгляд на Паркинсон, с любопытством разглядывающую обстановку его гостиной, Северус подавил в себе желание выставить настырную и самоуверенную девчонку вон. Успеется. Как минимум, он выслушает её, потому что неожиданно для себя самого ему захотелось всё-таки узнать, что же такого экстраординарного могло случиться с Грейнджер, если Паркинсон готова заплатить ему любую сумму.

— Что конкретно мисс Грейнджер нужно от меня? — наконец произнёс Снейп, нахмурившись.

— Гермионе ничего от вас не нужно, сэр, и она точно заавадит меня, если узнает об этом разговоре. Я здесь исключительно по собственной инициативе.

— Ближе к делу, мисс Паркинсон, — окончательно оправился от шока Снейп. — Чего вы от меня хотите?

* * *

Прозрачный мешочек с невнятной пыльцой мгновенно окрасил кипяток в грязновато-медный цвет. Северус настороженно принюхался и тут же брезгливо отпрянул — напиток отдавал чем-то однозначно синтетическим.

Она что, издевается?!

— Что это? — угрожающе процедил Снейп, переведя недоумевающий взгляд с мутноватого пойла на Грейнджер.

Гермиона на всякий случай принюхалась к своей чашке:

— Обычный чёрный чай. С ним что-то не так?

Но Снейп не ответил. Он по-прежнему с подозрением вглядывался в стремительно темнеющую жидкость, словно ожидая от той подвоха.

— О, — до Гермионы, кажется, начало доходить, — а вы же, наверное, никогда не видели чай в пакетиках, да? — она ловко вытащила размокшую пирамидку из своей чашки и аккуратно положила на блюдце. — Простите, но другого у меня нет.

Признаваться в том, что он и в самом деле впервые в жизни видит этот жалкий суррогат настоящей заварки, само собой, не хотелось, поэтому Северус просто последовал её примеру, но не съязвить он, конечно, не мог:

— А чайника у вас тоже нет?

— Был, — почему-то смутилась Гермиона. — Красивый такой, зелёный. Разбился, а новый всё никак не куплю.

Снейп уже открыл рот, чтобы напомнить «самой умной ведьме своего поколения» про элементарное Репаро, но вовремя спохватился, а Грейнджер тем временем продолжила:

— Да он и не нужен особо — с пакетиками и проще, и быстрее, — она сделала глоток и вернула чашку на блюдце. — Ну и вообще, чайник как бы подразумевает некую… церемонию, что ли. Такое, знаете, уютное чаепитие под неспешные разговоры с кем-то близким. А времени на это всё у меня как не было, так и нет, — она вдруг осеклась и виновато посмотрела на своего гостя. — Извините, сэр, я отвлеклась. Вы написали, что хотели бы поговорить, и, признаться, очень удивили меня.

Снейп тут же забыл о странном напитке и, не мешкая, приступил к цели своего визита:

— В прошлом году министерство всерьёз заинтересовалось проблемой зависимости магического потенциала от ряда различных факторов, — сразу же зашёл с козырей Северус, отмечая, как насторожилась Гермиона. — Мне было поручено провести кое-какие исследования, и для этой цели была создана научная лаборатория, которую я и возглавил. Это совпало по времени с судом над мистером Ноттом и мистером Малфоем, и, чтобы спасти их от поцелуя дементора, мне пришлось поручиться за них и взять к себе на так называемую реабилитацию.

— Так называемую?

— Именно. Потому что ни того, ни другого это исследование совершенно не заинтересовало. Я и не рассчитывал на иное, — спокойно продолжил Снейп. — С ассистентами вроде мистера Нотта и мистера Малфоя, отбывающими повинность в лаборатории от звонка до звонка, по-другому и быть не могло. Но, к счастью, эта фикция закончилась, и сейчас мне нужны увлечённые, по-хорошему азартные и даже дерзкие люди, способные анализировать, выдвигать гипотезы, сопоставлять факты, делать логические выводы. Скажите, мисс Грейнджер, это могло бы заинтересовать вас?

Гермиона смотрела на своего бывшего профессора и не верила. За шесть лет учёбы она не удостоилась ни единой похвалы от этого человека. Более того, он демонстративно презирал её и не упускал случая поглумиться над её эрудицией.

Надо же, какие перемены…

— Я могу задать вам вопрос, сэр?

— Разумеется, — коротко кивнул Снейп.

— Вам никогда не хотелось бросить всё и уехать куда-нибудь очень далеко, чтобы ни одного знакомого лица вокруг? — медленно, словно обдумывая каждое слово, произнесла она, по-прежнему не сводя с него глаз.

— Разве что в далёкой юности, — после небольшой паузы ответил Северус, прикидывая в уме, к чему она клонит. — Но это же иллюзия. Человек может сменить обстановку, переехать в другой дом, город или даже страну, но он никуда не денется от самого себя, не так ли?

— Возможно, — с сомнением в голосе заметила Гермиона, — но я всё же попытаюсь, сэр. Каким бы заманчивым ни было ваше предложение, возвращаться туда, где всё пропитано болью и кровью, я не хочу. Сейчас я делаю всё возможное, чтобы как можно меньше соприкасаться с тем миром.

— А как же ваша магия?

— Я стараюсь обходиться без неё. Поверьте, это не так уж и сложно. Во всяком случае, я прекрасно живу без неё сейчас. Наличие магии ничего не решает, и я вправе выбирать, к какому из двух миров принадлежать.

— Вы, как и я, вынуждены существовать на стыке двух миров, — констатировал факт Снейп. — Вы рождены здесь, но обладаете магией, значит, вы — ведьма.

— Магглорождённая.

— Но всё-таки ведьма, и это первично.

— Это спорно.

Северус, задумавшись, неожиданно для самого себя сделал глоток из чашки и тут же страдальчески поморщился — мало того, что напиток был совершенно отвратительным на вкус, так он ещё и безнадёжно остыл.

— Если я понял вас правильно, мисс Грейнджер, вы пытаетесь убедить себя в том, что маггловский мир и мир магический — это два непересекающихся сообщества, и для вас лично в данный момент предпочтительнее первый?

— Что-то в этом роде, — согласилась Гермиона. — Как параллельные прямые, которые не пересекаются.

— Параллельные прямые не пересекаются в общепринятой, так называемой евклидовой геометрии, которую изучают в школах, — удивил вдруг Снейп. — Но эта трактовка устраивала далеко не всех учёных. Вы что-нибудь слышали о Лобачевском?

— Нет, — насторожилась Грейнджер, — никогда.

— Я далёк от того, чтобы читать вам лекцию, но, если вкратце, то Лобачевский поставил под сомнение один из главных постулатов Евклида и, основываясь на этом допущении, стал развивать свою теорию. И, представьте себе, не встретил серьёзных противоречий на этом пути. Поэтому в его геометрии параллельные прямые очень даже пересекаются.

— Но это же… это же невозможно, — пробормотала потрясённая Гермиона.

— Возможно, мисс Грейнджер, — поднялся Снейп. — Главное — не встретить серьёзных противоречий. Вы понимаете, что я хочу этим сказать?