Финт Паркинсон, или Не встретить серьёзных противоречий (гет)

Сентябрь 1999 года

— Ну ладно все повелись, но ты-то! — поразилась Пэнси. — Ты что, Риту не знаешь? Она и не такое придумает. Ну какая ещё несчастная любовь?

— Рита тут ни при чём. Гарри сам видел его воспоминания, — напомнила Гермиона.

— И это, конечно, всё объясняет, — Паркинсон хмыкнула, в лучших традициях своего бывшего декана вскинула брови и сложила руки на груди. — Ты не думала о том, что такому первоклассному окклюменту создать ложные воспоминания — раз плюнуть?

— А патронус, по-твоему, тоже поддельный?

— А почему бы и нет? Мерлин знает, для чего ему это понадобилось, но раз сделал, значит, так надо было. Говорю тебе — не было там никакой лани. В смысле любви, — и Пэнси, щёлкнув пальцами, велела домовику освежить кубки. — Давай-ка ещё выпьем.

Гермиона задумалась. И вроде бы Пэнси права — любовь, чувства и прочая романтика как-то совсем не вязались со Снейпом, но лично ей эта лавстори с Лили Эванс казалась очень даже убедительной. Но что, если те воспоминания действительно были ложными и являлись частью какой-то большой игры? Вполне может быть. И ответ на этот вопрос знает только один человек. Северус Снейп.

Интересно, что на это скажет Гарри, который в первые дни после победы дневал и ночевал в Мунго, надеясь получить хоть какую-то информацию. Впрочем, на что бы ни надеялся Поттер, Снейп, едва придя в себя, тут же покинул госпиталь, не забыв испепелить взглядом топчущегося на пороге палаты Избранного.

— Ну, — торжественно подняла кубок Паркинсон, — за мою свободу.

— Опять?

— Сегодня пьём только за это, — сверкнула глазами Пэнси. — Я ждала этого дня целый грёбанный год. Нет-нет, Грейнджер, до дна.

Но Гермиона лишь пригубила вино и, поставив кубок на стол, выжидающе посмотрела на бывшую сокурсницу:

— Давай, Пэнси, не стесняйся. Я же вижу, что у тебя есть вопросы.

— Только один. Может, скажешь наконец, какого дьявола ты всё это замутила?

* * *

Сентябрь 1998 года

Ничего не получалось, как бы Гарри ни старался. А он старался, хоть и сразу же понял, что уговаривать Гермиону бесполезно. Все его аргументы, которых, к слову, оказалось не так уж и много, подруга благополучно пропустила мимо ушей.

Похоже, она всё для себя уже решила.

— Грустная получилась сказка, без хэппи-энда, но какая есть, — вздохнула Гермиона. — Поигралась в волшебство, и хватит.

— Подожди, — Поттер предпринял ещё одну попытку, но уже и сам не верил в успех. — Ты не можешь всё бросить и уйти. Мы все потеряли близких, но такова цена победы.

— Дороговато заплатили, не находишь? И если это победа, то почему нам всем так плохо?

— Плохо или хорошо, но жизнь продолжается!

— В этом и проблема, Гарри. Я просто не знаю, как жить дальше. Поэтому начну всё с чистого листа. Здесь.

Он снова вгляделся в её лицо. Жёсткая, бескомпромиссная, упёртая. Впрочем, она всегда была такой.

— Я тоже не совсем понимаю, как жить со всем этим дальше, и Рон тоже, да все мы…

— Мы, — тихо повторила Гермиона, словно пробуя это слово на вкус. — А нет больше никаких «мы». Просто посмотри, что с нами стало: ты всё лето пропадал в Аврорате, Рон в магазине, я здесь. Мы же прячемся, причём не только от всех, но и друг от друга. И не говори, что не думал об этом.

— Насчёт вас с Роном, — промямлил Поттер, смотря куда-то в сторону, — мне жаль. Правда.

— А мне нет. И не надо делать такие глаза. Всё к этому и шло, не стоило и начинать. Но вот вы с Джинни… Не могу поверить. Не жалеешь?

Поттер ничего не ответил и огляделся. Он впервые был в гостях у Гермионы, и эта небольшая, но такая уютная и со вкусом обставленная квартира сразу же понравилась ему. Поняв, что подругу не переубедить, он сменил тему:

— С новосельем тебя. Смотрю, ты уже обустроилась.

— Я бы очень хотела обустроиться здесь насовсем и даже спросила хозяйку, не думает ли она продавать эту квартиру. Правда, я пока не настолько богата, чтобы покупать жильё. Но мне нравится этот район, и университет буквально в двух шагах отсюда.

— Я могу помочь, ты же знаешь…

— Даже не думай, — остановила его Гермиона. — Я не возьму твоих денег. Но всё равно спасибо.

— Что ж, — обречённо вздохнул Гарри, — ты знаешь — я всегда на твоей стороне. Просто помни, что у тебя есть я, что бы ни случилось.

— Я знаю, — она накрыла его ладонь своей и благодарно улыбнулась. — Что у тебя нового?

— Что у меня может быть нового? Учёба, практика. И, само собой, Визенгамот. Если бы ты знала, как я устал от этих судебных заседаний. Вот, например, сегодня целых семь часов рассматривали дела младших Нотта и Малфоя.

— Почему так долго? — не поняла Гермиона. — И почему тебе обязательно нужно было присутствовать?

— Потому что судьям всё равно, они же ни во что не вникают! — завёлся Поттер. — Для них главное, есть метка или нет. Правда, у Нотта её нет, но они и в него вцепились и хотели устроить показательный процесс, как над его отцом и другими. Но это же несправедливо!

— И ты их защищал?! — ахнула Грейнджер.

— Я просто хотел, чтобы судьи учли все обстоятельства, и уже собирался взять слово, но тут ворвался Снейп и очень доходчиво объяснил всем, что к чему. И, знаешь, я согласен с ним по каждому пункту. То, что старшие Малфой и Нотт заслужили Азкабан, не подлежит сомнению, но их сыновья — нет. Это было бы слишком суровым наказанием.

Гермиона молча кивнула. За хлопотами первых послевоенных недель ей было вовсе не до судебных процессов над Пожирателями и их приспешниками, поэтому новость о том, что Драко Малфою и Теодору Нотту, как и их отцам, реально светил Азкабан, застала её врасплох.

— И что в итоге?

— В итоге Малфой и Нотт ближайший год проведут в трудах на благо магического сообщества, а именно в одной из секретных министерских лабораторий, которую с недавних пор возглавляет Снейп. А вот Паркинсон…

— А что с ней?

— Ей тоже предстоит реабилитация, но…

— Тоже в лаборатории? — изумилась Гермиона. — Где Паркинсон и где научные исследования?

— Не поверишь — её направляют в маггловский приют ухаживать за малышами-отказниками и сиротами.

— Что?! — Гермиона подскочила как ужаленная.

— На год, — мрачно продолжил Поттер. — Жить будет там же. Само собой, без палочки. Видела бы ты её — с ней случилась истерика после оглашения приговора.

Грейнджер не верила своим ушам. Паркинсон среди магглов?! Да ещё и в приюте?! Более абсурдного и неприемлемого вердикта и представить невозможно. Это просто не укладывалось в голове!

— Что за бред, Гарри? — она упёрлась ладонями в столешницу и нависла над ним, словно это он принял такое решение. — О чём они вообще думали?

— Говорю же — им всё равно. Для них это всего лишь очередное заседание.

Шокированная Гермиона медленно опустилась на стул и обхватила голову руками, напряжённо думая.

— Кингсли знает?

— Думаю, да. Я хотел переговорить с ним после суда, но не получилось, он был занят, — Гарри покосился на неё и хотел было что-то сказать, но передумал.

Несколько минут прошли в абсолютной тишине, а затем Грейнджер посмотрела на часы и решительно встала:

— Пошли.

* * *

Вернувшемуся с очередного экстренного и весьма бурного совещания Кингсли Шеклболту меньше всего хотелось сейчас что-либо обсуждать — тем более, судьбу какой-то там Паркинсон, но с мечтой об отдыхе или хотя бы небольшой передышке пришлось сразу же распрощаться. Грейнджер ворвалась в его кабинет самой настоящей фурией, и не прошло и пары минут, как обстановка начала стремительно накаляться.

— Мне плевать на Паркинсон и на то, что с ней будет! Но её и близко нельзя подпускать к детям! Тем более, к приютским, за которых некому вступиться! — Гермиона пыталась говорить спокойно, но время от времени всё равно срывалась на повышенные тона.

— Мне кажется, ты преувеличиваешь, — Шеклболт явно не ожидал такого напора и во все глаза смотрел на разошедшуюся Грейнджер. — Ну приют и приют, что такого? Поработает там год, ничего страшного не случится. Пересмотрит своё отношение к магглам, как минимум.

— Ничего она не пересмотрит, — включился в разговор Гарри. — Люди, принявшие это решение, понятия не имеют, кто такая Паркинсон.

— А вы, значит, имеете, — не спросил, а, скорее, констатировал факт министр.

— Мы пытаемся обратить твоё внимание на то, что вердикт Визенгамота в отношении Паркинсон нанесёт серьёзный вред тем несчастным сиротам, к которым её приставят, — уже более спокойно продолжила Гермиона. — Эти дети и так лишены многого, незачем делать им ещё хуже.

— Ну не покалечит же она их, в конце концов!

— Я в этом не уверена. И ещё вопрос, что в данном случае хуже — рукоприкладство или психическая травма на всю жизнь.

— Хорошо, — быстро сдался министр, желавший как можно скорее закруглить этот неприятный разговор. — Что вы предлагаете?

* * *

— Полностью с вами согласна, мистер Поттер, — поджала губы Сьюзен Баркли, глава надзорного отдела министерства. — Куда её к детям с такой психикой? Она же невменяемая. Истерит уже часа четыре, пришлось даже Силенцио наложить. Но, понимаете, решение принято, и оспаривать его я не могу, это не в моей компетенции.

— А кто может?

— Я не знаю, мисс Грейнджер. На моей памяти решения Визенгамота ещё никто не оспаривал и не отменял.

— Миссис Баркли, — подал наконец голос министр, которого эта ситуация уже начала дико раздражать, — совершенно очевидно, что случай из ряда вон, поэтому давайте попробуем что-нибудь придумать. Уверяю вас, до реабилитации мисс Паркинсон никому нет дела, так что, скорее всего, мы сможем решить всё по-тихому.

— Это как?

— Насколько мне известно, формально ей вменяется в вину призыв схватить Гарри Поттера и выдать его Реддлу. Судьям просто нужно было нечто осязаемое, чтобы заставить мисс Паркинсон расплачиваться не столько за её собственные взгляды, сколько за убеждения её отца, который, как мы знаем, уже получил по заслугам. Поэтому я предлагаю поступить так: мистер Поттер сейчас напишет что-то вроде прошения о пересмотре дела мисс Паркинсон, я поставлю на нём резолюцию «Не возражаю», а вы вложите эту бумагу в папку и уберёте её куда-нибудь подальше. Подстрахуемся на всякий случай, если кому-нибудь в течение года вдруг придёт в голову поинтересоваться судьбой девушки.

Баркли недоумевающе уставилась на министра, силясь понять его логику:

— То есть реабилитации не будет?

— Будет, — поспешил заверить подчинённую Кингсли. — Но в другом месте, более подходящем для неё. У вас же есть ещё какие-то варианты?

— В том-то и дело, что нет, — поправила очки глава надзорного отдела. — Но если мистер Поттер и мисс Грейнджер так пекутся о мисс Паркинсон, то, возможно, у них найдутся какие-нибудь соображения на этот счёт?

Гарри и Гермиона быстро переглянулись и почти синхронно кивнули, несмотря на то, что лица обоих выражали замешательство.

— Тогда решено, раз уж сам мистер Шеклболт не возражает, — резюмировала Баркли. — Но учтите — раз в неделю у меня на столе должен лежать написанный кем-то из вас отчёт о том, как и где трудится мисс Паркинсон, а также её личные записи. Памятку о том, как составлять отчёты и вести «Дневник реабилитации», я вам дам.

Гермиона, кажется, только сейчас начала понимать, во что вляпалась. Ни одной подходящей мысли о том, что делать с Пэнси, у неё не было. А у Гарри, судя по его вытаращенным в ужасе глазам, и подавно. Но отступать было поздно.

— Пойдёмте, — поспешно поднялась Баркли, словно опасаясь, что они передумают. — Мисс Паркинсон ждёт в соседнем кабинете. И, кстати, может, вы ещё кого-нибудь возьмёте на перевоспитание, а то у меня и без неё голова кругом идёт?

— Молчишь? — Паркинсон заглянула в пустой кубок, и старый эльф тут же подлетел к ней с бутылкой. — Только не вздумай заливать мне про то, что переживала за несчастных сироток и решила во что бы то ни стало спасти их от чокнутой ведьмы.

— Ты целый год спрашивала меня об этом. Мой ответ тот же.

— Думаешь, я куплюсь на эту туфту? — прищурилась Пэнси. — Нет, Грейнджер, в твои гуманные порывы я не верю. Там и в Хогвартсе всё не так прозрачно было, как ты пыталась представить, а уж теперь-то…

— Ты про то, как я защищала эльфов?

— Я про то, что ты слишком хитрая для гриффов, так что не строй из себя трепетную лань и не пудри мне мозги. Даже если я на секунду и поверю, что ты боялась, как бы я не придушила этих малявок, то зачем тогда ты взялась прикрывать мою задницу перед этими идиотами из надзора? А если бы они проверили, действительно ли ты устроила меня в ту библиотеку или нет? Зачем ты подставляла себя? Зачем таскалась со мной по экскурсиям, помогала вести этот никому не нужный дневник, зачем строчила липовые отчёты о моём исправлении?

— Да потому что дети не должны быть наказаны за то, как их воспитывали родители, — неожиданно жёстко ответила Гермиона. — Уж прости, что говорю это, сидя в твоём доме, за твоим столом, но и ты, и Нотт, и Малфой — все вы жертвы этих ваших чистокровных предубеждений. Да, ваши отцы заслужили наказание, но вам дали шанс пересмотреть свои взгляды и посмотреть на мир под другим, более широким углом, — Гермиона вдруг осеклась и перевела взгляд на старого эльфа, утирающего слёзы и благоговейно смотрящего на свою хозяйку. — Почему он плачет, Пэнси?

— Потому что любит, — тепло улыбнулась та и поманила домовика к себе. — Не плачь, Мик, моя чёрная полоса закончилась. Сделай-ка нам кофе с миндальными пирожными, наша гостья их очень любит, запомни это.

Счастливый эльф подобострастно поклонился и тут же исчез.

— У тебя очень уютно, — поспешила замять неприятный разговор Гермиона, — даже несмотря на то, что всё такое монументальное. Ну просто Букингемский дворец. Все эти витражные окна, колонны, люстры на бог знает сколько свечей… Да и размеры комнат впечатляют.

— Размер имеет значение, — ухмыльнулась Пэнси, собственноручно подливая себе ещё вина. — Причём во всех аспектах. А особенно в том, о котором ты сейчас подумала.

— Да ничего подобного. Давно уже доказано — не в размере дело. Если ты о сексе.

Паркинсон осушила очередной кубок и, облизнув губы, поинтересовалась:

— Хочешь поговорить об этом?

— А не о чем говорить — про это столько уже всего написано.

— В таких вопросах лучше полагаться не на теорию, а на практику, — подмигнула Паркинсон. — Забудь про свои книжки и просто поверь моему опыту — размер имеет значение. Ещё как имеет. Даже не спорь.

Спорить с Пэнси, к тому же нетрезвой, себе дороже — Гермиона это сразу поняла, ещё год назад. А после такого гостеприимного приёма и изысканного ужина и подавно не хотелось.

— И не собираюсь.

— Ну то-то же. Ты, может, и самая умная, но по этой части — извини, конечно — у тебя только «Тролль». В смысле Уизел, — захохотала Пэнси.

— А вот и не угадала, — возразила Гермиона, отмечая, как округлила глаза Паркинсон. — И Рону, кстати, я бы поставила «Выше ожидаемого».

— А вот с этого места п-подробнее, — тут же загорелась Пэнси. — Я-то думала, что тебя возбуждают только пыльные учебники и вечно жующий Уизел, а ты, оказывается, та ещё штучка?

— Мы с Роном разбежались сразу после войны, и я, по-твоему, целый год ни с кем не встречалась?

— Нет, я, конечно, знала, что в тихом омуте… — хохотнула Паркинсон. — И всё-таки, кого ещё, кроме рыжего, ты осчастливила, Грейнджер? Поттера? Нет? Ну вообще-то я так и думала. А кого тогда? Только не говори, что Лонгб-б-боттома, а то меня сейчас стошнит!

— Ты с ума сошла? — всерьёз оскорбилась Гермиона. — И Гарри, и Невилл мне как братья. Почему тебе обязательно надо всё опошлить, а?

— Братья, как же, — брезгливо хмыкнула Пэнси. — Эти ваши гриф-фин-дорские извращения…. Нет, ну Поттер ещё ладно, могу поверить. Сначала на Чанг слюни пускал, потом на рыжую. А Лонг-бот-бот…

— Что Лонгботтом?

— Да он же всё время пялился на тебя! Такой преданной собачонкой таскался за тобой! Ярчайшая ты наша — это же надо было ещё умудриться не видеть ничего прямо у себя п-под носом!

— Пэнси!

— Ладно, ладно, — замахала руками Паркинсон. — Ну намекни хотя бы, это кто-то из Хогвартса?

— Нет.

— Охренеть, — помрачнела Пэнси. — Ты что… с магглами, да? Фу-у, — скривилась она.

— Что, и Бэкхем «фу»?! — поддела её Гермиона. — Ну ты хоть сама себе-то не ври.

* * *

Декабрь 1998 года

— Точно маггл? Ты уверена? — упавшим голосом переспросила Пэнси, хотя и без того было ясно, что Гермиона права.

— Нравится? — понимающе улыбнулась та. — Не тебе одной. Дэвид Бэкхем — гений. Правда, летом, на чемпионате мира, у него не всё было гладко, а в матче с Аргентиной его даже удалили с поля, но он — настоящая звезда. Просто гений.

Паркинсон разочарованно скользила глазами по огромному плакату. Поверить в то, что этот сногсшибательный красавчик, чьими постерами обклеен весь маггловский Лондон, является презренным магглом, она просто не могла. Ну как так?!

— А что эта бесцветная моль делает рядом с ним? — Пэнси ткнула в один из глянцевых журналов в витрине газетного киоска. — Только не говори, что это его девушка.

— С языка сняла, дорогуша, — вдруг захохотала рыжеволосая киоскёрша, высунувшись наполовину из окошка. — Тоже не пойму, на что он там запал? Эта Пош Спайс — ну без слёз ведь не взглянешь! А он-то, он-то каков! Красив как бог! Эх, мне бы такого мужика лет двадцать назад…

Пэнси шарахнулась от киоска и вцепилась в Гермиону:

— Переведи, Грейнджер.

— Пош Спайс — это псевдоним. На самом деле её зовут Виктория Адамс, и она поёт в девичьей группе «Спайс Гёлз». И да, у них с Бэкхемом роман.

— А насчёт того удаления я вот что скажу, — вмешался в разговор пожилой продавец книг с соседнего лотка. — Не было там никакого фола. Этот Симеоне сам упал и давай причитать, симулянт несчастный! А судья Бэксу — красную карточку! Ни за что!

— Чувствую себя Лонгботтомом на Зельях, — стиснула зубы Пэнси. — Пошли отсюда, Грейнджер!

* * *

— Не трави душу, — вздохнула Паркинсон. — Такой красавчик… Но что касается всех остальных магглов, то ты знаешь, что я о них думаю. Без обид.

— Думай что хочешь, — отмахнулась Гермиона, допивая вино. — Да, я встречалась с магглами, и что? Я и сама маггла, ты не забыла?

— Ты ведьма! — упрямо возразила Паркинсон, изо всех сил пытаясь сфокусировать взгляд на своей гостье. — Драккл тебя д-дери, Грейнджер, ну почему тебя так тянет туда? У тебя же там никого больше нет! Говорю тебе — твоё место здесь! Ты ведьма!

Гермиона вдруг ссутулилась и обхватила себя руками за плечи. Пэнси пьяно икнула и недоумевающе уставилась на неё:

— Эй, ты чего? Обиделась, что ли? А что я такого сказала?

Гермиона не ответила, ещё ниже опустив голову.

— Да что не так?!

Пэнси ещё пару мгновений похлопала ресницами, а затем призвала из сумочки небольшой пузырёк с мутноватым содержимым и одним махом опустошила его. Выждав несколько секунд, чтобы Отрезвляющее начало действовать, она резко встала, быстро обошла стол и села рядом с Гермионой.

— А ну выкладывай, что у тебя случилось?

* * *

— Хозяин Гарри Поттер! — испуганно проскрипел Кричер. — Просыпайтесь, хозяин, и спускайтесь в гостиную! А иначе благородная мисс ворвётся прямо сюда!

— Ворвётся? — ничего не соображающий спросонья Поттер нацепил очки, схватил палочку и вскочил с постели. — Кто?

— Докси в пальто, — ввалилась в спальню Пэнси Паркинсон, дав ощутимого пинка эльфу. — Давно не виделись, Поттер.

— П-паркинсон? — совершенно очумевший Гарри попытался прикрыться подушкой, внезапно осознав, что стоит перед незваной гостьей в трусах и футболке.

— Я, конечно, предполагала, что ты будешь рад меня видеть, но чтобы настолько… — иронично протянула Пэнси, откровенно разглядывая засмущавшегося молодого человека. — Мы можем поговорить и тут, но, боюсь, старый уродец прав, лучше всё-таки в гостиной. А то я за себя не ручаюсь, — томным шёпотом выдохнула она, развернувшись на каблуках.

Кричер, опомнившись, вскочил с пола и одним прыжком догнал гостью на лестнице:

— Не изволит ли благородная мисс…

— Огневиски. Бегом.

Быстро сбежав по видавшим виды ступеням, Пэнси оказалась в гостиной и устроилась в ожидании хозяина дома на старом продавленном диване.

Ровно год назад она точно так же сидела на этом диване, когда Поттер и Грейнджер притащили её сюда, совершенно потерянную, обессиленную и осипшую. Тогда ей всерьёз казалось, что выхода нет. Отдав все силы той бессмысленной и совершенно бесполезной истерике в министерстве, она уже мало что соображала, поэтому, когда Гарри и Гермиона уселись перед ней и начали что-то сбивчиво объяснять, Пэнси лишь замотала головой и… провалилась в зыбкую и тревожную пустоту.

А потом, поздним и на удивление солнечным сентябрьским утром, она очнулась в своей спальне, окружённая встревоженными эльфами, и всё произошедшее вчера показалось дурным сном. Но едва Пэнси ухватилась за эту спасительную и обнадёживающую мысль, её тут же спустил с небес на землю самый раздражающий на свете голос: «Доброе утро, Паркинсон. Поднимай-ка свою задницу, живо. Ты вообще в курсе, который час?»

— Ваш огневиски, мисс, — вернул её в сегодняшний день, а, точнее, ночь Кричер, услужливо поклонившийся и поставивший на столик бутылку и кубок.

— Два часа, — вбежал в гостиную перепуганный Гарри, облачённый в джинсы и свитер. — Что случилось, Пэнси?

— Ничего особенного, я просто соскучилась, — лучезарно улыбнулась Паркинсон, к ужасу Кричера отхлебнув огневиски прямо из бутылки. — Целый год не была у тебя в гостях, вот решила проведать. Эй, — она поискала глазами эльфа. — Выключи эту дракклову люстру и зажги пару свечей. И сделай нам что-нибудь поесть — разговор будет долгим.

Старый домовик с несвойственной возрасту резвостью бросился исполнять приказания гостьи, даже не посмотрев на хозяина.

— И, всё-таки, что случилось? — Гарри плюхнулся в кресло, всё ещё теряясь в догадках, что этот ночной визит может означать.

— Я только что узнала, что твоя драгоценная подруга свихнулась и надумала окончательно перебраться к магглам, — подалась вперёд Пэнси, буравя Поттера взглядом. — А ты что, не удивлён? Ты знал об этом?

— Знал, — отвёл взгляд Гарри. — Она ещё год назад собиралась сделать это. Поступила в маггловский университет, сняла квартиру неподалёку. Ты же знаешь.

— И ты не пытался отговорить её?

— Я пытался, но это же Грейнджер — её никто не переубедит. Но тут закрутилась эта история с твоей реабилитацией, и она передумала.

Пэнси поставила бутылку на столик и с подозрением посмотрела на Гарри:

— Я до сих пор не понимаю, зачем ей это понадобилось. Ты случайно не в курсе?

— Почему бы тебе не спросить у неё?

— Я спросила, представь себе! — с пол-оборота завелась Паркинсон. — А что толку? О сиротках она, видите ли, переживала! И ради этого нанялась ко мне в няньки на целый год? Ну должен же быть в этом какой-то умысел, нет?

— Нет, — снова зевнул Гарри. — Это разговор ни о чём, Пэнси.

— Почему?

— Потому что ты никогда не поверишь в то, что Гермиона сделала это не из какой-то личной выгоды, а только потому, что считала это правильным.

Кричер появился бесшумно и принялся расставлять на столике чайник, чашки, тарелки и большое блюдо с пирожками.

Пэнси внимательно следила за его движениями, но мысли её были сейчас далеки от всего происходящего в гостиной. Она напряжённо думала над словами Поттера и пыталась понять, что можно выжать из этой информации.

— Грейнджер сказала, что ненавидит себя за то, что ей пришлось сделать с родителями, — задумчиво произнесла девушка. — Ненавидит свою магию, считает это проклятием и собирается дальше жить без неё. Но это же бред, Поттер. Она ведьма, и она нужна здесь, особенно сейчас, когда мы все по уши в дерьме. Как вбить это в её упрямую лохматую голову?

— Бесполезно, поверь мне. Если Гермиона что-то решила… А почему это тебя так интересует, если не секрет?

— А тебя, я вижу, это вообще не интересует? — злобно зашипела Пэнси. — Что, святой Поттер, не геройское это дело — подруге помочь? Той самой подруге, благодаря которой ты этим самым героем и стал, а?

Гарри поперхнулся чаем и едва не выронил чашку из рук.

— Да что ты хочешь от меня, Паркинсон?! Что, по-твоему, я должен сделать?

— Мерлиновы яйца, я с тобой с ума сойду! — закатила глаза Пэнси. — Ты же сам только что сказал мне, что она ещё год назад хотела уйти, но осталась же!

— Ну да, — непонимающе буркнул Гарри. — Из-за тебя.

— Ну вот и решение, Поттер! Её снова надо чем-нибудь занять! Здесь занять, понимаешь? Дошло наконец?

Потрясённый Гарри во все глаза смотрел на свою незваную гостью и лихорадочно пытался переварить услышанное.

— План по спасению заблудших душ она уже перевыполнила, — горько усмехнулась Пэнси, снова прикладываясь к бутылке. — Значит, остаётся одно — книжки, учёба, наука… что-то такое же занудное, чем можно её зацепить.

— Ну конечно! — просиял Гарри и, вскочив с дивана, принялся мерить шагами гостиную. — И как я сразу не догадался?

— А до сих пор ты, можно подумать, на лету всё схватывал, ловец хренов, — презрительно фыркнула Паркинсон, но Гарри пропустил её шпильку мимо ушей.

— А если поговорить с МакГонагалл? Хотя… что она может предложить? Преподавать в Хогвартсе? Вряд ли это то, что нужно Гермионе.

— Растёшь на глазах, — съязвила Пэнси. — Грейнджер нужно заинтересовать, а не обрисовать ей перспективу пойти по стопам МакКошки. Давай, Поттер, соображай, кто сможет предложить ей что-то стоящее?

Гарри вдруг резко остановился и как-то странно посмотрел на Пэнси, а она, в свою очередь, уставилась на него, изумлённо присвистнув. Несколько секунд они ошарашенно смотрели друг на друга, а затем абсолютно в унисон выдохнули одну и ту же фамилию.

— Твою мать, Поттер! — воодушевилась Паркинсон. — Вот он, выход!

— Только я к нему не пойду, — сразу же открестился Гарри. — И не надо так на меня смотреть!

— Размечтался, — приземлила его Пэнси. — Тебя только за крестражами посылать. Я уж как-нибудь сама.

— Отлично, — радостно закивал Поттер. — А как ты собираешься его уговаривать?

— А вот это уже моё дело. Никому ни слова, ясно?

Она решительно поднялась, но, не сделав и шага, споткнулась о непонятно как оказавшегося у её ног эльфа, и Гарри, молниеносно среагировав, успел подхватить пикирующую Пэнси в нескольких дюймах от пола.

— Впечатляет, — оценила Паркинсон и, встав на ноги, сбросила его ладони со своей талии. — Финт Вронского или как там это у вас называется?

— Это захват ловца, — смущённо пояснил Поттер. — А финт Вронского…

— Продемонстрируешь в следующий раз, — перебила его Пэнси, направляясь к двери. — Тренируйся, Поттер.

— Это касается Грейнджер.

Бесстрастное выражение лица Снейпа на мгновение сменилось изумлением, но не успела Пэнси и глазом моргнуть, как её бывший декан вернул самообладание и равнодушно переспросил:

— Грейнджер?

— Профессор… — она тряхнула головой и скривила губы. — Чёрт, я, наверное, никогда не смогу обращаться к вам иначе.

На этот раз Снейп не стал маскировать удивление:

— Жизнь среди магглов внесла коррективы в ваш лексикон, мисс Паркинсон, не так ли?

— О да, — усмехнулась Пэнси. — Вы даже не представляете себе, профессор, как обогатилась моя лексика за это время: миллениум, свободная касса, даблдеккер, кола со льдом, макарена, караоке. А, вот ещё: Бэкхем секси, а Пош Спайс — отстой. Впечатляет?

Северусу на миг показалось, что его бывшая студентка тронулась умом, ибо никогда раньше он не замечал за ней склонности к паясничеству или лицедейству.

— Коррективы… — продолжила Пэнси, шумно выдохнув. — Нет, сэр, это не коррективы. Это вся моя жизнь полетела к чертям. Той Паркинсон больше нет, и, знаете, я ни о чём не жалею. Главное — мне вернули мою палочку, так что не о чем горевать. Но если бы не Грейнджер…

— Я наслышан о том, какую роль мисс Грейнджер сыграла в вашей реабилитации, — перебил её Снейп, всё ещё не понимая, чего ради Паркинсон вдруг нагрянула к нему этим утром.

— Да ничего вы не знаете! — огрызнулась Пэнси. — Я сдохла бы там в первый же день, если бы не она, — и, осознав, что погорячилась, девушка вскинула ладони в примирительном жесте. — Простите, профессор, но вам не понять. Вы же родились в том мире, вы были там своим. Во всяком случае, в детстве, до Хогвартса, я права? А теперь представьте, каково было мне оказаться там? — она перевела дух и посмотрела на Снейпа исподлобья. — И это при том, что Грейнджер превратила мою так называемую реабилитацию в условность, в пшик, существовавший по сути лишь в её же отчётах. Из той писанины следовало, что чистокровная ведьма Пэнси Паркинсон пять дней в неделю усердно глотала пыль в маггловской библиотеке на Паркер-стрит. И хвала Мерлину, что отдел по надзору ни разу не удосужился проверить моё местонахождение. Потому что на самом деле я практически безвылазно сидела дома целый год, за редким исключением выбираясь с Грейнджер в какой-нибудь Гайд-парк, на Трафальгарскую площадь или на Уэмбли — для отчётности ей иногда нужны были снимки.

— Так чем всё-таки обязан, мисс Паркинсон? — с трудом подавляя раздражение, спросил Северус.

— Грейнджер нужна помощь.

— И при чём тут я?

— Я уверена, что вы единственный, кто сможет помочь ей, сэр.

Снейп на мгновение опешил от подобной наглости, но тут же взял себя в руки:

— Вы уверены? Что ж, вынужден вас разочаровать, мисс Паркинсон. Я не вижу ни одной сколько-нибудь значимой причины для того, чтобы помогать мисс Грейнджер решать её проблемы.

— Я знаю, профессор, — на удивление спокойно отреагировала Пэнси. — Вы ничем ей не обязаны и ничего не должны. В отличие от меня. А я терпеть не могу оставаться в долгу. Поэтому я предлагаю сделку: вы помогаете Грейнджер, а я вам за это плачу. И, разумеется, знать об этом будем только мы. Вот чек на предъявителя, впишите в него устраивающую вас сумму, и я тут же подпишу его.

В ту же секунду на столике прямо из воздуха материализовался небольшой прямоугольник плотного пергамента, но Снейп даже не посмотрел в ту сторону. Если Паркинсон хотела его удивить, то ей это, безусловно, удалось: взметнувшиеся брови и удивлённо распахнутые глаза однозначно свидетельствовали о том, что он совершенно не ожидал услышать от неё нечто подобное.

Слова бывшей студентки действительно повергли его в шок. Даже если допустить, что Паркинсон из чувства благодарности стремится помочь попавшей в какую-то сложную ситуацию Грейнджер, причём готова заплатить ему за помощь, не торгуясь, это всё равно ни к чему его не обязывает. Материальная сторона вопроса, конечно, имеет значение, но не настолько важное, чтобы поступаться своими принципами. Ведь до сути вопроса они ещё не дошли, и мало ли, о чём собирается просить его Паркинсон?

«Я уверена, что вы единственный, кто сможет помочь ей, сэр».

Северус попытался прикинуть, в чём именно он мог бы помочь Грейнджер, но ничего не приходило в голову, ибо находящаяся в безоговорочном фаворе «золотая» подруга Поттера отнюдь не выглядела в его представлении особой, которой требовалась бы помощь.

Бросив сканирующий взгляд на Паркинсон, с любопытством разглядывающую обстановку его гостиной, Северус подавил в себе желание выставить настырную и самоуверенную девчонку вон. Успеется. Как минимум, он выслушает её, потому что неожиданно для себя самого ему захотелось всё-таки узнать, что же такого экстраординарного могло случиться с Грейнджер, если Паркинсон готова заплатить ему любую сумму.

— Что конкретно мисс Грейнджер нужно от меня? — наконец произнёс Снейп, нахмурившись.

— Гермионе ничего от вас не нужно, сэр, и она точно заавадит меня, если узнает об этом разговоре. Я здесь исключительно по собственной инициативе.

— Ближе к делу, мисс Паркинсон, — окончательно оправился от шока Снейп. — Чего вы от меня хотите?

* * *

Прозрачный мешочек с невнятной пыльцой мгновенно окрасил кипяток в грязновато-медный цвет. Северус настороженно принюхался и тут же брезгливо отпрянул — напиток отдавал чем-то однозначно синтетическим.

Она что, издевается?!

— Что это? — угрожающе процедил Снейп, переведя недоумевающий взгляд с мутноватого пойла на Грейнджер.

Гермиона на всякий случай принюхалась к своей чашке:

— Обычный чёрный чай. С ним что-то не так?

Но Снейп не ответил. Он по-прежнему с подозрением вглядывался в стремительно темнеющую жидкость, словно ожидая от той подвоха.

— О, — до Гермионы, кажется, начало доходить, — а вы же, наверное, никогда не видели чай в пакетиках, да? — она ловко вытащила размокшую пирамидку из своей чашки и аккуратно положила на блюдце. — Простите, но другого у меня нет.

Признаваться в том, что он и в самом деле впервые в жизни видит этот жалкий суррогат настоящей заварки, само собой, не хотелось, поэтому Северус просто последовал её примеру, но не съязвить он, конечно, не мог:

— А чайника у вас тоже нет?

— Был, — почему-то смутилась Гермиона. — Красивый такой, зелёный. Разбился, а новый всё никак не куплю.

Снейп уже открыл рот, чтобы напомнить «самой умной ведьме своего поколения» про элементарное Репаро, но вовремя спохватился, а Грейнджер тем временем продолжила:

— Да он и не нужен особо — с пакетиками и проще, и быстрее, — она сделала глоток и вернула чашку на блюдце. — Ну и вообще, чайник как бы подразумевает некую… церемонию, что ли. Такое, знаете, уютное чаепитие под неспешные разговоры с кем-то близким. А времени на это всё у меня как не было, так и нет, — она вдруг осеклась и виновато посмотрела на своего гостя. — Извините, сэр, я отвлеклась. Вы написали, что хотели бы поговорить, и, признаться, очень удивили меня.

Снейп тут же забыл о странном напитке и, не мешкая, приступил к цели своего визита:

— В прошлом году министерство всерьёз заинтересовалось проблемой зависимости магического потенциала от ряда различных факторов, — сразу же зашёл с козырей Северус, отмечая, как насторожилась Гермиона. — Мне было поручено провести кое-какие исследования, и для этой цели была создана научная лаборатория, которую я и возглавил. Это совпало по времени с судом над мистером Ноттом и мистером Малфоем, и, чтобы спасти их от поцелуя дементора, мне пришлось поручиться за них и взять к себе на так называемую реабилитацию.

— Так называемую?

— Именно. Потому что ни того, ни другого это исследование совершенно не заинтересовало. Я и не рассчитывал на иное, — спокойно продолжил Снейп. — С ассистентами вроде мистера Нотта и мистера Малфоя, отбывающими повинность в лаборатории от звонка до звонка, по-другому и быть не могло. Но, к счастью, эта фикция закончилась, и сейчас мне нужны увлечённые, по-хорошему азартные и даже дерзкие люди, способные анализировать, выдвигать гипотезы, сопоставлять факты, делать логические выводы. Скажите, мисс Грейнджер, это могло бы заинтересовать вас?

Гермиона смотрела на своего бывшего профессора и не верила. За шесть лет учёбы она не удостоилась ни единой похвалы от этого человека. Более того, он демонстративно презирал её и не упускал случая поглумиться над её эрудицией.

Надо же, какие перемены…

— Я могу задать вам вопрос, сэр?

— Разумеется, — коротко кивнул Снейп.

— Вам никогда не хотелось бросить всё и уехать куда-нибудь очень далеко, чтобы ни одного знакомого лица вокруг? — медленно, словно обдумывая каждое слово, произнесла она, по-прежнему не сводя с него глаз.

— Разве что в далёкой юности, — после небольшой паузы ответил Северус, прикидывая в уме, к чему она клонит. — Но это же иллюзия. Человек может сменить обстановку, переехать в другой дом, город или даже страну, но он никуда не денется от самого себя, не так ли?

— Возможно, — с сомнением в голосе заметила Гермиона, — но я всё же попытаюсь, сэр. Каким бы заманчивым ни было ваше предложение, возвращаться туда, где всё пропитано болью и кровью, я не хочу. Сейчас я делаю всё возможное, чтобы как можно меньше соприкасаться с тем миром.

— А как же ваша магия?

— Я стараюсь обходиться без неё. Поверьте, это не так уж и сложно. Во всяком случае, я прекрасно живу без неё сейчас. Наличие магии ничего не решает, и я вправе выбирать, к какому из двух миров принадлежать.

— Вы, как и я, вынуждены существовать на стыке двух миров, — констатировал факт Снейп. — Вы рождены здесь, но обладаете магией, значит, вы — ведьма.

— Магглорождённая.

— Но всё-таки ведьма, и это первично.

— Это спорно.

Северус, задумавшись, неожиданно для самого себя сделал глоток из чашки и тут же страдальчески поморщился — мало того, что напиток был совершенно отвратительным на вкус, так он ещё и безнадёжно остыл.

— Если я понял вас правильно, мисс Грейнджер, вы пытаетесь убедить себя в том, что маггловский мир и мир магический — это два непересекающихся сообщества, и для вас лично в данный момент предпочтительнее первый?

— Что-то в этом роде, — согласилась Гермиона. — Как параллельные прямые, которые не пересекаются.

— Параллельные прямые не пересекаются в общепринятой, так называемой евклидовой геометрии, которую изучают в школах, — удивил вдруг Снейп. — Но эта трактовка устраивала далеко не всех учёных. Вы что-нибудь слышали о Лобачевском?

— Нет, — насторожилась Грейнджер, — никогда.

— Я далёк от того, чтобы читать вам лекцию, но, если вкратце, то Лобачевский поставил под сомнение один из главных постулатов Евклида и, основываясь на этом допущении, стал развивать свою теорию. И, представьте себе, не встретил серьёзных противоречий на этом пути. Поэтому в его геометрии параллельные прямые очень даже пересекаются.

— Но это же… это же невозможно, — пробормотала потрясённая Гермиона.

— Возможно, мисс Грейнджер, — поднялся Снейп. — Главное — не встретить серьёзных противоречий. Вы понимаете, что я хочу этим сказать?

— Хозяйка, проснитесь! — встревоженно заглянул в спальню старый Мик. — Проснитесь! С вами хочет поговорить мистер Гарри Поттер!

— Пошли его к чёрту, — сонно пробормотала Пэнси, поворачиваясь на другой бок.

— К-куда? — несчастный эльф побледнел и испуганно прижал уши к щекам.

— Мерлина ради, Мик! — простонала она и, раздражённо откинув одеяло, нехотя села в кровати. — Который час?

— Два часа, хозяйка, — пролепетал дрожащий домовик. — Мик не стал бы вас будить, но мистер Гарри Поттер утверждает, что это очень важно, и это касается того, о чём знаете только вы и он!

— Где он? — рявкнула Пэнси, тут же вскакивая с кровати.

— В камине, в гостиной! — бросился вдогонку Мик. — Хозяйка, но вы же не одеты!

Гиппогриф, Нагини и венгерская хвосторога вместе взятые — именно такая сложносочинённая ассоциация возникла у Гарри при виде подлетевшей к камину всклокоченной Паркинсон, облачённой в изумрудные шорты и топ. С разбегу плюхнувшись на колени, огнедышащая Пэнси склонилась над очагом, и от открывшихся перспектив ошеломлённый молодой человек тут же потерял ориентацию в пространстве и времени, а заодно и дар речи.

— Не томи, Поттер, что?!

— Милая пижамка, — только и смог выдавить Гарри, с трудом заставляя себя поднять глаза выше мало что прикрывающего кружевного декольте.

Подскочивший эльф тут же набросил хозяйке на плечи что-то невесомо-воздушное, а Пэнси, сдвинув брови, угрожающе прорычала:

— Пот-террр…

— Она согласилась! — отмер наконец Гарри, взъерошивая волосы. — Гермиона возвращается! Снейпу каким-то чудом удалось уговорить её, представляешь?

— А ты что, сомневался?

— Ну… были кое-какие сомнения, — Гарри честно пытался смотреть Пэнси в глаза, но взгляд то и дело предательски опускался гораздо ниже. — Гермиона пробыла у меня весь вечер, мы много разговаривали, и, знаешь, она показалась мне такой воодушевлённой. Всё-таки Снейп умеет убеждать.

— Ну конечно, — улыбнулась собственным мыслям Паркинсон. — А кто убедил самого Снейпа, ты случайно не знаешь?

Гарри смущённо кивнул:

— Ты молодец, Пэнси. Ты всё сделала правильно. Извини за вторжение, я хотел сообщить тебе об этом завтра утром, то есть уже сегодня, но решил, что ради такой новости можно и разбудить тебя. Ты ведь не сердишься?

— Новость того стоила, так что ты прощён, Поттер, — грациозно поднялась с пола Пэнси. — И перестань уже пялиться внаглую. Этот снитч тебе не по зубам.

* * *

Дождь наконец закончился, и Гермиона не без удовольствия закрыла массивный зонт-трость, перепрыгнула через приличную лужу на тротуаре и впорхнула в крошечное кафе на Вест-лэйн, где её уже ждала Пэнси.

— Привет! Я смотрю, ты неплохо ориентируешься, — удивилась Гермиона, садясь напротив Паркинсон. — Добралась без приключений?

— А чего тут ориентироваться? Мы были здесь раза три, не меньше. И я не страдаю топографическим кретинизмом, к твоему сведению, — парировала Пэнси, и, заметив, как Гермиона огляделась в поисках официанта, остановила её. — Я уже заказала. Так что за спешка, Грейнджер? Что-то случилось?

— Ну как сказать, — сложила перед собой руки Гермиона. — Просто я решила вернуться.

— Вернуться?! — натурально изобразила удивление Пэнси. — Вот это сюрприз!

— Ну раз уж я вынуждена существовать на стыке двух миров, как выразился Снейп, то надо брать по максимуму от обоих.

— Подожди, подожди. А при чём тут Снейп?

— Он прислал мне письмо, в котором попросил о встрече, — Гермиона выждала, пока официантка разложит на столе кофе и миндальные пирожные, и продолжила. — Я, если честно, волновалась, потому что у меня не было ни единой мысли насчет того, о чём он собирается говорить со мной.

— Ну и зачем же ты ему понадобилась?

— Он предложил мне место в своей лаборатории, — счастливо улыбнулась Гермиона. — Знаешь, я сначала подумала, что ослышалась, потому что… ну ты помнишь, как он ко мне относился, а тут вдруг такое.

— Прозрел, видимо, — усмехнулась Пэнси. — Да и времена, знаешь ли, другие настали.

— Времена, может, и другие, а вот люди не меняются.

— Это как посмотреть, — туманно изрекла Паркинсон. — Слушай, а где ты будешь жить? И как же твой университет? Бросишь?

— Переведусь на заочное. А насчёт жилья Снейп уже всё решил — мне полагается служебная квартира от министерства на срок, оговоренный контрактом, то есть на два года. А дальше посмотрим.

— И, всё-таки, как он убедил тебя вернуться, если не секрет? — невинно полюбопытствовала Паркинсон. — Ты же не хотела. Что он тебе такого сказал?

— Что даже самые непреложные истины иногда могут быть оспорены и даже опровергнуты. Всё зависит от того, насколько серьёзны попадающиеся на пути противоречия и можно ли ими пренебречь. Так и сказал: «Главное — не встретить серьёзных противоречий».

— А что он имел в виду?

— Я не знаю, что конкретно Снейп имел в виду, — вдруг разволновалась Гермиона, — но лично я после того разговора задумалась о том, что мною сейчас движет обида, разочарование, боль от всех этих утрат, и… Я знаю, что пройдёт некоторое время, и эта боль утихнет. А ещё я поняла, что не могу без магии. Глупо это отрицать или игнорировать. И, если уж совсем откровенно, я никогда не была своей в маггловском мире, разве что до Хогвартса, да и то с большой натяжкой. То есть, Снейп прав, понимаешь? Все мои противоречия несерьёзны. Хочу я того или нет, но я ведьма, и это перевешивает абсолютно всё.

Пэнси мысленно пообещала себе приписать ещё пару нулей к той сумме, что укажет в чеке Снейп. Потому что так основательно промыть Грейнджер мозги никому, кроме него, не удалось бы, это точно.

— Ну, мне пора, — Гермиона посмотрела на часы и встала, — надо собрать вещи, расплатиться с хозяйкой и отдать ей ключи. Увидимся, Пэнси.

— Подожди, — остановила её та. — Сядь.

Гермиона села и выжидающе посмотрела на Паркинсон.

— Я хочу сказать тебе кое-что, — Пэнси отвела глаза и понизила голос. — Тогда, год назад, ни одна сволочь не протянула мне руку. В мире, который я всегда считала своим, никому не было дела до меня и моих проблем. Всем было плевать. Всем, кроме тебя, Гермиона.

Грейнджер ахнула от неожиданности — Пэнси впервые назвала её по имени.

— Я никогда не забуду этого, — вскинула подбородок Пэнси. — Спасибо.

* * *

Вечером того же дня Пэнси получила письмо. Вскрыв конверт, она обнаружила в нём тот самый чек, что оставила у Снейпа, и он по-прежнему не был заполнен, а также странного содержания записку:

Мисс Паркинсон, будьте так любезны, подарите мисс Грейнджер заварочный чайник. Желательно зелёный и большой.

Тупо уставившись на эти слова, выведенные таким знакомым размашистым почерком, Пэнси изо всех сил пыталась вникнуть в их смысл, но тщетно. Что эта абракадабра должна означать?

Какой ещё чайник?

И почему «желательно зелёный и большой»?

С чего бы это Снейпа вдруг озаботил какой-то там чайник для Грейнджер?

Через несколько минут она стояла на пороге особняка на Гриммо, 12. Дверь ей открыл сам хозяин, не сумевший сдержать искренней улыбки:

— Паркинсон? Ты рано сегодня — ещё только начало одиннадцатого.

Но Пэнси пропустила его слова мимо ушей и, нерешительно перешагнув порог, протянула Гарри конверт:

— Я вообще перестала что-либо понимать, — тихо сказала она. — Сначала Грейнджер втирала мне про какие-то противоречия, а потом вот эта записка от Снейпа. Объясни мне, Поттер, это у меня едет крыша или у них обоих?

— Тогда и у меня тоже, потому что я… — Гарри ещё раз пробежался глазами по листку и, подняв глаза на Пэнси, тут же осёкся.

Вместо решительной и самоуверенной Паркинсон, которую он знал все эти годы, перед ним стояла взволнованная и растерянная девушка, и это внезапное перевоплощение было настолько неожиданным, что Гарри даже подумал об Оборотном зелье. С минуту он стоял, словно загипнотизированный этими переменами, а затем судорожно сглотнул и сделал приглашающий жест рукой. Паркинсон, тоже словно поборов оцепенение, кивнула и направилась за хозяином дома в длинный полутёмный коридор, но, не сделав и пары шагов, споткнулась о подставку для зонтов в виде ноги тролля и, вскрикнув, полетела вперёд.

Обернувшийся Гарри тут же поймал её и, не удержавшись на ногах, рухнул спиной на пол, крепко прижимая к груди оказавшуюся сверху Пэнси. В полёте он лишился очков, и теперь, подслеповато щурясь, жадно вглядывался в оказавшиеся как никогда близко зеленовато-карие глаза, словно собирался прочесть в них свой смертный приговор.

— Эффектно, чёрт возьми, — попыталась отдышаться Паркинсон. — Финт Вронского?

— Он самый, — на автомате ответил Гарри, совершенно ошеломлённый такой волнующей близостью. — Притвориться… что увидел снитч… у самой земли… и резко спикировать.

— Притвориться? — разочарованно выдохнула ему в губы Пэнси. — То есть снитч не пойман?

— Мы могли бы попробовать ещё раз, — осмелел Гарри, переворачиваясь и нависая над ней, — если ты не возражаешь, конечно.

«Главное — не встретить серьёзных противоречий».

Пэнси замерла на мгновение, а затем, отбросив любые сомнения, подалась вперёд и впилась в его губы отчаянным поцелуем.

— Одним разом ты не отделаешься, Поттер, и не надейся.