Третье звено. НОИКС: Искусство войны (джен)

Стрелять ублюдкам в ноги было не очень весело. Обычно в прицелах я любил наблюдать у врагов недоуменные взгляды, а не свирепые, поэтому мой первый выстрел угодил не в неприятеля, а совсем рядом с ним. Пуля выбила кусок земли под ногой правого мафиози в тот момент, когда амплитуда раскачиваемого перед броском мешка достигла максимальной величины. Отморозок не удержал равновесия и с удивлённым выражением тупого лица кувыркнулся в раскрытые двери ада, да так, что, вцепившись в мешок, едва не утащил за собой и напарника. Провожая своего незадачливого подельника не менее удивлённым взглядом, тот застыл на краю обрыва как истукан.

— Во ты даёшь! — завистливо послышалось слева.

Мишка уже выискивал в прицеле цель для достойного ответа моей находчивости, и я не торопил его. Тем временем ситуация на другой стороне разлома развивалась по запланированному сценарию. На предсмертный крик обернулись и другие бандиты, но уже через мгновение продолжили заниматься своим грязным делом. Мафиозникам свойственны тупость и лень. Ну что ж, нам это только на руку. Михан колебался слишком долго, и я решил немного ему помочь. Мой прицел упёрся в гак подъёмного крана, что угрожающе раскачивался над крайней машиной кортежа. Небрежно брошенная на краю разлома строительная техника терпеливо ждала своего часа. Уже с неделю назад разлом добрался до ближайшего жилого дома, а вчера мэрия и местные жители с почестями провожали муниципальную жилплощадь в жерло планеты. Торжественный спуск показывали даже по новостям. Я вынужденно пропустил это веселье на дежурстве.

— Михан, смотри. Над машиной.

Мишка быстро сориентировался на местности и взвел затвор своей "болтовки". Жаркий сквознячок раскачивал гак, так что делать роскошный выстрел пришлось строго по вычислениям траектории качения свободно подвешенного тела. Михан выждал момент, и тихий выстрел шепотом пронесся по округе. Трос гака лопнул как связка волос. Тяжёлая запчасть, неожиданно отделившаяся от крана, с грохотом проломила крышу машины и окрасила стекло водительской двери кровью. Бандюганы забегали в панике. Гак покорежил не только крышу замыкающей машины, но и деформировал дверь. Ловкий и незаметный выстрел обездвижил кортеж.

— Красава! — заулыбался я, выискивая новую жертву.

Отправляться в жерло планеты бандиты больше не захотели. Парочка разместилась на забетонированном уступе, в этот раз не поленившись тащить туда трупы. Как только люди ни старались остановить ход разломов: бетонировали и укрепляли уступы, стягивали края железными мостами-скобами, но все ухищрения неизменно сгорали в жидком ядре планеты. Земля твердо решила развалиться по швам, вот только процесс этот уже как-то подзатянулся.

— Может, уже пора? — Мишка нервничал, перекидывая прицел с бандита на бандита.

Наводить панику ещё рано, но мафиози, какими бы тупыми ботами ни были, все же настороженно отнеслись к череде якобы случайных смертей. Братва избавилась от предпоследнего трупа, потащила к краю последний мешок, из которого выпала женская рука. Сутенёры любили своих сучек, и вот этого я уже не смог стерпеть. Точный выстрел в ступню незадачливого ублюдка на краю бездны, и вот ещё одно незапланированное тело полетело в пропасть. В этот раз кровавый след от выстрела не мог не привлечь к себе внимание. Второй доходяга несколько секунд тупо смотрел на красную лужицу и лунку от пули. Несложными вычислениями в мозгу он просчитал траекторию выстрела, но прежде, чем успел выхватить оружие и закричать, схлопотал пулю от Мишки прямо в лоб.

Бандиты подняли тревогу с запозданием. Всего на пару мгновений, но нам с Мишкой хватило, чтобы перезарядить ружья. Свинцовый полив итальянского виноградника принял воистину колоссальный размах. Бандиты долго не могли понять, с какой стороны их обихаживают неприятельским огнем. Всего две машины из кортежа имели броню, рикошетами от которых я успешно и пользовался. Один ублюдок упал с раздробленным бедром. Он истошно верещал, матерился и, отползая в сторону, стрелял куда-то в ночь. Ещё один мафиозник схлопотал рикошет в шею. Было весело смотреть на судорожную беготню криминальной ячейки общества, но ещё веселее слушать при всем при этом комментарии Михана.

— Смотри, я ему нос отстрелил! Теперь не будет нюхать цветочки!

— Смотри, а я этому хуй! Теперь будет ссаться через трубочку!

— Интересно, им мафия за инвалидность доплачивает?

— Да по-любому! Трубочка казённой не будет!

В наш оживленный разговор неожиданно вмешались непредвиденные обстоятельства.

— Смотри, на два часа! — Мишкиному возмущению не было предела.

А ведь и правда! Наши трофеи, нажитые таким непосильным трудом, пытались нагло утащить с поля боя.

— Китайцы! — мои глаза наливались кровью.

Падальщики подземелий выпрыгивали из люков, тянули короткие ручонки из расщелин, хватали ещё не успевших умереть бандитов и утаскивали во тьму.

— Михан! Стреляй по ублюдкам! — мой голос съехал в фальцет.

Я и сам готов был кинуться в бой с голыми руками.

— Юркие твари! — Мишка со злостью палил по узкоглазым, но ни в никого не попал.

Я стрелял едва ли не с бедра, перепрыгивая через парапет, спешил на помощь раненым бандитам. Тут уж лучше свой леший, чем чужой бог, поэтому выбирать не приходилось.

— Ты куда?! — услышал я вслед.

— Прикрой!

Моя цель — остатки навесного моста. Его корявые останки уродливой лапой нависали над пропастью и перекрывали её чуть больше чем наполовину.

— Бойца, отступать! — крик командира китайских антитоварищей прорезал округу.

Я бросил винтовку у края пропасти.В прыжке преодолевая разделяющие нас метры, выхватил пистолет и сделал несколько прицельных выстрелов. Двое китайских нехристей упали ничком. Ещё одному утырку я выбил остатки зубов рукояткой пистолета.

— Ноикся здеся, отступать бойца! — командир трупоедов забрался на кусок бетонной плиты и судорожно размахивал пухлыми ручками.

— Вонь! Вот и свиделись! — я радостно гоготнул, давая пинка подвернувшемся на пути китайцу. Он улетел в разлом, кувыркаясь как мячик.

— Ноикся, тебе конеця! — правая рука самого грозного китайского авторитета Пеня сурово хмыкнул.

Изобразив сальто, пухляк скрылся за бетонной коробкой, и я тут же послал ему вдогонку пару пуль. Накинувшегося на меня сзади китайца ловко обезвредил Мишка. Он всё ещё держал точку обстрела, как и договаривались, прикрывал мой тыл. Погоня в ночи сопровождалась шальными выстрелами и моим задорным смехом. Вонь убегал как ошпаренный, но тщетно искал темные места, чтобы спрятаться. Мы находились на строительной площадке, оснащенной прожекторами. Они как по команде включались один за одним, разрывая ночь.

— Не трогай меня! — вопил китайский недоавторитет.

Я выматывал жертву игривыми пинками. Воню нечем было отстреливаться, кроме проклятий и слюны. Она, кстати, для обычного человека ядовита. Попадёт на ранку, и ты умрёшь от заражения крови. Я ловко уворачивался от плевков.

— Что, пидорок, решил полакомиться за чужой счёт сегодня? Мы на ужин никого не приглашали!

Очередной подзатыльник сбил Воня с ног. Он пропахал носом несколько метров и жалобно заскулил:

— У меня трое десятков голодных детишек, мне надо их чем-то кормить!

— Ну да! А в прошлый раз их было около сорока, только не говори, что они выросли, — я высокомерно водил перед носом Воня пистолетом. Ебанные каннибалы, и не спрашивайте, куда делся тот десяток.

— Ты нихуя не понимаешь! У нас сейчас голодные времена! Зима близко! — Вонь пустил соплю, а я пустил в ход ногу.

Недоносок со звонким шлепком отлетел под гусеницу крана. Последний зажегшийся прожектор осветил его ебанную рожу. Бледную, ужасную и никому не нужную.

— Вонь, беги! — откуда-то сверху на меня посыпался град из недоношенных китайских тел.

А вот и западня! Антитоварищи в последнем броске спасали своего командира, совсем не рассчитывая, что моя огневая поддержка тоже не спала. Из десяти ублюдков как минимум троих взял на себя Мишка. Сквозь пулевые отверстия в головах незадачливых ниндзя я видел грустные звёзды. Мир умирал, а им было похуй. Ещё двоих претендентов я раскидал руками, троим в пухлые животы всадил по одной пуле мелкого, но очень жгучего калибра, а последние два доходяги спаслись, лишь бросившись от меня наутёк. Мишкина пуля сделала двойное убийство, размозжив одному голову, а впереди бегущему китайцу — спину. Вонь так и не скрылся с поля боя, он жадно облизывался на трупы сородичей.

— Столько мяса пропадёт, — он покачал головой и тут же получил оглушающий в темечко.

Я показал Мишке большой палец. Отлично, этого ханурика теперь можно паковать.

Из уголовного дела: Вонь Хунь. Средний сын Пеня, в народе известный как так себе вонь. Пошёл по стопам отца, но упал и сломал палец. В отличие от младшего брата — туп и упрям. В детстве мечтал стать ветеринаром, но стал конченым животным.