Записки из Затерянного мира (джен)

Примечания:

Вероника и Нед сидят вечером у костра.

Таймлайн: первый сезон.

Яркие язычки пламени костра резво плясали в ночной темноте. Их света хватало для того, чтобы Нед мог без труда разобрать записи в своем пухлом дневнике со слегка зажелтевшими страницами. Джунгли у маленького озерца были на удивление тихими и спокойными — Вероника убедила его, что это безопасное место, прекрасно подходящее для пикника. Они не заметили, как засиделись дотемна, но домой возвращаться не спешили. Им было хорошо здесь и сейчас, вдвоем посреди природы, такой прекрасной и такой опасной одновременно.

— «И вот перед нами открылся удивительный, поражающий воображение мир, о котором мы не могли помыслить даже во сне», — Мелоун с гордостью и заметным волнением зачитывал подруге отрывок из своего будущего романа. — «Отправляясь в Южную Америку, почти никто из нас всерьез не рассчитывал воочию лицезреть землю такой, какой она была десятки миллионов лет назад. Огромные, свирепые твари, покрытые чешуей, внушали одновременно и ужас, и трепет перед своим величием». Ну, как вам, Вероника? — робко спросил журналист.

— Это чудесно, Нед, — блаженно улыбнулась девушка, заслушавшись его чтением. — Продолжайте.

— Когда эта книга будет издана в Лондоне, она произведет фурор по всему миру! — захлебываясь от восторга, воскликнул Мелоун. — Во всех точках земного шара люди узнают об этом плато и о… — он замялся, заливаясь румянцем, как стыдливая барышня, — о прекрасной и смелой девушке, которая живет здесь.

Вероника посмотрела на Неда нежно и испытующе одновременно. Его искреннее стремление понравиться ей, наполовину дикарке, одиннадцать лет прожившей в опасных джунглях в полном одиночестве, казалось очень милым и трогательным. Однако он часто не учитывал одного — мнения самой Вероники.

— Нед, кажется, вы не спросили, хочу ли я, чтобы мир узнал обо мне.

— Н-но я… — растерянно распахнул голубые глаза Мелоун, пытаясь понять, чем провинился на этот раз.

— Т-ш-ш, — Вероника ласково приложила палец к его губам, как бы извиняясь за свою категоричность, — я знаю, вы делаете это из лучших побуждений. Поймите, тот мир, большой мир — чужой для меня. Я не принадлежу ему и никогда не принадлежала, даже когда родители были рядом со мной.

Мелоун сник после ее слов. Книга и слава — это, конечно, хорошо, но нельзя отрицать, что Лондон с некоторых пор потерял прежнюю манкость для амбициозного журналиста. С одной стороны, Нед грезил о триумфальном возвращении домой, с другой — тосковал из-за предстоящей разлуки с белокурой красавицей из джунглей с боевым характером и хрупкой душой. Даже встреча с Глэдис отчасти утратила свою желанность, но ведь не мог он так быстро разлюбить свою невесту?

— Вы пока даже не пытались стать его частью, — возразил он Веронике. — Как вы можете отказываться от того, чего не знаете?

— Нет, Нед, вам этого не понять, — девушка отвернула от него голову и печально воззрилась на пламя костра. — Иногда мне хочется, чтобы вы все остались здесь насовсем.

— Правда? — обрадовался Мелоун.

— Просто мне немного страшно. После вашего возвращения домой ничто не будет прежним, и моя жизнь в том числе. Это место дорого для меня, я опасаюсь за его судьбу.

— Ах, лишь поэтому, — разочарованно опустил взгляд юноша.

— Не только поэтому, — Вероника вновь дотронулась до лица Неда и посмотрела ему в глаза. — Но я не смею просить вас об этом.

— Мне тоже иногда хочется остаться насовсем, — признался Мелоун, затаив дыхание от трепета. — Ваш мир прекрасен, Вероника. Если я когда-нибудь покину его, то непременно вернусь сюда снова.

— Обещаете?..

— Клянусь!

Их губы почти соприкоснулись, как откуда-то издалека донесся утробный рык доисторического создания.

— О нет! — с досадой воскликнула Вероника и вскочила с земли. — Ящеры добрались и до этой рощи! Нед, пора уходить.

Мелоун резко захлопнул дневник, бросил его в рюкзак, схватил ружье и осторожными шагами двинулся за Вероникой по направлению к дому, не забывая следить за тем, не прячется ли в зарослях очередная зубастая и когтистая тварь.

Угольки костра тлели до самого утра, превратив в пепел случайно выпавший из страниц клочок бумаги, на котором некогда красовался написанный утонченным почерком обрывок фразы: «С любовью, Глэдис».