Мешать соединенью двух сердец... (джен)

Она поднялась на несколько ступенек, кожей чувствуя холодную, враждебную атмосферу дома.

— Так-так-так, — раздался насмешливый голос над головой. — У нас гостья, и совсем не похожая на тех, кто обычно приходит с моим братом. Чем обязан визиту столь очаровательной мадмуазель и где же Рабастан? Без него вы бы не вошли.

На пролёте второго этажа, сунув руки в карманы, стоял высокий плотный мужчина. Если бы Гермиона вместе с Гарри заглянула в Омут памяти Дамблдора, она узнала бы в нём одного из четверых волшебников, которых судили за пытки четы Лонгботтомов. А может, и нет. Конечно, он изменился. Стал старше, в тёмно-каштановых волосах добавилось седины, лоб прорезало несколько морщин, в уголках рта залегла жёсткая складка. Но главное — изменились его глаза. Сейчас они не были пустыми. Вопреки насмешливой улыбке и язвительному тону, взгляд слегка прищуренных карих глаз оставался жёстким и сосредоточенным.

— Я хочу, чтобы вы помогли мне освободить моих друзей, мистер Лестрейндж, — глядя в глаза волшебника, произнесла Гермиона, гадая, когда же он успел спуститься.

Лестрейндж изумлённо приподнял бровь.

— Вот так сразу? Я даже не знаю вашего имени, не говоря уж о том, кто ваши друзья. Хотя… — он сделал вид, что задумался. — Учитывая, что сейчас здесь находится не так много людей, нуждающихся в освобождении, рискну предположить, что вы говорите о Гарри Поттере и его приятеле. Уизли, кажется? Тогда вы наверняка мисс Гермиона Грейнджер. Я прав?

Гермиона кивнула. Лестрейндж оценивающе взглянул на неё и быстро оглядел холл.

"Пытается понять, где его брат", — поняла девушка.

— А почему вы решили, что я буду вам помогать? — тем же насмешливым тоном поинтересовался хозяин, хотя в его глазах мелькнуло беспокойство.

— Посмотри сюда! — рявкнул Невилл, отбрасывая мантию-невидимку.

Родольфус перевёл взгляд и улыбка сползла с его лица, глаза расширились, взгляд застыл на струйке крови, стекающей по шее Рабастана. Сомнения Гермионы мгновенно улетучились. Она поняла, что Аберфорт Дамблдор не ошибся.

— Узнаёшь меня, Лестрейндж? Смотри, твой братец у меня в руках. Хочешь получить его целиком или голову отдельно?

— Невилл, ослабь хватку и не дави ножом так сильно, — спокойно произнёс Родольфус.

— Ты не понял, да? — взвился Лонгботтом. — Ты здесь больше не указываешь. Хочешь чего -то — проси вежливо, а я подумаю.

Лицо Родольфуса передёрнулось, в глазах появилось странное выражение.

— Невилл, ПОЖАЛУЙСТА, — было видно, что это даётся ему нелегко, очевидно, он не привык просить. Гермиона подумала, что вряд ли он стал бы делать это для себя и ещё раз мысленно поблагодарила Кингсли и Аберфорта за точный психологический портрет Лестрейнджа-старшего, — ослабь хватку и не дави ножом так сильно, ты или задушишь моего брата или перережешь ему горло. После этого, боюсь, наш разговор примет несколько иное, не столь нужное нам всем направление.

«А он не такой податливый, как мы решили», — пронеслось в голове Гермионы.

— Мои родители тоже просили тебя о пощаде? Тоже просили не давить так сильно и ослабить заклятия? Ты их слушал? — Невилл сильнее сдавил горло пленника. Тот захрипел, лицо его покраснело, глаза полезли из орбит. Нож плотнее прижался к шее, струйка крови потекла быстрее. Родольфус выхватил палочку.

«Если он решит, что брату уже не помочь, он уничтожит вас, его и себя», — вспомнила Грейнджер и отчаянно закричала:

— Невилл! Вспомни, зачем мы здесь!

Невилл тяжело дышал, глядя на Родольфуса. Тот не отводил взгляда. Палочка в его руках слегка подрагивала, заклятие было готово сорваться с губ. Наконец, парень ослабил хватку и слегка отвёл руку с ножом. Рабастан судорожно втянул воздух. Лезвие по-прежнему касалось шеи пленника, грозя в любую секунду перерезать сонную артерию, но больше не вспарывало кожу. Родольфус опустил палочку.

— Итак, вы хотите, чтобы я помог вам освободить пленников? — произнёс он почти спокойно, волнение выдавала лишь лёгкая осиплость голоса.

— Освободить пленников и выбраться из вашего дома, не причинять нам вреда, никому о нас не рассказывать, — выпалила Гермиона.

— Насчёт не рассказывать — не обещаю, боюсь, когда всё закончится, придётся рассказать, остальное вполне приемлемо, — кивнул Родольфус.

Рабастан дёрнулся. Невилл предостерегающе встряхнул его. Родольфус, глядя на брата, покачал головой. Рабастан опустил голову и затих.

— Дайте слово, — потребовала Гермиона.

— Даже так? -усмехнулся хозяин. — Хорошо. Даю слово Родольфуса Лестрейнджа. Теперь ваша очередь.

— Невилл, отпусти Рабастана, — кивнула Гермиона.

Лонгботтом медлил.

— Я ему не верю, — пробормотал он, но всё же спрятал нож и толкнул пленника вперёд.

По инерции пробежав несколько шагов Рабастан стал оседать, но коснуться пола не успел. Одним неуловимым текучим движением Родольфус оказался рядом и, подхватив брата, осторожно усадил его в кресло.

— Роди, прости, — простонал тот.

— Всё хорошо, Басти, — прошептал Родольфус. — Всё хорошо.

Не обращая внимания на ребят, он прикоснулся палочкой к порезу на шее брата и негромко произёс :

-«Вулнера Санентур».

Порез тут же перестал кровоточить и затянулся. Рабастан благодарно улыбнулся. Родольфус улыбнулся в ответ, провёл тыльной стороной ладони по щеке брата и снова взмахнул палочкой:

— Сонсопайро!

Голова Рабастана опустилась на грудь, мужчина негромко захрапел. Родольфус поднял палочку в третий раз:

— Обливиэйт!

— Что вы делаете? — спросила Гермиона.

— Спасаю брата от обвинений в соучастии, иначе всё это будет совершенно бессмысленно, — не оборачиваясь, ответил Родольфус, легонько стиснув плечо брата. — Так, теперь вы.

Развернувшись, он взмахнул палочкой.

— Экспелли… — мгновенно среагировал Невилл, но закончить заклинания не успел.

— Силенцио, — перебил Лестрейндж. Невилл умолк на полуслове, беспомощно открывая и закрывая рот. — Какой, к чёрту, экспеллиармус? Весь дом на уши поднять? Ваш человек наверняка сообщил вам, что в подвале ваших друзей сторожит шайка оборотней.

— Вы знали о нём? — поразилась Гермиона.

— Конечно, — усмехнулся Родольфус. — Так забавно было наблюдать за этим идиотом, тешившим себя мыслью, что ему удалось меня обмануть. Умер счастливым, до конца оставаясь в неведении.

— Вы его убили?

— Мне нет необходимости выполнять грязную работу своими руками, — хозяин брезгливо поморщился.

Невилл замычал, с ненавистью глядя на Лестрейнджа.

— Вы выдали его оборотням? — продолжала допытываться девушка.

— Мадмуазель, у меня не так много развлечений, чтобы от них отказываться. Этот идиот решил заодно и подзаработать. Пока таскал деньги по мелочи, всё было нормально. Я молчал, денег много, с меня не убудет, опять же, забавно было наблюдать, как растёт самомнение ничтожного человечка, а вместе с ним и его наглость. Это его в итоге и погубило. Решил стащить семейную реликвию, а такие вещи чужим в руки не даются, особенно идиотам. Сгорел на месте, даже понять ничего не успел. Так что, мадмуазель, скажите вашему другу, чтоб ничего здесь не трогал.

Невилл в бешенстве схвалил Родольфуса за плечо и развернул к себе. Тот брезгливо стряхнул его руку.

— Меня тоже трогать не надо. — Тон хозяина был спокойным, но в нём явственно прорезались угрожающие нотки.

— Вы дали слово, — напомнила Гермиона.

— К сожалению, да. С вашего позволения, я всё-таки закончу. Вреда вам это не причинит, но в доме будете чувствовать себя лучше. Сейчас вам ведь наверняка не очень уютно? — Родольфус снова взмахнул палочкой и что-то негромко произнёс. Слов Гермиона не разобрала. Очевидно, что-то из личных заклинаний, о которых говорил Кингсли.

И правда, после этого в атмосфере дома что-то изменилось. Стало теплее, Гермиона больше не чувствовала враждебности и угрозы, хотя понимала, что не стоит расслабляться.

— Ну вот, так гораздо лучше. Поднимайтесь за мной, не стоит вот так столбеть посреди холла, я не жду гостей, но мало ли кого принесёт.

Родольфус, не оглядываясь, зашагал вверх. Невилл и Гермиона тронулись за ним.

— У вас есть Болтливое Зелье? — спросила девушка. — Невиллу нужно вернуть голос.

— Вы уверены? По-моему, так гораздо лучше.

— Да, уверена, — Гермиона едва успела схватить за руку Невилла, кинувшегося на Родольфуса. — И перестаньте его провоцировать.

— Это я его провоцирую?

— Вы знаете, у него есть причина ненавидеть вас, вашего брата и вашу жену.

— У всех нас есть причины ненавидеть друг друга, — заметил Лестрейндж, затем толкнул дубовую дверь, украшенную затейливой резьбой.

— Проходите.