Кристальное кружево (гет)

Они зашли в Хэфот, когда небо только начинало светлеть. Алые крыши домов, выбеленные стены, жёлтая с примесью песка земля дорог и улочек, зеленые островки пушистой растительности, голубая лента спокойной реки — весь город был словно выкрашен в эти цвета. Здесь очень старались поддерживать порядок, принятый ещё со времён эпохи Расцвета — чем собственно и славился этот небольшой уютный городок. Портовое значение после войны Богов он не потерял, переправляя по Черепащьей как товары так и людей.

— Удачи, — Деймон пожал Мелл руку.

Я остановлюсь в “Солнечном зонте”, это возле южных ворот, если захочешь приходи.

Это вряд-ли. Я не собираюсь оставаться в городе больше, чем на сутки, — ответил он и скрылся в многочисленных, пока еще пустых переулках.

Мелл было жаль с ним расставаться, несмотря на его вечную хмурость. Колдун умел быть внимательным и осторожным, но в то же время молчаливым и не лез в душу. Она смотрела ему вслед, думая о своем. Девушка знала, что тетушка Агата будет рада ее видеть, но решила не тратить время сейчас на расспросы и и не будить хозяйку “Солнечного зонта”. Вместо этого она неспеша отправилась на хорошо знакомую ей главную площадь.

Город просыпался. Солнце поднималось над горизонтом, заливая улицы солнечным светом, еще не обжигающим, мягким и нежным. Прохладный ночной ветерок не успел нагреться на летнем зное. Купив свежую, еще горячую, булку щедро посыпанную бурым сахаром, акробатка уселась на помост.

Площадь стала наполняться людьми. Вот мужчина в строгом костюме благородного темнозелёного цвета открывает решетки и ставни в ювелирной лавке. Хозяйка пошивочного ателье торопливо протирает пыльные стекла. Вот лавочник той самой булочной кормит котов со всей округи, здороваясь с соседкой — женщиной средних лет, в простом но ярком цветастом платье. Она подметала приступки барахольного магазина и о чем-то торопилась рассказать. Лаяла собака, выпрашивая кость у кабаньей лавки.

Она еще никогда не выступала здесь одна, но проблем не ожидалось. Циркачка развернула канат и решила не испытать на прочность старые деревья по краям площади — судя по суховатой редкой листве, они могут треснуть от резкого давления. Два столба приличной толщины на краю деревянной платформы, без труда выдержат ее. А то что малое расстояние между ними — ну так ей одной много и не надо.

Когда площадь ожила достаточно,она начала свое представление.

Взяв в руки веера-вейлы, Мелл превратилась в грациозную светловласую акробатку с тонким, но на удивление сильным голосом и игривой улыбкой, мимо которой сложно пройти мимо.

* * *

Город рос вдоль реки Черепашья. Беря свое начало в Сизых горах, именно тут она прекращала свой быстрый бег, становилась глубже в разы и каждую весну разливалась во все стороны. Раньше берега укрепляли магией, не позволяя Черепашьей подмывать прибрежные дома. Но теперь после истощении магии… Каждое половодье река уверенно расползалась вширь, затапливая все что стояло на берегу. Портовых служащих это совсем не радовало, глубоководная река была отличным транспортным средством для перевозки грузов. Берега пытались укреплять. Пытались просушить. Пытались создавать дамбы. Но именно здесь Черепашья упорно противилась любым попыткам ее обуздать. В итоге прибрежная зона реки обзавелась небольшой рощей тонкоствольных деревьев и полосой осоки. Редкие сезонные лачуги рыбаков поднимали в небо дымные облачка.

Мелл сидела на небольшой пристани, опустив ноги в воду и слушала. Темные волны рассказывали, как спускались с гор, спорили и бежали по порогам и камням спеша сюда. Шелестели прибрежные травинки и камыш, начинали квакать первые лягушки. Солнце опускалось к горизонту, окрашивая город в малиновые цвета. Акробатка улыбалась вечернему мягкому солнцу, смотря на высокий каменный мост, который словно ворота пропускал сквозь себя маленькое круглое светило. Она любила такие места — тихие и спокойные, когда никто не мешает слушать мир. Золотые линии снова заблестели на поверхности земли и воды, полетели вместе с ветром куда-то вдаль.

Мелл пыталась снова научиться управлять этим своим даром — видеть нити силы. Пока что получалось плохо — она видела паутинку только при длительной медитации или в минуты сильного потрясения, когда сердце было готово выпрыгнуть из груди. Оба варианта ее не устраивали, но третий путь она увидеть пока не могла.

Медитацию прервал стон далекой золотой струны, выбивающийся из мелодичного хора всего мира. Эта струна вела на мост. Циркачка присмотрелась и увидела короткую потасовку, кажется, четырех человек. Далекий крик, хрип эхом отозвалось вокруг и кто-то головой вниз полетел в холодную воду. Золотая нить встрепенулась, издала последний звонкий вздох и словно потухла.

Девушка отчетливо понимала, что это не ее дело — но сидеть и наблюдать за смертью человека, которого могла спасти было выше ее сил. Никто не видел неподвижную девицу, не обратил внимание на скрытое в глубине осоки. Не раздеваясь, она нырнула в воду практически не создавая шума, и быстро опустилась на самое дно. Внизу было холодное течение, покалывающее пальцы. Она спешила в сторону утопленника, туда, где еле пульсируя, затухала золотая нить. Река сама подсказывала где лежит несчастный. Золотые яркие паутинки словно огибали человека, который камнем лежал на дне. Это было странно. Мелл не видела лица в темноте реки, но слышала как медленно бьется его сердце. Уже слабо, но еще бьется. Она рывком подняла его, прося реку помочь направить их на безопасный берег, подальше от возможных глаз. Черепашья охотно отозвалась, помогая маленькой иной.

Выйдя на берег и вытянув свою не легкую ношу, акробатка неожиданно узнала в нем своего прошлого спутника. Деймон лежал на песке, на глазу расцветал яркий синяк, сам он был связанный какой-то странной мутной погасшей нитью, и не дышал. Девушка не задумываясь сделала единственное, что подсказывала интуиция — разорвала эту непохожую на других нить силы и с силой надавила на грудь, зовя воду из легких. Тонкие губы некроманта были ледяными, синими. Ей пришлось вдохнуть в них воздух, продолжая звать на удивление непослушную стихию. Спустя три тяжелых, медленных удара сердца, он наконец, закашлялся, вдыхая глоток воздуха, и открыл перепуганные глаза.

— Мелл…? — еле слышный шепот и некромант и обмяк.

— Да чтоб тебя! — выругалась девушка, думая что теперь ей делать с незадачливым колдуном.

* * *

Сначала появились звуки. Приглушенный детский смех. Лай собаки. Гомон торговок. Где-то свистели птицы и кудахтали курицы. Потом он почувствовал запах мяты, чебреца, еще каких-то трав и сладкой сдобы. Открыть тяжелые веки оказалось сложно как никогда.

Комната, небольшая и простая. Низкий потолок. Две кровати, на одной лежит он, накрытый теплым пуховым одеялом. Столик, пузатый чайник и пара кружек. Стул с мягким плетенным пледом. Тарелка с пухлыми булками, посыпанными черными бусинками макового цветка. Окно, из которого доносятся те самые звуки оживленной улицы. Яркое летнее солнце сквозь ветви дерева солнечными зайчиками плясало на стенах. Небольшой камин, с погасшим пламенем. Ширма с нарисованными крупными розовыми цветками. Мешок, из которого показывались разноцветные яркие мячи, ленты и золотистый шест. Вдоль комнаты растянута веревка, на которой сушится его одежда.

Деймон попытался вспомнить, что с ним произошло и как он тут оказался. Получалось плохо — голова была словно ватная, попытка заставить ее работать отозвалось болью в висках.

Он был на представлении на площади. Смотрел, как тонкая бледнокожая акробатка призраком прыгала на канате, кидала вверх разноцветные шарики и ловила их. Ходила колесом, подмигивала детям и улыбалась зрителям. Несколько раз она играла с публикой, показательно “теряя” равновесие и снова находя нужный вес.

И правда, циркачка.

Деймон поймал себя на мысли, что ему нравилось смотреть на ее веселое, улыбчивое лицо.

Потом он ходил по городу. Слушал. Искал как выйти на тех, кто правит городом в ночи.

Побывал в порту. Уже выходил из него на другую сторону города, как за ним увязались три странных типа неприятной наружности. Два были какими-то головорезами низшего звена, сила и никакого ума, они постоянно куда-то оглядывались, бегали взглядом и облизывали пересохшие губы. А вот третий… было в нем что-то не то, что-то очень знакомое. Капюшон натянутый до самого носа, открывая лишь узкую полоску губ. Высокий, широкие плечи. Разглядеть фигуру было сложно — свободные одежды скрывали ее, да и стоял незнакомец в отдалении и против солнца.

Потом возник спор на пустом месте. Ссора, драка. Дальше…

Колдун вспомнил боль под лопаткой как от иглы. И начал терять равновесие. Удар в лицо, по ребрам, злорадный каркающий смех и он полетел с моста. Краем глаза он успел выцепить длинный редкий хвост золотистых волос, выбившийся из под капюшона и знакомые холодные, злые глаза.

“Нет, не может быть” — подумал он, не желая верить увиденному.

От воспоминаний его отвлек звук открывающейся двери.

— Ну наконец, — звонкий голос акробатки, всколыхнул новые воспоминания о реке, холоде и боли в легких, — уже сутки спишь.

Деймон попытался сесть, но руки и ноги ослабли настолько, что мышцы отдавались тупой болью от малейшего напряжения.

— Я не знаю, что с тобой сделали, но сил у тебя почти нет, — она подошла к нему, потрогала лоб и приложила горячую ладонь чуть ниже ключиц.

Закрыла глаза, сделав глубокий вдох. Некромант смотрел на ее худое лицо. Острый нос, тонкие светлые брови, пухловатые розовые губы были слегка приоткрыты. Она пахла летним ветром и солнцем, немного сладким запахом фруктов. Длинная шея, прикрытая светлыми волосами и тонким шарфом, который за время путешествия девушка не снимала ни разу. Минуту она стояла глубоко дыша, и вдруг живое тепло от ее руки медленно поползло по телу. Пульсируя, оно потекло по венам, тонкой струйкой вливаясь в его тело. У него было что-то схожее с нежизнью фирров, только это тепло было сладким и пьянящим, как фруктовое вино. Деймон застыл и напрягся, ведь все его естество стремилось сожрать, выпить до дна, вцепиться и не отпускать. Потом циркачка убрала руки и открыла слишком яркие, словно блестящие изнутри голубые глаза. Наваждение прошло, оставив после себя чувство недоумения. Некромант внимательно смотрел на девушку, не заметившую его настороженности. Она помогла ему сесть на кровать. Как оказалось, на теле не осталось живого места — весь он оказался покрыт синяками и ссадинами как пятнистый леопард. На груди, под клеймом, красовался темно-алый кровоподтек, глубокий вдох отдавался болью где-то в районе ребер.

— Это все что я могу, надеюсь теперь силы будут возвращаться быстрее.

Она стала наливать чай. Ее тонкие пальцы аккуратно придерживали его кружку, потому что свои руки слушались с трудом. Напиток оказался теплым и ароматным, сладким, с привкусом меда. Деймон даже не предполагал, как на самом деле хочет пить.

— Что ты сделала? — прохрипел он после пары глотков. Собственный голос казался чужим.

— Полечила, как могла. Я ведь самоучка, — скромно улыбнулась Мелл.

— Хм…

— Ты что-то помнишь? Из того, что произошло? — серьезно спросила девушка, не сводя взгляда с бывшего охотника.

— Яд.

— Что?

— Меня отравили. Парализовали.

— Ясно, — девушка села на стул рядом с кроватью, внимательно глядела на него. Глаза больше не светились яркой магической ворожбой, — ну, рассказывай.

Некромант вопросительно посмотрел на нее.

— Я должна знать во что ввязалась, если тебя найдут, — серьезно отчитала его девушка, — я могу ждать хоть весь день, а ты никуда в таком состоянии не убежишь.

— Где мы? — спросил он, после небольшой паузы.

Пока в безопасности. И кстати еще одна причина, почему мне надо знать что происходит, — она обвела руками вокруг, — люди, что приютили нас, очень дороги мне, и я не хочу чтоб у них были проблемы.

— Тебе опасно быть со мной. Это мое дело.

— С той минуты, как я притащила тебя сюда, это дело стало НАШИМ.

Мелл, выразительно посмотрела на Деймона и придвинула стул вплотную к кровати.

— Тебе незачем впутываться. Я благодарен за помощь. Как смогу, я уйду, — слова отдавались болью где-то внутри, инстинктивно не желая отпускать источник пьянящей силы .

Акробатка сделала глоток, поставила кружку на столик.

— Ты себя в зеркало видел? — спокойно ответила она.

— Тебе опасно быть рядом со мной.

— Пока что я вижу обратное. На тебе живого места нет. Ты даже кружку удержать не можешь. Я не собираюсь тебя бросать, это не в моих правилах. Это ведь были тоже убийцы, да?

Деймон снова замолчал. Смотрел на свои руки, сгибая и разгибая непослушные, словно не его, пальцы. Думал. События на мосту и этот странный голод путались в голове, снова вызывая тупую боль и не давая сосредоточиться. Уйти он и правда не мог, как и оставить своих преследователей за спиной. Ему нужно время подумать, решить что делать.

Мелл же сидела и смотрела на побитого, потерянного некроманта.

— Что ты видела? Как ты вообще меня вытащила со дна реки?

— Мало что видела, я была далеко, на рыбацкой пристани среди камышей. Четыре человека на мосту. Один из них, как теперь понимаю, ты. Ссора. Потом ты полетел вниз, в воду. Сила помогла быстро тебя найти. А когда я тебя достала, на мосту никого не было. А ты был окутан какой-то дрянью, незаметной простым глазом, — скривилась Мелл, вспоминая ту мутную нить вокруг его тела.

— Был окутан? — некромант особенно выделил первое слово.

— Да, я ее разорвала, — спокойно пояснила девушка. Деймон удивленно приподнял бровь, — Она мне не понравилась, ее раньше не было. Это первое что пришло в голову — разорвать. Во всяком случае, после этого нити силы перестали тебя игнорировать.

— Ты просто разорвала проклятье? руками? И теперь сидишь тут, а не валяешься рядом со мной без сил? — недоверчиво спрашивал колдун. Все это было похоже на странный сон и он уже начинал уставать удивляться. Голова продолжала гудеть, требуя сна и отдыха.

— Как видишь. Я вообще мало понимаю, что сделала. Но это помогло, а это главное.

Деймон еще какое время смотрел на свою спасительницу уже другим, оценивающим взглядом. Он не знал, что еще от нее можно ожидать. Но даже сквозь головную боль, туманом застилающую глаза, он подозревал, что не сможет так легко ее отпустить.

К тому же само проклятье, вместе с ядом. Мало кто знал, как наверняка убить колдуна, еще и некроманта. Только если ты сам некромант. А их в королевстве не так уж и много, да и к тому же он знаком со всеми ними. Сомнения теперь были глупыми и уже становилось кристально ясно, кто за всем этим стоит.

— Ох, братишка, — зло, сквозь зубы, прохрипел Деймон, сжимая с силой руки в кулами.

* * *

Деймон повадился выходить поутру с Мелл на задний двор.

С первыми лучами солнца, когда палящее солнце еще не успевало прогреть воздух, хозяйка Агата постоялого двора, где они жили, начинала свои ежедневные заботы. Округлая невысокая рыжеволосая женщина, уже не молодая, но еще вполне способная вести хозяйство, кормила гусей, кур и свиней. С самой первой их встречи, не стесняясь в выражениях, она ясно дала понять, что акробатка им как дочь и она не даст ей навредить. Глядя на ее полные сильные руки, которые несмотря на возраст с легкостью поднимали небольшие бревна, некромант понял, что эти угрозы легко могут воплотиться в реальность. Сначала он осторожничал с ней и откровенно побаивался. Но видя как она широко улыбается Мелл и постоянно пытается накормить ее очередным пирожком, постепенно начал к ней привыкать. Как-то раз, видя как он опираясь на девушку спустился во двор, тетушка Агата покачала головой и вынесла ему из какого-то сарая старую трость.

— На, пользуйся.

— Спасибо, но я пожалуй воздержусь.

— Ой, вот не надо мне тут гордость выпячивать! Я ж не заставляю тебя всю жизнь с ней ходить, — она буквально впихнула ему в руку трость. Деревянная гладкая ручка оказалась удобной и на удивление теплой, — я вижу что ты боец, — она обвела его внимательным взглядом карих глаз, — но сейчас ты еле ходишь. Незачем хорохорится. Моему старику она долго служила, пусть послужит и тебе.

— Спасибо, — буркнул он.

— Та, — махнула тетушка рукой, удаляясь, — жду вас внутри, я сегодня готовлю нечто необычное, — крикнула она, заходя на кухню.

Тетушка Агата первая заговорила с ним, когда он впервые смог встать и спуститься во двор. Две ее дочери, Марго и Лидия, похожие друг на друга как близнецы, уже замужние девицы с толстыми косами и округлыми животами сторонились колдуна. Сын же, молодой рыжий курчавый парнишка, весь усыпанный веснушками, парнишка по имени Кир, наоборот полез с вопросами тараторя без умолку. Все они жили в одном двухэтажном доме, поделенном на помещения для постояльцев и прислуги — с выходом во двор.

Дочери со своими семьями и сын помогали по дому с работой. Детишки, которых еще не допускали до каких-то дел, приходили каждое утро поглазеть на тренировку Мелл.

Девушка разминалась, прыгая по бревнам, жонглируя мячиками и круча длинный посох. Последний предмет легко мог сойти за грозное оружие, будь на его конце тонкое острие, а не длинная радужная лента. Но циркачка использовала золотой шест как игрушку, создавая причудливые формы, подбрасывая его и ловя. Упругое тело, плотно обтянутое серой тканью тренировочного костюма, подчеркивало каждый изгиб и каждую мышцу.

Деймон внимательно следил за девушкой, когда та его не замечала или не обращала внимание. Теперь он по-новому взглянул на свою спасительницу, подмечая незаметные для неопытного глаза особенности ее поведения. Как она словно уходит в себя, не слыша ничего вокруг. Резко поворачивает голову за секунду до того, как кто-то войдет в комнату или запоет птица. Как она умывается по утрам, мокрой рукой протирая шею. Его настораживали ее необычные силы, и в то же время ее беззащитность перед такими как он. Колдун больше не позволял ей “лечить” себя, боясь что больше несможет сдержать свой дар, и высосет ее. Он старался присоединяться к утренним разминкам по мере своих сил, напрягая и пробуждая тело. Чувствительность возвращалась. Неохотно, но постепенно мышцы приходили в себя после паралитического действия яда.

— В умелых руках им можно с успехом сражаться, — сидя на земле и давая ногам отдых, Деймон вытирал мокрой тряпкой шею, прищюрив глаза. Солнце поднялось над облаками и ощутимо пригревало землю.

— Я не убийца, — не отвлекаясь от кручения посоха ответила Мелл.

— Я и не говорю за убийства. Но хотя бы научиться не подпускать к себе с ним можно. Или ты забыла как мы познакомились?

Девушке пришлось согласиться. Она была легкой добычей для дурных людей, о чем по случаю узнала на собственной шкуре.

— Допустим, ты прав. Но кто же меня научит-то…

— Пока я восстанавливаюсь, мне практика не повредит. Я могу показать основы, а остальное — дело практики.

С этого дня по утрам Деймон учил Мелл владению копьем и посохом. Девушка была отличной ученицей, сосредоточенно заучивая формы и выпады. Она понимала, что ей в пути пригодится этот навык фехтования. Охотник сделал себе деревянный меч, ведь свой собственный пропал в глубинах Черепашьей. Причудливый и завораживающих танец посоха и меча выходили посмотреть все домочадцы по очереди. Кир так вообще воспринял это своего рода театральным представлением и вместе с детьми наблюдал за сражениями в тени яблони.

— Ты слабее мужчины, потому даже не пытайся перебороть его, — ловя посох крепкими руками и выдергивая его, наставлял колдун, — но ты более гибкая и быстрая. Пользуйся этим.

Стремительное нападение, удар снизу, слева, сверху — акробатка старалась отбивать их все, уводя деревянный клинок в сторону. Деймон упрямо двигался на нее, не сводя взгляда, испарина покрыла его лицо и белая рубашка начала прилипать к телу.

— Не давай оттеснить себя, — прохрипел он практически прижав ее к стене, — и не гнушайся использовать грязные приемы. Ведь другие жалеть тебя не будут.

— Вот так? — Мелл косила взглядом вниз.

— Именно, — проследовав за ее взглядом, абсолютно серьезно кивнул в ответ запыхавшийся некромант. Нижняя часть посоха была в опасной близости от его паха.

Колдун отстранился и глубоко дыша, стараясь ничем себя не выдать, пошел к графину с водой. Сегодня он заметил две узкие полоски складок кожи на ее шее. Кто-то мог бы принять их за шрамы, но некромант искал подтверждение своим догадкам и теперь был уверен — именно эти складки-жабры помогли девушке спасти его из реки