Покой для души (джен)

Алексей Карамазов разыскивал Ивана Федоровича, чтобы отдать ему тетрадки, забытые им в школе. Не обнаружив его в квартире, он пришел к Кате. Служанка проводила Алешу в комнату, но, только приоткрыв дверь, ойкнула и прикрыла ее вновь. Алеша, игнорируя этот жест, не долго думая толкнул дверь. За ней не оказалось ничего криминального: Иван листал книгу, сидя в кресле, Катя перед зеркалом поправляла выбившиеся из прически пряди волос.

— Добрый день, Катерина Ивановна, — с улыбкой сказал Алеша, держа тетрадки в обеих руках.

Иван их тут же заметил и подошел. Алеше показалось, что щеки брата покрылись румянцем, но разглядеть себя он не дал: приняв тетрадки и поблагодарив, он тут же отвернулся, поспешив на прежнее место.

— Алеша, что же мы как незнакомые? — проговорила Катя, поворачивая к нему свое покрывшееся румянцем лицо. — Присаживайся, я велю подать чай. Ты, верно, еще не обедал после работы? Так я велю накормить. Ты уху кушаешь, Алеша?

— Не откажусь, — улыбнулся Алеша, присаживаясь.

Когда младший брат был накормлен, подали чай, и Катя присоединилась к чаепитию с большой охотой. Ей нравилось слушать рассказы Алексея о школьниках, о крестьянских детях и об их приключениях вне класса.

Иван давно уже принялся листать тетрадки, и по лицу его было видно, что в тетрадках явно было что-то неудовлетворяющее требованиям строгого учителя. Он редко поднимал глаза на присутствующих, но Алеша успел подметить, что они с Катей стараются не смотреть друг на друга.

После чаепития Алеша постеснялся приглашать брата пройтись вместе. Однако Иван сам охотно принял инициативу на себя, и уже через минуту два брата шли по улице.

Иван был мрачен, смотрел преимущественно себе под ноги.

— Все так плохо? — спросил Алеша.

— А, что? — растерянно произнес Иван, выныривая из своих, по всей видимости, не о работе, мыслей. — Что плохо?

Алеша указал на тетрадки в руках Ивана.

— А, это. Это да, я возмущен. Столько времени у них было выучить тему, а они одну белиберду написали мне. И, к слову, представь, Красоткин позволяет себе прямо на уроке писать и передавать записки.

— Я поговорю с ним, — серьезно сказал Алеша.

— И попроси его не тыкать мне.

— Тыкать? — удивился Алеша.

— Он считает мои наказания и мои оценки несправедливыми и в порыве гнева обращается ко мне на "ты". Дрянной мальчишка совсем страх потерял.

— Обязательно поговорю с ним, брат, только не бранись, пожалуйста.

Дойдя до развилки, где Иван обычно шел налево, а Алеша направо, Иван вдруг пошел вместе с Алешей в его сторону.

— А знаешь, — вдохновленно и неожиданно добрым голосом произнес Иван, — Алексей, давай пройдемся по парку? Знаю, что не откажешь. Поговорить с тобой хочу. А может и не поговорить, а так, просто помолчать. Знаешь ты, как порой хорошо с кем-то молчать? С иными молчать неловко, кажется, что необходимо найти тему для разговора, а иначе тебя задавит неловкость. А с иными молчишь и понимаешь, что слова и не обязательны, чтобы просто быть рядом. Понимаешь ты меня, Алешенька?

Алеша был приятно поражен необычным настроением своего брата и, конечно, не мог сдержать улыбки, когда тот назвал его "Алешенькой". Иван тоже вдруг разулыбался, и Алеша заметил у него симпатичные ямочки на щеках, о существовании которых на всегда строгом лице брата он прежде и не подозревал.

— Я понимаю, о чем ты говоришь, Иван. Конечно, пойдем.

— Знаешь ли ты, что жизнь моя скоро круто изменится? — загадочно спросил Иван, заглядывая в глаза своему собеседнику.

— Нет, не знаю, брат, — Алеша понял, о чем речь; ему вдруг очень захотелось услышать долгожданную хорошую новость.

Иван выдержал паузу, наблюдая реакцию брата.

— Я женюсь на Кате! Представляешь? На этой строптивой женщине! — Иван всплеснул руками, но счастливая улыбка осталась при нем.

— Несмотря на это, она очень любит тебя, Иван. Вы будете счастливы в браке, — искренне обрадовался Алеша. — Я очень рад за вас и очень счастлив видеть твою улыбку! Поздравляю! — он крепко пожал руку брату, но знал бы кто, как сильно ему в тот момент захотелось обнять Ивана.

— Спасибо. И неужели обнять не хочется? Видно по лицу, что хочется, — Иван усмехнулся и за руку притянул брата в свои объятья. Алеша с приятным чувством ясно ощутил, как сильно бьется сердце в груди Ивана.

— Я так рад, Иван, что ты сейчас мне открылся, — вдохновленно заговорил младший брат. — Я давно тебя наблюдаю: ты чаще выглядел суровым, строгим, но в эту последнюю неделю ты стал несколько рассеянным и задумчивым. Не по-прежнему задумчивым, а мечтательно задумчивым. Знаешь ли ты, как тебе идет такое выражение лица?

Иван рассмеялся.

— Алеша, я давно хотел ступить на эту дорожку, если ты понимаешь, о чем я, но обычаи, брат. Это венчание, этот храм. Не сочти за личное, но я не хочу туда заходить. Сейчас же... Сейчас думаю о том, что, кажется, я в таком состоянии, что готов переступить порог храма. Ненадолго, лишь для соблюдения правил.

Алеша с надеждой и горечью во взгляде посмотрел на брата:

— Иван, послушай... Ты только говоришь себе, что лишь для правил, а на деле ты же... не о людских правилах думаешь. Ты, если бы совсем Бога отрицал и Его не чтил, ты бы вовсе не пошел, ты бы ее своею женою не сделал. Жили бы без таинства, и тебе дела ведь нет до того, что люди о вас говорить будут. А ты все равно под венец идешь, значит, признаешь дар Божий — брак, и этим ты Бога чтишь. Наверное, это для тебя очень много, поэтому ничего не страшись, я с тобой рядом буду, помогу, чем смогу, только иди в храм, Иван. Там... Там всегда ждут. Я в тебя очень верю, брат. Думаю, что и Бог тоже...

Иван покачал головой, умиленно глядя в глаза брата.

— От тебя другого и ждать не следовало. Все-то ты видишь... — он одернул рукава своего сюртука, старательно натягивая их на кисти рук. — Но давай о другом. Дети говорят, что ты, когда о Распятии говорил, расплакался. Да и вообще все тебя хвалят за чуткость и любовь к детям. Не слышал я твоих лекций, но ожидал от тебя такого усердия. Горделивый Красоткин при тебе так и тает, я смотрю. В чем секрет?

Сумерки стали сгущаться, когда братья приблизились к дому Ивана Федоровича, увлеченные разговорами о детях.

— Иван, ты у меня так ни разу и не побывал в гостях. Хотя бы посмотрел, как я живу, зашел бы, — сказал Алеша с надеждой в голосе.

— Точно, — задумчиво произнес Иван, улыбка тот час ушла с его губ. — Ха! А пришли-то мы к моему дому, а не твоему. Ты не подумай, что я что-то скрываю, но пустить тебя к себе сегодня не смогу, Алеша. У меня... беспорядок.

Алеша невольно поднял одну бровь. Оба брата вдруг ярко ощутили, что последние слова были слишком явной ложью, потому что Иван всегда был аккуратен во всем. Некоторое время они постояли в неловком молчании. Однако Алеша имел мудрость пропустить слова брата и просто попрощался с ним, пригласив его назавтра к себе в гости.

Как раз на следующий день Иван без каких-либо предупреждений и не явился на работу.