Наследник дома Блэк (джен)

________________________________________

Глава 3

________________________________________

ШЕКЛБОЛТ НАЗНАЧЕН МИНИСТРОМ МАГИИ

Обещает широкомасштабную демократизацию Визенгамота

Положив конец многомесячным спекуляциям, исполняющий обязанности министра магии Кингсли Шеклболт будет назначен на полный срок в следующий понедельник, когда его кандидатура будет официально ратифицирована Визенгамотом, как ожидалось…

* * *

— Не пора ли тебе поставить себя на первое место? И хоть раз пожить для себя?

Слова безымянного незнакомца продолжали звучать в голове Гарри еще несколько дней и недель. Они мелькали в его мыслях всякий раз, когда он сталкивался с безумными фанатами, или получал очередную порцию приглашений из Министерства, или праздновал поимку последнего из Пожирателей смерти. Они также преследовали его в ночных кошмарах, когда он заново переживал битву за Хогвартс.

Поначалу Гарри думал, что будет наслаждаться жизнью, как когда-то до встречи со Смертью, но все изменилось. Теперь, куда бы он ни посмотрел, все напоминало ему об упущенной возможности найти то, что было ему дороже всего на свете и чего не хватало в его жизни с самого рождения.

Зияющая дыра тоскливой утраты, которую ему когда-то удавалось держать под контролем, начала распутываться, ниточка за ниточкой.

После многих ночных душевных терзаний Гарри наконец определил несколько существенных причин, которые мешали ему двигаться дальше. Поэтому он составил контрольный список, который, по его мнению, должен был облегчить его совесть и позволить ему без сожаления принять предложение Смерти. Он полагал, что выполнение этого списка пойдет на пользу его душевному равновесью, независимо от его окончательного решения.

Одним из пунктов списка Гарри была поимка всех Пожирателей смерти. Поэтому, узнав о поражении Яксли от рук авроров, Гарри решил, что подаст прошение об отставке, чтобы сосредоточиться на достижении других целей.

Гарри шел по коридору, увешанному портретами лучших авроров, и дошел до кабинета Робардса. Увидев пустующий стол секретаря, Гарри подошел к двери кабинета. Но не успел он постучать, как дверь слегка приоткрылась. Сквозь крошечную щель Гарри услышал характерный голос Кингсли Шеклболта, доносившийся из кабинета.

— …Значит, вы не верите, что недавние нападения в Дувре были совершены Яксли и Розье? — спросил исполняющий обязанности министра мягким, глубоким голосом.

Последовала нерешительная пауза, прежде чем Робардс ответил: — Я не верю, что это так, Кингсли. Что-то в этих нападениях не сходится. Они слишком скоординированы, хорошо продуманы и совсем не похожи на то, что мы видели раньше с Сами-Знаете-Кем. Во всех этих смертях маглов не было ни намека на использование магии, но улики показывают, что маги сыграли немалую роль в осуществлении этих планов.

Робардс продолжал: — Сошедший с рельс поезд, в результате чего погибло двадцать человек. Магловские власти заявили, что в это время поезда не должно было быть по расписанию. Пожар во время концерта, в результате которого погибли десять человек и пострадали сотни, хотя накануне фестиваль был отменен из-за плохих погодных условий. Массовое радиационное отравление полонием, который является крайне запрещенным веществом в магловском мире. Я не думаю, что Яксли, Розье или остальные побеспокоятся о том, чтобы ознакомиться с магловской периодической таблицей, не говоря уже о том, чтобы быть достаточно сведущими в ней, чтобы вызвать разрушения таким… обыденным и не магическим способом.

Встревоженный услышанным, Гарри придвинулся ближе, чтобы лучше расслышать остальную часть разговора.

— Наконец, мои люди обнаружили нечто странное на каждом месте преступления, — сказал Робардс, и Гарри услышал, как зашуршали бумаги.

Шеклболт спросил: — Что это значит?

— Мы считаем, что тут должно быть слово Прометей, — ответил Робардс. — Мы нашли по одной букве, магически отпечатанной на каждом из восьми связанных мест преступления. П. Р. О. М. Е. Т. Е. Й. Мы полагаем, что это псевдоним, используемый организатором всех недавних нападений. Кем бы они ни были, они знают, что привлекли наше внимание. Они играют с нами и напрямую бросают вызов нашей власти. Сказать, что это беспрецедентно, значит сильно преуменьшить, и…

— Мистер Поттер?

Услышав своё имя Гарри испугался. Обернувшись, он увидел секретаршу Робардса, направляющуюся к нему. Он тут же скорчил гримасу и как можно незаметнее отошел от двери.

— Я искал Робардса, — непринужденно объяснил Гарри, одарив женщину усталой улыбкой.

— О, боюсь, сейчас он на встрече с министром, — она кокетливо заправила волосы за ухо. Похоже, желая угодить собеседнику, она быстро добавила: — Но я уверена, что они скоро закончат. Вы можете подождать здесь. Могу я вам что-нибудь принести? Может быть, кофе или чай?

— Не стоит, всё нормально, — сказал Гарри, одарив ее еще одной улыбкой и желая, чтобы она оставила его в покое.

— Конечно, мистер Поттер, — сказала девушка, ее улыбка слегка дрогнула, но она прошла и села за свой стол, время от времени бросая на него беглые взгляды. Гарри не рискнул попытаться еще раз подслушать разговор. Поэтому он смирился и стал разглядывать портреты вокруг.

Он прошел дальше по коридору и остановился перед портретом Карлуса Поттера, который, к сожалению, погиб во время Первой магической войны.

— Карлус, — тепло поприветствовал Гарри знакомый портрет.

— Гарри, — мужчина наклонился вперед со своего стула и посмотрел на Гарри. — Как поживаешь?

— У меня все хорошо, — улыбнулся Гарри.

— Я слышал, что в прошлом месяце ты попал в неприятности, — весело сказал старший Поттер. — Надеюсь, тебя не наказали слишком строго?

— Это была моя первая вылазка как стажера, и в итоге мы устроили дуэль с четырьмя темными волшебниками из списка самых разыскиваемых, — сказал Гарри.

Брови Карлуса приподнялись, но обдумав эту информацию он широко улыбнулся и от души рассмеялся. — Великолепно! И я полагаю, что все закончилось успехом, раз вы выжили!

Гарри не мог не умилиться заразительному позитиву, исходящему от портрета. Слегка усмехнувшись, Гарри кивнул: — Полагаю, мы побили рекорд по количеству проклятий, от которых удалось увернуться во время первого задания.

Карлус захихикал. Гарри услышал, как позади него открылась дверь. Обернувшись, он увидел Кингсли, выходящего из кабинета, а за ним Робардс.

— Гарри, — тепло поприветствовал его Кингсли. Он взглянул на портрет Карлуса и слегка кивнул.

— Кингсли, как дела?

Кингсли и Робардс обменялись неразборчивым взглядом, после чего сказали: — Как обычно. Враждующие лорды в Визенгамоте и Волшебный мир, который предстоит перестроить с нуля. Я бы хотел поговорить еще, но у меня встреча. Так что я вас покидаю.

— До свидания, — сказал Гарри, удаляющему из поля зрения министру.

— Так в чем дело, Поттер? — Робардс хмыкнул, покосившись на письмо в руках Гарри.

Гарри протянул письмо и подтвердил подозрения собеседника.

— Робардс, я хочу подать прошение об отставке…

— Я не подпишу это, Поттер, — прервал Робардс.

— Вы не сможете меня переубедить, — мягко сказал Гарри, пытаясь вложить письмо в руку Робардса. Однако тот отмахнулся и, надувшись, скрестил руки.

— Не сомневайся, я изо всех сил постараюсь предотвратить это…

— Даже Волдеморт не смог остановить меня. Почему вы думаете, что вам удастся? — поддразнил Гарри, а мужчина бросил на него смертельный взгляд. Гарри обхватил Робардса за плечи и утешил: — Я все обдумал, Робардс. Я знаю, что делаю.

— Именно этого я боюсь больше всего, — пробормотал Робардс. Он выхватил письмо из рук Гарри: — Я буду держать это у себя, но тебе, молодой человек, будет предоставлен трехмесячный отпуск. После этого мы снова поговорим об этой ерунде.

Робардс вернулся в свой кабинет, а Гарри воскликнул ему вслед: — Вы просто оттягиваете неизбежное.

Однако в ответ Гарри услышал лишь звук захлопнувшейся двери кабинета Робардса.

Вздохнув с облегчением, Гарри повернулся, чтобы уйти, но тут его взгляд остановился на портрете неподалеку. Это был мужчина с серебристо-серыми волосами и ярко голубыми глазами. Как и на портрете женщины с каштановыми волосами рядом с ним, отсутствие движения на портретах говорило о том, что изображенные были живы.

Гарри удивился, осознав, что человек, изображенный на этой картине, был более молодой версией мужчины, с которым он познакомился в ночь встречи со Смертью.

Значит, этот человек бывший аврор, заключил Гарри.

Заинтересовавшись, Гарри повернулся, чтобы расспросить секретаря об этом человеке. Однако он увидел, что она смотрит на него изумленным взглядом, и это мгновенно напомнило ему о словах, сказанных тем человеком.

— Как я уже сказал, слава быстротечна. К счастью.

Возможно, этот человек хотел оставить свое прошлое позади. И самое меньшее, что Гарри мог сделать, это исполнить это желание, особенно когда он сам стремился к этому.

Он бросил последний взгляд на портрет, развернулся и ушёл.

* * *

— Разве у тебя сегодня не занятие с Грозным глазом вместе с Роном? — спросила Гермиона, когда они шли по заснеженным лесным тропам возле Хогсмида. — Он с ужасом ждал этого урока весь последний месяц.

В отличие от Рона и Гарри, Гермиона решила вернуться в Хогвартс, чтобы закончить обучение на седьмом курсе. Профессор МакГонагалл, теперь директор Хогвартса, разрешила вернувшимся студентам «восьмого курса» посещать Хогсмид, когда они пожелают, вне рамок запланированных походов.

Было бы гораздо приятней сейчас сидеть в Трех метлах, но учитывая их статус знаменитостей, общение там становилось невозможным, поскольку не проходило и минуты, чтобы кто-то не подошел или не попытался подслушать их личные разговоры.

— Я ухожу, — тихо признался Гарри и спрятался за кружкой горячего Сливочного пива. Он чувствовал на себе пронизывающий взгляд Гермионы, внимательно изучающий его лицо.

Вместо мгновенного упрека, которого ожидал Гарри, он получил ободряющую улыбку.

— Я рада за тебя, Гарри, — выдохнула Гермиона, из ее рта вылетело густое облако пара и унеслось в серое, затянутое тучами небо.

Гарри растерянно моргал, пока Гермиона объясняла: — После испытаний в Министерстве ты сразу перешел к программе подготовки авроров. Мы все беспокоились, что ты этим пытаешь отвлечься от горя и боли, но мы понимали, что каждый должен пройти через это самостоятельно и в свое время.

— Это из-за поимки Яксли, не так ли? — спросила Гермиона. — Именно это позволило тебе уйти.

Гарри почувствовал, как к горлу подступает комок, и кивнул. Гермиона положила руку на плечо Гарри и заставила его посмотреть ей в глаза.

— Гарри, — искренне сказала она, — я рада, что ты наконец-то почувствовал себя свободным.

Гарри смотрел в ледяной мир вокруг них, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Он сделал глубокий вдох, затем второй и третий, пока не обрел уверенность в том, что может говорить.

— Итак, что дальше? — спросила Гермиона. Гарри посмотрел в сторону Хогвартса. Несмотря на то, что отсюда его не было видно, Гарри мог представить замок во всем его великолепии, а также в самом запущенном состоянии.

— Надо закончить восстановление Хогвартса, — просто ответил он.

* * *

— По моей команде, — объявил Гарри, чтобы все услышали. Он перехватил поудобней свою палочку и нацелил ее на большую кучу разбитых стекол перед собой. — Один! Два! Три!

— Репаро Тоталум! — закричали рядом с ним многочисленные голоса. Осколки взлетели и образовали несколько великолепных колонн, сверкающих под лучами пурпурного солнца. Они сошлись в одну точку, когда разбитое стекло начало срастаться. Медленно миллионы осколков превратились в сотни разноцветных кусочков и, наконец, в одно целое окно.

Слева от него команда из двадцати выпускников во главе с Невиллом и Джинни крикнула в унисон: — Вингардиум Левиоса!

Гигантское витражное окно медленно поднялось в воздух и полетело в большую зияющую дыру в стене замка.

— Спокойно. Полегче, — крикнул Рон, когда окно достигло места, отмеченного пылающими крестами. — Стоп!

Вдалеке Гермиона пробормотала сложное заклинание, постоянно вращая палочку круговыми движениями. Раздался легкий грохот, и стена начала перестраиваться, кирпичик за кирпичиком, пока не образовалось отверстие, по форме идентичное витражу, который они пытались установить. Удовлетворенная своей работой, Гермиона вытерла лоб и кивнула Рону.

Направив палочку на горло, Рон крикнул: — Невилл, стекло!

— Аккуратно, — пробурчала Джинни. Все ребята из команды Рона сосредоточили всю свою энергию и внимание на том, чтобы поместить окно в отведенное место. Это был деликатный процесс, но через несколько долгих минут стекло плавно вошло в отверстие.

— Ещё немного! — воскликнул Невилл.

— Эпоксимис! — крикнула Ханна Эббот. Герметик по краям стеклянной панели быстро слился с толстой гранитной стеной.

— Теперь все медленно снимайте свои чары Левитации, — мелодично произнесла Полумна, стоя позади Гарри. Один за другим все отменили свои заклинания. Когда Невилл, оставшийся последним, снял свои чары, все собравшиеся замерли и уставились на витраж в поисках каких-либо признаков смещения. Через несколько секунд медленные и тихие хлопки переросли в одобрительные возгласы и смех.

Гарри засмеялся, обнял Джинни и поцеловал ее в щеку.

— Отличная работа, — улыбнулась Гермиона, поставив последнюю галочку в своей записной книжке.

— Итак, что теперь? Займемся починкой внутри? — спросил Рон, показывая Оливеру Вуду поднятый большой палец. Его слова вызвали быстрый упрек в виде болезненного шлепка по голове.

— Рон! — возмутилась Гермиона.

— Что?! Я просто говорю…

Убийственный взгляд Гермионы заставил Рона замолчать.

Несмотря на то, что все волшебное сообщество объединилось для ремонта Хогвартса прошлым летом, большая часть древнего строения оставалась в руинах, особенно менее посещаемые части. Поэтому Гарри посвящал каждую свободную минуту своего времени помощи в ремонте замка, который он когда-то называл своим домом. По выходным его друзья и сокурсники также добровольно занимались восстановлением школы. Это была сложная задача, но Гарри с гордостью мог сказать, что они добились большого прогресса.

Теперь его дом был восстановлен в прежнем великолепии, и Гарри чувствовал, как невидимое бремя наконец-то сбрасывается с его плеч.

Было что-то особенное в том, что они закончили восстановление как раз на годовщину Битвы за Хогвартс и встретили этот страшный день в истории с праздником и ликованием. Хотя до полного завершения работ оставался еще длинный список дел, как сказал Рон, это была важное событие и момент, который стоило отпраздновать.

Ликующая группа вернулась в шумный Большой зал, где профессор МакГонагалл руководила отрядом домовиков, наносивших последние штрихи украшая помещение для сегодняшнего праздника.

— Мы закончили установку последних окон на северной стороне Западной башни, — доложил Гарри.

— Поздравляю, мистер Поттер. Вы сыграли огромную роль в востановительных работах. Хогвартс навсегда останется в долгу перед вами. — Оглядев остальных ребят, профессор МакГонагалл произнесла: — Я буду повторять это каждый раз, когда увижу вас всех. Спасибо вам за то, что вы здесь и оказываете свою помощь школе.

— Мы просто выполняем свою работу, профессор, — сказал Симус с улыбкой. — Ничего такого.

— Едва ли, мистер Финниган, — с улыбкой сказала МакГонагалл. — А теперь, все, пожалуйста, наслаждайтесь заслуженным обедом и отдыхом. Скоро начнется настоящий празник.

Когда группа начала расходиться, Гарри повернулся к Джинни: — Я отойду ненадолго. Мне надо кое о чем поговорить с профессором.

Джинни бросила на него взволнованный взгляд, но Гарри ободряюще похлопал ее по руке. Он подошел к профессору МакГонагалл и, немного поколебавшись, спросил: — Профессор, я хотел бы узнать, могу ли я пройти в ваш кабинет, чтобы поговорить с портретом профессора Дамблдора.

Директриса с любопытством приподняла бровь.

— Всегда пожалуйста, мистер Поттер. Но есть ли что-нибудь… могу ли я вам чем-то помочь?

— Нет, профессор, — пробурчал Гарри. — Я… у меня просто есть кое-что, о чем я хотел бы рассказать…

Глаза профессора МакГонагалл смягчились при этих словах. Положив руку ему на плечо, она произнесла: — Конечно, мистер Поттер. Просто знайте, что если вам захочется о чем-то поговорить, моя дверь всегда открыта.

— Я знаю, профессор, — сказал Гарри. — Спасибо.

— Не забудь присоединиться к празднованию, — напомнила она ему.

— Конечно.

— Тогда иди.

Профессор МакГонагалл ободряюще улыбнулась Гарри, и, развернувшись, направилась обратно в Большой зал.

Поднимаясь в кабинет директора, Гарри вспоминал все те годы, которые он провел, бродя по этим коридорам. Воспоминания о смехе, слезах и кровопролитии мелькали перед его глазами с каждым сделанным шагом.

Хогвартс был его домом, его убежищем и его святилищем.

Именно сейчас Гарри впервые обрел ясность своих действий. Он просто обманывал себя, думая, что ему еще предстоит сделать выбор, тогда как на самом деле он уже давно принял решение, и все, что он делал, было направлено на достижение этой конечной цели — обретение покоя и возможность двигаться дальше.

Через мгновение, показавшееся одновременно вечностью и секундой, Гарри оказался перед горгульей, охранявшей вход в кабинет директора.

— Можно? — спросил Гарри.

— Да, — ответила горгулья, отпрыгивая в сторону, чтобы дать ему пройти. Гарри поднялся по винтовой лестнице и вошел в большую круглую комнату. Здесь уже не было замысловатых серебряных и медных инструментов. Вместо этого стены были увешаны свитками, исписанными различными диаграммами и сложными математическими вычислениями.

Однако больше всего Гарри интересовал большой портрет, который находился прямо за креслом в центре комнаты. В раме Гарри увидел изображение одного из величайших волшебников, которых когда-либо видел мир, прислонившегося к спинке своего кресла и тихонько похрапывающего.

— Профессор Дамблдор, — позвал Гарри. Однако портрет не ответил. На этот раз Гарри крикнул громче: — Профессор Дамблдор!

На этот раз Дамблдор зашевелился, его бледные глаза медленно открылись.

— Гарри, мой дорогой мальчик, — весело поприветствовал его Дамблдор, садясь прямо. Гарри посмотрел в светлые глаза за очками полумесяцами и почувствовал благодарность и гордость, исходящие из них. Однако взгляд, который когда-то казался успокаивающим бальзамом, теперь был тяжелым, как кандалы, приковывающие его к земле.

Опустив глаза на каменный пол, Гарри тихо произнес: — Профессор, у меня был разговор со Смертью, и она предложила мне шанс вернуться в прошлое, где я смогу наконец встретиться со своими родителями. И я… Я…

— И ты решил, что воспользуешься этим предложением?

— Да, — тихо пробормотал Гарри. — Последние Пожиратели смерти были пойманы. Большая часть Хогвартса уже восстановлена. Я… Я думаю, что наконец-то смирился со своим решением. Осталось только рассказать об этом друзьям. Даже если они не поймут, я не могу уйти без предупреждения, думаю, что должен им всё объяснить. Только так я смогу жить дальше.

— Гарри, — мягко позвал Дамблдор. Когда Гарри не ответил, старый волшебник повторил свой призыв: — Пожалуйста, посмотри на меня.

Гарри поднял взгляд на портрет.

— Я хочу, чтобы ты знал. Я горжусь тобой, — сказал Дамблдор с сияющей улыбкой на лице. — Ты всегда был таким храбрым.

Гарри с облегчением выдохнул. Почувствовав себя немного свободнее, Гарри признался: — Я здесь, чтобы попрощаться.

— Я желаю тебе удачи в твоем следующем великом приключении.

— Что-нибудь посоветуете, сэр? — спросил Гарри.

Лицо Дамблдора стало мрачным, а блеск в его глазах потускнел.

— У меня больше нет уроков, которые я мог бы преподать тебе, Гарри. На самом деле, не думаю, что когда-либо заслуживал права учить тебя, — тихо сказал Дамблдор. Закрыв глаза, он испустил тяжелый вздох, но продолжил: — Я несовершенный человек, Гарри. Ужасно, ужасно несовершенный человек. Мне хотелось бы думать, что я стал мудрее, как и должно быть после более чем столетнего скитания по этой земле и трех войн… но даже тогда, в конце жизни, я не был и половиной того человека, которым ты являешься сейчас, Гарри.

— Профессор…

Дамблдор поднял руку, и Гарри замолчал.

— Дамблдор, которого ты знал все это время… он не был таким же человеком в прошлом, — сказал портрет. — Тот Дамблдор был гордым, высокомерным, лицемерным… и таким, таким наивным.

Дамблдор открыл слезившиеся глаза и прошептал: — Единственное, чего я хочу, — это чтобы, когда наши пути снова пересекутся, ты не судил меня слишком строго.

Гарри сглотнул и смог только кивнуть.

— Тогда иди, мой мальчик.

Дамблдор подарил Гарри последнюю, безмятежную улыбку, прежде чем его веки начали опускаться. Когда Гарри вышел из кабинета, портрет Дамблдора погрузился в сон, и мягкий храп снова заполнил пустую комнату.

К тому времени, когда Гарри вернулся в Большой зал, празднование завершения восстановительных работ в Хогвартсе уже шло полным ходом. Накинув Мантию-невидимку, Гарри пробрался сквозь толпу знакомых лиц, старых и новых. Он быстро заметил поблизости Гермиону, Рона и Джинни и подошел к ним.

— Идите за мной. Захватите с собой Джинни, — прошептал Гарри между Роном и Гермионой, напугав обоих. Однако они быстро оправились от шока и сделали то, что им было сказано.

Гарри привел группу в неиспользуемую классную комнату на третьем этаже и снял с себя Мантию.

— Зачем ты привел нас сюда? — спросил Рон, оглядывая комнату в поисках подсказки.

Отвернувшись от своих друзей, Гарри, наконец, набрался решимости и повернулся лицом к троице. Потирая руки, он сказал: — Я… я должен кое-что рассказать…

От напряженных взглядов друзей у Гарри перехватило дыхание. Это оказалось даже сложнее, чем он предполагал.

— Гарри, ты заставляешь нас нервничать, — обеспокоенно сказала Джинни. — В чем дело?

— Что ты хочешь рассказать, Гарри? — спросила Гермиона.

Гарри закрыл глаза и сделал еще один успокаивающий вдох. Затем он снова посмотрел на своих друзей. Почувствовав, что первоначальный восторг быстро угасает, Гарри быстро заговорил: — Вы, наверное, помните, что со мной произошел несчастный случай во время моей первой полевой операции в прошлом году… — Они кивнули: — Правда в том, что Авада поразила меня, и я умер во второй раз…

— Ты что? — воскликнула Джинни, но Гарри продолжил.

— И я вернулся в состояние лимба, очень похожее на то, что произошло в Запретном лесу, — быстро сказал Гарри. — И Смерть предложила мне выбор: либо вернуться, либо отправиться в прошлое и встретиться с моими родителями.

Наступила давящая тишина, все нервно смотрели друг на друга, не зная, как реагировать.

— Ну… — Рон первым нарушил молчание. Пытаясь разрядить обстановку, он сказал фальшивым веселым тоном: — Поскольку ты сейчас стоишь перед нами, Гарри, мы точно знаем, какой выбор ты сделал. Верно…?

Джинни лишь продолжала сердито смотреть на Гарри, но вскоре он заметил в глазах Гермионы намек на мрачное понимание.

— Верно же? — Рон снова попытался подтолкнуть Джинни в плечо, побуждая ее согласиться с ним.

— Нет, — прошептала Гермиона. Однако в тишине комнаты ее голос был подобен грому. — Это не то, что Гарри пытается нам сказать.

Рон нахмурился. — Что ты имеешь в виду?

В этот момент Джинни тоже все поняла. Она прикрыла рот рукой.

— Что? — спросил Рон с нотками страха, проскальзывающими в его голосе. — Что происходит?

— Гарри, ты не можешь оставить нас, — прошептала Джинни. — Ты не можешь оставить меня.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что Гарри собирается оставить нас? — спросил Рон. — Он только что сказал нам, что решил остаться и…

Когда Рон удивленно распахнул глаза, Гарри наклонил голову, так как стыд, агония и боль теперь разливались по его телу с каждым произнесенным словом. Он вздохнул: — Я… я решил вернуться… Мне жаль…

Он услышал приглушенный вскрик, серию быстрых шагов, а затем громкий хлопок двери. Гарри поднял глаза и увидел, что Рон смотрит на него недоверчиво и с отвращением. Рон покачал головой в знак отрицания, затем отступил назад и выбежал за дверь вслед за Джинни. Гарри беспомощно взглянул в сторону Гермионы, которая смотрела на него заплаканными глазами.

Гарри отвернулся и ударил кулаком по каменной стене, проклиная себя за то, что причинил столько горя и боли своим друзьям из-за своих желаний. Слезы разочарования начали наворачиваться на глаза, и он безуспешно пытался их смахнуть.

Через несколько мгновений его плеча коснулось мягкое, осторожное прикосновение. Повернув голову, он увидел, что Гермиона улыбается ему, а по ее щеке стекает слезы.

— Все в порядке, — прошептала Гермиона, успокаивающе похлопывая его по плечу. — Все в порядке.

Ее слова задели что-то внутри Гарри, и он, крепко обняв ее, позволил слезам течь без остановки.

— Рон просто дурак, — сказала Гермиона, когда всхлипывания Гарри стихли. — А Джинни, ну… это совсем другая ситуация…

— Я знаю, — жалобно пробормотал Гарри, глядя на пустой дверной проем, через который ушли Уизли.

— Мне кажется, я догадываюсь о том, что ты сейчас чувствуешь, Гарри. Я не утверждаю, что эти две ситуации сравнимы, но я чувствовала себя ужасно, когда наложила Обливиэйт на своих родителей. Это нанесло мне душевный шрам, от которого не знаю, смогу ли когда-нибудь полностью оправиться.

Гарри молча кивнул.

— Только теперь ты — это я, — объяснила она. — Рон, Джинни и я — мои родители, и… и тот факт, что ты никогда не отменишь наложенные на нас чары Памяти…

— Но это другое, — тут же запротестовал Гарри. — Ты сделала это, чтобы защитить их от Волдеморта. Ты сделала это, чтобы помочь мне в поисках крестражей. Твои причины были бескорыстны. А у меня? Моя причина — чистый эгоизм…

— Гарри Джеймс Поттер! — твердо сказала Гермиона, вырываясь из объятий и глядя на него. Ее глаза вспыхнули от гнева, скрывая подступившие слезы. — Ты не можешь так говорить о себе. Ты самый самоотверженный человек, которого я когда-либо встречала. Тебе было одиннадцать, когда ты был вынужден встретиться с Волдемортом. Тебе было четырнадцать, когда ты подвергся пыткам и стал свидетелем смерти друга. Тебе было пятнадцать, когда ты потерял свою единственную семью. Тебе было семнадцать, когда на тебя возложили роль спасителя мира. Разве ты недостаточно пожертвовал?

Гермиона положила руки на плечи Гарри и слегка потрясла его, умоляя понять ее слова.

— Ты, Гарри, как никто другой, заслуживаешь этого, — яростно сказала она. — Ты заслуживаешь того, чтобы узнать своих родителей, расти с ними, жить с ними. И не только родителей, но и Сириуса, Римуса и всех тех, кого ты никогда не имел возможности узнать как следует.

— Гермиона… — Гарри вздохнул, и его лучшая подруга снова обняла его.

— Я знаю, что ты уже принял решение, — прошептала Гермиона. — И я знаю, что ты много раз корил себя за это. Я не буду помогать тебе в этом, Гарри. Запомни мои слова.

— Ты удивительная, Гермиона. Ты ведь знаешь это, правда? — Гарри хихикнул.

— Стоит напоминать мне об этом почаще, — ответила Гермиона с дразнящей ухмылкой. Следом на её лице появилась неуверенность. Она спросила тоненьким голоском: — Обещай мне, что найдешь меня и снова будешь со мной дружить.

— Конечно, — решительно кивнул Гарри. — И, надеюсь, без необходимости сражаться с троллем в туалете для девочек.

Гарри услышал тихую усмешку Гермионы, и они еще долго оставались в тесном объятии, наслаждаясь теплом друг друга. Когда Гермиона, наконец, была готова отпустить его, она вытерла блестящие слезы на лице. Теперь в ее поведении чувствовалась спокойная властность, и Гарри мгновенно ощутил себя более уверенным.

— Итак, Гарри, расскажи мне, что именно сказала тебе Смерть.

В течение следующего часа Гермиона помогала Гарри выуживать подсказки из загадочных слов Смерти. Раскрыть удалось не так уж много, но они были уверены, что Гарри, скорее всего, вернется в то время, которое предшествовало Первой магической войне.

— Как бы больно мне ни было это говорить, — поморщилась Гермиона. — Ты должен сидеть тихо и не высовываться, пока не уничтожишь все крестражи. Предположим, что ты действительно вернешься в начало Первой магической войны. В таком случае существует большая вероятность того, что крестражи могут находиться не там, где мы их нашли, особенно это касается дневника и кубка Хаффлпаффа. Люциус Малфой и Беллатриса Лестрейндж только присоединились к Пожирателям смерти, и я сомневаюсь, что Волдеморт сразу же доверил бы новобранцам свои крестражи. Даже местонахождение медальона неясно, ведь Волдеморт мог еще не создать Пещеру…

— Кроме того, было бы рискованно искать их или преждевременно извлекать из тайников, поскольку Волдеморт все еще может активно следить за ними. Возможно, диадема Рейвенкло — единственное исключение, поскольку Волдеморт никогда не осмелится проникнуть в Хогвартс. Но если он узнает, что кто-то пронюхал о его величайшем секрете… — Гермиона вздрогнула. — Тогда он, предположительно, был на пике своей силы, а ты… У тебя будет семья и друзья, которых нужно защищать…

— Так что же мне тогда делать? — с досадой спросил Гарри. — Я думал, что мне суждено все изменить. А теперь ты говоришь мне ничего не делать?

— Это не то, что я предлагаю, Гарри, — терпеливо сказала Гермиона. — Я говорю, что ты должен делать то, что строго необходимо для победы над Волдемортом, и делать это с невероятной точностью. Вмешиваться во время — неприятное занятие, даже если ты Хозяин Смерти. Твои действия могут вызвать колебания во временной линии, которая навсегда изменит траекторию истории и приведет к неожиданным последствиям.

— И еще… — Гермиона покраснела, как будто ей было неловко, — …я верю, что некоторым вещам суждено случиться, независимо от того, как сильно ты пытаешься им сопротивляться. Обещай мне не быть таким вспыльчивым, хорошо?

Гарри кивнул, а Гермиона ободряюще сжала его руку.

Признаться, Гарри не слишком задумывался о том, что он будет делать после возвращения. Но после разговора с Гермионой он понял, как сильно он не подготовлен.

— Я должен был сказать тебе раньше, — признался Гарри. — Мы могли бы обсудить планы гораздо раньше.

— Да, стоило, — поддразнила Гермиона, когда они выходили из класса. — Но это не значит, что ты исчезнешь завтра. Еще не поздно начать готовиться сейчас.

— А что мне делать с Роном и Джинни? — спросил Гарри, чувствуя, как замирает сердце.

— Дай им немного времени, — сказала Гермиона. — Они придут в себя.

Гарри кивнул.

— Ты собираешься вернуться на вечеринку? — спросила Гермиона.

— Не думаю… Может быть, я прогуляюсь до Хогсмида и просто… немного развеюсь, — признался Гарри, и Гермиона понимающе кивнула. — А ты?

— Я пойду обратно. Людям покажется немного странным, что Золотое трио полностью отсутствует.

— Спасибо, — с глубокой благодарностью сказал Гарри, глядя, как Гермиона исчезает на лестнице.

Гарри спустился по знакомой тропинке в Хогсмид и побродил по окраинам. Через некоторое время он обнаружил, что проходит мимо Кабаньей головы. Несмотря на то, что трактир стал туристической достопримечательностью благодаря своей выдающейся роли в эвакуации студентов Хогвартса во время войны, он сохранил свою ветхую эстетику: непрозрачные окна, покрытые толстым слоем пыли, рваные, поеденные молью тряпки, развевающиеся на ветру, и выцветшие чернила на гниющих вывесках.

— Аберфорт, — позвал Гарри, входя в трактир. В заведении не было посетителей, поскольку большинство людей, находились на празднике, проходящем в Хогвартсе.

— Гарри Поттер, — гаркнул крупный мужчина, выходя из задней комнаты. — Что привело тебя сюда?

— Просто вспоминаю прошлое, — сказал Гарри полуправду. — И я хотел узнать, можете ли вы подать мне что-нибудь крепкое.

— Опасное это времяпрепровождение, — раздался голос сзади. — Переживать прошлое за стаканчиком.

Гарри обернулся и оказался лицом к лицу с незнакомцем, которого он встретил в «Дырявом котле» много лун назад.