Мальчик-Которого-Нет - 2 (гет)

Роулинг определенно демиург этого мира. Как еще объяснить то, что день протекал за днем, и ничто не предвещало хоть каких-то проблем, даже дневник Лили подсовывал незначительные записи, но стоило лету докатиться до последнего дня июля… и будто тучи разверзлись.

Всю неделю с возвращения я почти каждый день наведывалась в разные городки по всей стране, чтобы раздобыть свежий «Пророк» и послушать сплетни. Несколько раз замечала в толпе студентов Хогвартса, но это всякий раз были примелькавшиеся внешне люди, имен которых я не знала и с кем близко не общалась. А в день рождения, который решила отпраздновать походом в фирменный магазин «Магического зверинца» и покупкой тортика на маггловской стороне, у общественного камина в Борнвилле я нос к носу столкнулась с леди Малфой.

— Извините, — пискнула я и отскочила в сторону, едва не упав.

Волшебница подхватила меня под локоть и удержала в вертикальном положении. Я ждала короткой гневной отповеди, но Нарцисса, бледная и потрясенная, молча таращилась на меня. Лишь когда я попыталась выдернуть из ее жесткой хватки руку, она очнулась, нахмурилась и хриплым шепотом спросила:

— Хара?

На миг почудилось, что она узнала меня, но потом дошло, что имя женщина произнесла иначе. Да и вид у леди Малфой был такой, будто она увидела призрак, а не приятеля собственного сына в юбке и с длинными волосами.

«Она приняла меня за кого-то другого? — промелькнула мысль. — За кого? Кто такая Хара?»

— М-м-м… Простите? — осторожно переспросила, стараясь выдать панику за растерянность.

— Нет… Нет, — больше себе пробормотала Нарцисса Малфой. — Я обозналась. Извините, мисс.

Наконец мою руку выпустили из болезненного захвата.

— Все… нормально, — выдохнула я и добавила: — Простите, что толкнула.

— Ничего, — мотнула головой женщина. И я тут же быстренько утопала прочь, спиной чувствуя взгляд ведьмы.

После такого стоило поскорее заняться приведением внешности в нужный вид, и я поспешила в «Зверинец», откуда планировала отправиться к гоблинам. Давно следовало навестить Костехрума, а я все тянула.

И в «Магическом зверинце» меня поджидал еще один внезапный сюрприз — у витрины с подарочными упаковками стоял Артур Гастингс. Чертыхнувшись, я попыталась затеряться в толпе, но на кассе мы с бывшим семикурсником столкнулись вновь.

«Высшие силы этого мира определенно считают, что мне слишком везло в последнее время», — мысленно простонала я, стоя перед слизеринцем на оплату покупок.

— Привет, — добил меня Гастингс, стоило повернуться к парню боком. — Какая встреча!

Коробочки «Зверинца» посыпались из моих ослабевших рук на пол.

— Ой… — только и смогла выдать я, таращась на мага.

— Мисс! — возмутился кассир.

— Извините, — хором сказали мы с Гастингсом, и он первым наклонился собрать коробочки.

Лишь слабость в коленках не дала мне сбежать. А ведь ужасно хотелось! Заметив мою панику, Артур ободряюще улыбнулся, выгреб из моей ладони деньги и переключился на общение с продавцом, пока я приходила в себя.

— Тут рядом готовят невероятный горячий шоколад. Зайдем? — предложил парень, передавая мне пакет с моими покупками. Мне оставалось лишь заторможено кивнуть.

Я каждый день ожидала разоблачения, но все же оказалась к нему не готова. В голове царил абсолютный хаос, коленки подгибались, руки тряслись. Если бы не локоть Гастингса, за который я с благодарностью уцепилась, свалилась бы в обморок прямо там, у кассы в магазине.

— Дыши, — велел парень, утягивая меня в сторону кафе.

В выбранном заведении маг усадил меня за столик у окна и ушел за напитками. Будто дал мне возможность успокоиться.

— Думаю, тебе понравится, — сказал Артур несколько минут спустя, выставив на стол передо мной большую кружку, увенчанную горкой из мороженого, зефирок, крохотных печеньиц и ягодок малины. — Ты вряд ли где-то в стране пробовала напиток вкуснее.

Я нервно ухватилась ладонями за чашку, грея пальцы о ее керамические бока, и вопросительно уставилась на Гастингса.

— Ты меня узнал.

— Не переживай, — попытался успокоить парень. — Ты не похожа на себя в другое время. Вряд ли кто-то догадается.

— Но как тогда ты узнал меня? — задала я волновавший меня вопрос.

— Это не сложно. Для меня, — пожал плечами Артур. — У Гастингсов есть дар видеть истинную суть человека.

— Это как?

— Ну… — парень зачерпнул ложечкой немного мороженого из своей чашки — его горячий шоколад украшала шапка оранжевого мороженого с зефирками в форме тыкв и ягодками рябины. — Как тебе объяснить?.. Мой дар не имеет ничего общего с магическим зрением. Когда я говорю, что вижу суть… на самом деле… м-м-м… я ее как бы чувствую. Например, я могу определить пол и социальный статус человека с закрытыми глазами. Про тебя я понял это первого сентября год назад.

— И… никому не сказал?! — опешила я.

— А зачем? — удивился Гастингс.

— Но…

— Моя леди, ты учишься на Слизерине, а на нашем факультете у каждого есть хоть одна тайна, — просветил меня молодой человек. — И твоя не больше, чем у других.

— Но когда все вскроется… — выдохнула я и таки взялась за ложечку, воткнутую в мороженое.

— Будет скандал, — с предвкушением покивал Артур. — Без этого никак. Но слизеринцы останутся на твоей стороне.

— С чего вдруг? — невесело усмехнулась я.

— Знаешь, вот сейчас заметно, что ты росла отдельно и мало контактировала с магическим обществом, — сказал Гастингс. — Иначе бы не сомневалась. Да, при прежнем декане, Слагхорне, слизеринцы растеряли многие традиции своего Дома, но при Снейпе факультет возродил былое. Змеи, к твоему сведению, не такие переменчивые, как львы или барсуки. Ты поступила на Слизерин и за год все удостоверились, что ты своя, а не пешка директора. Тебя приняли, а ты приняла свой факультет. Будь ты гриффиндоркой, ты заведомо была бы врагом серебристо-зеленых. От первого и до последнего дня. Из-за Дамблдора. Но ты — слизеринка. Своя. Одна из змей. Даже если тебя кто-то из слизеринцев недолюбливает, он или она не станут играть против тебя.

Я с сомнением покачала головой.

— Я знаю, зачем все это устроила, — призналась Артуру. — У меня были причины. В конце концов, магический мир сам себя обманул. Но мне самую малость казалось, что правда быстро выплывет. Но нет, не выплыла.

— Не выплыла, — с усмешкой согласился Гастингс.

— И мне пока выгодно не форсировать события, — продолжила я, хотя не обязаны была оправдываться. — Но рано или поздно… Эх, рано или поздно все вскроется.

— Тебя это волнует? — участливо уточнил парень. — Ты настолько зависима от чужого мнения?

Я задумалась над словами бывшего студента.

— Меня не волнует мнение всех, — ответила несколько минут спустя. Артур меня не торопил, с наслаждением потягивая напиток сквозь стеклянную трубочку. — Только самых близких людей. На всех остальных мне плевать.

— Если они близкие, то поймут, а если нет, то… так ли уж ты близка и важна им, моя леди? — убежденно сказал парень, и от его слов стало как-то легче на душе.

Какое-то время мы в уютном молчании наслаждались горячим шоколадом. А потом Артур спохватился:

— Я ведь решил вопрос с той совой.

— С белой полярной?

— Ага. Думаю, ее теперь стоит искать где-то в тундре. Птичка снова стала дикой.

— Спасибо, — я с благодарностью улыбнулась парню. — Я не хотела ее себе оставлять.

— Не за что, — отмахнулся Гастингс. — Не такое большое дело. Отец был рад помочь.

— Правда? — усомнилась я. Какому взрослому в радость разбираться с проблемой совершенно чужого ребенка, не получив ничего взамен?

— Гастингсы всегда правильно пользовались своим даром, — подмигнул мне парень. — Пусть мы и не род, а всего лишь старая семья, у нас есть негласный девиз. Холодный разум и горячее сердце. Мы осторожны и не действуем, не зная, кто перед нами, но если уж делаем выбор, то следуем ему до конца, моя леди. Помощь волшебнице, носящей фамилию Поттер, полезна семье Гастингс.

Я кивнула, принимая объяснение.

— Подожди… — спохватилась я. — Почему ты зовешь меня так? Леди? О чем ты?

«Он знает, что я приняла титул? — мысленно предположила я. — Именно это он имел в виду, говоря о том, что видит социальный статус?»

— О, однажды ты поймешь, — как-то загадочно усмехнулся Артур, поднимаясь. — Кстати, советую кого-нибудь расспросить о скандале, произошедшем в Хогвартсе в 1925 году, и событиях, которые за ним последовали. Это мой тебе подарок. А это второй. — На столе оказалась уменьшенный пакет с эмблемой «Зверинца». — С днем рождения!

— О скандале? — переспросила я, но Гастингс предпочел удалиться, улыбаясь мне не хуже Дамблдора. — У! Зачем он так? Я ж умру от любопытства.

Пришлось смириться, что до первого сентября ничего не разузнаю, и отправиться по остальным намеченным на этот день делам.

Поверенный, услышав мой вопрос о скрывающем артефакте, долго скалился, а потом объяснил, что гоблины, по договору с волшебниками, не имеют права касаться каких-либо предметов в сейфах магов, кроме золота. А в жилища волшебников им вообще нет хода. Так что ему, Костехруму, не ведомо, какие артефакты есть у меня в наличии, а если я хочу, чтобы он узнал, то обязана подписать специальное соглашение, после которого гоблин проведет осмотр сейфов, составит каталог… и года через два я получу полный перечень имущества. Ну или же придется спускаться в ячейки самой, осматривать содержимое и надеяться найти что-то подходящее среди сотен и сотен предметов. И когда я уже невольно перешла на змеиный, хотя прежде и не думала, что мое горло может выдавать подобные звуки, гоблин вытащил откуда-то толстенный каталог артефактов, которые можно купить прямо сейчас и даже со скидкой. От цен на первой же странице у меня едва не развился паралич.

— Сколько-сколько тут нулей? — вслух спросила я и принялась тыкать в них пальцем, искренне надеясь, что просто двоится в глазах. — Вы серьезно? Это же целое состояние!

Костехрум только плечами пожал, а я поняла, что уж лучше опять постригусь, чем тратить колоссальные деньжищи на один-единственный артефакт.

В одной из книг, купленных по списку Лили Эванс, я прочитала о том, что тот самый официальный курс фунта к галеону на то и официальный. А есть еще реальный. И его я выяснила во время путешествия по Европе. В прошлом году я очень многое покупала на маггловской стороне и не сравнивала цены. И теперь не без неприятного сюрприза оказалось, что реальный галеон стоит почти в четыре раза дороже. Но существующий обменный курс тоже легко объяснялся.

Тех, кто обменивал фунты на галеоны или галеоны на фунты в банке или пользовался способностью сквозного кошелька выдавать деньги в нужной валюте, было очень немного. В основном это были магглорожденные студенты. Редкий взрослый маг тратил деньги не в том мире, в котором их зарабатывал. Товары же, которые маги покупали у магглов или продавали им, оценивались по иному курсу, близкому к реальному, но это не имело какого-то отношения к обычным обывателям. Вот и получалось, что окошко-обменник в Гринготтсе существует для едва ли пары дюжин человек, а сам установленный обменный курс — договоренность между банком и Министерством Магии Великобритании. Причем, не такая и давняя. Соглашение было подписано всего-то сорок лет назад, и благодаря ему студенты, вроде Грейнджер, сейчас могут набирать себе целые стопки книг в магических книжных лавках, не опустошая кошелек родителей.

Надо сказать, что такие порядки действовали только в Великобритании. В остальной Европе платежной валютой являлся талер, в своем золотом выражении равный галеону, и его курс был куда ближе к реальному. Благодаря тому, что у гоблинов имелись отделения в Европе, мой кошелек прекрасно выдавал талеры вместо галеонов и менял их на валюту страны пребывания по вполне пристойному курсу. Я даже заглянула в отделение Гринготтса в Италии, чтобы обменять талеры на британские фунты. И гоблинов это мое желание не смутило (во владениях гоблинов для обменных операций были установлены лимиты, не дававшие развернуться мошенникам), а я получила на руки в разы больше для последних покупок перед школой на маггловской стороне, чем удалось бы снять или потратить в Британии. И сейчас я, имея на руках такую информацию, быстро пересчитала стоимость в реальных фунтах, выяснив, что крохотная серьга-гвоздик у гоблинов продается по цене неплохой квартиры в обычном мире.

Выйдя из банка, я утешила себя, купив шоколадный торт с вишней и фундуком, и отправилась домой. А дома без всякой надежды обыскала музейный зал. И была вознаграждена небольшим кулоном из гоблинского серебра и аметиста на витой серебряной же цепочке. После экспериментов выяснилось, что артефакт вполне сносно держит физическую личину, но ограничен по области и времени действия. Для полного сокрытия существовал парный артефакт в виде браслета на лодыжку, но его один из предков-Поттеров унес с собой на дно какого-то горного озера. С кулоном я смогу изменить прическу и даже немного черты лица, но ни рост, ни телосложение не претерпят изменений, как бы я ни пыжилась. К тому же хотя бы раз в два дня артефакт нужно снимать на два-три часа, иначе личина просто самопроизвольно спадет в самый неподходящий момент.

— Не лучший, но хоть какой-то вариант, — утешила я себя. — Прорвемся, Лина!