Не совсем то, что он ожидал (гет)

В конце концов Хаширама сдерживает своё слово. Проходит всего неделя, а Сенджу уже сверкает новёхоньким шикаем. Его меч зовут Тсуригадо, и с его помощью Хаширама вновь может использовать техники стихии Дерева. Конечно, его силы ограничены, но мужчина уверен, что стоит ему освоить банкай — и он сразу вернётся к былому величию.

Ичиго выглядит удивлённой, но вместе с тем и гордой. Она панибратски хлопает его по плечу и обещает взять с собой в другой мир сразу, как портал откроется. И Хаширама ждёт этого, послушно исполняя приказы Ичиго и по мелочёвке бегая по поручениям.

Они тестируют его шикай на следующий же день, и Куросаки кажется довольной. Атаки Хаширамы мощны и точны, а сам он двигается как элитный боец — сказываются долгие военные годы.

Трудно сказать, у кого из них больше опыта. С одной стороны, Хаширама с самого детства дерётся, сперва с братьями и отцом на тренировках, а потом — с Учихами и прочими кланами во время войны. Он проходит немало битв — их число может смело насчитывать сотню-другую.

С другой стороны, Куросаки живёт дольше него в несколько раз — столько, сколько в его мире даже с лучшими медицинскими техниками не прожить. За свою жизнь она видит многое, дерётся с врагами, которые могут дать фору самому Мадаре Учихе. Дерётся — и выживает. Каждый раз становится всё сильнее и сильнее. Но битв этих у неё не так много, как у Хаширамы.

Они не меряются, кто из них опытнее, поскольку никому это неинтересно. Куда интереснее после тренировки распивать чай (или чего покрепче), сидя под деревом и обсуждая последние новости Готэя-13, коих не так много.

Они часто разговаривают, и в каждом разговоре Сенджу находит для себя отдушину. Беседы с Ичиго для него как исцеление. Куросаки признаётся в том же самом. Они действительно очень похожи.

Жизнь в бараках Пятого отряда нравится Хашираме. Это не жизнь на войне, когда ночью каждый вздох может стать последним, но и не мирная жизнь, когда спокойствие кажется таким неправильным и ложным. Это нечто среднее, что согревает Хашираму изнутри: будучи ребёнком войны, он не может спокойно жить в мирные времена. Но будучи всё тем же ребёнком войны, он мечтает об этих мирных временах.

Отряд у него шумный, весёлый, но строгий и собранный одновременно. Общаться с сослуживцами — одно удовольствие. В один миг они могут беззаботно обсуждать дела насущные, жалуясь на кучу работы или короткий отпуск, а в другой — прилежно заполнять отчёты и слаженно отрабатывать взмахи мечом.

Чудные ребята, но со временем они становятся близки Хашираме. Он наконец-то обретает хороших друзей в этом мире.

Иногда к ним в гости приходят ребята из Одиннадцатого отряда, и тогда становится ещё занятнее. Одиннадцатые буйные, громкие и любят хорошо подраться. Ичиго в такие моменты либо прячется, не желая драться с Кенпачи, либо сбегает куда подальше. А Кенпачи ломится за ней, и они играют в прятки по всему Сейрейтею. Смотреть за этим так же смешно, как и ужасаться грядущим последствиям, если эти двое всё же сойдутся в битве.

В Готэе-13 служат самые настоящие монстры, один из которых — его капитан. И благодаря этому Хаширама впервые за долгие годы не чувствует на своих плечах ноши звания сильнейшего шиноби, бога. Эта, казалось бы, мелочь, оказывает на него поразительное влияние: Сенджу наконец-то может расслабиться и вдохнуть полной грудью.

— Раньше в Готэе были и другие выдающиеся личности. Например, старик Ямамото — ты должен был читать о нём на уроках истории. Или капитан Унохана. От одного её взгляда мороз по коже бежал, — улыбается Ичиго за одним из их разговоров после тренировки, когда Хаширама честно рассказывает о своих мыслях и ощущениях.

— Если они ушли на перерождение, то, кто знает, быть может, однажды они вернутся сюда? — улыбается Хаширама.

— Нет, — внезапно отвечает Куросаки. — Погибшие капитаны возвращаются в Ад. Так что если мы их и встретим, то уже только после нашей смерти.

— Не самая весёлая перспектива, — вздыхает Хаширама. — И все шинигами отправляются в Ад? Разве духовные частицы, из которых состоят тела шинигами, не уходят в землю Собщества Душ, а сами они перерождаются?

— Обычные шинигами — да. Капитаны… У капитанов из-за их силы слишком высокая плотность духовных частиц в телах, из-за чего они не могут раствориться так же просто, как рядовые офицеры. В свою очередь это приводит к тому, что они в принципе не могут вернуться в землю. А чтобы подобные сгустки энергии не оставлялись в Сообществе Душ, их отправляют в Ад вместе с душами капитанов, привязанных к их телам.

— Значит, однажды и ты?..

— Да, — кивает Ичиго. — Но я уже побывала однажды в Аду, так чего мне бояться? — И улыбается широко и беззаботно. А Хаширама как никогда хочет стиснуть эту женщину в объятиях и заверить её, что ни за что не даст ей погибнуть.

Но всё, что он может — это в моменты преследования её капитаном Зараки предоставлять свою комнату как убежище.

Сенджу вообще везёт с комнатой: она двухместная, но соседа у него нет, а потому можно в одиночку развалиться на своей кровати, скинув вещи на вторую. Однако последнего он не делает с тех пор, как у Ичиго появляется привычка засиживаться у него в комнате, выжидая, пока весь Одиннадцатый отряд не покинет территорию Пятого.

— Ребята они, конечно, классные, но драться с ними просто желания нет, — говорит она, убирая руки за голову и смотря в потолок. А Хаширама в это время сидит рядом и любуется.

Волосы у Ичиго — рыжие-рыжие, похожие на отголоски пламени или хвосты кицунэ. Густые пряди красиво лежат на белых простынях и ярко контрастируют с чёрными одеждами шинигами и белым капитанским хаори. Глаза же у Ичиго карие, затягивающие своей серьёзностью в одни моменты и весельем — в другие. Хашираме также нравится смотреть на руки Куросаки: тонкие, но сильные, способные удержать в руках огромный и тяжёлый меч её банкая. Мужчина думает о том, каково было бы сжимать эти руки в своих. И вскоре узнаёт.

Оказывается, пусть ладони у Ичиго и большие, они всё же меньше, чем у Хаширамы. Сам Хаширама лишь ненамного выше Куросаки, но в то же время разница в силе между ними видна невооружённым взглядом: пока Сенджу не освоит банкай, ему не сравниться с собственным капитаном.

Но даже будучи могущественной и волевой женщиной, Ичиго всё равно имеет слабые стороны глубоко внутри: об этом Хаширама узнаёт, когда близкая подруга из её давней земной жизни умирает в Руконгае, вновь уходя на перерождение. Казалось бы, Куросаки множество раз видит, как её старые друзья умирают и возрождаются вновь, но каждый раз для неё болезненный, ранящий по сердцу.

В тот день Ичиго запирается у себя в кабинете с парой бутылок саке. А потом, глубокой ночью, когда все спят, стучит в закрытые ставни к Хашираме и залезает в его комнату прямо через окно, особо не заботясь о приличиях.

— Я устала, — вздыхает она, и меж её бровей пролегает уже привычная складка: Ичиго как всегда хмурится.

Тогда Сенджу, прижимая капитана к себе, впервые видит её не как сильного лидера, а как слабого человека. Он обещает сохранить этот образ у себя в памяти и никому не рассказывать о нём. Он крепко обнимает Ичиго и гладит её по густым непослушным волосам, что рыжим водопадом скрывают её спину.

Они засыпают вместе, лёжа рядом и держась за руки, а на следующее утро никто не говорит о произошедшем. Ичиго улыбается — немного грустно, но искренне. Хаширама поддерживает её, говоря, что он всегда готов её выслушать.

А потом они расходятся. Он — на утреннюю тренировку. Она — на собрание капитанов.

Хаширама не успевает оглянуться, как проходит ровно год с момента его зачисления в отряд. К ним приходят новички, со многими из которых Сенджу знаком со времён академии. Что удивительно, несмотря на приток новеньких, к Хашираме никого не подселяют. Сослуживцы, ставшие ему хорошими друзьями, завистливо вздыхают, приговаривая, что жить одному хорошо, а ему, Сенджу, очень повезло.

Однако он не один — с ним Ичиго, которая вновь разваливается на соседней кровати, как у себя дома. Хаширама на это лишь улыбается и проводит рукой по её волосам. И есть в этом жесте что-то интимное, что-то, что связывает только их двоих неразрывными нитями.

Сенджу улыбается. Ичиго улыбается в ответ. А затем целует.

«Это первый её поцелуй», — понимает Хаширама и мягко направляет девушку, показывая, как надо. Та послушно следует за ним, двигая губами и языком. А затем отстраняется, сверкая задорными огоньками в карих глазах, и Сенджу окончательно понимает: он попал.

Ичиго невероятная. Просто невозможная. Она окутывает его своим пламенем и заставляет гореть вместе с ней, смотреть только на неё.

Хашираме уже за сорок. И Хаширама впервые в жизни влюбляется.