Настанет ли покой (джен)

Как и в прошлый раз, Гарри заметил, что магический суд отличается от маггловского. Журналисты время от времени что-то выкрикивали, некоторые присяжные злостно перешептывались, а охранники то и дело отлучались. Все это заставляло Гарри чувствовать, что на этот раз здесь он не сможет найти справедливости для себя.

— Мистер Поттер! — Кингсли громко обозначил его имя и зачарованные кандалы подняли Гарри со стула, заставляя выровняться по стойке смирно, — подтверждаете ли вы, что ваше имя и адрес были произнесены верно?

— Да, сэр.

В сознании Гарри произошло какое-то изменение, будто голова потяжелела и он уловил тихий звук, похожий на шелест ветра. Похоже, только что произошло какое-то магическое чаровство.

— Считаете ли вы себя виновным в соответствии с предъявленными только что обвинениями?

— Нет, сэр.

Звук ушел и вместе с ним тяжесть в теле и голове. Кингсли продолжил:

— У вас есть какие-либо просьбы к Визенгамоту, кроме немедленного освобождения и помилования?

Гарри тотчас метнул взгляд на Маркуса Линнея. Адвокат будто стал меньше на фоне суда — он сжался и очень медленно покачал головой. Намек понят.

— Нет, сэр.

— Пора начать допрос. Слово дается истцу.

Гарри сразу же отчаялся. Ему хотелось сказать "Да, есть. Выслушайте все сразу же, пригласите Уизли, подумайте. Я ведь не мог". Но момент упущен. Довольным оставался сейчас только Линней, это он убеждал Гарри не начинать суд со своих просьб.

"Визенгамот этого не любит. Там много самодовольных, нам надо обставить все так, будто бы это не ты просишь о справедливости, а они сами к ней взывают".

Тогда, пару часов назад это было логичным. Теперь же приходилось всеми силами сдерживаться, чтобы не начать говорить о собственной невиновности.

Женщина, зачитывавшая свиток с обвинениями пару минут назад, подняла голову и неуверенным голосом огласила:

— Истец — Министерство магии Великобритании. Выдвигает обвинение против Гарри Джеймса Поттера и требует его заключения в Азкабан, также последующей казни путем поцелуя Дементора.

Не может быть. Отчаяние — на грани с болью — полоснуло голову изнутри и Гарри зажмурился, пытаясь не дышать. Конечно. Они хотят его казнить. Но ведь Линней предупреждал. Они обговаривали это, чтобы при озвучивании обвинения Гарри не показал своей паники. Чтобы он выглядел уверенным в своей невиновности. Но сейчас это слишком ужасно. Как они могли допустить такую мысль: он ведь сражался почти половину прожитой жизни и столько потерял. А по итогу Министерство поверило неизвестно чему.

Сквозь пелену страха и потерянности пробивались голоса, но Гарри не понимал, что они говорят. Голова шла кругом и он решил, что нужно бороться дальше, нужно пересилить себя и доказать им правду. Все-таки, ему не впервой.

Казалось, никто и не заметил, что Гарри чуть было не потерял сознание. Голоса продолжали гудеть, но теперь можно было различить слова: говорила та же женщина с медными волосами.

— ...Долохов сам, или же со сторонней помощью, разоружил аврора Захари Принса, а также охранника Ричарда Велия. Затем, Принс неудачно применил оглушающее заклятие к работнику Министерства, который снял чары с камеры Долохова и напал на аврора...

Гарри действительно знал этого мракоборца и работал с ним в паре несколько раз. Принс был очень эрудирован, весел и хорош в заклятиях. Понятно, почему ему поручили иметь дело с Пожирателем смерти.

Было тяжело понимать, что аврор мертв, ведь они сдружились — он оказался хорошим учителем и вместе они иногда размышляли о том, как хорошо бы сработались в будущем. Еще тяжелее понимать, что многие сейчас обвиняют е г о в смерти Принса. Неужели история с возвращением Темного Лорда ничему их не научила? Казалось, что магический мир с рождения даровал ему презумпцию виновности.

— В ходе расследования оказалось, что под личиной работника скрывался Гарри Джеймс Поттер, который использовал путешествие в Албанию как прикрытие. Вместе с Пожирателем смерти он отправился прочь из Министерства...

Лицо Маркуса Линнея не дрогнуло ни на секунду, в отличие от своего подопечного. Гарри был в ужасе. Все это время Министерство вело расследование, но никто даже не спросил его версию событий. Это просто безумие. Женщина продолжила, в то время как Гарри снова впал в ступор. Конечно, объяснить "свое" появление в Министерстве можно оборотным зельем. Кому как ни ему знать об этом. Но понимают ли остальные?

— ...Покинув здание, они переместились в графство Уилтшир, близ поместья Малфой мэнор, с помощью портала, куда за ними последовал Захари Принс. Долохов и Поттер бежали к границе графства Глостершир, где заканчивалось действие антиаппарационных чар...

Гарри помнил рассказы Принса о том, что Министерство наложило заклятия на каждое поместье, владельцем которого являлись Пожиратели или их родственники. Вовсю шло расследование — выявляли всех, кто хоть косвенно причастен к действиям Темного Лорда. Судили даже тех, кого Пожиратели вынуждали или подвергали заклятию "Империус".

— ...Трансгрессировать им помешал Принс. Примерно в это же время, аврор подал сигнал о помощи. В рапорте было указано, что их заметили граждане немагического мира. Через пару минут на место прибыли другие мракоборцы и работники отдела магических происшествий и катастроф. Как только они явились, Принс был почти мертв от кровопотери, а мистер Поттер успел переместиться обратно в Албанию. Спасти аврора не удалось — к нему было применено проклятие, сотворенное Антонином Долоховым. Принс скончался в больнице Святого Мунго. На месте преступления также были найдены семеро умерщвленных магглов.

Повисла тишина и журналисты снова принялись щелкать затворами фотокамер. На этот раз Гарри не шелохнулся, но лишь благодаря тому, что был ошеломлен.

— Мистер Поттер, вы согласны с вышеизложенной информацией? Вы признаете свою вину в содеянном? — Кингсли смотрел на него в упор.

— Нет, сэр, — слова моментально вырвались и зал зашумел. Журналисты стихли, но весь гомон шел от присяжных — их шепот и взгляды заставляли Гарри чувствовать неуверенность в своей защите.

"Многие из них, мистер Поттер, потерял своих близких в этой борьбе с Пожирателями за Министерство. Будьте благоразумны и не поддавайтесь панике, нам нужно показать им полную уверенность в собственной правоте".

Маркус Линней постоянно обращал на это внимание и Гарри, наконец, решительно вцепился в эту идею зубами.

Кингсли объявил начало перекрестного допроса свидетелей и Гарри стало немного легче от возможной встречи с друзьями. Пока он сидел в камере, Министерство не давало добро на посещение никому, кроме Линнея. И даже его пускали не каждый день — Фиона Булстроуд старалась сделать их встречи как можно короче и всячески отвлекала от разговоров. Она, кстати, тоже присутствовала на слушании. Гарри заметил ее чопорную осанку слева, среди кучи министерских работников.

Что ж, хотя бы здесь она не сможет насолить ему.

В зал вошла семья Уизли. За них Гарри беспокоился больше всего. Гермионы среди них не было так как во время поездки в Албанию она занималась восстановлением памяти родителей.

"Мисс Грейнджер обязательно выступит с ходатайствами в начале и в конце слушания. Это даст нам фору".

Линней и на это имел свое мнение.

Молли Уизли выглядела хуже всего. Смерть Фреда подкосила ее, и теперь рыжая веселая женщина превратилась в потерянного призрака. Она иногда показывала свою прежнюю веселость, но та, казалось, была напускной и растворялась как только Джордж поворачивался к ней своим потерянным ухом. Сам же близнец был морально уничтожен. Когда Гарри последний раз ночевал у них дома после битвы за Хогвартс, он ни разу не видел Джорджа спящим. Его одинокая фигура постоянно торчала на кухне, а Молли уже не пыталась загнать его спать и просто садилась рядом, не сдерживая беззвучных рыданий.

Уизли стояли все вместе, не решаясь пройти на указанное им место. Первым на свое место прошел Артур и кивнул Гарри. Остальные тихо прошли вслед за ним.

Кингсли было объявил о начале допроса, как один из работников Министерства попросил слово:

— Уважаемые присяжные и мистер Бруствер! Приношу извинения за свою дерзость, но рассматриваемое дело весьма неоднозначно и я думаю, будет лучше отпустить мистера Поттера, пока мы допрашиваем свидетелей.

Гарри понял, кто это. Эдгар Брайс — тощий, противный и лысый. Линней предупреждал и о нем.

"Многие из его родственников сейчас сидят под стражей за пособничество Пожирателям. Он винит вас в Магической войне и проталкивает идею о том, что кто угодно на вашем месте сломался бы из-за пережитых событий. Брайс утверждает, что вы на самом деле маниакально пытаетесь отомстить. Нужно показать им всем, что в ваших действиях не было ничего подобного".

Зал заседаний загудел словно рой пчел. Бруствер попросил тишины и одобрил решение Брайса. Гарри чувствовал, как вокруг него растет стена отчуждения, будто он снова в том пугающем лабиринте — пытается добежать до Кубка Огня. Никто не собирался его выслушать. Сначала обвинение, теперь свидетели — ему даже не дали слово, а уже выдворяют из зала суда.

Маркус Линней выглядел спокойным в эту минуту. Он предупредил Гарри и об этом.

"Во избежание информационной путаницы, вас и свидетелей, скорей всего, разделят. Присяжные захотят этого, чтобы узнать все с разных точек зрения, а первоначальные показания зафиксируют с особой тщательностью, во избежание последующих искажений".

Охранники вывели Гарри во внешний коридор, откуда иногда были слышны голоса Уизли. Время от времени можно было различить, как задают вопросы или как кто-то громко начинает спорить. После подобных моментов раздавался стук молотка Кингсли и тишина снова наполняла зал заседаний.

Время шло медленнее, чем в камере предварительного заключения.

Гарри задумался, как все будет идти дальше. Его взяли под стражу со словами "это не более, чем на пару дней, мистер Поттер", а в итоге пришлось просидеть там две с половиной недели. Этот суд также был начат весьма оптимистично с легкой руки Маркуса Линнея. Но Гарри никак не мог отделаться от мысли, что во всей этой путанице он все равно будет наказан.

В коридор вышли Рон и Джордж, охранники посадили их напротив Гарри. Ему хотелось расспросить их и узнать, как все прошло, но говорить сейчас было опасно. Уизли выглядели еще хуже, чем в момент ареста. Рон с хмурым видом принялся рассматривать Гарри, будто готовился спросить что-то, пока охранники ушли подальше к входу в зал суда. Оттуда донесся резкий стук молотка и призыв к тишине.

Еще через целую вечность из зала суда вылетела Гермиона, пытаясь отдышаться. Выглядела она так, будто ей пришлось пробежать стокилометровый марафон, а не говорить при Визенгамоте. Хотя, стоит еще подумать, что тяжелее.

Охранники вывели Гарри во внешний коридор, откуда иногда были слышны голоса Уизли. Время от времени можно было различить, как задают вопросы или как кто-то громко начинает спорить. После подобных моментов раздавался стук молотка Кингсли и тишина снова наполняла зал заседаний.

Время шло медленнее, чем в камере предварительного заключения.

Гарри задумался, как все будет идти дальше. Его взяли под стражу со словами "это не более, чем на пару дней, мистер Поттер", а в итоге пришлось просидеть там две с половиной недели. Этот суд также был начат весьма оптимистично с легкой руки Маркуса Линнея. Но Гарри никак не мог отделаться от мысли, что во всей этой путанице он все равно будет наказан.

В коридор вышли Рон и Джордж, охранники посадили их напротив Гарри. Ему хотелось расспросить их и узнать, как все прошло, но говорить сейчас было опасно. Уизли выглядели еще хуже, чем в момент ареста. Рон с хмурым видом принялся рассматривать Гарри, будто готовился спросить что-то, пока охранники ушли подальше к входу в зал суда. Оттуда донесся резкий стук молотка и призыв к тишине.

Еще через целую вечность из зала суда вылетела Гермиона, пытаясь отдышаться. Выглядела она так, будто ей пришлось пробежать стокилометровый марафон, а не говорить при Визенгамоте. Хотя, стоит еще подумать, что тяжелее.

Охранники проводили ее к остальным и посадили рядом.

— Гарри, они там все с ума посходили, — Гермиона говорила очень тихо, но все равно боялась быть услышанной, — ты знал, что в свидетелях числятся Малфои?

Рон все также пытался что-то разглядеть в друге, а Джордж просто погрузился сам в себя.

— При чем тут они?

— Насколько мне известно, Драко и Нарцисса были в особняке, когда все случилось. Их будут допрашивать позже, якобы они видели что-то.

Гарри подумал, что хуже быть не может. Как Визенгамот вообще принялся рассматривать показания Пожирателей смерти?

— Что бы сейчас там не происходило, не падай духом, — Гермиона заметила, как он изменился в лице, — мистер Линней делает все возможное. Он задал столько вопросов свидетелям, что у меня самой голова кругом пошла. Визенгамот примет правильное решение.

Гарри уже и не знал, какое их решение считать правильным. То, согласно которому они посадили его под стражу в вонючие камеры на половину месяца? Или то, из-за которого теперь Малфои будут косвенно решать его судьбу?

Гермиона, казалось, была права, но все, что связано с Министерством сейчас не внушало доверия. Смотрители, работники и присяжные — все они выглядят так, будто готовы тотчас откусить ему голову.

— Должно же быть что-то, что может меня оправдать. В поездке меня видели не меньше сотни людей, но в итоге я все еще под стражей. Меня даже не спросили о произошедшем! Они смотрят так, будто я действительно сотворил что-то, причем на их глазах.

Гермиона украдкой поглядывала на охранников, боясь быть замеченной:

— Послушай, Гарри. Это дело набрало большой резонанс. Не думаю, что тебя держали под стражей без свиданий продолжительное время просто так. В лифте я слышала, что к слушанию будет привлечен Омут Памяти и Сыворотка правды. Они наверняка следили, чтобы никто не смог передать тебе никаких зелий или антидотов, — Гермиона теперь выглядела уверенно и это придавало твердости духу, — в Министерстве очень много тех, кто думать даже не хочет о том, что спасший всех герой решил убить семью магглов и мракоборца. Тебе нужно собраться с силами и...

Гарри одернул Гермиону — к ним повернулся охранник:

— Мистер Поттер, вас вызовут через пару минут.

Почему все это просто не может кончиться?

Рон все также сидел, будто настигнутый заклинанием "Конфундус". Гермиона пару раз спросила, все ли у него хорошо, но парень отмахивался, злясь все сильнее:

— Разве не видно, что все просто ужасно? — он перешел на громкий шепот, — мы сидим тут, отдуваясь как последние дураки, хотя и сами не знаем всей правды...

— Мистер Поттер, пора!

Охранник прервал Рона резким тоном, заметив, что тот начал привлекать внимание. Гарри встал, не понимая, что хотел сказать его друг. Какую правду? Обернувшись, он заметил, как Рон нагнулся к Гермионе, чтобы закончить фразу.

Зал заседаний встретил Гарри усталыми лицами. На часах было ровно восемь, а это значило, что суд идет уже четыре часа кряду.

Стул, на котором до этого сидел Гарри, теперь переместили ближе к Линнею. В центр поставили другой, куда, по всей видимости, приглашали свидетелей.

Справа, ближе к женщине, похожей на Молли Уизли, искрился до боли знакомый Омут Памяти. Рядом с ним стоял шкафчик с прозрачными флаконами. Воспоминания. На каждом сосуде было имя и Гарри принялся искать среди них "Уизли" и "Поттер", но сперва заметил "Булстроуд" и "Малфой".

Мужчина, который предложил выдворить Гарри из зала суда на время допроса свидетелей встал снова:

— Мистер Бруствер, думаю, что ввиду показаний мисс Фионы Булстроуд, нам стоит отложить испытание Сывороткой Правды и остановиться на устных показаниях мистера Поттера. Пока что.

Надежда на скорое освобождение была все слабее и слабее — если даже в камере предварительного заключения Булстроуд делала его жизнь невыносимой, что же она натворила сейчас. Гарри в недоумении повернулся к адвокату:

— Что это значит? Я могу дать показания под сывороткой, я согласен.

— Пока вас не было, мистер Поттер, всех свидетелей опросили с помощью Омута Памяти. Булстроуд отдала воспоминание, о том, как к вам в камеру входил Тодеус Веж, она утверждает, что он мог передать вам что-то.

Гарри вспомнил злополучный момент, когда охранник зашел к нему вместо эльфа. Тодеус хотел как лучше, но сделал только хуже. Теперь стало понятно, что один из способов доказать правду откладывается на неопределенный срок — Снейп как-то говорил, что антидоты к Сыворотке Правды имеют длительное действие.

Показания Уизли также не пролили свет на случившееся. Из-за тяжелых потрясений их мысли путались, а воспоминания Рона были смазанными. Эдгар Брайс выдвинул опасение, что Поттер подверг их Чарам Забвения или Фальшивой Памяти, а сам, используя портал, совершил преступление в Министерстве, после чего спокойно вернулся к семье Уизли.

Все выглядело настолько ужасно и складно, что Гарри на секунду подумал — а не совершил ли он это на самом деле. Все шло к одному — его осудят и ни Линней, ни Бруствер не смогут ему помочь.

В конечном итоге Визенгамот объявил о переносе дела на следующую неделю в виду объема показаний свидетелей. Адвокат ликовал.

— Нам дадут еще времени, мистер Поттер, — Гарри не понимал, чему он радуется. — я брошу все силы на него. За это время суд успеет рассмотреть все Воспоминания и разложит все по местам.

Это нисколько не придавало уверенности. Было понятно — Визенгамот заочно признал его виновным. Перед глазами всплыл образ Сириуса. Видимо, именно так он и чувствовал себя, когда его осудили.

— Почему они не спросили меня? Мои слова ведь могли что-то решить.

Адвокат глубоко вздохнул и посмотрел на своего подопечного:

— Мнения разделились. Бруствер и многие присяжные пытаются оправдать вас, но показания слишком запутаны. Допросить вас сейчас без Сыворотки Правды означает затянуть дело еще на пару месяцев, но применить ее сегодня запретили. Если бы Булстроуд на дала Воспоминание о зашедшем в камеру охраннике, то сегодня ночью мы бы уже узнали решение суда.

Только сейчас Гарри заметил, каким уставшим выглядел Линней. Он будто постарел за время заседания. Видимо, не он один тоже чувствует, что оправдаться перед судом будет крайне тяжело.

— Мистер Линней. Вам не кажется, что все закончится не в нашу пользу? Меня не покидает чувство, что Министерство пытается отыграться на мне.

— Отчасти, это действительно так, — в словах адвоката Гарри услышал горечь, — Министерство магии пало, мистер Поттер. И когда Темный Лорд погиб, оно не восстановилось. Очень много пострадавших. Люди обрели надежду, но злоба и боль от пережитого слишком сильна. Многие мои коллеги грызутся между собой и пытаются найти хоть кого-то, на ком можно было бы сорвать злость.

— Так все-таки, они действительно хотят меня обвинить, а не оправдать. Знаете, мне кажется, что прошедшие битвы были отчасти легче, чем этот суд. Я хотя бы знал, с кем сражаюсь.

Маркус положил руки на плечи Гарри. Адвокат сейчас выглядел слабым стариком и было непонятно — куда делся тот напористый мужчина, который так резво рвался в бой. Его поведение казалось странным, будто его вынуждали довести до конца дело, которое изначально было обречено на провал.

— Не стоит отчаиваться. Главное сражение вы выиграли, мистер Поттер. Но иногда последствия таких масштабов несут в себе предвестие новой войны, куда более беспощадной. Магическое общество кипит в своем же котле с ядом и нам с вами придется хорошенько попотеть, прежде чем выиграть и эту битву, — мужчина, казалось, вот-вот расплачется, но его глаза были стеклянными, а руки будто не подчинялись ему, — Вам нужно быть стойким. Ждите меня через пару дней. Мы начнем готовиться к следующему слушанию незамедлительно.

Гарри опешил. Теперь стало четко ясно, что адвокат и сам видит бедственность положения, вот только старается убедить подопечного в светлом будущем, что дается ему из рук вон плохо.

Если бы Гарри обладал той же проницательностью, что и Гермиона, он бы заметил, что Линней старается слишком сильно. Будто от этого что-то зависит.