Гвидон (джен)

Общий зал Школы социально-трудового воспитания для особенных детей "Гвидон" назывался Общим совершенно не из-за того, что все помещения замка были общедоступны, а из-за привычки проводить здесь все собрания и использовать его в качестве столовой.

По центру зала стоит длинный дубовый стол, накрытый холщовой скатертью с хрустальным графином по центру. Скатерть является самобранкой, но работает исключительно с теми, кто, в свою очередь, работает на благо общества, Королевства и школы. Бездельников здесь не кормят. Не работаешь 15 дней — тебя ставят на учет в комнату игнорирования еды.

Вокруг стола ровно и симметрично расставлены стройные высокие стулья.

На высоких стеллажах, стоящих вдоль каменных стен, аккуратно были выставлены кубки, ровными рядами прижаты друг к другу труды великих волшебников и не менее великих магглов. На стене между центральными окнами висел потрепанный черный штандарт с черепом и перекрещенными костями, на котором можно различить полустертую надпись "5-й гусарский ...ийский Ея Императорского Величества ....трицы Алекса....овны ..лк".

Во главе стола располагалось глубокое черное кожаное кресло, на подлокотнике которого дымилась кружка с черным же кофе. Чуть дальше у стены стоял высокий красный трон с золотыми кисточками и резными столбиками, настолько нелепо смотрящийся в миллитаристическо-минимальном интерьере комнаты, что казавшийся вырванным из какого-то другого мира.

Если хорошо постараться, то из окон можно было увидеть два огромных циферблата на башенных часах — один с Буянским временем, а второй со стрелками, идущими в обратную сторону.

Большой Зал был... совсем не Большим Залом. Нанду показалось, что он попал в фильм про съезд ЦК КПСС.

— Здравствуйте, товарищи! — поздоровался он с пустым залом, распахнул дверь шире, чтобы было удобнее вносить раненных, и прошел внутрь.

— Есть кто-нибудь? — позвала Чайома, входя в зал. Голос получился какой-то тихий и неуверенный. На нарукавнике мигал психоблок, сигнализируя что база данных о пространстве-времени была обновлена. Где она? Или правильнее спросить когда? И почему они не догнали этого пернатого прохвоста?

— А где портрет Калиостро? — спросила она, — И что значит этот "Гвидон"?

Ноги ныли, всё ныло, но Даша была почти здорова, так что все было в порядке. Почти. Когда она вошла в замок, Большой зал показался таким, каким был когда-то: странным, плохо узнаваемым, но все же тем самым. Вон и портрет королевы, вон и кресло с кофе. Некоторые вещи почти не меняются.

— Господа? Товарищи? Ребята? — зачастила она, как делала в любой непонятной ситуации. — Мика?

— Какой-то не такой Большой Зал, — удивилась Мируша, шагая с по помещению с Хейном, как с воздушным шариком. Девушка аккуратно усадила своего старосту на стул, надеясь, что он не грохнется или не перепугается.

— Соу, не знаю как вы, но я хочу есть. Жутко хочу.

Вывалившись из дирижабля, Мика зашла в зал следом за остальными, но не привычный Большой, а какой-то очень уж Малфоевский. Разве что трон и портреты вносили смуту.

— Аууу? О, Дашут, — она помогла Ши сесть на высокий стул и осмотрелась. Непривычно. — Гвидон? Князь?

Ничего не понимая, Мика застыла рядом с Шивали и Дашкой, ожидая какого-то подвоха.

Нерешительно выглянув из дирижабля и спустившись в совсем новое для неё место, Ассоль хлопала глазами и молчала. Все очень изменилось. Где тот любимый и родной большой зал? Где все? А нет!

Девушка доковыляла до первого посадительного места и выдохнула.

— Все это, конечно, очень и очень странно, но мы выжили. И это хорошая новость. А вот с этим, — Ассоль указала на исцарапанные ноги, — Надо срочно что-то сделать.

Кики вместе с толпой остальных "попаданцев" вошла в зал. Стало страшно. За один день она из студента ведущего магическо-учебного заведения Королевства превратилась в покусанного, трудновоспитуемого волшебника. Да-а-а... Дела...

— Кушать... И спать... Лапы ломит. — Проскулила девочка.

Не желая даже предполагать, как она выглядит, Даша вошла в зал. Зал был незнакомым и странным. Хотя, это же Незримый, разве может быть иначе? Точнее еще и не Незримый. Так что чему было удивляться. Главное, чтобы здесь была камра. Тогда она готова позабыть о прилипшей к порезам ткани, запекшейся крови и ноющей боли. Полцарства за чашку камры и печеньку.

— Поздравляю. Мы выжили.

— Рано радуешься, Даша, — скептично добавила Мира.

Орлова ввалилась в зал, чуть ли не целуя пол от радости, что нет никаких насекомых. Подняв голову, та поняла, что она точно не в Незримом. Куда они попали? Что за социалистические мотивы? Потеряв на некоторое время дар речи, она сильнее прижала утюг к своей груди.

— Нани, только не говори, что мы в начале двадцатого века. Хотя бы живые. Нас тут никто не будет пытаться сожрать?

От непродолжительного, но, тем не менее, произошедшего на удивление молниеносно полёта у Маши земля уходила из-под ног, что, впрочем, и неудивительно, при такой-то впечатлительности. По наитию, не глядя, куда бредёт, Рождественская опять на кого-то наткнулась, на сей раз одарив ушибом левую сторону. Симметрии и закона парных случаев ради.

— Я не специально, правда, — с раздосадованным видом произнесла Маша, подумывая, что Нанду однажды оторвет ей уши за вечные столкновения. Впредь ни в коем случае нельзя забывать про очки.

— Мы в СССР? Действительно? Чур, я иностранка, агент, турист. Кто угодно, только чтобы живой.

— Мира, ну насекомых нет и уже отлично. А "особенных" детей мы точно переживем в случае чего, — сказала Даша.

Яна разбудил шум из общего зала, что располагался прямо у него над головой. Юноша недовольно открыл орехово-карие глаза и моментально нахмурился. Июль был временем каникул. В Зале не должно быть никого.

Он сунул сигарету в рот, закурил и быстро пошел по коридорам замка, чувствуя все растущее напряжение. Казалось, что-то на острове точно пошло не так. На ходу повыше закатав рукава черной рубашки, Ян формировал в ладонях небольшую сферу парализующего заклинания. В замке сейчас, кроме него, никого не должно было быть. Ученики уже неделю как отправились на исправительные работы, преподаватели — в санаторий в Большие Небочесы.

Но из лагерей ученики могли и сбежать.

Если это были дети третьего отряда, их надо было вырубать сразу, некоторых не жаль и летально. Если из второго — можно было бы побегать.

Не дойдя до дверей Зала, молодой человек замер и стряхнул со лба сильно отросшие темные волосы. Высоко под потолком, тихо пощелкивая, моргала рыжая лампочка.

В замок проникли чужаки.

Ян тихо опустил руки и стряхнул заклинание. Магией пользоваться было нельзя. Это могли были быть ищейки из наркомата волшебных дел, а с ними колдовать и связываться лишний раз не хотелось. Тем более, Невструев старался лавировать между всеми госструктурами, одновременно не попадаясь и наркому, и занимаясь воспитанием трудных подростков-волшебников.

Рука скользнула под черную жилетку. Ян толкнул дверь плечом и вошел.

В Зале находились совершенно незнакомые, чужие дети, которых он никогда и нигде до этого не видел. Они были грязные, они были окровавленные, были напуганные и растерянные. Слабые абсолютно.

— И кто же у нас здесь? — призрак остро и клыкасто улыбнулся. Улыбка эта ничего хорошего не предвещала. Он медленно, в силу полной уверенности в себе, вытащил длинноствольный револьвер и навел его на девушку, у которой, кажется, в руке было какое-то оружие, — беспризорники из Школы Птолемея? Рихард разрешил мне отстрел, если вы появитесь на моей территории, мы уже выясняли.

Ян легко шевельнул запястьем левой руки, и на его пальцах тихо затрещало какое-то заклинание, напоминающее миниатюрную грозу.

Ребята не были похожи на птолемейцев, это очевидно.

— Как зовут, откуда прибыли, гости дорогие?

Мира могла быть спокойна: Хейну перепугаться не грозило. Грохнуться — более вероятно. Ибо потому что гражданин Ульгеншлеп, обретя способность дышать, снова пребывал в отключке. Он тихо посапывал, навалившись спиной на спинку жесткого стула и сползая все ниже, безвольно свесив набок покалеченную голову. Изуродованную часть лица почти полностью скрывала мокрая спутанная шевелюра. Более всего Хейн напоминал сейчас девочку из "Звонка", но сам он пребывал в счастливом неведении об этом.

— Боже ш ты мой, — Вася скептически оглядела помещение, прихрамывая вслед за Чайомой, — Вопрос такой, а зачем Алику в..."Гвидон"? Хотя вот флаги, штандарты. Ужас как мы далеко в прошлом.

В Мышинской наконец-то проснулся от интерес, который должен просыпаться в добропорядочном хронологе. Сверкнув глазами, Вася в уме прикидывала.

Безбожно кусая себя за внутреннюю сторону щек, Гена пыталась поверить, что все происходит на самом деле. Что на самом деле они в прошлом, что они не знают, что им делать, что это — сон после бокала лурейского кваса. Не хватало только еще заседания единорогов в строгих костюмах, курящих великую Ленинскую трубку мира. Войдя в зал, Птица еще и по воздуху перенесла Ши, так, кажется, эту девочку называла Мика.

— Эм, ни хао? В смысле что-за-вообще-тут-происходит-как-понимать.

— Прям сериал "Чернобыль", еще изменим прошлое, будет вам не Незримый, а институт "Мир, труд, май". Эффект бабочки же, — Шарль двинулась в середину зала, который пустовал, а эхо с её слов разнеслось по стенам.

— А здесь скатерть-то... работает? — Лотт осмотрела стол, и взгляд её прильнул к пару из кружки у кресла. — О, кофе, — девушка прошла к креслу и поднесла руку к чашке, запах из которой манил ее обонятельные рецепторы.

— Ух ты ж, — прохрипел Дже, открыв рот. — Едрить-мадрить, вот это место. Что это за зал? Я не помню, чтобы что-то такое было на острове. О! Какой стол! А вон так красный трон! А там черное кресло! — кричал от удивления упырь, активно жестикулируя руками. Хоть ему было достаточно больно, но он же мужик, смог найти в себе силы, чтобы встать.

— Отлично, теперь можно и раны залечить. Так, я тут где-то видел Ленку. Лена! Где Лена! Мне нужна мед.помощь, у меня похоже уже идет воспаление. Кому там я вручал плюшку «медсестра»? — продолжая звать девушку, Динк медленно, но уверенно хромал. Ему нужно было присесть.

— О, здравствуйте, Янус. Мы живы! Зовут меня Дже, прибыл вроде как с Шон-Каллена, — вампир не понял, чего он так. Неужто не узнал своих учеников?

— Спасибо, Генка, за вкусную конф...Что?! — Ши, в дороге разузнавшая у Мики, как зовут ее помощницу, попыталась поблагодарить Птицу за сладость, но в это время ее (Ши) ввели в зал. И, мягко говоря, она потеряла все ориентиры.

— Где мы? Куда вы мою Сойку дели? Я не записывалась в кружок юный натуралистов пионеров!

Прокашлявшись, лурейка попыталась встать и выбежать из зала, но вовремя вспомнила про ноги.

— Не стреляйте, дяденька. Свои мы. Заплутали немного, дорожки нас того, поводили там где не надо. Но мы свои, стопроцентная информация, — Ши подняла руки, показывая, что она безоружна и не замышляет плохого.

— С какого, Же, мать-то вашу растак, Шон-Каллена? — призрак приподнял руку с заклинанием и обвел гостей взглядом.

Зан полуживая вползла в зал, в полете ее так растрясло, что она не могла даже сообразить где находиться.

Перед ней стоял кто-то, но спины она не могла увидеть кто это. А уж вопросы ее совсем ошарашили.

— В смысле, кто мы? Ученики этой школы, — пробормотала девушка.

Обойдя странную фигуру, алкароска чуть не грохнулась в обморок, перед ней стоял профессор Невструев, но почему не узнающий их.

— Господи, Янус Полуэктович, здравствуйте, — Вася, сообразив, что возможно говорила слишком вслух и слишком громко, покраснела, — Мы только что с Авалона. Подверглись нападкам со стороны невежливых жуков. Оказали взаимную невежливость и того самого. Поранились, но победили. Можно нам покушать и пачку бинтов?

— О Йобль, — выдохнула Даша. Призрак. Ну какой еще может быть в Незримом призрак, пусть даже сейчас это и "Гвидон"? — Мы... из будущего?

Даша как будто разом забыла все просмотренные серии "Доктора кто", потеряв дар речи. Ситуация была практически классическая.

— Мы пришли с миром, — клишейные фразы все сыпались из девушки. Она, последовав примеру Шивали, подняла руки. — Вы такой моло..., кхм, неузнаваемый. Это же же вы, Янус Полуэктович?

Инстинкты, такие инстинкты. Осторожно подняв руки, Чайома незаметно вывернула ладонь назад, прикрываясь силовой линией, невидимой даже в магическом поле. Юноша был как-то странно знаком.

— Мы пришли с мирными намерениями, — провозгласила она, согласно протоколу первую фразу контакта с умеренно опасным населением, — обманом нас заманили в это пространство-время. У нас раненные. И дети. Раненные дети, — выложила последний козырь Чаий.

Ассоль подумала, что сейчас лучше всего будет показывать не удивление, а руки. Медленно подняв их, она тихо ответила:

— Мы не беспризорники, мы очень даже наоборот. Лично я Ассоль, прибыла совсем не издалека, я своя, местная. Можно нам подлечиться у вас тут? А то немножко... В пути покалечили.

— И вам здравствуйте, — выпалила Катя, мгновенно опустив утюг к своим ногам и выпрямившись, — Мы тут оказались благодаря одной "одаренной" особи по имени Алик. А вообще, то что происходит? Почему Большой зал странно выглядит? Мы из Незри... А какой сейчас год, не подскажете? Я Катя Орлова.

От волнения чернявая девка несла какой-то бред, готовясь нырять под стол и прятаться. Вода с ведьмы стекала на пол и образовывала лужицу, а сквозняки были первыми врагами.

— Здравствуйте, мы к вам с миром и Альбатросом. Который, увы, сбежал, — Мира улыбнулась Янусу Полуэктовичу.

Вот в присутствии револьвера Кики стало совсем страшно. У неё громко застучали зубы.

— Не убивайте нас, уважаемый... Уважаемый. Мы эти... попаданцы в общем. Из будущего мы. — Спрятавшись за других, девочка попыталась унять дрожь.

Негодование, начавшее бурлить внутри Насти во время полёта из-за более-менее здравого осмысливания сложившейся ситуации и всплывшего в памяти свинского поступка Алика (впрочем, он же пират), заглушилось до тлеющего уголька, частично подавленное удивлением и отголосками природного человеческого любопытства. Замок, будто и не замок. Коридоры знакомы, но чужды. И Большой Зал, как не родной.

И ядовитый голос Януса Полуэктовича. Похож, но тоже какой-то не такой.

— П-профессор! — девушка подпрыгнула, моментально оборачиваясь и нечаянно роняя остатки кожаного чехла на пол. Гитара на подобное резкое движение отозвалась глухим утробным стуком и пообещала большой синяк на бедре. — Добрый вечер, профессор...

Стоявшая истуканом Мика издала короткое "ойвей" и с интересом воззрилась на Януса, молодого неженатого Януса.

— А мы к вам в гости прилетели, из будущего. Кто-то из очень далекого будущего, кто-то — из будущего поближе.

— Вижу Вас как наяву, — Блимм аккуратно поставила чашку и не стала традиционно закрывать глаза. Не тот случай, чтоб выпускать из поля зрения того, что готов убить.

Что делать девушка понятия не имела. Честный взгляд наивных серых глаз точно не поможет. Срочно уменьшать Януса было плохой идеей, грозящей фатальным исходом. А спаивать ликером... Не готова была девушка пить с ним.

— Из Ехо, — ляпнула Даша первое попавшееся. Если о Незримом еще не подозревалось, то может о соседнем мире было известно.

— Ой, Янус Полуэктович, я ваш кофе ни-ни, — выставила Шарли руки, — вы только пистолетик уберите, — Лотт кивнула на револьвер и одной рукой медленно начала спускаться к сапогу, в котором прятала палочку, а то мало ли придется от вицеарка защищаться.

— Какой-то конц-лагерь, ей Йобль, — прошептала она, сделав вид, что чешется нога.

— Как зовут, — глаза Маши растерянно забегали. По старой памяти прекрасно зная, что, назвавшись "Маргарет Роджерс", рискует иметь дело со службами порядка и возможно грозящей депортацией, как это часто бывало, вконец измаявшаяся за вечер особа не без усилия выдавила из себя: — Рождественская. Маша Рождественская.

Честно говоря, француженка не сочла за нужное в сей момент посвящать нового собеседника во все произошедшие оказии, в том числе, и про то, что они прибыли из будущего. Сама Марго сейчас нуждалась как никогда в стакане воды со льдом, но уж никак не в расспросах.

— Мы же дети. Совсем ещё дети. Гляньте, какие замученные. И мы Вас очень уважаем. Там, в иных параллелях.

— Мадам, — Ян выплюнул это "мадам" как старую жвачку и смерил Василису взглядом, — мои ученики с директором школы в лагере, вас я впервые вижу. Вы откуда знаете, как меня зовут?

Две девочки бормотали что-то про мирные намерения, но Невструев в это не особо верил. В начале года с такими намерениями члены наркомата ВД увели и не вернули у него трех преподавателей темных дисциплин.

— Волшебные палочки и оружие сложить на стол.

— Э-э-эм, того... самого... — прохрипел Дже, когда разглядел повнимательнее того, что как бы Янус, но не тот, что обычно. Этот человек был, которого вы знали. Плюс ко всему вампир еще разглядел и оружие в его руках.

— Ох, простите, сэр. Мы не беспризорники. Честно-честно. Я Дже-Дже Динк, упырь и мирный, очень мирный обитатель кладбища.

— Как Вы вошли в помещение, умертвий, если я Вас не приглашал?

Когда тебе угрожают, лучше повиноваться. Особенно если угрожает призрак, покалечь которого, в будущем все изменится. Послушно дотащив свою тушку до центра стола, Мика положила на него свою палочку, мысленно радуясь своей стихийной магии. Руки-то отнять не могли, и славно.

Ленка сейчас ни черта не соображала. Она просто молча стояла, прислонившись к какой-то из стен, и шумно вдыхала ноздрями воздух. Складывать было нечего, ее палочка сейчас была в чьих-то чужих руках, так что лурейка предпочла слиться с каменной (или из чего она там) кладкой здания и не подавать признаков жизни.

— Янус Полуэктович, вы меня пугаете, — но на всякий левый и правый случай, Мира сняла свой перстень и положил на стол. Если что, она и руками поколдует.

— Понимаете, мы из будущего. Нас сюда Альбатрос Алик притащил. Он бормотал что-то про камень, но мне кажется, он хочет вернуть себе Клипер. В будущем, кстати корабль достанется прекрасной даме, которая и превратит Алика в Альбатроса, вроде бы.

— Мы не кусаемся, честно-честно.

— Янус Полуэктович, оружия нет. Только утюг, знаете, простой такой. На углях работает, — слабо улыбнувшись, Катя показала ногой на достижение начала двадцатого века, — а может вам что-нибудь погладить здесь надо? Ой, извините. А что за лагерь? Можно нам туда же, пока мы не придумаем, как вернуться назад? Вы только не стреляйте, — тараторила граф Орлов, послушно поднимая утюг и водружая его на стол.

— Мы из будущего, — Дашка сжалась, едва не самоаннгилировавшись под взглядом призрака. — Из будущего этой школы. Имя ваше там, как и вы, известно. Честно-честно. Я даже без палочки.

Выпускница этого самого замка выставила руки ладонями вверх и двигалась как можно плавнее, дабы не провоцировать.

— У меня ничего нет из названного. — Ассоль подняла руки ещё выше. Перстень на пальце блеснул, но как-то совсем вяло и почти незаметно. Девушка во всю глазела на Януса Полуэктовича, стараясь запомнить его в молодости. Выглядел он очень даже устрашающе, что подтверждало оружие в руках, и Ассоль на секунду, совсем небольшую секундочку, испугалась.

— У меня только вот... — Кики быстро положила на стол полу-пустую бутылку компота. — А колдую я руками. И то слабо... Дяденька, не убивайте меня, мне вообще 12, что я сделать могу...

Кики никак не могла унять крупную дрожь.

— Тут такое дело, — Вася закусила губу, — Мы, в общем, из будущего. А Вы, стало быть, из прошлого. Нас обманул Али...в общем-то, один капитан корабля. Он такой, опасненький. В общем, заманил нас в портал. А мы же ваши ученики. Лет эдак через очень много. И любим всем помогать. Немного ошиблись с приоритетами, за что поплатились.

Вася осторожно сложила Ленину палочку на стол и показывала, что совершенно безоружна.

Настасья рваным, далеко не спокойным движением убрала грязные, до сих пор влажные волосы, напоминавшие в данный момент разбухший рамен. Затем и подняла подрагивающие руки, показывая, что из оружия у неё ничего нет. Гитара не считается. Совсем не считается. Сейчас и так довольно напряжённая ситуация.

Придя к выводу, что бутылка не считается оружием, даже если ей хочется ударить по голове, Блимм пожала плечами.

— Нет никакого оружия.

Находиться под прицелом призрака, было честью для Ши, да и для половины пришельцев тоже.

— А если у нас нет оружия, о горный барс Авалонский степей, можно нам ничего не сдавать? — Ши не смогла удержаться и не подмигнуть призраку. Жаль, что травмы не позволяли двигаться. Да даже если бы и позволяли, скромность — наше все.

Мерное сползание Хейна со стула наконец обрело свое логическое завершение: парень с грохотом рухнул на пол, стул с еще более громким грохотом упал следом и приземлился Уленшпигелю спинкой на позвоночник.

От такой неописуемой наглости мальчишка соизволил очнуться.

— Уууууй! — с ходу взвыл парень, инстинктивно хватаясь руками за горящую адским пламенем левую часть лица, и тут же с еще более громким воем отдернул руки обратно. Вой этот пронесся раскатом по Залу и отлетел эхом от потолка, целя, видимо, прямиком по ушам злому дяде.

Хейн, правда, еще не осознавал, что дядя злой. Он в данный момент вообще мало что осознавал.

— Требую памятник с крылышками, — простонал мальчишка, медленно перекатился на спину и невидящим взглядом уставился в потолок.

Шарл невольно фыркнула, почти выудив свою палочку.

— Черт, — Донован достала палочку из сапога и, словно нашкодивший кот, положила её на стол, этот Янус её пугал до чертиков, стоило повиноваться. — Оружие, наркотики... — бурчала она, — при себе не имеем. Всё-таки случайно сюда попали, нас кинул один... ай, ладно, вы его, наверное, еще не знаете.

При себе у Рождественской ничего не было. Кольцо ещё в дирижабле благополучно славировало восвояси покоиться в карман, но смешно считать перстень-печатку оружием. Явно он предназначен не для массового поражения. На какой-то момент Маша, невидящим взором сканируя местность, даже пожалела, что не обладает алмазом. Хоть стеклышка бы поддались, а так сидишь в полуобморочном состоянии и надеешься, что отношение к иностранцам тут более-менее приветливое.

Но когда акцента-то нет — в принципе, жить будешь. Пожав плечами, мол, у меня ничего нет, девушка втиснулась в стенку, подле коей стояла, про себя считая, лишь бы не упасть.

Птица все хлопала глазами и смотрела на Яна, точнее таращилась на господина Невструева, прямо даже не скрывая этого. Она настолько ушла в удивление, что чуть не забыла, что держит воздухом Ши. Так как она стояла где-то сбоку от основной толпы, то тихо позволила себе изменить связками голос и передразнить последние слова господина Невструева. Ну точно, как в советские времена. Птица подумала, что лучше не афишировать свое умение колдовать руками, поэтому тут же «отключила» в себе порывы метать предметы в стены. И вообще, это им, побитым студентам, следовало задавать вопросы.

— Доброй почти ночи, мы сами пришли. Волшебники, дети. У вас же школа для подростков? Волшебников? Трудных? Смотрите, мы все в грязи и очень трудные. Мы ваши клиенты. Помогите. Пожалуйста.

— Профессор, странный Вы какой-то. Я как понял, это прошлое. Конечно, странно, что я только сейчас это понял, но понял же! Я ваш ученик и выпускник в будущем, — с неестественной улыбкой продолжил говорить Дже. — И я от вас уже получил приглашение, только та-а-ам, в будущем, — сейчас Дже немного сомневался, а действительно ли он в прошлом. Или может это какое-то другое измерение и это совсем другой Янус.

Толпа детей была настолько чокнутая, что Ян им почти поверил. Таких он всегда и учил, разве что, улыбались они у него поменьше.

— Предположим, — он убрал оружие и подошел к столу, шебурша длинными пальцами ворох палочек и даже взвесив утюг, — предположим, я вам поверил. Предположим, скатерть вас накормит. И, возможно, я оставлю вас здесь переночевать... боже, уймите этого парня с обожженным лицом, пока я не облегчил его страдания. Так вот. Дальше вы что делать собрались?

— Найти этого прохвоста Алика! — воскликнула Чай, убирая руки за спину, — И спасти не только наше, но и ваше будущее.

— Нам нужно попасть обратно. Это так, — логика вроде вернулась к Блимм, так что та начала рассуждать. — Значит, надо открыть портал назад. Но прежде разобраться с тем, кто нас сюда и заманил. Он ведь, наверное, и сам не так просто сюда приплыл.

— Страдать, — ляпнула Вася, надеясь, что кодовое слово сработает, — И совершенствоваться. И, наверное, ловить Али...капитана одного, того, что опасненький. И красивый, конечно, этого не отнимешь.

— Нам обратно, в будущее надо, дяденька. — Кики просто безумно боялась товарища с пистолетом. И боялась сказать лишнее. Лучшим выходом было косить под тихого психа.

— Тихо-тихо, товарищ староста Хейн. Ты мужик, тебе нельзя кричать, — Мира опустилась на колени и подползла к Ульгеншлепу, — Скоро все само пройдет. Кики, не могла бы ты помочь снять его боль. Мне его откровенно говоря жаль.

— Сейчас я хочу надрать перья этому Алику.

— Нам нужно ничего не испортить, Янус Полуэктович, — Нан, который, наконец, понял, почему год назывался в честь мотылька, устало уселся на пол, — и попасть домой.

— Нам надо домой... к вам... будущему, — Шарль сделала неопределенный жест, разглядывая молодое лицо Невструева. Желудок девушки предательски заурчал китовыми визгами.

— Надо возвратиться как-то назад. — под общий гул добавила Ассоль, опустив, наконец, руки. — А для этого надо найти Алика. Это будет сложно и мы здесь, как оказалось, мало что знаем, прошлое, все-таки.

— Обратно возвращаться, — успокоившись, что никто не отбирает, Блимм вновь взяла чашку и отпила. — А заодно прибрать с собой одну обнаглевшую птицу.

"Либо отправиться во временную петлю, либо завязать петлю себе на шее, притом, второе грядет ввиду близящегося обморока" — пронеслось в голове у тяжко вздохнувшей Маши.

— В первую очередь, отблагодарим Вас за предоставленный ночлег и радушие. А потом отправимся по своим делам, Вы же сами видите, мы маленько того, интересные: то каких-то дядек норовим выловить, то о времени талдычим.

— Мы домой хотим, и, честно говоря, без вашей помощи, я чую, нам ну ни как не справиться. Мы же дети еще. Ничего не умеем. Еще даже молоко на губах не обсохло. Помогите нам, дяденька — Ши чуть помолчала обдумывая, что еще она хочет. — И покушать.

Пока студенты галдели, Мика дошла до Ленки, проверила ее руки на степень оцарапанности и, решив, что та жить будет, уволокла студентку поближе к Ши, Генке и Даше.

— Домой бы нам, в будущее вернуться. Но для начала бы отдохнуть.

Зан присела за дубовый стол.

— Товарищ профессор, вы же здесь всем руководите и знаете как должно быть? А если что-то пойдет не так? Вот где тут может укрыться пират? Или может быть есть какое-то особое место? — Зан засыпала вопросами без остановки.

— Нам надо найти одну тваринку Алика и придумать, как попасть обратно домой. То есть портал надо открыть. А пока что может нас того... в лагерь возьмете? Да может у вас окажут медпомощь? Она была бы очень кстати, Янус Полуэктович.

Шокиррванно взглянув на то, как ее утюг взвесили, Орлова шумно выдохнула и принялась мысленно считать дни до их спасения. Может в Незримом хватились их уже?

Дже хоть и не был трусом, почти, но все равно не знал, что ему делать и что говорить. Может по-быстрому смотаться куда-то, пока у этого вооружённого господина до греха не дошло. Умирать в столь юном возрасте никто не хотел, тем более Динк. Его возраст был ничто для вампира. Только жить начал, так сказать.

— Профессор, мы того, знаем все хитрости этого зала. И тут был бассейн, ну, будет. Может, вы его уже планируете в своей голове. И да, Нанду прав, нам бы домой попасть. По мне там Чучундр уже соскучился. Знаете, как он любит меня кусать? А Берни, у-у-у… Она хоть уже и труп, но тоже, наверное, соскучилась по моим байкам.

— К-конечно... — Кики поспешила ретироваться к пострадавшему. — Д-дяденька, а у вас есть что-нибудь ненужное? Боль нужно перекачать...

Испугавшись, что она сейчас получит пулю в лоб, девочка испуганно воззрилась на "дяденьку".

— Нам бы дзен познать... — Настя потёрла глаз зачуханным запястьем, но даже не чихнула. — И отыскать альбатроса. Чует моя душенька, что он ещё что-то натворит, он же... он же... он же свинья!

На мгновение загоревшись факелом справедливости, конечно же, условным, Настя сплюнула в сторону и тут же скромно затёрла слюну подошвой кроссовки. Негоже полы пачкать, негоже.

Дашу, кажется, слегка отпустило, так что она устало присела на ближайшее кресло. Организм требовал законного отдыха, девушка сгорбилась и попыталась заглушить голод, молча гладя Птицу, которую неожиданно приволокла Мика, по волосам. Так, для успокоения.

Если бы Уленшпигель имел сейчас возможность нормально соображать, он непременно сообразил бы, что нужно не вякать и много думать. Но в данный момент соображалка беспощадно клинила и искрилась, издевательски выводя в мозг синий экран смерти.

— А у вас по кладбищу псих бегает. Он, наверно, с этими вонючками большими заодно, хи-хи, — выдавил из себя парень, всеми силами сдерживая стон боли. Когда он говорил, боль прорезала лицо тупым ржавым лезвием, но молчать он не мог: поехавшая планка требовала вступить в диалог. Однако Хейн не предпринимал попыток подняться, поэтому продолжал валяться на спине и пилить взглядом потолок.

Призрак поморщился, выслушивая поток "хотим домой" со всех сторон и упоминаний о каком-то Алике. Ни одного Алика на Буяне он не видел. Но за Авалон не ручался.

Услышав от одной из девушек про отблагодарить, призрак не удержался от выразительного взгляда и кривоватой улыбки, но быстро набросил обратно серьезный вид.

— Хорошо. Давайте так. Я запираю вас в зале до завтра. За это время вы приводите в порядок раненых. Если кто-то умрет за ночь, забираете его с собой. Еду выпрашивать у скатерти патриотическими песнями. Дверь в ванную в дальнем углу. Осторожнее, она вот-вот провалится на нижний этаж. Я поверю, что вы безопасны.

Ян собрал палочки в охапку, бросил на весь остальной скарб левитирующее заклинание и выкинул вещи в коридор.

Подумав пару секунд, он подбросил в воздух голубоватое заклинание, которое, ударившись в потолок, прикрыло Зал куполом. Теперь помещение покинуть было нельзя.

— Хейн, тихо! — Прорычала Кики, сунув парню в рот носовой платок. Забрав боль, она вылила его в один старый подсвечник.

— Огромное Вам спасибо, дяденька!

— Значит, в нашем времени Ванную искать надо под залом? — Мика впечатала себе в мозг эту информацию, помахала на прощание своей палочке и покивала призраку. — Спасибо вам за гостеприимность. И подсказки о скатерти.

Подмигнув Ши, девушка покосилась в сторону заклинания, ощущая, как над их головушками навис купол.

— В ванную? — Даша встрепенулась. — Еду у скатертей?

Слова про умирающих, выкидывание вещей в коридор и купол она несколько пропустила мимо ушей, услышав лишь спокойную интонацию и самое важное.

— Та самая ванная? — лурейке вдруг срочно стало нужно помыть руки.

— Взвейтесь кострами, синие ночи, мы — пионеры, дети рабочих... — завела Маша, не покидая дотоле занимаемое место, однако упоминание еды вкупе с патриотическими песнями разбудило в француженке желание распевать песни Эдит Пиаф. Пускай по времени это было позволительно, но не в такой же обстановке, ей-богу... Кстати, про бога — аккуратнее следует быть.

Выполнив свой долг, Кики улеглась на скамейку, что стояла подальше и крепко уснула. Ванна старост, все дела, это подождёт.

— Ванная.

Нанду едва не признался товарищу Невструеву в любви, но удержался. Вдруг что.

— Спасибо. Правда спасибо, мы до завтра хоть в себя придем. Маша, попроси у скатерти чистой воды и салфеток, меня беспокоит лицо Хейна.

— Или рядом с Большим залом, Мика, — Мира уже представила, как в настоящем которое будущее, будет искать ванную старост, — Мечта жизни исполнилась. Хоть умирай на месте, — перескакивая с ноги на ногу, будто от недержания, Мира искренне радовалась происходящему.

— Спасибо, Ян Полуэктович.

Заинтересовавшись патриотическими песнями, Ассоль попыталась вспомнить все, что знала. Увы, в голову совсем ничего не пришло, и девушка предпочла заняться своими царапинами. Они уже не кровоточили, но все ещё выглядели устрашающе.

— Интересно, они ядовитые были или нет? — пробормотала она, осматривая раны.

Махнув рукой на все, Зан развалилась на стуле в попытках принять позу удобнее.

Сейчас ничего не решится, их накрыли куполом, а значит побег не удастся.

Зато к ним не проберутся жучки, а без еды она переживет.

Девушка провалилась в глубокий сон, надеясь, что остальные позаботятся о раненых.

— Нынче скатерть добрее стала, — вспомнила Лотт о той, что в её времени, которую достаточно было усмирить легким поглаживанием и хорошими намерениями. — Так, ладно. Солдатушки, бравы ребяту-у-ушки, где-е-е же ваши жё-ё-ёны. — Басом проорала Донован и попыталась попросить у скатерти что-то вкусное, на что та выбросила ей на поверхность стола какую-то кашу.

— Тебе песня что ли не понравилась?! — скуксилась Лотт, но на дальнейшие распевания не хватало сил, и девушка взяла ложку, зачерпывая перловку. Донован помешала это месиво и сморщилась. — Гадость, — прошептала она, но всё же принялась есть.

Боль внезапно отпустила. Правда, Хейн так и не сообразил, с чего это такая благодать снизошла по его душу, и принял это как само собой разумеющееся.

Он медленно сел, облокотившись руками о пол. Голова нещадно кружилась. Лицо все еще жгло, хотя уже далеко не так сильно, как какую-то минуту назад, одним словом — терпимо.

Левый глаз он не чувствовал, но пока что не осознавал, что озирается одним лишь правым.

Зато Уленшпигель осознавал, что все еще мокрые волосы, облепившие лицо холодными прядями, приносят обожженной коже облегчение. На горизонте мелькнуло слово "ванная". Хейн уловил его, переварил и начал озираться по сторонам в поиске двери к спасительной влаге.

Наконец увидев дверь, парень, пошатываясь, поднялся, и, как загипнотизированный, побрел в ее сторону, шатаясь, как последний пьяница, и цепляясь за все стулья, столы и плечи, что встречал на пути, дабы не рухнуть на пол в очередной раз.

Не ожидал Динк, что их тут всем скопом просто возьмут и запрут. Но делать было нечего. Надо, как он сказал, подлечить раненых, а то его это «Если кто-то умрет за ночь, забираете его с собой» не айс прозвучало. Этим, кого будут тащить, гробовщик не хотел оказаться. Он должен таких, а не сам того.

— Катюша! — хрипло закричал алкаросец, ища девушку глазами. И когда его левый или правый глаз нашел деву, Дже попытался сделать шаг, но упал. Нога начала гноиться и похоже в ход пошел яд, что ясное дело был в том пухлом пушке с жалом.

— Я умираю! Спаси! — на ногу было страшно смотреть. Она опухла и посинела, из раны продолжала сочиться кровь и еще какая-то субстанция. По холодным упырским щекам снова покатились слезы, и он пополз к Орловой.

Мике тоже хотелось распеться и станцевать в присядку, но тогда скатерть могла и вовсе растеряться, не выдав совершенно ничего. Поэтому девушка молча терпела, ожидая пока песнопения Лотти и Маши подействуют.

За неимением дел, она решила осмотреть присутствующих — авось, кому помощь понадобится — и застыла, глядя на парня, предположительно старосту Алкароса. В суматохе битвы она так и не увидела его раны. Парень тем временем поднялся на ноги и поплелся в сторону ванны:

— Помогите ему кто-нибудь, он же рухнет по пути.

Даша попыталась вспомнить песни со времен лагеря, но "Арабская ночь" явно здесь не прокатывала. Так что Блимм переключила свое внимание на раненых. Лечить что-то серьезное готэмка не умела. Все же на целителя никогда не лечилась, но неглубокие раны вполне могла подлечить. В качестве жертвы Даша выбрала Ассоль с ее жутковатыми, но не такими уж и глубокими царапинами.

— Раз мы еще живы, то нет, не ядовитые.

Достав из складок лоохи чудом уцелевшую бутылку, откупорила и щедро полила раны девушки. Почему бы в самом деле не дезинфицировать ликером? Заодно и спать потом с него хорошо. Снова заткнув емкость, Блимм принялась залечивать царапины. Потихоньку, безболезненно для Ассоль, но ощутимо для готэмки, порезы затягивались, оставляя едва заметные светлые линии вместо кровавых полос.

— Покорми меня, — жалобно попросила девушка, памятуя, что без песен еды не допроситься, а в певческие способности и знание патриотических песен жертвы она верила.

Первые распоряжения последовали молниеносно. Некоторые решили сделать из Рождественской медсестру, но доколе это для общего блага — француженка обеими руками и ногами за помощь ближнему.

— Товарищ скатерть, — как и было велено, обратилась к убранству стола девушка: — Я тебе пела — ты мне водички. Холодненькой бы. — Девушка осеклась, не о себе время думать. — И что он там хотел... Точно, салфеток. Ну пожалуйста, — напевно произнесла последнее слово Маша.

Милостивая скатерка всё-таки оказалась податливой. В итоге, при неимении лишних рук, салфетки Рождественская взяла в зубы, бутылку воды под локоть, а два стакана воды в обе руки.

— Возьми, выпей, — француженка вручила господину Чайки один из стаканов. Граненые такие специфические. — На тебе самом лица нет.

— Я верю, друзья, караваны ракет помчат нас вперед от звезды до звезды... — затянула Даша, когда туман сокровенных знаний рассеялся. Ванная ванной, но еда как-то важнее. Скатерть выплюнула на Дашку пару тарелок манной каши, бутерброды с маслом и какао. Завтрак в лагере, честное слово. Цапнув бутерброд, девушка прокричала:

— Ребят, раненые, хотите каши? Вам, наверное, надо в первую очередь.

Не дожидаясь ответа, лурейка взяла тарелку и ложку и понесла их Шивали, как ближайшей пострадавшей.

— Хочешь? — протянула девушка еду лурейке, кусая свой бутерброд.

Занимать очередь в ванную тогда, когда туда ломятся едва ли не все ребята? Нет уж, увольте. Не столько наслышана была Ши про эту комнату, что бы ползти туда, оставляя за собой кровавые следы.

— Мик, ты для меня сделай пару колдографий, на тот случай если я не попаду туда завтра, и не увижу, как она выглядит, — подмигнув Мике в ответ, Ши, вместе со стулом, придвинулась к скатерти.

— Просить еду, пользуясь песнями патриотичными? А как на счет вот такой?

Так легко потерять

Дом в котором мы жили

Его стены скучали

Когда мы уходили

Скатерть вняла мольбам девушки, явив на свет шпинатный салат с редиской, да не оду порцию а несколько.

— Нандуилушка, ты салатик будет, лотос лурейского сердца? — позвала своего старосту Ши. — А то мне тут пару порций дали.

Настя поёжилась, чуйкой для всех приключений чувствуя, как её и всех остальных запирают в подобии клетки. Для свободолюбивой лурейки, в жилах которой текла казачья кровь и окончание фамилии было истинно украинским, это было не самое лучшее ощущение, на ряду с напряжением, непониманием всей соли ситуации, а от того и с трепыхающим раздражением.

— Спасибо, профессор, — практически незаметно, но с благодарностью кивнула Настя и закрепила гитару за спиной, на плече. — Ребяты, кто тут в курсе, где можно отыскать аптечку? Я не хочу, чтобы из-за гноящихся царапин мне ампутировали ноги. Это сосем не так круто, как пуля в лоб от Януса Полуэктовича.

Радуясь тому, то удалось заначить нарукавник, Чайома пошла на поиски ванной. Потому как раз есть ванна, то должны быть и халаты. Ночной воздух ощутимо покалывал за бока. Умывшись и вымыв руки, она облачилась в найденный на вешалке веселенький зеленый халат с непонятным знаком, похожим на рыбу-каплю.

— Ну что, господа, — глянув на отсек аптечки и убедившись, что она почти полна за исключением отданного Васе одного из пластырей, — кому требуется медицинская помощь?

— Спасибо, юная леди, — Ши, поедая салат, кивнула девушке. — Но даже находясь в такой ситуации, я предпочту салатик. Прошу только, не обижайся на мой отказ.

— Ну и куды ты поплел, товарищ староста? Ты ведь на ногах еле стоишь, — кричала Хейну в след Мируша, — Не уж-то тяжело помощи попросить? Кстати, нам по пути, Ульгеншлеп. Давай я тебе спинку потру, да волосы вымою, а? Могу еще песенку спеть. Боль снимет, как рукой, обещаю, — старшекурсница подхватила парня и попыталась довести его до той самой Ванны Старост.

— Ничего не умираешь. А ну в руки себя взял, — ободряюще улыбнулась Орлова, заметив ползущего к ней гробовщика. Быстро подбежав к парню, та запрокинула его руку к себе на плечо и с горем пополам подняла. Благо, одна из скамеек была достаточно близко и Орлова дотащила до нее Динка.

— Еще не один вампир не умер от двухвостки. Максимум с протезом будешь, — буркнула девчонка, разрывая штанину на ноге вампира. Стянув с себя ремень, Катька перетянула раненную ногу на ляжке и взглянула на часы, запоминая время.

— Итак, яд высасываем, рану прижигаем и кровотечение останавливаем. Потом будешь глыкать кровушку и регенерироваться. И не плохо было бы ее промыть. Взвейтесь кострами синие ночи. Мы пионеры, дети рабочих.

Пропев пару строчек, Катька выпросила у скатерти графин чистой воды и тарелку, а заодно и чистое полотенце взяла.

— Какая милота, спасибо. — искренне поблагодарила эту новую полевую медсестричку Ассоль, проводя рукой по почти затянувшимся ранам. Огорчало, конечно, что теперь на ножках будут красоваться белые полосы, все-таки её шрамы не украшают, она не мужчина, но что сделать-то теперь. Сама пришла на кладбище, сама захотела приключений. Да и не так уж и плохо все было.

Есть девушке не хотелось, а вот усталость делалась все сильнее. Хоть как-то устроившись на своем посадительном месте в полулежащем положении, Ассоль закрыла глаза и попыталась уснуть.

Цокнув языком, Птица недовольно сморщила нос. Вид у нее был весьма для трудного подростка: рваная чуть одежда, мокрая, в траве и земле. Что уж говорить о прическе — сплошной экспромт и беспорядок. В момент их просто закрыли в зале. Уже проще: вся компания лягушек-путешественниц, авантюристов и Индианов Джонсов осталась на ночь в безопасности.

Коленки немного задрожали. Ведь метаморф получила контроль над стихией только недавно в будущем, а прошлое немного сопротивлялось, не понимая, как это девчонке, не родившейся стихийником, подчиняется хотя бы элементарный сквозняк. Комок, похожий скорее на тошноту, подступил к горлу, хотя вскоре девушку отпустило. Только дрожь, не больше.

— Так. Кому никто еще не помогает и кому нужна помощь?

Ян заинтересовано следил за возней незнакомых детей. Они колдовали, они знали его по имени, они умели обращаться со скатертями и чувствовали себя в Общем Зале, как дома. Возможно, какая-то толика правды в его словах и была.

— Колдуйте меньше, — он на ходу подхватил с подлокотника своего кресла бокал с кофе, — минимально. У нас за этим следят.

Призрак оглядел гостей, и недовольно поджал давно рассеченные губы. Не сказать, что он был очень рад гостям, но любопытство в нем еще пока побеждало здравый смысл.

— И приведите себя в порядок. Завтра покажу вас Королеве.

Ян прижал к себе кружку, сжал плечи, будто стараясь уменьшиться, и с тихим хлопком провалился куда-то вниз.