Не упущенное счастье (гет)

Тёплый летний ветер колыхал зелёные травинки. Голубое небо было безмятежным, не было видно ни единого облачка — только солнце ярко освещало огромное поле, просторы которого простирались от плотного леса на западе вплоть до линии горизонта на востоке.

Погода и правда была отличная и вызывала только положительные эмоции. Когда на улице такая красота, не хочется сидеть дома, хочется бегать, наслаждаться ласковыми лучами солнца или же, напротив, спасаться от них в тени под каким-нибудь деревом. Да, высокая температура воздуха и сопутствующая этому духота изнуряли, вызывали жажду, однако это всяко лучше, чем чахнуть в помещении, пусть и в прохладном.

Эрен, одетый в серые пиджак и брюки, что было для него несвойственно, шёл по протоптанной тропинке под руку с Микасой. Та нарядилась под стать любимому — её выразительное тело украшали длинная пепельная юбка и белая рубашка. Безусловно, пара чувствовала себя не особо комфортно под палящим солнцем, особенно в такой стеснявшей движения одежде, но слабый ветерок частично спасал их. В любом случае Эрен и Микаса не просто покрасоваться вышли, у них была весомая причина выбрать именно формальный прикид для сегодняшнего дня.

— Почему Карла-сан не пошла с нами? — интересуется девушка.

— Мама хотела посетить отца отдельно, чтобы не мешать нам, да и ей, думаю, самой так… легче, наверное, — объяснился Эрен и краем глаза заметил, как на чистом поле впереди стал виднеться невысокий металлический забор. — Всё, мы на месте.

Ещё несколько шагов, и перед ними выросла скромная арка, за которой располагалось, на первый взгляд, необъятное кладбище. Сотни каменных монументов, возведённых на могилах, предстали перед их глазами. Тут не было людей, помимо них, не было деревьев и других объектов, которые могли бы издавать звуки, и как кстати утих ветер — все эти факторы вкупе с самим местом создавали крайне напряжённую и даже пугающую атмосферу, которая резко контрастировала с раскинутым над головой небосводом — мирным и успокаивающим.

Эрен и Микаса уже давно не маленькие, и никакие кладбища лишь одним своим видом их запугать не могли. Выпустив ладонь возлюбленной из-под своей хватки, парень остановился на входе и осмотрелся, подсознательно будто выискивая что-то. Он не ожидал увидеть что-либо конкретное, просто какое-то внутреннее ощущение призывало его внимательно вчитываться в окружающие его многочисленные могильные надписи. И тут его вдруг охватил резкий испуг: он безмолвно вздрогнул и отшатнулся назад.

— Эрен, ты в порядке? — забеспокоилась Микаса, незамедлительно бросившись к любимому. — Голову напекло?

— Нет, всё хорошо, — улыбнулся парень и выпрямился. Впрочем, девушка от этого менее волноваться за него не стала. — Да всё со мной нормально, я просто запнулся.

— Правда? — недоверчиво наклонила голову Микаса и, нахмурив брови и надувшись, скрестила руки на груди.

— Правда, — отмахнулся Эрен и спешно перевёл разговор в иное русло: — Идём уже, нечего на входе, как охранники, стоять.

— Очень странные у тебя сравнения, — подметила девушка.

— Извини, подобно поэтам излагать свои мысли не могу, — саркастично высказался парень.

— Не прибедняйся уж, — усмехнулась Микаса и прижалась к руке Эрена. — Я всё равно люблю тебя, даже несмотря на то что ты не поэт.

Ничто не греет так хорошо, как объятие возлюбленной. У парня на языке уже вертелась фразочка для ответа на последнюю колкость от девушки, однако тот счёл, что ни к чему портить идиллию. Только с ним, только с ним Микаса становилась такой, только перед ним она могла быть мягкой, заботливой, нежной и вообще женственной. Эрен обожал те моменты, когда его любимая показывала истинную себя, и ему льстил тот факт, что кроме него никто не видит этой её стороны. Поэтому он сполна наслаждался такими моментами, как сейчас.

Неспешно пара двинулась вдоль возвышавшихся и справа, и слева надгробий. Царившая тишина ничуть не угнетала их, так как они изначально явились сюда не будучи грустными или подавленными. Они находились в приподнятом настроении, невзирая на имевшийся повод посетить кладбище, которое априори не внушает ничего весёлого. Микаса всегда кажется серьёзной, равно как и Эрен, всё детство нарывавшийся на драки и не умевший сидеть на месте. Вот только она изменила парня, впустила в его сердце созидание и уравновешенность, и теперь тот способен, если потребуется, вести себя сдержанно, а уж когда они вместе, когда их чувства едины, то это вовсе не составляет для них труда — бурлящие в унисон эмоции двух влюблённых всегда имеют недюжую силу и энергию.

Могила Гриши Йегера никак не отличалась от прочих. Такой же пьедестал, такой же монумент, даже надпись на надгробии была выполнена в том же стиле, что и у всех соседних. Пара, не тратя попусту время, села напротив места упокоения Гриши и, закрыв глаза, почтительно склонила головы.

— Мама уже была здесь сегодня, — промолвил Эрен, оглядев могилу. — Не видно ростков, которые постоянно с края вылезают, да и памятник чистый.

— А ещё подметена площадка, — дополнила Микаса. — Карла-сан так постаралась… даже на нас ничего не оставила…

— Что же, значит, мы не задержимся тут надолго, — заключил парень и сел на ступеньку, оказавшись спиной к надгробию. — Спасибо маме, что не придётся торчать тут до вечера.

— Эрен! — возмутилась девушка. — Отнесись почтительнее, это же твой отец!

— И я уважаю своего отца, Микаса, — произнёс парень, приняв более официальную позу. — Я уважаю его так же, как и он уважал меня, несмотря на то, что я ещё был мелким безбашенным дурачком, не ведавшим, что творит. Он местами был со мной… холоден, но он относился ко мне как к равному себе, как ко взрослому, и оттого у нас всегда было взаимопонимание.

— Прости, — виновато проронила девушка. — Я же и так знаю, что отец был дорог тебе…

— Ничего, Микаса, — улыбнулся Эрен и, когда та по его немому приглашению села рядом, положил ладонь ей на бедро. — Ты просто защищала его честь, и я ценю это. Но… отца больше нет, и то, что мы тут, не более чем традиция. Здесь всего лишь его могила, и мы, находясь тут, отдаём дань уважения ему, однако он, к сожалению, никогда об этом не узнает…

— Хочешь сказать, что посещать могилы усопших — бессмысленное занятие? — уточнила девушка.

— Почему же? Как я уже и сказал, мы таким образом отдаём им дань уважения независимо от того, знают ли они об этом или нет. Это как минута молчания — мы молчим в память о погибших, но эти самые погибшие никогда не узнают о том, что о них помнят. Однако это важно делать, ведь всё, что у нас остаётся после потери близких, это память о них.

— Эрен…

— Отец лечил людей… — с поникшим лицом продолжал парень, косясь на надгробие. — Он спас столько жизней, что вся Шиганшина была ему обязана. Все его любили, были ему благодарны, и я уверен, по сей день те, кого он вылечил, кого спас, вспоминают его и говорят о нём только хорошее… Отец был великим человеком.

Эрен встал и опустил голову. Он не плакал, но веки его были прикрыты и напряжены, руки — выпрямлены, а кулаки — стиснуты. Микаса, желая поддержать любимого, обняла его со спины. Само собой, её действия не вернут парню отца, однако это сигнализирует ему о том, что незачем сейчас унывать: рядом с ним она, и уже одного этого достаточно для счастья.

— Уже тринадцать лет его нет, — всё не умолкал Эрен. — Представляешь? Целых тринадцать лет! А ведь это он нас познакомил, помнишь? — Он усмехнулся и потёр лоб. — Отец переживал, что я плохо иду на контакт с другими, что у меня нет друзей… И так я встретил тебя. — Парень развернулся и в ответ обнял возлюбленную. Той сразу же стало от этого спокойнее, и она облегчённо выдохнула. — А потом уже через год его не стало. Как он, будучи таким профессиональным врачом, смог у самого себя проглядеть какую-то смертельную болезнь?

— Может, он знал? — предположила Микаса, посмотрев Эрену прямо в его запутанные глаза. — Может, он был в курсе, что скоро умрёт, но решил не говорить вам об этом?

— Может быть… Кто знает, что у отца было в голове…

Излив все свои переживания, парень пришёл в себя. Ему просто необходимо было высказаться, необходимо было поделиться с любимой своими мыслями насчёт такого загадочного человека, как его отец. Теперь, когда дело сделано, он мог расслабиться и двигаться дальше. Они могли двигаться дальше.

Вдалеке, за Стеной, прозвучал колокол. Его звонкий звук распространялся на большие расстояния, достигая ушей даже тех, кто находился за несколько километров от него. Этот звук был им знаком с детства, и они оба понимали, что он значит.

— Разведчики, — прошептала Микаса.

Эрен же молчал. Но он не просто стоял, как стоял до этого: его правая рука, сжатая в кулак, нижней стороной прилегла к груди в районе сердца и замерла в таком положении. Парень не понимал, что сподвигло его изобразить подобный жест, однако вышло у него это рефлекторно, будто он каждый день так делал.

— Эрен? — в замешательстве обратилась к нему девушка. — Ты чего?

— Да это я так, по привычке, — обронил он, разжимая кулак и опуская руку. — То есть… не знаю. В общем, пойдём-ка лучше домой, а то задержались мы тут, кажется.

— Да… задержались, похоже… — тихо про себя промолвила Микаса.

Парень пребывал в недоумении от собственных действий, но это и правда не имело сейчас никакого значения. Разгадка тут проста — он видел, как этот жест показывал Ханнес и прочие солдаты, а потому ничего удивительного в том, что он ненароком повторил его, нет.

Куда важнее в данный момент настоящее, в котором он, идя под руку с Микасой, шагает в сторону их небольшой хижины, их уютного гнёздышка, где нет места невзгодам и печали. Они двигаются вперёд, в будущее, которое обязательно будет светлым. Почему-то Эрен был уверен в этом.