Не упущенное счастье (гет)

Раннее утро. Над водой образовался небольшой туман, который уже медленно начал расплываться. Рядом снуют мошки, где-то под ногами ползают различные жуки и муравьи, а по телу пробегает лёгкий холодок, вызывающий мурашки. Прекрасная погода и самое подходящее время, чтобы выйти на улицу и полюбоваться окружающими красотами — так решил среднего роста парень с короткими, но отчасти лохматыми тёмными волосами, закрывающими виски.

Эрен, своеобразно отдыхающий, внезапно сморщился, схватился за голову и прикрыл глаза. Лоб, добрая часть которого была спрятана за небрежной чёлкой, резко запылал, будто давление подскочило. Обычно подобные ощущения возникают, когда резко встаёшь, однако парень никаких особых действий не предпринимал и просто сидел. Вскоре эта мучительная пронзающая боль отошла, и её словно и не было вовсе.

Недоумевая, Эрен убрал с лица руку и задумчиво посмотрел на грязную ладонь. На него нахлынул невиданный страх, который прежде он не ведал. Парню неожиданно стало так печально, что для него было в новинку, а на душе, казалось, появился тяжёлый, неподъёмный груз. Правда, оставалось неясным какой…

«Да что же это такое?» — хмурясь, задался вопросом Эрен.

Парень, чувствуя себя странно, поднёс руку к левому глазу и осознал, что под ним мокро — он, сам того не замечая, плакал. На секунду обомлев, Эрен, отмахнувшись, списал это на усталость и недосып и вытер уже пробежавшую по всей щеке слезу и почти что капнувшую на коричневые, слегка мешковатые штаны. Затем он так же смахнул слезу и с правой щеки. В конце концов озабоченность этим непонятным инцидентом полностью пропала, и парень, сжав покрепче удочку, как ни в чём не бывало продолжил рыбачить — этим он занимался несколько раз в неделю.

Умиротворение — вот что сейчас испытывал Эрен, и даже загадочные головные боли, сопровождаемые слезами, никоим образом не пошатнули его одухотворённое состояние. Слева, в полуметре от него, стояло новенькое, купленное буквально на днях ведро с пойманной рыбой. За два часа ему удалось вытянуть около двух десятков пескарей, коих в реке водилась просто куча, однако свезло и на парочку окуней. В целом, невзирая на относительную скромность, парень был доволен своим уловом и потихоньку собирался уходить, но ему ещё уж очень хотелось вытянуть щуку, которую изредка можно было обнаружить здесь. Без неё идти домой было бы равноценно неудаче, а потому нет ничего страшного в том, чтобы задержаться ненадолго у свежей водички, дабы не допустить эту самую неудачу.

В очередной раз вытащив удочку из реки, которая сегодня была максимально спокойной, Эрен проверил наживку и без удивления, ибо клёва давно не было, обнаружил, что ту слопали. Парень, вздохнув, достал из кармана маленькую металлическую банку из-под консервов и, вынув оттуда червяка, насадил на крючок, после чего забросил обратно в воду.

Эрен рыбачил, не зная проблем. Никто, даже живность вокруг, не тревожил его. Он, наслаждаясь редким одиночеством, наслаждаясь не больно уж увлекательным процессом, ловил рыбу — как говорится, совмещал приятное с полезным. Парень, уже заранее облизывая губы, с нетерпением ждал, когда нынешний улов превратится во вкуснейшее камабоко и он, тая от его восхитительного запаха, сядет за стол, чтобы отведать данное блюдо.

Улыбаясь от собственных фантазий, Эрен поднял взор с реки на маленькую деревушку вблизи Стены Мария. Её жители уже пробудились и принялись за работу: кто-то усердно копал грядки, кто-то заботливо кормил скот, кто-то не покладая рук трудился на стройке, кто-то, прилагая множество усилий, ковал инструменты, а кто-то, вопреки остальным, бездельничал, лёжа на подоконнике. Как бы не порицались такие тунеядцы, их наличие лишь свидетельствовало о том, что сейчас царит мир, что никакие титаны за Стенами им угрозу не представляют и что можно не беспокоиться за свою безопасность. Что-то в этом роде однажды даже Ханнес говорил, кажется…

Парень перевёл взгляд на лес, расположившийся в двухстах метрах справа. Густой, состоящий преимущественно из лиственниц и осин, он величественно растянулся на многие километры, простираясь чуть ли не до самой Стены Роза. Из него доносились шебуршание местной фауны и стук дятлов, а также пение прочих птиц, беспрепятственно летающих где им заблагорассудится. Вот ястреб, взмыв в воздух, широко расправив серые крылья, скользит на ветру высоко над землёй, видя то, что скрыто от людских глаз, то, что находится за Стенами. Для него нет ограничений, для него не писаны законы, он волен никому не подчиняться — он по-настоящему свободен.

Фигура ястреба, которой тот закрывал выглянувшее из-за горизонта солнце, исчезла из виду, когда оказалась за пределами Стен. Тёплые утренние лучи достигли Эрена, чем не только ослепили его, но и заставили немного вспотеть, снять с себя бежевую толстовку и остаться лишь в не менее душной чёрной футболке.

Когда глаза парня привыкли к бьющим по ним солнечным лучам, он заворожённо посмотрел на небесное светило, появление которого ознаменовывало начало нового дня. Нового и несущего лишь хорошее. Это то, чего он всегда и хотел. Это тот образ жизни, который он счёл самым подходящим для себя, тот, который избрал заранее, ещё в детстве. Ему, безусловно, интересно было бы узнать, что там, за Стенами, но даже если он умрёт, так и не открыв для себя данную тайну, он ничего не потеряет и ничуть не расстроится. Всё, что нужно Эрену, располагается тут, в пределах этих многометровых толстых Стен. Всё, что ему дорого, все, кто ему дорог, также под боком. Парня устраивает его жизнь, и он ни за что не променяет её красоту и безмятежность на что-то другое, на что-то неизвестное и неопределённое.

Удочку дерзко и резво начало клонить вперёд. Это значило только одно — последняя на сегодня рыба наконец соизволила клюнуть. Эрен покрепче обхватил удочку обеими ладонями и сделал рывок на себя, тем самым сразу вытащив добычу из реки. Та попала ему чуть ли не в руки, приземлившись у ног. Парень встал, отложил удочку и заинтересованно глянул на свой улов. Окунь.

«Не щука, конечно, но тоже сойдёт», — решил Эрен.

Схватив рыбу за хвост, он кинул её в ведро к остальным. Затем парень, завязав толстовку на поясе, вытер со лба пот — утренняя прохлада необычайно быстро сменилась жарой — взял в одну руку ведро, а с помощью второй — закинул удочку на плечо. Всё было собрано, и можно было наконец отправляться домой, но прежде чем уйти, Эрен ещё раз посмотрел на пейзаж, который перед ним открывался. Какой бы на самом деле не являлась жизнь в пределах Стен тяжёлой и неидеальной, он ценил её, ценил то, что имел. Одного лишь взгляда на обычных людей, не знавших большого горя, и на прелестную природу хватало, что испытать истинное и искреннее счастье.

Дом парня находился не дальше леса, только в противоположной стороне. То была не шибко крупная деревянная одноэтажная хижина с чердаком, в которой всего было в достатке и не было ничего лишнего. Эрену нравилось его, а точнее их, жилище: простенько, не пёстро, но уютно. Проще говоря, как надо. Парень самолично — ну не без помощи, естественно — возвёл своё гнездо и очень этим был восхищён и горд.

Миновав узенькую тропинку, ведущую от его стандартного места для рыбалки вплоть до самого дома, Эрен отворил дверь и лицезрел на кухне, которая вместе со спальней и гостиной составляла единое помещение, хлопотавшую над завтраком Микасу с собранными в высокий хвост тёмными, как уголь, волосами. Под стать им спереди на ней был надет чёрный однотонный фартук, под ним — белая майка, из которой она уже пару лет как выросла, а снизу — розоватая юбка почти до пола. Шарф, практически всегда носимый девушкой, дабы не запачкаться, лежал на кровати.

Увидев вернувшегося Эрена, Микаса чуть растерялась сперва, расширив зрачки, а после, улыбнувшись, убрав нож, которым нарезала лук, и сняв фартук, бросилась встречать возлюбленного объятием. Парень, поставив полное рыбой ведро на пол, а старенькую удочку — к стенке, в ответ обнял девушку, нежно обхватив её, на первый взгляд, хрупкое туловище. Та прижалась к нему, будто несколько лет не видела, а сам Эрен румянился оттого, как пышный бюст Микасы упирался в его грудь. Ради неё, ради неё он существует и ради неё просыпается каждый день. Она его смысл жизни, и ничто и никогда этот факт не изменит. Всё у них будет хорошо.

Замах — большой заточенный топор в мощных руках, снаряжённых в белые строительные перчатки, возвысился, перекрыв яркое солнце, снабжающее землю теплом. Удар — лезвие соприкоснулось с чуркой и раскололо его надвое. Нога в чёрном ботинке пинает получившиеся поленья, чтобы те не мешались, а после её обладатель хватает ещё одну чурку, ставит ту на колоду, а затем быстро и без труда, как и предыдущее, разбивает на два полена.

Микаса закинула громоздкий топор на своё плечо и вытерла с горячего лба пот. Её тёмные волосы для удобства были собраны в высокий пучок, отчего их длина находилась примерно на уровне подбородка. Одежда, учитывая вид деятельности, тоже была подобрана подходящая: белая тонкая рубашка и сероватые рабочие штаны, которые принадлежали Эрену, пока не стали тому малы. Глубоко вдохнув, девушка посмотрела на испепеляющее солнце — температура воздуха сегодня достигала почти сорока градусов, отчего работать было в несколько раз тяжелее, чем обычно. Микаса, конечно, могла бы поколоть дрова и вечером, когда погода станет сноснее, однако именно сейчас её любимый спал и она могла облегчить ему задачу. Да и в любом случае ей нравилось орудовать топором, нравилось заниматься полезным делом и поддерживать таким образом себя в форме.

Девушка перевела дух быстро — ей достаточно нескольких секунд, чтобы отдохнуть, а потому уже через полминуты десять её пальцев обхватили черенок топора, дабы сразу после этого нанести удар по очередной чурке. Микаса и моргнуть не успела, как уже все принесённые накануне Эреном дрова оказались поколоты, а поленьями, которые из них вышли, была устлана вся поляна. Девушка, вошедшая во вкус от столь приятного процесса, разочарованно выдохнула и с досадой оглядела результат своих трудов. Работа была выполнена, однако это значило лишь то, что теперь ей придётся вернуться к своему привычному занятию — готовке, а ей этого так сильно делать не хотелось. Она бы с энтузиазмом переколола ещё пару десятков дров, если бы те имелись, но топать опять на кухню, в которой и так проводила львиную долю своего времени, не было желания.

И тут Микасу внезапно осенило. С огоньком в глазах она покосилась на угол их небольшого дома. Как-то раз Эрен принёс дрова с другой стороны, не с той части леса, в которой обычно их рубил, а потому оставил их возле той стены, что была ближе. С тех пор минул месяц, и парень каждый раз во время колки забывал про ту груду чурок, которую оставил не там, где всегда это делал. К счастью, его возлюбленная наконец вспомнила про них в нужный момент и теперь намеревалась сию же минуту заняться ими.

Вбив топор в колоду, Микаса убрала мешавшие пряди чёлки за ухо и направилась к своим следующим «жертвам». Она сделала всего два шага, как вдруг кое-что заставило её остановиться и с беспокойством посмотреть направо, где располагалась дверь в хижину. А причина для беспокойства была весомой — из дома, опираясь о стену и щурясь, в одних шортах вышел Эрен. Его взгляд был помутнённым, лицо — вялым, да и в целом его внешний вид можно было назвать неважным. Пота на нём, находившемся долгое время в прохладной хижине, было куда больше, чем на страдавшей на солнцепёке Микасе, а хаотичные движения походили скорее на попытки пьяного казаться трезвым.

— Я же… просил… не выполняй мою работу… за меня, — тяжело дыша произнёс парень, обратив свой болезненный взор на ноги возлюбленной, а не на её лицо: поднять голову выше было для него проблематично.

— Эрен! — с волнением в голосе вымолвила девушка, мигом подлетев к любимому. — Ну зачем же ты встал с постели в таком состоянии? Тебе отдыхать надо, а не следить за тем, чтобы я за топор не взялась.

Парень хотел выдать что-то Микасе в ответ, но на него в этот момент набросился кашель. Отхаркивая мокроту, накопившуюся в лёгких, он прикрыл рот ладонью, дабы не распылять свои выделения по всей округе, и закинул другую руку на шею девушке, которая, не теряя времени, вовремя подхватила его.

— Видишь, ты идёшь на поправку: кашель-то уже влажный, — улыбнувшись, пролепетала Микаса. — Так что не нужно мучить себя, давай-ка я лучше уложу тебя обратно в кровать.

— Но к-колоть д-дрова ведь так… тяжело! — возмутился Эрен, пытаясь отстраниться от возлюбленной, но та крепко держала его и не давала вырваться. — М-Микаса, чёрт возьми… отпусти меня!

— Не отпущу… — игриво сказала девушка. — …никогда.

Парень, и без того красный как рак из-за по глупости подхваченной во время рыбалки простуды, как школьник застеснялся и отвёл взгляд в сторону. Ему было неловко, что Микаса так заботится о нём, неловко оттого, что он доставляет ей столько хлопот.

— Идём в дом, — ласково прошептала та, а после не спеша повела уже переставшего сопротивляться Эрена обратно в хижину. Зайдя внутрь, она закрыла дверь, дабы сквозняк не усугубил положение парня, и нежно, словно мать новорождённого ребёнка, погладила его по сальным неряшливым волосам.

— Ты такая… х-хорошая, Микаса… — смущённо проронил Эрен, всё ещё не смотря любимой в глаза.

— Видимо, температура у тебя по-прежнему высокая, — констатировала девушка, на чьих щёках проступил лёгкий румянец. Она, пусть и не сообщила об этом, но была рада комплименту со стороны парня, который, желая казаться холодным и даже чёрствым, ранее пренебрежительно уклонялся от возможностей похвалить её. Впрочем, за несколько лет совместной жизни Эрен стал заметно более чутким и бережливым по отношению к Микасе и прекратил вести себя как дурак рядом с ней.

— Но… я всё равно тебя люблю!.. — утверждал парень.

— И я тебя, Эрен.

Девушка в конце концов довела возлюбленного до постели и, всё ещё придерживая его, помогла ему сначала присесть, а после лечь. Затем Микаса, умиляясь беспомощности парня, укрыла его не шибко плотным одеялом и оставила торчать из-под него только шею и голову. Эрен, прикрыв немного веки, глупо глазел на ухаживающие за ним неровные и грубые пальцы девушки, и, когда та решила присесть подле, он положил на её ладонь свою.

— Н-Нечего тебе колоть дрова… — неугомонно пробурчал парень. — Не ж-женское это дело…

— Интересные вещи ты говоришь! — усмехнулась Микаса, зажав слабую от недуга ладонь любимого меж своих. — Ты же прекрасно знаешь, что я справлюсь с подобным и что мне такое под силу.

— В-Вс… Всё равно!

Эрен упорно стоял на своём. Отчасти это было вызвано болезнью, однако в то же время это было и из-за его упёртого характера. Парень редко соглашался с другими, когда это шло вразрез с его собственным мнением — такой уж он был.

Взгляд Эрена наконец поднялся выше и зафиксировался на причёске девушки, на которую ранее не обращал внимание. Он внимательно рассматривал чёрные, почти такие же, как у него, волосы, такие притягательные и гипнотизирующие — с ума сойти, а Микаса, ловя его удивлённый взор, с недоумением предвкушала разъяснения.

— Мне сейчас приснился сон, — загадочно начал парень. — И в нём ты была подстрижена коротко. Т-То есть ты, конечно, выглядела не так, как сейчас, но волосы точно были короче.

— Не ниже плеч? — со скепсисом в голосе уточнила девушка.

— Д-Да, говорю же, они были примерно на этом уровне.

Эрен поднял руку и указал пальцем на Микасу, а точнее куда-то в район подбородка. Та задумчиво взялась за волосы, ниспадающие до него, и вгляделась в них. Затем серьёзно и осторожно девушка перевела охотничий взор на возлюбленного, пошире раскрывшего веки.

— Как считаешь, нужно ли мне подстричься так же, как в твоём сне? — поинтересовалась Микаса.

Убрав ладонь из хватки девушки, парень неторопливо скрестил руки, откинулся и принялся размышлять. Уставившись в потолок и напрягая всю свою фантазию, он прикидывал, как бы Микаса выглядела с другой причёской в той или иной ситуации, как бы ему было привычнее, как бы ему больше нравилось. Эрен время от времени поглядывал на саму девушку, с очарованным выражением лица ждущую его вердикта, и представлял её с короткой стрижкой в нынешний момент — так было проще всего. Наконец, взвесив все за и против, парень пришёл к заключению по поставленному перед ним вопросу и был готов предоставить его.

— Мне кажется… что не надо ничего менять, — заявил Эрен и в смущении отвернулся. — Тебе и так очень идёт, Микаса, так что, наоборот, лучше почаще... р-распускай волосы. Они же у тебя такие… красивые…

Девушка, ужасно довольная таким ответом, почти что не сдерживаясь широко улыбнулась. Она пылала диким восторгом оттого, что парень-таки научился высказываться откровенно, что он горазд делать комплименты, да ещё и правильно сформулированные и поданные. Микаса зажмурилась, восстановила участившееся от радости дыхание и, не смея более тревожить любимого, отодвинула его чёлку со лба, а далее прильнула к нему своими пухленькими губами.

— Спи, а то температура опять разыграется, — прошептала девушка и незамедлительно встала со стула. На улице её ещё ожидала целая куча чурок, так что следовало бы поскорее взяться за дело, пока ещё есть желание. А желание быстро могло пропасть, ибо проведи Микаса ещё хоть минуту в компании Эрена, её бы только силой удалось от него оторвать.

— Постой, — сказал парень и взял любимую за руку. Та тут же остановилась и повернула голову к нему. — А… как ты думаешь, мне бы пошли длинные волосы, как у тебя? Нет, даже длиннее… В общем, отрастить ли мне волосы?

Микаса озадаченно наклонила голову и вскинула брови. Вопрос показался ей очень странным и неуместным, но раздумывать здесь было не над чем — ответ на него у неё уже имелся. Других вариантов и быть не может.

— Я буду любить тебя в любом случае, Эрен, — приподняв уголки губ, невинно произнесла девушка. — Какой бы не была длина твоих волос, я всегда буду тебя любить.

Ошеломлённо и растерянно бросая взгляд в разные стороны, парень отпустил Микасу, а затем, не зная, как поступить лучше, просто спрятался под одеялом. Сказать, что ему пришлись по душе её слова, что они заставили его сердце чуть ли не выскочить из груди — значит ничего не сказать.

— Не укрывайся полностью, только сильнее разболеешься, — с усмешкой предостерегла девушка возлюбленного и зашагала к двери. Раз Эрен относительно в порядке, пора продолжить колоть дрова. Пусть этот милый разговор подошёл к концу, в будущем они ещё не раз успеют повосхищаться друг другом. У них ещё вся жизнь впереди.

Тёплый летний ветер колыхал зелёные травинки. Голубое небо было безмятежным, не было видно ни единого облачка — только солнце ярко освещало огромное поле, просторы которого простирались от плотного леса на западе вплоть до линии горизонта на востоке.

Погода и правда была отличная и вызывала только положительные эмоции. Когда на улице такая красота, не хочется сидеть дома, хочется бегать, наслаждаться ласковыми лучами солнца или же, напротив, спасаться от них в тени под каким-нибудь деревом. Да, высокая температура воздуха и сопутствующая этому духота изнуряли, вызывали жажду, однако это всяко лучше, чем чахнуть в помещении, пусть и в прохладном.

Эрен, одетый в серые пиджак и брюки, что было для него несвойственно, шёл по протоптанной тропинке под руку с Микасой. Та нарядилась под стать любимому — её выразительное тело украшали длинная пепельная юбка и белая рубашка. Безусловно, пара чувствовала себя не особо комфортно под палящим солнцем, особенно в такой стеснявшей движения одежде, но слабый ветерок частично спасал их. В любом случае Эрен и Микаса не просто покрасоваться вышли, у них была весомая причина выбрать именно формальный прикид для сегодняшнего дня.

— Почему Карла-сан не пошла с нами? — интересуется девушка.

— Мама хотела посетить отца отдельно, чтобы не мешать нам, да и ей, думаю, самой так… легче, наверное, — объяснился Эрен и краем глаза заметил, как на чистом поле впереди стал виднеться невысокий металлический забор. — Всё, мы на месте.

Ещё несколько шагов, и перед ними выросла скромная арка, за которой располагалось, на первый взгляд, необъятное кладбище. Сотни каменных монументов, возведённых на могилах, предстали перед их глазами. Тут не было людей, помимо них, не было деревьев и других объектов, которые могли бы издавать звуки, и как кстати утих ветер — все эти факторы вкупе с самим местом создавали крайне напряжённую и даже пугающую атмосферу, которая резко контрастировала с раскинутым над головой небосводом — мирным и успокаивающим.

Эрен и Микаса уже давно не маленькие, и никакие кладбища лишь одним своим видом их запугать не могли. Выпустив ладонь возлюбленной из-под своей хватки, парень остановился на входе и осмотрелся, подсознательно будто выискивая что-то. Он не ожидал увидеть что-либо конкретное, просто какое-то внутреннее ощущение призывало его внимательно вчитываться в окружающие его многочисленные могильные надписи. И тут его вдруг охватил резкий испуг: он безмолвно вздрогнул и отшатнулся назад.

— Эрен, ты в порядке? — забеспокоилась Микаса, незамедлительно бросившись к любимому. — Голову напекло?

— Нет, всё хорошо, — улыбнулся парень и выпрямился. Впрочем, девушка от этого менее волноваться за него не стала. — Да всё со мной нормально, я просто запнулся.

— Правда? — недоверчиво наклонила голову Микаса и, нахмурив брови и надувшись, скрестила руки на груди.

— Правда, — отмахнулся Эрен и спешно перевёл разговор в иное русло: — Идём уже, нечего на входе, как охранники, стоять.

— Очень странные у тебя сравнения, — подметила девушка.

— Извини, подобно поэтам излагать свои мысли не могу, — саркастично высказался парень.

— Не прибедняйся уж, — усмехнулась Микаса и прижалась к руке Эрена. — Я всё равно люблю тебя, даже несмотря на то что ты не поэт.

Ничто не греет так хорошо, как объятие возлюбленной. У парня на языке уже вертелась фразочка для ответа на последнюю колкость от девушки, однако тот счёл, что ни к чему портить идиллию. Только с ним, только с ним Микаса становилась такой, только перед ним она могла быть мягкой, заботливой, нежной и вообще женственной. Эрен обожал те моменты, когда его любимая показывала истинную себя, и ему льстил тот факт, что кроме него никто не видит этой её стороны. Поэтому он сполна наслаждался такими моментами, как сейчас.

Неспешно пара двинулась вдоль возвышавшихся и справа, и слева надгробий. Царившая тишина ничуть не угнетала их, так как они изначально явились сюда не будучи грустными или подавленными. Они находились в приподнятом настроении, невзирая на имевшийся повод посетить кладбище, которое априори не внушает ничего весёлого. Микаса всегда кажется серьёзной, равно как и Эрен, всё детство нарывавшийся на драки и не умевший сидеть на месте. Вот только она изменила парня, впустила в его сердце созидание и уравновешенность, и теперь тот способен, если потребуется, вести себя сдержанно, а уж когда они вместе, когда их чувства едины, то это вовсе не составляет для них труда — бурлящие в унисон эмоции двух влюблённых всегда имеют недюжую силу и энергию.

Могила Гриши Йегера никак не отличалась от прочих. Такой же пьедестал, такой же монумент, даже надпись на надгробии была выполнена в том же стиле, что и у всех соседних. Пара, не тратя попусту время, села напротив места упокоения Гриши и, закрыв глаза, почтительно склонила головы.

— Мама уже была здесь сегодня, — промолвил Эрен, оглядев могилу. — Не видно ростков, которые постоянно с края вылезают, да и памятник чистый.

— А ещё подметена площадка, — дополнила Микаса. — Карла-сан так постаралась… даже на нас ничего не оставила…

— Что же, значит, мы не задержимся тут надолго, — заключил парень и сел на ступеньку, оказавшись спиной к надгробию. — Спасибо маме, что не придётся торчать тут до вечера.

— Эрен! — возмутилась девушка. — Отнесись почтительнее, это же твой отец!

— И я уважаю своего отца, Микаса, — произнёс парень, приняв более официальную позу. — Я уважаю его так же, как и он уважал меня, несмотря на то, что я ещё был мелким безбашенным дурачком, не ведавшим, что творит. Он местами был со мной… холоден, но он относился ко мне как к равному себе, как ко взрослому, и оттого у нас всегда было взаимопонимание.

— Прости, — виновато проронила девушка. — Я же и так знаю, что отец был дорог тебе…

— Ничего, Микаса, — улыбнулся Эрен и, когда та по его немому приглашению села рядом, положил ладонь ей на бедро. — Ты просто защищала его честь, и я ценю это. Но… отца больше нет, и то, что мы тут, не более чем традиция. Здесь всего лишь его могила, и мы, находясь тут, отдаём дань уважения ему, однако он, к сожалению, никогда об этом не узнает…

— Хочешь сказать, что посещать могилы усопших — бессмысленное занятие? — уточнила девушка.

— Почему же? Как я уже и сказал, мы таким образом отдаём им дань уважения независимо от того, знают ли они об этом или нет. Это как минута молчания — мы молчим в память о погибших, но эти самые погибшие никогда не узнают о том, что о них помнят. Однако это важно делать, ведь всё, что у нас остаётся после потери близких, это память о них.

— Эрен…

— Отец лечил людей… — с поникшим лицом продолжал парень, косясь на надгробие. — Он спас столько жизней, что вся Шиганшина была ему обязана. Все его любили, были ему благодарны, и я уверен, по сей день те, кого он вылечил, кого спас, вспоминают его и говорят о нём только хорошее… Отец был великим человеком.

Эрен встал и опустил голову. Он не плакал, но веки его были прикрыты и напряжены, руки — выпрямлены, а кулаки — стиснуты. Микаса, желая поддержать любимого, обняла его со спины. Само собой, её действия не вернут парню отца, однако это сигнализирует ему о том, что незачем сейчас унывать: рядом с ним она, и уже одного этого достаточно для счастья.

— Уже тринадцать лет его нет, — всё не умолкал Эрен. — Представляешь? Целых тринадцать лет! А ведь это он нас познакомил, помнишь? — Он усмехнулся и потёр лоб. — Отец переживал, что я плохо иду на контакт с другими, что у меня нет друзей… И так я встретил тебя. — Парень развернулся и в ответ обнял возлюбленную. Той сразу же стало от этого спокойнее, и она облегчённо выдохнула. — А потом уже через год его не стало. Как он, будучи таким профессиональным врачом, смог у самого себя проглядеть какую-то смертельную болезнь?

— Может, он знал? — предположила Микаса, посмотрев Эрену прямо в его запутанные глаза. — Может, он был в курсе, что скоро умрёт, но решил не говорить вам об этом?

— Может быть… Кто знает, что у отца было в голове…

Излив все свои переживания, парень пришёл в себя. Ему просто необходимо было высказаться, необходимо было поделиться с любимой своими мыслями насчёт такого загадочного человека, как его отец. Теперь, когда дело сделано, он мог расслабиться и двигаться дальше. Они могли двигаться дальше.

Вдалеке, за Стеной, прозвучал колокол. Его звонкий звук распространялся на большие расстояния, достигая ушей даже тех, кто находился за несколько километров от него. Этот звук был им знаком с детства, и они оба понимали, что он значит.

— Разведчики, — прошептала Микаса.

Эрен же молчал. Но он не просто стоял, как стоял до этого: его правая рука, сжатая в кулак, нижней стороной прилегла к груди в районе сердца и замерла в таком положении. Парень не понимал, что сподвигло его изобразить подобный жест, однако вышло у него это рефлекторно, будто он каждый день так делал.

— Эрен? — в замешательстве обратилась к нему девушка. — Ты чего?

— Да это я так, по привычке, — обронил он, разжимая кулак и опуская руку. — То есть… не знаю. В общем, пойдём-ка лучше домой, а то задержались мы тут, кажется.

— Да… задержались, похоже… — тихо про себя промолвила Микаса.

Парень пребывал в недоумении от собственных действий, но это и правда не имело сейчас никакого значения. Разгадка тут проста — он видел, как этот жест показывал Ханнес и прочие солдаты, а потому ничего удивительного в том, что он ненароком повторил его, нет.

Куда важнее в данный момент настоящее, в котором он, идя под руку с Микасой, шагает в сторону их небольшой хижины, их уютного гнёздышка, где нет места невзгодам и печали. Они двигаются вперёд, в будущее, которое обязательно будет светлым. Почему-то Эрен был уверен в этом.

Последнее лето в южной части Королевства выдалось необычайно жарким. Осадки были редкостью, отчего многие фермеры предрекали неурожай, однако те, кто земледелием не занимался, ликовали — солнце, не скрывавшееся за облаками ввиду их отсутствия, пекло с утра до вечера, что позволяло каждый день резвиться на свежем воздухе, наслаждаясь теплом и любуясь зелёными лесами и дивными полями.

Сегодня температура била все рекорды: термометр в тени достигал отметки в сорок градусов, и каждый прятался от духоты и палящего солнца где только можно. Многие с этой целью двинулись к реке, возле которой не просто легче перетерпеть жару, но и можно хорошенько провести время, плескаясь в компании друзей и родных.

Свежеиспечённые супруги Йегер, совсем недавно сыгравшие свадьбу, направлялись как раз туда, дабы вдоволь покупаться в прохладной водичке и хоть ненадолго отдохнуть от домашних обязанностей. Микаса, идя в припрыжку с улыбкой до ушей, прям излучала энергию, которую ей не терпелось выплеснуть. Эрен, довольный позитивным настроем жены, брёл чуть позади, неторопливо таща за собой все необходимые вещи — полотенца, еду и напитки, пляжные коврик и зонт, а также прочие вещи, которые девушка скидала в сумку.

— Не часто мы с тобой куда-то выбираемся, — произнёс парень, когда Микаса остановилась, дабы понаблюдать за стрекочущими в траве кузнечиками.

— Да, к сожалению, — согласилась девушка и, продолжая сидеть на корточках, обернулась. — Хотя каждый раз, когда мы-таки находим время пойти куда-нибудь, это становится для нас целым событием.

— Не думаю, что это так хорошо, — скептически наклонив голову, высказался Эрен.

— Зато мы ценим каждую минуту, проведённую вместе, — парировала Микаса. Поднявшись, она встала вплотную к мужу и игриво ухмыльнулась, поднеся лицо максимально близко к его лицу. — Разве это по-твоему не чудесно?

Эрен, застигнутый врасплох, как мальчишка смутился и отвёл взгляд. В ответ на это девушка, обхватив его щёки, одарила парня самым невинным из возможных поцелуем, после чего отпрянула, сделав два шага назад. Лучезарно улыбнувшись и прикрыв глаза, Микаса закинула руки за спину и слегка наклонилась. Её длинное белоснежное платье подпрыгивало от каждого совершаемого ей действия, то и дело обнажая ноги. Непокорные волосы девушки, сильно отросшие за последние месяцы и уже достигшие её ключиц, свободно развевались на ветру, распыляя свой приятный аромат. Эрен не мог налюбоваться женой, счастливой оттого, что представилась возможность сполна расслабиться и подурачиться в компании самого дорогого человека. Он сам был безумно этому рад и так сильно впечатлён красотой Микасы, что не мог выдавить из себя ни слова. Она была слишком милой.

— Ч-Чудесно… — наконец сказал парень. Он уже забыл, на какой вопрос был дан этот ответ, но был уверен, что тот должен быть именно таким.

Девушка лишь тихонько хихикнула и, развернувшись, весело продолжила путь. Эрен, с каждой минутой всё сильнее теряя голову от своей гиперактивной прелестной жены, не шибко отставал от неё. Он, держа губы приподнятыми, не сводил глаз с Микасы, потому что просто не мог — та была чересчур притягательна.

В связи с невыносимой жарой почти все не такие уж и многочисленные реки, располагавшиеся в пределах Стен, были сплошь усеяны людьми. У берега, даже где не имелся как таковой пляж, невозможно было протолкнуться — народа собралось более чем в избытке. Однако супруги Йегер знали одно место, где они могли уединиться: лес, находящийся неподалёку от их хижины, редко посещали другие, а потому мало кто знал, что там есть неплохой пруд, не особо отличавшийся своей величиной. Глубина только в центре достигала более двух метров, поэтому можно было не беспокоиться насчёт безопасности и просто слегка охладиться в небольшом водоёме.

Тихий умиротворяющий лес выглядел сказочно. Вокруг было ярко, безмятежно, красиво; влажная неизвестно почему трава отражала солнечные лучи, отчего, казалось, светилась, и хотелось лечь под одним из крупных дубов, величественно раскинувших свои ветви на несколько метров, и, закрыв глаза, проникаться единением с природой. Невообразимые эмоции вызвала у так обожающей этот прекрасный мир пары данная прогулка.

— Эрен, гляди! — задорно воскликнула Микаса, указав пальцем на видневшийся за густой листвой пруд.

Девушка тут же понеслось к нему, не замечая бьющих её по ногам веток. Её цель — отдалённый маленький «оазис», чистый и практически оторванный от цивилизации, настигшей уже почти каждого живого уголка в пределах Стен. Микаса не чувствовала боли и жжения в голенях, она испытывала лишь радость и энтузиазм от предстоящего наслаждения, которое ей непременно подарит освежающая и такая желанная вода.

Практически налету сбросив с себя платье и оказавшись в чёрном раздельном купальнике, девушка незамедлительно сиганула в ещё неисследованный пруд. Эрен бежал за ней, но нагнать не успел: та, уже по пояс погрузившись в воду, ребячески брызгала водой в разные стороны, будто покупаться ей довелось первые в жизни.

— Неугомонная, — пропыхтел парень, добравшись наконец до пруда.

— Просто уже не терпелось поплескаться, — оправдалась Микаса.

Та сторона, с которой они пришли, не шибко подходила для купания. Там был резкий спуск, дно — сплошная галька, да и берег почти сразу же перетекал в лес, так что даже расположиться было негде. В связи с этим Эрен, пока его жена, собрав волосы в хвост, погружалась в воду и тут же всплывала снова, немного обошёл пруд и принялся раскладывать вещи, только когда оказался на пляже — на настоящем горячем, так как листья деревьев не закрывали его от солнца, песке, плавно уходящем под воду.

— А здесь глубже, чем ты говорил, — доложила Микаса, с некоторым замечанием в голосе. Впрочем, она не выглядела недовольной.

— Может, пруд слегка поднялся, — предположил парень, втыкая в песок зонт, а затем расстилая покрывало. — Хотя вряд ли, дождей же давно не было. Наверное, я просто просчитался.

— Наверное, — ехидничала девушка. — Давай скорее, мне одной здесь скучно.

— Сама наполнила сумку непонятно чем, а я теперь ещё её и скучать, видите ли, заставляю… — угрюмо пробурчал Эрен.

— Не бухти, иди ко мне уже.

Наигранно фыркнув, а после улыбнувшись, парень снял футболку с шортами и присоединился к уже заждавшейся его жене. Так же, как и она, Эрен скрылся под водой по пояс, сразу начав привыкать к ней.

— А ведь почти не холодно, — подметил парень.

— Это ты ещё не полностью погрузился просто, — коварно ухмыльнулась Микаса.

Эрен не успел даже обернуться на слова возлюбленной, как та жестоко окатила его водой, заставив продрогнуть с ног до головы. Её чудный смех разнёсся эхом по всему лесу и чётко отразился в ушах парня, испытывающего насчёт этой ситуации амбивалентные чувства: с одной стороны, его сердце ёкало от излучавшей неописуемую радость жены, а с другой — её хотелось немного, совсем чуть-чуть, утопить в этом пруду за то, что она сотворила.

Само собой, Эрен выбрал вариант, удовлетворявший оба его внутренних позыва — он ответил ей аналогичным образом. Прохладная вода, которая кажется теплее, пока не окатишь ей себя полностью, полетела с ударивших по ней пальцев парня прямиком на беззаботное лицо, сильные руки и фигуристое тело девушки, которое украшал хорошенький пресс. Пока ручьи стекали по её выразительной груди, вновь сливаясь с прудом, Микаса, проморгавшись, готовилась к очередной атаке на своего «обнаглевшего» мужа, ни на йоту не уступавшего ей в физической форме.

Битва продолжалась десятки минут, так долго, что возлюбленные уже потеряли счёт времени и просто получали удовольствие от каждого мгновения. В конце концов устав, пара прекратила плескаться и решила перевести дух, выбравшись на сушу.

— Надо всё-таки почаще нам устраивать подобные выходные себе, — высказалась девушка, разлёгшись на покрывале под открытым солнцем.

— Надо бы, — согласился парень, спрятавшийся под зонтом и уплетавший принесённых с собой устриц. — Особенно если учитывать, что у нас фактически каждый день — выходной.

— Это всё потому, что мы живём только для себя, поэтому у нас семь выходных на неделе. А вот если бы мы устроились на нормальную, на настоящую работу, то даже такие редкие вылазки не смогли бы себе позволить…

— Не стоит сейчас заморачиваться на этот счёт. Сейчас мы отдыхаем, и пока у нас есть такая возможность, нужно ей пользоваться. Мы же всё-таки свободные создания, сами решаем, кем нам быть и что делать.

Эрен положил свою руку на ладонь Микасы, и той сразу же стало на душе так легче и спокойнее. С ним в любой ситуации она ощущала себя в безопасности, на своём месте. Ей казалось, что если они разлучатся слишком надолго, если их будут разделять сотни километров, то она просто не выдержит этого — настолько сильны были её чувства к мужу.

— Вроде бы сказал что-то умное, а вроде бы и не совсем, — промолвила девушка.

— Чего? — возмутился парень.

— Ничего, дай мне устрицу лучше.

— Ах, устрицу, значит, ей подавай… Ну хорошо, сейчас получишь.

Захватив зубами одну устрицу, Эрен наклонился к расслабленной и не ожидавшей ничего подобного жене и поднёс прошенного моллюска к её рту, поцеловав при этом губы. Зубы Микасы забрали у парня устрицу, а после оба пустили в ход языки. Было жарко, но этот жар вызывало не только солнце, беспощадно воздействующее на них, жар вызывал страстный и чертовски возбуждающий поцелуй.

Невольно рука Эрена переместилась с плеча любимой на её тонкую талию, а пальцы другой руки — с щеки на ключицу, медленно спускаясь всё ниже. Вот они добрались до колыхавшейся от волнения груди девушки, но дальше им путь был заказан: Микаса прервала поцелуй и мягко отстранила ладонь потерявшего контроль мужа.

— Ну не здесь же… — целиком залившись краской, пролепетала она.

— И-Извини, — тут же проронил парень и отпрянул.

— Не хочешь позагорать? — предложила девушка, вместе с тем заставляя поскорее забыть возлюбленного о неудачной попытке развлечься на природе «смелым» способом.

— «Позагорать»? — переспросил Эрен, прекрасно всё расслышав с первого раза.

— Да, позагорать, — повторила Микаса. — Для этого надо зонтик сложить, если что.

— Конечно, конечно! Почему нет?

И они действительно принялись загорать. Молча, не дотрагиваясь друг до друга, но находясь максимально близко. И, по правде говоря, их всё вполне устраивало. Им нравилось просто быть рядом, они уже были счастливы оттого, что были друг у друга, и не важно, чем они занимаются при этом. Любая секунда, проведённая вместе, была для них бесценна.

Однако Эрен не питал большой любви к загоранию. Он находил это дело слишком скучным и бесполезным и не мог долго лежать совсем без какого-либо дела. Микаса вскоре уснула, и парень, налюбовавшись ей вдоволь, подошёл к пруду, дабы смочить «высохшее» лицо. Зачерпнув ладонями воду, Эрен прикрыл веки и окатил ей свою так желавшую влаги физиономию.

Ощутив приятную свежесть и прохладу, парень осмотрел всё такой же безлюдный и мирный лес, а после перевёл свой взор на дно, которое чётко проглядывалось. Одинокий камень, похожий на ракушку, лежал среди толщи песка, так и маня подобрать его. Эрен взял его в руку и задумался, словно изучая находку.

Он почему-то сразу вспомнил рассказы Армина о море. Вспомнил, с каким восторгом тот заявлял, что где-то там, далеко за Стенами, существует огромный водоём, простиравшийся дальше горизонта и воду из которого и за десять жизней не удастся выпить полностью. Эрен не поверил тогда Армину, посчитал это обманом и какой-то чушью, в его голове просто не укладывалось, что что-то подобное может существовать в действительности. Однако сейчас парень бы признался, что скорее верит, что где-то за ледяными реками и полями из песка находится не что иное, как море. Этот мир удивителен, и в нём может быть что угодно.

«Но зачем мне столько воды, сколько в море, когда мне достаточно и одного пруда?» — улыбнувшись, задал сам себе вопрос Эрен.

Сполна охладившись, парень отбросил размышления о неизведанных просторах и покосился на любимую. Та, лёжа на животе и сверкая всеми своими прелестями, так и притягивала его к себе, но, уже один раз получив от ворот поворот, он знал, как теперь поступить. Набрав ещё воды в ладони, он брызнул ей в Микасу, тотчас же пробудившуюся от такого.

— Какого?.. — злостно крикнула она, вскочив и растерянно открывая глаза.

Увидев довольное лицо мужа, еле сдерживающегося, чтобы не захохотать, девушка нахмурилась и скрестила руки на груди, а потом, взглянув на безоблачное голубое небо, выдохнула и вернулась в расслабленное состояние.

— Ладно, живи пока, как раз перевернуться уже пора, — доложила Микаса и на сей раз легла на живот, сверкая блистательной спиной.

«Она точно дразнит меня!» — рассудил Эрен.

Парень, ища способ не смотреть на свою соблазнительную жену, надулся от своего бессилия и принялся плавать в пруду в целях саморазвлечения, пока та незаметно ухмылялась, дивясь самообладанию мужа, и подумывала по возвращении домой наградить его за это.

— …и продеваешь вот сюда. Всё просто, — закончила объяснение Микаса, кладя пяльцы с белой тканью и иголкой себе на колени, и выпрямлась. Длинные распущенные волосы тут же закрыли правый глаз, вынудив женщину убрать непослушные пряди за ухо. — Запомнила?

— Ну… — замешкалась безумно похожая на мать девочка в голубом сарафане, смешно и глупо скривив лицо. — Покажи ещё раз лучше, пожалуйста.

— Хорошо, Элли, — вздохнула Микаса и вновь взяла в руки пяльцы и иголку. — Только теперь будь внимательнее, это действительно не сложно.

— Будь это не сложно, я бы сразу поняла, как это делать…

— Ничего страшного, сообразишь.

Девочка, дабы показать свою серьёзность и лучше сконцентрировать внимание, легонько похлопала себя по щёкам и, не отводя взгляд, принялась наблюдать за тем, как мать вышивает с помощью пяльцев. Она делала это свободно и нежно, не допуская изъянов. Выглядело это так, словно иголка являлась продолжением её тела, чем-то вроде одиннадцатого пальца на руках. В конечном счёте результатом её трудов стал невычурный рисунок летящей чайки на ткани.

— Ничего себе, мама! — взяв в руки пяльцы, в которые белая ткань с рисунком и была вставлена, восторженно отозвалась Элли. — Очень красиво!

— Спасибо, доченька, рада, что тебе понравилось, — улыбнулась Микаса и протянула девочке иголку. — Теперь твой черёд. Ты ведь внимательно следила за тем, как я вышиваю?

— Конечно! — принимая из рук матери иголку, решительно заявила Элли. — Я покажу, на что способна.

Всё это время, не смея мешать девочкам заниматься своим делом, Эрен тихо мыл посуду и параллельно с этим следил за готовящимся на огне супом в котле. Довольный уютной обстановкой в их общем доме парень — хотя скорее уже взрослый мужчина — то и дело косился в сторону своих любимых. Он не мог не дивиться красоте своей жены, являвшейся мастером на все руки, и не мог не умиляться своей чудесной дочери, как две капли воды похожей на свою мать в этом возрасте, за исключением бирюзовых глаз, доставшихся от отца, и более коротких волос, длина которых была ограничена подбородком, в то время как у Микасы в детстве они достигали лопаток.

— Вот это настрой! — поддержал Эрен дочь.

В ответ на это Элли показала отцу палец вверх, ребячески высунув язык в сторону. Микаса на это нахмурилась и, вернув пяльцы в свои ладони, сказала:

— Не очень красиво язык показывать. — Выдав наставление, она вытащила украшенную орнаментом ткань из пяльцев и засунула туда новую, чистую.

— Прости, мама… — отведя взор чуть в сторону, виновато проронила девочка.

— Ладно, держи. — Микаса отдала пяльцы обратно дочери. — Не торопись, всё получится, если будешь делать осторожно и точно так, как я показывала. Я помогу, если что.

Элли сжала пяльцы, взяла в руки иголку и, получив кивок от матери, приступила к делу. Медленно, не спеша, игла с оранжевой ниткой в ушке входила в ткань, а потом так же небыстро выходила в другом месте.

— Отлично, продолжай в том же духе, — похвалила девочку Микаса. — У тебя очень неплохо получается.

— Это потому что я стараюсь, — объяснилась Элли.

— Я вижу, — улыбнулась женщина и, мечтательно наблюдая за тем, как дочь корпит над тканью, опёрлась на локоть. — Возможно, раз мы передаём это искусство из поколения в поколение, умения наших предков передались тебе по наследству и присутствуют с самого рождения.

Эрен, услышав предположение жены, неподсознательно глянул на её запястье. Ничего, впрочем, иначе и не могло быть. Он не знал, что конкретно вынудило его это сделать, понятия не имел, что рассчитывал увидеть, но почему-то ему на мгновение показалось, что рука у Микасы должна быть в этом месте забинтована.

«Ну и странные же иногда мысли лезут в голову», — отмахнулся мужчина и, закончив с посудой, подошёл к котлу с супом.

— Что за глупости, мама? — захихикала девочка, отвлёкшись от вышивки. — Не может такое передаваться по наследству! Ну и выдумщица же ты!

— Да, ты права, Элли, я сказала не подумав, — согласилась женщина. — Продолжай, продолжай, умничка моя.

Безумно радостная тёплым словам девочка с бо́льшим энтузиазмом принялась орудовать иголкой. Её счастью не было предела, равно как и восторгу Микасы, восхищённой навыкам дочери. Та схватывала всё на лету, чему завидовал даже Эрен, которому, дабы чему-то научиться, приходится прикладывать куда больше усилий, чем его девочкам.

— Знаете, я сейчас такое дежавю словил, — всё-таки рассказал им мужчина о странном ощущении, охватившем его.

— Что такое «дежавю»? — задалась вопросом Элли.

— Вот сейчас ещё сильнее.

— Это чувство, будто что-то из того, что происходит сейчас, уже было когда-то раньше, — разъяснила дочери Микаса, а после повернулась к мужу: — И в чём же оно заключается, дорогой?

— Да просто ваш разговор мне отчасти показался каким-то знакомым, словно я уже слышал нечто подобное раньше, — ответил Эрен, но, призадумавшись, добавил: — Хотя не уверен, что он прям дословно такой же. В общем, не важно, но… вроде бы я как раз также на том же месте…

— Папа тоже выдумщик, значит, — фыркнула Элли, посмотрев на того недоверчиво.

— Может быть, — не веря самому себе, промолвил мужчина. Отпрянув от котла с супом, который буквально через пару минут уже можно было убирать с огня, он подошёл к столу. — Ладно, забыли. Как там у тебя, получается?

— Да! — гордо воскликнула девочка и продемонстрировала родителям то, что выходило.

Те пригляделись. И действительно, уже постепенно чётко стал вырисовываться силуэт лисицы, которую Элли так искусно и выводила на ткань. Микаса же, видя плоды трудов дочери, ошеломилась больше мужа, вовсе не понимающего, как такое можно с помощью иголки с ниткой сделать, так как осознала, что сама не без определённых усилий вышила бы это.

— У тебя точно талант! — сообщила женщина. — Это не просто хорошо, это отлично, Элли!

— Правда? — Глаза девочки засияли, и казалось, будто в них можно увидеть усеянное бесчисленными звёздами небо. Всё же предел её счастья оказался куда выше, чем можно было представить.

— Мама врать уж точно не станет, — поддержал жену Эрен. — Это правда великолепная работа, Элли. С нетерпением жду окончательный вариант!

Повторять не нужно — девочка тут же вернулась к пяльцам, желая ещё больше удивить родителей. Те же, в свою очередь, безмолвно переглянулись, улыбнувшись друг другу, как влюблённые школьники. Они понимали друг друга без всяких слов, потому как были единым целым — счастливой семьёй Йегер.

Внезапно Микасу осенило. Она чуть приоткрыла рот, придя наконец к логичному выводу в своих размышлениях, но перед тем, как поделиться им с мужем, тот снял с огня котёл и поставил на кухонный стол. Когда же Эрен освободился от своих обязанностей и сел подле, женщина смогла высказаться:

— Я поняла, почему у тебя такое дежавю произошло, кажется.

— Серьёзно? — заинтересованно повёл бровью мужчина.

— Ага, — кивнула Микаса. — Помнишь день нашего знакомства?

— С-Смутно… — признался Эрен, обхватив подбородок. — Хотя, подожди, кое-что помню… Да, как я мог забыть свои промокшие носки из-за дождя тогда! Ужасно стыдно было у вас дома ходить в таком виде.

— Дорогой, я совсем не про носки твои вспомнила…

— Ну я бы такое точно не забыла, — вставила свои пять копеек Элли.

— Теперь мне снова стыдно за тот раз стало, — скрестив руки на груди и смущённо отведя взгляд, произнёс мужчина.

— Дурак. — Микаса потёрла переносицу. — Раз не помнишь, я напомню тебе сама: вы с отцом пришли как раз в тот момент, когда моя мама учила меня вышивать, а мой папа готовил. Вот у тебя, возможно, и всплыли ассоциации с тем моментом.

— Ты уверена в этом? — с сомнением в голосе спросил Эрен. — Мне кажется, что вряд ли здесь какая-то связь имеется, я всё-таки не помню же ничего из этого.

— Да, ещё странно то, что это дежавю возникло у тебя, а не у меня в таком случае, ибо я-то неплохо помню, как всё было, да и вы всё равно немного позже пришли. Что же, может, в конце концов не отсюда идут корни у твоего дежавю. Наверное, правду мы уже не узнаем.

— Да и ладно, не шибко-то меня это и волновало, — пожал плечами мужчина. Далее он заговорил игривым тоном. — Меня куда больше в данный момент интересует, что там у моей дочки с лисой.

— Всё замечательно! — бросила девочка, резко прижав пяльцы с тканью к груди и отвернувшись в пол-оборота. — Покажу, как закончу!

— Хорошо-хорошо! — успокоил Элли Эрен, вытянув ладони. — Я не настаиваю.

— Я налью пока нам суп тогда, — вставая со стула, проронила Микаса.

— Не утруждай себя! Я и сам вполне могу это сделать.

— Ты уже своё отработал сегодня. Спасибо за помощь на кухне!

— Не за что, дорогая. Тебе спасибо за заботу.

Пока дочь вносила финальные штрихи в свою лисицу из ниток, а жена корпела над тарелками с супом, мужчина решил поинтересоваться у второй:

— Кстати, раз ты упомянула родителей, как они там поживают-то? Как Дитмар? А то ездили к ним с Элли, а так ничего и не поведали.

Микаса, услышав имя брата, вздохнула. Тот, несмотря на ещё юношеский возраст, уже стал известным на всю Шиганшину бабником, что, впрочем, не отменяло того факта, что парнем он был добродушным и даже надёжным. Однако его гуляющая и стремящаяся к праздному образу жизни сторона чаще давала о себе знать, чем иная, более положительная. Дитмар был проблемным, именно поэтому женщина не могла сохранять спокойствие, вспоминая его.

Пока Микаса, подбирая слова, рассказывала о похождениях брата и успехах отца на охоте, Эрен, похлёбывая приготовленный им же суп, с улыбкой до ушей рассматривал качественно выведенную на ткань дочерью лису. В их семье не бывало раздоров, а дом наполнялся лишь смехом и радостью. Каждый вечер в нём был похож на этот, и все были от этого чрезмерно счастливы.

Ночь была тихой. Здесь, за Стенами, в некоторой отдалённости от укрепрайонов, всегда безмятежно. Слышны каждый шелест, каждый хруст веток, каждое дуновение ветра и даже течение реки, расположенной относительно далеко. Как нигде больше, тут ощущалось единение с природой, которого не хватало в густонаселённых тесных городах. Да, в небольшой одинокой хижине не так много удобств, однако для мирной и счастливой жизни имелось всё необходимое.

Медленно светало; отступали сумерки. Уже вот почти сто шестьдесят лет в Королевстве Стен не знали потрясений, и люди наслаждались тем, что находилось в его пределах. Пусть и существовали такие неприятные вещи, как коррупция, бедность, социальное неравенство и прочее, ущемлённые составляли лишь малую часть всего населения. В Королевстве Стен всё было стабильно, и никакие мелкие проблемы не способны были расшатать его общество.

Казалось, очередное утро вряд ли можно назвать особенным в столь длительные предсказуемые времена, однако наконец настала пора перемен. Солнце выглянуло из-за горизонта и неприступных Стен, ознаменовывая начало нового дня. Люди неторопливо поднимались со своих кроватей и направлялись по своим делам. Для кого-то день действительно был ничем не примечательным, но для кого-то сегодня откроются новые просторы.

— Счастливого пути, Эрен, — произнёс ласковый голос.

Мужчина моментально раскрыл веки и соскочил с постели. На висках проступил пот, а дыхание было чуть затруднённым. Эрен, вытирая лицо и хватаясь за грудь, огляделся. Пару секунд всё вокруг представлялось разукрашенным различными красками полотном, но после цвета стали преобразовываться в знакомые силуэты.

— Ты в порядке, Эрен? — спросила Микаса, сидящая подле. Она положила мужу руку на плечо и обеспокоенно наклонила голову.

Микаса была красавицей. Её стройной фигуре, уникальным чертам лица и умению делать почти всё, что угодно, завидовали все девушки Шиганшины, а Эрену, сумевшему покорить её сердце — все парни. Тем не менее красота имеет свойство увядать со временем, что не обошло стороной и Микасу. Безусловно, она не растеряла с годами своё очарование, но вряд ли теперь почти семидесятилетняя старушка могла конкурировать по привлекательности с молодыми девушками.

— Сердце? — продолжала тревожиться за супруга Микаса.

— Нет, всё хорошо, просто… напугала ты меня немного, — объяснился Эрен и, протерев глаза, встал.

— «Напугала»? Это как же?

— Знаешь ведь, что я чутко сплю, и всё равно шепчешь мне на ухо всякие глупости.

— Но я ничего не говорила, пока ты спал, — невинно отозвалась женщина, недоумённо глядя на мужа.

— Как это, «не говорила»? — в замешательстве переспросил мужчина. — Тогда чего ты сидела возле меня?

— Я хотела тебя разбудить, так как уже утро и скоро открывают ворота, но не успела, ты сам поднялся.

— То есть это не ты сказала: «Счастливого пути, Эрен»?

— Повторяю, я ничего не успела сказать, — устало повторила Микаса, положив руки на колени. — Да и мне всё равно нужно же как-то было тебя разбудить, как бы я это иначе-то делала?

— Верно… — согласился наконец мужчина и сел за стол, на котором его уже ожидал завтрак.

— Тебе, наверное, это просто приснилось, — решила женщина, усаживаясь напротив. — Только чем тебя так эта фраза впечатлила? Да, без контекста она звучит странно, но ничего же в ней нет страшного.

— Не знаю даже, — задумчиво проронил Эрен, начав уплетать суп. — Спасибо. — Он кивнул на еду.

— Не за что, — улыбнулась Микаса.

На какое-то время в комнате повисло молчание. Женщина удовлетворённо наблюдала за тем, как её муж поглощает приготовленный ей суп, а после тянется за добавкой. Радуясь аппетиту Эрена и тому, что её стряпня пришлась ему по вкусу, она победоносно налила ему вторую тарелку.

— Может, ты просто испугался, что я не отправлюсь с тобой? — предположила Микаса.

— Что? — не понял мужчина.

— Во сне. Что, если ты уходил за ворота один? Что, если тебя напугало именно это?

— Какие интересные догадки у тебя, — ехидно отозвался Эрен.

— Какие сны, такие и догадки, — ухмыльнулась женщина.

— Возможно, ты права, — согласился мужчина, откинулся на спинку стула и посмотрел в окно, за которым виднелась Стена Мария. — Хотя такое чувство, будто мы там прощались не на пару часов, а насовсем.

— Это значит, что ты навсегда покидаешь меня? После стольких лет?

— Да, поскорее умчусь в Марлию, чтобы быть как можно дальше от тебя, — поддержал шутку жены Эрен, а затем отложил ложку, всё ещё глядя на Стену. — До сих пор не верится.

— Всем не верится.

— Мы более ста лет считали, что человечество за Стенами вымерло, что мы прятались от титанов, дабы сохранить его остатки… И всё это было ложью.

— Умело поданой ложью, — уточнила Микаса. — Но она была во благо.

— Скорее уж во благо правящей верхушки, — пренебрежительно высказался мужчина. — Согнали нас, как скот в загон, и не торопились раскрывать настоящее положение дел. Выходит, экспедиции разведкорпуса были всё лишь фикцией, чтобы людям казалось, словно мы что-то пытаемся сделать.

— Эрен…

— Да знаю я, знаю, поздно жалеть. — Тот отмахнулся. — Всё равно обидно, что нас так долго обманывали.

— Возможно, это к лучшему, — заявила женщина. — В конце концов, до недавнего времени за Стенами нас ненавидел весь мир, и, если бы не Великая война и последовавшая за ней Марлийская революция, нас бы до сих пор, скорее всего, считали островными дьяволами. Даже если бы мы выбрались за пределы Стен, нас бы там не ожидало ничего, кроме ненависти и жестокости.

— Хочешь сказать, что спокойно подождать, пока мир будет готов принять нас, гораздо лучше, чем бороться за свою свободу? — скрестив руки на груди, заключил мужчина.

— Ты слишком категоричен в своих утверждениях, — с лёгким раздражением подметила Микаса. — Я ни в коем случае не оправдываю правительство, которое всё скрывало. Я лишь не хочу, чтобы наши парни погибали зря.

— Когда ты стала такой рассудительной?

— Когда вышла за тебя замуж, — кокетливо произнесла женщина.

— Ты ведёшь себя чересчур по-ребячески, когда говоришь с такой интонацией и таким выражением лица.

— По-ребячески себя ведёшь ты, когда внуки приходят.

— Ничего ты не понимаешь, — нравоучительно возразил Эрен. — С молодёжью надо на их языке говорить, тогда они будут больше тебе доверять и лучше понимать тебя.

— Только у такого упёртого инфантильного старика, как ты, это получается с трудом, — напомнила Микаса.

— Но получается же! — воскликнул мужчина и вернулся к супу. — И кстати, сама понимаешь, вряд ли рассудительности ты от меня набралась, я ей тоже не особо выделяюсь.

— Да, про твой взрывной характер, особенно в юности, все в курсе, — хихикнула женщина.

— Вот-вот! — кивнул Эрен практически с гордостью. — То есть… да, в общем.

— Зато благодаря тебе я познакомилась с Армином. И более рассудительного человека, чем он, я не знаю.

— Пожалуй… — вяло кивнул мужчина.

— Завидуешь, что он побывал за Стенами раньше тебя, Эрен? — догадалась Микаса.

— Только если немного, — проронил тот. — Просто… я так же, как и Армин, давно мечтал увидеть внешний мир. Я мог вступить в разведкорпус и сделать это ещё много лет назад. Мог вслед за Армином пойти работать на правительство — хотя я недостаточно умён для подобного — и принять участие в первой невоенной экспедиции за Стены. Пусть я и доволен тем, что имею, я всегда фантазировал о том, как когда-нибудь вырвусь за Стены. Как побываю там, где никто не был. Как лицезрею чудеса природы, которые никто из нас и представить не мог. Как перестану быть рабом обстоятельств. Как обрету настоящую свободу.

— Погоди, Эрен, ты сейчас о чём?

— Не бери в голову, Микаса, — натянуто, но одновременно искренне улыбнулся мужчина, убирая руки от пустой тарелки. — Я просто счастлив, что сегодня наконец-то ворота откроют для всех и моя заветная мечта сбудется. И мне необычайно трудно подобрать слова, чтобы описать свои чувства.

Женщина, растрогавшись, встала со стула и подошла к мужу. Тот неверящим взглядом сверлил потолок, предвкушая грандиознейшее событие в своей жизни, и отдавался в объятия заботливой супруги. Скоро они собственными глазами увидят огненную воду, где бы та не была, ледяные земли, сколь холодны бы не были эти края, поля из песка, какими сыпучими бы они не были, и, конечно же, море — солёное и необъятное.

Чета Йегер вышла из дома и направилась в Шиганшину. Солнце уже целиком красовалось на небосводе, радуя всех жителей Королевства в такой знаменательный день. Ветер приятно обдувал, не давая изрядно вспотеть, но даже так его усилий было мало — жара стояла приличная. Однако Эрен не мог думать ни о чём, кроме внешнего мира — всё прочее отошло на второй план.

Супруги миновали дерево, возле которого собирали хворост. Здесь они в молодости любили проводить время, прячась за ветками и листьями от палящего, как сегодня, солнца. Они наслаждались каждым мгновением, проведённым вместе, радовались любой мелочи и не забывали о том, что счастью нет предела.

В городе народа было до безумия много — люди со всего Королевства приехали в Шиганшину, чтобы присутствовать на торжественном открытии Стены Мария и в числе первых переступить через её ворота. Сотни торговых лавок, музыкантов, заведений для питания, танцоров, шутов, военных, чиновников и простых граждан — всё это встретило Эрена и Микасу уже на подступах к городу.

Церемония началась вскоре после того, как семья Йегер, пробиваясь сквозь огромную толпу людей, добралась до заветных ворот. Территория вокруг них была отцеплена, но в центре имелся проход, через который всех, видимо, и будут не спеша пропускать наружу. На оцепленной территории находились военные, в числе которых были все командующие, члены правительства, прочие неизвестные личности, королева Хистория и… Армин. Эрен непредумышленно начал звать старого друга, подняв руку, дабы привлечь его внимание, однако быстро понял, что затея лишена смысла — в такой суете его даже самый зрячий не обнаружит, а уж носящий очки пожилой Армин и подавно не разглядит знакомое лицо среди тысяч других.

На удивление церемония закончилась быстро. Королева Хистория максимально коротко напомнила о том, что произошло за Стенами на самом деле, как обо всём этом им сообщили иностранные посланники и как Армин вместе с членами разведкорпуса убедился в их правоте. Под бурные аплодисменты и восторженные крики толпы ворота отворились.

Эрену казалось, что он снова во сне: что за Стенами сотни титанов, что за морем враги, жаждущие истребление его народа, что мир без крови невозможен. Но правда была совсем другой, реальность находилась прямо перед ним — свершилось то, чего он ждал всю жизнь, то, во что не верилось, но во что не утратилась надежда.

Держа за руку Микасу, Эрен оказался во внешнем мире. Переступив ворота Стены Мария, он вдохнул свежий воздух. Здесь тот был совсем другим. Чистым. Сильным. Вольным. Эрен опустился на землю и аккуратно, стараясь никак не навредить, принялся рассматривать и ощупывать растущую у его ног зелёную траву и красивейшие цветы. Ему казалось, что ничего подобного вблизи их дома он видел. Ему казалось, что всё это сказка.

Вдалеке Эрен видел горы. Он знал, что за ними скрываются огненная вода, ледяные земли и поля из песка. Он знал, что за ними его ожидает море. Люди разбредались в разные стороны, а он оставался стоять в нескольких метрах от ворот, просто любуясь небом. Он видел горизонт. Теперь ему не мешали Стены, теперь он мог полноценно разглядеть, как синева над их головами соединяется с широкими просторами где-то там. Это было чудесно.

Обнимая Микасу и улыбаясь Армину, который его-таки заметил, Эрен с облегчением выдохнул. Человечество не погибло. Всё самое ужасное позади, а впереди новая, куда более светлая эпоха. Его мечта исполнилась — он увидел внешний мир. Он, как и все жители Стен, обрёл настоящую свободу.