Зов монстра (джен)

О’Малли, тем не менее, был буквально везде. На каждой перемене Гарри натыкался на него — то в коридорах, то в столовой, то на улице. На мероприятиях колледжа его лохматая голова каждый раз оказывалась в зоне видимости. В любимом баре Гарри, где обычно не обслуживали первокурсников, О’Малли непременно веселился в компании ребят постарше буквально за соседним столом. Гарри чувствовал, что его опрометчиво принесённая Полли клятва даётся ему всё тяжелее — буквально каждый раз хотелось схватить парня за патлы и приложить об стол. Со всей силы, чтобы в кому вогнать.

Салли прекрасно всё это понимал, и ситуация сильно его забавляла. У него самого не было проблем с О’Малли — даже в школе он участвовал в драках только из-за Гарри, а не потому, что одноклассник с вечно скорбным лицом страшно его раздражал. Однако в мире было слишком мало вещей, которые могли бы хоть немного смутить Гарри-«Мне-На-Всё-Плевать-Ибо-Я-Круче-Варёного-Яйца»-Картера, и поэтому хотя бы периодическое изменение выражения его всегда невозмутимого лица немного грело сердце Салли.

И поэтому через три недели после того памятного похмельного дня он долго и с удовольствием хохотал, когда узнал, кого из первокурсников переселяют в их блок.

Соседняя с ними комната пустовала уже давно — говорили, что у предыдущего жильца поехала крыша, и он пытался принести себя в жертву дьяволу. Парня скрутили за мгновение до того, как он, сидя в центре нарисованной мелом пентаграммы, закинул себе в рот горсть снотворных таблеток.

Из-за подобной репутации никто из слишком суеверных студентов не спешил занимать комнату, даже не смотря на прекрасную возможность пожить в одиночку. Никто, кроме, конечно, Гарри и Салли. Они украли ключи прямо из кабинета заведующего, и использовали свободное помещение как мастерскую.

Теперь же счастливая жизнь закончилась — в комнату заселяли первокурсника. Салли узнал об этом первым от знакомого старосты, а потому между лекциями бросился туда, чтобы скрыть следы их с Гарри незаконного взлома.

Он почти успел! Едва Салли, держа в обеих руках мольберты, пинком закрыл отныне чужую комнату, дверь блока открылась, и на пороге нарисовался О’Малли.

Салли, замерев в нелепой позе, уставился на вежливо-удивлённое лицо бывшего одноклассника.

— Да не может быть. Только не ты. Серьезно?

— Привет, Салливан, — всё так же вежливо кивнул Коннор, затаскивая чемодан.

— Нет, чувак, нет!.. Это мог быть кто угодно, но оказался именно ты! — Салли запрокинул голову и так сильно расхохотался, что один из мольбертов Гарри почти выскользнул из его рук.

О’Малли не стал особо его слушать, лишь достал ключ направился к запертой двери. Салли же, не особо переживая за сохранность мольбертов, швырнул их в комнату и снова обернулся к О’Малли.

— Как это ты себе выбил комнату в блоке? Да ещё и со второкурсниками? Обычно новички живут в крыле с общими коридорами и душевыми.

О’Малли, воюя с замком, пожал плечами.

— Просто попросил у старосты комнату потише, и меня отправили сюда. Я не знал, что ты тут живёшь.

— Ага. Гарри будет в восторге, я уже представляю, — снова рассмеялся Салли.

О’Малли словно застыл.

— Он тут живёт?

— Да, — Салли подошёл к нему и выхватил ключ. — Тут секрет есть, надо ключ резьбой верх вставлять. Вот так, — дверь с небольшим скрипом отворилась, и Салли вернул притихшему Коннору ключ. — Добро пожаловать, О’Малли! Тишину не обещаем, но скучать тебе точно не придётся.

Он не стал дожидаться ответа и пошёл в свою комнату — до следующего занятия в колледже оставалось всего десять минут.

* * *

Гарри шёл в общежитие в приподнятом настроении, кажется, впервые за несколько недель. Наконец-то упрямый профессор Блаунт принял его набросок! Две недели постоянных правок! Две недели проклятый старик придирался к мелочам — то в картине нет истории, то не соблюдена анатомия, то неправильно прорисована вертикальная перспектива… И только сегодня Гарри услышал долгожданное «Принято. Переходите к цвету».

Учитывая, что больше никто в группе не удостоился положительной оценки, Гарри чувствовал небывалый подъём духа. Творить, творить, творить! Немедленно нужно браться за работу!

Он не стал ждать лифта, пешком влетев по лестницам. Не хотелось сбивать свой настрой, и поэтому Гарри не стал даже заходить в свою комнату — закрыл за собой дверь блока, скинул сумку и пиджак и тут же потянулся за ключом от второго помещения.

— Хэй, ты сегодня в хорошем настроении, — Салли, загадочно улыбаясь, привалился к косяку — кажется, он опередил Гарри буквально на несколько минут и ещё не успел снять пиджак, только тапочки натянул.

— Ага. Этот дранный кот наконец принял набросок, я уже думал, что его только стрихнином задобрить можно.

— Классно. И что, ты теперь к своим мольбертам?

— Ага. Да почему эта дурацкая дверь не откры...

Дверь открылась, причём так резко, что Гарри едва не получил по лбу. Хотя когда он увидел, кто стоит на пороге, ему показалось, что чем-то тяжёлым его всё-таки прихлопнуло.

О'Малли посмотрел сперва на изумленного Гарри , потом на широко улыбающегося Салли, и, наконец, его взгляд опустился на ключ, который Гарри все ещё сжимал в руке.

— Это, наверно, моё, — тихо сказал он и аккуратно потянулся за ключом. Гарри покорно разжал ладонь и позволил О'Малли забрать всю связку. И только когда парень отцепил от брелока свой ключ, Гарри пришёл в себя.

— Ты какого хрена тут делаешь, О'Малли? Совсем крыша поехала?

— Я тут живу. Сегодня заселился.

— Живёшь? Именно в этой комнате? — Гарри швырнул тубус со своей работой о землю. — Клянусь, О'Малли, ты грёбанный психопат! И только посмей сказать, что ты меня не преследуешь!

— Я... — О'Малли так сильно растерялся, что беспомощно обернулся к Салли. Однако тот сам недоуменно пожал плечами — подобной паранойи у Гарри раньше не наблюдалось. — Преследую?

— В колледже, в парке, в баре, в кафе! Ты постоянно у меня за спиной маячишь! Что ты задумал? Отомстить? Выбесить меня? Ножом зарезать?

Гарри схватил его за воротник и приподнял, так сильно, что О'Малли невольно встал на носочки.

— В чем твоя проблема, психопат?

Внезапно лицо О'Малли изменилось. Он не был удивленным, растерянным, не был напуганным.

Он улыбался, незаметно, но зло. Гарри показалось, что это его самого схватили за горло, так сильно, что перехватило дыхание.

— У меня нет проблем, Гарри . А вот у тебя, кажется, есть.

— Довольно, — внезапно Салли схватил Гарри за плечо. — Отпусти его. Это не школа — тут за драку и отчислить могут.

Гарри и Коннор ещё несколько мгновений сверлили друг друга взглядами, после чего первый, наконец, разжал руки и, ни на кого не глядя, поднял свои вещи и скрылся в комнате. Салли и О'Малли проводили его взглядами, после чего Салли в очередной раз усмехнулся.

— Как я и сказал, скучать тебе точно не придётся.

* * *

Салли не сразу вернулся в комнату. Прямо в тапочках он спустился на первый этаж и вышел на улицу. Через дорогу от общежития располагалась кофейня, где он купил две большие порции капучино, щедро сдобрив один из них сиропом со вкусом солёной карамели, а также пять круассанов с клубничной начинкой, и только со всем этим добром спустя несколько минут вернулся к себе.

Он застал Гарри хмуро пытавшимся установить свой мольберт.

— Хм, я пропустил основную истерику? — Салли осмотрелся, прикидывая масштабы разрушения. Стопка комиксов была раскидана по всей комнате, маленький кофейный столик стыдливо лежал ножками кверху, а один из мольбертов, кажется, пару очень долгих минут били об стену.

— Иди к чёрту, — немедленно ответил Гарри, откидывая крышку тубуса.

— Я только от него, он просил передать тебе это, — Салли потряс бумажным пакетом с круассанами. Маленькая морщинка на лбу Гарри мгновенно разгладилась.

— С клубникой?

— Обижаешь, — Салли кинул ему пакет и опустил на тумбочку держатель с двумя стаканчиками. — Подкрепись, угомони свои страдания по нашему новому соседу и начинай рисовать свою картину.

Гарри молча жевал круассаны, пока Салли собирал и сортировал раскиданные им комиксы. У него была собственная система их хранения — не по номеру и дате выпуска, но по событиям, от наиболее важных к наименее. Он так увлёкся этим, что невольно вздрогнул, когда Гарри внезапно заговорил:

— У меня нет истерики по соседу. Я просто не ожидал его тут увидеть.

— Разумеется. И ты совсем не хотел размозжить ему череп от дверной косяк. И твоё лицо совсем не было похоже на лицо Джека Потрошителя, — кивнул Салли, выкидывая в дальний угол один из наименее интересных комиксов. Никогда не любил Супермена — слишком уж идеальный мужчина, аж тошнит… — Ну и в комнате у нас, конечно же, просто ураган пролетел, с кем не бывает.

— Слушай, он меня бесит, окей? Я стараюсь быть взрослым и игнорировать его, а он, как назло, сам лезет всё время.

Салли шумно выдохнул, после чего швырнул один из комиксов прямо в лицо Гарри. Тот перехватил его и аккуратно опустил рядом с собой.

— Из тебя очень хреновый взрослый.

— Я знаю.

— Но я тебя всё равно люблю и скажу вот что, — Салли встал с пола, чтобы не смотреть на Гарри снизу вверх. — Тебе надо хоть кому-то рассказать, почему ты так мучил О'Малли в школе. В идеале — ему самому.

Гарри нарочито медленно начал стряхивать крошки со своей рубашки.

— Я рассказал тебе. Этого мало?

— Чувак, я твой друг, но мы с тобой росли в совсем разных условиях. Рассказать мне — это как рассказать психологу, только забесплатно, — Салли отвернулся и снова начал раскладывать оставшиеся комиксы. — Твоя крыша всё ещё знатно протекает, и тебе нужно с этим что-то делать. Это абсолютно неадекватно — вот так взрываться каждый раз, когда ты видишь О'Малли. В смысле… Вы сколько не пересекались, лет пять? Шесть? И ты был в норме. А сейчас…. Жалкое зрелище, если честно. Меня это даже уже не забавляет.

Гарри помолчал пару минут, после чего вернулся к своему мольберту, пытаясь настроить его на необходимую высоту.

— Я ничего никому рассказывать не буду.

— Ну и ладно. Ещё мольбертов накупим, будет чем стенки пинать, — покладисто ответил Салли и забрал у Гарри последний круассан.