Проклятье между нами (гет)

i.

Мальчишке четырнадцать.

Умом Александр это понимал. Он считал каждый день с того самого момента, как Алина его бросила. За какой-то жалкий час она успела собрать вещи и ускользнуть в ночи, оставив его одного.

Алина позволяла ему видеться с сыном только, пока тот был младенцем, но уже тогда не разрешала брать его на руки. Как только мальчишка научился ходить, она больше к нему не подпускала. И Александр был ей за это благодарен.

Узы нужны ему, чтобы увидеться с женой. А неясная тень, увивающаяся вокруг нее, в лучшем случае — ненужное отвлечение. В худшем — то, что снова разделит их.

Но знать, что мальчишке четырнадцать, и видеть его (уже совсем не маленького) — не одно и тоже.

ii

Конечно же, Александр почувствовал тьму. Он древний, его связь с Равкой и тьмой, которая крылась в ее сердце, слишком глубока, чтобы не заметить новую тень, накрывающую землю.

Первым побуждением было поднять из глубины души свою теневую армию и уничтожить угрозу. Но Александр тут же отказался от этой затеи, когда гнев сменился холодным расчетом.

Ничегои, как дубина — эффективны в борьбе с напуганным противником. А они с Алиной прожили вместе слишком долго, чтобы она его боялась. Поэтому их брак и был таким интересным. Пока она не ушла, чтобы взрастить против него оружие.

В конце концов, Александр тоже покинул Ос Альту. Но он уехал при свете дня, предварительно раздав соответствующие распоряжения. Необходимость на какое-то время оставить Равку без присмотра раздражала. Он видел, что может случиться со страной без него и Алины.

Он хотел поговорить с Алиной, но она разорвала их связь. Не насовсем, конечно. Даже Алина не настолько жестока. Потянувшись к жене по незримым узам, Александр наткнулся на глухую стену, не успев проронить ни слова. Он мог бы без труда разрушить ее… но его жена умела быть жестокой. Последние четырнадцать лет были тому отличным доказательством. Как и то, что благополучие Равки значило для нее куда меньше, чем для него.

Когда они увидятся снова, он обязательно припомнит ей это.

iii

Мальчишка дулся.

Это выглядело так жалко. Возможно, Алина не так хорошо справлялась с ситуацией, как ему казалось. Что не удивительно — его жена и в лучшие время умудрялась морочить ему голову, и столетия этого не изменили.

Он был так зациклен на Алине, что совсем не обращал внимание на то, что происходило вокруг. Незаметно следуя за ними по лесу, он отметил бледность мальчишки, темные круги под глазами — явные признаки недостатка силы.

Это удивило, ведь Александр чувствовал силу. Даже сейчас та густым туманом висела в воздухе. После того, что Алина сотворила с собой много лет назад, Александр не думал, что она заставит мальчишку подавлять способности. Он знал, что жена… заботилась о нем. Нет, таким образом она лишь пыталась защитить мальчишку.

Дыра в сердце, где когда-то гнездились чувства к матери, расширилась, и Александр стиснул зубы от злости на Алину за то, что заставила его вспомнить.

Пусть это и было немного нерационально, но после того, как эта женщина бросила его ради не пойми чего, Александр чувствовал, что имел право злится.

iv

— Ты должна была мне сказать.

У него ушла всего лишь неделя, чтобы их выследить их (отвратительно легко, после всех этих лет безуспешных поисков). Последние два дня он наблюдал за ними из тени, собирая информацию. За все это время мальчишка мало что делал и почти все время молчал. Александр знал о нем только то, что он угрюмый, неблагодарный и явно не уважал женщину, подарившую ему жизнь.

— Что именно, звездочка?

Александр скривил губы, услышав прозвище, мальчишка тоже насупился. Но между ними не было ничего общего.

— Просил же…

— Знаю.

Александр не смог сдержать усмешки. Этот тон Алины — я все решила и не передумаю — был ему хорошо известен.

— Я знаю, что ты просил. Но раз мы решили, что я твоя мать, независимо от того, как выгляжу, то я буду называть тебя так, как захочу. Привилегия матери.

Матери…

Слово кажется почти чужим. На ум приходит только одна женщина, и это отнюдь не радостное воспоминание. Глядя на Алину сейчас — наконец-то во плоти, живую, а не призрака, которого он преследовал годами — Александр видел свою жену. Не мать.

Он не хотел видеть мать.

v

Поначалу Александр был рад, что Алина не заметила его присутствия. Так у него появилась возможность собрать информацию и определиться со своими дальнейшими действиями.

Но прошел один день, второй, и Александр начал нервничать. Почему Алина его не замечала? Она заблокировала их связь — верный способ почувствовать его присутствие, чтобы он их не нашел. Разве не должна она вести себя скрытно и осторожно?

Почему она его не ждет?

Ворох предположений привел к одному единственному ответу. На мгновение Александра захлестнула черная всепоглощающая ненависть. Его жена так сосредоточилась на мальчишке, что не видела ничего вокруг.

Александр прекрасно знал все ее отговорки. Может, Алина и научилась лгать ему, но сейчас, когда она не знала о том, что он рядом, она не притворялась. Все свое внимания она уделяла мальчишке, невежественному ничтожеству, который не заслуживал полученную силу.

Александр едва не выдал себя, так сильно ему хотелось положить фарсу конец. Алина не прощает и не забывает. Она оставит его еще на несколько лет, Александр в этом не сомневается. Но, если уж они не будут вместе, то Алина должна быть одна. В конце концов, она вернется к нему, как возвращалась всегда.

Когда-то у него была мать. Теперь у него только Алина. Будет справедливо, если и у нее будет только он.

vi

А потом Алина заговорила.

vii

— Я держала тебя в неведении так долго, что сейчас даже и не знаю, как все объяснить, — мягко проговорила Алина. — И, если честно, Исаак, мне не хочется тебе ничего объяснять. Я просто хочу сбежать с тобой так далеко, как только возможно, туда, где он… где Равка нас не коснется.

Не было такого места. Равка, конечно же, не весь мир, но за столетия вместе не было такого места, где они не оставили следа. Александр раздраженно дернул пальцами.

— Так это был тест? — тихо спросил мальчишка. Каким же жалким он был. — Я должен был доказать, что могу быть тем, кем ты хотела меня видеть?

Алина взяла лицо сына в ладони.

— Ты именно такой, каким я хотела тебя видеть.

А вот это уже было интересно. У происходящего должна быть причина: почему после сотен лет Алина решилась на этот шаг? Она что-то хотела, и теперь, когда силы мальчишки проявились, Александр поймет, что именно.

— Что это значит?

— Ты добрый, Исаак. Заботливый. Ты не боишься защитить себя, но никогда не нападешь первым. Не провоцируешь других, — Алина вздохнула. — И в тебе нет неуемных амбиций.

Нет амбиций?

— Знаешь, это явно не то, что родители хотят от своих детей, мама, — фыркнул мальчишка.

— У других детей не твой отец.

В голове Александра начала складываться картина совершенно отличная от всех ранее выдвинутых предположений. Пришлось подавить желание потянуть за невидимую нить, связывающую его с Алиной, потребовать ответов. Но он требовал объяснений все эти годы, и все безуспешно. Поэтому остался стоять и слушать дальше.

— Царь… мой отец.

Алина убрала руки от лица мальчишки. Александр видел, как она тщательно взвешивает каждое слово. И тогда он понял ее намерение. Он хотел было запретить ей, но Алина его опередила.

— Его имя — Александр Морозов.

viii

После этого оставаться в тени было уже невозможно. Не думая ни секунды, Александр вышел из тени прямо на поляну, где они устроили привал.

Мальчишка, конечно, ничего не услышал.

— Это не твое имя, чтобы раскрывать его.

За какие-то мгновения над поляной сумерки сгустились.

Краем глаза Александр заметил, как мальчишка затрясся, но не придал этому значения.

— Я уже устала ждать, когда ты появишься, — спокойно ответила Алина, и со стороны могло показаться, что она совсем не боится, но Александр знал ее слишком хорошо и заметил украдкой брошенный взгляд на сына. — А как же «все мое — твое»?

Александр встал рядом, не смея коснуться жены. Пока что. Нечто темное и дикое поднималось в душе, пока он жадно рассматривал Алину.

— Можно ли назвать женой женщину, которая бросила тебя на пятнадцать лет?

— Но бумаги-то никуда не исчезли.

Александр усмехнулся. Несмотря на обстоятельства, он был рад находиться так близко к Алине. Предстоит еще разобраться с мальчишкой, но это можно отложить на потом. Он позволил себе провести пальцами по бледной щеке и то, как Алина подалась навстречу, как ее пальцы сжали колено, вовсе не было игрой воображения. Между ними завибрировала сила — древняя и такая знакомая.

— Наш брак не только на бумаге.

Алина отвела его руку от своего лица, но запястье не выпустила. Александр считал это победой.

— Александр.

Алина глянула на мальчишку, и Александр ощутил прилив ненависти. Столетия минули с тех пор, как его жена заботилась о ком-то так сильно. Александр заметил, как ее рука сжалась в кулак, когда она ощутила вкус его ненависти, и ее собственный ужас прошел сквозь него.

— Что? — тихо спросил он, намеренно вставая между ней и мальчишкой. — Боишься, что он увидит тебя настоящую?

— Прекрати!

Александр даже не оглянулся на паршивца, он и так знал, что увидит: сжатые кулаки, воинственно сверкающие серые глаза, вздернутый подбородок.

Ему не нужны лишние напоминания. Александр лениво взмахнул рукой, и к мальчишке метнулись тени. В этот же миг Алина сорвалась с места.

ix

Он скучал по этому. По слепящим вспышкам света (хотя ему не нужно было видеть, чтобы знать, где Алина). Ему было интересно, что предпримет она, поэтому он отступил.

Алина сделала пасс рукой, и ее разрез, проредив лес, разогнал тени, не давая им добраться до мальчишки.

— Так и знала, что ты неправильно поймешь, — прорычала она.

Александр ждал, что на этом все закончится, но Алина и не думала останавливаться. Он едва успел отпрянуть прочь, не обжегшись.

— У тебя было пятнадцать лет, чтобы объяснить.

Алина закрыла собой мальчишку. Александр услышал взрыв собственной силы, прежде чем осознал, что хлопнул в ладоши.

— Исаак, беги.

Сосредоточенное лицо его жены побелело. Белоснежные волосы развевались точно щупальца, раздуваемые исходящим от тела жаром. Александр не потрудился понаблюдать за реакцией мальчишки.

Алина в ореоле собственной силой — приковывающее внимание зрелище.

— Нет, мама! Я не оставлю тебя здесь с ним!

Храбрый и глупый. Сын Алины из другой эпохи, другого мира, в котором они порознь, в котором… на память вдруг пришел следопыт, и Александр пустил в ход разрез.

Мир вокруг них стал белым, и Александр рассмеялся, когда его тени рассеялись, так и не достигнув цели.

— Хорошо ведь, Алина? Чувствовать, как сила поет внутри. Твоя и моя. Все, что тебе пришлось бросить ради этого паршивца, здесь — только протяни руку.

— Исаак, если ты любишь меня, ты уйдешь.

Александр чувствовал страх жены, и в нем поднималось отвращение и презрение, дремлющие, но не забытые.

— Но…

— Меня называют Сол Королевой не за красивые глаза, звездочка, а теперь беги!

Алина кричала так на поле битвы, когда противостояла целым армиям. Но тогда в ее голосе не было страха.

Александр сразу возненавидел ужас в голосе жены. Ведь он привык к тому, что перестал быть ее злодеем.

Мальчишка убежал. Никто не смел ослушаться Сол Королеву.

xi

Александр секунду другую думал бросить в погоню, но он все еще не решил, что делать с мальчишкой, а потому остался на месте.

Ну и еще, потому что Алина бросила в него два разреза, прикрывая сына.

— Что случилось, Алина? Его обучение еще не завершено? — протянул Александр, уворачиваясь от первого удара и отбивая второй. — Тот случай у реки порушил все твои планы?

— Все не так, как тебе кажется, — вспышка света вспыхнула от опасной близости. — Он не твоя замена, Александр.

Александр закрыл глаза, в отместку искажая тени, играя на страхе перед тем, что таится во тьме: они не ослепляют, но сбивают с толку. И впервые за вечность ощутил внутри себя мерзость. Он должен победить. Должен показать Алине, что она ошиблась, оставив его. Ошиблась, дав жизнь ребенку с его лицом и силой.

— Тогда зачем уходить?

Новый разрез.

— Зачем прятаться? Чтобы убедится, что я не узнаю лица собственного сына?

— Не притворяйся, будто тебя это волнует! — Алина тоже хлопнула в ладоши, и к нему устремилась волна жара. На висках выступил пот, и Александр укутал в себя в ночь, точно в плащ. — И не делай из меня идиотку! Мы оба знаем, что если бы я осталась, наследник Равки не прожил бы и нескольких месяцев!

Волна тьмы накрыла Алину. Он заберет ее тепло, ее свет, каждую частичку, пока они снова не будут вместе. Пока Алина снова не станет частью его самого.

— Дети такие хрупкие.

Сила разрезов, разорвавших покров теней, застала Александра врасплох. Они и раньше играли, но теперь она не оставляла ему времени уклонится, била наверняка. Пришлось на миг отступить.

Но только на миг.

— Я подавила его силы! Ты наблюдал за нами и солжешь, если скажешь, что видишь в нем угрозу! Он не обучен, у него нет желания быть лучше, чем он есть…

Александр зарычал. Кровь шумела в ушах, сила внутри кипела, пока боль острыми когтями впилась в старые раны. Теперь этого не остановить, да он и не хотел. Воззвав к глубинам своей души, он поднял своих солдат, сотканных из тьмы.

— Он уже сильнее, чем любой человек имеет право быть.

Ничегои взвились черным облаком, и Александр наслал их на жену в слепой злобе. Если он не может заставить ее прислушаться к любви, в таком случае заставит прислушаться к боли. И тогда он действительно слепнет, когда оглушительные визги сотрясают воздух: используя их связь, Алина создала солнечных солдат.

Воздух наполнился хлопаньем крыльев и ревом.

— Я знал девушку, которую никто ничему не учил, которая не мечтала о величии... Пока ее не нашел нужный человек и не показал, что можно хотеть большего.

— Исаак не я. И он не ты. А я — не Багра, — осторожно ответила Алина. — Я не нашептывала ему о власти по ночам, не говорила, что ему суждено править, не обещала ему целый мир. Он будет противостоять тебе, только если ты дашь ему повод.

Александр улыбнулся и ласково, будто она по-прежнему была юной девушкой, спросил:

— Алина, неужели ты думаешь, что я не брошу вызов?

Такова его природа.

— Даже если бы позволил ему жить, несмотря на то, что он видит во мне угрозу… какой была бы эта жизнь? — вкрадчиво произнес Александр, потому что в сражении слова такое же оружие, как и умения заклинать. — Ты жила в одиночестве всего семнадцать лет, это ничто по сравнению со столетиями. Думаешь, что познала страдания за свою долгую жизнь, но ты ничего не знаешь о настоящей боли. Ты не знаешь того, что знаю я. И что узнает он.

Тени укрыли всю поляну причудливыми узорами, и сквозь серую дымку невозможно было прочитать выражение лица Алины. Даже ему.

Но Александру не нужно видеть лица жены, чтобы знать, что у нее на сердце. Она любит слишком сильно, не важно, достоин человек этих чувств или нет. На этот счет он ошибся: думал, что она прекратит слепо привязываться к людям лет через сто.

И где они оказались? Он раскрывает эту брешь в броне и изливает внутрь всю накопленную за столетия боль. За прошедшие годы они успели причинить друг другу много страданий, но Александр никогда не оставит Алину Старкову в одиночестве.

— Таких, как мы больше нет, — прошептал он. — Но мы хотя бы есть друг у друга. А у него не будет никого. Это куда хуже смерти, Алина, не обрекай его на это.

На мгновение все замерло, и Александр ждал, когда Алина поймет. Она должна понять.

Наконец Алина подняла руку и сжала ладонь в кулак. Ее солдаты света исчезли, и Александр со вздохом облегчения развеял ничегой. Он хотел подойти ближе, но замер, когда Алина не опустила руки.

Разрез сиял ровно, и она даже не вздрогнула, когда поднесла клинок света к горлу.

xii

— Я не Багра, — ровно сказала Алина. — Но у нас есть кое-что общее: я не боюсь умереть за своего сына. И ты поклянешься мне, что дашь ему прожить его жизнь, какой бы длинной она ни была, или я навсегда оставлю тебя в одиночестве.

xiii

Он остановился.

xiv

— Алина… — выдохнул Александр и потянулся к ней, но Алина шагнула назад, и по какой-то причине он не мог заставить себя подойти ближе.

Взгляд Алины был столь холоден, что пронзил его насквозь.

— Мама?

Алина закрыла глаза. Мальчишка выбежал из леса и встал, будто щит, между ним и Алиной.

— Что ты с ней сделал? Что с ней?

Кулаки мальчишки сжаты, подбородок вздернут, но в свете, исходящем от Алины, Александр увидел, что у сына его глаза. И они пылали гневом.

— Я же просила тебя уйти, Исаак, — голос Алины прозвучал надломлено, и Александр не мог понять почему.

— Стало тихо, и я начал волноваться, — мальчишка отвернулся к Алине, будто не осознавал, насколько опасно поворачиваться спиной к Дарклингу. — Все хорошо, мама. Я заставлю его остановиться. Не знаю, как, но заставлю.

Алина открыла глаза и посмотрела на Александра. За все время ее рука не дрогнула.

Я навсегда оставлю тебя в одиночестве.

— Клянусь, — с отвращением то ли к мальчишке, то ли к Алине, то ли к себе самому, бросил Александр. — Опусти руку, Алина. Я клянусь.

Тонкое прозрачное лезвие оставило на шее едва видимый порез.

Алина опустила руку, и Александр вспомнил, как дышать.

Его клятву тут же испытали на прочность: мальчишка с низким рычанием бросился на него, но Алина успела остановить сына, пока тот не натворил глупостей.

— Помнишь, что я говорила тебе о драках? — она хорошенько встряхнула сына, заставляя посмотреть на себя.

Мальчишка обвел рукой поляну. Александр лениво огляделся вокруг: подобные разрушения в ссорах между ним и женой были нормальным явлением.

— Хочешь сказать, он не ударил первым?!

— Он не ударил тебя первым, — подчеркнула Алина, так и не отпустив сына. — И я в безопасности. Поверь мне, звездочка, что бы ты сегодня не увидел, я всегда в полной безопасности.

«Алина права» — горько подумал Александр. И не потому, что не выполнила бы свою угрозу: если бы он причинил мальчике вред, Алина оставила бы его одного навсегда.

Нет, она жива потому, что он не вынес бы одиночества. Она добьется от него любой клятвы, всего лишь пригрозив лишить себя жизни.

Мальчишка, пусть и нехотя, расслабился, и Алина отпустила его. Вместо того, чтобы снова кинуться на него с кулаками, он крепко обнял ее, и Алина отчаянно прижала сына к себе.

— У тебя, — едва слышно пробормотал он, пока Дарклинг отступал в тень, — ужасный вкус в мужчинах.

xv

Через три месяца Алина вернулась в Ос-Альту.

Александр работал в своем кабине, наблюдая как подрагивает на ветру пламя свечи. Часы подсказывали, что близился рассвет. Дверь отворилась, впустив в комнату немного света. Войти в его личные покои мог только один человек, но Александр не спешил поворачиваться.

— Я скучала по этому, — вздохнула Алина, скидывая на пол плащ.

— Ты могла вернуться сюда при первом желании, — с горечью напомнил Александр.

— Я, наконец-то, вернулась домой, а ты собираешься тратить время на разговор, который у нас уже был?

Тонкие пальцы пробежали по его плечу, и он заметил блеск чешуи морского дракона. Медленно, уверенный, что это проекция, Александр накрыл ее ладонь своей. Через мгновение Алина сжала его пальцы.

Стул упал, когда он резко встал, чтобы прижать жену к своей груди. У Алины хватило наглости ухмыляться, но ее тонкие руки обняли его в ответ.

— Мальчишка? — Александру было ненавистно, что приходилось спрашивать о паршивце, что так нагло вторгся в их жизнь. Но какая-то часть его не могла подавить любопытства.

— В Малом Дворце вместе с другими учениками, — ответила Алина, рисуя узоры на его спине. Все, как раньше, будто ее не было всего несколько недель, а не целую маленькую жизнь. — Исаак пока хочет остаться анонимным.

— И как он планирует это сделать? Он необычный заклинатель, — фыркнул Александр.

Алина погладила его по щеке.

— Спроси его сам.

Александр нахмурился, но Алина требовательно поцеловала его, отвлекая. Он приподнял ее за бедра, заставляя обвить талию ногами. Свеча полетела на пол вместе с важными документами, но Александр с радостью спалил бы все дотла, если бы это позволило добраться до Алины раньше.

Твердое дерево впилось в бедра, когда он опустил Алину на стол, упиваясь ее тихим смехом, ее вкусом, ее чувствами. Их одежда падает на пол, к плащу, пока он в деталях напоминает ей, от чего она так долго отказывалась.

С мальчишкой можно будет разобраться позже. Многим позже.