Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Мысль пришла Виджею в голову на пятый день плавания. Амина горячо его поддержала, и они пошли поговорить с Инеж. В тот день стояла тихая солнечная погода, однако с достаточным ветром, чтобы наполнять паруса «Призрака», который весело скользил по гладкой поверхности моря. Команда, кроме тех, кто был занят на вахтах, либо отдыхали в каютах, либо прохлаждались на палубе. Инеж обнаружилась на капитанском мостике. Она держала штурвал и о чем-то говорила со стоявшим рядом Шпектом, который прислонился спиной к периллам.
Инеж выглядела сияющей, и Виджей улыбнулся. Определенно, она выбрала для себя верный путь. Даже если его всё еще пугала перспектива ее постоянных схваток с работорговцами.
Заметив их, Шпект улыбнулся и отсалютовал Инеж:
— Капитан.
После чего удалился.
Инеж с улыбкой повернулась к ним.
— Море пошло тебе на пользу, meja, — заметила Амина, улыбнувшись в ответ и остановившись возле перилл. — Ты выглядишь… живой.
Виджей согласно кивнул. Пожалуй, это было лучшее определение. Улыбка Инеж стала ослепительной.
— Я чувствую себя живой. Свободной, — немного помолчав, она уже гораздо более печальным тоном добавила: — Но я безумно скучаю по Казу.
— Конечно, — Амина понимающе кивнула и положила свою ладонь поверх ладони Инеж, сжимавшей штурвал.
Некоторое время все трое молчали. Наконец Виджей заговорил:
— Инеж, ты думала о том, как будешь развозить спасенных детей по семьям?
Она покачала головой:
— Не особенно. То есть, полагаю, мне придется искать их семьи, и это может занять немало времени…
Времени, которое она могла бы провести с Казом, так и осталось невысказанным, но вполне понятным.
— Мы хотели предложить тебе в этом помощь, — сказала Амина.
Инеж удивленно посмотрела на них.
— Мы могли бы встречать тебя в порту на побережье Равки и забирать детей в караван до тех пор, пока не найдем их дома. И отвозить их туда. Мы в любом случае кочуем — какая разница отправимся мы в тот город или другой?
Инеж лучезарно улыбнулась, в ее глазах блеснули слезы.
— Это было бы чудесно! Спасибо.
Амина весело покачала головой:
— Не за что. Мы делаем это в первую очередь для себя — так мы гораздо чаще будем тебя видеть.
И Инеж звонко рассмеялась, откинув голову.
— Мама! — воскликнула она. — Ты говоришь прямо как Каз.
Виджей упивался ее смехом, ее сияющими глазами. Хотя воспоминание о том срыве в доме Уайлена всё еще преследовало его. Конечно, ему следовало понимать, что такую травму, какую нанесли Инеж, невозможно исцелить до конца. Не так скоро, во всяком случае. Но он был счастлив видеть, что его дорогая девочка на пути к исцелению.
Они попрощались в Ос Керво. Виджей с Аминой пытались уговорить Инеж погостить немного в караване.
— Все будут в восторге видеть тебя.
Но она с некоторой грустью покачала головой:
— Я должна догнать работорговцев, пока след свежий. Но после обещаю, что обязательно погощу у вас.
У вас. Погощу. Сердце сжалось от этих слов. Инеж не говорила, что вернется домой, она собиралась погостить у родителей и родственников.
— Ее дом теперь в Керчии, — грустно заметила Амина, когда они остались вдвоем.
Виджей кивнул. Кеттердам причинил Инеж немало боли, но там жил человек, на которого нацелено ее сердце. И как ни больно было снова расставаться с ней, на этот раз всё было по-другому. На этот раз она следовала собственному выбору, и они знали, как с ней связаться.
* * *
В караване их встретили с нетерпением ожидавшие новостей родственники и друзья. Их закидали вопросами, и все явно были разочарованы, не увидев с ними Инеж.
— Она жива и здорова, — заверил всех Виджей, а про себя добавил: «По крайней мере, физически». — И скоро приедет нас навестить, но сейчас у нее важные дела.
Это заявление, конечно же, только возбудило еще большее любопытство. И весь вечер Виджей с Аминой, сидя в кругу близких возле костра, рассказывали о своей встрече с Инеж. В укороченном и сильно редактированном варианте.
— Я так счастлива, что Инеж нашлась, — вытирая слезы, сказала Мали, перед тем как они разошлись по фургонам на ночь. — И так рада за вас. Мы все скорбели по нашей дорогой девочке, но вам было хуже всех.
Она порывисто обняла обоих разом.
— Спасибо, Мали, — сказала Амина, обнимая ее в ответ. — Не знаю, что бы мы делали без твоей поддержки.
О том, что Миру и Карима, в отличие от Инеж, так и не нашли, все старательно не упоминали.
* * *
Весточка от Инеж пришла месяц спустя. Короткая записка, принесенная белым голубем, гласила:
«Буду в Ос Керво через неделю».
Виджея охватило одновременно облегчение от того, что с Инеж всё в порядке, и предвкушение скорого свидания с ней. Они с Аминой собирались отправиться в Ос Керво вдвоем, но весь караван единодушно заявил, что они тоже хотят видеть Инеж и совсем не против поучаствовать в ее угодном Святым деле.
Так что они расположились лагерем на побережье в стороне от порта, и Виджей с Аминой отправились навстречу дочери.
Порт, как всегда, представлял собой шумную толчею, состоящую из прибывающих, встречающих, уезжающих, провожающих, разгружавшихся и загружавшихся торговых кораблей, моряков, служащих доков, сотрудников таможни. И всё это приправленное запахом морской воды, рыбы, специй и прочих товаров и криками парящих в небе чаек.
Изящный корабль Инеж Виджей узнал издалека — еще когда даже невозможно было прочитать надпись «Призрак» на его борту. Амина рядом с ним широко улыбалась так же, как он, не отрывая взгляда от корабля.
Когда «Призрак» приблизился к гавани, Виджей смог разглядеть стоявшую на капитанском мостике Инеж. В белой блузе с широкими рукавами, длинном черном камзоле и треугольной шляпе она выглядела настоящим пиратом. К ней время от времени подбегал кто-нибудь из команды и, получив распоряжение, уносился выполнять. Даже с расстояния чувствовалось, что команда уважает Инеж. В этот момент он был невероятно горд за свою храбрую и сильную девочку.
Как только корабль пришвартовался, Инеж сбежала по трапу, чтобы влететь в объятия родителей.
— Я скучала по вам, мама, папа, — с широкой улыбкой произнесла она, отстранившись.
— Мы тоже, meja, — за обоих ответила Амина. — Как плавание?
— Прекрасно, — улыбка Инеж стала еще шире. — И у меня есть для вас дело.
Она обернулась на корабль, и Виджей увидел группу детей разных возрастов, собравшихся возле перилл и с любопытством смотревших на город.
— Пятнадцать человек, — сообщила Инеж, и в ее голосе звучало удовлетворение своей работой, пополам с гневом в адрес работорговцев. — В основном равкианцы, но есть двое шуханцев.
— Мы найдем их дома и вернем семьям, — кивнул Виджей. — Как и договаривались. А тем временем, караван ждет тебя неподалеку отсюда. Всем не терпится снова тебя увидеть.
На лице Инеж появилось странное выражение, которое к своему стыду и огорчению Виджей не смог расшифроваться.
— В чем дело, милая? — спросила Амина. — Ты не рада встретиться с семьей?
Инеж вздохнула и покачала головой:
— Я рада, просто… Я уже не та девочка, которую они помнят. Я… вдруг они не узнают меня в той, кем я стала? Не захотят принять?
Как бы ни хотелось Виджею просто отмести ее опасения, он вынужден был признать, что они не так уж необоснованны.
— Я понимаю твой страх, — медленно произнес он. — Но лучший способ с ним справиться — встретиться лицом к лицу.
После мгновения молчания, когда Инеж собиралась с силами, она решительно кивнула.
* * *
В караване их уже ждала радостная и возбужденная толпа родственников и друзей. Инеж переходила из одних объятий в другие, пока спасенные ею дети ошарашенно наблюдали, держась позади Виджея и Амины.
Инеж провела в караване несколько дней. Всё это время она выглядела совершенно счастливой, общаясь со старыми друзьями и родными, которые приняли ее, как если бы ничего не случилось. Будто она просто вернулась из долгого путешествия. Никто тактично не упоминал о том, как она провела последние годы.
И всё же в ней чувствовалось некоторое напряжение.
— В чем дело, meja? — спросил Виджей однажды вечером, когда Инеж сидела на пороге их фургона, задумчиво глядя на пылающий закат.
Он любил это время суток, когда шумный караван затихал и можно было услышать стрекот кузнечиков в траве, а в воздухе разливался аромат полевых цветов, или соленый запах моря.
Инеж пожала плечами и похлопала ладонью по ступеньке рядом с собой, приглашая его садиться. Виджей принял приглашение, и некоторое время они сидели молча, как когда-то целую вечность назад, когда Инеж еще была невинной маленькой девочкой, без незаживающей раны в душе.
— Знаешь, — тихо заговорила Инеж, безжалостно разрушая эту иллюзию, — когда я была заперта в «Звернице», я часто мечтала о том, как вернусь к вам, как всё станет прежним, — она немного помолчала и с горечью заключила: — Я не понимала тогда, что уже ничего никогда прежним не станет.
Сердце болезненно сжалось от безнадежности этих откровенных слов. Не зная, что сказать, Виджей просто обнял Инеж за плечи, притянув к себе. И она прислонилась к нему, положив голову на плечо.
— Я очень рада всех повидать, папа, — продолжила она. — Правда. Но… я больше не чувствую своей принадлежности каравану. Не чувствую себя дома.
Виджей вздохнул. Он изначально предполагал нечто подобное. Инеж пережила слишком многое, чтобы как ни в чем не бывало вернуться к прежней жизни.
— Я знаю, — произнес он. — Как бы ни больно мне было это признавать, твое место больше не с нами. Но знай, что и я, и мама, мы гордимся нашей храброй сильной девочкой. И ты всегда будешь желанной гостьей в караване.
— Спасибо, папа.
Хотя Виджей не видел ее лица, он чувствовал в голосе Инеж улыбку. Он поцеловал ее в макушку и встал, чтобы вернуться в фургон.
— Не засиживайся допоздна, милая, — сказал он как когда-то.
И Инеж тихонько засмеялась, ответив своей прежней фразой:
— Еще несколько минуток, папа.
* * *
Разработанная ими схема быстро стала привычной рутиной. Инеж преследовала работорговцев и освобождала похищенных детей. Виджей с Аминой встречали ее корабль на побережье — чаще всего в Ос Керво — и забирали детей в караван, чтобы развезти их по семьям.
Но вот однажды Инеж сообщила, что приедет не передать им на руки спасенных, а погостить.
Чего она не сообщила, так это того, что приедет не одна.
Только когда Инеж сбежала по трапу в их объятия, Виджей заметил спустившегося следом Каза. Он встал чуть поодаль, явно не желая мешать семейной встрече, опершись о неизменную трость, и выглядел гораздо более расслабленным, чем был в Кеттердаме.
— Каз! — в свою очередь заметила его Амина и шагнула к нему с широкой улыбкой. — Рады тебя видеть.
На его лице мелькнуло крайне удивленное выражение, которое, впрочем, мгновенно исчезло за обычной невозмутимой маской.
— Тоже рад видеть вас, мистер Гафа, миссис Гафа, — произнес Каз, слегка склонив голову.
Инеж хихикнула. Ее, похоже, забавляло его старание быть вежливым. Виджей почему-то был уверен, что больше ни с кем он не прилагал подобных усилий, так что веселье Инеж было вполне понятно. Каз бросил на нее быстрый взгляд, и она ответила озорной улыбкой, а потом повернулась к родителям.
— Мама, папа, мы приехали, чтобы пожениться.
Сделав паузу, чтобы насладиться потрясенными выражениями на их лицах, Инеж продолжила:
— То есть мы уже женаты по керчийским законам, но я хотела и сулийскую церемонию.
Не то чтобы это было так уж неожиданно — на самом деле, Виджей с Аминой чуть ли не делали ставки, когда дети дорастут до свадьбы, — но Инеж умудрилась обрушить на них новость, как снег на голову. Вполне вероятно, она сделала это нарочно.
— Мы рады за вас, — первой нашла слова Амина и на короткое мгновение обняла их обоих сразу.
На этот раз удивление на лице Каза было гораздо более откровенным, словно он ожидал, что родители его невесты (жены) будут сильно против. Хотя скорее всего, так оно и было. Инеж улыбалась до ушей, крайне довольная произведенным эффектом. Виджей усмехнулся и покачал головой. Жизнь сильно ее изменила, но где-то внутри всё еще жила прежняя маленькая девочка.
* * *
В караване Каза приняли с энтузиазмом. Пожалуй, даже немного излишним. Девочки и молоденькие девушки постоянно кидали на него любопытные взгляды. И Виджей неоднократно слышал, как они шептались о «том самом керчийце Инеж». Он не был уверен, насколько хорошо Каз понимал сулийский, чтобы уловить смысл их болтовни. Но если он что и замечал, то неизменно каменное выражение лица ничего не выдавало. Тем не менее при первом же удобном случае он стремился скрыться от любопытных глаз.
Утром накануне свадьбы Амина промывала в реке зерна для церемонии, Инеж аккуратно раскладывала их на расписанном цветами блюде, а Виджей объяснял Казу, зачем это нужно.
— Зерна пшеницы символизируют достаток и плодородие, которыми благословляется новая семья. А омовение в водах реки освящает их.
Виджей чуть было не добавил, что матери жениха и невесты обычно делают это вместе в знак объединения семей, но вовремя прикусил язык. Не стоило напоминать Казу о его сиротстве. Он слушал на удивление внимательно. Инеж как-то сказала, что он не верит ни во что и согласился на сулийскую свадьбу только потому, что так хотела она. Тем не менее сейчас в его глазах Виджей видел явный интерес. Каз хотел лучше узнать культуру, в которой была воспитана Инеж, понял он. Если в самом начале Виджей относился к Казу настороженно, то чем дальше, тем зять нравился ему всё больше. Определенно, Инеж сделала хороший выбор.
Инеж обернулась на них и задорно улыбнулась. И тут Амина, вставая, машинально взялась для поддержки за руку Каза, который стоял к ней ближе всего.
Она едва успела подняться на ноги, когда он вырвал у нее свою руку и дернулся в сторону так резко, что едва не упал, врезавшись спиной в стенку фургона. В его глазах плескался ужас, а дыхание стало слишком частым и неровным. Он делал короткие судорожные вдохи, будто… захлебывался водой. Пожалуй, это было самым подходящим сравнением.
— Каз! — Инеж тут же оказалась рядом, стараясь привлечь его внимание, но при этом старательно не прикасаясь. — Каз, ты слышишь меня? Посмотри на меня. Всё хорошо. Ты в Равке. Мы приехали в гости к моим родителям, чтобы пожениться, помнишь?
— Что я сделала не так? — с растерянностью и страхом прошептала Амина.
Виджей пожал плечами. Он тоже не понимал, что происходит, но подозревал, что это как-то связано с прошлым Каза. Он давно понял, что мальчик травмирован не меньше Инеж.
— Продолжай говорить, — произнес Каз еще более хрипло, чем обычно.
И Инеж говорила: про свою охоту за работорговцами, про их друзей — видимо, про всё, что приходило ей в голову. Виджей сомневался, что Каз вникал в смысл ее слов, скорее просто цеплялся за звук ее голоса. Его дыхание постепенно выровнялось, а взгляд приобрел осмысленность.
— А потом Джеспер поспорил с Ниной, что съест больше вафель, чем она, — говорила Инеж.
Каз едва заметно усмехнулся и покачал головой:
— Он всегда был склонен к заведомо проигрышным ставкам.
Инеж облегченно выдохнула.
— Спасибо, — серьезно произнес Каз. — Я пройдусь немного.
— Мне пойти с тобой? — предложила Инеж.
Он покачал головой:
— Не стоит. Останься с родителями — наверняка у них возникло немало вопросов.
Инеж удивленно приподняла брови:
— Хочешь сказать, я могу на эти вопросы ответить?
После секундного колебания Каз отрывисто кивнул, и Инеж лучезарно улыбнулась:
— Спасибо.
После чего он зашагал прочь, опираясь на трость тяжелее, чем обычно. А Инеж повернулась к Виджею и Амине.
— Что я сделала не так, meja? — расстроенно спросила Амина.
Инеж с грустной улыбкой покачала головой:
— Не твоя вина, мама. Просто в будущем не трогай его мокрыми руками, да еще и холодными. И… пойдемте в фургон, я вам всё объясню.
От рассказа Инеж Виджея пробрала дрожь, а Амина под конец откровенно плакала.
— Я подозревал, что с ним случилось что-то плохое, — мрачно сказал Виджей. — Но мне даже в голову не приходило насколько.
Инеж невесело усмехнулась:
— Никому не приходило.
— Бедный мальчик, — выдохнула Амина, вытирая слезы.
— Не вздумай ему это сказать, — предупредила Инеж. — Он не выносит жалости в свой адрес. Верный способ нарваться на едкий комментарий, — немного подумав, она уже веселее добавила: — Хотя тебе, скорее всего, язвить не станет. Он очень старается произвести на вас хорошее впечатление.
Виджей с Аминой улыбнулись на это заявление. Каз действительно в обращении с ними всегда был исключительно вежлив и доброжелателен.
— Ну и парочка мы с ним, — с горькой иронией вдруг произнесла Инеж.
— Вы прекрасная пара, meja, — уверенно сказал Виджей. — Вопреки всему, что вам пришлось пережить, вы сумели найти путь друг к другу, преодолевая свои травмы и учась понимать друг друга. Далеко не все пары могут сказать о себе то же самое.
— Спасибо, папа, — улыбнулась Инеж.
Каз вернулся около часа спустя и выглядел уже совершенно обычным, всякий след паники и ужаса бесследно исчез.
— Mati en sheva yelu, Каз, — тут же сказала Амина, встав ему навстречу.
Он покачал головой:
— Вы ни в чем не виноваты, миссис Гафа.
— И тем не менее, — твердо возразила она, — больше такого не повторится. И называй уже меня по имени.
Губы Каза дрогнули в полуулыбке, и он кивнул.
Следуя совету Инеж, больше они никогда об этом не упоминали.
На следующий день, глядя на сияющее счастливой улыбкой лицо Инеж, когда они с Казом произносили свадебные клятвы, Виджей от всего сердца поблагодарил Святых за то, что в тяжелый для его дочери час они послали ей этого человека.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|