Пять грехов из семи (гет)

Примечания:

POV

Люблю московский метрополитен, славное наше советское метро, подземные дворцы, так сказать, построенные народом для народа. Идешь гордо, как в «Я шагаю по Москве» Михалков шел, молодой такой, ветер в волосах, отражаешься в мраморных колоннах… Сейчас—то не то, лучше б не отражаться, чего я там не видел — старик. Старенький стал. Но глаз молодой, горит глаз, мы люди старой закалки, не расстанусь, понимаешь, с комсомолом, буду вечно молодым. Кобзон исполнял. Ровесники мы с ним, ровесники, но он—то, конечно, вечно молодой, омолаживается. А нам сие недоступно, на нашу—то пенсию, пусть и с московской прибавкой. А вот отменят транспортные льготы, и будем мы платить наши кровные, стариковские копейки. Дамочка, дамочка, вы мне ногу отдавите своим баулом. Вот и поезд, вот это я люблю, когда сразу подходит и ветерком эдак обдает. Вон девонька стоит какая, так юбчонка ее всю и облепила. Поближе—то как к тебе подобраться, господи. Давай, давай, в этом вагоне удобнее. Юбочка прозрачная такая и трусишки просвечиваются. Маленькие, хорошая мода. А я мимо тебя, по краешку, по краешку, да вот прямо за тобой и рукой задену. Сразу напряглась, как кобылка норовистая, вот что люблю — люблю норов в женщине. Да ты не оглядывайся, это ж не я, это метро тебя тискает, а мышца—то так и ходит, так и играет под юбчонкой. Ой, сладкая ты, девонька, ох, сладенькая. Да подожди ты, сучка, куда…? Вышла. А мне до «Баррикадной», а потом до «Ждановской». Хорошая ветка, всегда народу много. Очень мне нравится ездить от «Баррикадной» до «Ждановской». А я ведь знаю, что «Выхино» теперь, а для меня все равно «Ждановская». Память, молодость, храню вот, что осталось. Но и нынешнюю молодежь не осуждаю, время у них другое, воспитания никакого, основ нет.

А вот эта хороша. Эта хороша. Какая кралечка аппетитная. И не тощая, мясистая вся, вон как штанишки на попке натянулись. Ах, вкусная какая. А дайте—ка мне, девушка, со схемой метрополитена ознакомиться. Вагон—то как дергает, я ж случайно, случайно вас за спинку. Не серчайте на старика. Опять качает, а ухватиться—то не за что, ах, я не хотел… Есть у таких мясистых один изъян — рыхловаты. Хоть и молодое тело, а рыхленькое. Целлюлит, как в рекламе. А мне и это в радость, мяконько. Молодой человек, куда прешь? Не видишь, старый человек стоит, ты мне еще не голову свой рюкзак положи. И не огрызайся, молод еще огрызаться. Уткнулся в телефон свой, он у тебя вместо мозгов. Ой, девонька, а ты мне место уступаешь? Красавица моя, как же я тебя не заметил, рыбку такую. И в юбочке, все—таки люблю чтобы в юбочке были. У них летом ножки друг об дружку трутся, если пухленькие. Кожица там тоненькая, нежненькая, и горячо там у них. И сидение—то ты как нагрела попкой, потненько там у тебя, рыбка моя. Как я твое тепло—то сейчас чувствую, как на тебе сижу. И глаза отводит, тоже мне. Я старенький, я ж только посмотрю, от тебя не убудет. Ты каждому встречному даешь. Все вы потаскушки сладкие, знаю я вас. А вот и «Баррикадная» моя. Ну, пересяду и до «Ждановской». А потом обратно, самый час пик будет. Хорошее время. А мне много и не надо, старику. Только в нашем лучшем в мире метрополитене прокатиться, на молодежь посмотреть, порадоваться.