Цепная реакция (гет)

Молочная кожа покрывается мурашками. Тело отзывается на каждую ласку, на каждое прикосновение чуть шероховатых подушечек пальцев, выгибается дугой. С девичьих губ то и дело срываются тихие стоны, перемежающиеся с тяжелыми шумными вздохами. Каштановые локоны беспорядочно лежат по подушке. В чуть прищуренных глазах отражается яркое пламя камина. Северус очерчивает языком горошину соска, завороженно наблюдая, как он твердеет. Услышав очередной всхлип, ведет губами ниже, оставляя влажную дорожку до самого пупка, и замирает, обдувая прохладным дыханием разгоряченную кожу, вызывая новый табун мурашек. Мышцы живота вздрагивают в предвкушении большего. Он улыбается и поднимает голову. Гермиона наблюдает за его действиями сквозь густые ресницы, полуприкрыв глаза. Ее ловкие пальцы скользят к шее и, переместившись на затылок, путаются в волосах. Помассировав кожу головы, она слегка тянет его на себя. На губах ее играет легкая улыбка. Он все понимает без слов и, подтянувшись вверх, нависает над ней, опираясь на локти. Лицом к лицу. Легко коснувшись приоткрытых губ своими, чувствует, как острые ноготки царапают кожу вдоль позвоночника, и углубляет поцелуй. Чуть прикусив нижнюю губу, тотчас проходится по ней языком, прежде чем погрузить его в горячую манящую влажность ее рта. В ответ слышится протяжный шумный выдох. Оторвавшись наконец от немного припухших губ, он прокладывает дорожку легких поцелуев к мочке, затем ниже, где под тонкой кожей жилка повторяет бешеный ритм сердца, что бьется в унисон с его собственным. Еще один тягучий хриплый стон, и Северус понимает, что больше не в состоянии сдерживаться. Он чуть приподнимается, устраиваясь между разведенных бедер, толкается в ее лоно и двигается так неспешно, насколько хватает собственной выдержки, которой с каждым движением становится все меньше. Гермиона закусывает губу, через все тело проходит волна удовольствия, постепенно сосредотачиваясь внизу живота и в любую минуту грозя толкнуть ее через край пропасти удовольствия. Она снова выгибается и двигается ему навстречу. Северус внимательно вглядывается в ее лицо, словно считывает все эмоции. Его дыхание становится прерывистым, а ритмичные поначалу движения ускоряются, делаются порывистыми, хаотичными. Гермиона больше не может сдерживать чувственных стонов, которые отдаются музыкой в его сознании, и он улыбается, прежде чем сделать еще несколько быстрых движений тазом и с хриплым рыком излиться в нее, вырывая последний низкий гортанный звук истинного наслаждения, и упасть рядом с ней, прижимая к груди покрытое испариной тело.

* * *

Ровно в назначенный час на горизонте забрезжил рассвет. Солнце медленно продолжило свой привычный ход. Яркие лучи упрямо пытались протиснуться сквозь шторы. Найдя наконец лазейку, самый юркий из них упал на нерасправленную кровать, где, так и не раздевшись, крепко спал мужчина с отросшей щетиной и длинными черными и уже изрядно засаленными волосами. Очевидно, он давно уже не приводил себя в порядок. В комнате стоял затхлый запах алкоголя и табака, а разбросанные по полу несколько бутылок из-под Огденского явно указывали на его источник.

Когда щеку ощутимо напекло, Северус поморщился и медленно открыл чуть припухшие глаза с красными прожилками сосудов. Мрачным взглядом он обвел комнату так, словно видел ее впервые, пытаясь вспомнить, что ему снилось. Но в сознании то и дело вспыхивали неясные образы из прошлого, щедро приправленные собственными фантазиями, и понять, что же из этого сон, а что реальность, никак не получалось. Когда глаза привыкли к дневному свету, он, пошатываясь, поднялся с кровати и тут же прочувствовал все прелести похмельного синдрома: комната вокруг закружилась, его замутило, а в голове болезненно запульсировало. Чтобы удержаться на ногах, он оперся ладонями на прикроватную тумбу и, низко опустив голову, прикрыл глаза, дожидаясь, когда головокружение и приступ тошноты немного поутихнут. Антипохмельное зелье сейчас бы точно не помешало. Все еще щурясь от света, он открыл дверцу тумбы и наугад нащупал флакон. Бросив взгляд, он убедился, что это именно то, что нужно, и залпом выпил противную на вкус жидкость.

Отбросив флакон в сторону, он с удовлетворением почувствовал, как мучительно медленно отпускают тошнота и головная боль, комната перестает вращаться, а солнечный свет больше не раздражает настолько, что хочется забиться в подземелья и не покидать их до самой ночи. Немного придя в себя, Северус оглядел помятую рубашку и брюки и равнодушно пожал плечами. Приводить себя в божеский вид совсем не было желания. Все так же пошатываясь, но теперь уже скорее по инерции, он медленно поплелся в ванную и повернул вентиль. Холодная вода большим напором полилась в раковину. Склонившись, он принялся пить прямо из-под крана, не утруждая себя тем, чтобы взять стакан. Первый же глоток, смочивший пересохшее горло, показался амброзией. Северус жадно пил и все не мог напиться. Утолив наконец жажду, он выпрямился во весь рост и закрыл кран.

— Твоей жене это совсем не понравится, — услышал он противный голос, который, казалось, почувствовал волю и насмехался.

Северус посмотрел на стену прямо перед собой, где висело волшебное зеркало. С тех пор, как оно здесь появилось, ни одно утро не обходилось без того, чтобы он не мечтал его уничтожить. Их перепалки и взаимные оскорбления стали своего рода ритуалом, тем, без чего не обходится ни один новый день, подобно утреннему душу.

— Может, ты и не заметил, — ядовито проговорил Северус и нахмурился от звука собственного голоса, звучавшего как мотор старого автомобиля, — но ее здесь нет.

— Заметил, а как же, — зеркало продолжило ерничать. — Кто же захочет иметь что-то общее с пьянчугой.

Северус похлопал по манжетам, соображая, где сейчас его палочка, и не желая тратить такой момент впустую, когда можно с наслаждением избавиться от осточертевшего артефакта в два счета. Но палочка, как назло, осталась где-то в комнате.

— Еще одно слово, — предупредил Северус, погрозив пальцем для убедительности, — и я сотру тебя в порошок голыми руками.

В ответ эхом прокатился издевательский смешок, но перепалка на этом закончилась. Смерив зеркало напоследок убийственным взглядом и скрипнув зубами, Северус развернулся и вышел.

* * *

В атриуме Министерства как всегда было очень оживленно. У каминов толпились прибывающие служащие. Они громко приветствовали друг друга, обсуждали последние новости и то и дело бросали неприязненные взгляды в сторону вышедшего из камина и направляющегося прямиком в Аврорат Северуса. Он, впрочем, ни на что не обратил внимания.

Работники Отдела магического правопорядка по обыкновению создавали видимость бурной рабочей деятельности: по длинному коридору время от времени пробегали молодые клерки, нагруженные папками и свитками, и скрывались в одном из кабинетов, по воздуху летали бумажные самолетики с написанными на них пустяковым поручениями, просьбами, на которые почти никто не обращал внимания. Иногда из приоткрытой двери какого-нибудь кабинета слышались взрывы смеха и резкие окрики. Каждый из них отдавал болезненной пульсацией в голове. Северус целенаправленно двинулся в конец коридора, не обращая внимания на недовольные, временами испуганные и откровенно любопытствующие взгляды окружающих, не замечая, как поднялся градус напряжения, пока его высокая худощавая фигура в темных измятых одеждах продолжала движение. Всего лишь на несколько коротких мгновений воцарилась тишина, казалось, даже самолетики-записки замерли в ставшем тягучем от его недоброй ауры воздухе.

Дойдя до нужной двери, он без стука рывком открыл ее и скрылся в кабинете. Как только дверь за ним закрылась, отдел вновь ожил, и каждодневная рутинная суета продолжилась ровно с того места, где прервалась.

— Поттер, мне надоели ваши игры в шпионов, — он подошел к столу и оперся ладонями на столешницу, сверля недобрым взглядом макушку Гарри, склонившегося над какими-то бумагами.

Уже привыкший к подобному эпичному появлению за те недели, что продолжались поиски, Гарри медленно поднял голову и позволил себе вежливую полуулыбку.

— И вам доброе утро, мистер Снейп, — нахмурившись, он окинул взглядом перекошенное злобой лицо перед собой и продолжил, на этот раз без улыбки: — Выглядите неважно.

— Мой внешний вид — не ваша забота, — процедил Северус. — Вы сейчас всецело должны заниматься поисками Гермионы. А вместо этого перебираете старые отчеты.

Гарри откинулся на спинку кресла, сцепив руки в замок на затылке, и снова посмотрел на бумаги.

— Советую вам тоже взглянуть, — невозмутимо ответил он.

Резким движением Северус подхватил документы и стал быстро листать. Некоторые из них были напечатаны на больших белых листах, какими пользовались магглы, другие — написаны от руки обычной шариковой ручкой, попадались также и обрывки пожелтевшего пергамента, сплошь в чернильных кляксах. Создавалось впечатление, что кто-то заполнял их второпях, сидя в коридоре и ожидая своей очереди к начальнику Аврората.

— О чем здесь говорится? — спросил Северус, не глядя на Гарри. Он совершенно точно не собирался перечитывать кипы никому ненужных министерских отчетов, лишь хотел узнать их краткое содержание, уверенный в том, что никаких новых фактов в них не кроется.

— Здесь написано о том, что след от аппарации не затерялся. Его попросту не было, понимаете?

Северус воззрился на него тяжелым взглядом, будто видел перед собой умалишенного.

— Вы хотите сказать, что это все проделки магглов?

Гарри пожал плечами.

— В отчетах маггловской полиции сказано, что помимо следов от обуви Гермионы был найден еще один.

Гарри поднялся и, встав напротив Северуса, выудил из кипы разномастных бумаг несколько маггловских фотографий, выполненных с разных ракурсов. На них было нечеткое изображение следа от ботинка.

— След всего один, к тому же довольно расплывчатый. Будь похитителем маггл, уверен, их было бы больше. Исходя из этого можно предположить, что злоумышленник использовал чары, чтобы скрыть свое присутствие там. Но в какой-то момент чары дали сбой. Возможно, похититель отвлекся на что-то.

Северус внимательно рассмотрел каждое фото.

— Поттер, наконец-то вы занялись делом.

Гарри криво ухмыльнулся, поправляя очки. Сегодня он пришел на работу необычайно рано. С самого утра на него обрушилась жажда деятельности, да такая, что он, проснувшись чуть свет, сразу отправился в Аврорат. Не разбудив Джинни, он перекусил лишь парой приготовленных в спешке бутербродов и запил их черным кофе. Он уже давно не испытывал такого головокружительного желания найти и наказать преступника. Морок апатии спал, и теперь он вновь ощущал себя самим собой, словно вспомнил, зачем вообще стал аврором и почему упорно шел к этой цели с самой юности. Сказать по правде, он частенько просыпался по утрам, обуреваемый жаждой действий. Но отчего-то эта жажда рассеивалась, стоило ему дойти до своего кабинета. Сегодня же все было по-другому и это не могло не радовать.

— Также учитывая, что отпечаток один, можно предположить, что преступник действовал в одиночку, — продолжил Гарри. — Будь у него соучастники, они наверняка постарались замести следы получше.

— Вы можете предположить, кому он принадлежит?

Гарри кивнул.

— Да. Сейчас мы проверяем всех возможных подозреваемых на наличие алиби и…

— Какое, к черту, алиби?! — взвился Снейп. — Вы понимаете, что пока вы тут занимаетесь неизвестно чем, Гермионы, возможно, уже нет в живых?!

— …Мотивов преступления, — закончил Гарри, не обратив внимания на эту вспышку.

— Поттер, вы — аврор. Так пойдите и задержите всех подозреваемых. Я лично выбью из них и мотив, и чистосердечное признание.

Гарри вздохнул, чувствуя, что на сегодня это далеко не последняя подобная перепалка.

— Мистер Снейп, похищение героини войны — достаточно серьезное обвинение. Его нельзя предъявить любому магу по вашему желанию без должных доказательств.

Северус сверкнул глазами.

— Помнится, когда вы обвиняли меня во всех ваших несчастьях, вам было плевать на факты, говорящие о том, что я лишь вытаскивал вашу задницу из тех передряг, которые она находила с завидным постоянством.

Гарри неловко кашлянул, но взгляд, направленный в глаза бывшему преподавателю, остался твердым. Северус назвал бы его наглым.

— С тех пор я пересмотрел многие из своих суждений, сэр, — это намеренное обращение грозило вызвать новую волну ярости, но он был готов рискнуть.

Северус не ответил, продолжая сверлить наглеца хмурым взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.

— Как я уже сказал, наши ребята сейчас опрашивают всех подозреваемых.

— Значит, их много? Кто они?

— Да, — деловито проговорил Гарри, не без удовольствия отметив, как быстро возвращается рабочий настрой даже несмотря на все попытки Снейпа сбить с него спесь. — С большой долей вероятности преступник — игрок в квиддич. — Заметив, как Северус удивленно приподнял бровь, пытаясь скрыть степень своего изумления за привычной гримасой раздражения, он продолжил: — Возможно, бывший или из тех, кто занимается им до сих пор профессионально. Но не игрок одной из школьных команд Хогвартса.

— Вы уверены?

— Наверное, вы в курсе, что Джинни — бывший профессиональный игрок. Да я и сам, было время, играл. Так что отпечатки этой обуви я узнаю где угодно.

Северус сделал глубокий вдох, намереваясь сказать что-то очевидно язвительное, но не успел. Раздался громкий стук в дверь, и, не дождавшись ответа, в кабинет ввалились трое молодых волшебников в аврорских мантиях, и один из них скороговоркой выпалил:

— Мы опросили всех, кто был в пределах Магической Британии в день похищения. У них у всех есть алиби.

Гарри был бесконечно рад этой передышке от пустого обмена колкостями со Снейпом. Он подошел к столу и что-то написал на обрывке пергамента.

— Что насчет женских команд?

— «Холихедские гарпии» сейчас в полном составе на сборах в Германии: на ближайших выходных ожидается большой турнир. Почти все бывшие игроки отправились вместе с ними в качестве болельщиц и болельщиков. Здесь остались только те, кто уже физически не может пользоваться порт-ключом по состоянию здоровья или же в силу возраста. А также… — Аврор замолчал, неуверенно посматривая то на Гарри, то на Снейпа, ожидая помощи от своих коллег. Но те лишь топтались в дверях, опустив головы.

— А также? — проговорил Северус и прищурился.

— Кроме Джинни, — закончил за него Гарри. — Вы можете идти, спасибо. Отчет о проделанной работе жду после обеда.

Дверь закрылась, и кабинет на какое-то время погрузился в тишину. Гарри продолжал что-то скрупулезно записывать, и скрип пера был единственным звуком, говорящим о том, что в кабинете кто-то есть.

— Вы уверены в их компетентности? — резко спросил Северус, бросив неприязненный взгляд на дверь, за которой скрылось новое поколение бравых авроров.

— Я уверен во всех своих подчиненных, — рассеяно ответил Гарри, не отрываясь от своего занятия. — Но все же предлагаю дождаться отчета, где будут имена всех, кого они проверили, — Гарри наконец поднял голову. — Мы сверим их с нашей базой квиддичных игроков за последние пятьдесят лет, и тогда вы убедитесь воочию, насколько они компетентны.

— Обязательно сделаю это, не сомневайтесь.

Сегодняшний Поттер мало напоминал предыдущего — апатичного, безучастного, двигающегося словно сонная муха и лениво перебирающего бумаги. Сегодня он выглядел необычно бодро, был более собранным и деятельным, а в глазах вновь появилась раздражающая уверенность в собственной правоте, блеск азарта и наглость, видимо доставшаяся от отца. Но как ни странно, таким он нравился Северусу гораздо больше. Теперь Поттер как никогда был похож на настоящего начальника Аврората. Хотя исходя из личного опыта, подчиненных все же стоило держать строже.

Дверь снова распахнулась на этот раз без предупредительного стука. Северус в очередной раз подумал, что здесь подобная бесцеремонность в порядке вещей, и повернул голову в сторону выхода, ожидая увидеть на пороге новобранцев, которых не помешало бы для начала обучить правилам поведения, прежде чем отпускать в свободное плавание по Отделу магического правопорядка. Но на пороге стояла миссис Поттер. Запыхавшаяся и раскрасневшаяся, выглядела она так, будто по дороге сюда на нее напала стая пикси, и ей пришлось отбиваться от них. Волосы растрепаны, в вырезе незастегнутой мантии виднелось выцветшее домашнее платье, а глаза разве что молнии не метали. Увидев, что Гарри не один, она смерила Снейпа неприязненным взглядом и, не сказав ему ни слова, подошла к мужу. В руках у нее был бумажный пакет, из которого выглядывала крышка термоса.

— Гарри, ты забыл свой чай, — сказала Джинни и со стуком поставила пакет на стол.

— Спасибо, я сейчас немного занят, — ответил Гарри, снова взявшись перелистывать отчеты и не посмотрев на нее.

— Ну да, вижу, — она вновь скосила взгляд на Снейпа. — Не задерживайся после работы. Я жду тебя к ужину.

Гарри машинально кивнул и пробормотал что-то нечленораздельно, а Джинни, гордо вздернув подбородок, тяжелой походкой прошла к двери, напоследок наградив Северуса еще одним неприязненным взглядом. В ответ на это ребячество он лишь хмыкнул и покачал головой.

Гарри продолжал водить острым кончиком пера по пергаменту, казалось, полностью забыв о том, что он здесь не один. И без того противный скрип с каждой минутой делался все нестерпимее. Абстрагироваться от него у Северуса никак не получалось, потому что мысли, приходившие в голову в попытке отвлечься, были гораздо хуже. Он прислушался к звукам, доносившимся из-за закрытой двери. Снаружи слышался звонкий женский смех, чьи-то веселые разговоры и бряцанье посуды. Очевидно, миссис Поттер еще не ушла и решила выпить кофе с коллегами мужа. Значит, такой неприкрытой неприязни удостоился только он. Что ж, это вполне ожидаемо. Спустя какое-то время звон посуды и разговоры стихли. Джинни, судя по окрикам, попрощалась и такой же грузной тяжелой походкой истинного квиддичного бомбардира направилась к выходу. Громкий звук ее постепенно отдаляющихся шагов был слышен даже здесь, в конце коридора, за закрытой дверью кабинета начальника Аврората.

От бумажного пакета, оставленного Джинни, вверх поднималось облачко пара, распространяя восхитительный аромат свежей выпечки. Еще какое-то время Гарри сосредоточенно работал, но с каждой минутой это давалось ему все сложнее и сложнее. Желудок громко заурчал, напоминая о себе и прозрачно намекая на перекус. Гарри стоически держался, но надолго его все же не хватило. Он опустил перо в чернильницу и, вдохнув аппетитный запах, взялся за пакет.

— Мистер Снейп, — он вдруг неуверенно замер и с сомнением покосился на Северуса, но быстро взял себя в руки и продолжил: — Джинни принесла завтрак, и я настаиваю, чтобы вы попробовали. Уверен, ваш организм не будет против. Держу пари, что-то кроме зелий он в последнее время видел нечасто.

Гарри открыл дверцу шкафчика под столешницей и достал оттуда пару тарелок и чашек и извлек из пакета два больших куска мясного пирога. Затем разлил чай из термоса и, улыбнувшись, сделал приглашающий жест. Все это время Северус с нескрываемым удивлением наблюдал за его действиями, пытаясь понять, что за этим кроется: простая вежливость или попытка притупить его бдительность. Но Гарри выглядел вполне искренним, а ему действительно не мешало чем-нибудь подкрепиться. Как верно заметил наглец, он в последнее время держался исключительно на зельях и неописуемом желании поскорее вернуть Гермиону. К тому же Джиневра наверняка научилась готовить так же хорошо, как и ее мать. При воспоминании о стряпне Молли, которую ему доводилось пробовать в штаб-квартире Ордена на Гриммо, желудок свело. Он придвинул к столу стоящий у стены стул и, усевшись напротив Гарри, пододвинул тарелку ближе. Тут же чуткое обоняние уловило запах трав, поднимающийся от чашек с горячим чаем. Северус принюхался и посмотрел на Гарри, который был всецело поглощен поеданием ланча. Северус последовал его примеру. Когда с пирогом было покончено, он взял чашку и поднес к носу, вдыхая аромат.

— Мистер Поттер, — он с сомнением покосился на чашку, — что это?

Гарри проследил за его взглядом и флегматично пожал плечами.

— Это чай. Джинни заваривает его по какому-то старинному рецепту. — Он заговорщически подмигнул и понизил голос, будто доверял какую-то страшную тайну: — Честно говоря, поначалу это была редкостная гадость. Но если добавить немного меда, то вполне терпимо. Джинни настоятельно рекомендует пить именно его, потому что, по словам некой старухи-колдуньи, он повышает либидо.

Северус снова втянул носом воздух и пригубил напиток. Корень молодой мандрагоры, замороженные яйца пеплозмея, лепестки красной розы — все верно, ошибки быть не могло. Не хватает лишь капли красного вина и голубиного глаза. Однако вместо них он уловил вкус алоэ и лимонника. Где-то фоном чувствовались совсем слабые нотки древесного меда. Очевидно, именно эти три ингредиента должны были перебить вкус и запах остальных. Северус задумался. Интересно, кто надоумил миссис Поттер такому усовершенствованному рецепту зелья? А главное, зачем оно ей понадобилось и стоит ли говорить о своих догадках Поттеру прямо в лоб или позволить ему жить в иллюзиях?

— Вы уже пили из своей чашки? — в тишине кабинета вопрос прозвучал так резко, что Гарри едва не поперхнулся от неожиданности.

— Нет, — ответил он. — Что-то не так?

— Все не так, — ядовито процедил Снейп, мгновенно превратившись в злобного учителя зельеварения. — С вами решительно все не так. Как давно вас поят этой гадостью?

Гарри нахмурился и пробормотал под нос что-то, подозрительно похожее на «Не ваше дело».

— Ваш тролль по зельям был вполне заслуженным. А вот вашей жене, миссис Поттер, нужно отдать должное. Умудриться сварить модификацию приворотного зелья так, что даже начальник Аврората ни о чем не догадался — это дорогого стоит. Браво, — Северус иронично хлопнул в ладоши несколько раз и слегка наклонил голову, шутливо изображая свое почтение.

Лицо Гарри исказила гримаса презрения.

— Да что вы несете? Зачем ей это?

Северус пожал плечами.

— Вы ни разу не помышляли о том, чтобы уйти?

Гарри покачал головой.

— Нет. Мы ведь со школы любим друг друга… А знаете, я вам не верю.

— Дело ваше, — равнодушно протянул Северус. — Но подумайте на досуге вот о чем: с тех пор, как вы пьете это отвратительное пойло, в вашей жизни, в вас самом что-нибудь изменилось?

И тут Гарри действительно задумался. Все наконец вставало на свои места, но он отчаянно гнал прочь подобные мысли, не хотел верить тому, что стало вдруг настолько очевидным, безумно боялся узнать, что тот мир, в котором он жил вот уже несколько лет, мир, к которому он так привык — не более чем иллюзия. Все те часы бесцельного просиживания на работе в ожидании, когда закончится день, постоянная апатия, отсутствие друзей, даже разрыв всяких связей с Гермионой — все, что не касалось его новой большой семьи, давно не вызывало у него совершенно никаких эмоций. Он больше не испытывал былого куража от работы, по вечерам и в мыслях не было встретиться с коллегами за кружкой сливочного пива и обсудить что-то кроме работы, потому что теперь все вечера и мысли безраздельно принадлежали Джинни. А началось это…

— Мы с Джинни… — тихим голосом начал Гарри, опустив голову. — …У нас не получается завести ребенка. Что мы только ни делали. Все эти обследования, походы в Мунго и маггловские клиники… Но все безрезультатно. Джинни очень переживала по этому поводу, она стала сама не своя. Не проходило ни дня без слез и истерик. А потом началась депрессия. Ее поглотила такая апатия, что она могла сутками сидеть в комнате, уставившись в одну точку и не обращая внимания ни на что вокруг. Я подбадривал ее как мог, но все без толку.

Гарри запустил пятерню в волосы, его отсутствующий взгляд забегал по пространству кабинета, не задерживаясь ни на чем подолгу. Видно было, что он пребывает где-то в лабиринте своей памяти, пытаясь вытащить наружу и связать воедино события, между которыми до этого момента, казалось, не было ничего общего.

— А однажды, — продолжил он, — Молли рассказала о старой ведьме. Она живет в горах Шотландии. Поговаривают, что она успешно справляется с теми недугами, с какими не могут справиться даже лучшие целители. Молли настоятельно рекомендовала обратиться к ней. Я, сказать по правде, совсем не поверил в это чудесное исцеление от всех болезней. Но Джинни так воодушевилась этой идеей, она перестала плакать и снова стала улыбаться, понимаете. Снова стала той, моей Джинни, которую я полюбил. Я согласился. — Он немного помолчал, словно собирался с мыслями, а затем продолжил, сосредоточенно глядя на столешницу: — Молли сама нашла координаты для портала, и уже спустя несколько дней мы встретились с этой загадочной целительницей. Ее зовут Геката. Думаю, она обычный сквиб, а все ее таинственные ритуалы — просто шоу для доверчивых и отчаявшихся волшебников, чтобы нагнать побольше жути. Я не поверил ни на йоту в силу ее заговоров и зелий. Но Джинни… — он вновь сделал паузу и, не поднимая головы, принялся пальцами выводить на столешнице загадочные узоры. — Она была в диком восторге и выглядела так, будто кто-то вдохнул в нее жизнь. Правда, она и сейчас почти никуда не ходит, но хотя бы не плачет.

Гарри замолчал, а Северус, нахмурившись, попытался вспомнить, кем могла быть загадочная ведьма. Ее имя он определенно слышал впервые.

— С чего вы взяли, что она сквиб? — прервал он наконец затянувшуюся паузу.

Гарри словно сбросил оцепенение, резко вскинул голову и попытался улыбнуться, но вышло слишком вымученно и искусственно.

— Вы бы тоже так решили, если бы встретились с ней, — он невесело усмехнулся. — Даже самым великим магам для колдовства требуется палочка. Дамблдор, Том Реддл, Гриндевальд — все они стремились завладеть Старшей палочкой, потому что лишь с ее помощью можно было стать величайшим из магов.

Северус кивнул.

— Допустим. Она взяла с вас плату?

— Нет, насколько мне известно, — неуверенно ответил Гарри. Казалось, он теперь и сам сомневался в своей осведомленности. — Она даже подарила нам своего домового эльфа. В случае каких-то проблем он может аппарировать прямо туда. Видимо, в случае проблем с беременностью, — губы вновь скривились в усмешке, — которая спустя столько времени так и не наступила. От нее Джинни и узнала какие-то старинные рецепты отваров и чаев. — Он кивнул на свою чашку.

— И давно вас травят этой гадостью?

Гарри не ответил, продолжая водить по столу кончиками пальцев, уставившись в одну точку. Но Северус и без этого мог с уверенностью сказать, когда именно Поттера начали спаивать приворотным зельем.

— Мистер Поттер, где вы были тем вечером, когда похитили Гермиону, — в тишине кабинета вопрос прозвучал необычайно резко и неожиданно.

Гарри дернулся и удивленно уставился на него во все глаза, стараясь переварить услышанное.

— Вы шутите? — спросил наконец он.

— Вы не находите, что ситуация не располагает к шуткам? — ядовито заметил Снейп и, поднявшись со своего места, оперся ладонями на стол. — Где вы были в тот вечер, когда похитили вашу подругу?

Гарри последовал его примеру и тоже встал, отзеркалив его позу.

— Вы намекаете на то, что я похитил Гермиону? — повысив голос, спросил он.

Северус зло ухмыльнулся и пожал плечами.

— Откуда мне знать? Вы же ходите под кайфом вот уже несколько лет. Где гарантии, что это не вы?

— Ну знаете! — вскипел Гарри, выходя из-за стола и направляясь к двери. — Думаю, на сегодня наша совместная работа окончена. Благодарю за сотрудничество, мистер Снейп. Дальше Аврорат сможет вести расследование самостоятельно, не отчитываясь перед вами. — С этими словами он распахнул настежь дверь. — Всего доброго.

Северус, повернувшись вполоборота и склонив набок голову, хмуро наблюдал за ним, и стоило Гарри закончить тираду и жестом указать на дверь, как палочка в мгновение ока скользнула в ладонь, и дверь с грохотом захлопнулась. Но начальником Аврората Гарри стал вовсе не за прошлые боевые заслуги. Он шел к этому долго и упорно и многому научился за это время. Действуя на автомате, он молниеносно вскинул палочку, и в сторону противника полетел сноп искр в качестве предупредительного маневра. Северус играючи увернулся, поразившись на миг своему нынешнему проворству, но уже в следующую секунду сделал ответный ход, послав невербальный Ступефай. Гарри моментально выставил Протего, и красный луч отрикошетил в стоящий у дальней стены шкаф, взметнув вверх ворох бумаг.

— Вижу, вы разучили что-то мощнее Экспеллиармуса, — усмехнулся Северус. — Что ж, похвально, что вы наконец научились ставить щит и овладели невербальными.

Увернувшись от пущенного на этот раз в него Ступефая, Северус на короткий миг пропал из виду, сбив с толку Гарри, который заозирался вокруг, пытаясь понять, с какой стороны ему ждать ответного нападения. Снейп возник прямо перед ним так же неожиданно, как исчез, и приставил кончик палочки к горлу.

— Это не учебная дуэль, Поттер, — процедил он. — Итак, повторяю вопрос: где вы были вечером, когда пропала ваша подруга?

Он сильнее надавил палочкой, вынуждая Гарри отступить к стене.

— Вы безумец, — пробормотал он, поправляя съехавшие набок очки.

— Вы еще не поняли? — Северус прищурился. — Я сделаю все, чтобы вернуть жену, и вы мне не помешаете.

Он опустил палочку.

— Я был здесь, в Аврорате, — проговорил Гарри после довольно продолжительной паузы, во время которой он успел убрать разлетевшиеся по кабинету бумаги. — Натаскивал новичков в тренировочном зале.

Северус удивленно приподнял бровь.

— Всю ночь?

— Большую часть. Новобранцы смогут это подтвердить, — не без яда в голосе добавил он, — если нужно.

Северус рассеянно следил за ним взглядом и, казалось, думал о чем-то своем.

— Значит, все это время миссис Поттер находилась одна, — тихо проговорил он, постукивая пальцем по подбородку.

Гарри замер и медленно повернулся к нему.

— Не впутывайте в это Джинни, — угрожающе произнес он. — Она и без того проживает не самое лучшее время.

Но Северус продолжил, не обратив никакого внимания ни на его слова, ни на звучавшую в них неприкрытую угрозу:

— Вы знали, что в тот день они с Гермионой столкнулись в Мунго? — Гарри уставился на него так, что ответа на этот вопрос и не требовалось. — Конечно нет. И встреча, я вам скажу, была не самой дружественной.

— Откуда вам это известно?

Северус пожал плечами.

— Я разговаривал с Гермионой незадолго до того, как все случилось.

— Наверняка Джинни не сочла это существенным. В противном случае она бы обязательно рассказала.

— Ну да, — Снейп кивнул, однако выражение его лица говорило о том, что ему в это мало верилось. — Что с игроками? Когда вы собираетесь сверять тех, кого проверили, с вашей базой?

— Да прямо сейчас и займусь этим, — Гарри прошел к столу и плюхнулся в кресло.

Сняв очки, он потер глаза. Голова шла кругом от всего произошедшего этим утром. Своим видом он сейчас мало походил на начальника Аврората, скорее на растерянного юнца, который упрямо не хочет верить очевидным фактам. Северус уселся напротив и придвинул ближе папку, что не так давно оставили Авроры.

— Думаю, так дело пойдет быстрее, — проговорил он и принялся раскладывать бумаги на столе.

Гарри кивнул.

* * *

Гермиона проснулась слишком рано, насколько она могла судить по собственному ощущению времени. Что-то было не так. Спросонья она никак не могла понять, что именно, но что-то определенно происходило. Поначалу она даже не поняла, отчего проснулась, до тех пор, пока не почувствовала внизу живота тянущую боль, отдающую в спину. Она схватилась за деревянный борт кровати изо всех сил и принялась мысленно отсчитывать секунды: одна… две… три… Спустя двадцать секунд боль достигла своей наивысшей точки и постепенно стала сходить на нет. Когда болезненные ощущения прекратились, оставив после себя неясные фантомные спазмы, Гермиона закрыла глаза и попробовала потянуться к ребенку своей магией. Раньше при плохом самочувствии это всегда помогало. Но спустя некоторое время спазм вновь повторился. По времени он был короче и гораздо меньшей интенсивности. Судорожно Гермиона принялась соображать, прикидывать в уме, какое сегодня число. Это выходило из рук вон плохо. Из-за отсутствия дневного света и постоянного стресса все дни для нее слились в один. Но внутреннее чутье подсказывало, что для родов срок еще не подошел.

Джинни больше не появлялась, оставив пленницу на поруки Уигби. Иногда, если дома никого не было, он отменял чары, наложенные хозяйкой, и Гермиона даже могла пройтись по периметру комнаты. Она пыталась найти хоть какую-то лазейку, которая позволила бы ей незаметно улизнуть, не подставив тем самым домовика. Но кроме наглухо заколоченного окна под самым потолком да скрытой чарами двери, ведущей наружу, ничего так и не обнаружила. Однажды она даже осторожно попросила Уигби принести ее палочку, но от одной только мысли выкрасть что-то у хозяйки он впал в такое отчаяние, что Гермиона оставила эту затею. И сейчас как никогда поняла, что зря. Ведь она даже на помощь позвать не могла.

Она вновь почувствовала, как внизу живота нарастает боль и, закусив губу, крепче стиснула пальцами бортик, снова мысленно отсчитывая секунды и делая глубокие вдохи. Тело покрылось испариной, простыня под ней стала мокрой и противно липла к ногам. От того, что Гермиона елозила по кровати, пытаясь принять положение, в котором боль ощущалась бы меньше всего, платье поднялось до самого таза, полностью обнажив молочно-белые ноги, под которыми растекалось темное пятно. Но сейчас ее меньше всего заботила собственная нагота. Некоторое время спустя Гермиона поняла, что схватки стали регулярными: они повторялись каждые десять минут и длились не больше трех. Она закрыла глаза, в голове замелькали ужасные картинки, порожденные кадрами из фильмов, что ей когда-либо доводилось смотреть, и помноженные на все ее познания в области целительства и богатое воображение. Она со страхом ожидала того, что случится в том случае, если Уигби вдруг задержится или не появится здесь вовсе.

Но спустя еще какое-то время в комнатке раздался хлопок, и домовик с подносом в руках материализовался на обычном месте перед кроватью. Одного быстрого взгляда на корчащуюся от боли Гермиону хватило, чтобы оценить ситуацию. Сморгнув каплю пота, она издала беззвучный стон и умоляюще посмотрела на Уигби.

— Я позову хозяйку, — бросил он и снова исчез, но через мгновение появился под руку с Джинни.

— Приведи Гекату, — быстро сориентировавшись, приказала она и, засучив рукава, направилась к Гермионе.

— Да, хозяйка, — дрожащим голосом ответил домовик и склонился так низко, что кончики его ушей задели дощатый пол. — Уигби все сделает.

— Быстро, — добавила она не оглядываясь.

Домовик исчез, оставив ее наедине с Гермионой.

* * *

— Вы уверены, что это все игроки? — с сомнением в голосе спросил Северус.

— Да, это все, — со вздохом ответил Гарри и принялся раскладывать бумаги по папкам. — Мы проверили даже Рона, а он в последний раз играл в квиддич еще на шестом курсе в Хогвартсе.

— Значит, вернемся к моему первоначальному плану, — он задумчиво провел ладонью по подбородку.

— К какому именно? — замерев, спросил Гарри и искоса взглянул на него. — К тому, в котором вы допрашиваете Джинни с пристрастием? Или проводите обряд родственной крови, запрещенный Министерством?

Северус не ответил, и на какое-то время в кабинете воцарилась тишина. Гарри вновь вернулся к уборке, а Северус так и сидел на месте, уставившись в одну точку, и, казалось, о чем-то лихорадочно соображал.

— А ведь этим мы сможем убить одновременно двух зайцев, — сказал он наконец.

Гарри уже успел убрать со стола и теперь, откинувшись на спинку стула, крутил в руках палочку.

— Чем именно?

Северус поднялся.

— Поттер, я в любом случае проведу этот обряд, — вкрадчиво начал он. — Ваши поиски вот уже несколько недель не дают результатов. Преступник либо слишком умен, либо его покрывает ваша жена. — При этих словах Гарри почувствовал, как внутри снова закипает ярость, но приложил недюжинные усилия, чтобы опять не вскинуть палочку, что замерла в руках. — Обряд приведет меня прямиком к моему ребенку, а следовательно, и к похитителю. И тогда вы либо убедитесь в моей правоте, либо я, так уж и быть, признаю вашу и беспрепятственно позволю вам упрятать меня в Азкабан. Но для начала я должен быть уверен, что моей семье ничего не угрожает.

Гарри тоже поднялся со своего места.

— Знаете, а я, пожалуй, позволю вам провести этот злосчастный обряд. Но я хочу присутствовать, — в ответ на удивление, промелькнувшее в глазах бывшего преподавателя, он ухмыльнулся и едко уточнил: — Вдруг, как только цель будет достигнута, вы попытаетесь скрыться от правосудия.

Северус смерил наглеца нечитаемым взглядом, но не ответил. Он резко развернулся и направился к выходу. Гарри поспешил за ним, стараясь не отставать, а когда они вышли в коридор — еще и создавать видимость перед провожающими их заинтересованными взглядами подчиненными, что это он хозяин положения, а вовсе не наоборот.

— Где вы собираетесь это сделать? — спросил Гарри, поравнявшись со Снейпом лишь в Атриуме, на полпути к каминам, и пытаясь отдышаться. Лифтом Снейп решил не пользоваться, видимо, надеялся оторваться от любого нежелательного свидетеля, поэтому в Атриум они поднимались пешком.

— Разумеется там, где ваша аврорская братия не сможет помешать мне в самый кульминационный момент, — ответил Северус, не глядя на него. — Вас одного мне хватит за глаза.

Набрав горсть летучего пороха, он шагнул в камин, Гарри запрыгнул следом, и в тот же миг земля ушла из-под ног, их закрутило, словно они попали в центрифугу. А спустя пару мгновений они оказались в камине небольшой уютной гостиной.

Гарри вышел вслед за Снейпом, с интересом озираясь по сторонам. Гостиная была выполнена в светлых тонах, но из-за плотно зашторенных тяжелыми занавесками окон казалось, что здесь царил полумрак. Северус скрылся за дверью, а Гарри так и остался стоять, разинув рот, сопоставляя реальность с собственным представлением о жилище Северуса Снейпа. В том, что это был его дом, он ни на минуту не усомнился. Гарри глубоко вздохнул, отметив про себя, что здесь не мешало бы проветрить. Воздух был спертым, в нем отчетливо чувствовались пары алкоголя. Гарри усмехнулся, продолжая осматриваться. Аккуратные подсвечники, развешанные по стенам, современная люстра, работающая от электричества, цветущие в горшках фиалки разных цветов, украшающие, казалось, все горизонтальные поверхности, большой мягкий диван с небрежно оставленным на нем пушистым голубым пледом, на полу лежал ковер бежевого цвета, такой мягкий, что полностью поглощал звуки шагов — во всем чувствовалось присутствие женщины. Присутствие Гермионы. Сердце его защемило от вдруг нахлынувшей тоски. Впервые за долгое время он и правда почувствовал что-то кроме злости и обиды. На краю сознания промелькнула мысль, что к чаю он не притрагивался уже около половины суток, озвученная почему-то голосом Снейпа. Возможно, именно с этим и связана внезапно нахлынувшая сентиментальность. Гарри зажмурился и глубоко вздохнул. Ему не хотелось верить, что Снейп прав, и он отчаянно гнал от себя подобные мысли.

Северус появился на пороге и окинул его нетерпеливым взглядом.

— Долго вы собираетесь здесь топтаться? — едко спросил он. — Мы не на экскурсии.

Гарри открыл глаза, сбросив оцепенение, охватившее его на несколько мгновений, кивнул и двинулся следом за ним, стараясь ни на чем больше не задерживать взгляд.

* * *

Джинни достала палочку из глубокого кармана домашнего платья и принялась водить ею над телом Гермионы. Вскоре над ней появилась диагностическая схема.

— Вот черт, — проговорила Джинни, сосредоточенно вглядываясь в хоровод непонятных знаков, — роды начались раньше срока. — Она бросила злобный взгляд на Гермиону, которая пыталась отдышаться после очередной, особенно сильной схватки. — А ведь я тебя предупреждала.

Диагностическая схема исчезла, и она вновь взмахнула палочкой. Ярко вспыхнули свечи, развешанные по стенам и ранее незамеченные в сумраке комнаты, и стало светло. Джинни прошла по периметру, выводя палочкой узоры, очевидно обновляя заглушающие и защитные чары, наложенные на комнату ранее. С кончика палочки то и дело срывались потоки искр и устремлялись в разных направлениях.

Она выглядела истинной ведьмой: длинные огненно-рыжие волосы были растрепаны и колыхались от малейшего движения, бледная тонкая кожа, покрытая россыпью мелких веснушек, смотрелась обманчиво нежно, на губах играла легкая улыбка, больше похожая на ухмылку, в глазах отражалось пламя свечей, а жесткий взгляд метал молнии — она не остановится ни перед чем. Впервые за все время, что она здесь, Гермиона отчетливо это поняла. К ней и раньше закрадывались подобные мысли, но она не хотела, не могла поверить в то, о чем кричало подсознание. В четких выверенных движениях Джинни не было ни тени сомнения или неуверенности, в горделиво прямой осанке и вздернутом подбородке чувствовалась целенаправленность. Воздух вокруг потрескивал от магического напряжения.

Снова послышался хлопок, и в комнате появился Уигби. Он держал за руку невысокого роста худосочную старуху в черном потрепанном балахоне. На вид ей было уже не меньше сотни лет. Желтовато-серое лицо, испещренное глубокими морщинами, украшал огромный крючковатый нос, седые волосы собраны в узел на макушке. Маленькие черные глаза цепко и внимательно осмотрели Гермиону, задержавшись чуть дольше в том месте, где мокрое темное пятно приобрело кроваво-красный оттенок. Взгляд вновь переместился на лицо, и ведьма широко ухмыльнулась, обнажив кривые почерневшие зубы, наподобие зловещего оскала.

Уигби, низко поклонившись, исчез, а незнакомая ведьма не спеша приблизилась к кровати и принялась доставать из широких карманов склянки с какими-то снадобьями и свертки и деловито ставить их в ряд на тумбу.

— Как давно все началось? — прошамкала она, не прерывая своего занятия.

Гермиона продолжала глубоко и часто дышать, считая про себя и ожидая окончания схватки, когда можно будет немного передохнуть. Старуха, так и не дождавшись ответа, с любопытством уставилась на нее.

— Ты можешь говорить? — спросила она вновь.

— Она под чарами Силенцио, Геката, — ответила подошедшая со спины Джинни, с интересом наблюдая за всеми манипуляциями старой ведьмы. — Чтобы никто не услышал.

Старуха понимающе кивнула.

— Сейчас чары нужно отменить. Так я смогу понять, если вдруг что-то пойдет не так. — Бросив быстрый взгляд на Гермиону и мгновение подумав, она добавила: — Связывающее заклинание тоже. Я хочу ее осмотреть.

Джинни кивнула и с сомнением в голосе ответила:

— Я бы не стала доверять ей. Она достаточно сильна и от нее можно ожидать любого подвоха.

Но тем не менее она взмахнула палочкой, рассеивая чары.

Почувствовав наконец свободу, Гермиона повернулась на бок и подтянула колени к груди, насколько это было возможно, растирая пальцами с обломанными ногтями саднящие запястья. Когда все приготовления завершились, Геката тронула ее за плечо.

— Ляг на спину, детка, — хрипло проскрипела она.

Гермиона, чувствуя начало очередной схватки, послушно повернулась и, зажмурившись, тихо застонала.

— Сними с нее одежду, — бросила Геката через плечо.

Через мгновение Гермиона услышала треск ткани и почувствовала, как сырой воздух подвала холодит разгоряченную и влажную от пота кожу, и зябко поежилась. На живот опустилась грубая шершавая ладонь, покрытая мозолями, и принялась выводить какие-то узоры.

— Ребенок лежит неправильно, — покачала головой Геката. — Я предупреждала, чтобы ты не связывала ее.

— Что это значит? — спросила Джинни, внимательно следя за ее рукой.

— Роды будут тяжелыми, — ответила та, продолжая ощупывать Гермиону, ее лицо все больше мрачнело. — Хорошо, что я взяла с собой все необходимое. Нужны чистые полотенца и вода. Надеюсь, у тебя есть достаточный запас кроветворного и восстанавливающего?

Джинни кивнула.

— Да, — бросила она и позвала: — Уигби!

Появившийся вновь домовик испуганно поджал уши, покосившись на Гекату, которая, не обращая внимания на усиливающиеся стоны Гермионы, продолжала исследовать ее живот скрюченными пальцами. Джинни отдала распоряжение эльфу, а в следующую минуту уже расставляла склянки рядом с теми, что принесла с собой Геката. Старуха бросила быстрый взгляд на тумбу и кивнула.

— Подай мне сверток, тот, что с краю.

Джинни протянула увесистый продолговатый предмет, обернутый плотной темной тканью в несколько слоев.

— Лежи смирно, не двигайся, — прохрипела Геката и, схватив сверток, прекратила наконец мерзкие ощупывания, лишь усиливающие болезненные ощущения.

Но Гермиона при всем своем желании не могла не двигаться. Она елозила ногами по кровати так, что и без того сбившаяся в ногах мокрая простыня скрутилась под ней жгутом. Временами с искусанных до крови губ против воли срывались стоны. Она изворачивалась, пытаясь повернуться, но Геката удерживала ее так крепко, что невозможно было поверить, как в этой старой худосочной ведьме может быть столько силы. Почувствовав, что сухая мозолистая ладонь больше не терзает ее, Гермиона открыла глаза и с ужасом увидела, как в руках Гекаты сверкнул кинжал.

— Не надо, — прохрипела она. В горле пересохло, а язык походил на наждачную бумагу и совсем не слушался. — Прошу вас.

— Если не будешь дергаться, то все будет в порядке, — отозвалась Геката, натирая острие клинка каким-то ядреным составом из флакона. — Нужно достать ребенка, иначе он задохнется.

Джинни обошла кровать и, присев на другой край, низко склонилась над Гермионой.

— Вот видишь, что ты наделала своим упрямством? — зашипела она ей в самое ухо. — Из-за тебя малыш никак не может сделать первый вдох.

Гермиона повернула голову и, крепко схватив за руку, попыталась поймать ее взгляд.

— Джинни, прошу тебя, позови целителя Ньюмена, — прошептала она.

Но та лишь усмехнулась.

— А потом сдаться аврорам? — она покачала головой. — Нет, не пойдет. Я лишь хочу стать матерью, а не пожизненно заключенной.

— Гарри этого не допустит, — скороговоркой продолжила Гермиона, чувствуя, как боль возвращается вновь. — Я тоже. Я никому не скажу, что это ты держала меня здесь все это время. Об этом будем знать только ты и я. Пожалуйста, Джинни, — голос оборвался, и она громко застонала, крепче сжав ее руку липкими от пота пальцами.

Джинни поморщилась, но руки не отняла. Когда тело Гермионы перестало извиваться, а ладонь, стискивающая ее руку, ослабла и безвольно опустилась на кровать, Джинни вновь склонилась над ней и проговорила:

— Даже не думай об этом, — она улыбнулась ласковой и безмятежной улыбкой, такой пугающей на фоне всего происходящего. — К тому же скоро тебе будет не до глупостей. Как только я получу то, что мне нужно, ты забудешь обо всем, что с тобой произошло. Я же говорила, что не собираюсь тебя убивать.

Конец фразы заглушил очередной болезненный стон. Промежутки между схватками делались все короче, а сами схватки — длиннее. Гермиона царапала бортик кровати, комкала в непослушных пальцах простыню, пытаясь хоть как-то облегчить свое состояние.

Геката снова что-то сказала, и Джинни поднялась с места. Но следить за ее передвижениями у Гермионы не было сил. Боль несколько поутихла, и она со страхом ожидала следующей схватки, стараясь сосредоточиться лишь на дыхании. Обо всем остальном она подумает позже. В частности, о том, что говорила ей Джинни. Боль не заставила себя ждать. На этот раз приступ был таким сильным и долгим, что Гермиона вдруг осознала: все то, что она испытывала до этого, было лишь предвестником настоящих мук. Как во сне она почувствовала, что на лоб ей легла влажная прохладная ткань, а через мгновение услышала скрипучий голос Гекаты:

— Вот, выпей. Это немного облегчит боль.

Губы почувствовали прикосновение стекла, и Гермиона, послушно открыв рот, проглотила противную жидкость, по вкусу мало напоминающую традиционное обезболивающее зелье. Но либо зелье было сварено неправильно, либо боль была настолько сильной, что одной дозы не хватило. Как бы то ни было, но эффекта, который обычно начинается через несколько секунд после приема, она не заметила. Лишь в голове появилась легкая туманная дымка, грозившая поглотить все терзавшие ее мысли. Периодов отдыха между схватками больше не было. Все слилось в один мучительный нескончаемый приступ. И когда он достиг своего апогея, Гермиона как сквозь толщу воды вновь услышала голос Гекаты:

— Пора.

Джинни кивнула и тут же отошла от кровати, а старуха, встав в изножье, принялась нараспев читать какой-то заговор. Когда голос ее затих, Гермиона наконец почувствовала, что приступ отступает, а сама она проваливается в невесомость, обещающую скорое освобождение. Геката замолчала и резко вскинула руку с кинжалом над распростертым перед ней телом. От резкой боли потемнело в глазах, и Гермиона надрывно закричала. Последнее, что она услышала, прежде чем наконец погрузиться в спасительное забытье, был тоненький пронзительный писк ее новорожденного ребенка, а где-то далеко, кажется, в параллельной вселенной — характерный треск аппарации, шаги и голос Северуса.

* * *

Гарри спускался вслед за Северусом по длинной извилистой лестнице, подсвечивая перед собой Люмосом и все равно то и дело спотыкаясь. В ответ слышалось недовольное ворчание. Снейп, казалось, прекрасно ориентировался в темноте. Наконец лестница закончилась, и они оказались в большом подвальном помещении, оборудованном под домашнюю лабораторию. Слабое мерцание десятка зажженных свечей добавило таинственности к общей картинке. Гарри остановился в центре и втянул носом воздух, пропитанный ароматами каких-то трав и кореньев. Атмосфера была до боли знакомой, казалось, даже мебель была в точности такой же, как в кабинете зельеварения, и его накрыло острое чувство дежавю.

Северус принялся раскладывать что-то на рабочем столе. В руках его словно из ниоткуда появилась небольшая книга в потрепанной обложке, до того выцветшей, что уже нельзя было разобрать написанное по центру название.

— Долго вы собираетесь там топтаться и озираться, как малец, впервые оказавшийся в Хогвартсе? — резко спросил Северус, когда все приготовления были закончены.

Гарри встрепенулся и медленно подошел к столу.

— Вы занимались этим раньше? — спросил он, глядя на колбы, флаконы и свертки, строем расставленные на столе.

Северус смерил его нечитаемым взглядом.

— Я ведь был Упивающимся смертью, — заметил он. — Как вы думаете?

Гарри пожал плечами.

— Как будто вы были настоящим Упивающимся, — пробормотал он.

— Именно им я и был, — вздохнул Северус, разворачивая один из свертков. — Или вы думаете, что Темный Лорд выбирал себе сподвижников, которым претило заниматься чем-то подобным?

Он достал из свертка маленький нож с резной рукояткой и погрузил его в чашу с родниковой водой. Затем зажег спиртовку и поставил на огонь небольшой медный котел и отточенными движениями принялся смешивать ингредиенты. Гарри завороженно смотрел, как в котле медленно закипает магия, и не мог оторвать взгляда.

— Поттер, мне не нужны зрители, — одернул его Северус и подтолкнул к нему разделочную доску. — Нож найдете там, — он кивнул головой в направлении небольшой подставки, из которой торчало несколько рукояток разного размера. — Выбирайте, какой больше нравится. Надеюсь, вы еще не забыли основы зельеварения?

Гарри кивнул, и работа закипела. Некоторое время в лаборатории слышалось лишь мерное бульканье, стук ножей по разделочным доскам и позвякивание стеклянных флаконов. Бросив в котел мелко нарезанную полынь, Северус помешал варево пять раз против часовой стрелки и, отложив деревянную палочку, нетерпеливо взглянул на Гарри, все еще возившегося с заунывниками. Нож без конца выскальзывал из вспотевшей ладони и норовил порезать пальцы.

— Поттер, вы так рьяно оспаривали мои подозрения в адрес вашей жены, я думал, вам не терпится утереть мне нос, доказав, что я ошибаюсь, — проговорил он. — Но вы лишь тянете время.

— Если бы я посвятил этому занятию большую часть жизни, то, держу пари, превзошел бы вас на этом поприще, — горделиво вздернув подбородок, ответил Гарри. — А здесь я именно для того, чтобы доказать, как сильно вы заблуждаетесь.

Как раз в этот момент нож снова выскользнул, и Гарри, едва успев убрать пальцы, зашипел. Северус закатил глаза и взялся за следующий ингредиент, время от времени помешивая зелье. От котла тонкой струйкой начал подниматься синеватый пар. Постепенно он становился гуще, струйка превратилась в сплошной поток. Когда интенсивность испарения достигла своей кульминации, он стал медленно рассеиваться. Северус, взяв доску с как попало измельченными заунывниками и, усмехнувшись, отправил их в котел, снова трижды помешав зелье на этот раз по часовой стрелке. Когда пар сошел на нет, Северус погасил пламя и бросил охлаждающие чары на котел.

— Все готово. Остался лишь последний ингредиент, — проговорил Северус.

— Какой? — машинально спросил Гарри, хотя и без того уже догадался, взглянув на нож, лежавший в чаше с водой.

Проследив за его взглядом, Северус хмыкнул и зловеще ухмыльнулся.

— Правильно. Осталось добавить каплю крови.

— Вы безумец, — сдавленно проговорил Гарри, сглотнув подкативший к горлу ком. — И если ваш чудодейственный способ не даст никаких результатов, то я лично сопровожу вас в Азкабан.

Северус усмехнулся.

— Не боитесь отправиться вслед за мной? — Гарри непонимающе взглянул на него. — За то, что помогали опасному преступнику творить его черные дела.

Он достал из чаши нож.

— У вас есть какое-то средство связи с аврорами, кроме Патронуса?

— Это еще зачем?

— Неизвестно, с чем именно нам придется столкнуться, — он пожал плечами. — Возможно, потребуется подкрепление.

Гарри кивнул и, сунув руку в карман, нащупал галлеон с Протеевыми чарами. Эти галлеоны стали его первым нововведением, как только он занял кресло начальника Аврората. Точно такими же они пользовались на пятом курсе, когда организовали Отряд Дамблдора. С помощью монеты он мог быстро отправить координаты своим аврорам, если другие средства связи были недоступны.

— Тогда начнем, — пробормотал Северус, становясь у котла и занося нож над раскрытой ладонью.

Одной капли крови хватило для того, чтобы остывшее зелье из болотного стало алым и прозрачным. Отложив нож, Северус вновь помешал зелье и, удостоверившись, что все сделано верно, налил в пустой фиал.

— Что теперь? — спросил Гарри.

— Теперь нужно выпить зелье, прочесть заклинание, и зов родной крови переместит меня к моему ребенку.

— Что должен буду делать я все это время?

— Вы постараетесь не мешать мне, а когда я подам знак, возьмете меня за руку. Мы переместимся вместе по принципу парной аппарации. Будет лучше, если вы встанете рядом.

Гарри кивнул и подошел ближе. Придвинув к себе уже раскрытую на нужной странице книгу, Северус залпом осушил фиал и, нахмурившись, стал читать на латыни заклинание. Гарри все это время не сводил с него внимательного взгляда, стараясь не упустить момент, когда придет время перемещения. Дочитав до конца, Северус замолчал, прислушиваясь к собственным ощущениям. Сначала ничего не происходило, и Гарри уже начал думать, что зря он пошел на поводу, потеряв время. Как вдруг от пола стал подниматься вверх невесть откуда взявшийся туман, постепенно окутывая Северуса. Он становился все гуще, сквозь него уже невозможно было разглядеть силуэт в темных одеждах. Когда туман добрался до плеч, Северус протянул руку и, крепко схватив Гарри чуть выше локтя, потянул на себя в туманную дымку.

— Держитесь, Поттер, — прошипел он. — И не потеряйте палочку.

Через несколько мгновений туман поглотил их полностью, а когда рассеялся, лаборатория была пуста.

---

Примечания:

Я обитаю здесь https://t.me/+ExJLW5hf3YtkNTVi