Место, которое мы называем домом (гет)

Сидя в кабинете Рудольфуса, где не осталось ни следа от ее внезапного магического выброса, Гермиона обдумывала план.

— Ты сблизишься с нашим Лордом.

Она закатила глаза.

— Заставишь его увидеть преимущества управления волшебной Британией с удобной позиции министра, — приказал Рудольфус, игнорируя ее раздражение. — И поддержишь его на этом пути, понимаешь? — он развалился на диване напротив нее, рука его небрежно свисала с подлокотника.

В отличие от него, Рабастан же внимательно наблюдал за разговором со своего места за плечом брата.

— И зачем ему общаться со мной? Я магглорожденная и у меня нет влиятельных родственников, которыми можно было бы похвастаться, — возразила Гермиона.

— Я уже позаботился об этом маленьком недоразумении и зарегистрировал тебя, как свою внебрачную дочь — эдакий результат романтической связи во Франции.

У Гермионы перехватило дыхание от его слов.

— Серьезно? — закашлявшись, она взглянула заслезившимися глазами на двух мужчин напротив нее. — Зачем тебе так поступать без моего согласия? Я горжусь своим происхождением!

Ее предполагаемый отец снисходительно цокнул, закинув ногу на ногу, прежде чем ответить:

— Во-первых, ты снова ребенок. И никому нет никакого дела до твоего согласия, — на попытку Гермионы возразить он предостерегающе поднял руку, эффектно заткнув ей рот: — Не перебивай старших. Это признак невоспитанности.

Гермиона только усмехнулась.

— Во-вторых, меня не волнует, гордишься ты своей грязной кровью или нет, Том Риддл даже не взглянул бы на грязнокровку, так что мне пришлось импровизировать, — Рудольфус пронзил ее взглядом. — И даже не думай, что я сильно доволен из-за того, что такое отребье как ты, носит имя моего рода, — прошипел он.

Гермионе пришлось подавить дрожь. Его ненависть к грязнокровкам все еще больно жалила ее, как бы яростно она не боролась с глубоко укоренившимися предрассудками.

На мгновение задумавшись над его абсурдным планом, Гермиона устало вздохнула, решив пока подыграть их фантазиям. Она страшно вымоталась после стихийного выброса, поэтому просто устало кивнула.

— Я бесконечно благодарна, — протянула она и пренебрежительно скривила губы, — оказаться частью такого благородного рода.

То, как дернулся Лестрейндж лучше всего продемонстрировало, каких усилий ему стоило взять себя в руки и не наброситься на нее.

— Я устала. Мне выделили комнату, или я должна буду спать с домовыми эльфами в каком-нибудь кухонном шкафу?

Братьям хватило приличия передернуться от ее вопроса, и ответ Гермиона получила от Рабастана, а не его брата:

— Конечно же, у тебя будут свои комнаты… — Гермиона удивилась такому заявлению. — Эльфы приготовили для тебя западное крыло на втором этаже, — закончил он.

Ей стало интересно, поселили бы ее в приличные комнаты, если бы она послала их…

* * *

Наконец, оказавшись в своей без преувеличений впечатляющей спальне, Гермиона уселась в одно из двух кресел, расположенных перед до нелепости огромным камином. Он был в высоту не меньше ее взрослой ипостаси. Гермиона словно наяву видела себя с хорошей книгой в одной руке и чашкой горячего шоколада в другой, сидящей перед потрескивающим огнем холодной зимней ночью.

— Мисси, нужна помощь Винни?

Выругавшись, Гермиона подскочила с кресла и уставилась на маленького эльфа около себя. Попытавшись унять бешеное сердцебиение, Гермиона убрала с лица растрепанные кудри и добродушно улыбнулась эльфу.

— Мерлин, ты меня напугала, Винни, да?

Маленькое существо кивнуло:

— Да! Винни очень жаль, что она напугала Мисси. Пожалуйста, простите Винни! — жалобно запричитала она.

Гермионе очень захотелось взять и освободить всех эльфов ее новой семейки, чтобы посмотреть, как Лестрейнджи впадут в ярость.

— Конечно, Винни. Не волнуйся, — проговорила она. — Не будешь ли ты так добра набрать мне ванну, пока я поищу, что надеть?

Маленькая домовушка уставилась огромными глазами в лицо своей новой хозяйки.

— Винни сейчас же наполнит ванну! — а затем указала костлявым пальцем в сторону двери около кровати Гермионы. — Гардеробная Мисси находится прямо за дверью.

Гермиона скептически приподняла бровь при мысли, что те двое, у которых она была вынуждена остановиться, озаботились покупкой для нее нового гардероба.

— Мастер Рабастан велел Винни купить наряды для дочери мастера Рудольфуса, поэтому Винни принесла все, что заказал мастер.

Гермиона тупо кивнула, направившись к своей предполагаемой гардеробной. Море оттенков черного хлестнули по ее уставшим глазам, когда она открыла дверь.

— Они же это не серьезно?.. — неохотно войдя в тускло освещенную комнату, Гермиона безнадежно оглядела бесконечное количество одежды в поисках чего-то более светлого, чем приглушенно серый. Единственными не совсем бесцветными вещами в ее гардеробе были ночные сорочки и нижнее белье. «Кому только в голову придет купить ребенку исключительно черные мантии? Что пошло не так в их детстве?» Ошарашенная, она вытащила невероятно «яркую» вещь, которая всем своим видом намекала на то, что фасон устарел еще когда королева Виктория была коронована.

— Мерлин, мне просто суждено выглядеть всегда так, словно я готова к похоронам.

Не в силах смириться с очевидным отсутствием чувства моды у Рабастана, она прихватила одну из многочисленных ночных рубашек справа и отправилась в ванную, дверь в которую находилась прямо напротив спальни.

Отпустив домового эльфа, она попыталась на несколько часов забыть обо всех переживаниях погрузившись в горячую воду, а затем зарылась под тяжелое одеяло, мгновенно провалившись в сон без сновидений…

* * *

В течение следующих дней Гермиона в основном пряталась в своей комнате или библиотеке, стараясь как можно реже попадаться братьям на глаза. Рудольфус заставил их троих обедать вместе, но в остальном Гермиону оставили в покое. Сентябрь был уже не за горами, и она решила попросить Рудольфуса разрешить ей посетить Косой переулок на свой день рождения.

— Возьми с собой Рабастана. Я тебе не доверяю.

Когда она заявила, что уже взрослая женщина и не нуждается в компаньонке, он просто направил палочку в ее сторону, заставив раздраженную Гермиону мгновенно увернуться от жалящего проклятия. Наконец, 19-го числа она неохотно попросила Рабастана сопровождать ее до Косого переулка. Вместе они воспользовались высоким камином в холле, чтобы добраться до места назначения.

Почти позабыв о мрачном волшебнике рядом с ней, Гермиона с интересом оглядела оживленную улицу. Все выглядело практически идентично тому, как было в ее времени. Взгляд ее скользнул по группе хихикающих детей, мчащихся сквозь толпу, разноцветные одежды развевались за их спинами. Внезапно ощутив страшную неловкость, Гермиона взглянула на свои черные туфли.

— Да ладно тебе, я не хочу проторчать здесь весь день, — Рабастан подтолкнул ее вперед.

Гермиона сердито зыркнув, направилась к своему любимому магазину в волшебном мире «Флориш и Блоттс». Ее предполагаемый дядя последовал за ней сквозь радостно галдящую толпу волшебников и ведьм, не подозревая о многочисленных взглядах, которыми их провожали.

— Может быть, его жена умерла, — услышал Рабастан, как одна ведьма шепнула другой, понукая свою маленькую дочь быстрее двигаться. Он отвык находиться среди огромного количества людей, которые не знали его лицо по листовкам о розыске.

В книжном магазине Гермиона почувствовала знакомое чувство спокойствия. А затем, удовлетворенно вдохнув окружавший их книжный аромат, исчезла между книжными полками, пока Рабастан не успел ей помешать.

Просматривая раздел гербологии, она едва не столкнулась с мальчиком, тихонько листающим книгу о мандрагорах.

— Ой, прости, я тебя не заметила.

Мальчик оторвал взгляд от книги и увидел стоявшую рядом с ним бледную девочку с растрепанными кудрями. Он инстинктивно сделал шаг назад, и Гермиона неловко улыбнулась.

— Гермиона Гр… Лестрейндж, рада познакомиться.

Он посмотрел на ее протянутую руку, задаваясь вопросом, почему она все еще продолжает разговаривать с ним.

— Антонин Долохов, — пробормотал в ответ.

Гермиона отдернула руку так, будто только что обожглась. Она пристально взглянула на будущего Пожирателя Смерти, стоящего прямо перед ней, и попыталась развеять внезапный дискомфорт.

— Ну, было приятно познакомиться, Долохов, но боюсь, мой дядя немного нетерпелив.

И до того, как он успел ответить, Гермиона поспешно развернулась и попыталась уйти настолько быстро, насколько это было приемлемо в приличном обществе.

Долохов просто смотрел, как она удаляется, и задавался вопросом, какая ведьма станет носить такие мрачные мантии в столь солнечный день…

* * *

— Что это был за мальчишка, с которым ты разговаривала? — спросил Рабастан, когда она добралась до него.

Гермиона поморщилась от его вопроса, когда они направились к прилавку, чтобы оплатить ее книги.

— Антонин Долохов, — коротко ответила она.

Рабастан обернулся и взглянул на мальчика, который, как он знал, вырастет одним из самых преданных сторонников Темного Лорда.

— Черт возьми, кто бы мог подумать?..

Гермиона только закатила глаза, ее отличное настроение мгновенно испортилось, когда она вспомнила, что должно было произойти. Она была уверена, что Рабастна обязательно расскажет своему брату о Пожиратели Смерти, как только они вернутся домой…

* * *

Следующие пару недель прошли без каких-либо серьезных происшествий, и Гермиона устала от гнетущей атмосферы поместья.

Решив рискнуть, она тайком выбралась в соседнюю маггловскую деревушку. Гермиона бродила по мощенным улицам идиллического городка, которые напоминали ей открытки, вечно присылаемые бабушкой и дедушкой. Ностальгическая улыбка скользнула по губам Гермионы при воспоминании об энтузиазме бабушки ко всему, что было полно настоящего британского духа.

— Прости за странный вопрос, но ты случайно не ведьма?

Удивившись, Гермиона обернулась. Прямо за ней стояла девочка примерно ее возраста, длинные рыжие волосы были собраны в аккуратный пучок.

— Прости, что? — переспросила Гермиона.

Девочка напротив нервно покусывала тонкие губы.

— Твоя мантия. На детских фотографиях моя мама была одета в точно такую же, — ответила девочка.

Гермиона страшно удивилась.

— Твоя мама ведьма? И ты тоже?

К ее удивлению, девочка потащила ее в более тихий переулок.

— Ага, — кивнула она. — Мама говорит, что я скоро получу письмо из Хогвартса.

Гермиона улыбнулась, радуясь, что наконец-то нашла кого-то, с кем можно поговорить.

— Это потрясающе! Гермиона Лестрейндж, рада познакомиться.

Слегка ошарашенная внезапным энтузиазмом Гермионы, девочка энергично пожала ей руку.

— Минерва МакГонагалл. Как здорово, что по соседству наконец-то появилась еще одна ведьма моего возраста.

Улыбка Гермионы на долю секунды померкла, а потом снова засияла с прежней силой. В это сложно было поверить. Ей даже пришлось приложить усилия, чтобы не броситься в объятия своей новоявленной подруги. Вместо этого, крепко обхватив МакГонагалл за руку, она быстро потащила ее в ближайшее кафе.

У нее не было уже несколько недель нормального собеседника, и теперь ей страшно хотелось пообщаться с младшей версией декана Гриффиндора. Похоже, в этот раз у судьбы добрые намерения. Гермиона заказала им по куску яблочного пирога с чаем и с удовольствием отпила из чашки.

— Итак, Минерва, ничего, если я буду называть тебя по имени? — взволнованно спросила Гермиона, в то время как ее собеседница просто кивнула.

— Если я смогу взамен называть тебя Гермионой…

— Конечно же! — оборвала ее Гермиона.

Минерва удивленно уставилась на нее, отметив столь свободное поведение новой знакомой.

— Итак, Гермиона, ты здесь живешь?

Гермиона кивнула, жуя кусок пирога. А затем указала на виднеющееся на вершине холма старое поместье, расположенное у самой окраины деревни.

Минерва, казалось, была немного озадачена этим ее жестом.

— Подожди, так кто-то и в самом деле живет в этом жутком доме? Мама рассказывала мне, что он принадлежал семье плохих волшебников, которые уехали несколько десятилетий назад.

Гермиона усмехнулась, отпивая чай.

— Мы только что вернулись с континента, но не волнуйся, некоторые из нас не настолько уж и плохие.

Несмотря на то, что она старалась казаться веселой, Минерва уловила скрытое негодование в ее голосе, задаваясь вопросом, что же на самом деле хотела сказать Гермиона.

— В общем, хватит обо мне. Расскажи что-нибудь о себе. Где ты живешь?

Девочки продолжили болтать о самых обыденных вещах, пока за окнами не начало темнеть, а свет заходящего солнца напомнил Гермионе, что ей уже пора возвращаться.

— Боюсь, мне уже пора. Руд… отец может заметить мое отсутствие, если я опоздаю к ужину.

Гермиона попрощалась с Минервой, предварительно договорившись встретиться снова на следующих выходных.

Гермиона в последний раз помахала рукой через плечо, а затем припустила в сторону поместья, проклиная себя за то, что совершенно потеряла счет времени. Как только она ввалилась в дом через кухню, появилась Винни и объявила, что ужин подан. Обрадовавшись тому, что удалось успеть вовремя, Гермиона попыталась остудить раскрасневшиеся от холодного вечернего воздуха щеки и поспешила в столовую…

* * *

— Ты выглядишь взволнованной. Плохо себя чувствуешь? — спросил Рабастан спустя пару минут неловкого молчания. Гермиона чуть не подавилась едой. Ее изящная серебряная вилка с грохотом упала на тарелку.

— Я гуляла по саду, не менее пары миль прошла.

По-видимому, ее ответ всех устроил, и они продолжили трапезу в удушающей атмосфере молчания.

Когда Гермиона отложила приборы, собираясь встать, Рудольфус откашлялся. Она тут же замерла на своем месте.

— Тебе стоит научиться вести себя правильно в приличном обществе. Итак, начиная с завтрашнего дня, мы с Рабастаном будем учить тебя ходить, говорить и вести себя, как настоящая чистокровная ведьма.

Гермиона скривилась от его слов. Словно эти двое знали что-нибудь о том, каково это быть настоящей ведьмой.

— Думаю, я и без вас прекрасно знаю, как вести себя с другими людьми, премного благодарна, — огрызнулась она.

Спокойствие мгновенно оставило Рудольфуса. Гермиона приготовилась встретить любое проклятие, которое мог швырнуть в нее Лестрейндж, и незаметно отодвинула стул подальше от стола.

— У меня нет времени выслушивать твои непрекращающиеся пререкания, — прорычал он. — Поэтому настоятельно советую закрыть свой ротик, если ты не понимаешь, что на самом деле будет тебе на пользу.

Он с такой силой обхватил пальцами край столешницы, что костяшки стали белоснежными.

Внутренняя гриффиндорка Гермионы подзуживала ее не останавливаться на этом, а постараться вывести его из себя еще больше. Тем не менее она прекрасно понимала, что не сможет противостоять ему до тех пор, пока он не уступит. Если бы она это сделала, то не прожила бы и недели в этом доме. Итак, Гермиона приняла поражение и извинилась, прежде чем выбежала из комнаты, не обращая внимания на гневные ругательства Рудольфуса. Соответствовать его требованиям по самому минимуму. Это было той уступкой, на которую Гермиона готова была пойти, но не более.

«Я не позволю этому человеку смотреть на меня так, словно я какое-то ничтожество», — словно мантру повторяла она сама себе каждый вечер перед сном…

* * *

Наконец-то наступили выходные, и Гермиона надела самое не устрашающее платье, которое только смогла найти в шкафу, и ускользнула в деревушку, чтобы снова встретиться с Минервой.

— Почему ты всегда носишь черное, Гермиона? Это такая традиция у чистокровных? — спросила та. — Мама рассказывала мне, что у некоторых старых семей есть странные причуды.

Гермиона драматично прижала руку к груди:

— Минерва, твои слова ранили меня. А вдруг это потому, что я просто люблю черный цвет.

МакГонагалл в ответ лишь закатила глаза на ее слова, отпила чая и прицокнула языком:

— Поверь мне, черный придает тебе болезненный вид. Тебе бы попробовать одежду других цветов.

Гермиона застонала:

— Поверь, я бы непременно так и поступила, но однажды, стоило мне заикнуться дяде о новых платьях, как он закатил истерику и обозвал меня неблагодарной.

Синхронно вздохнув, две девочки продолжили беседу за чашкой чая.

— А что насчет твоей семьи? Чем занимаются твои родители?

— Ну-у… — Минерва немного нервно погладила ручку своей чашки. — Мой отец — пресвитерианский священник, а мама сидит дома. У него чуть сердечный приступ не случился, когда он узнал, что мама — ведьма.

Гермиона нахмурила брови. Она и не догадывалась о маггловском происхождении МакГонагалл. Было неправильным то, что столь искусная и сильная волшебница была вынуждена скрывать свои способности в юности. Ей почему-то всегда казалось, что декан выросла в волшебном мире

— И твой отец против того, что ты ведьма? — Гермиона даже подалась вперед в кресле.

— Ну, не сразу, но он быстро смог принять это. Двое моих братьев тоже волшебники, поэтому однажды ему просто пришлось с этим смириться.

У МакГонагалл были братья и сестры. Ее сердце сжалось от нежности, прозвучавшей в голосе подруги, когда та продолжила рассказывать о своих младшеньких. Гермиона невольно задалась вопросом, что же с ними случилось в будущем? Наверное, Волдеморт. Он был хорош в уничтожении целых семейств. Горькие мысли заполнили ее голову, но она как зачарованная слушала истории из детства Минервы.

Когда пришло время возвращаться домой, Гермиона всерьез задумалась, а не спросить ли у подруги, может ли она остановиться в гостях у ее семьи на пару дней и притвориться, что ее жизнь совершенно нормальна. Однако вместо этого, она стояла и смотрела вслед Минерве, которая спешила домой, и внезапно ощутила, что слишком взрослая для своего нынешнего тела. У нее определенно было слишком много забот, как для одиннадцатилетней девочки…