Утряслось (гет)

В первый момент Джинни показалось, что они попали в огромный шумный муравейник, в котором играл духовой оркестр. А потом…

— Вот это я понимаю — пивной дух! — ошеломлённо прокричала она, стараясь хоть немного перекрыть общий гам. Такого концентрированного хмельного запаха ей не доводилось вдыхать ещё никогда. Запах жареного мяса просто мерк на его фоне.

— А чему вы удивляетесь? — протискиваться вдвоём было неудобно, Снейп выпустил её руку из своей и обернулся, чтобы ответить. — Вы хоть представляете, сколько бочек пива здесь разливается по кружкам в течение дня? Ещё немного, и пивной конденсат будет оседать на волосах.

Слово «конденсат» было Джинни незнакомо, но смысл она поняла.

— В этом что-то есть, — пробормотала она, стараясь не потерять из виду спину своего спутника, пробиравшегося впереди неё между столами, лавками, расхаживающими туда-сюда поддатыми посетителями и взмыленными официантами, некоторые из которых умудрялись носить за один раз до шестнадцати полных литровых кружек.

Наконец Снейп углядел два свободных места за одним из длинных столов. Усадив Джинни, он поручил ей охранять своё место от посягательств, а сам отправился вылавливать официанта, справедливо рассудив, что при таком количестве народа ждать, когда к ним подойдут, можно до морковкина заговения. Официантов было много, но, как он и предполагал, они предпочитали обращать основное внимание на большие компании — там и заказы большие, и чаевые щедрее, а одиночкам или парам приходилось проявлять недюжинную настойчивость, чтобы добыть себе кружку пива и тарелку с едой. Потолкавшись около таинственной двери, за которой официанты исчезали с бланками заказов, он плюнул на правила и применил к одному из официантов лёгкий конфундус, заставив его вписать свой заказ и запомнить их посадочные места.

С чувством выполненного долга он направился обратно. Медленно протискиваясь сквозь толпу, он увидел очень сердитую Джиневру, держащую в обнимку свою колдокамеру и пытающуюся отшить наглого подвыпившего соседа лет двадцати пяти, который тянул к колдокамере загребущие руки. Снейп стиснул зубы, с помощью магии заставил толпящихся у него на пути людей уступить ему дорогу и в несколько шагов подлетел к «своей» даме. Притормозив у неё за спиной, он услышал, как этот нахал громко говорит ей на ухо «Детка, я профессиональный фотограф, дай взглянуть на твою камеру, я никогда таких не видел, я только посмотрю и отдам».

Положив руку на плечо Джинни, Северус слегка наклонился и спросил:

— Дорогая, какие-то проблемы?

Почувствовав прикосновение, девушка вздрогнула, но, поняв, кто именно встал за её спиной, сразу расслабилась. Зато парень, взглянув на Снейпа, даже сквозь хмель в голове, моментально что-то прочёл в его глазах, и, оценив ситуацию, примирительно поднял вверх обе руки и начал оправдываться:

— Папаша, я это… Я ничего, только камеру хотел посмотреть.

— Слышишь ты, сынок, — отпустив Джинни, Снейп переложил руку на плечо парня, слегка развернул его к себе и тихо, но отчётливо, произнёс, глядя в глаза. — Ты сейчас извинишься перед девушкой и больше ни разу не повернëшься в её сторону. Ясно?

— Да, — ответил парень, мечтая только о том, чтобы этот странный, пугающий тип перестал сверлить его своими чёрными как преисподняя глазами. Пробормотав извинения, он отвернулся и моментально забыл предыдущие две-три минуты своей жизни.

— Ну что? — спросил Северус, усаживаясь на своё место справа от Джинни. — Вы не в ужасе?

— Вот ещё, — фыркнула та, уменьшив под столом колдокамеру и убирая её в карман. — Я не для того сюда пришла, чтобы позволить напугать себя первому же пьяному идиоту. Старый добрый конфундус никто не отменял, если бы вы не подошли, он бы очень скоро его ощутил.

— То есть это я не вас выручил, а несчастного магла спас от вашего гнева?

— Ну, в общем-то, да.

— И что бы вы его заставили сделать? — поинтересовался Снейп.

— Заставила бы бросить всю свою еду, пиво и идти домой. Пускай бы потом голову ломал, с чего ему вдруг вздумалось уйти.

— Не смею осуждать вас за такое намерение, — с усмешкой протянул Снейп, — но хочу предупредить, что в этой стране магию против маглов использовать можно — в некоторых случаях — но её нужно очень аккуратно дозировать, чтобы не попасть под действие местных законов. Поэтому сегодня лучше предоставьте это мне.

— Вы, конечно, уже приспособились нарушать, не нарушая? — с любопытством блеснув глазами, спросила она.

— А вы как думаете?

Джинни хихикнула:

— Это был риторический вопрос.

В этот момент к ним подошёл отловленный Снейпом официант и поставил перед ними две большие кружки тёмного пива.

— Стойте, — сказал Снейп, когда она поморщилась, приподнимая за ручку тяжеленную кружку. — Надо держать вот так.

Он продел четыре пальца внутрь ручки, а большим прижал ручку сверху.

— Так гораздо удобнее, — пояснил он. — Посмотрите вокруг, все так держат. — И, дождавшись, когда она сделает всё правильно, поднял свою кружку в приглашающем жесте. — Ну, Prost! ⁽¹⁾

— Prost! — ответила Джинни, и они чокнулись краями донышек.

* * *

— Надеюсь, мой прекрасный лик не попал на ваши снимки? Я не планирую попадать в газеты и раскрывать своё местопребывание, — дождавшись, наконец, заказанной еды, они разделили пополам рульку и четыре сорта сосисок с тушёной капустой⁽²⁾ и некоторое время молча поедали эти традиционные баварские блюда, запивая их пивом. Утолив первый голод, Северус решил возобновить беседу. — Так что?

— Думаю, что нет, — Джинни тоже отложила нож и вилку и сделала большой глоток пива. — Если хотите, потом проверим вместе, а так — не должно было, разве что случайно. Я же понимаю.

— Это радует, — хмыкнул Снейп. — Ни к чему мне это: возвращаться я не собираюсь, да и не хотел бы, чтобы кто-то искал и нашёл меня здесь.

— Я никому не скажу, — пообещала Джинни, а потом спросила. — А что, в Британии совсем никто не знает, что вы живы?

— Знают пара-тройка магов, — неопределённо ответил Снейп. — Но они будут молчать. И Малфои знают, но они не совсем в Британии.

— Да? А мне казалось, что они насовсем вернулись. Люциус, во всяком случае, регулярно в Министерстве ошивается. И Драко, после того как женился, тоже часто появлялся на людях. Хотя... Да, что-то давно я его не видела.

— Драко с женой... временно переехали в Европу .

— Зачем? Вроде их уже никто не трогал.

— На то есть причины.

Джинни погоняла по тарелке кусочек сосиски, а потом, решившись, посмотрела на Снейпа и задала вопрос:

— Профессор, — увидев, как он поморщился, она исправилась. — Мистер Снейп, а правду говорили, что вы его крестный?

Снейп, который как раз делал очередной глоток пива, едва не поперхнулся:

— Чей крëстный? Драко?

— Ну да... Ходили такие слухи.

Закатив глаза, он покачал головой и поставил кружку на картонный кружочек с эмблемой пивоварни.

— Когда родился Драко, — сказал он после паузы, — мне было двадцать лет. В какой-то мере мы были с Люциусом Малфоем друзьями, но... Тогда я был бедный полукровка, ещё даже не сдал экзамены на звание Мастера Зелий, да и статус мой в компании Реддла был так себе — просто один из ближнего круга, не более. Неподходящий кандидат на должность крëстного отца для его наследника. Вот пару лет спустя, когда я стал деканом Слизерина — тогда да, но к тому времени у Драко уже был крестный отец.

— И кто же это?

— Рабастан Лестрейндж, — помолчав, ответил Снейп. — Когда Драко исполнился год с небольшим, Рабастан попал в Азкабан, и, естественно, Люциус предпочитал не афишировать информацию о том, кто крестный его сына. Не исключено, что он мог даже туманно намекать, что это я, с него бы сталось. Зато сам Драко недавно поклялся сделать меня крестным своего сына, если... Когда он появится на свет.

— Правда? Но ведь сейчас вы тоже... Ну... Живете под другим именем, в Британии считаетесь мёртвым. Какая ему от этого выгода?

— Сейчас уже другие ставки, Джиневра, — ответил Снейп, разделавшись с очередным куском рульки. — Я не могу рассказать вам подробности, но... Видит Мерлин, я не напрашивался. Впрочем, когда до дела дойдёт, Драко может и передумать.

К тому моменту, когда они выпили по полкружки пива, духовой оркестр сменился какой-то современной группой с солистом, после чего народ встрепенулся, начал раскачиваться и подпевать, а затем и вовсе полез с ногами на лавки.

Опасаясь, что нетрезвые соседи попадают на них, Джинни поднялась со своего места и потянула Снейпа за рукав.

— Вставайте, профессор!

— Вы с ума сошли? — прошипел тот.

— Да перестаньте! — Джинни, улыбаясь и блестя глазами, сама забралась на лавку и, схватив его за руку, потянула за собой. — Сюда приходят рас-слаб-лять-ся! — прокричала она ему на ухо. — Посмотрите вокруг — разве одна молодёжь на лавки полезла? Нет! А вы чем хуже? — и, прочитав на его лице неприятные сомнения, добавила. — Давайте, профессор, не бойтесь! Я никому не скажу.

Бухтя под нос про чокнутых бывших студенток, которым проще уступить, чем объяснить, почему «нет», Снейп всё же влез на лавку — правда, скорее из нежелания быть единственным, кто остался сидеть. Джинни сверкнула ослепительной улыбкой, а потом, прихватив его ладонь, начала вместе со всеми подпрыгивать и подпевать. Убедившись, что девчонка права и среди людей, пританцовывающих на лавках, полно его ровесников и даже тех, кто намного старше, он перестал чувствовать себя идиотом и слегка расслабился. Когда песня сменилась на более медленную, и все вокруг обнялись и начали раскачиваться, он, не раздумывая, приобнял счастливо улыбающуюся Джинни и влился в общий движ.

Проорав подряд две песни, народ частично подустал и начал рассаживаться обратно, чокаясь кружками со всеми подряд.

— Ну как вам? — спросил Снейп, когда они снова заняли свои места. — Нравится, как немцы умеют веселиться?

— О да! — ответила девушка, вытаращив глаза на толстую немку лет семидесяти, крутящую необъятными бёдрами в проходе между столами и задравшую спереди свитер, выставив на всеобщее обозрение толстенный живот. Зрители одобрительно кричали бабусе «а-а-а!» и бурно аплодировали. Снейп проследил за взглядом Джинни, хмыкнул и пододвинул пивную кружку.

— Раз в году можно, — сказал он. — Во всяком случае они так считают. Не шокируйтесь так, Джинерва.

— Профессор! — взмолилась она. — Я терпеть не могу эту «Джиневру». Пожалуйста, зовите меня Джинни! Или хотя бы Уизли.

— Почему Уизли? Вы ведь Поттер.

— Я думаю, при звуках слова «Поттер» вы будете представлять не меня, а... одну очкастую физиономию. Или я не права?

Снейп скривил губы в усмешке и не ответил. Вместо этого он сказал:

— Ладно. Джинни — так Джинни. Если отважитесь, можете звать меня Северус, я не против. После совместно распития пива и танцев на скамейках формальности ни к чему. А если мы устроим обход шатров, боюсь вы потом не выговорите словосочетание «профессор Снейп».

Девушка засмеялась, подняла кружку, и они в очередной раз с глухим стуком чокнулись краями донышек.

— Prost, Северус.

— Prost, Джинни.

* * *

— Как дела у ваших однокурсников? — спросил Снейп, разрезая остатки своей рульки.

— Вам это интересно? — удивилась Джинни.

Он бросил на неё быстрый взгляд.

— Интересно? — он пожал плечами и уточнил. — Скажем так, мне любопытно.

— С кого начать?

— С кого хотите.

— Про меня вы знаете, я работаю на «Придиру». Скоро стану заместителем редактора на долгий срок. Луна Лавгуд вышла замуж за одного магозоолога, они вместе собираются в экспедицию на полгода куда-то в район Амазонки, а газету она оставит на меня.

— Вот как? А как же Ксенофилиус?

— Он умер…

— Жаль, — Снейп немного помолчал. — А остальные как?

— Невилл Лонгботтом поступил учеником к профессору Спраут и через два года начнёт преподавать в Хогвартсе у младших классов. Гарри стал начальником одной из групп быстрого реагирования в аврорате, Рон пошёл работать к Джорджу в «Волшебные вредилки Уизли», Гермиона долго работала в отделе внешних связей, а потом Кингсли взял её к себе заместителем Министра. Кстати, они с Роном прошлой зимой поженились, а к марту уже ребёнка ждут. У них до этого так долго всё тянулось… Вот уж не думала, что они всё-таки поженятся.

Слушая новости, Снейп машинально макнул очередной кусочек сосиски в горчицу и, не заметив, что приправы прилипло слишком много, отправил её в рот, после чего схватился за пивную кружку и сделал несколько больших глотков, чтобы затушить пожар. Отдышавшись, он прокомментировал:

— Признаться, я тоже удивлён. Странная пара... — Снейп вытер губы салфеткой и спросил. — А как там сын Люпина?

— Тедди? Ему уже семь лет. Он крестник Гарри, так что мы его довольно часто видим. С ним всё в порядке, ликантропию не унаследовал, зато он метаморф, как Тонкс.

— Ну и слава Мерлину, коли так.

Поговорив на разные темы ещё немного, а заодно допив своё пиво, они решили выйти на воздух. Джинни планировала обойти все шатры (или хотя бы заглянуть в каждый), поэтому засиживаться в одном не было смысла. А кроме того, ей очень хотелось покататься на аттракционах, а это лучше делать до того, как пиво польётся из ушей.

* * *

Благодаря магии, применённой Северусом на максимально допустимом уровне, им удалось избежать очередей перед аттракционами, и спустя минут сорок они успели покататься сначала на каруселях, раскручивавших своих жертв на меняющейся высоте от двух-трёх метров до семидесяти, затем на каких-то ракетах, которые вращались не только вокруг центрального столба, но и вокруг собственной оси, благодаря чему седоки периодически зависали вниз головой на огромной высоте. Снейп поначалу чувствовал себя довольно скованно и, стиснув зубы, молча сидел, вцепившись в страховочную рамку. Зато Джинни впервые за несколько лет от души наслаждалась чувством полёта и риска и веселилась вовсю, умудряясь визжать и хохотать одновременно, и у Снейпа не поворачивался язык сказать ей, что с него хватит этих удовольствий. Возможно, определённую роль играло то, что в особо впечатляющие моменты она хваталась за его руку и по возможности старалась прижаться к нему плечом. После «башни свободного падения», когда Снейпу несколько раз показалось, что его желудок остался висеть где-то там, высоко над головой, он предложил для разнообразия прокатиться на спокойном колесе обозрения. Джинни не возражала.

Начинало темнеть. Кабина медленно поднималась в воздух, унося их вверх от шумного праздника. Вскоре они уже могли сверху любоваться на море разноцветных огней на Терезином лугу и за его пределами — на улицах вечернего Мюнхена, и Джинни защëлкала колдокамерой, направляя объектив во всё стороны, чтобы запечатлеть как можно больше этой красоты.

Когда они остановились в высшей точке, Джинни убрала камеру, а затем посмотрела на Снейпа, хитро блеснув глазами, и спросила:

— Ну как, Северус? Будем блюсти традицию?

— Какую ещё традицию? — подозрительно прищурился Снейп.

Джинни секунду молча смотрела на него, а затем шагнула вперёд, встала на цыпочки, легонько поцеловала его в краешек губ и отступила на шаг, не сводя с него глаз.

— Вот эту, — слегка охрипшим голосом сказала она. — Так принято, когда двое оказываются на самом верху.

Кабина дёрнулась и начала медленно спускаться. Снейп молча смотрел на неё, как будто что-то обдумывая, а потом, резко вытянув руку, взял её левую ладонь и поднял вверх.

— Почему вы не носите кольцо? — спросил он без улыбки.

Джинни коротко вздохнула.

— Потому что сейчас я не замужем.

— Как это понимать?

— Мы временно расстались. Я уехала одна, чтобы понять, как я хочу жить дальше.

— А ваш муж в курсе, что вы именно расстались, а не просто уехали в командировку?

— В курсе. Я сняла кольцо у него перед носом.

Снейп опустил взгляд на её ладонь, которую продолжал держать в руке.

— И что же вы поняли?

— Сначала я каждый день думала об этом. И чем дольше думала, тем больше убеждалась, что я этого больше не хочу. Не хочу такой семейной жизни. Но что-то всё равно меня удерживало. А потом я решила, что надо просто прожить эти дни так, будто я уже совершенно свободна и этой проблемы в моей жизни нет. И тогда в нужный момент решение придёт само.

— Вы так думаете?

— Уверена. Когда я не знаю, как поступить, я отодвигаю проблему в сторону на время, а потом у меня в голове что-то щёлкает, и я понимаю, что решение есть, и я всегда его знала.

— То есть прямо сейчас вы свободны. Вы в этом уверены?

— Да. А вы?

Снейп помолчал, пару раз перекатившись с пятки на носок. «Почему бы и нет? Хороший способ, глядишь — и у меня сработает». Притянув девушку к себе, он склонился к её лицу.

— Мне кажется, мы слишком формально соблюли традицию, — произнёс он своим низким бархатным голосом, глядя ей в глаза.

— Ты мне нравишься, Северус, — так же шёпотом сказала она и улыбнулась.

— Взаимно, — шепнул он и поцеловал её прямо в улыбку. Когда их кабинка почти доехала до низа, и они оторвались друг от друга, Снейп спросил, с интересом глядя на девушку:

— Признайтесь, вы ведь эту традицию сами придумали?

Джинни облизала губы и ничего не ответила.

* * *

— Куда теперь? — спросил Снейп, когда они спустились на землю.

— Давай немного пройдёмся по сувенирным лавкам, а потом... — она сделала паузу и закончила, как бы слегка извиняясь. — Я бы хотела прокатиться на американских горках.

— Что?!! — он едва не поперхнулся, с отвращением вглядываясь в это жуткое высоченное сооружение. Да чтобы он добровольно сел в эту раздолбанную трататайку и помчался по длинной узкой рельсовой ленте, перекрученной в воздухе, как бараньи кишки? Да ни за что! И, повернувшись к своей спутнице, возмущённо заявил. — Я не сяду в этот ужас!..

— Северус!.. — Джинни умоляюще сжала руки перед грудью. — Это же так весело!.. Я всего раз в жизни на таком каталась, сто лет уже прошло...

— Сто лет? А по тебе и не скажешь, — ввернул Снейп.

— Да правда!.. Гарри не любит такие развлечения, где толпы народу, говорит «Хочешь острых ощущений — возьми метлу и полетай». С друзьями... С ними вечно то у меня времени нет, то у них. А даже когда удаётся встретиться, никого в магловский Лондон не затащишь. Однажды я уговорила Гермиону в парк аттракционов сходить, но она отказалась от американских горок категорически — сказала, что боится высоты, а экстрима ей на войне хватило на всю жизнь. А вы... — она понизила голос и исправилась, — ты же даже без метлы умеешь летать, так что не разобьëшься. Ну пожалуйста, — шепнула она, сжав его ладонь. — Одной — это же совсем не то.

«Соглашайся! Хотел прочистить свои мозги — вот тебе и шанс. После такой поездочки у тебя ни одной целой мысли в голове не останется».

— Посмотрим, — нехотя буркнул Снейп, не подавая вида, что эта нахальная гриффиндорка уже практически его уговорила. — Пошли, где там твои сувениры?

* * *

— Вынимайте всё из карманов и кладите в контейнер, — скомандовал молодой парень, по виду выходец из Турции, который следил за порядком на аттракционе.

— Зачем это? — недовольно спросил Снейп.

— Вы же не хотите, чтобы все ваши ключи-деньги-телефоны и прочие презервативы повылетали на всех поворотах?

Он скрипнул зубами и открыл было рот, чтобы сказать нахалу, что не его собачье дело — комментировать возможное содержимое чужих карманов, но маленькая крепкая ручка стиснула его запястье, и около уха раздался умоляющий жаркий шёпот:

— Пожалуйста, не ругайтесь с ним! Давайте просто сдадим ему вещи и сядем... Хотите, когда всё кончится, я подарю вам свой пряник?

Плоский расписной пряник в виде сердца с надписью «Люблю Октоберфест 2005», только что купленный в сувенирной лавке, висел на шёлковой ленте на шее у Джинни.

— Зачем он мне сдался?

— Не знаю! А вдруг он вкусный?

— Очень сомневаюсь, — буркнул Снейп, выкладывая содержимое карманов и посылая работнику взгляд «В твоих интересах, чтобы здесь ничего не пропало». Волшебная палочка у него, как и у Джинни, была закреплена на предплечье и скрыта чарами. Усаживаясь в вагонетку — разумеется, его гриффиндорская спутница заняла самые первые места! — и позволяя закрепить на себе защитную рамку, он ощущал давно забытое чувство настоящей опасности. Он привычно держал эмоции под контролем, но когда их хлипкий мини-поезд медленно начал набирать высоту, руки у него неприятно похолодели, а сердце забилось так, будто хотело выпрыгнуть из груди. Джинни, сидящая рядом с ним, взволнованно улыбалась в предвкушении. Искоса бросив на него мимолётный взгляд, она на секунду накрыла его руку своей.

— Всё будет хорошо, Северус, — шепнула она.

— Скорей бы уж, — прошипел он, заворожённо наблюдая, как заканчивается участок рельс, по которому медленно поднимался их чёртов драндулет, и стараясь не думать, что будет после того, как они достигнут верхней точки. Пять метров... Три... Один... И вот они уже на вершине. Один метр ровной поверхности на огромной высоте — и они с грохотом низвергаются вниз.

Ему показалось, что последний раз он вдохнул воздух там, на вершине. И там же его сердце сделало свой последний удар. Они неслись с огромной скоростью — вниз, вверх, момент вниз головой и снова вниз, новый подъём на гору, новое обрушение. Казалось, этому кошмару не будет конца, и особый «кайф» он получал, когда они въезжали на неосвещённые участки трассы. Когда он смотрел на всё это снизу и видел, что не все участки освещены прожекторами, он и подумать не мог, что во время поездки это даст такой визуальный эффект, как будто они просто летят в темноте неизвестно куда. Самый ужас был в том, что от него ничего не зависело. Он мог только сидеть, вцепившись в страховочную рамку, глядя вперёд вытаращенными от ужаса глазами. В его открытый в немом крике рот залетал встречный ветер, от чего его щёки — как он чувствовал — трепыхались, как флаги на ветру. Сбоку и сзади раздавался дикий визг, а если он сам и не заорал с самого первого момента, то только потому, что у него банально перехватило дух. После третьей мёртвой петли он нашёл в себе силы повернуть голову и взглянуть на Джинни. К его изумлению, она, хоть и дико визжала, но явно пребывала в полнейшем восторге, и в этот момент его прошила мысль: «Ты ничего не можешь сделать, просто наслаждайся. В крайнем случае, погибнешь рядом с молодой красивой и счастливой девушкой, которой — в данный момент — ты нравишься. Что может быть лучше?» И в этот момент как будто внутренний тумблер переключил его восприятие происходящего: ужас, сковавший тело, исчез и давно позабытый восторг ударил ему в голову, затопил грудную клетку и закружился вихрем счастья в животе. Он отпустил страховочную рамку, и, вскинув руки над головой громко проорал единственное слово, которое вспомнил:

— Бля-а-а-дь!!!

Когда все виражи были пройдены и их мини-поезд, замедляясь, тихо приближался к финишу, на него напал приступ неудержимого смеха. Вытирая слёзы, образовавшиеся от встречного ветра и даже умудрившиеся затечь ему в уши, он не мог остановиться и продолжал смеяться до тех пор, пока с них не убрали защитные рамки, и Джинни — вместо того, чтобы выходить — не бросилась ему на шею:

— Спасибо!

Уже стоя на твёрдой земле и распихав обратно по карманам все мелочи, Джинни сняла с шеи пряничное сердце и протянула его Снейпу.

— Держите. Это вам.

— Да брось! Оставь себе, я рад, что ты меня уговорила. Как будто заново родился

Однако девушка была упорной, и, вынудив его наклонить голову, надела на него обещанный подарок.

— Вы мой герой, профессор! — провозгласила она, весело блестя глазами. — И вам положена награда.

Снейп слегка растерялся от такого — хоть и шуточного — комплимента, и, чтобы скрыть это, оглянулся через плечо на оставшиеся аттракционы.

— Ну, теперь уж всё, — с чувством сказал Снейп. — Больше никаких аттракционов. А ещё мне нужна сигарета.

* * *

Они пробирались к очередному большому шатру мимо множества мелких палаток, и Снейп притормозил около одной из лавок с сувенирами.

— Вы отдали мне свой пряник, — сказал он. — Я тоже хочу подарить вам на память какой-нибудь сувенир.

Джинни не стала ломаться, изображая, что ей неудобно и вообще стыдно, и, пока Снейп курил, выбрала себе керамическую пивную кружку, покрытую белой глазурью, на которой была нарисована весёлая парочка в национальных баварских костюмах, державшая в высоко поднятых руках стеклянные пивные кружки с большими шапками пены. Снейп расплатился с продавщицей, незаметно уменьшил покупку до дюйма и положил в карман джинсов.

— Отдам, когда всё закончится, — сказал он. — А то ещё потеряешь или разобьёшь. Ты не против?

— Хорошо, — Джинни развернулась, чтобы идти дальше, но внезапно вздрогнула, развернулась обратно, и, схватив Снейпа за руку, потянула за собой.

— Быс-стрее, — шипела она, — там наши! Они увидят меня, потом от них не отделаться.

В подтверждение её слов откуда-то сзади раздались крики:

— Джи-и-ин-ни! Джинни, мы здесь, иди к нам!!!

Втиснувшись в узкую щель между двумя палатками, она затянула его следом, а потом, с трудом развернувшись, убедилась в том, что её за ним было никак не разглядеть. Снейп молча смотрел на неё и ждал объяснений, но вместо этого она только сказала:

— Помогите мне!

— Как?

— Сделайте так, чтобы меня было не узнать! Я не могу сама это сделать без зеркала!

Снейп — насколько было возможно в таких условиях — окинул её насмешливым взором, что-то прикидывая в уме, а потом сосредоточился и направил на неё волшебную палочку, прошептав заклинание себе под нос. Джинни вздрогнула от внезапного холода, опустила взгляд, рассматривая свою одежду, и захохотала, увидев на себе белоснежную блузку с глубоким вырезом, обшитым рюшечками, бархатный корсаж на шнуровке, визуально поднимающий грудь и делающий её весьма пышной, и длинную шерстяную юбку-солнце, покрытую нарядным фартуком.

— Ну вы и затейник, профессор! — отсмеявшись, сказала она.

— А что? — усмехнулся Снейп, передавая ей две наколдованные атласные ленты. — Вы же сами сувенирную кружку выбирали — значит, вам понравилась девушка, которая там нарисована?

Джинни озорно блеснула глазами, подняла руки и быстро заплела себе две косички, вплетя в них эти ленты и веселясь над тем, как Снейп не знает, куда девать глаза, лишь бы не пялиться на её выглядывающий из-под рюшечек пышный бюст. Когда она закончила, Снейп с трудом развернулся в узком проходе и двинулся к выходу, а она, в свою очередь направив палочку в его спину, вызвала в памяти воспоминание о том, как был одет молодой человек, изображённый на той же сувенирной кружке, сосредоточилась и прошептала заклинание.

— Уизли! — рявкнул Снейп развернувшись на выходе. — Что за идиотские шутки?

Его привычные джинсы в мгновение ока превратились в кожаные ледерхозены чуть выше колена, носки — в белые гольфы с двумя чёрными полосками сверху, тёмно-синяя рубашка стала белой в красную клетку, а кожаная куртка вообще исчезла, зато появились подтяжки с широкой нагрудной перемычкой.

Джинни окинула его оценивающим взглядом и одобрительно показала большой палец.

— Вы бесподобны, сэр, — сдерживая смех, сказала она и протянула ему наколдованную традиционную баварскую шляпу с пером. — Правда, не сердитесь. Я просто хотела, чтобы мы с вами были одеты в одном стиле.

Снейп несколько секунд молча смотрел на неё, а потом, выдернув из её руки несчастную шляпу, нахлобучил её на голову.

— Надеюсь, теперь мы стали совершенно незаметными — среди тысяч таких же.

Они использовали согревающие чары и отправились совершать турне по шатрам.

* * *

Дальнейшие события вспоминались им смутно.

Вот они сидят в каком-то большом шатре и громко (всё равно никто не расслышит!) спорят о достоинствах и недостатках своих факультетов с такой горячностью, что в какой-то момент Джинни промахивается и вместо стола бьёт кулаком по краю своей тарелки, в результате чего картошка фри и обглоданные куриные кости веером разлетаются по столу. К счастью, соседи в ответ на её торопливое «Pardon, sorry, Entschuldigen Sie⁽³⁾, я не хотела, сейчас уберу» сразу же начинают смеяться, а потом вообще дружно поднимаются и начинают чокаться кружками, стараясь дотянуться до всех, до кого только могут. Снейп тоже ухмыляется и предлагает в знак примирения выпить на брудершафт «А то ты никак не определишься, как меня называть». Кружки большие, тяжёлые, и пока c трудом разбираются, как лучше расположить руки, они умудряются облить друг друга пивом, что совершенно не портит им настрой, и следующие пару минут они самозабвенно целуются. Прервавшись, чтобы отдышаться, Снейп грозит ей пальцем и с серьёзным лицом говорит:

— Всё, Уизли! Чтобы никаких больше «сэров» и «профессоров», ясно? А иначе...

— Двадцать баллов с Гриффиндора?

— Нет! Но я на тебя обижусь. Вот.

— Не надо, — Джинни проводит рукой вдоль пивного пятна на его рубашке и шепчет очищающие и высушивающие заклинания. — Я хорошая. Договорились, никаких «сэров». Ты Северус, а если я на тебя разозлюсь — будешь «Снейп». — И тянется, чтобы поцеловать его в щёку.

В этот момент сидящий напротив них парень с "Полароидом" в руках громко кричит им «Эй!», они машинально поворачиваются к нему и он нажимает кнопку. Не успевает Снейп среагировать, как парень, улыбаясь, говорит «Одну секунду», и, дождавшись, когда карточка выползет из аппарата, протягивает её им.

— Вы такие классные оба! — сообщает он им, перекрикивая общий шум. — Возьмите на память!

Насмотревшись на фотографию, Снейп убирает её в нагрудный карман рубашки и, поймав пробегающего мимо взмыленного официанта, заказывает для парня новое пиво.

Потом они сидят в какой-то уличной палатке, пьют из полулитровых бокалов, закусывают одним брецелем на двоих, и Джинни, ухватив Снейпа за левую руку, рассматривает его безымянный палец.

— Северус, — говорит она, поворачивая его руку ладонью вверх. — Так нечестно! Я о себе рассказала, а ты!.. Расскажи хоть что-нибудь! От чего ты хочешь прочистить мозги? У тебя семья? Женщина?

Снейп свободной рукой выуживает из пачки сигарету, прикуривает и некоторое время молча пускает клубы дыма.

— Уизли, — наконец отвечает он, — мне нечего тебе сказать. Скажем так: на данный момент у меня «семья Шрëдингера». Это означает...

— Я знаю, что это означает! Столько лет общения с Гермионой поневоле приводит к тому, что голова забита массой ненужной фигни.

— Ты, я смотрю, не особо жалуешь жену своего брата? — Снейп запрокинул голову и снова затянулся, прикрыв глаза от дыма.

— Хмм... Мы не враждуем. Но и не дружим. В школьные годы мы плотно общались, а после войны — всё реже и реже. А потом вообще как-то в разные стороны разошлись. Видимся редко, и то только потому, что Гарри дружит с Роном, ну и по праздникам встречаемся в Норе.

— Ты говорила, что она беременна? — скривившись, сказал Снейп. — Может, родит — и будет вам тема для общения.

— Я тебя умоляю! — закатила глаза Джинни. — Она вся в работе, сидеть с младенцем дольше месяца не собирается — всё распланировала, кто и когда будет за ребёнком смотреть. Она это называет делегированием полномочий. Не удивлюсь, если у неё уже расписание составлено — сколько времени и когда она будет ребёнку уделять. Сейчас она в Министерстве проталкивает идею открытия детского сада начиная с двухлетнего возраста. А ещё она двумя эльфами обзавелась. Я ей тогда сказала «какие эльфы, а как же твоё Г.А.В.Н.Э.?» Так она на меня разобиделась.

Снейп, посмеиваясь, затянулся последний раз, затушил сигарету об край деревянного стола и скинул окурок на землю — благо к этому времени мусора там уже хватало.

— Ты же понимаешь, одно дело других осуждать, а другое — самой дом вести, когда можно это на эльфов спихнуть. Но — кто знает? — может, она им будет выходные давать и платить... по галлеону в месяц.

— Слушай, не заговаривай мне зубы этой Грейнджер! — девушка сердито хлопает ладонью по столу, и Снейп едва успевает подхватить покосившийся бокал. — Расскажи хоть что-нибудь! У тебя были женщины после войны? Кто?

— Зачем тебе это? Ну, была одна такая.., — он берёт бокал и делает большой глоток. — Долго была. А потом оказалось, что я был нужен ей для баланса, как противовес.

— Ой... Она так и сказала?

— Нет, но я понял.

— Она просто дура. Мне жаль...

— Да ладно тебе! Неприятно, конечно, было, но не катастрофа.

— Так это она — шрёдингерша?

— Кто? А, нет. Другая.

— Но это же она подарила тебе ту хрустальную розу в бутылке?

— Она.

— И ты хотел мне её отдать? Почему?

— Потому что.

— Она много значила для тебя?

— Не знаю. Когда я думал, что понимаю её — значила много. Я ведь только жить начал после войны, это было как дышать чистым воздухом, выскочив из смрада. На многое я закрывал глаза, а потом... Когда мы расстались, я сложил всё вместе, обдумал и понял... Короче, эта роза — не та вещь, которая мне дорога.

Джинни какое-то время молчит, маленькими глотками отпивая пиво, а потом спрашивает, нахмурив брови:

— А с семьёй Шрёдингера что?

— А вот про это, — Снейп легонько шпунькает её по кончику носа, — я говорить не готов. Именно этот ответ я и жду от мироздания. А сегодня и завтра... может и ещё несколько дней — я свободен, никому ничего не должен и могу просто плыть по течению туда, куда занесут высшие силы.

— У меня тоже время до послезавтра. Здорово же нас с тобой течением друг к другу прибило, — усмехнулась Джинни. — Сработали высшие силы...

— Прибило, говоришь? — Снейп осторожно дотрагивается пальцем до её подбородка, как бы предлагая посмотреть ему в лицо. — Так, может быть, не просто так?

Джинни отвечает, без улыбки глядя ему в лицо:

— Наверняка не просто так.

— Ну, тогда... — начал Северус.

— ...кто мы такие, чтобы спорить с высшими силами? — заканчивает она, снова приближаясь к его губам.

Потом они выходят проветриться и медленно бредут, обнявшись и стараясь не сталкиваться с теми, кто уже плохо держится на ногах. Дойдя до очередного шатра, Джинни резко останавливается и, со словами «Опять этот чёртов Уран!», закидывает руки на шею Северуса, заставив его наклониться, и, встав на цыпочки, целует в губы. Привычная ко всему расслабленная толпа спокойно огибает их с двух сторон.

— Ну что, ушёл твой Уран? — спрашивает Снейп, оторвавшись от её губ.

— Понятия не имею, — медленно открывая глаза, отвечает Джинни. — Да и вряд ли он бы меня узнал, — добавляет она, указывая на свой наряд.

— А он хоть был? — насмешливо интересуется Снейп.

— Не знаю, — честно отвечает Джинни. — Мне просто хотелось, чтобы ты целовал меня посреди толпы.

Снейп долго смотрит на неё своими мерцающими чёрными глазами, а потом тихо спрашивает:

— Ты точно хочешь ночевать в том палаточном лагере?

Джинни глаз не отводит и молча качает головой. А потом спрашивает:

— Есть варианты?

— Есть. Если ты согласна.

— Я думаю, мы оба мысленно уже не раз... того... согласились.

И Снейп отводит её чуть в сторону, где людей меньше, и аппаририует, держа Джинни за руку.

Двое пьяных маглов, заметивших это чудо, протирают глаза и решают, что пора им с пивом завязывать и идти домой.

Примечание:

Приглашаю всех желающих посмотреть иллюстрации к этой главе на моём ТГ-канале

1. https://t.me/EvaMarshFWR/22

2. https://t.me/EvaMarshFWR/23

1) Ваше здоровье, нем.

Вернуться к тексту

2) дело не в жадности Снейпа, а в том, что это ОЧЕНЬ большие порции, не могу представить, Северуса или Джинни, съедающих порцию рульки в одно лицо

Вернуться к тексту

3) простите, нем.

Вернуться к тексту