ЛуноМИФ во спасение (ЛуноМИФ-4) (джен)

— Это облом… — коньстатировала я. — Полный.

— Ну, бывает. Зато Широ-куна маменька нейтрализовала.

— Прогресс…

Широ-кун замышлял зайцем проникнуть на борт транспорта и освободить морданиуса, однако маменька посадила его на поводок. Буквально. Пацан был пристёгнут к ней трёхметровой цепочкой, запертой на замок, стреноживший его не хуже каторжной гири. И слава Лорен! Опять ловить это гиперактивное чучелко я не хочу!

Пустить ЭТОТ поезд под откос всяко не вышло бы. Две огромные сардельки из гофрированного «люминя», сцепленные решётчатыми фермами и утыканные запчастями от Карлсона — сиречь, пропеллерами — подняли в небеси цистерну, из которой печально махали усы. Такой вот катамаранистый сюр, и я лечу на нём верхом, прикрывшись незримостью. Зато на цистерне неожиданно обнаружились очень знакомые клешни — их обладатель бродил по снабжённой обрешёткой с перильцами ёмкости, проверяя её целостность и замеряя параметры воды. Затем Федул открыл решётчатый люк, ухнул в цистерну ведро фикопланктона — даже с моего насеста видно, что не очень-то эквистримского, усы возмущенно задёргались — и ловко цепляясь клешнями за фермы, убыл к правой гондоле.

Чуток выждав, я слетела на цистерну. Мне тоже интересно, наконец, как выглядят хтонические морданиусы! Монстр походил на шар с длинным хвостом-плавником и пастью до ушей, который где-то раздобыл три пары длиннющих перистых усов, немного похожих на те, что у ночных мотыльков. А ещё он был покрыт рыжей шерстью, и у него были три круглых фасеточных голубых глаза. Фикоплактон был явно не того сорта, и чудище гневно пускало пузыри и било в гудящую цистерну могучим хвостом. Спасаться оно тоже наотрез не желало, напрочь отказываясь поддаваться телепортации.

— Вот хотела я тебя переселить в Эквестрию, но больно уж ты привередливый, — пробурчала я, малюя очередную порцию рун на цистерне. Монстр уставился на меня большими печальными глазами, хлопнул зелёным пламенем, всплыл и сказал:

— Спасибо, не надо. Нам и так хорошо, а там опять привяжутся…

— Кто? — только и смогла спросить я.

— Ага, нежданчик-с…

— Все!

— В смысле, ты кто?

— Я королева Оникс. А это мой личный человек.

— А почему он спит в коконе?

— Потому что иначе сбежит. Из улья он сбежал, хоть меня и любит, а я без него не могу. И делить его ни с кем не хочу! Так что я везде вожу его с собой… вернее, в себе. Он любит фикопланктон и меня, я люблю его, и все счастливы.

— Хм… ну допустим. — я села на край цистерны. Только драться на этом летучем бронегамаке с одержимой королевой и не хватало. — Ты в курсе, что вас везут изучать?

— Да. Они все умрут! — Оникс ощерилась. Зубки зело впечатляли. — Я спасу его и заберу назад, в море. Только там мы будем свободны. Без меня он погибнет, мы слишком давно и тесно связаны.

Это я уже видела. Где в этой пасторали начинался один разум, где другой — уже и не разберёшь. Ну что ж, раз так…

— Слушай, а давай договоримся? Ты никого не будешь убивать, а я помогу вам вернуться в бездну вод.

— Каким образом? — королева настороженно следила за мной.

— Помилуй, ты же чейнджлинг. В эту дырку не пролез бы ваш мохнатый Моби-Дик, но по отдельности — запросто. Тащи сюда своего морданиуса и превращайся в кого-нибудь с крыльями… в смысле, способного его нести. Я вас выпихну телепортом обратно к морю, ты спустишься, опять станешь этим рыжим кашалотом, заглотнёшь его, и тело в шляпе.

— А кто поручится, что ты отправишь нас туда?

— А куда ещё? — я пожала плечами. — В Эквестрии и так, ты уж извини, проблем с чейнджлингами хватает. Одно дело — спасти редкое существо, и другое — если оно спасаться отказывается и сулит только лишнюю головную боль. Да и выбора у тебя нет — далеко не факт, что тебе удастся одолеть в драке весь этот многолюдный коллектив. Тем более с таким багажом. Им ты тоже готова рискнуть?

— Нет… — королева бросила взгляд на кокон, мучительно колеблясь. — Хорошо, я согласна.

Помахав лапкой вслед какому-то странному шипокрылому коркодрылу из чьей-то белой горячки, уносящему в когтях кокон, я закрыла портал — пришлось всё же уважить паранойю Оникс. Осмотревшись, обнаружила Федула, позабывшего про поднесённую ко рту бутылку грибного пива и глядящего на меня из иллюминатора. Глаза у него были чуть ли не с тот иллюминатор размером.

— Палево-о-о…

— А без разницы, всё равно сваливать. Небось тоже за похмельной глюк примет.

Я с пакостной улыбкой сделала лапкой Федулу и медленно растворилась в воздухе. Пожалуй, с приключениями сделаю небольшой перерыв.