Кольцо и монетка (гет)

На ужин к Поттеру Северус, само собой, отправился. Этот вопрос даже не обсуждался и совсем не потому, что лучше было перетерпеть один вечер, чем потом весь год справляться с обидами что Минервы, что Поттера. Решив продолжить тенденцию к изменениям, он облачился в тёмно-синий сюртук с лёгкими серебряными узорами по манжетам и отворотам и такого же цвета мантию. Пришлось озаботиться и подарками — не идти же на праздник с пустыми руками. С Поттером было проще всего, парню предназначалась походная аптечка качеством и наполнением в разы лучше той, что стандартно выдавалась в Министерстве. Мальчишка пожелал стать аврором, ему с таким родом деятельности без аптечки никуда, иначе переберётся в Мунго на постоянное место жительства. Формально Поттер являлся единственным главой дома (несмотря на то, что мисс Уизли, шокируя общественность, переехала к нему до свадьбы), так что преподносить что-либо Уизли было необязательно, но Северус всё же сварил парочку косметических зелий — для младшей и для Молли. Тратить ингредиенты и время на мужскую часть их семьи абсолютно не хотелось, так что на этом с подарками для Уизли Северус и закончил, решив не терзаться угрызениями совести. Предназначавшуюся Минерве бутылку коллекционного шотландского виски Мерлин знает какого года Северус отправил ей с домовиком ещё в школе, а Кингсли... Кингсли обойдётся. У него должность Министра магии в кармане, чем не презент? С Гермионой вышло намного сложнее. Слизеринская натура требовала воспользоваться моментом и заслужить новую порцию внимания от девушки, особенно в присутствии рыжего недоумка, которого, памятуя о его побеге во время похода за крестражами, Северус и за мужчину не считал. Но что ей подарить? Почти рабочие встречи не оставляли возможности изучить Гермиону лучше, а преподносить книги было слишком банально.

Итогом мучительных размышлений стало то, что Северус вновь встал к котлу, однако не ради зелья. В последний раз он делал духи для Лили на её пятнадцатилетие, но знания остались, а руки всё помнили. Единственное, что Северус сомневался, не будет ли это слишком личным подарком, всё же они не выносили свои взаимоотношения на суд общественности... да и не было никаких взаимоотношений, так, несколько дружеских разговоров и слегка выбивающаяся из этого стиля встреча по поводу рождественских украшений.

В Блэк-хаус он прибыл камином, благо Поттер с Кричером пришли к некоему пониманию, и старый эльф держал камин в прежней безукоризненной чистоте. Правда, вышагнув из пламени, Северус в первый момент не понял, где очутился. Прежний Блэк-хаус был мрачен, под стать своему имени и истории, а малая гостиная (это же она, нет?) оказалась полна ярких красок. Светлые обои, светильники вместо старых закопчённых, так что не осталось ни одного тёмного уголка, другая мебель, украшения, развешанные везде и всюду... Кто-то в этом семействе, кто занимался преобразованиями к празднику, явно не знал меры. Дизайн резко контрастировал с тем, что сделала в его классе та же Гермиона. Если её работа радовала глаз и находиться в кабинете было комфортно, то в этой комнате Северус бы не пробыл и десяти минут.

Встретил его Кричер и, услужливо склонившись, забрал зимнюю мантию, затем вернулся и получил уже подарки для хозяев и Гермионы. Северус остановил вознамерившегося исчезнуть домовика и буквально впихнул в тощие лапки старый потрёпанный блокнот, на чёрной обложке которого, кроме герба и девиза Блэков, были вытиснены ещё инициалы «Р.А.Б.».

— Тетрадь хозяина Регулуса, — благоговейно прошептал Кричер, и его большие, навыкате, глаза моментально наполнились слезами.

— Просто хотел поблагодарить за то, что спас меня, — неловко произнёс Северус, которому стало искренне жаль этого домового эльфа.

Из членов семьи Блэк, которых Северус знал лично, именно Рега Кричер любил больше всех, практически боготворил его. Увы, младший Блэк умер одним из первых. Все умерли. В старом магическом доме, который ассоциировался у Северуса с настоящей магией, природной, сырой, не отягощённой нормами последних лет, распоряжались пришлые люди. Ну и что, что Поттер по крови на какую-то часть Блэк? Кровь же не передаёт ни знания, ни воспитание, ни отношение. Казалось бы, Блэки с их репутацией исконно тёмного семейства должны были у него прочно ассоциироваться с Волдемортом (а до своей смерти что Орион, что Вальбурга его поддерживали), и тогда вовсе не следовало грустить о потере такого родового гнезда, однако Северус всё же скучал по прежнему Блэк-хаусу. Возможно, ещё и потому, что тогда он был молод, Регулус жив, и они оба понятия не имели, в какую бездну приведёт их путь сторонников Волдеморта.

— О, здравствуйте, профессор, — в малую гостиную зашёл Поттер. Северус удивлённо уставился на парня, который выглядел вполне пристойно. Не то чтобы он ожидал увидеть Поттера в магловской футболке или нечёсаного, но смокинг и официального кроя брюки всё же не вязались ни с обычным обликом Поттера, ни с его стилем жизни. — Кричер? Ты чего?

— Гость хозяина Гарри подарил Кричеру вещь хозяина Регулуса, — проскрипел домовик, шмыгая носом и прижимая к себе блокнот как величайшее в мире сокровище.

Поттер, непонимающе приподняв брови, обратил вопросительный взгляд на Северуса. Пришлось пояснить, чтобы этот оболтус не придумал ещё что-нибудь, как было с Лили:

— Кричер вытащил меня из горящей хижины. Я считаю себя обязанным. Или вы, как и многие другие, полагаете, что благодарность мне чужда?

— О. Ну, нет, сэр, — заметно смутился парень. — Просто я впервые вижу, чтобы Кричера что-то так проняло.

Старый домовик и вправду пребывал будто не в этом мире. Он бережно поглаживал тетрадь самыми кончиками пальцев, что-то бормотал, а по его щекам нескончаемым потоком струились слёзы. Даже когда Кричер поднял голову и посмотрел на Поттера, взгляд у него всё равно был отсутствующим.

— Ты, это... иди, Кричер. — Судя по всему, Поттеру явно стало неловко. Северус задумался: неужели он, водивший тёплую дружбу с малфоевским домовиком Добби, не додумался собственному эльфу подарить хотя бы крошечный презент на Рождество? Или его задело, что Кричер так расчувствовался по кому-то другому? — Я как-нибудь сам дальше.

— Вы бы ещё больше вещей из дома выкинули, Поттер, — заметил он парню, когда эльф с хлопком исчез, — тогда бы и не такому удивлялись. Этот домовик служил прадеду вашего обожаемого крёстного. Думаете, ему приятно было наблюдать, как родной дом превращается вот в это? — Северус обвёл рукой гостиную и поморщился. В безвкусице кричащих украшений определённо чувствовалась рука Молли Уизли или её дочери.

Поттер почесал затылок.

— Я согласен, выглядит не очень. Как будто все-все коробки с украшениями, что поколениями копились, вывалили сразу в одном месте. Я бы, может, так и не сделал, однако... — мальчишка грустно улыбнулся, — знаете, я Рождество стал нормально праздновать, только когда в Хогвартс поступил, а до того Дурсли меня вечно запирали в чулане. Джинни тоже не особо радостно было, денег не хватало вечно. Она не жаловалась, вы не думайте, но я же всё понимаю. Поэтому не стал мешать. Пусть порадуется, мне не жалко.

Северус прикусил язык, удерживая новые ядовитые комментарии. Во-первых, прошло то время, когда он, приходя в этот дом, без зазрения совести проезжался по умственным способностям всех в нём присутствовавших, а, во-вторых, после комментария Поттера ехидничать не хотелось. В чём-то мальчишка был и прав... Северус вновь покосился на гирлянды, букетики из остролиста и ветки омелы, обильно перемежавшиеся шариками, лентами, флажками и гирляндами, и очередное желание закатить глаза и высказаться подавил в зародыше.

Пережив приветствие от Молли Уизли и от засиявшей Минервы (тут уже не закатить глаза не получилось), он присоединился к неспешной беседе в гостиной. Все были практически в сборе (из большого рыжего семейства, кроме Молли и Артура, присутствовали только двое самых младших детей), ждали Кингсли и, как ни странно, Гермиону. Северус удивился про себя: вот уж чем-чем, а любовью к опозданиям девушка не отличалась, напротив, она чаще всего приходила раньше, чем требовалось. К тому же, рождественский ужин с лучшими друзьями — это вообще не то, на что ей могло хотеться не прийти вовремя. Если, конечно, между Гермионой и рыжим недоразумением, которое травило байки из аврорской учебки, не замечая, что они никому неинтересны, не произошло ничего из ряда вон. Северус внимательнейшим образом прислушивался, чтобы, не дай Мерлин, не всплыло произошедшее недавно на праздничном ужине в Хогвартсе. Видимо, сделанное Минерве внушение подействовало, потому что она ни словом не обмолвилась, и беседа даже ни намёком не вильнула в сторону его персоны. Что останавливало Молли, он не знал и знать не хотел, главное, что она молчала, а ведь могла разродиться той ещё тирадой, Альбус позавидовал бы. Джинни и младшему Уизли, определённо, меньше всего хотелось обсуждать персону своего самого нелюбимого преподавателя. Если единственная дочь Молли и Артура ещё была мила и вежлива, как и подобало будущей хозяйке дома, то на лице третьего участника Золотого трио явственно читалось «А он что тут забыл?» в те минуты, когда Рон Уизли вспоминал, что не один в комнате.

Собеседником Северуса невольно стали Артур и, как ни странно, Поттер, но если номинальный глава семейства Уизли больше слушал и поддакивал, то Поттер умудрился довольно долго поддерживать осмысленный диалог на тему Министерства и будущих реформ. Северус не показал этого, но для него стало большим откровением, что национальный герой искренне надеялся избежать участия в той просветительской деятельности, которую по наущению Кингсли вёл «Пророк», объясняя простым волшебниками предстоящие перемены. Не хотел, чтобы на него вновь возлагали большие надежды, так выразился парень. Что-то в этом было. Общественность привыкла видеть Поттера непременным атрибутом достижения какой-то важной цели, но если с Волдемортом этому имелось обоснование, то обещанные Кингсли изменения — исключительно инициатива Кингсли. Парню же оставалось только посочувствовать. На самом деле, даже если его имя никоим образом не будет упомянуто в одной строчке с будущими реформами, всем будет плевать. Поттер никогда и никому не докажет, что не имеет к ним отношения.

Гермиона появилась, когда до времени, указанного в приглашении, оставалось всего минут пять. Она прошла, как и Северус, через камин и совершенно незамеченной: видимо, Кричер до сих пор никак не мог оторваться от своего подарка.

— Милая моя! — всплеснула руками Молли, сидевшая аккурат напротив прохода из малой гостиной. — Гермиона!

Та, смущённо улыбаясь, скинула заснеженный капюшон тёмно-синей мантии, и Северус, приподнявшийся было для приветствия, засмотрелся. Девушка встала невероятно удачно, перед большим, на восемь свечей, канделябром, и его оранжевый свет залил меховую оторочку её капюшона разноцветными искрами, создав вокруг лица своеобразный ореол. Только всё равно её глаза и улыбка сияли гораздо ярче. Разодетые в праздничные наряды Молли и Джинни Уизли и рядом не стояли.

— Ну как же так, такую красавицу и никто не встречает, — продолжала сокрушаться Молли. — Где этот негодник Кричер? Я ему задам!

— Не нужно, мэм, всё в порядке, я ещё в состоянии сама о себе позаботиться. — Гермиона скинула мантию, оставшись в синем платье в пол. Скромное, с эдаким подобием белой блузы вместо декольте, оно подчёркивало её точёную фигурку, обычно спрятанную за магловскими кофтами и джинсами, как нельзя лучше.

Северус засмотрелся вновь, ощутив довольно болезненный укол, даже не укол, удар по гордости и самомнению. И этой-то девушке он всерьёз полагал чем-то понравиться?

— А, это, привет, Гермиона, — несколько неуверенно, с запинкой произнёс младший Уизли, уставившись на неё во все глаза, и Северуса каким-то неведомым ему заклинанием, не иначе, вздёрнуло на ноги.

— Похоже, это я оставил Блэк-хаус без домовика на неопределённый срок.

Немного удивившись, Гермиона всё-таки передала ему свою мантию.

— Подрабатываешь, Северус? — крикнула вслед Минерва.

— Раз никто больше не в состоянии встретить гостью, то да.

Джинни Уизли, очевидно, приняла это замечание на свой счёт, как хозяйки дома, потому что мучительно покраснела до самых кончиков ушей. Вкупе с жёлтого оттенка платьем смотрелось это... не ужасно, не стоит так говорить о молоденькой-то девушке, но да, некрасиво. Что поделать, такая особенность, некрасиво краснеть, досталась ей от природы. А вот тот, кому Северус и адресовал претензию, Рон Уизли, не сразу понял, зато, когда сообразил, тоже налился неприятной краснотой, как и сестра. Минерва многозначительно хмыкнула, впрочем, тут же сделав вид, будто ничего и не было. Один Поттер взирал на всё это с огромным, просто гигантским любопытством, никак, впрочем, не комментируя.

— Спасибо, сэр, но вам не стоило утруждаться, — с улыбкой встретила его Гермиона по возвращении.

— Не скромничайте, мисс Грейнджер, мне это совсем не в тягость.

— Пожалуй, пойду проверю, как дела с ужином, — вдруг громко оповестила всех Молли, — Джинни, детка, помоги мне. Рон, а что ты сидишь? У тебя же гостья, развлеки её, в конце концов.

Северус изумлённо вскинул брови от этого «у тебя же гостья», ощущая, как из глубины души полыхнуло жаждой убийства. Рука инстинктивно потянулась к волшебной палочке, чтобы наградить рыжего парочкой проклятий собственного изобретения, позаковыристей и поунизительней. Инстинкт бойца, бросивший его навстречу Гермионе, не подвёл, что-то тут планировалось, раз уж Молли чуть ли не открытым текстом подталкивала своего сыночка к девушке.

— Я что-то пропустил? — осведомился Северус светским тоном. Он дождался, когда сядет Гермиона — она выбрала ту же софу, где сидела Минерва, — и с видом триумфатора опустился в единственное стоявшее кресло рядом. Рон Уизли как находился на другом конце гостиной, так и остался, а с его места «развлекать гостью», как выразилась Молли, было весьма проблематично. — По-моему, гостей приглашал мистер Поттер, то есть, мы все, — он в упор посмотрел на Уизли и сделал особое ударение на этом слове, — его гости.

Теперь до рыжего недоумка гораздо быстрее: покраснел он ещё качественнее и интенсивнее, даже рот открыл, но возразить что-то достойное не смог. Наверное, ничего, кроме ругани, в адрес Северуса у него не имелось, либо его пыл остудил Поттер, который кивнул и сказал:

— Ага.

И всё, этого короткого слова оказалось достаточно, чтобы Северус почувствовал себя победителем. Он ещё раз одарил младшего Уизли самым тяжёлым из своих взглядов, добившись, что тот с неразборчивым бурчанием отвёл глаза в сторону, что уж говорить о каких-то поползновениях в сторону Гермионы. Ещё чего не хватало! Чтобы этот недоумок, у которого единственная извилина в мозгу получена во время тренировки в аврорском корпусе от удара, и лез к ней? Северусу было фантастически всё равно, разгадали ли остальные его манёвр (судя по усмешкам, Минерва и Поттер точно разгадали) и что подумали. Пусть рыжий придурок, занимавший сейчас приличное положение исключительно потому, что когда-то удачно подсуетился с дружбой, держится и свою мамашу держит подальше от Гермионы! Северус прекрасно понимал, что на фоне молодого и известного парня, тоже героя войны, никоим образом не конкурент, но внутри аж жгло от необходимости поставить на место наглеца, чтобы он не смел ни головы поднять, ни просто заикнуться. Обвивая сердце и обнажив ядовитые клыки, подняла голову и угрожающе шипела гигантская кобра, а сочившийся с её зубов яд разъедал похлеще царской водки.

Это извращённое, низменное, но горячее чувство буквально за секунды разрослось до такого состояния, что Северус был в шаге от того, чтобы наградить соперника каким-нибудь проклятием невербально. Его не остановили бы ни присутствующие в гостиной маги, ни сама Гермиона, которая бы вряд ли подумала о нём что-то хорошее после нападения. Повезло, что Минерва вовлекла Гермиону в светскую беседу, а его самого о какой-то глупости в очередной раз спросил Поттер. Северус не расслышал и, обуреваемый эмоциями и жаждой уничтожения, даже забыл привычно съязвить, чтобы просьба повторить вопрос не прозвучала слишком уж глупо, но мальчишка и ухом не повёл. Если бы Северус не знал его (и его родителей, всё же наследственность никто не отменял) так хорошо, то решил бы, что Поттер, упаси Мерлин, на его стороне.

Чтобы немного успокоиться, Северус нарочно не вмешивался в разговор Минервы с Гермионой, хотя было из-за чего. Эта коварная женщина, которой самое место было на Слизерине, а она затесалась в львятник, уговаривала девушку после окончания Хогвартса вернуться в качестве преподавателя или ассистента. Видите ли, Минерва давно уже искала помощника, который взял бы на себя преподавание трансфигурации младшим курсам. Несомненно, у Гермионы имелся талант к этой науке, а уж то, что она шесть лет заставляла учиться таких бестолочей, как Поттер и Уизли, свидетельствовало ещё и о выдающихся умениях педагога, но привязывать девушку к Хогвартсу... Или он уже, заведённый замечанием Молли, видел то, чего на самом деле не было, а Минерва искренне не хотела, чтобы девушка тратила свою юность на борьбу с чиновничьим аппаратом в Министерстве, получая галлоны грязи от неблагодарной общественности. Хотя, если говорить откровенно, преподавательство — тоже не лучшая затея. Практически рабство за сущие гроши и нелюбовь толп малолетних личинок волшебников. То ещё занятие для молодой девушки.

Слава Мерлину, неловкая ситуация разрешилась с появлением Кингсли. Этот медведь с гордым «Начальство не опаздывает, оно задерживается» явился ровно за минуту до указанного в приглашении времени и поприветствовал всех не по-министерски мощными и крепкими объятиями. По крайней мере, Северусу показалось, что рёбра у него ощутимо скрипнули. Он проследил, как этот министерский мужлан раскланялся с Гермионой: её Кингсли обнял всё же бережнее, как и МакГонагалл, — но желания открутить потенциальному сопернику голову не пришло. Ясно, значит, дело не в том, что этот солдафон занимал должность Министра, трогать которого было всё-таки нежелательно для жизни. Так что, когда Поттер, получив отмашку от Кричера, пригласил всех к столу, Северус хмыкнул:

— Не стой столбом, Кингсли, — и подал руку Минерве.

Он бы с большим удовольствием сопроводил Грейнджер, но Кингсли оказался ближе к ней. Ничего, главное, что не рыжий. В какой-то момент Северусу показалось, что Рон Уизли и не слишком-то рвался ухаживать за своей бывшей девушкой, но эта мысль просуществовала недолго, полностью задавленная жгучей, до нервной трясучки, яростью, стоило младшему Уизли попасться ему на глаза. Артур так сильно не раздражал, однако его сын и Молли, когда выглянула из столовой... Сравнить это чувство можно было лишь с тем, которое Северус испытывал к Поттеру-старшему, демонстративно увивавшемуся вокруг Лили, пока она ещё общалась с Северусом. Тогда бешенство точно так же отключало разум, оставляя одни голые инстинкты, превращая Северуса из расчётливого хитрого слизеринца в упёртого гриффиндорского барана. Он повзрослел, научился вроде бы неплохо контролировать себя, но едва речь заходила о шествовавшей впереди девушке, на которую покушались какие-то…

— Минерва, прошу меня извинить, — он осторожно высвободил руку и, сопровождаемый её понимающим «Конечно, Северус», отошёл в первую попавшуюся комнату.

До неё ремонт ещё не добрался, помещение как было тёмным и немного затхлым, так и оставалось, несмотря на обильное освещение. Сосчитав до тридцати и немного успокоив дыхание, Северус тихо позвал:

— Кричер.

Была надежда, что домовик Поттера после сегодняшнего подарка станет к нему более благосклонен и не откажется выполнить одну просьбу. Так и получилось. Явившийся Кричер уставился на Северуса, некогда презренного полукровку в глазах всех членов рода Блэк (кроме Рега), с искренним обожанием в глазах.

— Что хочет важный гость хозяина Гарри?

— Можешь сказать мне, что запланировала... — Северус запнулся, не зная, как обозначить статус Молли (а то, что это она приложила руку к происходящему, было очевидно), и решил сказать, как есть: — миссис Уизли на этот вечер?

Веры в благородность у некоторых представителей Гриффиндора Северуса лишился уже давно, так что, увы, не удивился тому, что его подозрения оказались небезосновательными, Молли и вправду решила воспользоваться праздничным ужином в своих целях, причём, уже знакомым Северусу способом. Одним из блюд стола должен был стать собственноручно приготовленный Молли рождественский пирог, в который она положила два кольца.

— Два... — протянул Северус, без труда догадавшись, почему столько и для кого.

Одно — для Поттера и своей дочери. Джинни Уизли жила с мальчишкой одной семьёй, но, несмотря на многочисленные публикации на эту тему и разнообразные слухи, не было ни намёка на помолвку и свадьбу. Молли решила поторопить события? Очень может быть. Уж пора бы застолбить выгодного жениха, пока другие не увели: на курсы авроров хоть и немного девушек поступало, но всё-таки они там были, конкурентки. Второе же кольцо предназначалось либо Гермионе, либо её, упаси Мерлин, потенциальному жениху. Только подумав об этом, Северус заскрежетал зубами с такой силой, что чуть не лишился парочки из них. С пальцев неконтролируемо посыпались искры — настолько негодовала его магия, не желая признавать то, что он только что узнал. Кричер загасил отдельные, успевшие долететь до пола огоньки, и Северус, опомнившись, оценивающе посмотрел на него. Согласится ли домовик провернуть одно небольшое дельце? Технически Молли для Кричера никто, эльф даже питал к ней неприязнь, помня, как она командовала чисткой дома и выкинула многие вещи прежних поколений семьи. Вряд ли эта нелюбовь прошла, Кричер слушался Молли, лишь потому что ему Поттер приказал. Северус ухмыльнулся. Он не собирался пускать ситуацию на самотёк. Пускай Молли для своего сыночка ищет другую партию, а Гермиона... на мгновение прикрыв глаза, он представил себе эту пару: она, решительная, смелая, утончённая, скромная и просто прекрасная — и бритый почти под ноль кадет Уизли с его вечно туповатым выражением лица, вконец обленившийся и Мордред знает как одетый. Воистину красавица и чудовище!

Интересно, получалось, что Молли не в курсе, что пара рассталась? Или это хитрый план, чтобы их помирить? Ревность той самой змеёй впилась в сердце, и её яд, Северус чувствовал, с током крови нёсся по сосудам, подчиняя его себе полностью. Но он, слава Мерлину, уже не тот сопливый пацан, который не мог придумать ничего лучшего, кроме как кинуться в драку с Поттером.

— Кричер, — медленно проговорил он со злорадной улыбкой, и домовой эльф с готовностью прислушался, — мне нужна твоя помощь. Надо сделать кое-что... на благо твоего хозяина.

Когда Северус вернулся в столовую, то получил ещё одно подтверждение, что Молли очень хотела помирить своего сына с Гермионой: она усадила девушку между ним и Джинни. Сам Северус оказался на другом конце стола, рядом с Минервой и Кингсли. Предсказуемо. Он не стал спорить, молча заняв приготовленное ему место. По лицу Гермионы заметно было, что её не очень-то радовало вынужденное соседство, ведь Уизли, даже перешагнув порог совершеннолетия, так и не научился правильно вести себя за столом. Слава Мерлину, не чавкал и не разговаривал с набитым ртом, уже прогресс, хотя, возможно, это потому что Северус при любом удобном случае кидал на него один из своих фирменных убийственных взглядов. Северус знал их силу: если уж самым страшным и преданным лорду боевикам из Пожирателей становилось не по себе, что говорить о недоросле, который в аврорской школе без году неделя, а уже мнил себя героем. За Джинни и Гермионой ухаживал, подавая им блюда, Поттер, которого как будто забавляло всё происходящее за столом. Напрасно Молли призывала сына активнее участвовать в разговоре, ей самой пришлось отдуваться, и мало-помалу она заняла собой всю беседу: у Минервы выспрашивала рецепты блюд, которые подавались за праздничным столом в Хогвартсе, у Кингсли интересовалась сроками предстоящих переговоров с гоблинами по поводу ссуд под сниженный процент, Северус же удостоился вежливого и крайне осторожного вопроса, останется ли он преподавать в Хогвартсе после окончания учебного года.

Минерва тут же больно пнула его под столом в голень.

— Я понимаю, Молли, ты нечасто общаешься с Северусом, но что тебя сподвигло на такую мысль?

— Правда, Хогвартс и профессор Снейп, по-моему, неотделимы, — хихикнул Поттер. — Хотя, положа руку на сердце, в учебке вас не хватает, сэр. Тогда бы мы все знали зелья назубок, от и до.

— Что значит «знали бы зелья назубок»? — отложив приборы, Кингсли обвёл всех сердитым взглядом. — Гарри, у вас там что, с учёбой проблемы? Почему я только сейчас об этом узнаю?

— Ну, нет, какие проблемы? — заюлил рыжий, у которого прорезался голос, бросая на приятеля негодующие взгляды. — Никаких проблем! Нормально мы учимся, Кинг, а...

— Сатченс в зельях понимает только то, что это — зелья, — с потрохами сдал одного из наставников Поттер, — я больше по школьным учебникам вспомнил и от Гермионы узнал, чем от него. Нам на службе надо уметь действовать автоматически, но научимся ли мы этому к концу курса, большой вопрос…

— Поразительно, что вы это понимаете, мистер Поттер. Боюсь, как бы в румынском заповеднике драконы не передохли после такого. — Гермиона тихо хихикнула, и Северус, быстро глянув в её сторону, позволил себе улыбнуться краешком губ. Ей понравилась эта крошечная шпилька в адрес рыжей семейки. — Кингсли, господин Сатченс, к твоему сведению, Ж.А.Б.А. по зельям не сдавал. Точнее, в Хогвартсе я не допустил, он пытался потом сам, но провалился все четыре раза. А вам, мистер Поттер, давно уже следовало доложить Робардсу, а не дожидаться встречи с Министром, чтобы решить этот вопрос. Субординацию ещё никто не отменял.

— Думаете, я не докладывал? Не раз говорил, а он только рукой машет.

— Убью! — Кингсли со всей дури стукнул кулаком по столу, от чего приборы звякнули. — Убью, воскрешу и снова убью за такие штучки.

— Кинг, некромантия давно уже запрещена, — сказала ему Гермиона, посмеиваясь.

— Соберу Визенгамот, пусть дадут разрешение на разок, — парировал тот. — Министр я или нет? Нет, ну как такое называется? Почему я всё должен держать под личным контролем? Стоит только отпустить, как никто ничего не делает нормально! Робардс что, не понимает, что с такими знаниями весь молодняк просто перетравится после первой же серьёзной заварушки?

— Естественный отбор, — философски пожал плечами Северус, — не скажу, что я буду сильно этим расстроен.

— Жестокий ты, Северус.

— Отнюдь, Минерва.

— А я согласен с профессором. Кстати, сэр, может, вы прочитаете у нас пару лекций? Или не пару. — По тому, как лукаво Поттер смотрел на него из-за очков, Северус сообразил, что сей маленький спектакль был подготовлен парнем уже давно и сейчас просто разыгран как по нотам. Даже Гермиона смотрела на приятеля, развеселившись, один Уизли дулся.

— Увольте, мне хватает моих учеников. Сажать себе на шею ещё с десяток великовозрастных балбесов я не испытываю ни малейшего желания, по крайней мере, сейчас.

— Двойная оплата, Снейп, — мрачно произнёс Кингсли, подумав. — Ты ж знаешь, если у кого и хватит мозгов удержать в узде этих пацанов и чему-то их научить, то только у тебя.

Северус промолчал почти демонстративно, наслаждаясь вкусом традиционного ростбифа, который только что подал Кричер. Выходка Поттера была очень интересной. Парень наконец признал, что Северус умел вдолбить знания так, что даже у самых неспособных к зельям они от зубов отскакивали. Приятно. Тем более, приятно, что Поттер всё это сделал при Гермионе. Посуленные Кингсли деньги — тоже приличный куш, в Аврорате никогда не скупились на оплату, а вообще Кингсли не раз заявлял, что, в отличие от своих предшественников, не намерен экономить на безопасности. Может, стоило согласиться? Курсанты аврорской школы — не ученики Хогвартса, с которыми приходилось сдерживать себя в методах обучения и наказания.

— Это ещё как посмотреть, — внезапно выдал Рон Уизли, сжав приборы в кулаках, — мы же все в Хогвартсе у него учились, и что-то это не помогает зелья в аптечке друг от друга отличать.

— Те, кто в Хогвартсе действительно учился, мистер Уизли, всё прекрасно отличают. Спросите у вашего друга, он, кстати, мой подарок оценил. А кто приходил на зельеварение тупо отсидеть урок, — Северус развёл руками, — виноваты сами.

— И потом, Рон, курс зелий Хогвартса и курс для бойцов Аврората — это совершенно разные вещи, — неожиданно поддержала его Гермиона. — Вряд ли нас в школе учили, какие зелья можно применять, если в тебя после взрыва воткнулся осколок тёмномагического артефакта восемнадцатого века, который никто не видел уже пятьдесят лет и ничего не знает про его действие. Мне было очень трудно найти про это информацию, а профессор, я уверена, ещё и не о таком расскажет.

— Именно, мисс Грейнджер, именно, — кивнул Северус, получив улыбку от неё в ответ. Младший Уизли, набычившись, покраснел опять, но промолчал, видимо, догадавшись, что его умозаключения на данный момент никому неинтересны. — Я подумаю, Кингсли, и дам тебе ответ до конца каникул. А вы, мистер Поттер... что-то мне подсказывает, что вы не зря завели разговор за этим столом, я прав?

— Правы, сэр, — охотно подтвердил тот. — Когда бы я ещё смог уговорить вас выслушать про работу на Аврорат, чтобы вы меня не обшипели и не убежали?

— Очень по-слизерински, мистер Поттер, — Минерва наигранно покачала головой, но её глаза задорно сверкали. — Я разочарована.

— Не расстраивайтесь, мэм. Я разве не рассказывал, что Шляпа предлагала мне поступать в Слизерин?

Вообразив себе, что бы тогда было, Северус изменился в лице.

— Мерлин всемогущий!

— Вот-вот! Так что, похоже, что-то змеиное было во мне с самого начала, только я этим пользоваться научился уже в более-менее осмысленном возрасте, — закончил Поттер, уделив наконец внимание своей порции ростбифа. — Это не так-то уж и плохо. Хитрость вообще помогает жить, оказывается.

— Ну о чём вы говорите? — внезапно возмутилась Молли. — О чём вы говорите за праздничным-то столом?

Про неё, надолго замолчавшую, едва началось обсуждение аврорской школы, уже успели позабыть, поэтому, когда Молли встряла невпопад со своим замечанием, недоумённо замолчали все, включая даже её собственных дочь, сына и мужа. Реакции Артура Северус удивился ещё больше, ведь он за ужин вообще не проронил ни слова, как будто его и вовсе за столом не было.

— А о чём, по-твоему, Молли, мы должны говорить? — постарался как можно любезнее осведомиться Северус.

Пока та молчала, злость из-за её шитого белыми нитками плана его не беспокоила. Северус заставлял себя просто не думать об этой настырной и не очень умной женщине (хотя при этом он нисколько не умалял её достоинств), сосредоточившись на том, чтобы не ударить в грязь лицом перед Гермионой. Однако стоило Молли влезть, и он вновь почувствовал вскипевшее раздражение, даже зная, что у неё уже ничего не получится. Сама ситуация злила. Праздник совсем не место для козней и подковёрных игр, с какой бы благой целью они ни задумывались. Да и разве можно назвать благом сводничество Гермионы с этим... не особо выдающимся магом, прости Мерлин? И Поттер, наверное, иначе представлял первое Рождество после войны и в собственном доме. Северус тоже. Он не понимал, как это работало, но чувствовал себя поразительно спокойно и комфортно, пока они обсуждали ту же пресловутую учебку Аврората, чем когда вмешивался кто-то из рыжей семьи с показательной заботой.

— Всяко уж не о работе и не о службе.

— Так ты же сама подняла эту тему, спросив Северуса о Хогвартсе, — удивилась Минерва.

— А потом я подключился. Получилось, кстати, удачно, спасибо за идею, Герми.

Переведя взгляд с Поттера на Гермиону, Кингсли помолчал, потом хмыкнул и расплылся в довольной улыбке.

— Возьму на вооружение, ребята, против особо несговорчивых.

Северус не смог промолчать, почувствовав, что взгляды большинства присутствовавших вновь скрестились на нём.

— Не думай, что со мной у тебя это получится во второй раз, Кингсли. Не расплатишься.

Тот оглушительно расхохотался.

— Я учту!

Реакция Кингсли удивительным образом разрядила атмосферу, которая после неудачного выступления Молли сделалась не праздничной, а неловкой. Джинни даже выдохнула с облегчением и втянула Поттера в обсуждение, где им непременно нужно побывать во время рождественских каникул, пока она не вернулась в Хогвартс. Кингсли, слава Мерлину, взял в оборот Артура, а Минерва же вернулась к своей прежней теме — уговариванию Грейнджер вернуться после выпуска в Хогвартс в качестве сотрудницы, только уже более настойчиво и открыто.

— Это ещё зачем? — нахмурилась Молли, уловив наконец суть их разговора. — Молодой девушке запирать себя в старом замке! Нужно личную жизнь строить, семью создавать.

При первых же словах этой настырной... мадам Северус пригвоздил младшего Уизли взглядом к стулу, чтобы и не вздумал вмешиваться, а ещё невербально и без палочки наградил лёгоньким проклятием из арсенала Блэков (спасибо, Рег, братишка!), заставлявшим волшебника сквернословить всякий раз, когда он захочет что-либо сказать. Мелочь, сущая ерунда по сравнению с тем, что ему на самом деле хотелось сотворить с имбецилом, посмевшим положить глаз на Гермиону.

— Вот и Ронни так думает, правда?

«Ронни» выглядел удивительно несчастным. Северус испытал глубокое моральное удовлетворение, когда тот буркнул что-то себе под нос, понял, что сказал, и заткнулся окончательно. Аллилуйя! Правда, после этого Северус поймал на себе внимательный взгляд Гермионы и понял — она догадалась. Мордред! Но прежде чем страх ударил ему в голову, понудив совершить ошибку, девушка ещё раз глянула на него снизу вверх из-под ресниц и спрятала улыбку за бокалом вина. Это что, было одобрение?

— Мне кажется, Молли, что мисс Грейнджер — взрослая и самостоятельная девушка, которая сама может решать, чем ей заниматься по жизни, — сказал он, чтобы позлить эту женщину, которая сильно упала в его глазах своими сегодняшними заявлениями. — Мистеру Поттеру ты же вряд ли что-то советовала.

— Скажешь тоже! Это же Гарри, все знают, что ему прямая дорога в Аврорат. А Гермиона в нашем мире новенькая, ей никак нельзя без советов.

— Миссис Уизли, правда, пусть Гермиона сама озвучит своё решение, а? — вмешался Поттер. В другое время Северус бы отчитал нахала за то, что перебил старших, но сейчас мысленно ему поаплодировал.

— В самом деле, мисс Грейнджер, вы у нас просто нарасхват, — подхватила Минерва. — Приоткройте же завесу тайны, чем вы выбрали заниматься в будущем. — Тут она подмигнула и заговорщицки понизила голос: — Надеюсь, это всё-таки трансфигурация.

Гермиона отложила приборы и промокнула кончики губ салфеткой. Она больше не улыбалась, выглядела серьёзной и сосредоточенной, но всё равно невероятно милой, особенно когда, заговорив, автоматически начала накручивать на палец локон, выбившийся из причёски.

— Конечно, я хочу семью, но позже, в будущем. Это большая ответственность и много времени, а у меня большие планы на ближайшие несколько лет. Насчёт вашего предложения, профессор МакГонагалл, мэм...

— Можно просто Минерва, милая.

— Мне интересна трансфигурация, но я не хотела бы преподавать её.

Недовольная её предыдущими высказываниями Молли заметно оживилась.

— Если быть честной, я бы попросилась в ученицы к профессору Снейпу, — продолжила Гермиона. — История с моими родителями многому меня научила, и я… знаете, я поняла, что хочу всё же помогать людям, спасать их, а не учить и не сочинять законы. Для этих целей и без меня хватает достойных волшебников, но вот достойных колдомедиков — мало. А без статуса как минимум подмастерья по зельям в колдомедицине нечего и делать.

— Да ты у нас популярен, Снейп! — хохотнул Кингсли, от души приложив его своим кулачищем по плечу.

Сам Северус за эту минуту, что она говорила, пережил такие яркие вспышки диаметрально противоположных эмоций: от эйфории до жесточайшего разочарования, — что фамильярности Кингсли и не заметил. Ощущения от того, что Гермиона предпочла бы его предмет трансфигурации и другим магическим занятиям, были сродни взрыву сверхновой, и выпрямиться захотелось, и незадачливых коллег-конкурентов окинуть презрительным взглядом, и самой Гермионе сказать... Однако сказать оказалось нечего, всё растворилось от пришедшего осознания, что девушка хотела попасть к нему в ученики ради будущей профессии. Вот чем объяснялось всё её внимание последних месяцев. Этим, не чем-то другим.

— Я — ужасно требовательный преподаватель, — наконец медленно произнёс Северус, совладав с собой. Сейчас бы сделать так, чтобы никого, кроме них двоих, не осталось в столовой, чтобы переговорить напрямую. Мерлин, он был даже на это готов, а приходилось сдерживаться и тщательно подбирать выражения, чтобы их нельзя было истолковать двояко и использовать против него. Пусть здесь, за исключением некоторых людей, никто не посмел бы намеренно издеваться, случайные слова ранили порой куда сильнее.

— Будет тебя профессор как авроров по учебке гонять, — хихикнула Джинни Уизли, прикрыв рот рукой.

— Сомневаюсь, что профессор относится к своим ученикам или ассистентам так же, как к бестолковым балбесам, из большинства которых и состоит пока что пополнение Аврората, — сердито возразила Грейнджер. — Прости, Гарри. Ведь правда же, профессор, сэр?

— Истинная, мисс Грейнджер.

На младшую Уизли Северус старался не смотреть. Она в один миг перечеркнула всю его готовность на хорошее отношение к ней. Но и пересекаться взглядом, говорить с Гермионой стало несоизмеримо сложнее, чем в начале этого вечера или хотя бы пять минут назад.

Если до этого Северус гнал от себя мысли, что её интерес может быть сугубо практическим, то теперь после столь явного желания, намерения именно учиться... что же, наверное, ничего другого ему и не следовало ожидать? Северус знал это и прежде, правда, посчитал, что после едва не случившейся гибели изменился не только он сам, но и отношение к нему. Да, что-то изменилось, но не настолько глубоко и не совсем от тех, от кого хотелось бы. Что же, что же... Верить, что им могла в любовном плане заинтересоваться конкретно эта девушка, было, значит, невероятно наивно и глупо. Можно сколько угодно твердить самому себе, что Северус слизеринец и как слизеринец добьётся своего, но именно как слизеринец на своём горьком опыте он знал, что не всегда этого можно достичь исключительно честными методами. А пускаться на ухищрения вроде Амортенции...

— Я думаю, нам нужно обсудить этот вопрос уже после каникул, — проговорил он, стараясь не выдать собственное разочарование. — Вы обдумаете всё снова, чтобы потом не было неприятных сюрпризов.

В немедленно последовавшее «Я думала и не раз, сэр» Северус, ну, сделал вид, что поверил. Даже слабо улыбнулся, но после силы его оставили, и в дальнейших обсуждениях он уже участия не принимал. Ни вслушивался, ни на кого не смотрел и ничего не говорил. На душе стало так же муторно и безрадостно, как год назад, когда Северус понимал, что не переживёт последнее сражение Поттера с Волдемортом, и морально готовился умереть. Разница была лишь в том, что тогда не было никакой надежды, а после того, как началась новая жизнь... странно, за такой короткий срок Северус успел привыкнуть к ней и к мысли, что теперь всё может быть по-другому, и он сам будет выбирать свой путь, а не следовать тому, какой помог бы уничтожить лорда. Что он действительно сумеет просто жить, как другие, да хотя бы ту же семью завести! Конечно, Северус понимал, что это всё не будет просто так даваться ему за былые заслуги, нет, лишь в магловских сказках герои получали любовь, счастье, удачу и несметные богатства всего по мановению волшебной палочки. Магический мир в этом плане был куда более жесток… Северус вновь ощутил это на себе.

Наверное, даже хорошо, что он сейчас получил этот щелчок по носу, а не после, когда бы чувства настолько укоренились в его сердце, что вырывать их пришлось бы с болью и кровью, как случилось когда-то с Лили.