Чего хочет Грейнджер? (гет)

— Я не гадалка, но уже по твоим глазам вижу, что всё стало только хуже, — с усмешкой произнесла Джинни, когда они с Гермионой бежали по лестнице на самый верхний этаж магазина её братьев.

Ещё несколько минут назад подруга едва выдернула её из лап слизеринцев, которые увязались за ней в «Всевозможные волшебные вредилки», чтобы купить фейерверки для школы, а затем по хитрой просьбе Уизли ненадолго отвлеклись на выбор заказа, в то время как та тайком выкрала у них Гермиону и потащила её в тихий кабинет Фреда и Джорджа.

Небольших размеров комната была сверху донизу заставлена стеллажами с первыми изобретёнными или пробными волшебными товарами близнецов, на полу валялась куча коробок, а впереди, у самого окна, громоздились два письменных стола друг напротив друга. По центру располагался маленький тёмно-красный диван, на него и запрыгнула Уизли, рядом с ним стол и несколько стульев, один из которых заняла Гермиона.

— Я совсем не понимаю их, Джинни. Они же богаты, красивы и могут выбрать себе любую, но нет, из всевозможных вариантов они прилипли именно ко мне.

— Да, их увлечение тобой довольно глупое.

— Подожди, ты сейчас соглашаешься со мной?

— А что ещё делать? Ты же отказалась следовать моему совету, и чем всё обернулось? — лицо Уизли изменилось. Она устало вздохнула и с укором посмотрела на гриффиндорку.

— Пожалуйста, я не хочу об этом говорить…

— Да ты хоть видишь, как ваши отношения выглядят со стороны?!

От стыда Гермиона ещё больше вжалась в спинку стула и тут же вздрогнула, когда услышала звук открывающейся двери. Следовало догадаться, что сбежать надолго не получится.

Двое слизеринцев наперегонки прошли внутрь, коротко столкнулись плечами в достаточно широком для них двоих дверном проёме и, наградив друг друга колючими взглядами, вместе приблизились к ней, поставив свои стулья вплотную к её.

— Моя принцесса хочет кусочек клубники или шоколада? — соблазнительно пролепетал над её ухом Нотт, положив одну руку на спинку её стула, а другой протянув ей тарелку с угощениями.

— Твой кофе, Грейнджер, — атаковал её слева блондин и тут же приобнял за плечи, мягко коснувшись кончиков её волос.

— Тут много пены, Малфой, — подметила девушка, и слизеринец тут же отпил из кружки лишнее.

— Теперь нет.

Гермиона одобрительно кивнула и, приняв их скромные дары, улыбнулась. Потом неожиданно вспомнила о Джинни и взглянула на подругу. Та наблюдала за ними с высоко задранной бровью, будто спрашивая: «По-твоему, это и правда нормально?»

Проклятье. Она и сама прекрасно знала ответ на этот вопрос, но после того как у этих двоих совсем упала планка, ей стало сложнее справляться со своими заморочками, или, проще сказать, «тараканами». Она никогда не считала себя идеальной и привыкла оценивать свои достоинства и недостатки трезво, однако Нотт оказался прав. Она — обычный человек. Человек, внутри которого обитают самые разные тараканы. При этом некоторые из них сидят в голове вполне тихо, но стоит в жизни наступить особому случаю или сильному стрессу, как они раз — и вылезают, что с ней и случилось.

При этом глупо было обманывать себя и делать вид, будто ей неприятно, что за ней ухлёстывают два самых популярных парня в Хогвартсе. Глупо отрицать, что они не привлекательны, особенно когда их феромоны чуть ли не обволакивают её со всех сторон. Сложно не вспоминать их прошлое, которое было между ними тремя до злополучной сцены у ёлки. Может, пора уже признать себя извращенкой и принять взвешенное решение, пока ситуация совсем не вышла из-под контроля?

Но как быть с Рождеством? Кто вообще расстаётся накануне праздника?

Гермиона тяжело вздохнула, взяла клубнику, положила её себе в рот и, неспешно пережевывая, задумалась над тем, как исправить ситуацию. Остальные же в это время продолжали смотреть на неё: кто-то с возмущением и долей зависти, кто-то с вниманием и обожанием.

— Итак, ваше трио «неопределившихся» и на рождественский вечер пойдёт вместе? — первой завела разговор Джинни.

— Всё зависит от решения Грейнджер, — ответил ей Малфой, глянув на притухшую в их окружении гриффиндорку.

— Но очень вероятно, что да, — предположил Нотт, ещё и подсунув ей дольку шоколада в рот, чтобы не волновалась.

— И что будете танцевать? Хоровод?

— А ты научилась острить, Уизли, — фыркнул блондин, после чего взял со стола оставленный кем-то из близнецов йо-йо, намотал часть его верёвки на руку и, хитро улыбнувшись, перевёл всё внимание на жующую рядом с ним Грейнджер: — Кстати, о вечере… предлагаю зайти в «Твилфитт и Таттинг» и купить тебе платье. Что скажешь?

— Исключено.

— Не стоит волноваться, эти расходы моя прихоть.

— У меня уже есть платье, к тому же мы пришли сюда не за этим, а чтобы взять фейерверки.

— Так Нотт всё доставит, дорогу он знает, магии обучен.

— Эй! Я тебе что гонец? — возразил парень, но блондин сделал бросок визжащим йо-йо и полностью заглушил его голос, после чего, когда шум затих, довольный собой продолжил наседать на всполошившуюся гриффиндорку.

— Ну так что, Грейнджер?

— Нет.

— Правильно не соглашайся, детка, — усмехнулся Нотт, чьи слова вновь утонули в громком визге игрушки, в этот раз направленной в его сторону, заставляя уклониться.

— Что ты там сказал? Что согласен? Отлично!

Теодор сжал зубы, но продолжал вести себя спокойно несмотря на внутреннее желание врезать Малфою за его идиотский поступок. Гермионе и самой не понравилось его поведение, вдобавок звук довольно сильно резал по ушам, поэтому, когда парень попытался использовать йо-йо снова, она выхватила его у него из рук:

— Прекрати, Малфой. Лучше отдадим эту штуку Джинни.

Девушка размотала верёвку с его руки, избегая его пристального взгляда, после чего встала и отдала игрушку подруге над столом. Уизли же воспользовалась моментом и тихо шепнула ей на ухо:

— Если до Рождества не определишься, можешь смело приходить к Филчу. Он быстро тебе покажет, как петлю со скользящим узлом на гардины ладить.

— Джинни!

— Да это шутка! Ладно, пойду узнаю, как там ваши фейерверки.

То, как она взглянула на Грейнджер перед уходом, совсем не походило на розыгрыш, скорее, это была издёвка, ведь она оставила её в окружении двух змей, что уже несколько дней подряд беззастенчиво залезали ей под кожу, а сейчас оплели её руки с двух сторон и усадили обратно на стул, стоило двери за Уизли протяжно скрипнуть и закрыться.

— Пей свой кофе, Гермиона, пока нам не пришлось уходить, — произнёс Теодор, первым отпустив её руку и поднеся кружку к её губам.

— Хорошо.

— И не забывай про клубнику, — проделал тоже самое Малфой, но с другой стороны.

— Хоро… Так, хватит! Я не маленькая! — она убрала от себя их руки, понимая, что ещё немного и им всем понадобится психиатр.

— Серьёзно? А, по-моему, тебе это нравится, — усмехнулся этот клубничный маньяк, проведя кончиком ягоды по её щеке и шее, заставляя покраснеть.

— Вообще-то я старше вас обоих.

— Хочешь, как вернёмся в Хогвартс, я тебя искупаю? — донёсся соблазнительный смешок справа, и вдоль её позвоночника побежали предательские мурашки.

— Нотт!

— Что? Сдулась?

Она глубоко вздохнула и, стараясь держать себя в руках и не нервничать, засунула в рот кусочек шоколада.

— Нет, не сдулась. Мне это не интересно.

— Тогда скажи мне это ещё раз… — Теодор положил руку ей на лицо и, развернув на себя, томно понизил голос, подвигаясь ближе: — Скажи это с большей уверенностью, детка.

Гермиона нервно сглотнула и ослабела. Глаза Нотта были почти чёрными, улыбка опьяняющей. Он ждал её ответа, но не успел получить его, как Малфой развернул девушку на себя, злобно покосился на него, а затем очень быстро сменил гнев на милость и взглянул на гриффиндорку.

— Надеюсь, моя принцесса поела, потому что я тоже хочу… — блондин поднял руку и мазнул подушечкой пальца по её пересохшим губам. — Я тоже хочу кусочек шоколада.

— Может, тебе лучше сразу колдомедиков позвать?

Тео высокомерно усмехнулся, зная, что Гермиона сейчас оттолкнёт этого засранца, но вместо этого она закинула руки ему на шею и впилась в его губы жадным поцелуем, как какая-то отчаянная девчонка. Несколько секунд Нотт был в смятении, которого прежде никогда не испытывал. Отчаяние оттого, что его отвергли, превратилось в стойкий, холодный гнев. Как она посмела так с ним поступить? Почему? Подсказанный внутренним голосом ответ резанул его по сердцу, и он потянулся к волшебной палочке, однако не смог использовать её на них и просто убрался за дверь, понимая, что нельзя было заключать это пари.

Неожиданно громкий хлопок двери заставил Гермиону вздрогнуть и отстраниться от Малфоя. Сердце её колотилось как бешеное, но желание поцеловать его снова резко затухло, как спичка.

— Что произошло?

— То, что должно было произойти ещё несколько дней назад, принцесса, — он довольно улыбнулся и прижал её обратно к себе.

— Я не шучу, Малфой, что ты сделал? — Грейнджер чувствовала, что что-то не так, и ей нужно было подтверждение. Она принялась лазить по его карманам, но он всё сопротивлялся и непрестанно поддразнивал её.

— Куда важнее то, что сейчас делаешь ты, Гермиона. Смелость — отличное качество, если не граничит с безрассудством, а ты прямо-таки напрашиваешься на продолжение, будто не знаешь, что я не очень-то терпелив, когда дело доходит до подобных вещей.

Она пропустила его слова мимо ушей и сосредоточилась на деле. Ощупав слизеринца, наконец изъяла из его кармана маленькую баночку с розовой крышкой и вслух зачитала его название:

— «Целующееся зелье». Описание: вызывает у выпившего непреодолимое желание поцеловать первого, кого он увидит. Чёрт возьми, это же мухлёж, Малфой!

— Но тебе нужен был стимул, Гермиона, — блондин снова приблизился к ней, и его близость сделала их более уязвимыми друг для друга. — В тот раз Нотт помешал нам, но теперь он больше не будет нам надоедать.

Он коснулся её щеки и хотел снова поцеловать её, но она вмиг помрачнела и отстранилась. Похоже, эта ситуация ясно проиллюстрировала ей то, к чему приводят подобные игры.

* * *

Нотт сидел на полу Астрономической башни и, почти не двигаясь, подпирал спиной стену одной из колонн. Продуваемый с разных сторон ледяным ночным ветром, он был готов проводить время, где угодно, лишь бы не возвращаться в гостиную, а заодно решил испытать на себе чары, которые приглядел в магазинчике Уизли и успел стянуть прямо перед уходом.

«Грёзы наяву. Одно простое заклинание, и вы погружаетесь в высококачественный, сверхреалистический сон наяву продолжительностью тридцать минут».

«Отлично», — подумал про себя слизеринец, почём зря, ведь тот, кто создал это заклинание и поместил его в коробку, явно не обладал талантами делать всё качественно, потому как залитая солнечным светом фигура Гермионы, манящая его пальцем к высокому утёсу в его грёзах, превратилась в странную ошибку природы, а почему? Потому что проклятая стая воронов решила поглумиться над ним, налетела на перила башни и своим громким карканьем превратила его прекрасную, достойную восхищения Венеру в страшную полуптицу, что начала клевать хлебные крошки с его рук, плеч и в довершение с губ.

Поэтому, когда он вдруг увидел перед собой настоящую Гермиону, он сильно опешил и выпалил первое, что пришло ему в голову:

— Уходи, Грейнджер, у меня больше нет хлебных крошек.

— Ч-чего?

«Молодец, кажется, она ещё больше убедилась в том, что ты псих».

Дав себе мысленного пинка, Тео расправил плечи и сел ровнее. Коробка от «грёз наяву» по-прежнему лежала рядом, и он незаметно затолкал её себе за спину, пока она не увидела её. Грейнджер, кажется, и правда ничего не заметила, сидела перед ним на корточках, одетая в своё тёмно-синее пальто, и с тревогой рассматривала его замерзшее лицо.

— Вставай, а то заболеешь, — она хотела помочь ему встать, но он с холодным видом повернулся к ней боком и вытащил свои сигареты из кармана куртки.

— Спасибо, что пришла, но давай не будем играть в сочувствие, ладно?

— Ты можешь перестать бросаться ледышками и просто выслушать меня, Нотт?

— А что, я могу как-то помешать тебе в этом?

Он замолчал и закурил. Несмотря на боль, которую они с Драко причинили ему днём, он был благодарен ей за то, что она пришла. По крайней мере теперь ему не казалось, что он сам выдумал эту связь между ними двумя. И раз Гермиона искала его по всему замку, чтобы утешить, значит её грызёт совесть. Значит, ему удалось немного задержаться в её сердце.

— Послушай, я не целовала Малфоя сама, он использовал на мне «Целующееся зелье» из магазина Уизли.

Он на мгновение замер, но не хотел показывать, что это его как-то тронуло. Да, на душе стало легче, но ведь это не всё, что она собиралась сказать?

— И что я должен делать с этой информацией, Грейнджер?

— Не знаю, набраться сил, выкинуть меня из своего сердца и никогда больше не встречаться со мной. Это же я сказала и Малфою.

Теперь он не мог скрыть волнения: слишком быстро выкинул сигарету и развернулся к ней с холодным и лишённым эмоций лицом.

— Продолжай, — велел он, и она виновато опустила голову и поёжилась. — Продолжай, Грейнджер.

Гриффиндорская чертовка ввела его в ступор, и Тео едва не заёрзал на месте, ощущая, как комок в его горле с её молчанием становился всё больше. Как ему выпутаться из этой ситуации? Особенно сейчас, когда взгляд её тёмных глаз пропитан сожалением и сверлит его насквозь, вызывая желание снова оказаться рядом с ней.

— Мне следовало определиться уже давно, Тео, но… я не могу сделать выбор между вами, поэтому отныне предпочитаю простую жизнь без выбора. Прости.

— Послушай, Гермиона…

— Ты послушай, Нотт. Я никогда не искала вас двоих, ясно? Это вы пришли ко мне и начали играть в обольщение. Это была только ваша инициатива, а я… я боролась с вашей напористостью, как могла, но теперь всё вышло из-под контроля. Я думала дотяну с этим разговором до Рождества, но не получилось.

— Всё понятно. И хочется, и колется, да?

Ей пришлось сделать усилие, чтобы не ответить ему той же монетой, но она решила, что больше не будет развлекать ни его, ни Малфоя.

— В любом случае я сказала всё, что хотела, поэтому пойду.

Она ещё раз извинилась и зашагала к лестнице, которая вела вниз.

— Стой! — окликнул её на полпути Нотт и тут же поднялся на ноги. — Всему не обязательно заканчиваться именно так.

— Пусть будет так.

Внешне Гермиона выглядела вполне спокойной, но внутри у неё всё дрожало. Что Нотт, что Малфой оба были интригующими парнями и определённо зажгли в ней желание завести отношения. Однако то, что происходило между ней и каждым из них, больше походило на страсть, а не любовь. Её ей ещё предстояло найти.

— Грейнджер, не смей уходить! Скажи, что ты хочешь? Хочешь, я признаюсь, что я избалованный, раздутый и заносчивый осёл, у которого нет чувства порядочности? Или… О! Хочешь я выслушаю и приму твой гнев за всё то время, что доставал тебя? Давай же, детка, вымести на меня всю свою злость!

Он расправил руки, приглашая её нанести удар, но она лишь остановилась и замолчала. С Драко было проще, тот просто разнёс весь кабинет Уизли, чем навсегда закрыл себе вход в их магазин, затем наговорил ей грубостей и ушёл. Тео же, казалось, переживал сильнее и, пытаясь вывести её на эмоции, искал новые способы удержать её.

— Ты сходишь с ума, Нотт, — наконец ответила она, и тут же попала под лавину его холодного пронзительного взгляда.

— Как думаешь из-за кого?

Он двинулся к ней. Все его мысли крутились вокруг этой недели, которую он смог провести рядом с ней. Они были наполнены радостью, ревностью, будоражащими эмоциями. Как он мог отказаться от них? Наверняка даже Малфой не сдался. Стоило ему подойти ближе, как она, как всегда, отшатнулась в самый последний момент. Пришлось грубо схватить её за руку, чтобы чертовка не умчалась к лестнице.

— Я говорю серьёзно. Ударь меня или поцелуй, Гермиона, просто так ты отсюда не уйдёшь.

— Не хочу. Зачем тебе это? — она начала смотреть на него как на душевнобольного со всей присущей ей жалостью, когда он поднял её руку и принялся слегка похлопывать ею себя по лицу.

— Не хочу расставаться без шрамов.

Она потупилась и свела брови к переносице, мучительно краснея, когда он, будто прочитав её мысли, ловко прижал её к себе. Тёплые губы прикоснулись к её виску, заскользили по горячей щеке и спустились ниже, подарив хаотичные, рваные и болезненно-нежные поцелуи губам. Всё поплыло перед глазами, и она не заметила, как он, ослабив хватку, расстегнул все пуговицы на её пальто и отодвинул край, чтобы перейти на шею.

Несколько минут и вся тревога, которую она всегда ощущала в его присутствии, сменилась странным, мучительным блаженством, перетекающим к ней, казалось бы, из самого сердца Тео. Будто впитывая его чувства в себя, Гермиона вцепилась пальцами в мужские плечи и лихорадочно вздохнула, пока тот продолжал оставлять горящие следы на её коже.

Когда же Нотт увидел её шею, на которой остались красные следы от его поцелуев, он вдруг остановился, посмотрел на неё и чётко понял, что сходит по ней с ума, что его разрывает от этой девушки. Хотелось прикасаться к ней больше, но слишком легко можно оказаться похороненным под грузом собственной нетерпеливости.

— Грейнджер, я дерзну спросить, но ты до сих пор веришь в свою водно-масленую теорию? — она подняла глаза и взглянула на него так, будто этот вопрос требовал тщательных раздумий. Видимо, боялась, что перевозбуждённый разум сделает неверное заключение. — Можешь не отвечать, только останься.

Он взял её за руку, но спустя несколько мгновений та выскользнула из его ладони. Грейнджер ушла, выбрав жизнь без трудных решений.