Доброе железо остается (джен)

Пылающий солнечный диск коснулся зубцов гор. Дно ущелья погрузилось в темноту, и только доносящийся оттуда шум напоминал о невидимой сейчас горной речке. По прилепившемуся к скале уступу шел седой мужчина с изборожденным морщинами лицом.

На противоположной стороне ущелья две скалы образовывали подобие седловины. Варгбен (он и был тем самым седым путником) встал напротив этой седловины так, чтобы его прикрывал скальный уступ. В случае, если люди Шам-Марума попытаются его убить — им будет труднее прицелиться, поскольку эту сторону ущелья покрыли вечерние тени.

— Э-хе-хе-хей! — крикнул старый мастер. — Кудурруш, ты хотел говорить со мной?

Он был готов поклясться, что с той стороны на седловине что-то шевельнулось.

— Да! — раздался возглас с той стороны ущелья. — Я слышу тебя!

— Я Варгбен, старейшина кузнецов Аствадпогпата! Ты говоришь, что не хочешь нашей крови; а меж тем убийцы, которых ты послал, режут наших детей в колыбелях! Это ты называешь миролюбием?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Какие убийцы? Я не посылал никаких убийц…

— Ты, может быть, и не посылал… А твой хозяин Шам-Марум?

— Что ты говоришь, одумайся!.. Благородный Избранник Небес Шам-Марум не желает смерти невинных!

Варгбен скрипнул зубами. Он все больше уверялся в мысли, что Кудурруш просто заговаривает ему зубы. Возможно, он всерьез рассчитывает уболтать старейшину, чтобы тот впустил имперских воинов в село… а может, он его отвлекает, пока ассасин делает свое черное дело!

— Шам-Марум клянется, — продолжал Кудурруш, — престолом Бога-Светоносца, что ни один волос не упадет с головы горца, когда подчиненные мне воины войдут в село! А если кто-то и пострадает — клянусь, я сам, своими руками прикончу негодяя, даже если он будет клясться, что его послал Шам-Марум, да защищает его Небо!

— Твои речи сладки, Кудурруш! Но мы и без тебя немало наслышаны о милосердии и благородстве Шам-Марума! Сколько было случаев, когда царь, поняв, что не может одолеть противника, предлагал ему выгодный мир… Противник соглашался… а спустя некоторое время он оказывался уничтожен внезапной атакой! Воспользовавшись передышкой, Шам-Марум собирал силы и вторгался в пределы противника, пользуясь тем, что тот поверил его миролюбию и не ожидал нападения!..

— Ложь! Шам-Марум никогда не нарушал свои же договоры первым! Многие народы, присягнув Шам-Маруму, верно ему служат и при том не без пользы для себя! Те же племена, что не желали соблюдать договоры и постоянно их нарушали — в итоге получали суровое, но заслуженное ими наказание! Глупцы со змеиными языками напрасно клевещут на Светлого и Мудрого Владыку, выставляя этих презренных невинными жертвами! Но я надеюсь, что горцы Аствадпогпата будут умнее этих недостойных… Нам ведь не так уж и много надо…

— Что же вам надо?

— Мифридий. Я знаю, что вы скрываете содержащие мифридий шахты даже от своих; лишь избранные старейшины знают, где сокрыт «небесный металл». Но это сокровище не из тех, что могут принадлежать одному человеку… или даже группе людей. Откройте этот секрет нам, и тогда мы вас не тронем.

На губах старого мастера появилась презрительная усмешка. Он с самого начала знал, что все этим и кончится; и каждое слово посланника только укрепляло его уверенность.

— Ты закончил? — произнес он. — А теперь слушай мои слова. Вы хотите захватить наши рудники? Вам придется с боем взять наши укрепления, перебить всех нас, до последнего человека; но даже тогда мифридия вам не видать! Уверен в силе своих солдат? Тогда иди! И пусть горные дэвы позаботятся о ваших душах!

Среди тех, кто встречал его у края села, Варгбен узнал Кутанеса и Ваннеза.

— Ну, — Кутанес шагнул навстречу мастеру, — ты смог договориться с имперскими?

— Нет. Да это и невозможно, пожалуй. Разве сможет горлица договориться с ястребом?

— Все-таки, что же им здесь нужно?

— Мифридий. Они хотят прибрать «небесный металл» к рукам, в обмен на сладкие обещания о неприкосновенности. Неужели они все еще верят, что это сработает?..

— Послушайте, — вмешался Ваннез, — ведь нам придется бороться со всей мощью армии Середины Мира! Сможем ли мы выстоять?..

— Может быть, и не сможем… Знаешь, как ломается негодная сталь? Вот так и мы… Доброе железо должно остаться!

— Да, но… Я подумал: а стоит ли этот мифридий того, чтобы за него умирать? Я много о нем слышал, но так ни разу и не видел. Действительно ли в нем секрет «небесной стали»? Когда-нибудь я сам стану мастером и буду ковать сабли и мечи… как вы. И я хочу… постичь ваши секреты…

— Похвально, что ты хочешь научиться кузнечному ремеслу… — Варгбен подошел к Ваннезу и положил ладони ему на плечи. — А что до мифридия… Идем со мной.

Солнце уже почти скрылось за горами. Долину, где лежало село, окутали сумерки, и лишь среди домов мелькали огни — то ходили выставленные Кутанесом дозорные. Варгбен и Ваннез шли в сторону плато, где находились кузницы; старый мастер шел впереди, держа в руке импровизированный факел.

В кузнице было темно и тихо. Варгбен разжег от факела подвешенную к потолку коптилку.

— Ну, скажи, что ты видишь? — обратился он к Ваннезу.

Ваннез огляделся. Они находились в передней части кузницы, где мастер хранил необходимые для его ремесла материалы. Запечатанные горшки с купоросным маслом, щелоком, мелким песком. Бруски бронзы и меди. И, конечно же, железо — от бесформенных криц до обломков уже готовых мечей и сабель, почему-либо забракованных мастером.

— Я не вижу здесь мифридия… — прошептал юноша.

— Неудивительно. Его никто не видел, потому что его… его нет.

— Как нет?

— Мифридия нет в Серых Горах. Неизвестно, есть ли он вообще в Солнечной Земле. О нем много говорят, но никто его не видел. Одни говорят, что он белый, словно серебро; другие — что он желтый, как золото, или красно-коричневый, словно медь, или даже имеет такой цвет, которого больше нигде нет в природе… Говорят, что он всегда жидкий, как ртуть; или что он не плавится даже в самом жарком пламени. Говорят, что он ядовит настолько, что вокруг него всегда мертвая пустыня, что с ним должны иметь дело рабы-смертники в плотных кожаных одеяниях… Говорят, что мифридий содержит в себе дух самой Жизни, что он исцеляет неизлечимо больных и может даже возвращать мертвых к жизни… Все говорят разное; и это только доказывает, что правды никто не знает.

— А «небесная сталь»? Ведь в нее, как говорят, добавляют мифридий?..

— Нет. Это легенда — одна из многих легенд, что сложились вокруг клинков из Аствадпогпата. Старые мастера, говорят, не брезговали сочинять и подтверждать подобные легенды. Их мастерство было достаточно велико, чтобы они могли позволить себе заставлять людей верить в вымысел. Но в действительности секрет не в мифридии… — Мастер взял один из обломков клинка. — Вглядись. Что ты видишь?

— Узор… Тот самый…

— Знаешь, как он образуется? Мы куем железо из криц, чтобы изгнать из него дурные примеси; мы обрабатывает его в огне и воде, чтобы гнилое, слабое железо разрушилось, а доброе осталось. Но и доброе железо может быть разным. Оно может быть твердым и хрупким, может быть гибким и упругим… Железо многолико, словно небо, и ты никогда не узнаешь, каким оно получится. И здесь начинается наша главная тайна. Мы собираем заготовки вместе, и сковываем их воедино, как сказитель сковывает слова в поэму. Каждое слово должно оказаться на своем месте и не потерять смысла, но придать смысл всему сказанию… И так рождается «небесный клинок». Говорят, что узоры на таком клинке похожи на облака; якобы за это их и называют «небесными»… Но, возможно, их называют «небесными» потому, что они, как небо, неповторимы?..

У Ваннеза захватило дух.

— Учитель, — произнес он, — можешь ли ты научить меня… слагать поэмы из стали?

— Научить… Знаешь, Ваннез, бездельники бывают двух сортов. Одни ничего не хотят делать — и с ними все понятно. Вторые вроде бы и хотят трудиться и творить; вот только… они верят, что можно трудиться мало, а создавать много. Якобы для этого нужно найти некий секрет… И они ищут этот секрет, ищут… зачастую тратя на это столько сил, что если бы они использовали эти силы с толком — возможно, стали бы настоящими мастерами! Именно потому имперцы так цепляются за мифридий — скажи я им, что секрет «небесной стали» скрыт в правильном сочетании заготовок с разными свойствами, они бы не поверили в то, что все так просто, и в то же время сложно. Им нужно чудо-снадобье, которое можно бросить в любой, хоть самый дурной металл — и он станет «небесной сталью»… Ты точно не из первых бездельников… и, я надеюсь, не из вторых…

— Что же мне делать?

— Что делать? Работать. Я уже не раз говорил тебе главное правило: твердый металл должен быть снаружи, мягкий — внутри. Но имей в виду: если ты просто попробуешь сковать клинок, следуя всем правилам — у тебя, скорее всего, ничего не получится. Это дом можно построить «по правилам», а клинок, как я уже сказал, подобен поэме. А это значит, что тебе придется пробовать снова и снова, пока ты не поймешь…

— Что?!

В этот момент дверь в кузницу распахнулась. На пороге стоял Арегбед.

— Ты… — произнес он с выражением крайней тревоги в голосе, — ты видел их?..

— Кого?! — обернулся к подмастерью Варгбен.

— Азрине с Газаром… Они исчезли. Никто не может сказать, где они…