The Sign of Love (гет)

В день свадьбы Маргарет проснулась в восемь утра в состоянии цепенеющей безмолвной паники. Ей было дурно, и, чтобы прийти в себя, она сложила ладони чашкой и, прижав их ко рту, дышала так около пяти минут, пока тошнота не отступила. Затем она кое-как заставила себя подняться и, пройдя в ванную комнату, умылась ледяной водой.

Эту ночь она провела в небольшом отеле недалеко от церкви, как и Молли, мальчики и миссис Рид, их няня. Майкрофт по просьбе Шерлока заночевал в Масгрейве, а для остальных сняли постоялый двор, где они по желанию могли переночевать и после свадьбы (празднование на территории поместья должно было завершиться в одиннадцать вечера, и для желающих продолжить веселье были наняты специальный транспорт и ди-джей, который мог развлекать их в гостинице всю ночь).

Разумнее всего было бы для начала позавтракать, но Маргарет воротило от самой мысли о еде. Поэтому, одевшись в легкую футболку и длинные брюки, она заплела волосы в хвост, взяла скрипку и вышла из номера. За отелем располагался небольшой сад. Отойдя на приличное расстояние, Маргарет надела на струны резиновую сурдину, чтобы немного приглушить звук, и принялась играть.

Маргарет не заметила этого, но играла она больше двух часов. Если бы не Уильям Холмс, ее почти-что-племянник и ученик, громко поприветствовавший ее с балкона, она бы так и простояла в саду до самого вечера. Когда Уильям замахал ей рукой, Маргарет как по щелчку снова охватила паника, но музыкальная терапия принесла свои плоды: разогрев тело и охладив голову, она отогнала гнетущее волнение без особого труда.

Вернувшись в отель, Маргарет сначала заглянула к Молли. В номере ее почти-что-сестры вовсю шел семейный завтрак: Уильям, преисполненный радости, не мог усидеть на месте и больше восклицал, чем ел; Филипп, средний брат, сосредоточенно кормил своего плюшевого Йоду, а младший Герберт на руках у няни веселился выходкам старшего брата и хлопал в ладоши, периодически что-то лопоча. Над всем этим хаосом возвышалась неунывающая Молли в домашнем халате и с папильотками на голове.

Маргарет позволила себе на несколько минут стать частью этого брызжущего энергией сборища, но время было неумолимо, и она вернулась к себе в номер, где набрала ванную обжигающе горячей воды и пролежала в ней около получаса. Затем она вымылась, заплела мокрые волосы в тюрбан и в белом гостиничном халате прошла в комнату, где ей предстояло дожидаться своих подруг, визажиста и парикмахера — а также Марту, нанятую Шерлоком и Майкрофтом женщину средних лет, которой предстояло стать экономкой Масгрейва и кем-то вроде горничной для обеих миссис Холмс. Именно Марта должна была доставить в отель свадебное платье, фату и диадему покойной Рут Элизабет Холмс, в девичестве Масгрейв, которую Маргарет предстояло надеть по просьбе будущего мужа.

В ожидании остальных она заказала в номер завтрак и с аппетитом его съела. Музыка сделала свое дело. Паника отступила, оставив после себя лишь легкий флер волнения. В конце концов, Маргарет не зря была музыкантом. Играть свою партию было ее работой.

* * *

Приглашение на свадьбу «мистера Уильяма Шерлока Скотта Холмса и мисс Маргарет Коулсон» получили шестьдесят три человека, и церковь Святой Цецилии была достаточно просторной, чтобы всех их разместить, и достаточно компактной, чтобы они не потерялись в ее интерьерах. Местные флористы украсили ее белыми розами, а саму церемонию предстояло провести преподобному Дойлу, древнему священнику-англиканцу, который не только крестил в этой же церкви троих старших Холмсов, но и обвенчал в ней пятьдесят с лишним лет назад их родителей. Шерлок не мог не признать, что после всех злоключений, что они перенесли по вине Мориарти, он без особого восторга отнесся к перспективе быть обвенчанным священником-ирландцем, но Майкрофт строго напомнил ему, что это было бы неуважением к старику, и Шерлок вынужден был признать его правоту. К тому же, Маргарет преподобный Дойл даже понравился. Как человек твердых принципов, он провел с ними целых три подготовительных беседы, и Шерлок видел, что они глубоко тронули его невесту и в чем-то даже придали ей уверенности перед лицом ожидавшего их испытания.

Когда Шерлок и Майкрофт прибыли в церковь, почти все гости уже были на месте. Конечно, половина Маргарет была более многочисленной, но его сторона также не пустовала. Шерлок был признателен леди Смолвуд и сэру Эдвину, не проигнорировавшим приглашения, был даже рад присутствию двух ученых из Кембриджа, которые помогали ему продвигать книгу, и, к своему собственному удивлению, не испытал никакого раздражения, увидев на одной из скамей улыбающегося во весь рот Андерсона в компании его новой жены (на их участии в торжестве настояла Маргарет, которую, видимо, попросили о приглашении для коллеги Лестрейды).

На первой скамье с его стороны уже сидели Молли, Эвр, мальчики и Джон, а прямо за ними расположились Лестрейды. Мужчины, как и Шерлок с Майкрофтом, были одеты в черные фраки, серые жилеты и галстуки в тон, каждый из которых украшала одинаковая булавка, подарок от жениха. В петлицах у них были те же розы, что украшали церковь. Уильям, Филипп и Герберт были одеты менее формально: черные брючки, белые рубашки с рукавами три четверти и черные бабочки. Наряды дам ожидаемо отличались бóльшим разнообразием. Стелла надела темно-зеленое с золотым шитьем платье в стиле японского кимоно; ее волосы были соответствующим образом заплетены в пучок. Молли выбрала черное с серебром платье до колен и с газовым шарфом на плечах, а Эвр специально для этого торжества сшили темно-бордовое платье в пол с короткими рукавами. Как и Молли, она заплела волосы в «корзинку»; нет нужды упоминать, что каждая из дам по традиции надела шляпку.

Поскольку Агата была подружкой невесты, а Рози предстояло сыпать перед ней лепестки роз, они появились в церкви одними из последних. Обе были одеты в бежевое: Агата — в длинную юбку и жакет, Рози — в легкое летнее платьице. Как только Агата прошла к алтарю и тихо уведомила преподобного Дойла, что они могут начинать, в церкви смолкли разговоры, а Шерлоку показалось, что у него второй раз в жизни остановилось сердце. В следующий миг заиграл орган, двери церкви широко распахнулись, и все с шумом встали, обратив взоры к входу.

Сияя улыбкой своей покойной матери, Рози впорхнула в церковь, легкими воздушными движениями бросая перед собой лепестки белых роз. За ней шел мистер Гардинер, дирижер оркестра имени Генри Пёрселла, который вел под руку ангела. Так, по крайней мере, показалось Шерлоку. Его ноги превратились в вату, и если бы рядом не стоял Майкрофт, так и излучавший уверенность, он бы, наверное, упал замертво, и ангел забрал бы его с собой на небеса. Вместо этого через много сотен лет после начала музыки он остановился слева от Шерлока, передал свой букет Агаты и хрупкими пальцами правой руки, которая, как Шерлок знал наверняка, принадлежала Маргарет Коулсон, взял его за левую руку.

Преподобный Дойл посмотрел на них добрым отеческим взглядом, музыка стихла, и гости, оставшиеся где-то в другом измерении, заняли свои места. Священник тихонько кашлянул и открыл свой молитвенник, но начал он с другого.

— Возлюбленные, — он говорил негромко, но его голос разносился по церкви так же уверенно, как до этого орган. — Мы собрались здесь сегодня перед лицом Господа, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину священными узами брака. Сегодняшняя церемония, мои дорогие, это приглашение к совместному путешествию, в котором каждый из его участников призван стать… учеником. А в нашем современном мире очень сложно быть учеником, потому что ученики совершают ошибки и чувствуют себя после этого весьма скверно. Они полагают, что просто ни на что не способны, что никогда не станут мастерами. И далеко не все из нас могут смириться с подобным состоянием, — Шерлоку почудилось, что в этот момент преподобный подмигнул кому-то на первой скамье, но в следующий миг священник уже посмотрел в другую сторону.

— К счастью, мои дорогие, мы с вами ограждены от этой ошибки. Ведь мы знаем: никто не становится мастером, не побывав перед этим учеником. Никто не достигнет Вечности, не сделав при этом ошибок. Так давайте же попросим Господа оградить эту прекрасную пару от страха перед неизвестностью и неверными шагами. Пусть они всегда обращаются друг к другу в минуту отчаяния и скорби и не устают ухаживать за своей любовью, этим исцеляющим живительным источником, который один способен привести их к истинной гармонии и совершенству. Помолимся.

Слов молитвы Шерлок не слышал. Ангел продолжал держать его за руку, а затем они повернулись друг к другу и на удивление сильными, чистыми голосами повторили за священником клятвы. Майкрофт подал кольца, он обменялся им с ангелом, и преподобный Дойл провозгласил:

— Объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту.

Шерлоку казалось, у него так сильно тряслись руки, что это было видно абсолютно всем присутствующим. К счастью, фата была легче воздуха, и он справился с ней с первой попытки. Ангел превратился в Маргарет Холмс, и Шерлок поцеловал ее в губы, а где-то далеко позади первым разразился восторженными аплодисментами их старший племянник Уильям.

* * *

Маргарет держалась весьма стойко, но, как только они вышли из церкви, очутившись под водопадом из риса, она почувствовала, как в глазах собираются слезы. Вокруг все смешалось в пестрый водоворот из веселого шума, поздравительных возгласов и вспышек поджидавшего их фотографа — после церемонии ожидалась фотосессия на церковном дворе. Чтобы хоть как-то удержаться в этом буйстве, Маргарет крепче вцепилась в ладонь… мужа, и он ободряюще погладил ее пальцы.

— Мое сокровище, я так тебя люблю… — его шепот перекрыл все окружавшие их звуки.

— Я тебя тоже люблю… — от этих слов слезы потекли сильнее, и Маргарет с ужасом поняла, что ее незатейливый макияж грозит растечься по лицу импрессионистским полотном. К счастью, рядом словно из ниоткуда выросла Агата с платком и косметичкой наготове.

— Наверное, сначала можно сфотографировать семью, — мягко предложила она.

— Не бойтесь, миссис Холмс, ваш супруг у всех вызывает в первую очередь слезы, — пошутил Джон, но жена больно заехала ему локтем под ребра, и его чуть перекосило.

— Да, действительно — можно начать с семьи, — подхватила инициативу миссис Ватсон Молли. — Шерлок, Эвр, Майкрофт…

Старшие Холмсы прошли к выбранному фотографом месту, и когда снимки были сделаны, Эвр, привстав на носочки, крепко обняла старшего брата.

— Ты молодец, — шепнула она.

— Ты тоже, — он поцеловал ее в лоб. Когда они отстранились, Майкрофт с довольной улыбкой протянул ему руку.

— Поздравляю, братец мой, — они пожали руки, а потом обнялись, и Майкрофт тихо добавил:

— Очень тобой горжусь.

— Спасибо, — так же тихо ответил Шерлок.

Фотосессия продлилась около часа. За это время Шерлок и Маргарет (ей удалось спасти свой макияж и остановить слезы — эмоциональный всплеск получил свой выход, и она почти пришла в себя) сфотографировались со всеми гостями. В их числе были также мистер Мабли и его сын Фрэнк, приходившиеся Маргарет дядей и единоутробным братом (ее биологическим отцом был старший брат мистера Мабли, погибший в начале девяностых во время военных действий в Персидском заливе). Маргарет не хотела их приглашать и не была уверена в том, что они все-таки придут. Однако Шерлок в этом не сомневался, и сегодня она поняла причину. События последних лет научили ее мужа верить в воссоединение семей «вопреки всему», и он не хотел, чтобы Маргарет потеряла возможность навести мосты с единственными родственниками. Конечно, это было непросто и для мистера Мабли, и для Фрэнка — в конце концов, их жена и мать была непримиримым врагом Маргарет, и они до сих пор не могли смириться с тем, что ненависть к брошенной при рождении дочери превратила ее в преступницу. Однако их прибытие на свадьбу свидетельствовало о том, что они сумели если не простить, то принять сложившиеся обстоятельства, и это уже было хорошим знаком. Оба они держались несколько скованно, но это не помешало им не только сказать Маргарет и Шерлоку вежливые слова поздравления, но и немного с ними побеседовать, а затем присоединиться к остальным в Масгрейве.

Вопреки определенным опасениям молодоженов, с погодой им повезло. Время от времени солнце закрывали стайки пухлых пушистых облачков, но дождя, слава Богу, не случилось, поэтому им не пришлось прибегать к плану «Б» и срочно «эвакуировать» приглашенных в гостиную первого этажа. До самого вечера празднование проходило под открытым воздухом. Столики были расставлены в том внутреннем дворе, что располагался ближе к дороге (хозяева благоразумно сочли, что ненастоящее кладбище заднего двора излишне разбередит чувствительную фантазию некоторых гостей). У дома, на небольшой деревянной сцене, расположился оркестр. Никакого сценария у вечера не было. По обоюдному молчаливому согласию Шерлок и Маргарет отказались от заранее определенных тостов: если кто-то хотел что-то сказать, он просто брал слово в любой удобный момент. Гости не были привязаны к одному месту и свободно перемещались между столиками, общаясь друг с другом в перерывах между угощением и танцами.

Как и предполагала Маргарет, они с Шерлоком почти все время провели на ногах. С ними постоянно кто-то хотел пообщаться, и большинство гостей воспользовались возможностью взять микрофон и поздравить их небольшой речью. В принципе, все шло так, как они и ожидали. Джон был ироничен, мистер Миллер — витиеват, Грег — добродушен, а Виолетта — по-хорошему красноречива. Больше всех в хорошем смысле отличился, наверное, мистер Гардинер — строгий дирижер и лучший друг покойного мистера Коулсона выдал в адрес Маргарет умеренный, но все же панегирик, представив ее не только одной из величайших британских скрипачек современности, но и исключительным по своим душевным качествам человеком, весьма многозначительно при этом намекнув Шерлоку на то, какие жуткие муки настигнут его в том случае, если он хоть как-то ей навредит. Маргарет эта речь чрезвычайно тронула, а Шерлок ответил на нее серьезным торжественным кивком, от которого ей стало немного не по себе.

Старшие Холмсы от публичного поздравления предсказуемо воздержались. Молли, не мудрствуя лукаво, просто пожелала им огромного счастья и пошутила, что очень надеется, что они с Маргарет никогда не будут ссориться из-за «цвета обоев и кастрюль» в Масгрейве, а Майкрофт и Эвр в очередной раз сумели приятно удивить своего младше-старшего брата. Вместе с Виолеттой они сыграли вариацию на тему «Трио для фортепиано, скрипки и виолончели» Клода Дебюсси (поскольку фортепиано находилось в доме, Майкрофту пришлось довольствоваться синтезатором, на котором играл один из музыкантов нанятого ими камерного оркестра). Пожалуй, впервые Маргарет стала свидетельницей того, как Шерлок совершенно потерял дар речи. Чувство предвидения часто отказывало ему, когда речь заходила о его семье, и устроенный братом и сестрой сюрприз подтвердил эту закономерность. Впрочем, на его месте Маргарет не стала бы ни в чем себя упрекать. Старшие Холмсы привыкли общаться без слов, и даже самому внимательному стороннему наблюдателю сложно было выявить перемены в их взаимоотношениях. Особенно это касалось Майкрофта и Эвр. Видимо, постепенно они все-таки сумели оставить прошлое позади и объединились благодаря тому, что стояло для них обоих на одном из первых мест — любви к Шерлоку. И все те, кто слышал в тот вечер, как они играли вместе с Виолеттой, прочувствовали это через музыку, так что еще долго после того, как она смолкла, они находились под впечатлением от услышанного.

Когда на Масгрейв спустились сумерки, и по просьбе Майкрофта зажглись развешанные над столиками фонари, наступило время для первого танца новоиспеченных мистера и миссис Холмс. Гости расступились, образуя круг на деревянном помосте, предназначенном для танцев, но теперь настал черед Шерлока и Маргарет удивлять своих близких.

— Разумеется, как знают многие из вас, в искусстве танца мне нет равных, — Шерлок обвел всех своей полузагадочной, полунасмешливой улыбкой. — Поэтому, я думаю, вы поймете, как много мужества мне пришлось призвать, чтобы рискнуть выступить перед вами в той роли, в которой достигла столь непревзойденных успехов моя любимая жена.

Он кивнул двум официантам, которых заранее попросил о помощи, и они подали ему и Маргарет их скрипки.

Среди гостей пронесся восхищенный гул. Кто-то зааплодировал, а Грег Лестрейд воскликнул:

— Неужели ты даже здесь решил схитрить? Надо танцевать, а вы будете играть.

— Игра на скрипке это тоже своего рода танец, инспектор, — Маргарет прошла через всю площадку, оказавшись напротив Шерлока. — Как и семейная жизнь.

Они оба приложили инструменты к левому плечу. Голоса стихли, и через несколько мгновений Маргарет заиграла.

Этот номер они не готовили заранее, что поняли даже те из гостей, кто обладал весьма скудными музыкальными познаниями. За те годы, что Шерлок общался с Эвр при помощи музыки, он достиг определенных успехов на ниве импровизации, поэтому сейчас ему не составляло особого труда выступить в паре с таким искусным музыкантом, как Маргарет. Она вела, но не упрощала мелодию для его удобства, и в начале выступления через всю площадку чувствовала, что он не расслаблялся и был чрезвычайно внимателен. Однако потом, когда музыка заструилась сквозь их пальцы подобно мягким нитям, Шерлок позволил себе меньше внимания обращать на технику и больше — на смысл и на те ощущения, что дарила им игра. Медленно, по внутреннему наитию, они пошли по кругу. В своем длинном белом платье Маргарет словно плыла, а Шерлок ступал так тихо, как будто он очутился на очередном расследовании, от которого зависела вся его жизнь. Сделав полный круг они вернулись на свои места и несколько минут играли, не двигаясь. Все это время они не смотрели друг на друга, но в этом и не было необходимости — музыка была их глазами. Затем, не прекращая играть, они медленно подошли друг к другу и только теперь позволили себе улыбнуться, будто все это было доброй шуткой, которую они решили разыграть со своими гостями. Музыка улыбнулась им в ответ, и прежние минорные интонации постепенно перетекли в мажор. Закончили импровизацию Шерлок и Маргарет, отвернувшись друг от друга, спина к спине. Маргарет оказалась права: иногда музыка могла подарить ощущение близости даже при отсутствии прикосновений, и в их случае оказалась совершеннее танца.

— Здорово! — Уильям снова захлопал самым первым, и его звонкий голос был различим даже сквозь шум аплодисментов взрослых. — А теперь «Имперский марш»!

Гости рассмеялись вместе с молодоженами.

— «Имперский марш»? — весело переспросил Шерлок. — Ну, раз так, неси кастрюлю.

— Ура!! — Уильям сорвался с места и бегом понесся на кухню.

— Шерлок, ну зачем ты потакаешь этим прихотям! — воскликнула Молли. — Какой на свадьбе «Имперский марш»?

— Самый настоящий, дорогая сестра. Майкрофт, Эвр, Виолетта, не присоединитесь? И вы, мистер Миллер — вы же духовик по первому образованию?

— Конечно! — подбоченился худрук. — Почту за честь составить вам компанию.

— Вот и славно.

Кто улыбаясь, а кто качая головой, родственники и друзья Шерлока и Маргарет поднялись на сцену. Майкрофт снова сел за синтезатор, Эвр и Виолетта взяли свои инструменты, а мистер Миллер одолжил трубу у одного из музыкантов. Уильям, подпрыгивая от возбуждения, пулей вылетел из дома — в руке у него болталась сверкающая кастрюля из набора, подаренного молодоженам кем-то из гостей.

— Отлично, — Шерлок поставил на танцпол, ближе к сцене, табуретку и водрузил на нее племянника. — Простите, мистер Гардинер, но сегодня вам придется уступить место за пультом, — дождавшись, пока Уильям нахлобучит кастрюлю на голову, Шерлок торжественно вручил ему столовую ложку. — На счет три, малыш. И раз, и два, и…

Слова «три» никто не услышал — Уильям взмахнул ложкой, и грянула культовая музыка Джона Уильямса, которую все исполнители знали наизусть. Несмотря на численное превосходство струнных, Майкрофт и мистер Миллер отлично отработали за весь остальной оркестр, и любимая мелодия Уильяма Холмса стала гвоздем всей программы. Когда «Имперский марш» был сыгран, и малыш, не помня себя от радости, сорвал с головы кастрюлю и бросился обнимать крестного, Маргарет подумала, что сегодняшний день действительно стал самым волшебным и самым счастливым за всю ее жизнь.