The Sign of Love (гет)

— Мисс Коулсон, вы выглядите просто ослепительно!..

Маргарет ничего не ответила всплеснувшей от восхищения руками сотруднице ателье по пошиву свадебных платьев. Лесть была тем товаром, что здесь раздавали бесплатно, а она с детства приучила себя к тому, что в жизни ничего не дается даром.

Из огромного, в полтора человеческих роста зеркала на нее смотрела темноволосая молодая женщина, одетая в длинное, до пола, белое платье. По сравнению с теми нарядами, что были выставлены в витрине ателье, оно было достаточно скромным: минималистические короткие рукава закрывали плечи, а единственным орнаментом было покрывавшее лиф и часть юбки кружево. Однако, несмотря на простой дизайн, платье выглядело особенным, и Маргарет знала, что причиной тому была окутывавшая его фата. Она была столь легкой и воздушной, что создавалось впечатление, будто она соткана из облаков и окрашена туманом. Поэтому Маргарет напрасно сочла комплимент портнихи неискренним — только невосприимчивый к красоте слепец стал бы его оспаривать. Она действительно выглядела ослепительно, но фата перед ее глазами искажала то, что она видела, и поэтому ей казалось, что женщина в зеркале была кем-то другим.

— Действительно, очень красиво, — Молли Холмс, ее будущая свояченица, с теплой улыбкой на тонких губах подошла к ней. В руках она держала небольшую коробочку, но Маргарет, спрятанная за фатой, не сразу ее заметила. — Я знаю, ты не очень любишь такие украшения, но, быть может, ты согласишься надеть это на свадьбу?

Она открыла коробочку, и Маргарет не очень ловким, но быстрым движением перекинула фату через голову, чтобы лучше видеть. Портниха хотела было ей помочь, но не успела и предпочла тактично отойти в сторону, не мешая разговору.

— Это принадлежало миссис Холмс, — Молли подала Маргарет открытую коробочку, в которой лежала старинная серебряная диадема, украшенная, как хрустальными слезинками, крохотными, но яркими алмазами. — Она была на ней в день свадьбы, и Майкрофт подумал, что, быть можешь, ты захочешь ее надеть.

— Она очень красивая, — признала Маргарет. Диадема стала бы украшением ее свадебного наряда, но, прежде чем согласиться, она должна была кое-что узнать. — Ты тоже надевала ее на свадьбу? — она посмотрела на Молли.

Та смутилась и покачала головой.

— Нет, я… Миссис Холмс не благословила наш брак, — она грустно улыбнулась. — Они с мистером Холмсом даже не были на свадьбе, так что…

— Значит, и мне не стоит ее надевать, — Маргарет закрыла коробочку и отдала ее Молли. — Это не будет справедливо.

По лицу Молли было понятно, что она в этом сомневается, и собственный ответ показался Маргарет слишком поспешным. Помедлив секунду, она произнесла:

— Впрочем, я думаю, не мне это решать. Наверное, будет лучше, если Майкрофт спросит об этом Шерлока. Если он согласится, я с удовольствием ее надену. В конце концов, эта диадема принадлежала его матери.

Молли улыбнулась, и ее лицо разгладилось.

— Хорошо, — согласилась она. — Я скажу Майкрофту, чтобы он спросил Шерлока.

До свадьбы, назначенной на ближайшую субботу, оставалось несколько дней, и это была последняя примерка, поэтому платье упаковали в чехол и подготовили к отправке в Западный Сассекс, где находился Масгрейв, родовое поместье Холмсов. Свадебная церемония должна была состояться в местной церкви Святой Цецилии, а сам праздник — на территории поместья. Весь прошлый год нанятые братьями Холмс мастера трудились над его восстановлением, и сегодня Шерлок и Майкрофт отправились туда, чтобы проверить, все ли было готово к предстоящему торжеству.

— Уверена, что не хочешь заглянуть в гости? — спросила Молли, когда они вышли на улицу. — Мальчишки будут очень рады тебя видеть.

— Не сомневаюсь, — с улыбкой промолвила Маргарет. Сыновья Молли и Майкрофта — пятилетний Уильям, трехлетний Филипп и годовалый Берти с большим энтузиазмом воспринимали каждый ее визит и уже давно стали считать ее членом семьи, обращаясь к ней не иначе как «тетя». Маргарет любила их общество, но сегодня вынуждена была отказаться от приглашения будущей свояченицы. Чем ближе был роковой день, тем сильнее становилось ее волнение, и она не хотела докучать Холмсам своим напряженным состоянием.

— И все же прошу тебя передать им мои извинения, — голос Маргарет звучал виновато. — Я думаю, мне пока нужно побыть одной. Вечером Шерлок пригласил меня на ужин, и мы снова пройдемся по всему плану, а ты понимаешь, как это утомительно. Не хочу досаждать вам этими хлопотами сверх необходимого.

Молли не стала говорить, что приготовления к свадьбе нисколько ей не досаждают, но Маргарет и так поняла это по ее выражению лица. Все-таки тактичность супруги старшего из Холмсов за годы их брака достигла впечатляющих высот даже для верхушки британского правящего класса.

— Значит, увидимся на девичнике, — весело заключила она. Маргарет подавила вздох, и Молли по-доброму рассмеялась.

— Не переживай, никаких непристойностей не предвидится, — пообещала она. — Просто выпьем чаю и глупо похихикаем. То есть, конечно, глупо хихикать будем мы со Стеллой, так что можешь дать нам по носу, если будем слишком раздражать.

— Ни за что на свете, — Маргарет покачала головой. — Ты очень добра, Молли, спасибо тебе за все.

— Я просто всегда мечтала о сестре, так что у меня свой шкурный интерес, — Молли взяла ее ладони в свои и чмокнула ее в щеку. — Ну ладно, я побежала. Надо спасать миссис Рид, пока она не передумала у нас работать.

Маргарет улыбнулась, и они попрощались. Молли уехала домой на своей симпатичной желтой машине, а Маргарет медленно побрела по улице. Она думала зайти перекусить куда-нибудь, но потом поняла, что ей не очень хочется есть, и вместо этого взяла такси. Она решила, что заедет домой и заберет скрипку, а потом направится в Бернард-холл. Мистер Миллер, художественный руководитель оркестра, в котором она когда-то работала, сказал, что она может вернуться туда в любое время, если ей будет негде порепетировать, и она решила воспользоваться его предложением. Если что-то и могло привести ее в равновесие, то это была только музыка.

* * *

Шерлок Холмс провел кончиками своих длинных хрупких пальцев по дубовым перилам и придирчиво потер их друг о друга. Ни единой пылинки, абсолютная чистота. Будь он на месте преступления, это сразу навело бы его на мрачные мысли, но он был дома, и подобное состояние мебели и предметов интерьера было… удовлетворительным.

— Честно говоря, я не был уверен, что они успеют, — пробормотал он, оглядываясь по сторонам.

— Успеть можно все что угодно, если приложить к этому усилия, — Майкрофт довольно скрестил руки на груди. — К тому же, они еще не закончили. Библиотека пока еще не готова, а к северному крылу они даже не приступали.

Шерлок медленно кивнул, и они начали подниматься по ступеням.

Масгрейв был построен в семнадцатом веке, в неспокойное время гражданской войны и революции, и скорее напоминал крепость, чем жилой дом. Одна из его особенностей состояла в том, что у него не было парадного холла. Главная входная дверь вела в небольшой коридорчик, из которого можно было подняться по лестнице на второй этаж. Дальше следовала развилка: правый коридор вел в несколько гостевых спален, под которыми располагались библиотека и объединенная со столовой большая гостиная. Левый коридор вел в два параллельных крыла, которые занимали по два этажа. В северном предстояло жить Майкрофту и его семье, и, поскольку они не испытывали необходимости в скором переезде, приведение его в порядок было отложено на неопределенный срок. Южное крыло, предназначенное Шерлоку и его будущей жене, уже было полностью отреставрировано, и въехать туда можно было в любой угодный хозяевам момент.

На верхнем этаже располагались спальня, гардеробная (их соединял сквозной проход) и просторная ванная комната. Зайдя в спальню из коридора, Шерлок поймал себя на мысли, что ему непросто будет привыкнуть к ее размерам. Двуспальная кровать с пологом располагалась у меньшей стены, напротив двери в гардеробную. Оставшееся обширное пространство занимали огромный ворсистый ковер, небольшой книжный шкаф, камин, туалетный столик с зеркалом-трюмо, комод и две подставки под ноты. Потолки были очень высокими, около десяти футов, и свисавшие с медных карнизов гардины напоминали Шерлоку парадные мантии королей великанов, о которых он читал в детстве страшные сказки.

— Все очень… помпезно, — проговорил он, подходя к окну. Из него открывался приятный вид на безлюдные, дышащие свободой окрестности. — Как раз в стиле Масгрейвов.

— Холмсов, — поправил Майкрофт. — Пусть название поместья остается прежним, это не отменяет того факта, что дядя Руди был последним прямым наследником рода Масгрейвов. Мы потомки по материнской линии, а значит, почти не в счет.

Шерлок с усмешкой покачал головой.

— Выскочки, одним словом, — он подергал гардину. Как ни странно, даже на ощупь она производила впечатление ровесницы королевы Виктории. Все-таки Майкрофт поручил работу над Масгрейвом самым лучшим реставраторам Великобритании.

— Как ни назови, теперь это наш дом, — подытожил старший брат. — И в субботу здесь все пройдет наилучшим образом.

Шерлок не ответил. Упоминание предстоящего торжества заставило его ладони слегка взмокнуть. Оставив в покое гардины, он направился к выходу из спальни, намереваясь по боковой лестнице спуститься вниз.

Первый этаж их с Маргарет крыла занимали гостиная, гостевая спальня (что по сравнению с их собственной выглядела просто крошечной) и небольшая комнатка, которая пока играла роль склада. Впрочем, в данный момент и гостиная не слишком от нее отставала. Именно сюда обслуга Масгрейва относила предназначенные молодоженам подарки.

Поскольку поместье отстраивалось с нуля, для обустройства быта Холмсам требовалось буквально все, и братья решили, что свадьба позволит им компенсировать хотя бы часть расходов, поэтому в приглашениях были четко прописаны требуемые с гостей подарки, которые теперь громоздились в гостиной. Фарфор от мистера и миссис Гардинер (он был дирижером и близким другом покойного приемного отца Маргарет), два комплекта дорогого постельного белья от мистера Миллера и мистера Харкнесса (художественного руководителя оркестра, в котором когда-то играла Маргарет, и одного из самых известных садовников Лондона), набор столовых приборов от леди Смолвуд, домашний кинотеатр от Ватсонов и Лестрейдов (Шерлок просил всего лишь телевизор, но друзья решили иначе) и множество иных предметов домашнего обихода ждали своего часа, аккуратно упакованные в дорогую оберточную бумагу. Оглядев все это великолепие, Шерлок с тоской подумал, что они с Маргарет будут возиться с распаковкой подарков весь следующий год.

— Не переживай, — прочитав его мысли, усмехнулся Майкрофт. — Я бы на твоем месте доверил это дело сестре. Она мигом все рассует по нужным местам.

— Ну уж нет, — проворчал Шерлок. — После нашей свадьбы Маргарет станет полноправной хозяйкой половины Масгрейва, а хозяйка должна сама решать, где что лежит.

Согласно завещанию дяди Руди, поместье перешло к Майкрофту, но в начале этого года он подарил его половину брату, поэтому теперь Шерлок также числился его владельцем. Эвр, их младшая сестра, много лет назад была признана недееспособной и теперь содержалась в частной клинике. Оба брата были ее опекунами, и ей разрешалось покидать больницу под соответствующим надзором, поэтому она могла принять участие в свадебных торжествах.

— Значит, скинешь все это дело на жену? — беззлобно поддразнил брата Майкрофт.

— На жену, да… — промолвил Шерлок. Это слово уже давно перестало вызывать у него страх, но теперь, когда он был в Масгрейве и как никогда отчетливо видел, через что им обоим придется пройти в субботу, он вдруг почувствовал себя очень уставшим. А еще… Еще ему было стыдно перед братом.

— У вас с Молли должна была быть такая свадьба, — он поднял на него глаза. — Я младший сын, и у меня будет грандиозное торжество, а у тебя была скромная церемония с двумя свидетелями.

— Ты не младший, ты средний, — спокойно поправил его Майкрофт. — И поверь мне: масштабы церемонии не играют никакой роли. Как только ты выйдешь из церкви, держа за руку свою миссис Холмс, все остальное станет неважно.

— Тогда зачем мы все это затеваем? — поинтересовался Шерлок.

— Затем, что всем нам нужен праздник, — просто ответил брат. — И в первую очередь вам с Маргарет. Повеселиться, потанцевать, провести время с родными и друзьями. Быть… счастливыми. Знаешь, каково это?

— Нет, — Шерлок ответил против воли — слово прозвучало как-то само. В былые времена он сказал бы, что Майкрофт ударил по больному, и очень бы на него рассердился, но за последние годы слишком много всего произошло, чтобы он продолжал пускаться в эмоциональное бегство при каждом неудобном вопросе.

— Значит, пора учиться, — констатировал Майкрофт, и в его глазах мелькнуло столь редкое озорство. — А теперь нам пора возвращаться в Лондон. Вечером у тебя ужин с невестой, а послезавтра мальчишник, так что расслабляться некогда.

— Никаких мальчишников, Майкрофт, я же просил! — Шерлок досадливо поморщился. — С меня вполне хватило одного подобного мероприятия.

— А кто сказал, что тебя ждет его повторение? — вопросил старший Холмс и ехидно улыбнулся. — Тогда вы с доктором Ватсоном вели себя как два малыша, сбежавших из детсада. Слава Богу, что Уильям, Филипп и Герберт тогда еще не родились — они бы умерли от стыда при виде такой удручающей картины.

— И не смей им ничего рассказывать, иначе я разберу на детали твой самый любимый зонт.

— Не сможешь — конструкция слишком искусна. Впрочем, за все годы нашего знакомства тебе пора бы усвоить, что ты можешь мне доверять, Шерлок. Так что когда придет пора рассказать моим детям о том, как организовать образцовый мальчишник, ссылаться я буду только на себя, — Майкрофт самодовольно подбоченился.

— Ну вот, — сказал Шерлок, — и после этого они еще утверждают, что самые изощренные игры в нашей семье придумывает Эвр.

* * *

— Какое красивое место — никогда здесь раньше не была.

— Я тоже. Это Майкрофт посоветовал. Здесь просто так столик не закажешь, он лично обо всем позаботился.

— Твой брат очень добр, Шерлок.

— Да, ты права. Я думаю, он рад, что у него скоро появится еще одна сестра.

Маргарет вспомнила, что сказала Молли, и улыбнулась одними уголками губ. Недаром ведь говорят, муж и жена — одна сатана. Слово «сатана» Маргарет не слишком импонировало, но смысл поговорки ей нравился. Интересно, насколько быстро они с Шерлоком начнут думать, как один человек?

Каким бы ни был ответ на этот вопрос, Маргарет казалось, что со стороны они не слишком были похожи на людей, что вскоре вступят в брак. Когда она подошла к ресторану, где ее уже ждал Шерлок, они поцеловались не в губы, а щека к щеке. Внутри они держались полуофициально. Пока метрдотель вел их к столику, они не стали браться за руки. Шерлок помог ей снять плащ и отодвинул стул, но его жесты были очень выверенными. В них не чувствовалось фамильярности, но не было и нежности. По крайней мере, если смотреть со стороны.

После того как они сделали заказ и остались одни, Маргарет сразу же спросила:

— Как поездка в Масгрейв? Все в порядке?

Шерлок сделал глоток воды и кивнул.

— Да. Дом в идеальном состоянии. Продукты и мебель для праздника привезут в пятницу. Майкрофт нанял самых надежных людей, так что на этот счет можно не волноваться. А поскольку я заночую в поместье, то в субботу с утра сам за всем прослежу.

— Ты будешь ночевать в поместье? — уточнила Маргарет не без улыбки.

— На диване в гостиной, — отозвался Шерлок. — В ту огромную постель я сам ни за что не лягу — умереть от холода в мои планы пока не входит.

— Знаете вы, мистер Холмс, как заставить женщину краснеть, — Маргарет покачала головой и провела кончиком пальца по ножке своего бокала. Выражения лица Шерлока она не видела, но на всякий случай решила сменить тему.

— Ты уверен, что все-таки хочешь поехать в Америку? — она выдержала паузу и посмотрела на него. — Я могу расторгнуть контракт, не дожидаясь его окончания.

— Да, об этом я помню, — Шерлок размеренно кивнул. Маргарет все еще числилась в составе известного струнного квартета «Времена года», и ее контракт истекал только в следующем году. — Но не волнуйся, в Америке мне будет, чем заняться, — он достал из кармана телефон и, разблокировав его, открыл какой-то документ. — Вот, можешь сама убедиться, — не без гордости он протянул ей телефон, и Маргарет прочитала адресованное ему письмо.

— Шерлок!.. — ахнула она. — Тебе предложили издать книгу?..

— Ага, — его редко можно было видеть таким довольным. — Конечно, Нобелевскую премию за такое не дадут, но, учитывая, что я написал ее, основываясь на своем детективном опыте, она может оказать определенное влияние на развитие криминалистики…

— Если инспекторы Ярда продвинутся дальше названия, — Маргарет перечитала его в третий раз, но с таким же успехом она могла бы пытаться расшифровать шумерский текст. — Я здесь понимаю только предлоги.

— Зато ты знаешь наизусть «Страсти по Матфею» Баха, а это куда более ценно, — Шерлок спрятал телефон обратно в карман. — Так или иначе, если это опубликуют, у меня появится настоящая работа, которую можно выполнять хоть из Лондона, хоть из Нью-Йорка. Онлайн форматом уже никого не удивишь. Может быть, меня даже пригласят где-нибудь выступить, и я смогу сопровождать тебя на гастролях и при этом не бездельничать.

— И когда это в своей жизни ты бездельничал? — Маргарет мягко взяла его руки в свои. — Я очень горжусь тобой, Шерлок. Наверное, Майкрофт, Молли и Эвр тоже очень рады.

— Я им пока не сказал. Я никому об этом не сказал, кроме тебя. Ты единственная, кто когда-либо читал мой дурацкий сайт.

— Он не дурацкий. И я далеко не единственная. Уверена, на свете есть множество ученых, которым интересна твоя работа. Иначе ее не стали бы публиковать.

— Ты очень добра, медвежонок, — Шерлок по очереди поцеловал ее ладони. Теперь он был таким, каким его видела только Маргарет. Не кем-то уникальным, а обычным человеком, которому хотелось вполне обычных радостей. Мужчиной, за которого она собиралась выйти замуж.

— Значит, после медового месяца в Шотландии поедем в Америку, — тихо подытожила Маргарет. — И будем там…

— Вдвоем, — твердо закончил за нее Шерлок. Только теперь у Маргарет мелькнула мысль, что для него книга была лишь удобным предлогом, чтобы начать их новую жизнь в одиночестве. Шерлок бесконечно любил семью и друзей, но понимал, насколько важно было им обоим остаться первое время наедине друг с другом, быть не чьими-то родственниками и друзьями, а просто самими собой.

Когда они закончили ужинать и вышли из ресторана, было еще не слишком поздно, однако Маргарет знала, что никто из них не хочет без необходимости растягивать этот вечер.

— Ужин был чудесный, спасибо, — сказала она, когда Шерлок подозвал ей такси (сам он намеревался пройтись пешком). — Теперь, наверное, мы встретимся только в церкви.

— Буду с нетерпением этого ждать, — он поцеловал ее руку. — Если, конечно, я переживу мальчишник…

— Майкрофт так и не сказал, что он задумал?

— Молчит как партизан. А какое испытание ожидает тебя?

— Боюсь разочаровать, но у меня все гораздо проще. Молли арендовала помещение в кафе. Обещала, что ничего сверхъестественного не произойдет.

— Мой брат и его жена действительно не сочетаются с понятием «сверхъестественное», однако мне это оптимизма не внушает, — скептически заявил Шерлок. — Вряд ли Майкрофт упустит возможность хорошенько надо мной поиздеваться.

— Я уверена, ты преувеличиваешь, — Маргарет сжала его ладонь и села в такси. — До встречи в церкви, Шерлок.

— До встречи, дорогая.

Арендованное Молли Холмс для девичника кафе было семейным заведением, настолько благопристойным, насколько это было возможно в таком городе, как Лондон. Возможно, если бы организацией праздника занималась не она, а Виолетта Торникрофт, виолончелистка и лучшая подруга Маргарет, последней стоило бы опасаться сюрпризов, но Молли слишком хорошо знала, с каким стрессом было сопряжено вхождение в семью Холмсов, и решила не отягощать его сверх меры. Поэтому девичник Маргарет шел легко, весело и почти безмятежно. Угощений и вина было не много и не мало, небольшой зал, в котором они расположились, был по-домашнему уютным, а разговоры в основном вращались вокруг стереотипов о браке, мужчинах и музыке. Кроме Виолетты и Молли, присутствовали также Агата Ватсон, Стелла Лестрейд и Эвр Холмс, которую сопровождали двое ответственных лиц, оставшихся в коридоре и снаружи.

— Так, а теперь время раздавать подарки!.. — Молли хлопнула в ладоши, привлекая внимание остальных. — Что-то старое, что-то новое, что-то одолженное и что-то голубое⁽¹⁾. Никогда не понимала, в чем смысл этой поговорки, но традицию нужно соблюдать.

— Абсолютно верно! — воскликнула Виолетта. — Раз так, я начинаю — от меня «что-то старое», — с этими словами она протянула Маргарет тонкий сверток формата А4.

— Почему-то я догадываюсь, что там, — она улыбнулась, развязывая оберточную ленту.

— Потому что ты будущая жена Шерлока Холмса, — рассмеялась Стелла. — В дедукции ты разбираешься лучше нас всех.

— В индукции, раз уж на то пошло. И я уверена, что это не так, — она закончила распаковывать подарок и на секунду потеряла дар речи. — Ви, ты что, с ума сошла?.. — Маргарет бережно дотронулась до обложки сборника ноктюрнов Шопена для скрипки тысяча восемьсот девяносто пятого года издания. — Где ты это достала?..

— Секрет фирмы, — довольно усмехнулась виолончелистка. — Зря, что ли, я играю в оркестре Артура Миллера? Для своей любимой Маргарет он что угодно достанет.

— Спасибо, я… — боясь навредить нотам, Маргарет пролистала лишь несколько страниц. — Это чудесный подарок, спасибо.

— Не за что, подруга. Надеюсь, ты будешь очень счастлива со своим детективом, — Виолетта заговорщически ей подмигнула, и Маргарет чуть покраснела, пряча ноты обратно в обертку.

— Замечательно, идем дальше, — возвестила Молли. — «Что-то новое» — это от Эвр.

После окончательного перевода из «Шеррингфорда» будущая золовка Маргарет, обладающая феноменальным интеллектом и при этом страдающая несколькими психическими расстройствами, говорила очень мало и фактически вновь замкнулась в своем внутреннем мире, доступ к которому Маргарет еще предстояло получить. Однако Эвр всегда была сильно привязана к Шерлоку, и в последние годы ей удалось излечиться от ревности, когда-то сгубившей их детство, и разделить свою любовь к нему с другими близкими ему людьми. Поэтому у Маргарет не было причин сомневаться в том, что радость Эвр по поводу обретения новой сестры была искренней — она уже давно усвоила, что глаза Холмсов никогда не лгали.

Подарком от Эвр оказался писаный маслом портрет. Маргарет знала, что сестра Шерлока и Майкрофта использовала рисование, наряду с музыкой, как один из способов коммуникации, заменявший ей слова, но считала, что она рисует исключительно карандашами. Видимо, после «Шеррингфорда» ей дали в этом плане послабление, разрешив пользоваться красками. Маргарет могла только поблагодарить за это наблюдавших Эвр докторов, потому что подаренный ею портрет был исключительным. Эвр нарисовала Шерлока и Маргарет в свадебных нарядах. Он обнимал ее сзади за талию, и она положила ладони ему на руки. На голове у Маргарет была та самая диадема миссис Холмс, а рядом с ними на столике стояли, прислонившись грифами друг к другу, две скрипки.

Виолетта, Молли, Стелла и Агата, наверное, минут пять восхищенно охали над портретом, а Маргарет подумала, насколько красивее, чем в жизни, выглядели на нем они с Шерлоком. И все же это были они. Определенно, шесть лет терапии после случившегося в «Шеррингфорде» и Масгрейве не прошли для Эвр даром — может быть, она и не научилась принимать весь спектр человеческих эмоций, зато она точно видела внутреннюю красоту и умела отдавать ей должное.

— Спасибо, — промолвила Маргарет, когда остальные закончили воздавать портрету хвалу. — Замечательный подарок, я и не мечтала о таком.

Эвр кивнула и вернулась на свое место на диване, где она села в свою любимую позу, обхватив руками ноги.

— Теперь «что-то одолженное», — объявила Молли.

— Это от меня, — Агата с улыбкой протянула Маргарет совсем небольшой сверток, легко поместившийся на ее ладони. — Если понравится, можешь оставить насовсем. Я уже не буду это носить, так что я не против нарушения традиции.

Маргарет развернула сверток и увидела серебряную заколку в форме лебедя. Отчего-то у нее защипало в глазах, и она постаралась поскорее поблагодарить Агату, чтобы никто этого не заметил.

Когда полгода назад Шерлок и Маргарет начали обсуждать предстоящее торжество, они сразу решили, что шафером на свадьбе будет Майкрофт, а подружкой невесты — Агата. Им даже не пришлось ничего говорить, все согласовалось как-то само собой. Маргарет никогда не сомневалась в том, что Шерлок позовет брата в шаферы. Это было не только искренним желанием, но и возвращением долга, и все остальные это прекрасно понимали, поэтому никто не поставил под сомнение этот выбор. И то, что Маргарет попросила стать подружкой невесты именно Агату, а не Виолетту или Молли, в этой связи выглядело не только логично, но и естественно. Вполне ожидаемо, Маргарет за прошедший год так и не сумела подружиться с доктором Ватсоном. В его присутствии она всегда зажималась, вела себя очень осторожно и не знала, что должна говорить. Ей продолжало казаться, что он не считает ее подходящей кандидатурой на роль жены его лучшего друга, и она боялась попасть под огонь его иронии или даже насмешки, хоть для этого и не было никаких оснований.

А вот с его женой Маргарет сразу же нашла общий язык. Агата была старше ее на девятнадцать лет и годилась ей в матери, но в данном случае разница в возрасте была скорее преимуществом. У Маргарет никогда не было матери. Удочеривший ее мистер Коулсон не был женат, а миссис Августа Мабли, оказавшаяся ее биологической матерью, наняла сталкера, чтобы отравить ей жизнь, и теперь сидела в тюрьме. У Агаты же никогда не было родных детей, но она легко находила с ними общий язык (Рози, ее падчерица, мачеху просто обожала). И она сразу же поняла, каким человеком была Маргарет, и в чем она больше всего нуждалась. Агата ведь постоянно их видела — брошенных детей с огромными несчастными глазами, которые всю свою жизнь не могут отделаться от подсознательного убеждения, что любовь никому не дается просто так, что ее нужно заслужить хорошим поведением или прилежной работой. И когда прошлым летом Маргарет призналась ей, что очень боится не оправдать ожиданий Шерлока, что она не знает, чем она могла бы отплатить за его любовь, Агата просто сказала ей, что брак — это не банковский счет, по которому нужно платить. Брак — это воплощение любви, за которым нужно ухаживать, как за живым существом. А живых существ нельзя купить. О них необходимо заботиться, и их нужно беречь.

— Чудесный подарок, Агата, спасибо, — Маргарет положила сверток с заколкой рядом с нотами от Виолетты. — Я обязательно надену ее в субботу.

Последним подарком, «чем-то голубым», оказался комплект дорогого белья ручного пошива от Молли и Стеллы.

— Я знаю, мы тут немного схитрили и купили не только голубое, но тебе должно понравиться, — сказала Стелла, когда Маргарет открыла коробку с их подарком. Действительно — первой в комплекте оказалась белая хлопчатобумажная ночная рубашка, какие чопорные викторианские дамы носили лет сто пятьдесят назад.

— Да, пока в Масгрейве не проведут нормальное отопление, в другой одежде там не поспишь, — проговорила Маргарет, развернув подарок.

— О нет, это пригодится не только в Масгрейве, можешь мне поверить, — Молли невинно отвела взгляд. — Холмсы ведь любят… разгадывать загадки.

Маргарет поняла, что краснеет как помидор, и поспешила свернуть рубашку, чтобы посмотреть другие подарки. Об этом она не думала. Совсем… не думала.

Когда она тем вечером вернулась домой после ужина, миссис Гардинер не успела скрыть своего легкого удивления, хотя довольно быстро взяла себя в руки. «Не думала, что нам стоит ждать тебя так рано, — улыбнулась она. — Мистер Холмс обладает очень сильной волей, раз сумел отпустить свою невесту в девять часов вечера». «Мистер Холмс просто не хочет торопить события, миссис Гардинер, — ответила Маргарет. — Как и я».

Они не были близки два года, с тех самых пор, как благодаря Шерлоку оказалась в тюрьме миссис Мабли, а Маргарет переехала в США. Сначала на первый план выступили драматичные события, в которые они оказались вовлечены — трагическая гибель мистера и миссис Холмс, покушение на Майкрофта, Шерлока и Эвр, похищение Молли, беременной третьим ребенком… Когда все эти жуткие события остались позади, Шерлок сделал Маргарет предложение, но свадьбу решили отложить на год. Она вернулась на работу в Америку, он вместе с братом принялся восстанавливать Масгрейв. Они встретились летом, когда Ватсоны пригласили их в Шотландию, и на Рождество, которое они провели с Майкрофтом, Молли и их сыновьями. Однако они так и не вернулись к той близости, которая установилась между ними в те два дня, проведенные на побережье. Не потому, что они этого не хотели. Несколько раз Маргарет ловила себя на мысли, что они могли бы уехать куда-нибудь вдвоем на пару дней, и никто никогда бы об этом не узнал, и они просто побыли бы вместе, но этого не случилось. Наверное, им обоим просто чужды были половинчатые состояния, и они не хотели перепрыгивать через ступеньки, чтобы случайно не упасть и не испытать при этом боль.

По крайней мере, Маргарет так себе это объясняла.

— Все подарки просто замечательные, спасибо вам большое, — она закрыла коробку и обвела всех теплым благодарным взглядом. — Никогда бы не подумала, что у меня будет такой чудесный девичник.

— Что ж, значит, нам остается сделать все возможное, чтобы свадьба понравилась тебе еще больше, — заключила Стелла и взяла свой бокал. — Как насчет тоста? За будущую миссис Маргарет Холмс?

— За будущую миссис Маргарет Холмс, — нестройно, но с энтузиазмом поддержали ее Виолетта, Молли и Агата. Эвр улыбнулась одними глазами и приподняла свой бокал, присоединяясь к тосту.

«За Маргарет Холмс», — прочитала в ее взгляде будущая невестка.

Сама она пока не решалась произнести это вслух.

* * *

Шерлок Холмс знал своего брата всю жизнь, но он не предполагал, что спустя сорок пять лет после начала их знакомства тому все же удастся по-настоящему его удивить.

Когда он попросил Майкрофта быть шафером на его свадьбе, у него и в мыслях не было, что брат озаботится организацией мальчишника. Старший Холмс всегда ненавидел сборища и избегал мероприятий, не связанных с его работой, поэтому Шерлок и представить себе не мог, что Майкрофт решит соблюсти обременительную и, в общем-то, крайне дурацкую свадебную традицию. Однако брат взялся за выполнение шаферских обязанностей с доселе невиданным энтузиазмом, и в какой-то момент Шерлок поймал себя на мысли, что ждет рокового дня с замиранием сердца — каждый раз, когда он об этом вспоминал, его сковывал почти первобытный ужас, так что он уже подумывал смалодушничать и попросить леди Смолвуд и сэра Эдвина найти Майкрофту какое-нибудь непредвиденное занятие, чтобы отвлечь его и сорвать таким образом мальчишник. Но потом Шерлок понял, что подобная трусость тяжким позорным пятном ляжет на его репутацию истинного Холмса, и смирился со своей участью.

Пожалеть ему об этом не пришлось.

Не зря Майкрофт сравнил их с Джоном мальчишник с детским садом — его собственной задумке он и в подметки не годился. Небрежным полужестом приведя в движение свои многочисленные связи, он организовал им четверым (разумеется, приглашены были также доктор Ватсон и инспектор Лестрейд) охоту в одном из самых престижных заповедников Англии, отведенных под это занятие. Остановились они в охотничьем домике, который застал еще восшествие на трон королевы Виктории, откуда на следующий день засветло отправились по следу огромного матерого кабана. Засада длилась несколько часов, но увенчалась успехом — решающий выстрел, конечно, был сделан Шерлоком. После ланча они верхом добрались до стоянки, где состоялась охота на уток. Здесь младший из Холмсов предсказуемо уступил пальму первенства Лестрейду: инспектор всегда отличался исключительной меткостью и обошел коллегу-любителя на одну птицу, что Шерлока ничуть не расстроило.

В охотничий домик вернулись уже затемно. Хозяйка приготовила им богатый ужин, который четверо оголодавших мужчин уничтожили в один присест. Поскольку Майкрофт и Шерлок были более привычны к верховой езде и устали не так сильно, как Джон и Грег, они вдвоем остались в гостиной у камина, в то время как их товарищи, по словам доктора, напоминавшие двух выжатых огурцов десятой свежести, отправились спать.

— Давно я не чувствовал себя настолько живым… — с наслаждением вытянув ноги перед камином, Шерлок блаженно прикрыл глаза и сделал глоток виски.

Майкрофт, довольный как наевшийся сметаны кот (из них четверых он единственный выглядел так, словно только что спустился к завтраку после десятичасового сна — офисные нагрузки настолько его закалили, что несколько часов на природе стали для него настоящим отдыхом), тонко улыбнулся, и в его черных глазах мелькнули золотые отблески языков пламени.

— Ты просто давно не охотился ни на кого стоящего, — с усмешкой заметил он. — Держу пари, в Америке тебе будет этого не хватать.

Шерлок открыл глаза и с виноватым видом поерзал в кресле, садясь прямее.

— Удар ниже пояса, братец, — неуклюже попытался он съязвить. — Так и знал, что стоит ожидать от тебя подвоха.

— Подвоха? — переспросил Майкрофт. Поставив локти на ручки кресла, он перекатывал между своими длинными пальцами бокал с виски. — Шерлок, раз уж мы скатились в область сентиментализма, не буду отрицать: Молли, мальчикам и мне будет очень вас не хватать. Но мы все равно считаем, что вам обоим стоит расправить крылья. Тем более если ты всерьез решил стать ученым и публиковать научные труды, — он выдал свою коронную макиавеллевскую улыбку и сделал полглотка.

— Ну и кто тебе сказал? — кисло поинтересовался Шерлок после небольшой паузы.

— Мальчик мой, я Майкрофт Холмс, мне никто ничего не говорит — я и так все знаю.

Шерлок смерил брата долгим взглядом, затем сделал еще один глоток и уставился в камин.

— Эвр, — замогильным голосом изрек он. — Предательница.

— Предательница? — развеселился Майкрофт. — В предательстве нашу любимую сестру еще никто не обвинял.

— Скооперировались вдвоем за моей спиной — я должен был это предвидеть…

— А чем ты недоволен? Не ты ли так страстно жаждал, чтобы мы с ней нашли общий язык? Вот теперь пожинай плоды — благими намерениями, как говорится…

Майкрофт не договорил, самодовольно ухмыляясь, а Шерлок покачал головой. В глубине души он был очень рад — да что там, счастлив. У него в семье все было хорошо, жизнь друзей наконец-то обустроилась, а сам он собирался жениться на женщине, которую любил больше всего на свете.

— Спасибо, Майкрофт, — тихо сказал он, не поворачивая головы. — Это был замечательный мальчишник. Я и не думал, что ты приложишь столько усилий по такому поводу.

— Шерлок, мой единственный брат женится — ты думаешь, для меня это совсем ничего не значит? — Майкрофт сделал глоток виски; бокал, которым он по-прежнему поигрывал, разбрасывал вокруг себя тонкие как паутинка лучики, отражающиеся от его стеклянных стенок. Теперь из голоса старшего Холмса исчезла ирония, и говорил он спокойно, даже мягко. — Я уже говорил тебе — я хочу, чтобы вам обоим запомнился этот праздник, чтобы у вас наконец-то появились светлые воспоминания.

— Ты очень любишь Маргарет, — сказал вдруг Шерлок. Это прозвучало как мысли вслух, но их разговор в данный момент нуждался в этой фразе.

Майкрофт медленно кивнул.

— Да, это верно. Она чудесная женщина. Молли от нее в восторге, а мальчики души в ней не чают. Я не мог и мечтать, что когда-нибудь ты соединишь свою жизнь с такой женщиной, как она.

После этого в гостиной несколько минут было очень тихо. Затем Шерлок, не торопясь, допил свой виски и не глядя поставил свой бокал на столик.

— Знаешь, в тот день в Лондоне, когда я последний раз видел маму, я сказал ей, что кое-кого встретил и собираюсь сделать предложение, — он говорил еще тише прежнего, но Майкрофт и без того слышал каждое его слово. — Я думал… быть может, это ее обрадует, и… — конца фразы у него не было, и поэтому он не договорил. — Но она просто ушла. И тогда меня очень это ранило, но потом, когда мы узнали про «Спящий ангел» и про то, что там сделали с Эвр… Мама ведь просто боялась. Не хотела, чтобы мы женились, чтобы у нас были дети, потому что ее в ужас приводила одна лишь мысль о том, что история может повториться. Что у нас родятся монстры, которые убьют кучу людей, и…

— Мы не убили кучу людей, — как-то неестественно спокойно сказал Майкрофт. — Ей следовало бы раньше догадаться, что история никогда не повторяется. Наша семья доказала это задолго до того, как ты встретил Маргарет. Так что тебе не о чем волноваться.

— Я думаю, мы оба хорошо знаем, что это не так, — Шерлок покачал головой. Майкрофт не стал изображать удивление или возражать. Какая-то его часть ждала того, что брат затронет эту тему, но одновременно с этим ему слишком сильно хотелось верить в то, что Шерлоку было легче, чем ему. В этом заключался недуг всех старших братьев — они отчаянно желали, чтобы путь младших был не столь тернист, как в их собственном случае.

— Когда тебе приснился первый кошмар?

Вопрос прозвучал у Майкрофта в голове еще до того, как Шерлок его задал. Он перестал перебирать пальцами бокал и застыл. Лучики света прекратили свой танец и замерли вместе с ним, огорченные и немного смущенные.

— Спустя несколько дней после того, как мы стали жить вместе, — услышал он свой голос. — Еще до свадьбы.

— И что тебе приснилось?

Шерлок спросил неуверенно, вовсе не бестактно. Ему нужно было это знать, и Майкрофт признал за ним это право.

— Что ты уехал на то задание в Восточную Европу и погиб. Это был один из моих… постоянных кошмаров.

— Были и другие?

— Один. Мне снилось, что мы все погибли в «Шеррингфорде». Ты, доктор Ватсон, я. И Эвр.

Несмотря на идущий от камина жар, Шерлока на несколько секунд пробрал холод, но он не отклонился от темы.

— И что ты ей сказал?

Майкрофт чуть прищурился, будто в языках пламени, в которых отражался его взгляд, он мог разглядеть силуэт Молли.

— Ничего. Она не спросила, и я не сказал.

— Так просто? — вырвалось у Шерлока против его воли. Простые дела никогда не были его коньком.

Майкрофт выпрямился, отставляя бокал с недопитым виски, и посмотрел брату в глаза.

— Шерлок, вопреки тому, что считает большинство… людей, близость с любимым человеком — это не товар, что можно в случае поломки отнести в ремонт или заменить. Это скорее… вечное созидание, при котором невозможно скрыть свои истинные эмоции, ибо тогда оно станет ложью. Ты не можешь обманывать Маргарет. И не можешь обманывать себя, утверждая, что таким образом ты ее защищаешь.

— Я не хочу причинить ей боль, — обронил Шерлок.

— Ты сделал это в тот момент, когда признался ей в любви. Боль — это неизменная составляющая любого чувства. Отказаться от нее — значит отказаться и от всего остального. А тебе ведь хорошо известно, что происходит, когда с водой пытаются выплеснуть и ребенка.

— Значит, нужно не трогать ни того, ни другого, — машинально сказал младший Холмс.

Майкрофт грустно улыбнулся.

— Когда-то мы думали, что решение состоит именно в этом. Но мы были глупцами. То, что произошло семь лет назад между тобой и Эвр, является тому подтверждением. Бегство от любви завело нас в тупик. Давай не повторять прежних ошибок.

— А как тогда избежать новых? — легкая горечь звучала в его голосе.

— Никак, — просто сказал Майкрофт. — Как я уже тебе говорил, нужно… просто жить. И быть благодарными за то, что у нас есть, — он хотел было встать, чтобы отправиться в свою комнату, но Шерлок дотронулся до его рукава, заставляя остановиться.

— Значит, это и есть твое братское напутствие перед свадьбой? — спросил он.

Майкрофт помедлил немного, а затем в его глазах снова мелькнули золотистые огоньки.

— Конечно, нет, Шерлок. Единственное напутствие, которое я могу тебе дать, заключается в совете потренироваться с фатой.

— С фатой? — не понял младший брат.

— Именно. Когда будешь поднимать ее, руки могут задрожать. Конечно, Маргарет весьма красива, и на ее фоне это вряд ли кто-то заметит, но лучше быть готовым ко всему. Поверь моему опыту, — с этими словами, наградив брата улыбкой чеширского кота, Майкрофт встал и направился в свою комнату.

Шерлок так и заснул в кресле перед камином. Когда хозяйка разбудила его на рассвете, он не сразу понял, где находится. Во сне он видел Маргарет, и она уже была его женой.

1) Something old, something new, something borrowed, something blue — традиционный набор подарков для невесты в англоязычных странах.

Вернуться к тексту

В день свадьбы Маргарет проснулась в восемь утра в состоянии цепенеющей безмолвной паники. Ей было дурно, и, чтобы прийти в себя, она сложила ладони чашкой и, прижав их ко рту, дышала так около пяти минут, пока тошнота не отступила. Затем она кое-как заставила себя подняться и, пройдя в ванную комнату, умылась ледяной водой.

Эту ночь она провела в небольшом отеле недалеко от церкви, как и Молли, мальчики и миссис Рид, их няня. Майкрофт по просьбе Шерлока заночевал в Масгрейве, а для остальных сняли постоялый двор, где они по желанию могли переночевать и после свадьбы (празднование на территории поместья должно было завершиться в одиннадцать вечера, и для желающих продолжить веселье были наняты специальный транспорт и ди-джей, который мог развлекать их в гостинице всю ночь).

Разумнее всего было бы для начала позавтракать, но Маргарет воротило от самой мысли о еде. Поэтому, одевшись в легкую футболку и длинные брюки, она заплела волосы в хвост, взяла скрипку и вышла из номера. За отелем располагался небольшой сад. Отойдя на приличное расстояние, Маргарет надела на струны резиновую сурдину, чтобы немного приглушить звук, и принялась играть.

Маргарет не заметила этого, но играла она больше двух часов. Если бы не Уильям Холмс, ее почти-что-племянник и ученик, громко поприветствовавший ее с балкона, она бы так и простояла в саду до самого вечера. Когда Уильям замахал ей рукой, Маргарет как по щелчку снова охватила паника, но музыкальная терапия принесла свои плоды: разогрев тело и охладив голову, она отогнала гнетущее волнение без особого труда.

Вернувшись в отель, Маргарет сначала заглянула к Молли. В номере ее почти-что-сестры вовсю шел семейный завтрак: Уильям, преисполненный радости, не мог усидеть на месте и больше восклицал, чем ел; Филипп, средний брат, сосредоточенно кормил своего плюшевого Йоду, а младший Герберт на руках у няни веселился выходкам старшего брата и хлопал в ладоши, периодически что-то лопоча. Над всем этим хаосом возвышалась неунывающая Молли в домашнем халате и с папильотками на голове.

Маргарет позволила себе на несколько минут стать частью этого брызжущего энергией сборища, но время было неумолимо, и она вернулась к себе в номер, где набрала ванную обжигающе горячей воды и пролежала в ней около получаса. Затем она вымылась, заплела мокрые волосы в тюрбан и в белом гостиничном халате прошла в комнату, где ей предстояло дожидаться своих подруг, визажиста и парикмахера — а также Марту, нанятую Шерлоком и Майкрофтом женщину средних лет, которой предстояло стать экономкой Масгрейва и кем-то вроде горничной для обеих миссис Холмс. Именно Марта должна была доставить в отель свадебное платье, фату и диадему покойной Рут Элизабет Холмс, в девичестве Масгрейв, которую Маргарет предстояло надеть по просьбе будущего мужа.

В ожидании остальных она заказала в номер завтрак и с аппетитом его съела. Музыка сделала свое дело. Паника отступила, оставив после себя лишь легкий флер волнения. В конце концов, Маргарет не зря была музыкантом. Играть свою партию было ее работой.

* * *

Приглашение на свадьбу «мистера Уильяма Шерлока Скотта Холмса и мисс Маргарет Коулсон» получили шестьдесят три человека, и церковь Святой Цецилии была достаточно просторной, чтобы всех их разместить, и достаточно компактной, чтобы они не потерялись в ее интерьерах. Местные флористы украсили ее белыми розами, а саму церемонию предстояло провести преподобному Дойлу, древнему священнику-англиканцу, который не только крестил в этой же церкви троих старших Холмсов, но и обвенчал в ней пятьдесят с лишним лет назад их родителей. Шерлок не мог не признать, что после всех злоключений, что они перенесли по вине Мориарти, он без особого восторга отнесся к перспективе быть обвенчанным священником-ирландцем, но Майкрофт строго напомнил ему, что это было бы неуважением к старику, и Шерлок вынужден был признать его правоту. К тому же, Маргарет преподобный Дойл даже понравился. Как человек твердых принципов, он провел с ними целых три подготовительных беседы, и Шерлок видел, что они глубоко тронули его невесту и в чем-то даже придали ей уверенности перед лицом ожидавшего их испытания.

Когда Шерлок и Майкрофт прибыли в церковь, почти все гости уже были на месте. Конечно, половина Маргарет была более многочисленной, но его сторона также не пустовала. Шерлок был признателен леди Смолвуд и сэру Эдвину, не проигнорировавшим приглашения, был даже рад присутствию двух ученых из Кембриджа, которые помогали ему продвигать книгу, и, к своему собственному удивлению, не испытал никакого раздражения, увидев на одной из скамей улыбающегося во весь рот Андерсона в компании его новой жены (на их участии в торжестве настояла Маргарет, которую, видимо, попросили о приглашении для коллеги Лестрейды).

На первой скамье с его стороны уже сидели Молли, Эвр, мальчики и Джон, а прямо за ними расположились Лестрейды. Мужчины, как и Шерлок с Майкрофтом, были одеты в черные фраки, серые жилеты и галстуки в тон, каждый из которых украшала одинаковая булавка, подарок от жениха. В петлицах у них были те же розы, что украшали церковь. Уильям, Филипп и Герберт были одеты менее формально: черные брючки, белые рубашки с рукавами три четверти и черные бабочки. Наряды дам ожидаемо отличались бóльшим разнообразием. Стелла надела темно-зеленое с золотым шитьем платье в стиле японского кимоно; ее волосы были соответствующим образом заплетены в пучок. Молли выбрала черное с серебром платье до колен и с газовым шарфом на плечах, а Эвр специально для этого торжества сшили темно-бордовое платье в пол с короткими рукавами. Как и Молли, она заплела волосы в «корзинку»; нет нужды упоминать, что каждая из дам по традиции надела шляпку.

Поскольку Агата была подружкой невесты, а Рози предстояло сыпать перед ней лепестки роз, они появились в церкви одними из последних. Обе были одеты в бежевое: Агата — в длинную юбку и жакет, Рози — в легкое летнее платьице. Как только Агата прошла к алтарю и тихо уведомила преподобного Дойла, что они могут начинать, в церкви смолкли разговоры, а Шерлоку показалось, что у него второй раз в жизни остановилось сердце. В следующий миг заиграл орган, двери церкви широко распахнулись, и все с шумом встали, обратив взоры к входу.

Сияя улыбкой своей покойной матери, Рози впорхнула в церковь, легкими воздушными движениями бросая перед собой лепестки белых роз. За ней шел мистер Гардинер, дирижер оркестра имени Генри Пёрселла, который вел под руку ангела. Так, по крайней мере, показалось Шерлоку. Его ноги превратились в вату, и если бы рядом не стоял Майкрофт, так и излучавший уверенность, он бы, наверное, упал замертво, и ангел забрал бы его с собой на небеса. Вместо этого через много сотен лет после начала музыки он остановился слева от Шерлока, передал свой букет Агаты и хрупкими пальцами правой руки, которая, как Шерлок знал наверняка, принадлежала Маргарет Коулсон, взял его за левую руку.

Преподобный Дойл посмотрел на них добрым отеческим взглядом, музыка стихла, и гости, оставшиеся где-то в другом измерении, заняли свои места. Священник тихонько кашлянул и открыл свой молитвенник, но начал он с другого.

— Возлюбленные, — он говорил негромко, но его голос разносился по церкви так же уверенно, как до этого орган. — Мы собрались здесь сегодня перед лицом Господа, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину священными узами брака. Сегодняшняя церемония, мои дорогие, это приглашение к совместному путешествию, в котором каждый из его участников призван стать… учеником. А в нашем современном мире очень сложно быть учеником, потому что ученики совершают ошибки и чувствуют себя после этого весьма скверно. Они полагают, что просто ни на что не способны, что никогда не станут мастерами. И далеко не все из нас могут смириться с подобным состоянием, — Шерлоку почудилось, что в этот момент преподобный подмигнул кому-то на первой скамье, но в следующий миг священник уже посмотрел в другую сторону.

— К счастью, мои дорогие, мы с вами ограждены от этой ошибки. Ведь мы знаем: никто не становится мастером, не побывав перед этим учеником. Никто не достигнет Вечности, не сделав при этом ошибок. Так давайте же попросим Господа оградить эту прекрасную пару от страха перед неизвестностью и неверными шагами. Пусть они всегда обращаются друг к другу в минуту отчаяния и скорби и не устают ухаживать за своей любовью, этим исцеляющим живительным источником, который один способен привести их к истинной гармонии и совершенству. Помолимся.

Слов молитвы Шерлок не слышал. Ангел продолжал держать его за руку, а затем они повернулись друг к другу и на удивление сильными, чистыми голосами повторили за священником клятвы. Майкрофт подал кольца, он обменялся им с ангелом, и преподобный Дойл провозгласил:

— Объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту.

Шерлоку казалось, у него так сильно тряслись руки, что это было видно абсолютно всем присутствующим. К счастью, фата была легче воздуха, и он справился с ней с первой попытки. Ангел превратился в Маргарет Холмс, и Шерлок поцеловал ее в губы, а где-то далеко позади первым разразился восторженными аплодисментами их старший племянник Уильям.

* * *

Маргарет держалась весьма стойко, но, как только они вышли из церкви, очутившись под водопадом из риса, она почувствовала, как в глазах собираются слезы. Вокруг все смешалось в пестрый водоворот из веселого шума, поздравительных возгласов и вспышек поджидавшего их фотографа — после церемонии ожидалась фотосессия на церковном дворе. Чтобы хоть как-то удержаться в этом буйстве, Маргарет крепче вцепилась в ладонь… мужа, и он ободряюще погладил ее пальцы.

— Мое сокровище, я так тебя люблю… — его шепот перекрыл все окружавшие их звуки.

— Я тебя тоже люблю… — от этих слов слезы потекли сильнее, и Маргарет с ужасом поняла, что ее незатейливый макияж грозит растечься по лицу импрессионистским полотном. К счастью, рядом словно из ниоткуда выросла Агата с платком и косметичкой наготове.

— Наверное, сначала можно сфотографировать семью, — мягко предложила она.

— Не бойтесь, миссис Холмс, ваш супруг у всех вызывает в первую очередь слезы, — пошутил Джон, но жена больно заехала ему локтем под ребра, и его чуть перекосило.

— Да, действительно — можно начать с семьи, — подхватила инициативу миссис Ватсон Молли. — Шерлок, Эвр, Майкрофт…

Старшие Холмсы прошли к выбранному фотографом месту, и когда снимки были сделаны, Эвр, привстав на носочки, крепко обняла старшего брата.

— Ты молодец, — шепнула она.

— Ты тоже, — он поцеловал ее в лоб. Когда они отстранились, Майкрофт с довольной улыбкой протянул ему руку.

— Поздравляю, братец мой, — они пожали руки, а потом обнялись, и Майкрофт тихо добавил:

— Очень тобой горжусь.

— Спасибо, — так же тихо ответил Шерлок.

Фотосессия продлилась около часа. За это время Шерлок и Маргарет (ей удалось спасти свой макияж и остановить слезы — эмоциональный всплеск получил свой выход, и она почти пришла в себя) сфотографировались со всеми гостями. В их числе были также мистер Мабли и его сын Фрэнк, приходившиеся Маргарет дядей и единоутробным братом (ее биологическим отцом был старший брат мистера Мабли, погибший в начале девяностых во время военных действий в Персидском заливе). Маргарет не хотела их приглашать и не была уверена в том, что они все-таки придут. Однако Шерлок в этом не сомневался, и сегодня она поняла причину. События последних лет научили ее мужа верить в воссоединение семей «вопреки всему», и он не хотел, чтобы Маргарет потеряла возможность навести мосты с единственными родственниками. Конечно, это было непросто и для мистера Мабли, и для Фрэнка — в конце концов, их жена и мать была непримиримым врагом Маргарет, и они до сих пор не могли смириться с тем, что ненависть к брошенной при рождении дочери превратила ее в преступницу. Однако их прибытие на свадьбу свидетельствовало о том, что они сумели если не простить, то принять сложившиеся обстоятельства, и это уже было хорошим знаком. Оба они держались несколько скованно, но это не помешало им не только сказать Маргарет и Шерлоку вежливые слова поздравления, но и немного с ними побеседовать, а затем присоединиться к остальным в Масгрейве.

Вопреки определенным опасениям молодоженов, с погодой им повезло. Время от времени солнце закрывали стайки пухлых пушистых облачков, но дождя, слава Богу, не случилось, поэтому им не пришлось прибегать к плану «Б» и срочно «эвакуировать» приглашенных в гостиную первого этажа. До самого вечера празднование проходило под открытым воздухом. Столики были расставлены в том внутреннем дворе, что располагался ближе к дороге (хозяева благоразумно сочли, что ненастоящее кладбище заднего двора излишне разбередит чувствительную фантазию некоторых гостей). У дома, на небольшой деревянной сцене, расположился оркестр. Никакого сценария у вечера не было. По обоюдному молчаливому согласию Шерлок и Маргарет отказались от заранее определенных тостов: если кто-то хотел что-то сказать, он просто брал слово в любой удобный момент. Гости не были привязаны к одному месту и свободно перемещались между столиками, общаясь друг с другом в перерывах между угощением и танцами.

Как и предполагала Маргарет, они с Шерлоком почти все время провели на ногах. С ними постоянно кто-то хотел пообщаться, и большинство гостей воспользовались возможностью взять микрофон и поздравить их небольшой речью. В принципе, все шло так, как они и ожидали. Джон был ироничен, мистер Миллер — витиеват, Грег — добродушен, а Виолетта — по-хорошему красноречива. Больше всех в хорошем смысле отличился, наверное, мистер Гардинер — строгий дирижер и лучший друг покойного мистера Коулсона выдал в адрес Маргарет умеренный, но все же панегирик, представив ее не только одной из величайших британских скрипачек современности, но и исключительным по своим душевным качествам человеком, весьма многозначительно при этом намекнув Шерлоку на то, какие жуткие муки настигнут его в том случае, если он хоть как-то ей навредит. Маргарет эта речь чрезвычайно тронула, а Шерлок ответил на нее серьезным торжественным кивком, от которого ей стало немного не по себе.

Старшие Холмсы от публичного поздравления предсказуемо воздержались. Молли, не мудрствуя лукаво, просто пожелала им огромного счастья и пошутила, что очень надеется, что они с Маргарет никогда не будут ссориться из-за «цвета обоев и кастрюль» в Масгрейве, а Майкрофт и Эвр в очередной раз сумели приятно удивить своего младше-старшего брата. Вместе с Виолеттой они сыграли вариацию на тему «Трио для фортепиано, скрипки и виолончели» Клода Дебюсси (поскольку фортепиано находилось в доме, Майкрофту пришлось довольствоваться синтезатором, на котором играл один из музыкантов нанятого ими камерного оркестра). Пожалуй, впервые Маргарет стала свидетельницей того, как Шерлок совершенно потерял дар речи. Чувство предвидения часто отказывало ему, когда речь заходила о его семье, и устроенный братом и сестрой сюрприз подтвердил эту закономерность. Впрочем, на его месте Маргарет не стала бы ни в чем себя упрекать. Старшие Холмсы привыкли общаться без слов, и даже самому внимательному стороннему наблюдателю сложно было выявить перемены в их взаимоотношениях. Особенно это касалось Майкрофта и Эвр. Видимо, постепенно они все-таки сумели оставить прошлое позади и объединились благодаря тому, что стояло для них обоих на одном из первых мест — любви к Шерлоку. И все те, кто слышал в тот вечер, как они играли вместе с Виолеттой, прочувствовали это через музыку, так что еще долго после того, как она смолкла, они находились под впечатлением от услышанного.

Когда на Масгрейв спустились сумерки, и по просьбе Майкрофта зажглись развешанные над столиками фонари, наступило время для первого танца новоиспеченных мистера и миссис Холмс. Гости расступились, образуя круг на деревянном помосте, предназначенном для танцев, но теперь настал черед Шерлока и Маргарет удивлять своих близких.

— Разумеется, как знают многие из вас, в искусстве танца мне нет равных, — Шерлок обвел всех своей полузагадочной, полунасмешливой улыбкой. — Поэтому, я думаю, вы поймете, как много мужества мне пришлось призвать, чтобы рискнуть выступить перед вами в той роли, в которой достигла столь непревзойденных успехов моя любимая жена.

Он кивнул двум официантам, которых заранее попросил о помощи, и они подали ему и Маргарет их скрипки.

Среди гостей пронесся восхищенный гул. Кто-то зааплодировал, а Грег Лестрейд воскликнул:

— Неужели ты даже здесь решил схитрить? Надо танцевать, а вы будете играть.

— Игра на скрипке это тоже своего рода танец, инспектор, — Маргарет прошла через всю площадку, оказавшись напротив Шерлока. — Как и семейная жизнь.

Они оба приложили инструменты к левому плечу. Голоса стихли, и через несколько мгновений Маргарет заиграла.

Этот номер они не готовили заранее, что поняли даже те из гостей, кто обладал весьма скудными музыкальными познаниями. За те годы, что Шерлок общался с Эвр при помощи музыки, он достиг определенных успехов на ниве импровизации, поэтому сейчас ему не составляло особого труда выступить в паре с таким искусным музыкантом, как Маргарет. Она вела, но не упрощала мелодию для его удобства, и в начале выступления через всю площадку чувствовала, что он не расслаблялся и был чрезвычайно внимателен. Однако потом, когда музыка заструилась сквозь их пальцы подобно мягким нитям, Шерлок позволил себе меньше внимания обращать на технику и больше — на смысл и на те ощущения, что дарила им игра. Медленно, по внутреннему наитию, они пошли по кругу. В своем длинном белом платье Маргарет словно плыла, а Шерлок ступал так тихо, как будто он очутился на очередном расследовании, от которого зависела вся его жизнь. Сделав полный круг они вернулись на свои места и несколько минут играли, не двигаясь. Все это время они не смотрели друг на друга, но в этом и не было необходимости — музыка была их глазами. Затем, не прекращая играть, они медленно подошли друг к другу и только теперь позволили себе улыбнуться, будто все это было доброй шуткой, которую они решили разыграть со своими гостями. Музыка улыбнулась им в ответ, и прежние минорные интонации постепенно перетекли в мажор. Закончили импровизацию Шерлок и Маргарет, отвернувшись друг от друга, спина к спине. Маргарет оказалась права: иногда музыка могла подарить ощущение близости даже при отсутствии прикосновений, и в их случае оказалась совершеннее танца.

— Здорово! — Уильям снова захлопал самым первым, и его звонкий голос был различим даже сквозь шум аплодисментов взрослых. — А теперь «Имперский марш»!

Гости рассмеялись вместе с молодоженами.

— «Имперский марш»? — весело переспросил Шерлок. — Ну, раз так, неси кастрюлю.

— Ура!! — Уильям сорвался с места и бегом понесся на кухню.

— Шерлок, ну зачем ты потакаешь этим прихотям! — воскликнула Молли. — Какой на свадьбе «Имперский марш»?

— Самый настоящий, дорогая сестра. Майкрофт, Эвр, Виолетта, не присоединитесь? И вы, мистер Миллер — вы же духовик по первому образованию?

— Конечно! — подбоченился худрук. — Почту за честь составить вам компанию.

— Вот и славно.

Кто улыбаясь, а кто качая головой, родственники и друзья Шерлока и Маргарет поднялись на сцену. Майкрофт снова сел за синтезатор, Эвр и Виолетта взяли свои инструменты, а мистер Миллер одолжил трубу у одного из музыкантов. Уильям, подпрыгивая от возбуждения, пулей вылетел из дома — в руке у него болталась сверкающая кастрюля из набора, подаренного молодоженам кем-то из гостей.

— Отлично, — Шерлок поставил на танцпол, ближе к сцене, табуретку и водрузил на нее племянника. — Простите, мистер Гардинер, но сегодня вам придется уступить место за пультом, — дождавшись, пока Уильям нахлобучит кастрюлю на голову, Шерлок торжественно вручил ему столовую ложку. — На счет три, малыш. И раз, и два, и…

Слова «три» никто не услышал — Уильям взмахнул ложкой, и грянула культовая музыка Джона Уильямса, которую все исполнители знали наизусть. Несмотря на численное превосходство струнных, Майкрофт и мистер Миллер отлично отработали за весь остальной оркестр, и любимая мелодия Уильяма Холмса стала гвоздем всей программы. Когда «Имперский марш» был сыгран, и малыш, не помня себя от радости, сорвал с головы кастрюлю и бросился обнимать крестного, Маргарет подумала, что сегодняшний день действительно стал самым волшебным и самым счастливым за всю ее жизнь.

Висящие в гардеробной часы показывали половину двенадцатого, когда Марта помогла Маргарет снять фату, и они вместе бережно убрали ее в коробку. Те из гостей, кто хотел продолжить празднование в гостинице, уже отбыли, и осталась только одна машина, на которой предстояло уехать экономке и нескольким официантам, что теперь заканчивали с уборкой на первом этаже. Маргарет собиралась переодеться и быстро принять душ, но, как оказалось, она не зря сравнила семейную жизнь с танцем.

Шерлок зашел в гардеробную из спальни, когда Марта осторожно вынимала крепления из диадемы. Он снял пиджак, повесил его в шкаф, и, дождавшись, пока экономка закончит с украшением, мягко произнес:

— Спасибо, Марта. Вы можете ехать. Дальше я сам.

Она вопросительно посмотрела на Маргарет, и та кивнула.

— Спасибо за вашу помощь. Мы справимся.

Марта склонила голову и, попрощавшись, вышла из комнаты. Глядя в зеркало, Маргарет аккуратно достала из волос заколку с лебедем, подарок Агаты, и положила ее в коробочку.

— Мне нужно принять душ, — тихо обратилась она к Шерлоку. — Не поможешь с платьем?

Он подошел к ней сзади, провел тыльной стороной ладони по ее руке.

— Зачем тебе в душ, дорогая?

— Затем, что я грязная и после целого дня в этом платье не совсем приятно пахну, — Маргарет взяла его ладонь в свою. — И тебе будет неприятно ко мне прикасаться.

— Мне? — отозвался Шерлок. В голосе его отчего-то слышалась печаль. — Я бывший наркоман, медвежонок. Я сам себе был омерзителен, и все-таки ты почему-то ко мне прикоснулась. Это тебе должно быть неприятно.

— Не говори такие вещи, пожалуйста, — Маргарет повернулась к нему и обняла его за шею. — Сегодня день нашей свадьбы, зачем ты об этом говоришь?..

— Затем, что я хочу быть с вами, миссис Холмс, а вы придумываете какие-то нелогичные причины, чтобы отсрочить этот момент, — его глаза блеснули. — Я хочу тебя, Маргарет (он сделал акцент на третьем слове). Такой, какая ты есть. Мне нужны твой запах, прикосновение твоей кожи, твои объятья. Я хочу запомнить тебя такой, какой ты была после нашей свадьбы. Хочу знать, что ты моя.

Маргарет опустила руки, и он поцеловал ее пальцы. Да, об этом она уже думала. И после их первой ночи, и когда видела, как Майкрофт смотрит на Молли, как он к ней относится. Холмсы были собственниками. Чтобы жить, им нужно было обладать — всего одной-единственной женщиной за всю их жизнь, но целиком и полностью. Они растворялись к ней, становились единым целым и, обладая, навсегда отдавали самих себя. В этом было что-то мистическое, первобытное, сакральное, что-то, чего Маргарет боялась до дрожи и чего одновременно страстно желала. По этой же причине Шерлок с таким успехом боролся с искушением все эти два года. Поддавшись желанию в исключительных обстоятельствах, он не стал делать этого впоследствии, потому что ему жизненно важно было, чтобы сначала она стала его. Теперь же, когда они обменялись кольцами, дали клятвы, и Маргарет взяла его фамилию, у них обоих не было пути назад. Теперь они не перестанут принадлежать друг другу, даже если небо и земля поменяются местами.

Она оказалась права — в их спальне было прохладно, хотя растопленный Мартой камин не давал воздуху окончательно промерзнуть. Свет не горел, но ночь была лунной, и полог они задернули только с той стороны, что была ближе к двери, поэтому они видели друг друга так хорошо, что она различила даже тонкий шрам на его груди, оставленный пулей, выпущенной из пистолета Мэри Ватсон.

Маргарет солгала бы, сказав, что ей не было страшно — дрожала она не от холода, и Шерлок не мог этого не видеть. Но только спустя несколько мгновений после того, как они стали единым целым, она поняла, что боялась не боли, а наслаждения. Оно было таким обжигающим, что ей показалось, будто на коже вспыхнули ожоги. Маргарет не заметила, как у нее на глазах выступили слезы, и как она с такой силой впилась ногтями в его спину, что у него пошла бы кровь, будь они чуть длиннее и острее. В какой-то миг ей почудилось, что она этого не переживет, что его желание, его любовь были слишком сильны для нее, но потом она поняла, что Шерлок тонул в их близости так же отчаянно, как она в ней горела, и то разрушение, которое они друг другу причиняли, было тем же созиданием, на котором зиждилась их любовь.

Когда все закончилось, Маргарет словно полетела куда-то вниз, сквозь подушки и смятые простыни, но Шерлок удержал ее, приникнув губами к ее опаленной коже, и она поняла, что эта ночь для них не закончится никогда. Теперь она поняла, почему он не дал ей сходить в душ и сам снял с нее подвенечное платье. Ему так хотелось ее настоящей, потому что после их брачной ночи часть ее естества останется с ним до конца его дней.

* * *

Свое первое утро в этой части Масгрейва Шерлок Холмс встречал абсолютно счастливым человеком.

Он вспомнил, как впервые попал сюда в своей взрослой жизни, семь лет назад, когда родная сестра заставила его пройти через ад, и он успел смириться с тем, что ему не суждено будет это пережить. Голые стены, почерневшие от копоти, разруха, нелюдимость, граничившая с одичалостью. Он никогда бы не поверил, что этот дом когда-нибудь снова оживет, станет обитаемым, вновь превратится в приют отдохновения, в который ему захочется возвращаться. И все-таки это случилось. Не потому, что произошло некое абстрактное чудо, свалившееся ему на голову как манна небесная. А потому, что он решил последовать собственному совету и на сей раз свернуть в нужном направлении.

Несмотря на то, что Шерлок спал от силы часов пять, он проснулся довольно рано, чувствуя себя так, словно его сон продлился по меньшей мере полсуток. Его жена (слово до сих пор звучало непривычно, но волнительно) лежала рядом, уткнувшись в подушку, длинные растрепанные волосы закрывали ей лицо. К счастью, Шерлок предусмотрел возможность раннего пробуждения и оставил на тумбочке со своей стороны книгу. Ему удалось бесшумно достать ее, не потревожив Маргарет, и приблизительно час он провел за чтением в абсолютной тишине, нарушаемой лишь шелестом страниц. Шерлок как раз собирался отложить книгу, когда Маргарет пошевелилась и, не открывая глаз, позвала:

— Шерлок?..

— Что такое? — он мягко коснулся ладонью ее волос.

— Шерлок, мы дома?.. — сонно спросила Маргарет, плотнее прижимаясь к подушке.

— Да, — вопрос его немного растерял. — Да, солнышко, мы дома.

— И мы… никуда не уйдем? Нам никуда не надо уходить?.. — она все еще не открыла глаз и находилась в полусне, но голос ее звучал обеспокоенно.

— Нет. Нет, дорогая, нам никуда не нужно уходить, — тихо заверил ее Шерлок. — Это наш дом. Мы дома. Ты дома.

— Хорошо… — с облегчением прошептала Маргарет и вновь забылась сном.

Шерлок не знал, что и думать. Конечно, ему следовало бы это предвидеть. Около трети своей жизни Маргарет провела в приюте, и два раза приемные семьи возвращали ее назад. Стоило ли удивляться, что она так боялась потерять и этот свой дом? Но что ему сделать, чтобы ее успокоить?..

«Не бояться быть учеником, — ответил Шерлок сам себе, вспомнив вчерашнюю проповедь. — И стараться быть хорошем мужем».

— А хорошие мужья заботятся о своих женах, — негромко закончил он свою мысль и, поцеловав Маргарет в голову, отложил книгу.

Шерлок привел себя в порядок и оделся (в Масгрейв уже перевезли один из его любимых халатов), после чего по боковой лестнице спустился на первый этаж и прошел на кухню. Там заранее оставили достаточное количество еды, и Шерлок не долго думая приготовил завтрак, который на подносе отнес наверх.

Спальня встретила его пустотой. Мысленно обругав себя, Шерлок поставил поднос на кровать. Ему следовало бы догадаться, что его уход разбудит Маргарет.

— Не кори себя — я и так собиралась вставать, — она вышла из ванной комнаты, и сердце Шерлока пропустило удар. На Маргарет была надета длинная ночная рубашка с рукавами, но на него это подействовало так, словно он был юным Джоном Ватсоном, пялившимся на обнаженных девиц из богатого предместья.

— Что такое? — Маргарет замерла, явно заметив его реакцию.

— Ты выглядишь… — Шерлок сглотнул, но глаз не отводил, — очень… сексуально.

— Я? — она расхохоталась. — Сексуально? Мистер Холмс, кажется, вы перепутали жену.

— Никого я не перепутал, — он надулся и стал поразительно похож на Уильяма. — И вообще, я завтрак приготовил.

— Спасибо, я заметила, — Маргарет с ногами забралась на постель и для удобства перебросила волосы через левое плечо. — Так значит, мы поедим? Или займемся… чем-нибудь еще?

— Конечно, поедим, — с видом оскорбленного достоинства Шерлок уселся рядом. — Только для начала я тебя поцелую.

— Целуй.

— И потом мы позавтракаем.

— Обязательно.

* * *

Вчерашняя хорошая погода осталась с ними еще на один день, и после обеда Шерлок предложил Маргарет прогуляться. Они дошли до леса, где он так любил играть маленьким, и Шерлок вдруг протянул ей руку:

— Пойдем. Покажу тебе мое тайное место. Я его никому никогда не показывал.

— Почему? — полюбопытствовала Маргарет. Она знала, что Шерлок был близок с Виктором Тревором, своим покойным другом, и, как она предполагала, должен был всем с ним делиться.

— Потому что не успел, — коротко ответил Шерлок.

Расспрашивать она не стала.

Держась за руки, они прошли по мосту через речку и углубились в лес. Пройдя около десяти минут, они оказались на берегу небольшого озера. Окаймленное деревьями с одной стороны, оно растворялось в равнине, над которой в данный момент царило заходящее солнце.

— Как красиво… — прошептала Маргарет.

— Это еще не все, — Шерлок повел ее вдоль берега, и вскоре они оказались у небольшого пригорка, возвышавшегося над озером на расстоянии шести-семи футов. На пригорке росли три тоненьких деревца. Они так тесно переплелись ветвями, что словно составляли единое целое.

— Раньше это место казалось мне огромным, — Шерлок подал ей руку, помогая забраться на пригорок. Он расстелил свой пиджак прямо на земле, и они сели в тени трех деревьев, любуясь осиянным закатом озером.

— В детстве я считал это очень трогательным, — тихо сказал Шерлок, указав на деревья. — А потом очень на них разозлился. Потому что мы постоянно теряем своих близких, а они вечно будут вместе.

Маргарет покачала головой.

— Это всего лишь символ. Фикция, — сказала она. — Самое главное — не то, насколько близко мы находимся к тем, кого любим. Самое главное — сделать так, чтобы они всегда жили в наших сердцах.

Шерлок взял ее за руку, и Маргарет склонила голову ему на плечо. Солнце перед ними близилось к закату, но в глазах их обоих только-только занимался рассвет.