Падение вверх (гет)

Первого сентября Генри перенеслась на платформу 9 и ¾ при помощи магии Кричера почти за два часа до отправления поезда. Студентов и родителей на платформе было совсем мало, так что девушка смогла неспешно выбрать для себя купе поудачнее. И до одиннадцати Генри внимательно посматривала на прибывающих, сравнивая знакомых по двум реальностям магов. Кто-то был очень похож, как Ханна Аббот или сестрички Патил, а кого-то Рие не узнала вовсе. Задача с опознанием осложнялась тем, что мисс Поттер мало с кем общалась, а на ребят с других факультетов почти не обращала внимания.

В половину одиннадцатого через арку прошло семейство Уизли, как саранча облепившее пухлощекого бледного парня. Генри невольно скривилась, наблюдая эту картину. Когда-то ей нравилось находиться в центре внимания, но со стороны поведение Уизли походило не на заботу, а на попытку отгородить героя от других людей. В случае с Гарри Рону и Гермионе это вполне удалось, но за Невиллом Поттер не следила так уж пристально. Хотя похождения здешнего спасителя не прошли мимо Рие, сам по себе Лонгботтом ее мало интересовал, и девушка не следила за его жизнью, как другие в Хогвартсе.

В этой реальности смена героя повлекла за собой изменения и в знакомых Рие событиях. Так первый курс прошел почти без приключений. Случился только тролль, от которого Гермиону спасали Невилл, Рон и близнецы. Но после этого леди Лонгботтом подняла такой крик, что директор дневал и ночевал в Министерстве, а после затаился до самого лета.

В июле 1992 года леди Августа заболела и внезапно умерла. Опеку над Невиллом заграбастал Дамблдор. И уже к двенадцатилетию героя в Лонгботтом-мэноре обживались Уизли. А со второго курса начались геройские приключения.

Защита философского камня чуть не стоила волшебному миру их спасителя.

В этой реальности молодой Северус Снейп схлопотал проклятье и не ходил в «Кабанью голову». Снимая же проклятие, зельевар был вынужден обратиться к собственному деду, лорду Принцу. Тот долго кривился, но взялся вытягивать внука из того болота, в которое тот сам себя загнал. И в итоге пророчество Темному Лорду передал другой маг, а Северус Снейп к моменту смерти Лили Поттер избавился от Метки. И обзавелся титулом наследника, а не чувством вины. А без чувства вины Дамблдору не удалось приковать молодого мастера зелий к Хогвартсу, и ловушку для героя пророчества сооружал Слагхорн, по лени плеснувший во все флаконы слабительного.

На третьем курсе повторилась история с дневником. Как это могло случиться, если весь предыдущий год Джинни хвостом ходила за золотым трио, все лето провела в компании Невилла и в Хогвартс они приехали почти помолвленными, Рие сейчас никак не могла уразуметь. Братья Уизли, Грейнджер, Лонгботтом и весь Гриффиндор не заметили, что веселая общительная девочка превратилась в тень самой себя.

За год Джинни спровадила на больничную койку шестерых студентов, привидение, кошку и жабу. Но в итоге отделалась легким испугом. А вот Невиллу изрядно досталось сначала от Добби, который попытался пристукнуть героя здоровенным горшком из теплиц, а после — от василиска. Официально все держалось в строжайшей тайне, но студенты передавали друг другу слухи о том, что Лонгботтом не просто упал с лестницы, а переломал половину костей во время встречи с монстром из Тайной комнаты. В этот раз василиск остался жив, но заперт под замком. А Локхарт сочинил свою версию битвы с чудовищем, приписав себе все лавры спасения школы, хотя на самом деле сбежал из Хогвартса сразу после исчезновения мисс Уизли.

Собственного крестного, сидящего в Азкабане, у Лонгботтома не имелось, а Сириуса Блэка если кто и преследовал, так многочисленные воздыхательницы, так что на четвертом курсе Хогвартс не сторожили дементоры. Зато внутрь пробралась не менее опасная тварь — Министерство протолкнуло Долорес Амбридж на пост инспектора, желая разобраться, что на самом деле происходит в школе.

До Поттер розовой жабе не было никакого дела. Как и до большинства студентов. Мисс Амбридж интересовал только директор и его методы воспитания героев. Невилла эта ведьма трогать не собиралась, но, науськанный Уизли и Грейнджер, Лонгботтом взялся доводить инспектора выкриками с места и всевозможными каверзами. И как итог — кровавое перо и исполосованная шрамами рука. При этом Рон, Джинни и Гермиона ни разу не попали на отработки к розовой жабе.

В этом году, как узнал Кричер, должен был состояться Турнир Трех Волшебников, и Рие заранее сочувствовала пухлощекому гриффиндорцу. Тот и не догадывался, что ожидало его в следующие месяцы.

За несколько минут до отправления на платформу аппарировали Малфои. Рие замерла, всматриваясь местную версию беловолосого семейства. Нарцисса и Люциус казались моложе знакомых леди и лорда лет на десять, но девушка тут же напомнила себе:

— Ничего удивительного. Они жили спокойно последние годы, без страха друг за друга.

Но если старшие маги были хотя бы похожи, то Драко выглядел совершенно иначе. Те же светлые, почти серебристые волосы и серые глаза, но совершенно другие черты лица, рост. Даже манера держаться. Рие чуть разочарованно вздохнула, видя, как парень смущенно наклонился, чтобы мать смогла поцеловать его в щеку. Но потом Драко криво усмехнулся какой-то шутке отца, и Поттер едва не расплакалась. Это была усмешка ее Драко. Того самого Малфоя, которого знал Гарри Поттер. Верного врага. И почти друга.

Девушка отвернулась, вздыхая полной грудью, и не видела, что за ней несколько последних мгновений пристально наблюдали.

* * *

Как только поезд издал последний гудок, отправляясь в путь, Генри извлекла из своей поклажи фотоальбом. На Дубовой у девушки не хватило духу пролистать его, и она решила сделать это сейчас, пока под стук колес снизошло умиротворение и никто не набивался в попутчики.

— Те, кто знал местных Поттеров, сказали бы, — усмехнулась девушка, разглядывая первые колдофото, — что я вылитая мать, только с отцовским цветом волос.

Волосы, и правда, по оттенку совпадали с цветом волос Джеймса и были значительно светлее волос Гарри Поттера.

А вот Сириус выглядел похоже. Как и Ремус. Это оказалось особенно болезненным открытием.

— Пусть такими и остаются, — с надеждой шепнула Генриетта, с грустью понимая, что со здешним Сириусом вряд ли удастся наладить контакт. Этому Блэку ничего не мешало самому воспитать крестницу, но он не пожелал этого делать. Будто без самого Джея ребенок Джея Бродягу не волновал. Ремус тоже не спешил повидать дочь друзей. А ведь в этот раз у него не было никаких препятствий для подобного.

Задумавшись над снимками со свадьбы, Генри вздрогнула, когда дверь купе распахнулась, и перед девушкой предстали рыжие парни-близнецы в одинаковых блеклых оранжевых свитерах. Фред и Джордж. Переглянувшись, маги ускакали прочь, позабыв закрыть дверь.

Следующей явилась невысокая пухленькая девушка с большими передними зубами и встрепанными кудрявыми волосами. Гермиона Грейнджер. Магглорожденная ведьма, заучка и зазнайка. Они с Генри не были знакомы лично, но, похоже, гриффиндорка считала, что ее-то все и так знают, а значок старосты позволяет смотреть свысока на всех остальных и забыть о банальной вежливости.

— Ты не видела моего кота? — громко и требовательно обратилась девушка к Рие.

Мысленно хмыкнув, Поттер только покачала головой. Грейнджер в своей новенькой мантии, купленной, чтобы значок старосты смотрелся выигрышнее, окинула Генри внимательным взглядом, будто подозревая в укрывании кота под юбкой, и убралась, высоко задрав нос.

Но не успела Рие выдохнуть, как в купе практически ввалился плотный высокий парень в перекрученной мантии.

«Невилл Лонгботтом — новый герой и победитель Того-Кого-Нельзя-Называть», — не без сочувствия подумала Поттер, рассматривая юного мага сквозь ресницы.

Шрам обнаружился на шее сбоку. Ни тень уха, ни волосы, ни воротничок не скрывали отметину. Ее будто выставили на самое видное место.

Рие поморщилась.

— Э… — заметив девушку, выдавил Невилл. — Можно здесь побыть?

Поттер неопределенно пожала плечами и отвернулась к окну. В ее план на будущее не входило близкое общение с Избранным. В идеале Поттер и Лонгботтом не должны пересекаться до самого выпуска. Таков был план Рие. Она собиралась прожить самую нормальную жизнь из всех возможных, а для этого следовало оказаться так далеко от местного Мальчика-Который-Выжил, как только возможно.

Лонгботтом опустился на сидение и принялся поправлять мантию, косясь на Генри.

— Я Невилл.

Девушка перевела взгляд на юношу, пытаясь понять, зачем он вздумал знакомиться.

— Невилл Лонгботтом.

— Я знаю, — бросила она. — Мы учимся на одном курсе вот уже пятый год. А еще ходим на дополнительные к профессору Спраут в одно время.

Рие вновь перевела взгляд на вид за окном, ощущая пристальный взгляд попутчика.

— Правда? — кашлянув, смутился Невилл.- Прости. Я тебя совсем не помню и решил, что ты младше. А как тебя зовут?

— Генриетта Поттер, — отозвалась девушка, надеясь, что герой быстро потеряет к ней интерес.

— Поттер? — не без удивления и с явным расстройством переспросил юноша.

Но подумать о причинах его реакции Рие не успела — в купе заглянула Джинни Уизли.

— Нев! Вот ты где! — вскричала рыжая и попыталась плюхнуться на колени герою.

Рие хмыкнула, наблюдая за этой парочкой. Местная Джинни явно собиралась замуж за героя, не считаясь с мнением самого героя. И уже сейчас далеко продвинулась на пути к цели.

Не успел Невилл отпихнуть от себя девушку, которая пыталась его обнять, в купе ввалился еще один рыжий. На этот раз это был Рон Уизли. В новенькой мантии и со значком старосты на груди.

— Вот вы где! — пробасил парень, падая на сидение и задевая Рие тяжелой ручищей.

Девушка тихо вскрикнула, отодвинулась от молодого человека и одарила его недовольным взглядом.

— Что? — нагло вздернул брови Уизли, и Рие мысленно скривилась.

— Ничего, — тихонько выдавила девушка.

— Вот-вот, — ухмыльнулся рыжий, свысока разглядывая Поттер. — Ты кто вообще?

Рие нервно сглотнула. Поттер из этой реальности обожала читать и знала не меньше заклинаний, чем Грейнджер. И с учетом возросшего уровня магии вполне могла раскатать Рональда в тонкий блин. Но Генри хорошо знала Уизли. И знала, что первым делом рыжик пускает в ход кулаки. Даже против девушки, если решит, что та ему угрожает.

— Ой, Рончик, ты что? — хихикнула Джинни. — Это же сквибка с Хаффлпаффа.

Генри закусила губу, глядя на рыжую девчонку. Заметив горечь во взгляде Поттер, Невилл дернул Джинни за локоть и прошипел:

— Зачем ты так? Это невежливо.

— Ой, оставь, — отмахнулась мисс Уизли. — Что я такого сказала? Это ведь правда.

И с вызовом посмотрела на Генри. А та не знала, что сказать. И ей было страшно ввязываться в конфликт с семейкой Уизли.

— И все равно, — с нажимом произнес Лонгботтом. — Извинись.

— Извиниться? — опешила Джинни. — Я? Перед кем? И за что?

Уизли внимательно глянула на своего парня, потом на Генри, прищурилась и зло выпалила:

— Ты ее защищаешь? С чего вдруг?

Рие все меньше нравилась обстановка в купе. Очень хотелось, чтобы гриффиндорцы ушли и оставили ее в покое.

— Уизли, тебя слышно из соседнего вагона, — внезапно раздалось от двери, и четверо обитателей купе уставились на говорившего. — Мне интересно, ты все лето помалкиваешь, экономишь силы для скандалов в Хогвартсе?

На пороге стоял Драко Малфой.

— Ты что тут забыл, Малфой? — почти выплюнул Рон.

Генри беззвучно застонала. В этой реальности не было противостояния золотого мальчика и серебряного принца. Невилл проигрывал любую драку и словесную дуэль. Зато здесь была война между рыжими из золотого квартета и слизеринским змеем.

— Ничего. Просто шел мимо, — чуть растягивая гласные, спокойно ответил блондин. — И не смог проигнорировать знаменитый громовещатель Гриффиндора. Что тут у вас происходит?

Уизли пошел красными пятнами, но не отступился:

— Это все еще не твое дело. Или будешь защищать таких, как она? — Он ткнул в Поттер пальцем. — Вот твой папочка удивится!

— Рон… — попытался вразумить Уизли Лонгботтом.

— Я староста, — напомнил Малфой. — Как и ты. Мы должны пресекать беспорядки, а не устраивать их.

— Каких таких? — решилась спросить Рие, хмуро глядя на собравшихся из своего угла.

— Я тебя едва помню, у Гриффиндора нет общих занятий с барсуками-тупицами, — самоуверенно ухмыльнулся Рональд, явно чувствуя свое превосходство.

— Поттер. Генриетта Поттер. Полукровка. Нищенка. И почти сквибка, — припечатала Джинни.

Поттер отметила, что девушка не назвала ее бетой, ведь и сама, как все Уизли, являлась бетой.

— Джин… — сдавленно прошептал Невилл.

Рие закусила губу. Ужасно хотелось одновременно расплакаться и хорошенько отдубасить рыжую. Но вместо этого девушка сдержалась, сглотнула слезы, отвернулась и сказала, пустив в голос весь возможный холод:

— Мистер и мисс Уизли, потрудитесь покинуть это купе. Немедленно. Мистер Лонгботтом, вас это тоже касается!

— Пф! — напыжился рыжий. — Это почему?

— Я заняла это купе первой, вы заявились позже. И посмели грубить. Если через минуту вы все еще будете здесь, я сообщу о вашем поведении по прибытии в Хогвартс вашему декану, вашей матери и в Департамент образования. Как думаете, ваш значок старосты еще будет при вас к завтрашнему утру?

Рональд в один миг пошел малиновыми пятнами и начал мычать что-то неразборчивое, но Невилл, на счастье всех, перехватил приятеля и потащил его прочь. Джинни лишь фыркнула, удаляясь вслед за парнями. Рие отвернулась к окну и беззвучно всхлипнула. Слова Уизли ее не задели, задело само понимание, что раз Поттер не могла ничего предложить рыжему семейству, значит, ее допускалось оскорблять и втаптывать в землю. А скольких Рональд, Джинни и остальные обидели словом или делом тогда, в другой реальности?

— Возьми, — внезапно раздалось совсем рядом, и Генри вздрогнула. Рядом замер Малфой. В его протянутой руке был зажат белоснежный батистовый платочек с аккуратной изумрудной монограммой на уголке.

— Спасибо, — тихо ответила девушка, беря платочек, и вздохнула.

— Не обращай внимания, — посоветовал блондин. — Уизли — невоспитанная семейка. Отец говорит, из всех рыжих хоть какое-то воспитание, благоразумие и такт есть разве что у Уильяма Уизли, старшего брата этих двоих.

Генри кивнула и медленно промокнула ресницы мягкой тканью, ожидая, когда слизеринец уйдет. Но тот почему-то топтался рядом. Поттер не собиралась ему помогать. Столкновение с Уизли лишь сильнее убедили девушку в том, что ото всех старых знакомых нужно держаться подальше.

Из коридора донесся взрыв и чей-то вопль, и Малфой умчался разбираться с проблемой, а Рие смогла вздохнуть свободнее.