Маги в Советском Союзе 2. Орден Феникса. (джен)

Примечания:

Кое где будет использоваться седьмая книга как за основу. Ни на что не претендую!

— Знаешь, я рад, что смог познакомится со своими родителями — сказал Гарри, обнимая Гермиону, лежа на кровати в предоставленной им комнате. — Папа с мамой оказались такими как я всегда себе их и представлял.

— Они просто замечательные, Гарри — улыбнулась Гермиона

— Родные, папа и мама! Даже с Сириусом я не чувствовал себя до конца счастливым, хотелось чтоб меня обняла мама, а папа, любя, потрепал по голове.

— Да, родной отец у меня тот еще разгильдяй…

— Эй, он замечательный крестный и отец! — возразил Гарри, щекоча Гермиону.

— Ладно, ладно — смеясь, ответила она.

— Я люблю тебя, Герми — сказал Гарри и поцеловал Гермиону.

* * *

— Рит, не переживай. Все будет нормально. Леди Поттер достанет какое-нибудь зелье и вылечит тебя от рака — успокаивал Уизли Шарову.

— Я знаю, Ронни, но… Крестраж был прав… Я боюсь не найти свою любовь и останусь одна — всплакнула девочка.

— Эй, Рит, у тебя есть я. Я в тебя влюбился еще тогда в «Буревестнике» когда искали осколок плиты. Маргарита Шарова, я люблю тебя — сказал Рон и поцеловал ее.

* * *

Сидя на крыше и с тоской смотря на звезды, голубоглазый паренек не заметил подошедшего к нему лучшего друга.

— Опять не спишь, Валер? — спросил он. Юный Стратилат-Царь обернулся и грустно улыбнувшись, ответил: — Да что-то не спится, Левка.

— По Насте скучаешь, Лерка? — спросил Хлопов, присаживаясь рядом.

— Да. Мы никогда так надолго не расставались после «Буревестника» — ответил Валерка.

— Мне бы так. У всех есть девочки, а у меня нет — сказал юный князь Верховного Совета.

— Да ну?! А как же Джинни? Лева, я замечал, как вы переглядывались — ухмыльнулся Лагунов.

— Да иди ты! — был ему беззлобный ответ и юные царь и князь бессмертных, смеясь, обнялись и пошли вниз.

* * *

— Джеймс, как ты думаешь, мы сможем сами вырастить и воспитать Гарри, или мы погибнем, а он опять останется один? — спросила Лили, сидя на кресле и качая кроватку с малышом.

— Мы выживем, Лилс. И Гарри будет расти с нами. — ответил ей муж: — Пошлем Дамблдора с его «общим благом» и пророчеством. Переселимся в мэнор, под защиту Рода. Я сам стану Хранителем Тайны. Ребята уничтожат крестражи и его самого. А после победы, сделаем Гарри сестричку, как ты и хотела — обнял жену Джеймс: — Пойдем спать, Цветочек.

И по очереди, поцеловав малыша, молодые родители, погасив ночник, легли в свою кровать.

* * *

Следующее утро для молодой семьи началось с внезапного визита Дамблдора.

— Доброе утро, профессор. Чем обязаны вашим визитом? — поприветствовал незваного гостя молодой лорд Поттер.

— Мой мальчик, ты ведь уже не студент, можно просто Альбус. — улыбнулся директор.

— Чем обязаны, Альбус? — исправился старший Поттер.

— Решил проведать моих любимых учеников. Как ты и Лили с малышом Гарри?

— Спасибо, Альбус. Все в порядке. Гарри растет потихоньку, учимся разговаривать, но кроме «агу» ничего не хотим.

— Да, дети это настоящее волшебство любви. Джеймс, я бы хотел взять у тебя на изучение мантию невидимку. Ненадолго, всего лишь пару месяцев.

— Одна из твоих ошибок, пап, которая и привела к тому, что я рассказывал — в дверях возник взрослый Гарри, хмуро глядя на директора: — Здравствуйте, профессор. Ваши мальчики в борделях, а отец — лорд Поттер.

Альбус удивился, и хотел было отчитать главу молодой семьи за не уважение к его приказам, но за Гарри — старшим появились другие гости.

— Я думаю если «тот-которого-нельзя-называть» использовал в качестве хранилища части своей души медальон Слизерина, то, может быть, что крестражами могут быть и другие реликвии Основателей — предложила Гермиона.

— Они могут быть в Хогвартсе? — спросила Джинни.

— Вполне — согласился Рон — Но ведь есть еще и дневник Реддла, а он…

— У Люциуса Малфоя — договорила Гермиона.

— Малфой — это тот белобрысый? — спросил Валерка, ему кивнули — Ну тогда вопрос с ним решен. Он моя «тушка», а они выполнят любой приказ хозяина.

— Молодые люди, кто вы? — грозно спросил Альбус — много — имен — и — титулов — всех — не — перечислишь — устанешь — печатать — Дамблдор.

— Вот вы, профессор, нам и нужны — сказал Гарри и начал рассказ.

* * *

— Таким образом, вам надо найти кольцо Мраксов в их лачуге, а нам попасть в Хогвартс. Возможно, там спрятан один из крестражей Тома — закончил Гарри.

— Хм… Возможно это диадема Когтевран. Ходят легенды, что она потеряна как раз в Хогвартсе — сказала Лили.

— Когда она исчезла? — спросил Гарри.

— Говорят, много веков назад, — откликнулась Лили, и сердце у Гарри упало. — Профессор Флитвик рассказывал, что она исчезла вместе с самой Кандидой. Диадему искали, но, никаких следов обнаружить не удалось. Или я ошибаюсь?

Директор покачал головой.

— Простите, а что вообще такое «диадема»? — спросил Рон.

— Что-то вроде венца или короны, — ответил Джеймс. — Говорят, что диадема Кандиды Когтевран обладала магическими свойствами — она придавала ума тому, кто ее наденет.

— И никто из вас никогда не видел ничего, что было бы на нее похоже?

Все снова покачали головами. Гарри взглянул на Рона и Гермиону и увидел в их глазах отражение собственной растерянности. Вещь, исчезнувшая так давно и, судя по всему, бесследно, вряд ли могла быть крестражем, спрятанным в замке… Но не успел он сформулировать следующий вопрос, как снова раздался голос Рита: — Надо, выяснить, как эта штука должна была выглядеть, над попасть в ваш Хогвартс.

Дамблдор подумав, а не помешает ли это «общему благу» кивнул соглашаясь

* * *

— Мы на пятом этаже, — сказал Гарри под оборотным, глядя на удаляющуюся фигуру Филча в следующем отсеке коридора. — Пойдемте, нам сюда.

Они двинулись по коридору.

Гарри не раз случалось красться по замку среди ночи, но никогда еще у него так бешено не колотилось сердце, никогда еще не было так важно добраться до цели незамеченным. Они шли, сверяясь с Картой Мародеров в каждом сколько-нибудь освещенном месте, по квадратам лунного света на полу, мимо доспехов, чьи шлемы позвякивали от их тихих шагов, проскальзывали в повороты, за которыми могло ожидать что угодно; дважды им пришлось остановиться, чтобы дать дорогу призраку, не привлекая его внимания. Гарри каждую минуту ожидал неприятной встречи, больше всего он боялся наткнуться на Пивза и все время прислушивался, пытаясь уловить первые сигналы, предваряющие появление полтергейста.

Они стали подниматься по головокружительной спирали. Гарри никогда раньше не приходилось здесь бывать. Наконец они добрались до двери. На ней не было ни ручки, ни замочной скважины: сплошное полотно из старинного дерева и бронзовый молоток в форме орла.

Гермиона протянула бледную руку, казавшуюся в полумраке призраком, отдельным от тела, и один раз стукнула по двери. Этот тихий стук прозвучал в ушах Гарри пушечным выстрелом. Клюв орла открылся, но вместо птичьего клекота оттуда раздался нежный мелодичный голос:

— Что было раньше, феникс или огонь?

— М-м… Как ты думаешь, Гарри? — спросила Гермиона.

— Что? Разве тут нужен не просто пароль?

— Нет, — отозвалась девушка. — Нужно ответить на вопрос.

— А если ответишь неправильно?

— Что ж, тогда придется думать. Так вот и учишься,

— М-мда… Беда в том, что нам сейчас некогда. — влез Лева

— Я знаю, — серьезно ответила Гермиона.

— Думаю, ответ такой: круг не имеет начала. — резко ответил Валера

— Верное рассуждение, — сказал голос, и дверь распахнулась.

Общая гостиная Когтеврана оказалась большой круглой комнатой, полной воздуха, Гарри никогда не видел в Хогвартсе такого просторного помещения. Стены прорезывали изящные арочные окна с шелковыми занавесями, переливавшимися синевой и бронзой. Днем когтевранцам, должно быть, открывается отсюда чудесный вид на окружающие горы. Куполообразный потолок был расписан звездами, такими же, как на ультрамариновом полу. Здесь были столы, кресла, книжные шкафы, а в нише напротив входа стояла статуя из белого мрамора.

Гарри узнал Кандиду Когтевран по гипсовому слепку, который видел В книге у Гермионы. Статуя стояла у двери, которая вела, вероятно, к спальням этажом выше. Он зашагал прямо к мраморной женщине, глядевшей на него с загадочной полуулыбкой; в ее красоте было что-то слегка пугающее. Голову статуи венчало воспроизведенное в мраморе изящное украшение, напомнившее ему диадему, которая была на Флер в день ее свадьбы. На нем что-то было выгравировано мелкими буквами. Гарри сбросил мантию невидимку и взобрался на постамент, чтобы прочесть надпись.

«Ума палата дороже злата.»

Однако другого предмета, связанного с Когтевраном, кроме исчезнувшей диадемы, похоже, нет… Может ли диадема быть крестражем? Возможно ли, что Волан-де-Морт, слизеринец, отыскал диадему, которую не могли найти столько поколений когтевранцев? Кто мог указать ему ее местонахождение, если никто из ныне живущих ее не видел?

Никто из ныне живущих…

Глаза Гарри широко открылись под прижатыми пальцами. Он вскочил с постамента и вихрем помчался обратно за последней своей надеждой. Ребята переглянувшись, побежали за ним

Гарри увидел жемчужно-белую фигуру, двигавшуюся через вестибюль внизу, и крикнул во всю мочь, перекрывая шум:

— Эй… подождите… не уходите!

Привидение остановилось, паря над полом. Гарри подумал, что она, наверное, была красавицей со своими волосами до пояса и развевающейся до самой земли мантией, но вид у нее был высокомерный и неприступный. Подойдя ближе, он узнал привидение, которое не раз встречал в коридорах, но никогда с ним не разговаривал.

— Вы — Серая Дама? Она молча кивнула.

— Привидение башни Когтеврана?

— Верно.

Тон у нее был не слишком ободряющий.

— Прошу вас… мне нужна ваша помощь. Расскажите мне все, что знаете об исчезнувшей диадеме.

Ее губы искривились в холодной улыбке.

— Боюсь, — сказала она, поворачиваясь, чтобы уйти, — что ничем не могу вам помочь.

— ПОДОЖДИТЕ!

Гарри не собирался кричать, но не мог больше сдерживать раздражение и панику. Когда Серая Дама остановилась перед ним, он взглянул на часы — было без четверти двенадцать.

— Это очень срочно, — горячо заговорил он. — Если диадема в Хогвартсе, я должен найти ее, и как можно быстрее.

— Вы не первый школьник, возмечтавший о диадеме, — презрительно откликнулась Серая Дама. — Уже много поколений здешних учеников не дают мне покоя…

— Речь не о том, чтобы получить оценки получше! — закричал на нее Гарри. — Речь о Волан-де-Морте, о том, чтобы его победить. Или вы в этом не заинтересованы?

Она не могла покраснеть, однако ее прозрачные щеки слегка помутнели, а голос зазвучал сердито:

— Разумеется, я… как вы посмели предположить…

— Тогда помогите нам. — сказал подбежавший Хлопов.

— Вампиры в Хогвартсе? Да еще и Стратилат-Князь и Стратилат-Царь? — удивленно спросил призрак, увидев подбегающего Лагунова. Вся ее самоуверенность исчезла.

— Дело не… не в том… — пробормотало привидение. — Диадема моей матери…

— Вашей матери?

Серая Дама, похоже, сердилась на себя за откровенность.

— При жизни, — сказала она холодно, — я была Еленой Когтевран.

— Вы ее дочь? Тогда вы должны знать, что случилось с диадемой! — сказала подбежавшая Рита

— Диадема придает ума, — ответило привидение, явно пытаясь набраться храбрости. — Не думаю, чтобы она была вам очень полезна в борьбе с волшебником, который называет себя Властелином…

— Я же сказал вам: я не собираюсь ее носить! — горячо заговорил Гарри. — Сейчас нет времени для объяснений, но если вам дорог Хогвартс, если вы хотите увидеть, как покончат с Волан-де-Мортом, вы должны сказать нам все, что знаете об этой диадеме!

Серая Дама замерла в воздухе, глядя на него, и на Гарри нахлынуло чувство безнадежности. Если бы она что-то знала, то, уж конечно, рассказала бы об этом Флитвику или Дамблдору, которые, надо думать, задавали ей этот вопрос. Он покачал головой и уже готов был уйти, как вдруг она тихо сказала:

— Я украла диадему у матери.

— Вы… что вы сделали?

— Я украла диадему, — шепотом повторила Елена Когтевран. — Я хотела стать умнее матери, значительнее, чем она. Я сбежала с диадемой.

Ребята не знали и не спрашивали, чем заслужили ее доверие. Они просто слушали, а она продолжала:

— Говорят, моя мать отказывалась признать, что диадема исчезла, и уверяла всех, что она по-прежнему у нее. Она скрыла свою потерю и мое страшное предательство даже от остальных основателей Хогвартса. А потом моя мать заболела… смертельно заболела. Хотя я ее предала, она очень хотела еще раз увидеться со мной. Она послала на поиски человека, который долго был в меня влюблен, хотя я отвергала его ухаживания. Мать знала, что он не успокоится, пока не выполнит поручение.

Ребята ждали. Серая Дама глубоко вздохнула и откинула голову.

— Он выследил меня в лесу, где я скрывалась. Когда я отказалась вернуться с ним, он пришел в ярость. У Барона всегда был бешеный темперамент. В ярости от моего отказа, ревнуя к моей свободе, он ударил меня кинжалом.

— Барон? Тот самый?.. — спросила Джинни

— Да, Кровавый Барон, — сказала Серая Дама и слегка раздвинула мантию, показав темную рану на своей белой груди. — Когда он увидел, что натворил, его обуяло раскаяние. Он схватил оружие, лишившее меня жизни, и нанес себе смертельный удар. И сейчас, столько веков спустя, он носит на себе цепи в знак покаяния… И поделом, — добавила она горько.

— А… а диадема? — спросил Хлопов

— Она осталась там, где я ее спрятала, заслышав приближение Барона. В дупле старого дерева.

— В дупле старого дерева? — переспросил Лагунов. — Какого дерева? Где это было?

— В лесах Албании. В безлюдном месте, где, как я надеялась, мать меня не найдет.

— В Албании, — удивленно повторил Гарри.

За путаницей стал чудесным образом проглядывать смысл. Теперь Гарри с ребятами понимал, почему она рассказала им то, что не захотела открыть Дамблдору и Флитвику.

— Вы уже однажды рассказывали эту историю, правда? Другому школьнику? — предположила Гермиона

Приведенье прикрыла глаза и кивнула.

— Я… понятия не имела… он был так… любезен. Казалось, он понимает меня… сочувствует…

«Да, — подумал Гарри, — Том Реддл, конечно, понимал желание Елены Когтевран завладеть сокровищем, на которое у нее не было права».

— Что ж, вы не первая, у кого Реддл выманил принадлежащие им вещи, — пробормотал Гарри. — Он умел быть обаятельным, когда хотел…

Значит, Волан-де-Морту удалось выведать у Серой Дамы, где находится исчезнувшая диадема. И он отправился в этот далекий лес и забрал сокровище из тайника; наверное, он сделал это сразу по окончании Хогвартса, прежде чем начать работать у «Горбина и Бэркеса».

И не эти ли безлюдные албанские леса стали отличным укрытием, когда спустя немало времени Волан-де-Морту понадобилось место, где он мог бы залечь на дно, никем не тревожимый, на десять долгих лет?

Но диадема, превращенная в драгоценный крестраж, уже не могла оставаться в каком-то дупле… Нет, диадема была тайно возвращена на свою подлинную родину. Наверное, Волан-де-Морт принес ее сюда…

— В ту ночь, когда он явился просить места! — Гарри закончил свою мысль вслух.

— Что вы сказали?

— Он спрятал диадему здесь, в замке, в ту ночь, когда приходил к Дамблдору просить место преподавателя! — сказал Гарри. Произнеся это вслух, он вдруг все понял. — Видимо, он спрятал диадему, когда поднимался к Дамблдору… или спускался от него! Конечно, попытаться получить место тоже стоило, а ведь мог еще представиться шанс стащить меч Гриффиндора… Спасибо вам, спасибо!

Ребята оставили призрак парить в воздухе с выражением крайнего недоумения. Они знали теперь, что представляет из себя последний крестраж, но понятия не имели, где он может быть…

Многие поколения школьников тщетно искали диадему. Это наводило на мысль, что вряд ли она находится в башне Когтеврана. Но где же тогда? Какой тайник мог найти Том Реддл в Хогвартсе, чтобы надеяться на вечную ее сохранность?

— Нам нужна, выручай комната! — воскликнул, догадавшись Гарри. И они побежали обратно к той стене, за которой Выручай-комната дожидалась новых просьб.

«Мне нужно место, где все спрятано», — взмолился Гарри про себя, и, когда они пробегали мимо в третий раз, в стене появилась дверь.

Едва они переступили порог и закрыли за собой дверь, шум битвы смолк: их обступила полная тишина. Они оказались в помещении размером с большой собор и похожем на город. Его башни состояли из предметов, спрятанных здесь тысячами давно покинувших Хогвартс школьников.

— Неужели он не понял, что сюда может войти любой? — спросил Лева. Его голос гулко разнесся под сводами.

— Он думал, что он один такой, — ответил Гарри. — Ему просто не повезло, что и мне в свое время нужно было кое-что спрятать… Сюда, — добавил он. — Я думаю, он там…

Он прошел мимо чучела тролля и Исчезательного шкафа, который Драко Малфой починил на шестом курсе с такими печальными последствиями, и заколебался, обводя глазами проходы между грудами хлама. Он не мог вспомнить, куда теперь идти…

— Акцио, диадема! — в отчаянии воскликнула Гермиона, но ничего не произошло.

Похоже, Выручай-комната, не выдавала так легко вверенные ей предметы.

— Давайте разойдемся, — предложил Гарри. — Ищите каменный бюст старика в парике и короне! Он стоял на буфете, это должно быть где-то поблизости…

Они двинулись по проходам. Гарри слышал, как раздаются шаги его друзей за грудами бутылок, шляп, коробок, стульев, книг, оружия, метл, бит для квиддича…

— Где-то здесь, — бормотал Гарри себе под нос. — Где-то… где-то…

Он углублялся все дальше в лабиринт, ища предметы, которые видел в свое предыдущее посещение. Кровь загудела у него в ушах, сердце дрогнуло: вот он, справа — потрепанный старинный буфет, в который он спрятал когда-то свой старый учебник по зельеварению. Наверху стоял щербатый каменный бюст волшебника в пыльном обтрепанном парике и чем-то вроде потускневшей старинной короны.

Обернув ее в половую тряпку, Гарри положил крестраж на пол и Гермиона, взяв у Хлопова бутыль, выплеснула на диадему. Повалил черный дым, крича в агонии и окончательно исчезнув.

— Минус еще один — сказала Джинни.

Примечания:

Как вам переживания героев? Жду ваших комментариев.