Сверкающий во мраке (джен)

Сделать шалость Сириусу удалось. Правда не сразу, а только через неделю, когда его освободили от домашнего ареста. Утром, только отец отвернулся, Сириус тайком взял его палочку и направился в мрачный коридор. Ему хотелось убрать эти прибитые головы домовых эльфов, да и вообще наколдовать побольше света и ярких тонов, а то уж слишком тоскливо всё выглядело в чёрно-зелëном оформлении. А раз родители всегда всё решают с помощью волшебной палочки, значит и у него должно получиться.

Мальчик взмахнул палочкой и произнёс мысленно своë желание. Но ничего не произошло. Сириус попробовал ещё, на этот раз сжав палочку сильнее. Из неё посыпались искры, которые, попав на лестницу, ничего ей не причинили. Тем временем отец обнаружил пропажу и застал своего сына, когда тот бросил палочку и хотел спрятаться за тумбой в виде ноги тролля. Но отец мигом поймал сорванца, поднял с пола палочку и, строго глядя на Сириуса, произнёс:

— Сириус, не смей брать наши с Вальбургой палочки. И если ты ещё раз примешься менять что-либо в нашем доме, тебе будет очень плохо.

— А почему в нашем доме нельзя ничего менять? — вдруг спросил Сириус.

— Потому что этот дом построен ещё в давние времена, и в нём прожило не одно поколение древнейшего рода Блэков. И никто не должен нарушать наши вековые традиции.

Сириус, конечно, не вник в суть слов отца, но зато спросил:

— А что значит рода Блэков?

Отец посмотрел на Сириуса так, как будто в первый раз видел его.

— Что значит рода Блэков? Тебе пора уже знать об этом. Вальбурга, — позвал он жену. — Объясни Сириусу, что значит рода Блэков, а то он уже не маленький, чтобы ничего о себе не знать.

Будь Сириус постарше, он бы задался вопросом, почему отец сам не может ему объяснить. Но сейчас он не обратил на это никакого внимания. Мама, держащая на руках Регулуса, подозвала Сириуса к себе и повела его в гостиную. Это была большая роскошная комната с мраморным полом, бархатными портьерами на серебренных окнах.

В застеклённом серванте находилось огромное количество драгоценностей. Как и везде в доме, в гостиной преобладали чёрный и изумрудный цвета. Но внимание Сириуса было приковано к гобелену на стене. На нëм было изображено дерево, на каждой веточке которого вместо листьев было чьё-то лицо, под которым была подпись. Между некоторыми лицами была проведена двойная золотая линия. На одной из крайних веточек Сириус увидел себя и Регулуса.

— Что это? — с любопытством спросил он.

— Это родословное дерево благороднейшего и древнейшего семейства Блэков, — с нескрываемой гордостью ответила мать. — Знай, Сириус, ты принадлежишь к одной из самых чистокровных семей волшебников.

— Каких семей? — переспросил Сириус.

— Чистокровных. Чистая кровь, понимаешь?

— А разве может быть грязная кровь?! — изумился Сириус. Ему вспомнился случай, когда он порезал палец. Тогда он впервые увидел кровь. Она была просто красная, и всё. Неужели кровь может испачкаться?

— Да, к сожалению, мир, мальчик, не совершенен, и сейчас полно людей, которые называют себя волшебниками, а сами родились от маглов, и потому у них грязная кровь.

— А кто такие маглы?

— Это низшие существа, беспомощные, жалкие людишки…

— А как они выглядят? — перебил Сириус, получив за это возмущённый взгляд матери.

— Выглядят они как и мы, но они совершенно ничего не умеют. Ни летать, ни пользоваться волшебной палочкой, ни варить зелья, всё они делают своими руками.

— А что будет, если встретишь магла? — в глазах Сириуса промелькнул странный блеск.

— Не надо с ними встречаться вообще. Маглы очень слабые, вреда они тебе не причинят, но хорошему волшебнику не подобает общаться с этим сбродом. Им ведь только скажи о волшебстве — они сразу попросят тебя решить магией все проблемы. Хотя, они настолько тупые, что в неё даже не верят. Наша обычная жизнь для них всего лишь сказка.

— А где живут маглы? — продолжал удовлетворять любопытство Сириус.

— Они живут во всём мире, не подозревая о нашем существовании. Это несправедливо, но нам не разрешается творить волшебство при них. А по-хорошему надо указать им положенное место. Мы имеем полное право властвовать над теми, кто лишён волшебной силы. Но будем надеяться, что найдётся тот, кто наведёт порядок в устройстве мира.

Сириус подумал: раз мама говорит, что маглы — плохие, значит так оно и есть. Но у него появились новые вопросы.

— А как же те, у кого грязная кровь?

— О, грязнокровки — они ещё хуже маглов. Они по происхождению никакие не волшебники, в их роду магией и не пахнет. Но нашими способностями они пользуются наравне с нами. И никто не хочет бороться с этим, наоборот — все призывают связываться с маглами, разбавлять волшебную кровь. Я верю, сын, ты, как истинный Блэк, будешь способствовать сохранению чистой крови. Потому что род наш появился ещё восемьсот лет назад. Ты должен гордиться тем, что ты — Блэк.

Сириус не понимал, почему он всё-таки должен гордиться этим, но кивнул головой.

* * *

Так началась сознательная жизнь Сириуса. Всем известно, что то, каким будет человек, зависит от тех самых лет, которые он провёл с родителями. От того, что внушали маленькому ребёнку, как его воспитывали. Но по прошествии трёх лет Орион и Вальбурга стали понимать, что их отпрыск, мягко говоря, не совсем оправдывает их ожидания.

Как и говорили родственники юного Блэка, мальчик стал очень красивым. Довольно высокий для своих лет, стройный, бледный; у него были волнистые тёмно-коричневые волосы до плеч, чёткие брови, тонкие губы и светло-серые глаза в обрамлении длинных ресниц — просто маленький принц. Только дело в том, что для Блэков аристократическая внешность хоть и типична, а обладать её недостаточно, чтобы стать идеальным членом благородной семьи. Эти три года были непростыми не столько для Сириуса (хотя и для него тоже), сколько для его родителей.

Но несправедливо утверждать, что у Сириуса было нелёгкое детство. Даже напротив — у него было всё, что только можно пожелать. Утром мама гуляла с детьми во дворе или по улицам, населёнными волшебниками, чаще всего по Косому переулку. Днём мальчики играли в детской комнате, той самой, в которой Сириус сорвал штору в трёхлетнем возрасте. Игрушек у них было предостаточно, поэтому игры всегда были интересными и увлекательным. Ни на улице, ни дома мама почему-то не принимала участия в развлечениях сыновей, но зато по вечерам она читала им разные книги. Особенно Сириус любил сказки Барда Бидля, которые мама, хоть и с нежеланием, читала ему по нескольку раз. Помногу за раз она не читала, и когда книга закрывалась, Сириус тут же открывал её и внимательно рассматривал картинки, которые, как во всех волшебных книгах, двигались. Больше всего ему нравилось разглядывать «Книгу животных». В ней были нарисованы самые разные животные и обычного, и волшебного мира. Что бы Сириус не попросил, ему всё покупали: игрушку — так игрушку, книжку — так книжку, сладость — так сладость, и всё — самое лучшее и дорогое. Одежда у него была такая, какую могут себе позволить только очень богатые. Но несмотря на абсолютную обеспеченность, Сириуса нельзя было назвать избалованным и капризным ребёнком. Потому что с ранних лет в его жизни присутствовало то, что ему не нравилось, но изменить это он никак не мог.

Во-первых, никогда нельзя было нарушать раз и навсегда установленный порядок. С того случая, когда Сириуса в первый раз наказали, у него пропала охота к ранним подъëмам. А вставать приходилось рано — часов в семь, не позже. Причём и в выходные, и в праздники. Взрослые такие странные: если не хочется вылезать из тёплой кровати, особенно зимой, когда в доме темно и холодно, то почему нельзя поспать подольше? Почему есть надо в одно и тоже время, вне зависимости, голодный ты или нет? Почему надо ходить медленно и спокойно, когда хочется бежать и прыгать? И за стол сесть можно только с разрешения матери, как будто она может не разрешить.

Вторым неприятным фактом был новый домовый эльф Кикимер. Такое ощущение, будто в его обязанности входило не только готовить еду, прибираться и заботиться о хозяевах, но и воспитывать Сириуса, как будто бы ему мало родителей. Если мать не смотрит за Сириусом сейчас, то вместо неё замечания сделает вредный Кикимер. Причём ему поучать Сириуса и доносить на него родителям эльфу, похоже, нравилось. В общем, от этого существа Сириус ожидал только неприятностей.

Но самое обидное для Сириуса было другое. Временами ему начинало казаться, что он вообще не нужен матери с отцом как сын. Мать он уже давно не называл мамой. Услышав однажды, что эльф обращается к ней «мадам», Сириус (сначала бессознательно) назвал её так тоже. Она же на это не рассердилась, а скорее, наоборот, ей это понравилось. Так с тех пор и повелось. Называть родную мать «мадам» стал и Регулус. Отношения между Сириусом и мадам Вальбургой становились с каждым днём всё холоднее. Сириус просто ощущал, как мать им недовольна, как она раздражается оттого, что он делает всё не так, как надо. Иногда Сириуса мучила совесть: может быть, это он такой плохой сын? Может, он сам виноват, что мать так строга к нему? Может, стоит исправиться и начать вести себя как подобает? Но при этой мысли в душе Сириуса поднимался бурный протест. Ну как можно подчиняться этим глупым правилам? А то обстоятельство, что мадам Вальбурга часто наказывала провинившегося сыночка самыми разными методами (запирала в комнате, лишала прогулки, чтения, игр, иногда применяла и телесные наказания), только усугубляло дело. Желание задавать вопросы и вообще как-либо привлекать внимание матери тоже давно отпало. Если Сириус что-то хотел возразить или с чем-то не соглашался, то мадам этой возможности просто не давала, используя заклинание, которое не позволяло говорить. Чувствуя отчуждение от матери, Сириус пробовал обращаться к отцу, но с ним было ещё хуже. Отец воспитанием детей не занимался в принципе, и просто поговорить с ребёнком было выше его сил. Как-то раз, после очередного конфликта с матерью Сириус в поисках утешения пришёл к отцу и пожаловался ему. Не для того, чтобы он как-то повлиял на мать, а просто Сириусу нужно было понимание. Которого он не получал никогда, как не получил и в тот раз. «Ты сам во всём виноват, и нечего мне жаловаться на мать» — вот всë, что получил Сириус в ответ.

Будь на его месте кто-то другой, он бы давно смирился со всем. Но не таков был Сириус. На запреты, воспитательные беседы, которые к слову сказать, чаще всего переходили в ор, вечные поучения мальчик отвечал разнообразными шалостями. И его не смущало, что за этим всегда следует наказание. Чем больше его наказывали, тем Сириус становился упрямее и строптивее. У него вошло в привычку делать всё наперекор. Если его звали гулять, он отказывался и говорил, что не хочет, даже если ему очень хотелось. Если ему предлагали купить какую-то новую вещь, он, не задумываясь, заявлял, что это ему не надо. А привычка нарушать запреты стала его второй натурой. Единственное, что не было причиной споров — это отношение к маглам и «грязнокровкам». Сириус просто поверил матери, что этих людей надо презирать и обходить стороной. И если бы его спросили: «Маглы хорошие? «, то он бы уверенно ответил: «Плохие».

К своим шалостям он часто подключал и Регулуса. Младший брат походил на старшего внешне, только у него были чёрные глаза и волосы, которые ему не отращивали до плеч, а аккуратно стригли. По характеру же Регулус был более покладистый. Он абсолютно спокойно соблюдал правила, не спорил с родителями, но был такой же весёлый и жизнерадостный, как Сириус. Поэтому свои проказы последний редко устраивал один. Но если, как было сказано выше, на Сириуса наказания не действовали от слова совсем, то Регулусу было достаточно одного сурового выговора, чтобы больше так не делать.

Понятно, что из-за этого различия к Регулусу относились куда более ласковей и теплей, чем к Сириусу. Но мать хоть ещё не отчаивалась воспитать старшего сына «так как надо», по-видимому, серьёзно беспокоилась. Как-то Сириус услышал такой разговор:

— Орион, я не знаю, как ещё можно повлиять на этого ребёнка. Он отталкивает от себя всë, что мы даём ему. Что нам остаётся делать?

— Знаешь, Вальбурга, ему нужно побольше примеров. Надо, чтобы он общался с воспитанными, порядочными детьми. Представится случай — мы пригласим наших племянниц, или Малфоев, или Лестрейнджей.

* * *

Вскоре такой случай представился. Приближалось Рождество, а вместе с ним и рождественские каникулы. На все праздники в доме номер 12 на площади Гриммо (а именно такой адрес имел дом Блэков) собирались все их родственники, а также члены других чистокровных семей. Сириус не очень любил, когда к ним приходили гости, главным образом потому, что при них надо быть безукоризненно вежливым, опрятным, и самое противное — соблюдать этикет. У Регулуса это получалось отлично, а Сириус ну не мог запомнить всех правил. Одно только приветствование чего стоит. Всем надо учтиво кланяться, ко всем обращаться на вы, говорить одни и те же слова. И всё для того, чтобы с тобой также поздоровались и сказали: «Ну, иди в свою комнату». Но, так или иначе, хоть Сириусу и пришлось приложить немало усилий, а все тонкости благовоспитанного поведения он усвоил (ну нельзя же доводить мать до бесконечности). Зато когда в гости приходит кто-то из детей, это гораздо интереснее. Проблема была только в том, что дети, посещавшие дом Блэков, были старше Сириуса на несколько лет, и найти товарища по своему уровню пока не удалось.

Утром Сириус с нетерпением смотрел на камин. Должны были прийти кузины. С младшей из них, Нарциссой, Сириус виделся довольно часто, а Андромеда и Беллатриса учились в школе, и их Сириус не видел уже давно. Но по словам родителей девочки пробудут у них целую неделю.

— Мам, пап, когда они придут? — ответ на свой вопрос Сириус получил незамедлительно. В камине полыхнул зелёный огонь, и через минуту в гостиной стояли трое девочек со своими родителями.

— Здравствуйте, — Сириус и Регулус вежливо поклонились тёте с дядей.

— Здравствуй, Сириус, здравствуй, Регулус. Как ваши дела?

Сириус в мыслях ответил: «Вам же это не интересно, вы наши дела всерьёз не воспринимаете, зачем об этом спрашивать?» А вслух ответил:

— Благодарю вас, у меня всё хорошо. Надеюсь, как и у вас.

— О, привет, мальчики! — Андромеда приветливо улыбнулась. — Мама, папа, вы позволите нам пойти погулять?

— Наша Андромеда всё ещё как маленькая, — вздохнула тётя Друэлла. — Бэлла в её возрасте уже не была такой легкомысленной. Ну, ладно, пускай погуляют до обеда, Вальбурга?

Мать согласилась, и вот, надев утеплённые мантии, дети вышли на улицу. Сириус и Регулус сразу же спросили у кузин, во что им хочется поиграть. На что Белла пренебрежительно расхохоталась:

— Мы, Сириус, уже взрослые люди, и в игры не играем.

Нарцисса попыталась придать своему лицу такое же самодовольное выражение, но это и в сравнение не шло с тем презрением, которое буквально исходило от Беллатрисы. Андромеда же спокойно предложила:

— Давайте посидим, поговорим тогда.

Сириус тут же ухватился за эту идею:

— Бэлла, Меди, расскажите о школе!

— Что, малыш, думаешь, у нас там сильно хорошо? Ошибаешься, нас всех держат по струнке. Шагу свободно ступить не дают даже нам, Блэкам.

— Не говори глупостей, Бэлла. То что мы — Блэки, совсем не значит, что нам всё можно, — возмущённо воскликнула Меди.

— Ну и дура, — прошептала Бэлла.

— На самом деле в Хогвартсе очень здорово. Хогвартс — это школа так называется. Там есть четыре факультета: Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй и Слизерин. На факультеты распределяет Волшебная Шляпа.

— Вот мы все учимся на Слизерине, и ты обязательно должен туда попасть, — вставила Бэлла.

— А что будет, если я не попаду туда? — Сириус не мог не задать свой любимый вопрос «а что будет».

— Что будет… Твоя мама очень разочаруется. Но ты точно будешь на Слизерине, это у нас уже в крови. Слизерин — самый лучший факультет, это однозначно. Там учатся самые чистокровные и сильные, — не без гордости ответила Бэлла.

— А на других кто учится? — Беллатриса фыркнула:

— Да какая разница кто? На других учится всякая смесь. Половина из них — магловское… ммм… отребье.

Нарцисса хихикнула, а Андромеда нахмурилась:

— Бэлла! Я просила тебя не говорить это хотя бы при мальчиках. Придержи язык за зубами.

— Андромеда, а что вы там вообще делаете? — Сириусу очень не хотелось, чтобы отвечала Беллатриса.

— Многому. Всяким заклинаниям, чарам, зельеварению, истории магии, защите от тëмных ис…

— Ненавижу этот предмет! Абсолютно пустая трата времени, — с душой воскликнула Бэлла.

— Ты считаешь, что тебе не придётся защищаться от тёмных сил? — поинтересовалась Меди.

— Лучшая защита — это нападение, слыхала? Надо самим учиться применять так называемые «тёмные» силы. А они никакие не тёмные, а наоборот, очень полезные.

— А как их применять?

— Для этого нужна палочка, а главное — сила воли. Если ты слаб, то у тебя ничего не выйдет. Нужно по-настоящему захотеть, — объяснила Бэлла.

— Дай мне свою палочку! Я тоже хочу поколдовать! — Сириусу вообще было без разницы, какой вид магии хорош, какой плох, и что можно применять, а что нельзя. Главное, что это, наверное, страшно интересно!

— Отстань, мелкий. Я тебе на мою палочку смотреть не дам. Так что успокойся и иди в игрушки поиграй, — Беллатриса надменно глянула на брата и, словно издеваясь, поигрывала своей палочкой.

Недолго думая, Сириус выхватил палочку у сестры, и озорно глядя на неё, подумал: «Я ведь только попробую». Белла же вскочила и закричала:

— Отдай сейчас же, придурок!

— А ты отними! — в глазах Сириуса плясали огоньки. — Я так просто не отдам!

И он, смеясь, побежал по двору. Ну что ей, жалко, что ли? Как вдруг он споткнулся о что-то невидимое, и что было силы грохнулся прямо на заледеневшую дорожку. Палочка сама собой вылетела из рук. Раздались испуганные голоса Регулуса, Нарциссы и Андромеды, и… смех Беллатрисы. Она, вернув свою палочку, заливалась безумным смехом:

— Вот так-то, будешь знать, как баловаться с чужими вещами.

Сириус молча поднялся на ноги. Ему было очень больно, так больно, что хотелось зареветь, но он сдержался.

— Ты цел? — обеспокоенно спросила подбежавшая Андромеда. — Бэлла, ты хоть соображаешь, что делаешь? Он же мог разбиться!

— Зато пусть знает, что его ждёт, если он останется таким же немощным и слабым. Надо уметь за себя постоять. Знаешь, Сириус, в этой жизни есть только два варианта: либо ты держишь над всеми верх, либо верх держат над тобой. Всё зависит от того, кто сильнее, — с умным видом произнесла Беллатриса.

— Ах так?! Кто сильнее, говоришь?! — на Сириуса накатило желание отомстить вредной кузине. — Меди, одолжишь мне свою палочку?

— Сириус, нет! Ты не знаешь ни одного заклинания, у тебя ничего не выйдет.

— Ну скажи мне хоть одно заклинание! Я покажу ей слабого!

— Давай, давай! Пусть попробует, заодно и развлечëмся! Не бойся, Меди, я не буду применять ничего серьёзного. Зачем, собственно говоря, это надо? Даже если он и скажет заклинание, мне это вряд ли повредит.

Андромеда протянула палочку Сириусу и шепнула:

— Попробуй для начала «Остолбеней!».

Сириус кивнул, и с решительным видом направился к Белле. Она не соизволила даже поднять палочку. Сириус направил на неë палочку Андромеды и, вложив весь свой пыл, крикнул:

— Остолбеней!

Беллатриса отлетела назад и упала прямо в сугроб. В отличие от Сириуса она не ушиблась, но ярости её не было предела. Подумать только, шестилетний мальчишка, который и палочку-то держать не умеет, опрокинул её, четырнадцатилетнюю девушку. Зато Сириус в победном жесте вскинул кулак и даже запрыгал от радости:

— Я выиграл!

Андромеда, Нарцисса и Регулус восторженно аплодировали. Беллатриса встала и, шипя, проговорила:

— Я и не сопротивлялась! Что тут гордиться?!

— А это твои проблемы, Бэллочка, — с явным удовольствием произнесла Андромеда. — И ты сама виновата: не надо было провоцировать человека. Ребята, пойдёмте, — обратилась она к остальным и лукаво улыбнулась: — Хотите, покажу вам красивое и полезное волшебство? Мы сможем здорово повеселиться.

На это согласились все, кроме Беллы, конечно. Она направилась к дому, бросая злые взгляды на младших. Казалось, она была готова стереть их порошок. Подходя к двери, она ещё раз глянула на Сириуса:

— Ты за это поплатишься, идиот мелкий!

— Очень жду, — огрызнулся тот.

— Не обращай на неё внимание, — Андромеда гордо подняла голову. — Я вам сейчас такую магию покажу!

Несмотря на то, что девочка училась всего на втором курсе, будучи одарённой студенткой магию она творила блестяще. Несколько взмахов палочкой — и вот посреди двора возвышается снежная горка, катаясь на которой, дети провели остаток прогулки.

Обед прошёл на удивление спокойно. Сириус ожидал, что Белла наябедничает на него родителям и ему здорово попадёт. Он не знал, что Белла слишком гордая, чтобы признавать поражение от кого-либо.

После обеда мать вдруг встрепенулась:

— Сириус, Регулус, вам надо переодеться. Сегодня праздник, и вы должны выглядеть соответственно. Пошли в гардеробную.

Сириус недовольно вздохнул. О, парадная одежда, как он мог забыть! Опять неудобный костюм, в котором невозможно шевелиться, и мантия, в которой жарко. Впрочем, в последний раз он был одет в вполне удобный костюм. Может, попросить мать надеть его и в этот раз? Пока Сириус думал об этом, они поднялись в гардеробную. Это была довольно большая комната с рядами вывешенных платьев, костюмов, мантий, разнообразных фасонов и цветов. Сириус, не без труда найдя тот удобный костюм, сразу указал на него матери:

— Можно мне этот?

— Нет, конечно. Ты ходил в нём в прошлый раз. Сегодня ты наденешь новый, — был ответ.

— Но мне и в этом хорошо… — начал было Сириус и осёкся под сверкающим взглядом.

— Ты хочешь, чтобы гости подумали о нас, как о нищих?

— Нет-нет, извините, мадам, — пробормотал Сириус. Сегодня ему не хотелось спорить. Ещё вчера вечером мать прочитала длиннющую нотацию о том, как он должен вести себя при гостях и ещё днём до прихода гостей. Поэтому он не сопротивлялся, когда на него надели бархатные брюки, чёрную рубашку с твёрдым накрахмаленным воротничком и длинную мантию, в которой можно было запутаться.

В шесть часов детей позвали в празднично убранную (конечно же, в «тëмно-серебряном» вкусе Блэков) столовую. За столом уже собирались гости, но Сириус просто маялся от скуки. Взрослые вообще не говорят ни о чëм интересном. Обсуждают только политику да никому не интересные сплетни о знакомых. Да ещё и детям не дают разговаривать. Зато Меди и Бэлла считались уже достаточно взрослыми, чтобы участвовать в разговорах наравне. От нечего делать, Сириус принялся слушать. Говорила Араминта Мелифлуа, двоюродная тётка Сириуса:

— Ну что, Белла, как у тебя успехи в школе? Я слышала, что тебе назначили наказание.

— О, ничего страшного. Как всегда, наши старики всё пытаются нам нагадить. Слизнорт поймал меня, а Дамблдор назначил отработку. А я только пыталась установить справедливость.

— Каким образом, если не секрет? — с любопытством спросила Араминта.

— Мы ходили в Хогсмид, в сладкое королевство. А там очередь. И как назло одни грязнокровки. Я и Рудольф, и Нотт устали ждать. В конце концов, я одним махом смела всю эту грязь и мы спокойно зашли. А в сладкое королевство зачем-то припëрся Слизнорт и всё понял. Ну, и накапал Дамблдору. В итоге мне велели чистить котлы всю неделю и отняли 50 очков. Но я этим грязнокровкам отомстила. Знаете, как?

— Ну, расскажи, — родственники увлечённо слушали Беллатрису.

— Я взяла жабу одного из них, и показала на ней убивающее заклинание. И сказала что могу его применить и к людям, хоть это и не так, — Беллатриса рассмеялась — Они, дураки, поверили! Я сказала, что тоже самое будет с их родителями-маглами, если они не будут чистить котлы вместо меня или нажалуются на меня учителям.

— Ай да Белла! Смелая девчонка, так держать! Пора этих людишек на место ставить, — раздались со всего стола одобрительные возгласы. Молчала только Андромеда, чьи щëки покраснели, а глаза засверкали. Сириус был в шоке. Мать и отец всю жизнь внушали ему, что с грязнокровками так и следует поступать. Но он вдруг вспомнил сегодняшний день. Он под действием заклинания сестры упал и ударился, как те самые ребята. Сириус не мог больше молчать и громко произнёс:

— А по-моему, это подло.

Все уставились на него. Никто даже не сделал замечание, за то, что перебил взрослых.

— Что именно — подло? — спросил дядя Сигнус, отец сестёр Блэк.

— То, что Белла заставила тех детей работать вместо неё. Да ещё таким способом. Это просто гадкий и злой поступок.

— Знаешь, Сириус, все тут гордятся Беллой, кроме тебя. Поэтому…

— Значит вы все сами гадкие и злые, — не дал договорить отцу Сириус.

Все, как один, изумлённо вздохнули. Мать встала. Она выглядела, как каменная статуя. Её взгляд был такой… ужасный, другого слова не подберëшь, до какого было далеко обеим старшим кузинам.

— Сириус Орион Блэк Третий, выйди вон, — голос матери был холоднее ветра на улице. — Завтра поговорим о твоём поведении.

— С превеликим удовольствием покину ваше общество, — ответил Сириус, очень похоже копируя манеру речи своих гордых родичей. И так же гордо вышел из столовой.

Сириус поднялся к себе в комнату. Что-то не пускало его внутрь, он дёрнулся раз, другой. О, эта чёртова мантия! Прищемил её дверью, когда входил. Скинув дорогой наряд и не удосужившись его поднять, Сириус зашёл в комнату и сел на подоконник. Он долго смотрел в окно на падающие хлопья снега, на качающиеся деревья. Он думал, напряжëнно думал. Думал о тех маглорождëнных. Какие они, наверное, несчастные. Их все ненавидят только из-за плохих родителей. И впервые на лице маленького аристократа появилось выражение жалости и сострадания. А он размышлял дальше. И впервые в голову юному Блэку закралась мысль: а кто сказал, что маглы плохие? Родители? Но ведь отец совсем не обращает внимания на него. И мать может его больно наказать. Белла? Но ведь она поступила с ним сегодня, как со своими однокашниками. Остальные родственнички? Но они поощряют Беллу за её пакости. И впервые сердце наследника благороднейшего и древнейшего семейства запротестовало против такой несправедливости. Не по отношению к нему, а по отношению к другим.

Неизвестно, до чего бы ещё додумался Сириус, если бы к нему не постучали. «Если это мать, отвечать не буду. Всё равно не заперто». Стук продолжался.

— Сириус! Ты здесь? — раздался тихий голос. Это была Андромеда.

— Да, я тут, заходи, — Сириус обернулся. В лунном свете кузина казалась особенно красивой. Её изумрудное платье удивительно шло ей. Лицо, хоть и очень похожее на лицо Беллатрисы, светилось добротой и нежностью. Девочка подошла к окну и приобняла брата. Сириус прижался к ней и тихо спросил:

— Меди?

— Что, Сириус?

— Почему Белла такая злая?

Андромеда помолчала и также тихо ответила:

— Не знаю, Сириус… Она раньше не была такой. Она была вполне хорошей девчонкой. До того, как пошла в Хогвартс. Ей внушали наши законы дома, а школа её окончательно испортила. Но я надеюсь, что она изменится.

— Меди, а ведь у вас на курсе учатся дети маглов?

— Нет, Сириус. На Слизерин редко попадают гряз… маглорождëнные.

— А ты знаешь таких с других фал… факту…

— С других факультетов? Я недавно познакомилась с одним мальчиком из Когтеврана, его зовут Тед. Он на мой взгляд совсем неплохой. Сириус… а ты действительно не против маглорождëнных?

— Но они же не виноваты, что их родители маглы, — ответил Сириус.

— Конечно, не виноваты. И, знаешь, маглы — они такие же люди, как и мы… Мне Тед рассказывал о своих маме с папой, и мне кажется, что они очень даже интересные. Только, пожалуйста, не говори об этом никому, ладно?

— О чём именно? — не понял Сириус.

— Обо всём, что я тебе сказала. Ты — умница, что разделяешь моё мнение, но нам не следует его высказывать по крайней мере нашим родным. Сам видишь, как они на это реагируют. Если они узнают, что я общалась с такими, как Тед, то мне очень не поздоровится. Я рада, что ты такой добрый. Оставайся таким всегда. Это главное, а не то, насколько чиста твоя кровь.

Сириус улыбнулся. У него была способность улыбаться так мило, и в тоже время так шкодно, что невозможно было не улыбнуться, глядя на это.

— Вот и Регулуса с Цисси спать отправили, — на лестнице послышались шаги.

— У меня есть идея, — Андромеда улыбнулась также, как Сириус. — Пока наша «смелая девчонка» болтает со взрослыми, мы можем отпраздновать Рождество сами.

Чтобы на первом этаже не услышали весëлых криков детей, девочка наложила защитные чары на пространство второго этажа. Затем по просьбе Сириуса они играли в догонялки. Сириус, прячась за огромной бархатной шторой, выдал себя за Регулуса, который на самом деле крался за спиной Андромеды.

— Меди, Сириус сзади тебя, лови его!

Меди молниеносно обернулась и, увидев Регулуса, недоумëнно уставилась на него:

— Ты же только что был за шторой и говорил, что тут Сириус…

— А я пошутил! — ликующе воскликнул последний, вылезая из своего укрытия.

Нарцисса, не принимавшая участие в беготне, звонко рассмеялась. Вслед за ней засмеялись и остальные. Давно уже старинный дом не слышал такого счастливого и беззаботного смеха.

В самом разгаре веселья снаружи раздались шаги.

— Быстро все по постелям! — крикнула Андромеда. Она затолкнула Сириуса в его спальню, Регулус кинулся в свою, а девочки буквально взлетели на третий этаж в свои покои. При этом Андромеда не забыла снять защитные чары.

Сириус нырнул под одеяло, и в комнату зашёл отец. Убедившись, что сын спит, он вышел.

Минут через пять праздник продолжился, и спать дети легли уже в глубокой ночи.

---

Примечания:

Непросто было писать эту главу, очень жду ваших комментариев.