Сверкающий во мраке (джен)

«Теперь пускай у нас один,

Из молодых людей, найдётся — враг исканий,

Не требуя ни мест, ни повышенья в чин

В науки он вперит ум, алчущий познаний;

Или в душе его сам Бог возбудит жар

К исскуствам творческим, высоким и прекрасным, -

Они тотчас: разбой! пожар!

И прослывет у них мечтателем! опасным!»

А. Грибоедов «Горе от ума»

«Остёр, умён, красноречив,

В друзьях особенно счастлив»

Оттуда же.

Третье ноября 1959 года выдалось ветреным, дождливым и пасмурным. Только к вечеру тучи немного рассеялись. Начали загораться первые звёзды. В этот вечер в больнице Святого Мунго целители в родильном отделении были особенно взволнованы: должна была родить Вальбурга Блэк, жена Ориона Блэка. Эта женщина не вызывала у целителей симпатии, как впрочем и у многих, кто знал её. Но все старались ей угодить, потому что Блэки (по крайней мере, по их собственному мнению) были достойны особого уважения.

Но, конечно, всё прошло благополучно. Услышав громкий плач, Вальбурга спросила:

— Кто? Мальчик? Или девочка?

— У вас замечательный мальчик, миссис Блэк, — улыбнулась молодая целительница. — Хотите на него посмотреть?

— Да, — ставшая матерью женщина взяла малыша на руки и наконец улыбнулась. Проведя рукой по головке малыша, она произнесла:

— Ты будешь достойным членом нашей семьи, Сириус.

— Сириус? — удивлённо спросила целительница. — Так он у вас звёздочка, выходит.

— Это имя довольно распространено у нас. И мы часто даём детям звёздные имена, — Вальбурга смерила девушку взглядом, полным гордости и пренебрежения.

Целительница неловко улыбнулась и вышла из палаты.

— Ну что наша аристократка? Довольна хоть ребëночком? — спросила пожилая целительница.

— О, она-то довольна, но… Дама она суровая, это чувствуется. Надеюсь, с малышом она будет более ласковой.

— Нет, за ребёнка волноваться не надо. Это сейчас он младенец, но вырастет — тот ещё монстр будет, помяните моё слово. Да и вообще, какая нам-то разница?

* * *

В имении Блэков собралось много гостей. Праздновали рождение Сириуса. Все смотрели на малыша, говорили, какой красавец из него вырастет.

— Главное, чтобы вырос таким, как надо. А то есть чистокровные волшебники, вроде этого Дамблдора, которые не ставят ни в грош чистоту крови, — говорила жена брата Ориона Вальбургe. — Куда мы катимся!

— Тëтя Вальбурга, можно мне посмотреть на Сириуса? — к женщинам подбежали три девочки. Малышка лет шести умоляюще сложила ручки.

— Андромеда, веди себя прилично! Тебе уже сказали, что нет, — сделала ей выговор мать.

Девочка вздохнула и шепнула второй, помладше:

— Ничего, Цисси, может в другой раз.

Третья, самая старшая, сказала:

— Я же говорила, что не разрешат.

— Ой, Белла, ты у нас всегда всё знаешь, — ответила Андромеда.

Все девочки были сëстры, и им хотелось взглянуть на маленького кузена, но родители считали, что им не стоит пока его беспокоить. Восьмилетняя Белла и шестилетняя Меди были очень похожи: темноволосые, кудрявые, стройные. Только у Беллы были более тяжёлые черты лица, а у Меди очень изящные. Четырёхлетняя Цисси совсем не походила на сестёр. У неё были светлые волосы, серые глаза, смотрящие на мир удивлённо и грустно. Но одно было у сестрёнок общее: все они держались с достоинством, как истинные леди. Потому что хорошие манеры и светский этикет в доме Блэков обязаны соблюдать все, даже дети.

Сириус лежал в своей кроватке и сладко спал. Он не знал, кто он, не знал, кем являются его родители, и ничего не знал о собственном будущем.

---

Примечания:

Пожалуйста, если вы прочитали, то очень прошу написать отзыв. Я начинающий автор, и мне важно знать ваше мнение.

Сириус проснулся рано утром. В просторной комнате было ещё темно. Обычно его будили, но сегодня почему-то не спалось.

Он огляделся вокруг. В своей спальне ему всё было знакомо: маленький стол у большого окна, массивный шкаф с многочисленными игрушками, полка с книгами, стены в серебряно-зелëном обрамлении. Сириусу уже шёл четвертый год, и у него впервые появилось желание поисследовать дом. Он сполз с высокой кровати и, мягко ступая по холодному полу, тихо вышел из комнаты, чтобы никого не разбудить.

В коридоре было ещё темнее, чем в спальне. На стенах висело множество картин, в основном портреты. Люди, изображённые на них, спали, но, как только Сириус подошёл к одному из них, старик на портрете открыл глаза и хмуро посмотрел на мальчика. Сириус тихо вскрикнул.

— Что вам не спится в такое время, молодой человек? Мы и так всегда рано встаём.

— А ты кто? — прошептал Сириус.

— Финеас Найджелус Блэк, ваш прапрадед, — ответил портрет.

— А там кто? — мальчик указал на другие портреты.

— Это всё ваши предки, Сириус Орион. И никому из них не приходило в голову нарушать распорядок дня.

— Да-да, никому, — раздалось с других портретов.

— Как нехорошо…

— Вот всё расскажу вашим родителям…

— Будете знать правила хорошего тона…

Сириус смутился, но вернуться в свою комнату не пожелал. Они ведь только нарисованные, и не могут ничего ему сделать. Однако оставаться здесь не хотелось, и юный нарушитель пошёл дальше.

Вот какая-то дверь. Сириус потянул на себя ручку, но она не открылась. Попробовал толкнуть — тот же результат. Ладно, в другой раз. Но почему она закрыта, надо выяснить.

Следующая комната была открыта. Там тоже было темно. Удивительно, но вдруг он как будто бы раздвинул тьму рукой, и от его ладони пошёл яркий свет. Сириус, не раздумывая, пошёл к окну. Надо только раздвинуть шторы, и тогда можно будет всё как следует рассмотреть.

Но сделать это не так-то просто: шторы слишком тяжёлые. Кто вообще придумал занавешивать окна, только лишние проблемы по утрам! Не рассчитав силы, Сириус дёрнул бархатистое полотно и сорвал его с гардин. Падая, ткань задела хрустальную вазу, которая со звоном разбилась. Сириус слегка испугался: вдруг кто услышит и найдёт его в неположенном месте. Но никто не пришёл. Значит, можно не беспокоиться и разузнать, что тут.

Солнечный свет заливал огромную комнату, походившую, скорее, на залу. Пол был гладкий и скользкий, отполированный до блеска. Сириус даже мог увидеть в нём своё отражение. Стены, как и в его спальне, были зелёные с серебром. Потолок был таким высоким, что малышу пришлось задрать голову, чтобы разглядеть его замысловатые узоры в виде каких-то завитушек. Вдоль стен стояло множество разных вещей: красивые метлы, сундучок с четырьмя мячами (два чёрных, один красный, и маленький золотой шарик с крылышками), маленький котёл, набор каких-то странных жидкостей во флакончиках. Сириус сразу же открыл один флакончик и поморщился: пахло не очень приятно.

В углу комнаты была ещё одна дверь. Зайдя туда, Сириус обнаружил целые стеллажи книг. Но читать он ещё не умел, поэтому здесь он пробыл недолго.

Больше на втором этаже комнат не было, и Сириус уже подумал, а не наябедничают ли на него портреты, если он пойдёт на третий, как вдруг его кто-то позвал:

— Сириус! Вот ты где, несносный мальчишка!

Сириус оглянулся. Это была мама. Она была высокой, прямой, и может, красивой, если бы не её холодное, раздраженное лицо. Она схватила сына за руку и спросила:

— Что ты тут бродишь? Разве пришло время вставать?

— Мамочка, я просто посмотреть хотел, что там, в тех комнатах, — Сириус попытался прижаться к маме, но та только оттолкнула его:

— Прекрати эти «мамочка»! Ты плохо себя ведешь и будешь наказан. Весь день ты просидишь в своей комнате. А сейчас спускайся в столовую.

Мальчик вздохнул и поплёлся к лестнице. Он уже собирался спускаться, как вдруг его взгляд упал на какие-то торчащие из стены вдоль лестницы штуки.

Приглядевшись, он понял, что это головы эльфов-домовиков. Откуда тут они и зачем?! Сириус в ужасе глянул на мать, но она как будто не поняла испуг сына. Только спросила:

— Ну, и что ты встал? Будем дальше идти?

— Мама, я боюсь… — Сириус махнул ладошкой в сторону голов.

— Глупости какие! Они тебе ничего не сделают. Иди! — мать подтолкнула Сириуса.

— Я не пойду! — захныкал Сириус. — Зачем они тут? Убери их!

Но мама посмотрела на него таким грозным взглядом, что Сириусу стало не по себе. Но какой-то страх не мог заставить его пройти мимо этих голов. Разозлённая мама взяла его за руку и потащила вниз. Сириус начал громко плакать. Он отчаянно сопротивлялся, упирался ногами и кричал:

— Я не хочу, не хочу… Можно я останусь здесь?!

Тогда мама достала палочку и, направив её на сына, что-то сказала.

Сириус почувствовал, что не может сопротивляться. Дрожа и спотыкаясь, он спустился в столовую, стараясь не смотреть на страшные головы.

Наконец он оказался в столовой. Мама пошла в свою комнату и принесла с собой маленького брата — Регулуса. Ему шёл второй год. Сириус уже залез на стул и потянулся к своей тарелке, как папа, сидевший во главе стола, строго сказал:

— Не было разрешения сесть за стол.

Сириус встал и робко спросил:

— А когда можно будет сесть?

— Когда ты пообещаешь, что не будешь закатывать истерики из-за глупых страхов и бегать по дому без разрешения.

— Обещаю, — произнёс Сириус, не очень уверенный в этом.

Видимо сегодня родители решили воспитывать сына по полной. Что бы Сириус не делал, его постоянно одёргивали, делали замечания. «Сириус, сядь прямо! Сириус, не разговаривай за столом! Не тянись через весь стол к блюду, попроси эльфа!». Надо сказать, что просить эльфа было довольно бесполезно, так как последний был уже стар и не всегда понимал, что от него требуется. Похоже, родители и сами понимали это, потому что отец сказал:

— Нам пора завести нового эльфа.

— Давно пора, — ответила мама. — Эй, ты! — окликнула она эльфа. — Найди нового домового эльфа.

— Слушаюсь, хозяйка, — эльф поклонился и трансгрессировал.

— Пап, а что мы будем делать с этим эльфом? — спросил Сириус.

— Обезглавим.

— Что?! — Сириус прижал ладонь ко рту. — Ты убьёшь его? Не надо, пожалуйста!

— Сириус, это вековая традиция дома Блэков. И домовые эльфы — не такие существа, которых надо жалеть. Они наши рабы, и мы вольны поступать с ними так, как нам хочется. А теперь ступай в свою комнату.

Сириус слез со стула и побежал, за что мать снова одёрнула его тем же заклинанием. Сириус пошёл умеренней, хотя оставаться здесь ему не хотелось.

Перед лестницей он остановился с ещё большим ужасом, чем в первый раз. Теперь до него дошло, откуда взялись эти головы. Хоть бы закрыть глаза, пройти по лестнице бегом, но нет: мама сурово смотрит на непослушного сыночка и палочку не убирает. Сириусу теперь казалось, что не только лестница, но и весь дом выглядит мрачно и пугающе.

Малыш снова заревел. Не выдержав, он пустился бежать. Заклинание мамы не попало в него, он влетел в свою спальню. Мама уже собиралась открыть дверь и устроить сыну взбучку, но дверь не открывалась, хотя Сириус не запирался. Мать постояла перед дверью и сказала:

— Сириус, ты на всю неделю лишаешься обеда и ужина в столовой. Тебе будут приносить еду сюда. Никаких прогулок и игр. Пора делать из тебя настоящего Блэка.

Сириус сел на кровать. Он впервые обиделся на родителей. Что ему не дают быть таким, какой он есть? Почему его заставляют делать то, чего он не хочет? Сириус никогда не испытывал желания перечить родителям, а сейчас прямо проснулись нотки вредности и непокорности. Вот бы устроить какую-нибудь шалость!

---

Примечания:

Если вам что-то понравилось или не понравилось, то очень прошу отзыв, мне важно ваше мнение.

Сделать шалость Сириусу удалось. Правда не сразу, а только через неделю, когда его освободили от домашнего ареста. Утром, только отец отвернулся, Сириус тайком взял его палочку и направился в мрачный коридор. Ему хотелось убрать эти прибитые головы домовых эльфов, да и вообще наколдовать побольше света и ярких тонов, а то уж слишком тоскливо всё выглядело в чёрно-зелëном оформлении. А раз родители всегда всё решают с помощью волшебной палочки, значит и у него должно получиться.

Мальчик взмахнул палочкой и произнёс мысленно своë желание. Но ничего не произошло. Сириус попробовал ещё, на этот раз сжав палочку сильнее. Из неё посыпались искры, которые, попав на лестницу, ничего ей не причинили. Тем временем отец обнаружил пропажу и застал своего сына, когда тот бросил палочку и хотел спрятаться за тумбой в виде ноги тролля. Но отец мигом поймал сорванца, поднял с пола палочку и, строго глядя на Сириуса, произнёс:

— Сириус, не смей брать наши с Вальбургой палочки. И если ты ещё раз примешься менять что-либо в нашем доме, тебе будет очень плохо.

— А почему в нашем доме нельзя ничего менять? — вдруг спросил Сириус.

— Потому что этот дом построен ещё в давние времена, и в нём прожило не одно поколение древнейшего рода Блэков. И никто не должен нарушать наши вековые традиции.

Сириус, конечно, не вник в суть слов отца, но зато спросил:

— А что значит рода Блэков?

Отец посмотрел на Сириуса так, как будто в первый раз видел его.

— Что значит рода Блэков? Тебе пора уже знать об этом. Вальбурга, — позвал он жену. — Объясни Сириусу, что значит рода Блэков, а то он уже не маленький, чтобы ничего о себе не знать.

Будь Сириус постарше, он бы задался вопросом, почему отец сам не может ему объяснить. Но сейчас он не обратил на это никакого внимания. Мама, держащая на руках Регулуса, подозвала Сириуса к себе и повела его в гостиную. Это была большая роскошная комната с мраморным полом, бархатными портьерами на серебренных окнах.

В застеклённом серванте находилось огромное количество драгоценностей. Как и везде в доме, в гостиной преобладали чёрный и изумрудный цвета. Но внимание Сириуса было приковано к гобелену на стене. На нëм было изображено дерево, на каждой веточке которого вместо листьев было чьё-то лицо, под которым была подпись. Между некоторыми лицами была проведена двойная золотая линия. На одной из крайних веточек Сириус увидел себя и Регулуса.

— Что это? — с любопытством спросил он.

— Это родословное дерево благороднейшего и древнейшего семейства Блэков, — с нескрываемой гордостью ответила мать. — Знай, Сириус, ты принадлежишь к одной из самых чистокровных семей волшебников.

— Каких семей? — переспросил Сириус.

— Чистокровных. Чистая кровь, понимаешь?

— А разве может быть грязная кровь?! — изумился Сириус. Ему вспомнился случай, когда он порезал палец. Тогда он впервые увидел кровь. Она была просто красная, и всё. Неужели кровь может испачкаться?

— Да, к сожалению, мир, мальчик, не совершенен, и сейчас полно людей, которые называют себя волшебниками, а сами родились от маглов, и потому у них грязная кровь.

— А кто такие маглы?

— Это низшие существа, беспомощные, жалкие людишки…

— А как они выглядят? — перебил Сириус, получив за это возмущённый взгляд матери.

— Выглядят они как и мы, но они совершенно ничего не умеют. Ни летать, ни пользоваться волшебной палочкой, ни варить зелья, всё они делают своими руками.

— А что будет, если встретишь магла? — в глазах Сириуса промелькнул странный блеск.

— Не надо с ними встречаться вообще. Маглы очень слабые, вреда они тебе не причинят, но хорошему волшебнику не подобает общаться с этим сбродом. Им ведь только скажи о волшебстве — они сразу попросят тебя решить магией все проблемы. Хотя, они настолько тупые, что в неё даже не верят. Наша обычная жизнь для них всего лишь сказка.

— А где живут маглы? — продолжал удовлетворять любопытство Сириус.

— Они живут во всём мире, не подозревая о нашем существовании. Это несправедливо, но нам не разрешается творить волшебство при них. А по-хорошему надо указать им положенное место. Мы имеем полное право властвовать над теми, кто лишён волшебной силы. Но будем надеяться, что найдётся тот, кто наведёт порядок в устройстве мира.

Сириус подумал: раз мама говорит, что маглы — плохие, значит так оно и есть. Но у него появились новые вопросы.

— А как же те, у кого грязная кровь?

— О, грязнокровки — они ещё хуже маглов. Они по происхождению никакие не волшебники, в их роду магией и не пахнет. Но нашими способностями они пользуются наравне с нами. И никто не хочет бороться с этим, наоборот — все призывают связываться с маглами, разбавлять волшебную кровь. Я верю, сын, ты, как истинный Блэк, будешь способствовать сохранению чистой крови. Потому что род наш появился ещё восемьсот лет назад. Ты должен гордиться тем, что ты — Блэк.

Сириус не понимал, почему он всё-таки должен гордиться этим, но кивнул головой.

* * *

Так началась сознательная жизнь Сириуса. Всем известно, что то, каким будет человек, зависит от тех самых лет, которые он провёл с родителями. От того, что внушали маленькому ребёнку, как его воспитывали. Но по прошествии трёх лет Орион и Вальбурга стали понимать, что их отпрыск, мягко говоря, не совсем оправдывает их ожидания.

Как и говорили родственники юного Блэка, мальчик стал очень красивым. Довольно высокий для своих лет, стройный, бледный; у него были волнистые тёмно-коричневые волосы до плеч, чёткие брови, тонкие губы и светло-серые глаза в обрамлении длинных ресниц — просто маленький принц. Только дело в том, что для Блэков аристократическая внешность хоть и типична, а обладать её недостаточно, чтобы стать идеальным членом благородной семьи. Эти три года были непростыми не столько для Сириуса (хотя и для него тоже), сколько для его родителей.

Но несправедливо утверждать, что у Сириуса было нелёгкое детство. Даже напротив — у него было всё, что только можно пожелать. Утром мама гуляла с детьми во дворе или по улицам, населёнными волшебниками, чаще всего по Косому переулку. Днём мальчики играли в детской комнате, той самой, в которой Сириус сорвал штору в трёхлетнем возрасте. Игрушек у них было предостаточно, поэтому игры всегда были интересными и увлекательным. Ни на улице, ни дома мама почему-то не принимала участия в развлечениях сыновей, но зато по вечерам она читала им разные книги. Особенно Сириус любил сказки Барда Бидля, которые мама, хоть и с нежеланием, читала ему по нескольку раз. Помногу за раз она не читала, и когда книга закрывалась, Сириус тут же открывал её и внимательно рассматривал картинки, которые, как во всех волшебных книгах, двигались. Больше всего ему нравилось разглядывать «Книгу животных». В ней были нарисованы самые разные животные и обычного, и волшебного мира. Что бы Сириус не попросил, ему всё покупали: игрушку — так игрушку, книжку — так книжку, сладость — так сладость, и всё — самое лучшее и дорогое. Одежда у него была такая, какую могут себе позволить только очень богатые. Но несмотря на абсолютную обеспеченность, Сириуса нельзя было назвать избалованным и капризным ребёнком. Потому что с ранних лет в его жизни присутствовало то, что ему не нравилось, но изменить это он никак не мог.

Во-первых, никогда нельзя было нарушать раз и навсегда установленный порядок. С того случая, когда Сириуса в первый раз наказали, у него пропала охота к ранним подъëмам. А вставать приходилось рано — часов в семь, не позже. Причём и в выходные, и в праздники. Взрослые такие странные: если не хочется вылезать из тёплой кровати, особенно зимой, когда в доме темно и холодно, то почему нельзя поспать подольше? Почему есть надо в одно и тоже время, вне зависимости, голодный ты или нет? Почему надо ходить медленно и спокойно, когда хочется бежать и прыгать? И за стол сесть можно только с разрешения матери, как будто она может не разрешить.

Вторым неприятным фактом был новый домовый эльф Кикимер. Такое ощущение, будто в его обязанности входило не только готовить еду, прибираться и заботиться о хозяевах, но и воспитывать Сириуса, как будто бы ему мало родителей. Если мать не смотрит за Сириусом сейчас, то вместо неё замечания сделает вредный Кикимер. Причём ему поучать Сириуса и доносить на него родителям эльфу, похоже, нравилось. В общем, от этого существа Сириус ожидал только неприятностей.

Но самое обидное для Сириуса было другое. Временами ему начинало казаться, что он вообще не нужен матери с отцом как сын. Мать он уже давно не называл мамой. Услышав однажды, что эльф обращается к ней «мадам», Сириус (сначала бессознательно) назвал её так тоже. Она же на это не рассердилась, а скорее, наоборот, ей это понравилось. Так с тех пор и повелось. Называть родную мать «мадам» стал и Регулус. Отношения между Сириусом и мадам Вальбургой становились с каждым днём всё холоднее. Сириус просто ощущал, как мать им недовольна, как она раздражается оттого, что он делает всё не так, как надо. Иногда Сириуса мучила совесть: может быть, это он такой плохой сын? Может, он сам виноват, что мать так строга к нему? Может, стоит исправиться и начать вести себя как подобает? Но при этой мысли в душе Сириуса поднимался бурный протест. Ну как можно подчиняться этим глупым правилам? А то обстоятельство, что мадам Вальбурга часто наказывала провинившегося сыночка самыми разными методами (запирала в комнате, лишала прогулки, чтения, игр, иногда применяла и телесные наказания), только усугубляло дело. Желание задавать вопросы и вообще как-либо привлекать внимание матери тоже давно отпало. Если Сириус что-то хотел возразить или с чем-то не соглашался, то мадам этой возможности просто не давала, используя заклинание, которое не позволяло говорить. Чувствуя отчуждение от матери, Сириус пробовал обращаться к отцу, но с ним было ещё хуже. Отец воспитанием детей не занимался в принципе, и просто поговорить с ребёнком было выше его сил. Как-то раз, после очередного конфликта с матерью Сириус в поисках утешения пришёл к отцу и пожаловался ему. Не для того, чтобы он как-то повлиял на мать, а просто Сириусу нужно было понимание. Которого он не получал никогда, как не получил и в тот раз. «Ты сам во всём виноват, и нечего мне жаловаться на мать» — вот всë, что получил Сириус в ответ.

Будь на его месте кто-то другой, он бы давно смирился со всем. Но не таков был Сириус. На запреты, воспитательные беседы, которые к слову сказать, чаще всего переходили в ор, вечные поучения мальчик отвечал разнообразными шалостями. И его не смущало, что за этим всегда следует наказание. Чем больше его наказывали, тем Сириус становился упрямее и строптивее. У него вошло в привычку делать всё наперекор. Если его звали гулять, он отказывался и говорил, что не хочет, даже если ему очень хотелось. Если ему предлагали купить какую-то новую вещь, он, не задумываясь, заявлял, что это ему не надо. А привычка нарушать запреты стала его второй натурой. Единственное, что не было причиной споров — это отношение к маглам и «грязнокровкам». Сириус просто поверил матери, что этих людей надо презирать и обходить стороной. И если бы его спросили: «Маглы хорошие? «, то он бы уверенно ответил: «Плохие».

К своим шалостям он часто подключал и Регулуса. Младший брат походил на старшего внешне, только у него были чёрные глаза и волосы, которые ему не отращивали до плеч, а аккуратно стригли. По характеру же Регулус был более покладистый. Он абсолютно спокойно соблюдал правила, не спорил с родителями, но был такой же весёлый и жизнерадостный, как Сириус. Поэтому свои проказы последний редко устраивал один. Но если, как было сказано выше, на Сириуса наказания не действовали от слова совсем, то Регулусу было достаточно одного сурового выговора, чтобы больше так не делать.

Понятно, что из-за этого различия к Регулусу относились куда более ласковей и теплей, чем к Сириусу. Но мать хоть ещё не отчаивалась воспитать старшего сына «так как надо», по-видимому, серьёзно беспокоилась. Как-то Сириус услышал такой разговор:

— Орион, я не знаю, как ещё можно повлиять на этого ребёнка. Он отталкивает от себя всë, что мы даём ему. Что нам остаётся делать?

— Знаешь, Вальбурга, ему нужно побольше примеров. Надо, чтобы он общался с воспитанными, порядочными детьми. Представится случай — мы пригласим наших племянниц, или Малфоев, или Лестрейнджей.

* * *

Вскоре такой случай представился. Приближалось Рождество, а вместе с ним и рождественские каникулы. На все праздники в доме номер 12 на площади Гриммо (а именно такой адрес имел дом Блэков) собирались все их родственники, а также члены других чистокровных семей. Сириус не очень любил, когда к ним приходили гости, главным образом потому, что при них надо быть безукоризненно вежливым, опрятным, и самое противное — соблюдать этикет. У Регулуса это получалось отлично, а Сириус ну не мог запомнить всех правил. Одно только приветствование чего стоит. Всем надо учтиво кланяться, ко всем обращаться на вы, говорить одни и те же слова. И всё для того, чтобы с тобой также поздоровались и сказали: «Ну, иди в свою комнату». Но, так или иначе, хоть Сириусу и пришлось приложить немало усилий, а все тонкости благовоспитанного поведения он усвоил (ну нельзя же доводить мать до бесконечности). Зато когда в гости приходит кто-то из детей, это гораздо интереснее. Проблема была только в том, что дети, посещавшие дом Блэков, были старше Сириуса на несколько лет, и найти товарища по своему уровню пока не удалось.

Утром Сириус с нетерпением смотрел на камин. Должны были прийти кузины. С младшей из них, Нарциссой, Сириус виделся довольно часто, а Андромеда и Беллатриса учились в школе, и их Сириус не видел уже давно. Но по словам родителей девочки пробудут у них целую неделю.

— Мам, пап, когда они придут? — ответ на свой вопрос Сириус получил незамедлительно. В камине полыхнул зелёный огонь, и через минуту в гостиной стояли трое девочек со своими родителями.

— Здравствуйте, — Сириус и Регулус вежливо поклонились тёте с дядей.

— Здравствуй, Сириус, здравствуй, Регулус. Как ваши дела?

Сириус в мыслях ответил: «Вам же это не интересно, вы наши дела всерьёз не воспринимаете, зачем об этом спрашивать?» А вслух ответил:

— Благодарю вас, у меня всё хорошо. Надеюсь, как и у вас.

— О, привет, мальчики! — Андромеда приветливо улыбнулась. — Мама, папа, вы позволите нам пойти погулять?

— Наша Андромеда всё ещё как маленькая, — вздохнула тётя Друэлла. — Бэлла в её возрасте уже не была такой легкомысленной. Ну, ладно, пускай погуляют до обеда, Вальбурга?

Мать согласилась, и вот, надев утеплённые мантии, дети вышли на улицу. Сириус и Регулус сразу же спросили у кузин, во что им хочется поиграть. На что Белла пренебрежительно расхохоталась:

— Мы, Сириус, уже взрослые люди, и в игры не играем.

Нарцисса попыталась придать своему лицу такое же самодовольное выражение, но это и в сравнение не шло с тем презрением, которое буквально исходило от Беллатрисы. Андромеда же спокойно предложила:

— Давайте посидим, поговорим тогда.

Сириус тут же ухватился за эту идею:

— Бэлла, Меди, расскажите о школе!

— Что, малыш, думаешь, у нас там сильно хорошо? Ошибаешься, нас всех держат по струнке. Шагу свободно ступить не дают даже нам, Блэкам.

— Не говори глупостей, Бэлла. То что мы — Блэки, совсем не значит, что нам всё можно, — возмущённо воскликнула Меди.

— Ну и дура, — прошептала Бэлла.

— На самом деле в Хогвартсе очень здорово. Хогвартс — это школа так называется. Там есть четыре факультета: Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй и Слизерин. На факультеты распределяет Волшебная Шляпа.

— Вот мы все учимся на Слизерине, и ты обязательно должен туда попасть, — вставила Бэлла.

— А что будет, если я не попаду туда? — Сириус не мог не задать свой любимый вопрос «а что будет».

— Что будет… Твоя мама очень разочаруется. Но ты точно будешь на Слизерине, это у нас уже в крови. Слизерин — самый лучший факультет, это однозначно. Там учатся самые чистокровные и сильные, — не без гордости ответила Бэлла.

— А на других кто учится? — Беллатриса фыркнула:

— Да какая разница кто? На других учится всякая смесь. Половина из них — магловское… ммм… отребье.

Нарцисса хихикнула, а Андромеда нахмурилась:

— Бэлла! Я просила тебя не говорить это хотя бы при мальчиках. Придержи язык за зубами.

— Андромеда, а что вы там вообще делаете? — Сириусу очень не хотелось, чтобы отвечала Беллатриса.

— Многому. Всяким заклинаниям, чарам, зельеварению, истории магии, защите от тëмных ис…

— Ненавижу этот предмет! Абсолютно пустая трата времени, — с душой воскликнула Бэлла.

— Ты считаешь, что тебе не придётся защищаться от тёмных сил? — поинтересовалась Меди.

— Лучшая защита — это нападение, слыхала? Надо самим учиться применять так называемые «тёмные» силы. А они никакие не тёмные, а наоборот, очень полезные.

— А как их применять?

— Для этого нужна палочка, а главное — сила воли. Если ты слаб, то у тебя ничего не выйдет. Нужно по-настоящему захотеть, — объяснила Бэлла.

— Дай мне свою палочку! Я тоже хочу поколдовать! — Сириусу вообще было без разницы, какой вид магии хорош, какой плох, и что можно применять, а что нельзя. Главное, что это, наверное, страшно интересно!

— Отстань, мелкий. Я тебе на мою палочку смотреть не дам. Так что успокойся и иди в игрушки поиграй, — Беллатриса надменно глянула на брата и, словно издеваясь, поигрывала своей палочкой.

Недолго думая, Сириус выхватил палочку у сестры, и озорно глядя на неё, подумал: «Я ведь только попробую». Белла же вскочила и закричала:

— Отдай сейчас же, придурок!

— А ты отними! — в глазах Сириуса плясали огоньки. — Я так просто не отдам!

И он, смеясь, побежал по двору. Ну что ей, жалко, что ли? Как вдруг он споткнулся о что-то невидимое, и что было силы грохнулся прямо на заледеневшую дорожку. Палочка сама собой вылетела из рук. Раздались испуганные голоса Регулуса, Нарциссы и Андромеды, и… смех Беллатрисы. Она, вернув свою палочку, заливалась безумным смехом:

— Вот так-то, будешь знать, как баловаться с чужими вещами.

Сириус молча поднялся на ноги. Ему было очень больно, так больно, что хотелось зареветь, но он сдержался.

— Ты цел? — обеспокоенно спросила подбежавшая Андромеда. — Бэлла, ты хоть соображаешь, что делаешь? Он же мог разбиться!

— Зато пусть знает, что его ждёт, если он останется таким же немощным и слабым. Надо уметь за себя постоять. Знаешь, Сириус, в этой жизни есть только два варианта: либо ты держишь над всеми верх, либо верх держат над тобой. Всё зависит от того, кто сильнее, — с умным видом произнесла Беллатриса.

— Ах так?! Кто сильнее, говоришь?! — на Сириуса накатило желание отомстить вредной кузине. — Меди, одолжишь мне свою палочку?

— Сириус, нет! Ты не знаешь ни одного заклинания, у тебя ничего не выйдет.

— Ну скажи мне хоть одно заклинание! Я покажу ей слабого!

— Давай, давай! Пусть попробует, заодно и развлечëмся! Не бойся, Меди, я не буду применять ничего серьёзного. Зачем, собственно говоря, это надо? Даже если он и скажет заклинание, мне это вряд ли повредит.

Андромеда протянула палочку Сириусу и шепнула:

— Попробуй для начала «Остолбеней!».

Сириус кивнул, и с решительным видом направился к Белле. Она не соизволила даже поднять палочку. Сириус направил на неë палочку Андромеды и, вложив весь свой пыл, крикнул:

— Остолбеней!

Беллатриса отлетела назад и упала прямо в сугроб. В отличие от Сириуса она не ушиблась, но ярости её не было предела. Подумать только, шестилетний мальчишка, который и палочку-то держать не умеет, опрокинул её, четырнадцатилетнюю девушку. Зато Сириус в победном жесте вскинул кулак и даже запрыгал от радости:

— Я выиграл!

Андромеда, Нарцисса и Регулус восторженно аплодировали. Беллатриса встала и, шипя, проговорила:

— Я и не сопротивлялась! Что тут гордиться?!

— А это твои проблемы, Бэллочка, — с явным удовольствием произнесла Андромеда. — И ты сама виновата: не надо было провоцировать человека. Ребята, пойдёмте, — обратилась она к остальным и лукаво улыбнулась: — Хотите, покажу вам красивое и полезное волшебство? Мы сможем здорово повеселиться.

На это согласились все, кроме Беллы, конечно. Она направилась к дому, бросая злые взгляды на младших. Казалось, она была готова стереть их порошок. Подходя к двери, она ещё раз глянула на Сириуса:

— Ты за это поплатишься, идиот мелкий!

— Очень жду, — огрызнулся тот.

— Не обращай на неё внимание, — Андромеда гордо подняла голову. — Я вам сейчас такую магию покажу!

Несмотря на то, что девочка училась всего на втором курсе, будучи одарённой студенткой магию она творила блестяще. Несколько взмахов палочкой — и вот посреди двора возвышается снежная горка, катаясь на которой, дети провели остаток прогулки.

Обед прошёл на удивление спокойно. Сириус ожидал, что Белла наябедничает на него родителям и ему здорово попадёт. Он не знал, что Белла слишком гордая, чтобы признавать поражение от кого-либо.

После обеда мать вдруг встрепенулась:

— Сириус, Регулус, вам надо переодеться. Сегодня праздник, и вы должны выглядеть соответственно. Пошли в гардеробную.

Сириус недовольно вздохнул. О, парадная одежда, как он мог забыть! Опять неудобный костюм, в котором невозможно шевелиться, и мантия, в которой жарко. Впрочем, в последний раз он был одет в вполне удобный костюм. Может, попросить мать надеть его и в этот раз? Пока Сириус думал об этом, они поднялись в гардеробную. Это была довольно большая комната с рядами вывешенных платьев, костюмов, мантий, разнообразных фасонов и цветов. Сириус, не без труда найдя тот удобный костюм, сразу указал на него матери:

— Можно мне этот?

— Нет, конечно. Ты ходил в нём в прошлый раз. Сегодня ты наденешь новый, — был ответ.

— Но мне и в этом хорошо… — начал было Сириус и осёкся под сверкающим взглядом.

— Ты хочешь, чтобы гости подумали о нас, как о нищих?

— Нет-нет, извините, мадам, — пробормотал Сириус. Сегодня ему не хотелось спорить. Ещё вчера вечером мать прочитала длиннющую нотацию о том, как он должен вести себя при гостях и ещё днём до прихода гостей. Поэтому он не сопротивлялся, когда на него надели бархатные брюки, чёрную рубашку с твёрдым накрахмаленным воротничком и длинную мантию, в которой можно было запутаться.

В шесть часов детей позвали в празднично убранную (конечно же, в «тëмно-серебряном» вкусе Блэков) столовую. За столом уже собирались гости, но Сириус просто маялся от скуки. Взрослые вообще не говорят ни о чëм интересном. Обсуждают только политику да никому не интересные сплетни о знакомых. Да ещё и детям не дают разговаривать. Зато Меди и Бэлла считались уже достаточно взрослыми, чтобы участвовать в разговорах наравне. От нечего делать, Сириус принялся слушать. Говорила Араминта Мелифлуа, двоюродная тётка Сириуса:

— Ну что, Белла, как у тебя успехи в школе? Я слышала, что тебе назначили наказание.

— О, ничего страшного. Как всегда, наши старики всё пытаются нам нагадить. Слизнорт поймал меня, а Дамблдор назначил отработку. А я только пыталась установить справедливость.

— Каким образом, если не секрет? — с любопытством спросила Араминта.

— Мы ходили в Хогсмид, в сладкое королевство. А там очередь. И как назло одни грязнокровки. Я и Рудольф, и Нотт устали ждать. В конце концов, я одним махом смела всю эту грязь и мы спокойно зашли. А в сладкое королевство зачем-то припëрся Слизнорт и всё понял. Ну, и накапал Дамблдору. В итоге мне велели чистить котлы всю неделю и отняли 50 очков. Но я этим грязнокровкам отомстила. Знаете, как?

— Ну, расскажи, — родственники увлечённо слушали Беллатрису.

— Я взяла жабу одного из них, и показала на ней убивающее заклинание. И сказала что могу его применить и к людям, хоть это и не так, — Беллатриса рассмеялась — Они, дураки, поверили! Я сказала, что тоже самое будет с их родителями-маглами, если они не будут чистить котлы вместо меня или нажалуются на меня учителям.

— Ай да Белла! Смелая девчонка, так держать! Пора этих людишек на место ставить, — раздались со всего стола одобрительные возгласы. Молчала только Андромеда, чьи щëки покраснели, а глаза засверкали. Сириус был в шоке. Мать и отец всю жизнь внушали ему, что с грязнокровками так и следует поступать. Но он вдруг вспомнил сегодняшний день. Он под действием заклинания сестры упал и ударился, как те самые ребята. Сириус не мог больше молчать и громко произнёс:

— А по-моему, это подло.

Все уставились на него. Никто даже не сделал замечание, за то, что перебил взрослых.

— Что именно — подло? — спросил дядя Сигнус, отец сестёр Блэк.

— То, что Белла заставила тех детей работать вместо неё. Да ещё таким способом. Это просто гадкий и злой поступок.

— Знаешь, Сириус, все тут гордятся Беллой, кроме тебя. Поэтому…

— Значит вы все сами гадкие и злые, — не дал договорить отцу Сириус.

Все, как один, изумлённо вздохнули. Мать встала. Она выглядела, как каменная статуя. Её взгляд был такой… ужасный, другого слова не подберëшь, до какого было далеко обеим старшим кузинам.

— Сириус Орион Блэк Третий, выйди вон, — голос матери был холоднее ветра на улице. — Завтра поговорим о твоём поведении.

— С превеликим удовольствием покину ваше общество, — ответил Сириус, очень похоже копируя манеру речи своих гордых родичей. И так же гордо вышел из столовой.

Сириус поднялся к себе в комнату. Что-то не пускало его внутрь, он дёрнулся раз, другой. О, эта чёртова мантия! Прищемил её дверью, когда входил. Скинув дорогой наряд и не удосужившись его поднять, Сириус зашёл в комнату и сел на подоконник. Он долго смотрел в окно на падающие хлопья снега, на качающиеся деревья. Он думал, напряжëнно думал. Думал о тех маглорождëнных. Какие они, наверное, несчастные. Их все ненавидят только из-за плохих родителей. И впервые на лице маленького аристократа появилось выражение жалости и сострадания. А он размышлял дальше. И впервые в голову юному Блэку закралась мысль: а кто сказал, что маглы плохие? Родители? Но ведь отец совсем не обращает внимания на него. И мать может его больно наказать. Белла? Но ведь она поступила с ним сегодня, как со своими однокашниками. Остальные родственнички? Но они поощряют Беллу за её пакости. И впервые сердце наследника благороднейшего и древнейшего семейства запротестовало против такой несправедливости. Не по отношению к нему, а по отношению к другим.

Неизвестно, до чего бы ещё додумался Сириус, если бы к нему не постучали. «Если это мать, отвечать не буду. Всё равно не заперто». Стук продолжался.

— Сириус! Ты здесь? — раздался тихий голос. Это была Андромеда.

— Да, я тут, заходи, — Сириус обернулся. В лунном свете кузина казалась особенно красивой. Её изумрудное платье удивительно шло ей. Лицо, хоть и очень похожее на лицо Беллатрисы, светилось добротой и нежностью. Девочка подошла к окну и приобняла брата. Сириус прижался к ней и тихо спросил:

— Меди?

— Что, Сириус?

— Почему Белла такая злая?

Андромеда помолчала и также тихо ответила:

— Не знаю, Сириус… Она раньше не была такой. Она была вполне хорошей девчонкой. До того, как пошла в Хогвартс. Ей внушали наши законы дома, а школа её окончательно испортила. Но я надеюсь, что она изменится.

— Меди, а ведь у вас на курсе учатся дети маглов?

— Нет, Сириус. На Слизерин редко попадают гряз… маглорождëнные.

— А ты знаешь таких с других фал… факту…

— С других факультетов? Я недавно познакомилась с одним мальчиком из Когтеврана, его зовут Тед. Он на мой взгляд совсем неплохой. Сириус… а ты действительно не против маглорождëнных?

— Но они же не виноваты, что их родители маглы, — ответил Сириус.

— Конечно, не виноваты. И, знаешь, маглы — они такие же люди, как и мы… Мне Тед рассказывал о своих маме с папой, и мне кажется, что они очень даже интересные. Только, пожалуйста, не говори об этом никому, ладно?

— О чём именно? — не понял Сириус.

— Обо всём, что я тебе сказала. Ты — умница, что разделяешь моё мнение, но нам не следует его высказывать по крайней мере нашим родным. Сам видишь, как они на это реагируют. Если они узнают, что я общалась с такими, как Тед, то мне очень не поздоровится. Я рада, что ты такой добрый. Оставайся таким всегда. Это главное, а не то, насколько чиста твоя кровь.

Сириус улыбнулся. У него была способность улыбаться так мило, и в тоже время так шкодно, что невозможно было не улыбнуться, глядя на это.

— Вот и Регулуса с Цисси спать отправили, — на лестнице послышались шаги.

— У меня есть идея, — Андромеда улыбнулась также, как Сириус. — Пока наша «смелая девчонка» болтает со взрослыми, мы можем отпраздновать Рождество сами.

Чтобы на первом этаже не услышали весëлых криков детей, девочка наложила защитные чары на пространство второго этажа. Затем по просьбе Сириуса они играли в догонялки. Сириус, прячась за огромной бархатной шторой, выдал себя за Регулуса, который на самом деле крался за спиной Андромеды.

— Меди, Сириус сзади тебя, лови его!

Меди молниеносно обернулась и, увидев Регулуса, недоумëнно уставилась на него:

— Ты же только что был за шторой и говорил, что тут Сириус…

— А я пошутил! — ликующе воскликнул последний, вылезая из своего укрытия.

Нарцисса, не принимавшая участие в беготне, звонко рассмеялась. Вслед за ней засмеялись и остальные. Давно уже старинный дом не слышал такого счастливого и беззаботного смеха.

В самом разгаре веселья снаружи раздались шаги.

— Быстро все по постелям! — крикнула Андромеда. Она затолкнула Сириуса в его спальню, Регулус кинулся в свою, а девочки буквально взлетели на третий этаж в свои покои. При этом Андромеда не забыла снять защитные чары.

Сириус нырнул под одеяло, и в комнату зашёл отец. Убедившись, что сын спит, он вышел.

Минут через пять праздник продолжился, и спать дети легли уже в глубокой ночи.

---

Примечания:

Непросто было писать эту главу, очень жду ваших комментариев.

Утром Сириус проснулся поздно (почему его не разбудили?). Спустившись вниз, он не зашёл в столовую сразу, а посмотрел в щель. Отец сидел на диване и читал газету, мать сидела за столом и как будто чего-то ждала. Больше в комнате никого не было. Сириус понимал, что завтрак для него не предусмотрен, и решил спрятаться и подождать, когда родители уйдут, и он сможет что-нибудь поесть. Лучшим местом для этой цели было пространство между стеной и шкафом, стоящим в углу около двери. Сириус подошёл к своему укрытию, как вдруг увидел там Регулуса. От неожиданности Сириус негромко вскрикнул. Регулус прижал палец к губам, но было уже поздно. Дверь открылась, и на пороге возникла мать.

— Так, пожаловал. Ну, заходи, — жестом пригласила она. Регулус, по-видимому, остался незамеченным.

Сириус обречённо зашёл. Мать опустилась в кресло рядом с отцом. Мальчик встал напротив них. Повисло тяжёлое молчание.

— Итак, что ты скажешь? — наконец спросил отец.

— А что я должен сказать? — ответил вопросом на вопрос Сириус.

— То есть ты считаешь, что твоё вчерашнее поведение не вызывает никаких разговоров?

— А что я сделал? — деланно спокойно спросил Сириус.

— Ты ещё спрашивать, что ты сделал?! — заорала мать. — Начал говорить постыдные вещи, спорить со старшими, обозвал их, опозорил нас! Я не думала, что ты способен на такое! Начал он решать, кто тут злой, а кто добрый! Да что ты в таких вещах понимаешь! Ни-че-го! И ведь откуда столько понахватался! Ведь понимает, что говорит глупости, а всё равно говорит!

— В том-то и дело, что он не понимает, Вальбурга. А слово вставить хочет. Ну что ж, мы тебя отучим болтать что попало.

— Отец! Ты сам мне говорил, что я — Блэк, и могу говорить то, что мне вздумается, разве не так?

— Ты можешь позволять себе всё где угодно, но только не в своей семье! — выкрикнула мать. — Здесь мы все Блэки, и все вопросы решают старшие.

— В том числе, как и воспитывать чересчур наглых детей. Если бы ты знал, что о тебе говорили гости!

— А мне плевать, что они говорили! — выпалил Сириус. — Я буду говорить то, что думаю!

— Ах то, что думаешь?! Ну так я тебе вправлю мозги, чтобы ты думал то, что надо. Ложись на диван, быстро! Не понимаешь словами — поймёшь через боль.

Сириус молча лёг на диван, зажмурился и уже приготовился кричать, как вдруг в комнату ворвался Регулус с криком:

— Папа, не надо! Не делай ему больно, пожалуйста! Он больше не будет! — — Регулус встал между Сириусом и направленной на него палочкой.

Отец резко произнёс:

— Ты тоже хочешь получить за то, что заступаешься за него? Иди отсюда сейчас же! — И он не сильно, но неожиданно дал подзатыльник Регулусу. Тот вздрогнул и остолбенел.

— Уведи его! — приказал отец жене. Мать схватила младшего сына за локоть и выпроводила из столовой.

Потом Сириус получил 10 ударов специальным заклинанием хлыста. Он, как обычно, предпочёл громко кричать, чем тихо плакать. Плакать можно, чтобы вызывать к себе жалость, а жалеть его всё равно никто не будет. А иначе получится, что он просто слаб. Поэтому Сириус недавно для себя решил, что не будет плакать по пустякам. После наказания ему объявили, что он лишается прогулок и будет обедать в своей комнате (без сладкого), целую неделю. Сириус безропотно воспринял и это известие. Если им нравится над ним издеваться, то пусть. Он стерпит всё, но делать будет так, как хочет.

Но когда он поднялся на второй этаж, его пыл сразу погас. Сидя на скамеечке возле огромной вазы, Регулус плакал, уткнувшись лицом в колени. Сириус подбежал к нему:

— Рег, что случилось?

Регулус поднял голову и прошептал:

— Почему папа с мамой так рассердились? Я же только хотел за тебя… Они ни разу меня не трогали, — малыш снова заплакал. Сириуса охватила горечь. Его брат, такой послушный, не побоялся за него заступиться. Он привык, что родители с ним добры и ласковы, а тут вдруг так грубо с ним обошлись.

— Ну ладно, не плачь, — Сириус вытер слëзы с щёк брата. — Мне вот больше твоего досталось…

— Почему всё-таки они такие строгие? — уже успокаиваясь, спросил Регулус. — Они же нас так любят…

— Это из-за меня всё, — невесело усмехнулся Сириус, а сам подумал: «А любят ли они меня так, как Регулуса?». Но о грустном говорить не хотелось, поэтому он перевёл разговор на другое:

— А где девочки и тётя с дядей?

— Они пошли прогуляться.

— А ты почему не с ними?

— Не хотелось без тебя…

Сириус обнял братишку. Регулус ещё маленький и доверчивый, родители могут внушить ему всё, что захотят, и он станет таким же, как Белла. А Регулус вон какой добрый: пожалел Сириуса, хоть ему и сказали, что тот сам виноват. И Сириус почувствовал себя большим, сильным, способным помочь Регулусу, как старший брат. Правда, он пока не знал, как ему помочь, но по крайней мере, был готов к этому.

К обеду вернулись девочки. Беллатриса злорадно спросила:

— Ну что, выпороли тебя?

— И не надейся! — как можно задорнее ответил Сириус.

— Врëшь! Я знаю, что выпороли, твои мама с папой ещё утром об этом говорили. Спорим, что ты больше не будешь позволять себе спорить с нами?

— С тобой буду! Можешь даже палочку доставать и…

Неизвестно, до чего бы договорился Сириус, и что бы было ему на этот раз, если б его не прервала вовремя подошедшая Андромеда.

— Сириус, тётя Вальбурга разрешила тебе обедать с нами, так что пойдём скорее.

— И как тебе, Меди, интересно возиться с этой мелкотой, да ещё выпрашивать за них разрешения?

— Белла, он наш брат и член нашей семьи, между прочим. А если возраст для тебя так важен, то тогда не говори больше о том, как ты гордишься нашим родом, — холодно разъяснила Андромеда, и от Сириуса не ускользнуло, что их «блэковский» тон действует на Беллатрису так же, как и на остальных. По крайней мере, она больше не проронила ни слова насчёт «мелкоты».

За обедом Сириус узнал, что вся семья собирается в гости к Розье, родной семье тёти Друэллы. Регулус был ещё слишком мал, чтобы ходить на всякие приёмы, а Сириус после вчерашнего мог забыть о гостях на месяц. Потому мальчикам предстояло быть дома одним под присмотром Кикимера. Сириус отнёсся к этому равнодушно, ему было всё равно, куда пойдёт его семейка, если он будет заперт у себя.

— Меди, дорогая, а почему ты ничего не ешь? — мать удивлённо наблюдала за племянницей, которая, подперев рукой голову, к еде даже не притронулась.

— Мне что-то не хочется, — вяло проговорила Андромеда. — Мне как-то вообще нехорошо, голова что-то болит.

— Может тебе зелье сварить? Оно быстро готовится, — участливо предложила тётя Друэлла. — А то как ты в гости пойдёшь?

— Я лучше останусь дома, мама. Мне зелья и в Хогвартсе не помогали, но я только полежу, и у меня всё пройдёт.

— Ну что ж, тогда иди в свою комнату, отдохни. Сириус, Регулус, слышали? Ведите себя тихо. Впрочем, Сириус сейчас тоже пойдёт к себе, — с нажимом на последнюю фразу сказала мать.

Под недовольные взгляды взрослых, Сириус пошёл к себе. Едва он закрыл дверь, как тут же услышал голос матери: «Коллопортус!». Ну вот, теперь ему точно не выбраться. Сириус покопался в шкафу, где хранились его старые игрушки, и вытащил оттуда небольшой, размером с яблоко, стеклянный шарик. Если его держит в руке ребёнок, то шарик начинает переливаться разными цветами, в зависимости от настроения ребёнка. Сириус сжал шарик в руке. Шарик приобрёл серо-голубую окраску — цвета задумчивости и грусти. Вообще то, что красиво переливается, вызывает хорошее настроение, и постепенно шарик переходил в зелёные тона. Прошло, наверное, минут двадцать, как вдруг Сириус услышал «Алохомора!».

— Свобода заключëнным! — торжественно изрекла сияющая Андромеда. — Это одно из простейших заклинаний, мы его ещё на первом курсе учили.

— Тебе лучше? — удивлённо спросил Сириус.

— Да мне и не было плохо, — усмехнулась Андромеда. — Мне всегда было скучно ходить к Розье, вот я и посимулировала немножко. А раз я здесь, то почему бы тебя не выпустить?

— Спасибо, Меди! — Сириус радостно улыбнулся.

В отсутствии взрослых ребята прекрасно провели день. Как и все последующие. Андромеда провела с младшими все каникулы, и Сириус чувствовал, что ей это ничуть не в тягость. Его совсем не огорчало, что его не пускают гулять: с Андромедой и так было нескучно. В отличие от матери, она читала ему столько, сколько он просил. Кстати говоря, она прочитала ему одну из «сказок Барда Бидля», которую мама никогда не читала. Это была смешная история о том, как магл перехитрил одного заносчивого волшебника.

Но вот неделя пролетела, и девочки должны были вернуться в Хогвартс. В последний вечер Сириус выглядел печальным. Андромеда попыталась подбодрить его:

— Не скучай без меня, может быть, мы приедем к вам летом. С тобой будет Регулус, старайся его развлечь. Но только я прошу тебя выполнить мою просьбу.

— Какую? — спросил Сириус.

— Пожалуйста, помни о том, что я тебе говорила, — Андромеда оглянулась, как будто боялась, что их подслушают, и заговорила шёпотом. — Не высказывай своё мнение вслух, если не хочешь нарваться на скандал. Просто будь самим собой, но не показывай это, ладно?

— Хорошо, Меди, я постараюсь, — ответил Сириус. Но в душе ему всё равно было очень грустно. За эти семь дней Андромеда подарила ему столько внимания и заботы, сколько он не получил за несколько лет.

* * *

На следующий день Сириус вспомнил что срок наказания истёк, и после завтрака он и Регулус пойдут гулять вместе. Но, может, мама об этом забыла?

— Мадам, — тихо, но уверенно начал Сириус. — Неделя наказания прошла, можно мне пойти гулять?

Мать выпрямилась, и медленно произнесла:

— Сириус. Мы вчера говорили с отцом, и решили, что тебе хватит только играть да гулять. Ты уже в том возрасте, когда пора учиться. И учить тебя будем мы сами. Поэтому сейчас мы пойдём в классную комнату.

— Но у меня же нет ни палочки, ни…

— Тебе ещё рано учиться магии. Для начала надо научиться чтению, письму, математике, и ещё многому, — объяснил отец. — Мы хотим, чтобы ты получил качественное и разностороннее образование, перед тем, как тебе придёт письмо из Хогвартса.

Так кончились беззаботные дни Сириуса. Вставать теперь приходилось в шесть утра. На то, чтобы привести себя в порядок, выделялся целый час, в который Сириус крепко спал, пока его не будил Кикимер. Кстати делал он это в последнюю минуту, из-за чего Сириус научился одеваться и причëсываться за считанные секунды. Прийти в столовую в неряшливом виде или опоздать — это значило то же, что сказать матери, что он её не любит. На завтрак выделялся тоже час, хотя с ним Сириус мог справиться за десять минут. Но нет — всё с толком, с чувством, с расстановкой, и никак иначе. А вот с восьми до часа Сириус получал то самое разностороннее образование.

Первым всегда было чтение. Научиться читать Сириус хотел уже давно, и через два месяца делал это довольно бегло. Арифметика тоже давалась легко. А вот с чистописанием были большие проблемы. Выводить буквы каллиграфическим почерком (а мать требовала только так) у Сириуса не хватало терпения. Он вообще не мог усидеть на месте дольше минуты, а тут ему надо было держать перо под правильным углом, не сажать кляксы. Сколько было уроков письма, столько же было пролитых чернил на одежду. И ровно столько же выговоров от матери. Не за испачканную одежду, которую отчищали одним взмахом палочки, а за нестарание.

Мать в совершенстве владела французским языком, а отец хорошо знал латынь. Сириус, естественно, учил оба языка. Из них лучше шла латынь, возможно потому что ей учил отец, который в отличие от матери не заводился от неправильных ответов ученика. Французский был куда сложнее латыни. Сириус не понимал, зачем ему учить два языка одновременно, и выучив слова к одному уроку, благополучно забывал их к следующему. Несмотря на все старания матери, сдвиг во французском был очень незаметный.

Также до поступления в Хогвартс Сириус должен был иметь хоть какие-то сведения о природе и истории магии. О природе мать рассказывала ему по каким-то древним книгам, будто созданным для того, чтобы навсегда отбить интерес к науке. А вот историю магии мать, похоже, знала в малейших подробностях. На этих уроках Сириус выяснил, что его предки были весьма значимыми людьми, о чём никогда не уставала напоминать ему мать. Вообще довольно значимую часть этих уроков была посвящена изучению родословной. Вскоре Сириус знал не только родственные связи каждого Блэка, но и то, кем он работал, какой вклад внёс в общественную жизнь. Однажды отец показал Сириусу орден «За заслуги перед министерством», которым был награждён его дед.

— Я очень надеюсь на то, что и ты, когда вырастешь, станешь гордостью нашей семьи. Министерство магии — это наша опора, если там сидят порядочные волшебники. Чтобы жить в своё удовольствие, лучше всего пробиться туда, а это вовсе не трудно, когда есть деньги и связи.

— Какие связи? — спросил Сириус.

— Вот допустим, что ты хочешь устроиться на работу в министерстве. Какому-нибудь там полукровке Тому придётся много учиться, впахивать, показывать на что он способен. А вот тебя туда примут сразу, как только узнают, что ты Блэк. Потому что у тебя там работали многие родные, вот дед твой перед министерством отличился, и я там немного поработал.

— А почему ты сейчас не работаешь? Тебя уволили?

— Да ну нет, конечно! Сам посуди, зачем мне напрягаться, если у нас столько денег, что вы с Регулусом можете и не работать. А всё-таки поработать надо, иначе деньги через пару веков кончатся. Но говорю ещё раз — тебе это не составит особого труда. Только бы начальство было хорошее. А то нынешний министр Нобби Лич равняет древние семьи волшебников со всякими магловским отребьем. Но если наши связи не помогут, ты уж, что называется, подслужишь. Министерству всегда нужны деньги, вот ты им и дашь денег, и потом золота будет у тебя, как у лепрекона. Деньги, Сириус, решают всё на свете. Дружи с теми, кто побогаче, увидишь, как много выгоды ты с этого получишь.

— А что вообще делают в министерстве? — Сириуса больше всего волновала практическая суть, а не выгода, которую он получит.

— Там создают законы, управляют магическим миром, и самое бесполезное — уравновешивают отношения между нами и маглами. Хотя твоя тётя Араминта пыталась ввести закон, разрешающий травлю маглов…

Последующие слова Сириус пропустил мимо ушей. Сколько можно говорить об этих маглах, уже слушать тошно. Когда отец замолчал, Сириус задал новый вопрос:

— А если я не хочу работать в министерстве? — Сириус действительно не видел в этом ничего интересного.

— А что же ещё? Больше-то таких удобных мест нигде не найти.

— Всё, хватит разговоров, пора дальше учиться, — прервала их мать. Сириус открыл было рот, чтобы поспорить:

— А мне всё-таки кажется…

— Силенцио! — мать взмахнула палочкой, и больше Сириус не мог произнести ни слова. Что поделаешь, когда он начинал слишком много говорить, мать применяла это заклинание, хоть он много раз просил её этого не делать.

Сириус бы очень быстро раскис, если б с ним на его уроках не присутствовал Регулус. Делал он это исключительно по собственной воле. Во-первых, к знаниям у младшего Блэка было больше тяги, и, кстати говоря, он был намного прилежнее. Да и скучно играть одному, если старший брат полдня сидит в классной комнате. Зато вместе с братом Сириусу было гораздо легче.

Также в учебную программу входили танцы и игра на фортепиано. Танцы Сириус не что бы любил, но во время них можно было двигаться, и Сириус, в котором энергия била ключом, танцевал очень недурно. У него это получалось даже лучше, чем у Регулуса. А вот с игрой на фортепиано было всё наоборот. Регулус выводил своими маленькими пальчиками весьма трудные пассажи, а Сириус, как ни старался, только долбил по клавишам. Нотам он научился быстро, но разбираться в них было слишком муторно и долго.

А как правильно ставить кисть вообще не понимал, и ставил её как попало, за что постоянно получал по рукам. Из-за этого желание научиться фортепианной игре вскоре отпало.

После обеда Сириус обычно шёл гулять, что было намного веселее. Вечера тоже были свободны. Но такой уж необычный мальчик был Сириус, что умудрялся вытворить какую-нибудь проказу не реже, чем раз в неделю, а скорее чаще. Он помнил слова Андромеды о том, что не надо высказывать своё мнение окружающим, но не мог им следовать. Нет, не для него это было — делать вид, что он соглашается с семьёй и покорно слушаться её. Он хотел быть просто не таким, как они.

Была середина июня 1968 года. С самого утра родители устраивали очередной приём гостей. На нём Сириус мог рассчитывать только на общество Регулуса: кузины ещё были в Хогвартсе, а отношения с родственниками и друзьями родителей так и не стали лучше.

Одетый в тëмно-коричневые шёлковую рубашку и брюки, Сириус сидел в столовой и прогонял в голове все правила, кои должно было соблюдать во время утренних приёмов. Самым ненавистным предметом было не чистописание, не история магии, не французский, и даже не фортепиано, а этикет, для которого не выделялось отдельных часов, но которому мать учила детей всякий раз перед приходом гостей. По мнению Сириуса ничего не было нуднее и ненужнее всех этих тонкостей в вопросах этикета. Неужели что-то измениться, если какое-то блюдо начать есть не в своё время? Или ребёнок сядет на место, где по непонятным причинам должен сидеть взрослый. Таких примеров можно ещё много привести, и Сириус с трудом запоминал уроки матери. Но все правила выполнял как мог, другого выхода не было.

После завтрака гости перешли в большую гостиную, а Сириус и Регулус в детскую. Там было довольно душно, поэтому Сириус открыл окно. В комнату влетел лёгкий ветерок с ослепительным солнечным светом. Сириус наполовину высунулся из окна. На улице, как это часто бывает летом, было теплее, чем в доме. Погода стояла чудесная, предназначенная специально для прогулки. Но нет, как же! Гулять надо после обеда, когда исчезнет вся прелесть утра, когда солнце встанет в зенит и будет невыносимо печь.

— Вот бы сейчас на улицу, — раздался мечтательный, но безнадёжный голос Регулуса.

— Да, было бы здорово, — согласился Сириус.

— Но нам нельзя, — вздохнул Регулус. Слово «нельзя» как будто подстегнуло Сириуса. Раз что-то не разрешают, надо это взять и сделать.

— Слушай, Рег! Наши всё равно сейчас заняты только собой, и никто не заметит, если мы выйдем. Только надо это сделать очень тихо.

— Давай! — обрадовался Регулус.

На цыпочках братья спустились вниз. Впереди шёл Сириус. Проходя по коридору, откуда была видна часть гостиной через открытую дверь, Сириус прижался к стене, дабы не быть замеченным, и дал знак брату, чтобы он стоял. Осторожно выглянул из-за стены, убедившись, что их никто не увидел, махнул рукой Регулусу, прошмыгнул в прихожую, аккуратно приоткрыл дверь — и вот оба мальчика на свободе.

Радостно улыбаясь, Сириус огляделся вокруг в поисках интересных занятий. У дома росло огромное дерево, взобравшись на которое, можно было заглянуть в окно дома. Правда ветви находились довольно высоко для мальчиков, но для маленьких волшебников это не преграда. Сириус давно понял, что некоторые необычайные вещи, которые ему удаётся творить, могут делать все дети-волшебники. Поэтому он смог вскочить на дерево одним прыжком. Регулус так не смог, и залезть на дерево ему помог Сириус. Зато у Регулуса получалось встать на тонкие ветви, которые не выдержали бы обычного человека.

Сириус вскарабкался повыше и заглянул в окно.

— Отец что-то много говорит, а остальные ему кивают, — сообщил он Регулусу. — Мамочки не вижу, наверное, где-то в стороне стоит.

— А что они говорят?

— Не слышно отсюда. Вот если б окно было открыто…

— А может у нас получится его открыть волшебством?

— Я уже пробовал, но почему-то не получается. Может, ты попробуешь?

— Нет, не надо. А то вдруг заметят, и нам обоим попадёт.

— Ну, я скажу, что это я придумал, и попадёт только мне, — искренне предложил Сириус.

— Да ну, не стоит, — смущённо улыбнулся Регулус. — Слезем вниз, пойдём лучше в сад!

Регулус сполз вниз, а Сириус залез под самую макушку. Отсюда был виден сад, двор, и… незапертые ворота. Новая идея пришла к Сириусу, и он, ловко спрыгнув на землю, воскликнул:

— Рег! А я что придумал! Видишь, ворота не закрыты? Пошли, посмотрим, что там за ними?

— Но нам нельзя, Сириус, — Регулус покачал головой. — И там живут маглы, а мама строго-настрого запретила с ними…

— Ну я не думаю, что случится что-то дурное, если мы посмотрим на них, — возразил Сириус. По правде говоря, он вообще не думал, что видеться с маглами — это плохо. Ведь Андромеда говорила, что они вполне нормальные. Хотя, Андромеда сама не видела ни одного из них, она, конечно, может и ошибаться, но тогда он сам возьмёт и проверит, действительно ли с маглами не стоит общаться, или это только его родители придумали.

— Ну ты как хочешь, а я пойду. Нашим не говори только, ладно?

Регулус кивнул, и пошёл к дому. А Сириус вприпрыжку побежал к воротам и вышел.

Сперва он остолбенел. Вокруг он увидел многоэтажные дома, немного напоминавшие его собственный, но всё же чем-то отличающиеся. Дом справа имел номер 11, а дом слева — 13. Наверное, на их дом были наложены специальные чары, и они не могли видеть остальную площадь Гриммо. Но самое интересное Сириус увидел впереди, за площадью. Там, по дорогам так и носились непонятные металлические коробки на колёсах, в которых сидели люди. В коробках поменьше сидело максимум по пять человек, а в больших могло сидеть и по двадцать. Были и дорожки, где только ходили пешком. Сириус подумал, что неплохо было бы оказаться на другой стороне улицы, и напролом пошёл через дорогу. Вернее, попытался пройти. Коробки носились очень быстро и шумно, и останавливаться вовсе не собирались. Едва он сделал шаг на проезжую часть, какой-то мужчина в синем костюме и каске резко оттащил его и сказал:

— Что ты тут делаешь, объясни, ребёнок? Под машину попасть хочешь? Тебе играть негде? Вон, во двор иди гуляй, быстро!

Сириус послушался и пошёл во двор. Там несколько детей стояли в кругу и кидали друг другу мяч, похожий на квоффл, но побольше, и явно полегче. Мальчики были одеты в футболки и шорты, девочки в коротенькие платьица. Сириус почувствовал себя неловко в своём нарядном костюме. К тому же тёмную одежду солнце нагревало сильней, отчего было ещё жарче. Но Сириус стоял, опершись одной рукой на дерево, и заворожëнно наблюдал за игрой. Наконец, он подошёл поближе и спросил:

— А что вы такое делаете?

— Не видишь что ли, в мяч играем, — бросил в ответ мальчишка лет шести.

— А можно мне с вами? — Сириус с надеждой посмотрел на ребят.

— А кто ты такой? Мы тебя раньше не видели, — другой мальчик, на вид его ровесник, недоверчиво посмотрел на него.

— Я — Сириус Блэк, — ничуть не смутившись, ответил Сириус. — Я из дома номер 12.

Ответом был дружный смех.

— Слышали? Он из номера 12! Это шутка такая, да? — продолжая смеяться, спросила высокая девочка.

Сириус ничуть не обиделся на смех детей, но причины для него так и не понял.

— А что же такого в доме 12?

— Что такого? Да то, что его нет! — ответил шестилетний.

— А это что? — Сириус указал на свой дом.

— Ты показываешь на середину между домом 11 и 13, а дома 12 здесь нету, — словно маленькому ребёнку, объяснил старший мальчик. — Это просто ошибка в нумерации.

— Не может быть! Я же там живу, — Сириус искренне недоумевал. И тут до него дошло. — Вы же маглы! И наверное, поэтому не видите его.

— Как ты нас назвал? — не поняла высокая.

— Маглами. Это значит — не волшебники.

— У-у-у-у! — загудели ребята и закачали головами. — А что, по-твоему волшебники бывают?

— Да, и я один из них, — не без гордости ответил Сириус.

— Да влëт он всё! — маленький белобрысый малыш указал на него пальцем. — Никакой он не волсебник!

— А вот и волшебник! — горячо возразил Сириус. Ему уже не нравился этот разговор. — Я могу вам показать!

— Ну покажи, покажи! — детей, похоже, забавлял какой-то чужой мальчик, уверяющий, что он волшебник. Другая девочка, чьи волосы были заплетены в тоненькие косички, подошла к нему поближе и попросила:

— Можешь сотворить какое-нибудь чудо? Например, пусть у меня будут кудрявые волосы?

— Ну, я ещё так не умею, этому учиться надо, — улыбнулся Сириус. — Я ещё не умею колдовать когда захочу.

— Ну ладно, ладно, — снисходительно заулыбались ребята. — Мы всё равно не верим в сказки.

Сириус хотел что-то возразить, как вдруг неподалёку послышался детский плач. Девочка с косичками обернулась и сказала:

— Это моя сестра, — и побежала к ней.

— Мэри, Мэри! Что случилось?

— Мой воздушный змей… улетел и зацепился за дерево-о-о. И мне не доста-а-ать…

Ребята подняли головы вверх. Действительно, яркий лоскуток висел, зацепившись за самую верхушку высокого клёна. Как бы ребята не умели хорошо лазать по деревьям, им бы ни за что не удалось его достать. Мэри, маленькая кудрявая девчушка в синеньком платьишке, захныкала:

— Мне его только вчера на день рождения подарили, а он теперь никогда отсюда не слетит…

Сириус сам ещё не совсем вышел из того возраста, когда игрушки имели такое важное значение, и ему стало жаль девочку. Он подошёл к дереву, подпрыгнул на 5 метров, достал змея и вручил его Мэри. Дети, все как один, широко раскрыли глаза и приоткрыли рты.

— Как ты это сделал? — ошарашенно пробормотал старший.

— Знатит ты диствитено восебник! — с восторгом пропищал малыш.

— Даже не верится! А твои родители тоже волшебники? — спросила девочка с косичками.

— Да, — ответил Сириус. Мысль о родителях напомнила ему о вопросе, который не давал ему покоя. — А кстати, маглы не борются с волшебниками?

— С чего ты взял? Мы о вас даже не знаем.

— И никто из ваших не говорит о том, чтобы применять наше волшебство себе на пользу?

— Да нет! Если бы кто-то так хотел, то наверняка об этом говорили бы по телевизору или радио.

«Интересно, что такое телевизор и радио? Надо будет выяснить у ребят, но это потом», подумал Сириус, а вслух сказал:

— Я так и знал! Родители все мне наврали. Они, понимаете, говорили, что с вами нельзя общаться. А теперь я вижу, что вы ничуть не хуже нас.

— Ну и замечательно! — заключила высокая. — Давай с нами играть? Меня зовут Софи.

Сириус познакомился со всеми ребятами. Девочку с косичками звали Хелен, старшего мальчика — Дэниел, его брата — Мэтью, а белобрысого малыша — Алекс. Сначала новые знакомые показали, как играть в мяч. Это было похоже на квиддич, но только без метел и с одним мячом. Но от этого играть было не менее весело. Сириус ловил мяч даже тогда, когда он улетал слишком далеко или высоко — магические способности помогали и тут. Дэниел с восторгом смотрел на него, и в конце концов сказал:

— Да тебя можно в команду по волейболу брать, ко взрослым.

— А что такое волейбол? — спросил Сириус.

— Это такая спортивная игра. Там мяч через натянутую сетку перекидывают. Волшебники не играют в такое?

— Нет, мы играем в квиддич. Это на метлах, с четырьмя мячами. Я пробовал играть, это очень интересно.

— Ничего себе! Так у тебя и метла есть? — спросила Хелен.

— Метлы у всех есть, — ответил Сириус. — Ну, у тех, кто любит летать.

— Как можно не любить летать на метле? Это же, наверное, так необычно! — удивилась Софи.

— Для волшебников — это самое обычное, — пожал плечами Сириус. — Кто-то больше любит через камин. А вообще, почти все взрослые умеют трансгрессировать…

Он ещё долго рассказывал о способах передвижения в нашем мире. Насколько это было привычно для него, настолько же это было необычно для этих славных ребят. Прошло уже больше часа, а они всё играли. Как вдруг Мэтью закричал:

— Сириус, берегись!

Сириус обернулся и увидел не очень большую, но злую на вид собаку. Она, явно чуя незнакомца, оскалила зубы и зарычала.

— Беги, быстрее беги! — слышалось сзади, но только он шевельнулся, как собака бросилась на него. Бежать уже было поздно, сердце будто упало куда-то вниз. Острые зубы сомкнулись на руке… но Сириус не почувствовал боли. Собака сжала челюсти ещё сильнее, но это ей не помогло. Она отпустила руку, а Сириус погладил её по голове. Собака перестала рычать, и завиляла хвостом.

— Да ты хорошая, — улыбнулся он ей, продолжая гладить. Собака полизала его руку. А ребята смотрели на Сириуса, как на человека, совершившего чудо.

— Она всегда нападала на чужих, — медленно произнесла Софи. — Её никто не мог усмирить, а ты смог… Ты действительно настоящий волшебник… Аплодисменты, ребята! — и все дети зааплодировали. Сириус стоял, польщëнный, и улыбался. Нет, он не гордился своими способностями, кажущиеся сверхъестественными только маглам. Ему просто было приятно, что его уважают другие дети.

— Эй, ребята! А давайте я вам книжку почитаю? — предложила Хелен. — Новую, которую нам недавно купили?

— Давай! — тут же откликнулся Сириус. Ему захотелось узнать, что читают маглы. Хелен уселась на скамейке, а остальные разместились вокруг неё. Книжка называлась «Сказки Андерсона».

— А у нас все дети читают «сказки Барда Бидля», — заметил Сириус.

— Ух ты, у вас тоже есть свои сказки? А ты расскажешь нам потом что-нибудь? — спросил Дэниел.

Сириус кивнул, и они начали слушать. Первая сказка была про Снежную Королеву. Она длилась довольно долго, но была такая захватывающая! Сириус, затаив дыхание слушал, о том, как девочка Герда искала своего братца Кая. Когда в сказке говорилось о Снежной Королеве и ее дворце, ему это как будто что-то напоминало, только он не мог вспомнить, что именно.

Но вот сказка закончилась счастливым концом. Сириус молча сидел и думал о том, как же неплохо было бы жить, как эти магловские мальчишки. Носить простую одежду, которую не жалко порвать, а не его дорогие вещи. Бегать и играть во дворе, а не соблюдать светский этикет. А главное, проводить время в компании, а не одному с братом, которого он хоть и любил, но с которым ему не было так весело. Из раздумий Сириуса вывел Дэниел:

— Если хочешь, можешь пойти с нами пообедать. А потом мы пойдём в парк. Хочешь с нами?

— Конечно! Я никогда не был в парке и с удовольствием…

— Ах вот ты где!

Сириус подскочил на месте, словно от выстрела. По двору шла мать. От неё веяло холодом и становилось страшно почище, чем от Снежной Королевы.

— Что случилось, Сириус? — не понял Мэтью.

— За мной мама пришла, — обреченно ответил он.

Мать в тёмном платье надвигалась, как грозовая туча. Она подошла ко нему и больно схватила за руку.

— Пошли домой, погулял — и хватит.

— Пожалуйста, можно он останется с нами? Нам понравилось с ним играть, — жалобно запросили дети.

— Ещё одно слово, и вам не понравится! — мать подняла волшебную палочку. Дети бросились врассыпную. Только издали Сириус услышал их разочарованные голоса. Но что стоило их разочарование по сравнению с его! Он был счастлив целых два часа, и теперь его ожидает… Даже страшно подумать об этом. Мать вела сына за руку и молчала. Наконец они пришли домой. Гости уже разошлись. Отец сидел в гостиной и о чём-то разговаривал с Регулусом. Когда мать привела Сириуса в комнату, они тотчас замолчали.

— Мадам, я пойду? — робко спросил Регулус.

— Останься, — приказала мать. — И слушай, что мы говорим твоему брату, и запоминай, чтобы тебе впредь неповадно было.

Затем все устремили взгляд на Сириуса. Регулус смотрел с сочувствием, отец с презрительным равнодушием, а мать… Каждый раз, когда он провинялся, Сириус был уверен, что так яростно она на него никогда не смотрела, и похоже, всякий раз ошибался. Но Сириус давно выработал свой принцип: на молчание отвечать молчанием, а на слова — словами. Значит и на взгляд буду отвечать взглядом. Он поднял голову и с вызовом глянул на мать. «Ну, давайте уже, начинайте. Надеетесь, что я не выдержу и буду просить прощения? Ну ладно, ждите. Я потерплю.»

— И долго мы будем молчать? — наконец спросил отец.

— Не знаю, — Сириус пожал плечами. — Но если что, я слушаю.

— Тебе не стыдно так говорить?! Ты хочешь убить меня? Хочешь моей смерти? А я умру от такого позора, что МОЙ сын проводит время с маглами! — заорала мать.

— Мама, не говори так! — со слезами в голосе сказал Регулус. — Я не хочу, чтобы ты умерла!

— А это ты брату своему скажи, он-то, никак, этого хочет. Правильно, пусть матери не будет, тогда можно жить, как вздумается.

Сириус не выдержал, и сказал:

— Я вовсе не хочу вашей смерти, но я не понимаю, что я сделал плохого.

— Ты всё прекрасно понимаешь! Не надо прикидываться дурачком!

Тогда Сириус встал:

— Ну ладно, я понимаю! Но к сожалению, вы с отцом ошибаетесь. Сегодня я убедился, что маглы — абсолютно нормальные люди, и с ними мне было очень интересно. Я бы хотел, чтобы вы сами с ними познакомились и поняли это.

— Никогда. Сын. Рода. Блэков. Не. Будет. Общаться. С маглами. — громко проговорила мать. — Эту вседозволенность пора прекращать. Раз ты ещё не дорос, чтобы тебе можно было доверять, то с этого дня ты всё время будешь под моим надзором. Тогда ты наконец-то научишься хорошо себя вести. А сейчас ты отправишься…

— В свою комнату и буду сидеть там столько-то месяцев? — идя к двери, спросил Сириус.

— Нет, — с явным удовольствием покачала головой мать. — Ты пойдёшь в подвал. И поразмышляешь о своем поведении.

Вот тут Сириуса передёрнуло. Подвалом его пугали довольно часто, но никогда там не запирали, что бы он не вытворял. Сириус, разумеется, уже не раз пытался туда проникнуть, но ему не удавалось: вход туда был закрыт. Только сквозь щель между дверью и полом можно было бы что-то увидеть, если б там не было темно. Они с Регулусом, наслушавшиеся страшных сказок о привидениях, духах, вампирах и прочих созданиях, порой гадали, кто из них может обитать под нашим домом. Регулус как-то уверял, что слышал оттуда завывания и стоны. Хотя, скорее всего, это был ветер (в доме всегда были сквозняки, избавиться от которых было выше сил могущественных волшебников), ощущение, что в подвале живёт кто-то ужасный, не покидало.

Пока Сириус вспоминал всё это, мать довела его до нового места заключения. Направив палочку на дверь, она приказала: «Алохомора!», и дверь отворилась. Сириус почувствовал, что его подтолкнули вперёд, и спустился вниз по каменным и очень узким ступеням, не свалиться с которых было весьма непростым делом.

Дверь заперли. Сириус остался в полной темноте. Впрочем, в полной ли? Из угла доносился какой-то холодный свет. Аккуратно передвигаясь, Сириус пошёл на него. Когда он подошёл поближе, свет стал тусклым и бледным. Вот он почти померк. Сириус дотянулся до предмета, излучавшего свет, и с омерзением обнаружил, что это засушенная кисть руки. Свет от неё то вспыхивал, то гас. Возможно, раньше она светила ровнее и ярче, а сейчас сломалась. Но и такого освещения было достаточно, чтобы разглядеть остальные вещи, лежащие рядом. Откуда только они у них появились? Какие-то непонятные амулеты, чьи-то клыки… и даже черепа. На полу валялся небольшой кристалл в форме пирамиды, заполненный чёрной жидкостью. Повертев его в руке, Сириус кинул его обратно. Кристалл разбился, и чёрная жидкость вдруг стала красной, закипела и испарилась. Сириус не сильно испугался, но ему стало очень не по себе. «Наверное, это и есть тёмная магия», подумал он. Чем бы это ни было, а ему не хотелось знать, что это на самом деле. У другой стены стоял огромный сундук. Наверное, закрыт. Вот он сейчас начну поднимать крышку — а она не откроется. Сириус поднял крышку — странно, но она поднялась. А в сундуке было пусто. Сириус уже хотел его закрыть, как вдруг из сундука что-то вылетело! Сириус отскочил назад, и увидел, как на него надвигается инфернал… Худое тело, с впавшими в череп глазами неумолимо шло вперёд, вытянув свои костлявые руки. Сириус в ужасе отошёл в сторону, но оживлённый труп последовал за ним. Сириус со всех ног бросился к выходу, застучал кулаками и завопил:

— Помогите! Помогите!

Никто не отзывается. А инфернал уже совсем близко, его пальцы уже касаются Сириуса. Он отскочил, бросился обратно, не переставая кричать — инфернал за ним.

— На помощь! Помогите! — Ну почему они не слышат? Сириус опять рванулся к двери — может волшебные способности помогут ему и в этот раз. Он толкнул дверь боком, пнул ногой — не помогает! А инфернал тут как тут! Ещё секунда — и всё, он его поймает… Но тут Сириус услышал шум снаружи, дверь открылась, и мать схватила его за руку и вытащила наверх.

— Что случилось?! — на её лице была нескрываемая тревога.

— Ин… Инф… Инфернал, — задыхаясь, ответил Сириус.

— Не может быть, — нахмурился отец. — Откуда у нас он может взяться?

— Я сейчас покажу, — Сириус хотел зайти в подвал вместе с отцом, но мать не пустила его, а только сильнее прижала к себе.

— Ты цел? Не ушибся?

— Всё нормально, — кивнул Сириус. Из подвала раздался голос отца:

— Ридикулус! — мать облегченно вздохнула.

— Это боггарт. Привидение, которое становится тем, чего ты больше всего боишься.

«Вот оно что», подумал Сириус. Ведь действительно, из всех страшных созданий, о которых он когда-либо слышал, больше страху нагоняли инферналы.

— А как вы с ним справились? — отец уже поднялся наверх.

— Его надо представить в смешном виде, — объяснил отец.

— Да? А как вы это сделали? А в виде чего у вас вообще боггарт? — повеселел Сириус.

— Неважно, — отрезал отец.

— Мне идти к себе? — Сириус повернул голову к матери, которая по-прежнему держала его у себя.

— С чего бы это? — мать резко отпустила Сириуса. — Тебе ещё шесть часов сидеть. Опасности больше нет, а то, что ты испугался, только послужит тебе уроком. Вперёд!

Сириус грустно посмотрел на Регулуса, и поплелся вниз. Но теперь уже ничто не могло испугать его. Было просто обидно, что он теряю столько времени.

Он сидел на каменном полу, прислонившись спиной к стене. Было темно и тихо, только сверху иногда слышались шаги и тихие голоса. В его голове беспрестанно крутились мысли. Что-то теперь будет, когда он полностью буду под надзором матери? Но об этом думать не хотелось. Сириус никогда не надеялся на поддержку и любовь от других родственников, но тут! Мать, его родная мать, будет за ним следить! Впрочем, чему тут удивляться? Если она спокойно затыкает рот ненавистным Силенцио, запирает в подвал, может сделать больно, то что в этом такого? И ведь он поверил, что она все-таки его любит, когда смотрела с такой тревогой. Но нет — она не дрогнув, отправила отбывать наказание дальше, хоть и видела, как он испугался. Сердце Сириуса сжимала непреодолимая тоска. Его родители казались такими неродными, такими нелюбящими. Он не чувствовал себя их сыном. Но вместе с этим, Сириус ощущал свою особенность, своё отличие от них. И его это не угнетало, а наоборот, воодушевляло. Сириус про себя кричал: «Никто, никто не нужен мне из этих взрослых! Если их так волнует вопрос о чистоте крови! Если им кажется, что маглов нужно презирать! Ну и пусть! Пусть! Пусть считают, как хотят, но я клянусь, клянусь всем, что не буду, как они! Ведь Андромеда тоже не соглашается с нашими их принципами. Надеюсь, и Регулус тоже не согласится, когда подрастет. Он сильно расстроится — ведь он их так любит, даже жаль его. Но нельзя, нельзя допускать такого произвола. Я буду с этим бороться. Ни словом, ни делом я не обижу ни одного магла и маглорожденного. А если придётся — то буду их защищать…»

Постепенно сползая на пол, Сириус засыпал. Но другие мысли занимали его. О новых знакомых. Нескоро он с ними увидится снова. А жаль, ведь у него ещё не было друзей… Он вспоминал эти два часа, проведённых в кругу ровесников. Два часа, но за всё своё детство он не был так счастлив.

Вскоре он заснул, а проснулся уже в своей кровати.

Вскоре Сириус осознал, какая ему предстояла расплата за свою решимость. Если раньше он хоть в чём-то мог быть свободен, у него могла быть своя личная жизнь, то теперь каждый шаг контролировался матерью. За него решали буквально всё: от того, какие у него должны быть убеждения, до того, что ему носить. Сириус со всем мирился внешне, но не внутри. Может, извинения, обещания и тому подобное могло смягчить родителей (что было весьма сомнительно), но больше унижаться Сириус не хотел. В конце концов, он свободный человек, а не дрессированная собачка!

Как часто Сириус мечтал о том, как он вырастет, уедет, и будет предоставлен самому себе, и никому ничего не будет должен. И тогда у него будет настоящая, СВОЯ жизнь. Но беспокоил один вопрос: а легко ли будет в такой жизни одному? Так хотелось, чтобы был кто-то такой, кто тебя всегда поймёт, поможет тебе, объяснит, если что-то непонятно. Конечно, была Андромеда, но ведь она ещё девочка, и не может заменить взрослого. «Ну и ладно, — говаривал себе Сириус. — И у самого голова на плечах есть, и один разберусь».

Наступала осень. Однажды проснувшись, Сириус увидел незнакомого человека. Он закрыл и открыл глаза, сел на кровати и удивлённо уставился на незнакомца. Тот улыбнулся и спросил:

— Что, всегда так рано встаёшь?

— Нет… то есть да, — поспешно ответил Сириус. — Ну, у нас так принято.

— Ну понятно, — усмехнулся мужчина. — Прошу прощения, но Сириус — это ведь ты?

— Да, это я, — всё ещё ничего не понимая, ответил Сириус.

— А, ну вот, а я — дядя Альфард. Ты, наверное, меня уже не помнишь?

— Нет, не помню, — покачал головой Сириус. Но теперь он понимал, кто стоит перед ним. Дядя Альфард был родным братом матери и последние годы проводил где-то в других краях.

— Значит, вы теперь вернулись? — спросил он.

— Ну, так скажем, пока вернулся, — ответил дядя. — Тебе уже много про меня рассказывали? Небось всё уже обо мне знаешь?

— Да если честно, нет, — смущённо ответил Сириус. На самом деле мать редко говорила о брате. Сириус и узнал-то о нём только с родословного древа. Тогда он и спросил у матери, а где сейчас дядя Альфард. На что мать ему ответила, что знает только то, что он сейчас в других странах, а больше она ничего не знает.

— Извините, мама просто не говорила как-то… — попытался оправдаться он. Нет, он совсем не чувствовал себя виноватым, но горький опыт показал, что со всякими там родственниками надо только так. Иначе они начнут обиженно качать головами, будут делать оскорблённые лица. Правда, ему, Сириусу, было уже на это плевать, но все-таки…

— Да ладно, не извиняйся! Я ведь и тебя узнал не сразу. Думал всё, ты это, или Регулус.

— На двери табличка висит, там написано, — слегка удивлённо пояснил Сириус. Странно, что дядя не обратил на неё внимания, обычно от Блэков ничего не ускользает.

— Да я и не смотрел. Мне же тебя хотелось увидеть — не табличку.

Сириус засмеялся, а дядя Альфард заметил:

— Лето прошло, а ты и не загорел. Гуляешь хоть?

— Гуляю… иногда, — неуверенно сказал Сириус. Не говорить же о том, что гуляет он только с мамой, а у неё не всегда есть желание гулять. А сам дядя был очень загорелый.

— Ребёнок должен всё лето на улице проводить, иначе здоровым не вырастет. Чем же ты дома занимаешься?

— Учусь, — невесело ответил Сириус.

— Учишься? Вот молодец! Одобряю, одобряю. Но и гулять тоже надо.

— А вы маме скажите, — неожиданно для себя предложил Сириус. — Она не пускает меня одного, а сама она не всегда хочет.

— Значит, мама не пускает? — дядя снова покачал головой. — Ну, сегодня мы её упросим, договорились?

— Ага, — кивнул Сириус. Дядя начинал ему нравится. И тут Сириус подумал ещё кое-о-чем.

— Дядя Альфард, а мама даже не сказала мне, что вы приедете.

— Правильно. Потому что она и сама этого не знает.

— Что?! — изумился Сириус. Никогда такого не было, чтобы кто-то навещал Блэков без предупреждения. — То есть она ещё вас не видела?

— Я решил устроить ей сюрприз, — ответил дядя. — Надеюсь, она оценит, ведь я как-никак её брат. Впрочем, она могла измениться за эти годы, — лицо дяди омрачилось. — И наверное… а ладно, это неважно, — он небрежно махнул рукой.

Спускаясь по лестнице, дядя с удивлением оглядывался по сторонам. Похоже, и ему был непонятен вкус сестры. Сириус не очень торопился, пропуская впереди себя дядю. Из столовой донёсся голос матери:

— Сириус, ты опаздываешь. Регулус раньше тебя пришёл. Кто там с тобой?

— Здравствуй, Вэл! — дядя распахнул руки, но мать только с изумлением уставилась на него. Отец встал с места, Регулус вежливо поклонился.

— Альфард! Так ты, значит, вернулся?

— Да, Вальбурга! Так рад вас всех видеть!

— Надо предупреждать, Альфард. Мы бы подготовились, позвали бы гостей в честь твоего приезда.

— Да будет тебе, сестричка! Мне никакой подготовки не надо, и гостей я не хочу. Четыре года пролетело, подумать только! Чего со мной не случилось! А у вас, вроде, всё так же, как обычно.

— Ну, это только ты всё чего-то ищешь. А нам и так хорошо живётся, — небрежно ответил отец.

— Ну, ладно, хватит об этом, — заявил дядя, чем вызвал недовольные выражения лиц у родителей. — Регулус, здравствуй! Ты-то совсем маленький был, когда мы последний раз виделись.

— А где вы были всё это время? — Сириус нетерпеливо ждал ответов на многие вопросы.

— В двух словах не расскажешь. И обращайся ко мне на ты, идёт?

— Идёт! — звонко ответил Сириус.

— Может, начнём завтрак? — размеренный голос матери звучал так, как будто бы к ней не брат приехал, а чужой человек зашёл.

— Начнём, только я хотел тебя спросить: я думаю потом пойти прогуляться куда-нибудь, может и мальчики пойдут со мной?

— Нет. Регулус ещё может быть, но Сириуса я не пущу одного.

— Ну, пожалуйста, ну я очень хочу! — жалобно запричитал Сириус.

— Молчать! Конечно, у нас ничего не планировалось, но раз уж так получилось, — тут мать холодно взглянула на дядю. — То я пойду с вами.

— Ура! — закричал во всё горло Сириус, не замечая, как мать достаёт палочку и как шевелятся её губы. Тут же Сириус лишился голоса.

— Но правил поведения это не отменяет, — заключила мать.

После завтрака семья гуляла по Косому Переулку. Обедать они отправились в роскошный ресторан. Для Сириуса он ничем не отличался от своего имения. Его гораздо больше привлекало кафе мистера Фортескью, где в основном продавалось мороженое. Пока родители отдыхали, сидя на скамейке, Сириус бродил между симпатичных столиков, за одним из которых сидели несколько рыжих детей.

— Хотите мороженого, молодой человек? — хозяин кафе, улыбаясь, подошёл к нему.

— Вовсе нет. Блэки найдут себе заведение и получше, чем ваша кафешка, — важно ответила мать.

— До свидания, — вздохнул Сириус, и уже хотел идти за родителями, как вдруг услышал:

— Ой-ой-ой, им тут не нравится, посмотрите-ка! — рыжий мальчишка указал пальцем на Блэков.

— Ну почему, — не замедлил Сириус. — Я был бы не против.

— Фу, иди отсюда, Блэк, — с презрением фыркнул мальчишка. — Артур, гляди, черненький!

— Ах, не обращай на него внимания, — отмахнулся подросток семнадцати лет.

— Эй, чёрный, чёрный! Правда, что у вас считается хорошо убивать маглов? — крикнул другой парнишка.

Сириус молчал. Ему не хотелось лгать. Но и говорить правду тоже.

— Молчание — знак согласия! Знаем, знаем, вы там все такие. Думаете, что вы лучше всех! Возомнили о себе невесть что, чистокровки, блин!

— Я тебя сейчас стукну, и ты заткнешься, — спокойно произнёс Сириус.

— Напугал! Да вы, Блэки, и рукой пошевелить брезгуете.

— Тогда получай! — и Сириус бросился на обидчиков с кулаками.

— Сириус, в чем дело? — отец подошёл к ним, и сурово поглядел на мальчишек.

— Они пристают ко мне, — ответил Сириус.

— Если ещё раз тронете моего сына, я вас в флоббер-червей превращу, понятно? — пригрозил отец. — А ты Сириус, учись стоять за себя, не пуская в ход кулаки. Так делают только маглы. Всё, пошли.

— Ябеда! — прошипел мальчишка вслед.

Сириус пошёл вслед за родителями, недоумевая: что он сделал этим ребятам. Впрочем, долго думать не пришлось: было видно, с каким неприятием смотрели на них окружающие. Наверное, все родители уже успели рассказать своим детям о семье «из высшей касты». Семье, которая считает себя лучше других. Неужели этого так хотят его мать с отцом? Чтобы фамилия «Блэк» стала ругательством? «Но я-то этого не хочу!» — молча воскликнул Сириус.

* * *

На следующий день шёл дождь. Регулус раскрашивал картинку из журнала «Единорог». Сириус выполнял перевод с латыни. Вообще-то ему сказали делать это в классной комнате, но Сириусу было скучно сидеть одному, и он работал в детской, лёжа на полу. Регулус, смеясь, спросил:

— Вот почему ты такой непослушный? Ведь ничего нет такого в том, чтобы заниматься за столом?

— Абсолютно ничего. Кроме того, что так делают все, а я не люблю как все, — задорно ответил Сириус.

— Ты всё будешь делать наоборот, не так, как нас просят? — недоверчиво спросил Регулус.

— Я буду делать только так, как я хочу, — просто ответил Сириус, и при этих словах дверь открылась. Сириус мигом вскочил на ноги, и уже хотел бежать в классную, но увидев, что это дядя Альфард, остался.

— Регулус, мама зовёт тебя поиграть на фортепиано.

— Иду, — кивнул Регулус и удалился.

— А ты, Сириус, чем занимаешься?

— Да вот, латынь перевожу. Даже не знаю, зачем я это делаю.

— Ну, на латыни написаны многие древние тексты, может, тебе когда-нибудь понадобится их читать.

— Не буду я читать никакие тексты! — возмущённо воскликнул Сириус. Вот, и дядя туда же. Мало ему родителей, которые заставляют учиться?

— Откуда ты знаешь? — поинтересовался дядя. — В жизни, друг мой, всякое случается, никогда не знаешь, что тебе пригодится. Ты, конечно, можешь и возражать, но я по опыту знаю. Я когда путешествовал, с чем только ни сталкивался.

— Расскажите! — попросил Сириус.

— Ну, давай. Помню, я ещё подростком был, а у меня уже была мечта весь мир объехать. И когда я окончил Хогвартс, я отправился на корабле в Австралию.

— А зачем?

— Просто мне было интересно посмотреть, как живут другие волшебники, какая у них природа, какие животные. Да и просто — это так здорово! Перед тобой только океан, над тобой только небо. И ты движешься вперёд, и не знаешь, что тебя ожидает завтра…

Сириус завороженно смотрел на дядю. В его воображении возникала картина волн, далёкого неба. Он видел это только на картинках и колдографиях, а дядя — вживую.

— Когда мы приплыли в Австралию, то меня поразил её пейзаж. Он совсем не такой, как у нас. Даже самые обычные деревья достойны удивления. Взять хотя бы эвкалипты — у этих деревьев листья повернуты к солнцу ребром. Зато у них очень приятный запах. А вот магические деревья…

Сириус превратился в слух. Так интересно ему ещё никто не рассказывал.

— Дядя, а почему магические деревья считаются такими ценными?

— Из них делают волшебные палочки. Конечно, палочки можно делать и из обычных деревьев. В них главное — сердцевина. Это может быть жила дракона, или…

— Шерсть единорога, или перо феникса, или волос ещё кого-то там, — вспомнил Сириус. — Я слышал от взрослых, они иногда говорили о том, что у них в палочке. Но вот я не понимаю, а почему какие-то животные и растения магические, а какие-то нет? Между ними есть какое-то особое отличие, или это просто так есть, и всё?

— А ты задал интересный вопрос. Я тебе объясню: дело всё в магической энергии.

— А как это понять — энергия? — Сириус давно слышал это слово, но до конца не понимал, что это такое.

— Ну тут непросто объяснить, но я попробую на простом примере. Всё в нашем мире движется, а то что не движется, оно стоит, но никуда не улетает, ты когда-нибудь задумывался над этим?

— Да, — честно ответил Сириус. Ему и не такие вопросы приходили на ум.

— Дело в том, что на всё вокруг действуют различные силы. Их много, но они все действуют. Например, ты, если подпрыгнешь, то вернёшься назад, а не останешься в воздухе. Сказать почему? Земля тебя притягивает, на тебя действует сила тяжести.

— А почему земля притягивает? — мигом спросил Сириус. Неужели этому существует какое-то объяснение?

— А это уже закон всемирного тяготения. Тут никакой магии — это физика. Наука, которая изучает разные природные явления. У нас её мало кто знает в должной мере, это считается магловской наукой. А между тем, и магический мир не устроен как попало, законы природы везде есть. Любое действие силы сопровождается выделением энергии. Вот если ты будешь двигаться, то устанешь, потому что ты потратишь энергию. А магические силы тоже влекут за собой выделение энергии.

— А как энергия возникает? — Сириус вовлекался всё больше.

— Закон сохранения энергии говорит, что она ниоткуда не берётся. Если тело обладает энергией, значит оно её откуда-то получило. Почему волшебные палочки могут столько делать? Да потому что внутри них колоссальная концентрация энергии. Шерсть магических созданий содержит её очень много.

— А откуда она взялась у них?

— От их родителей.

— А как она возникла у самых первых существах?

— Вот по этому поводу есть много теорий. Учёные до конца не выяснили, как образовалась магия.

— Вот бы выяснить! — воскликнул Сириус. — А я хотел спросить, почему говорят, что палочка выбирает волшебника, а не наоборот?

— В тебе, как в любом волшебнике, есть магическая сила. И в палочке она тоже есть. Но наши магические способности — они разные. Это целый спектр, который постоянно меняется. Что-то приходит извне. Например, во время сильной опасности волшебник может сделать то, что до него никто не делал. А что-то передаётся по наследству. А палочки — они эти способности различать умеют. Но я в этом не очень разбираюсь. Ты спрашивай что-нибудь попроще, — засмеялся дядя.

— Отлично! — с энтузиазмом ответил Сириус. У него было огромное количество вопросов, которые он задавал матери с того дня, когда начал говорить. Но мать отвечала кратко, непонятно, её объяснения сводились к либо: «Так устроена природа», либо: «Тебе это рано знать». Тогда Сириус начинал спрашивать: «А почему она так устроена? А почему рано? А когда будет не рано?» В итоге матери надоедали эти вечные «почему», и она каждый раз применяло всё то же Силенцио. Но зато теперь было у кого спросить. Дядя рассказывал на удивление понятно. И на всё у него была история из жизни.

— Как-то мы путешествовали в Египте. Нашей целью было найти древнюю пещеру, в которой вполне могли находится какие-нибудь свидетельства о древней магии. Ведь до наших дней дошло далеко не всё. О ней слухов ходило много, было известно, что там когда-то совершались первые магические обряды. Но только за много веков пещера оказалась под землёй. Если бы это была обычная пещера, то мы бы никогда не нашли её. Но если в ней колдовали, пусть четыре тысячи лет назад, то магия должна оставить свой след. Какое-нибудь простое заклинание или несложное зелье окажет малое влияние на среду, но все историки единодушно согласны с тем, что египтяне были очень изобретательны и мудры, и их чары так просто не рассеются. Вот и надо было эту магию обнаружить. Сначала мы летели на метлах, делали наблюдения сверху. Нас чуть не приняли за команду по квиддичу, потому что нас было семь человек. Но всем вместе лететь нет смысла, поэтому мы решили разделиться. Я летел вместе с одной милой девушкой Энн, она была ненамного старше меня. И вот мы летим, а внизу — сплошные пески. Жара, солнце так и палит. Ни людей, ни домов. Зато вполне можно было встретиться с драконом: их там много водится. Да, Сириус, знания добываются и таким путём. Опасно, конечно, но зато как интересно!

Воображение Сириуса разгоралось. Он ясно видел дядю и его спутницу, которые летят высоко в небе под египетским солнцем. Чувствовал, как ветер дует в лицо. И представлял, что он тоже там, с ними.

— У каждого из нас было по специальному прибору, который улавливал магические волны. Смотрю я на свой — стрелка задергалась. Спускаюсь ниже — ещё сильнее дёргается. Хотели ещё ниже — и не получается. Отлетели назад, спустились на землю. Я дал сигнал товарищам, чтобы прилетали. Когда все снова были вместе, то решили идти дальше пешком.

— И как вы выдержали такую жару? — подивился Сириус.

— Ну, есть простое заклинание прохлады. И воду можно получить заклинанием Агуаменти. Только сложность не в этом состояла. Поднялся ветер и началась песчаная буря. Но Энн была сильна в трансфигурации, и превратила некоторые небольшие вещи в защитные очки.

— Белла рассказывала, что трансфигурация — это очень сложно, скучно и ненужно, — вспомнил Сириус.

— Насколько я помню, Белла завалила СОВ по ней, и потому так говорит.

— Ага, зато у неё с защитой от тёмных сил всё прекрасно. Она обожает тёмные искусства.

— Ну, знание тёмных искусств тоже не лишнее. Если, конечно, их не применять во вред людям. Иногда и убивающее заклятие спасало жизнь другим. И без Империуса не обходилась поимка страшных преступников. Круцио — это, конечно, мерзость полная. Это антигуманно — пытать кого бы то ни было.

— Ладно, а что было дальше?

— Дальше было ещё сложнее. Песком засыпало всё, и никакие чистящие заклинания не помогали. Тут не ветер был причиной — работала древняя защита. Мы связались друг с другом верёвками, чтобы не потеряться. Приборов не видно. Все уже отчаялись, думали возвращаться назад, а как тут вернёшься? И тут меня осенило: я взял палочку, положил её на ладонь, и она, повернулась в сторону. Ведь когда волшебник не может справиться сам, палочка ему помогает. Я направил отряд туда, куда она показывала. Через пять минут мы оказались в неком пространстве, где никакого песка не было. Смотрим на приборы — а они вращаются, как безумные. Ну, значит, всё идёт по плану. Мы наивно подумали, что сможем передохнуть. Как бы не так! Вокруг нас образовалось огненное кольцо, которое постепенно сжималось. Мы как один выхватили палочки, крикнули: «Дефодио Максимо! «, и в земле получился люк. За считанные секунды мы оказались под землёй. Оглядевшись, мы сразу увидели подземный туннель. Что ж, пошли. Через полчаса добрались до той самой пещеры. В ней мы нашли гигантский камень с рунами.

— С чем? — не понял Сириус.

— С рунами. Это такие знаки, которыми пользовались многие древние волшебники. Древние руны тоже изучают в Хогвартсе. Камень мы не смогли оттуда взять: на него было наложено заклятие вечного приклеивания. Но самый старший из нас, Дункан, воспользовался заклинанием копирования. Весь текст он перенёс на пергамент, и сделал каждому несколько копий.

— Вот это здорово! Да, много уметь и знать — это полезно.

— Я рад, что ты это понял, — улыбнулся дядя.

— Значит так: заклинания, трансфигурацию, защиту буду учить в первую очередь, — решительно заявил Сириус.

— А ты послушай, что было дальше: ведь нам надо было выбраться. Когда мы вернулись на поверхность земли, то огненное кольцо никуда не делось. Мы попробовали затушить его, но ничего не вышло. И вдруг Лесли, жена Дункана, закричала: «Дракон!». «Ну всё, — подумал каждый из нас, — это конец». А с нами ещё юноша был один, Оливер. Он неплохо знал драконов, но чтобы решиться на такое геройство, надо было быть храбрым до безрассудства. Он каким-то неизвестным заклинанием приманил его к нам и велел на него садиться. Представляешь? Выхода не было, и мы сели. До сих пор диву даюсь, как этого Оливера дракон не сожрал. Но мы выбрались! Вот только Оливер получил ужасные ожоги. Но нам здорово повезло с командой, в ней ещё были два гения. Алан нашёл все ингредиенты, а Кевин сварил зелье от ожогов. Поэтому травологию, и зельеварение, и уход за магическими существами тоже надо знать.

Сириус молчал, переваривая услышанное. Затем он посмотрел на дядю Альфарда горящими глазами, и сказал:

— А надпись на том камне расшифровали?

— Да. Это были указания к местонахождению ценных минералов. Сейчас ими активно пользуются.

— А вас наградили за это открытие?

— Нет, — просто ответил дядя.

— А за что министерство наградило дедушку?

— Когда министерство переживало небольшой кризис из-за того, что в каком-то отделе проворовали все деньги, мой отец отвалил им кучу галеонов.

— И мама ещё хочет, чтобы я там работал! Да никогда! Правда, я не знаю, кем я тогда буду…

— Знаешь, дружок, мир так многогранен! Ты можешь быть кем угодно, и не стоит огорчаться, если твой труд не оценивают по существу.

— Но ведь вы принесли гораздо больше пользы, чем ваш отец, а наградили не вас, а его.

— Именно. Мы принесли пользу людям, а это величайшая награда. Запомни, Сириус: делай полезное не ради денег или похвалы. И когда поступишь в Хогвартс, учись ради знаний, а не ради оценок.

— А меня обязательно примут в Хогвартс?

— Конечно, примут. В тебе столько волшебства, что не могут не принять.

— Я только одного боюсь: помните, как на нас смотрели в Косом Переулке? Наверное, в Хогвартсе на меня так же будут смотреть…

— Знаешь, мой мальчик, не суть важно, кто и как на тебя смотрит. Будь всегда тем, кто ты есть, а не тем, каким хотят тебя видеть. Поверь, Хогвартс готов открыть дорогу в будущее для любого. И ты будешь не один. У тебя обязательно будут друзья, с которыми тебе будет легко. Только помни о том, что ты не лучше и не хуже других. Имей свою гордость, но не гордыню. Уважай и протягивай руку всем, кто порядочный и честный. И будь таким сам. Знай — у тебя впереди вся жизнь! Так проживи её достойно!

«Дорогой Сириус!

У меня всё хорошо. Жду результатов СОВ. Я волнуюсь только за ЗОТИ, наверное, по нему будет «слабо». С остальными, надеюсь, я справилась.

Ты спрашивал в последнем письме насчёт Беллы, так вот, у меня есть для тебя секретная новость: она выходит замуж за Рудольфуса Лестрейнжа. Конечно, не скоро: ещё месяц будет подготовка к свадьбе. На мой взгляд, им надо подождать, ведь она по-нормальному общалась с ним не так уж и много. Мне кажется, Лестрейнджу больше не на ком жениться, вот он и берёт Беллу. А может, это его родители так решили. Для них это представляет очень выгодную партию, чего может быть лучше, чем иметь такую чистокровную жену. Мы только приехали из Хогвартса, а мама с папой уже говорят: «Одевайтесь празднично, у нас званный ужин». Пригласили на него только Лестрейнджей. Ну, и Рудольфус сделал ей предложение. Белла согласилась, хотя раньше она даже не говорила про него. Мама, правда, просила пока не говорить, сказать об этом всем позже, но ты-то не все. А вообще у Беллы характер окончательно испортился. По-моему, она просто помешалась. Выпускной она встретила не вместе со всеми, а только со своими чистокровными слизеринцами, в Хогсмиде. Говорит, что ей противно отмечать выпускной среди всякого сброда. Мне страшно за неё, Сириус! Она мечтает истребить всех «грязнокровок»! Дай ей только волю, и она бы это сделала.

Я пробовала говорить об этом с Цисси, но похоже, наши родители сильно давят на неё. Верит всему, что ей говорят. К счастью, она не такая жестокая и амбициозная. Но не считает нужным спорить с этим бредом. Хотя, повлиять на Беллу не удастся, её уже поздно воспитывать.

Но не будем о плохом! Как ты? Как Регулус? Недавно получила письмо от дяди Альфарда. Ты же помнишь, он когда к вам приезжал, виделся и с нами. Мне очень с ним понравилось. Тебе он не писал?

Я очень сдружилась с когтевранцами, Тед меня с ними познакомил. Он такой славный, этот Тед! Я столько проводила с ним времени, что наши бы в ужас пришли.

Не огорчайся, что не поедешь в Хогвартс в этом году. Обидно, конечно, ведь тебе в ноябре уже будет одиннадцать. Но не ты один такой. У моей одноклассницы день рождения восьмого сентября, и когда мы учились на первом курсе, ей уже было двенадцать.

Передавай привет Регулусу.

Обнимаю, Андромеда».

Сириус отложил письмо и задумался. Значит, Беллатриса выходит замуж. Ну что ж, тем лучше, может, уедет к мужу, и будет с ним видеться крайне редко.

Писал ли ему дядя Альфард? Да, конечно, писал. Он пробыл у них ещё неделю, потом поехал к себе домой. Время от времени он приглашал племянников в гости. А через месяц он навестил их в последний раз, подарил им собрание познавательных книг для детей «Магия для юных», коробку сладостей, и снова уехал в очередное путешествие. Что ж делать, работа у него такая. Но при этом он остался для Сириуса авторитетом и старшим другом. В последнем письме дядя сообщал, что теперь они направляются в Арктику. Между прочим, старания его команды не остались непризнанными. Статьи об их путешествиях были опубликованы в нескольких научных журналах, чему по словам дяди поспособствовал Альбус Дамблдор.

Теперь Сириус не скучал дома. Хотя послушнее он не стал (только на днях они с Регулусом забрались на чердак, потом на крышу, откуда во весь голос распевали песни. Стоит ли говорить, что инициатором идеи был Сириус), и мать продолжала следить за каждым его шагом. Но всякий раз, когда его оставляли дома, он читал всё, что было ему интересно. «Магия для юных» была изучена вдоль и поперёк, и Сириус был уверен, что уж к первому курсу он хорошо подготовлен. Правда, он сильно сожалел, что у него нет палочки, и практиковаться в заклинаниях нет возможности. Из-за этого ему иногда не хотелось и открывать книгу: гораздо круче делать чудеса самому, чем читать о них. Регулус был другого мнения, и в отличие от Сириуса читал запоем. Он уже брал книги взрослых, и похоже, немало оттуда понимал. Сириус как-то взял одну из таких книг, и отбросил её, прочитав заглавие. «Нет, я такое не могу читать!» — простонал он, а Регулус, вот вредина, ещё и смеялся над ним.

Сначала Сириус думал рассказать Регулусу, что Беллатриса выходит за Лестрейнджа, но тут он подумал, а не устроить ли небольшой розыгрыш? Долго ждать не пришлось. Уже через неделю к ним прилетела бежевая сова с конвертом в клюве.

— Это сова Друэллы и Сигнуса, — узнала мать. — Интересно, что они пишут?

— Мне кажется, это не письмо, а приглашение, — предположил Сириус.

— Откуда ты знаешь? Хотя, — мать распечатала конверт, и оттуда выпал чёрный с серебром листок. — Ты прав, наверное, зовут нас на какой-то праздник.

— Наверное, на свадьбу? — Сириус сохранял спокойное лицо.

— Да с чего ты взял? — не понял Регулус. — У кого может быть свадьба?

— Эм, у Беллы, например, — мать удивленно посмотрела на него. — Что, я угадал? Сириус поднял брови, как будто не верил в это.

— Да, ровно через месяц, 18-го июля. А как ты так узнал?

— Не знаю, — пожал плечами Сириус.

— А за кого она выходит? — спросил отец.

— За Рудольфуса Лестрейнжа, — выдал ответ Сириус.

— Да ты, наверное, прорицатель! — Регулус в восторге смотрел на брата. — А больше ты ничего предсказать не можешь?

— Сириус, говори честно, тебе кто-то сказал, или ты действительно предсказываешь будующее? — строго спросила мать.

— Я только знаю, что это так, — ответил Сириус. Он говорил таким честным голосом, что родители переглянулись между собой, а потом посмотрели на Сириуса с гордостью.

— На третьем курсе обязательно выбирай порицания. Этот редкий талант нужно развивать, — мать не сводила глаз с Сириуса, отчего тот даже смутился.

— А вторым предметом выбирай руны или нумерологию, — посоветовал отец. — Ещё есть уход за магическими существами, но я не думаю, что тебе это нужно. Ну а про изучение маглов я и вовсе молчу. Если хорошие времена наступят, то они должны будут изучать нас, а не мы их.

Сириус покивал, и они с Регулусом поднялись к себе.

— Так, значит ты — ясновидящий. Интересно, а как у тебя будет получаться предсказывать лучше: есть ведь много способов. По руке, по чаинкам, по хрустальному шару…

— Успокойся, Рег, — Сириус засунул руки в карманы и сел на стол. — Я ведь только сказал, что знаю, что это так. А знаю я это из письма от Андромеды, вот оно, — с этими словами Сириус вытащил из кармана письмо и кинул его Регулусу.

— Значит, ты… — Регулус пробежался глазами по письму.

— Не имею ни малейших способностей к ясновидению, — закончил Сириус.

Августовский вечер был ясный и светлый. Сириус и Регулус возвращались домой с незапланированной прогулки. Мокрые от росы, братья едва передвигали ноги. Они только что сыграли несколько квиддичных матчей. Играли по очереди то со снитчем, то с квоффлами. Сириус прекрасно справлялся в роли охотника, но сильно уступал брату в роли ловца.

— Здорово поиграли! — счастливо сказал Регулус. — Когда я пойду в Хогвартс, то обязательно попрошусь в команду ловцом. А ты?

— Посмотрим. Может быть, — ответил Сириус. Он любил квиддич, но в отличие от Регулуса не был от него без ума.

— А сейчас тихо. Наши уже спят, и если мы их разбудим, то нам крышка.

Мальчики сели на метлы и влетели в открытое окно детской. Осторожно поставив метлы в угол комнаты, они хотели пойти к Сириусу, как вдруг услышали:

— Так-так, а что мастер Сириус и мастер Регулус делают в такой поздний час?

Кикимер стоял у шкафа с тряпкой в руках и коварно ухмылялся.

— А это тебя не касается, — бросил Сириус.

— Кикимер, мы сейчас пойдём спать, только ты не рассказывай маме. А то она очень огорчится, — миролюбиво попросил Регулус.

— Ладно, Кикимер не будет жаловаться на мастера Регулуса, — ответил эльф.

— А на меня, значит, будешь? — Сириус хмуро посмотрел на Кикимера.

— Госпожа велела — Кикимер выполняет, — пробубнил эльф и, что-то ворча под нос, потопал вниз.

— Ох, вредина! — шёпотом произнёс Сириус. — Ладно, пошли ко мне.

— Мы же обещали, что пойдём спать?

— Ну зачем ты даёшь обещания вредному эльфу? — вздохнул Сириус. — Тогда спокойной ночи.

— Спокойной ночи!

Сириус уселся на кровать в своей спальне. Взгляд упал на колдографию, где он стоял рядом с Регулусом. Оба брата нарядные, но не улыбаются. Как будто здесь Сириус и не отмечает одиннадцатый день рождения. А что делать, если для фотографии и улыбнуться нельзя? На тот день рождения ему подарили много всего: книги, даже несколько украшений. Метлу он не получил, хотя родители могли купить ему самую дорогую модель. Мать сказала, что он получит её на следующий год, если будет хорошо себя вести. «Значит, шансов мало», — подумал Сириус.

Он уже хотел лечь, но тут вспомнил, что не дочитал захватывающую приключенческую повесть. Он достал светильник, забрался под одеяло, и погрузился в сюжет. Часа через два светильник погас, книга выпала из рук, а сам Сириус уснул.

* * *

Наутро его разбудил Кикимер. Разбудил в последнюю минуту. Наверное, мстит за вчерашнюю перепалку. Завтрак проходил как обычно, но тут мать сказала:

— Ступай переодеваться. Нам надо сходить в Косой переулок.

— А зачем?

— Купить вещи к школе.

— То есть, мне пришло письмо? — радостно спросил Сириус.

— Да. Разумеется, иначе не могло быть. — ответил отец.

«Ну конечно. Нам ведь не порадоваться за сына», — подумал Сириус. Стремглав, он вприпрыжку поскакал вверх по лестнице. В душе всё пело: «Я еду в Хогвартс, я еду в Хогвартс!» Наконец-то он дождался этого дня!

* * *

Последний день августа. Чемодан уже собран. Книги, пергамент, ингредиенты для зелий, одежда и мешочек с деньгами. Времени десять часов, но сегодня спать Сириус не может.

Остаток августа прошёл в ужасной нервотрёпке. Всё это время его мучили бесконечными назиданиями, угрозами, брали с него обещания. Что он поступит на Слизерин, что он не будет общаться с грязнокровками, что не опозорит семью. Даже строчки заставили писать. Как будто таким образом до него лучше дойдут их дурацкие требования.

— Сириус!

Сириус оглянулся. Регулус, переодетый в пижаму, стоял позади него.

— Пошли на балкон?

— Ну... давай, — не сразу ответил Сириус. Чтобы Регулус сам предложил походить ночью? Для этого, видно, есть причины.

Балкон находился на третьем этаже. Мальчики смотрели сверху вниз, рискованно свесившись над перилами. Небо было усыпано звёздами. Сириус знал, что почти все имена Блэков можно найти на звёздном небе. Вот протянулся пояс Ориона. Совсем нет дела до Сириуса его отцу. Небольшая звезда Вальбурга. Он не чувствует грусти из-за расставания с матерью. Он не любит её, а она, похоже, не любит его. «Может, она по мне соскучится, и будет относиться ко мне добрее». В созвездии Гидры светит звезда Альфард. Спасибо дяде за то, что показал ему всю красоту мира. Сириус теперь хочет научиться всему, чему можно. Не ради похвалы, а ради знаний.

Скупо блещет звезда Беллатрикс. Так блещут глаза его старшей кузины. Вот кого он ненавидит больше всех. Вот с кем бы он сразился на дуэли. Он бы ей показал!

Зато имя Андромеды вызывает у Сириуса радостные чувства. И немного жалости. Девушка собралась после Хогвартса выходить за Теда Тонкса. Теперь её точно выжгут с семейного древа. Если с него выжигают только порядочных людей, то Сириус хочет быть среди них.

А в созвездии Лев горит звезда Регул.

— Сириус? — Регулус окликает брата.

— Да?

— Я буду скучать по тебе, — он прижимается к Сириусу и смотрит на него своими карими глазами.

— Не надо, — Сириус положил руку на плечо брата. — Ещё два года...

— Два года!

— Это не так уж и много. Я буду тебе писать. Ты и не заметишь, как пролетит время. Главное, будь самим собой. Не слушай родителей, они не всегда правы.

— Как ты можешь так говорить! — Регулус укоризненно покачал головой.

— Ну, ладно-ладно, не будем об этом.

Сириус снова посмотрел вверх. Самая яркая звезда, имя которой он носил, сверкала на тёмном небе. Ему не страшно выделяться на фоне своих родных. Чтобы не случилось, он будет таким, каким стал.

Регулус зевнул и отправился к себе. А Сириус всё стоял и стоял... Завтра он едет в Хогвартс. Завтра у него начинается новая жизнь.

Конец