Щенки (джен)

— Отец мёртв.

— Да, мы знаем.

— Нам не о чем говорить.

Сэссёмару отвернулся, безразлично зашагав дальше. Инуяша, озираясь, побежал следом, держа над собой лист белокопытника. Его уши любопытно навострились.

— Подождите! Мы направляемся на Хоурай, чтобы уничтожить четырёх богов войны!

— Это было желанием вашего отца!

Сэссёмару резко остановился. Инуяша, продолжавший озираться, врезался в его ногу и тут же виновато отскочил. Капли дождя, собравшиеся на листке, окатили мальчишку, заставив по-собачьи тряхнуть головой. Он вгляделся в лицо старшего брата, затем — в лица демонов, преклонивших одно колено.

— Не заинтересован.

— Сэссёмару-сама!

— Сэссёмару-сама…

Брат пошёл дальше, оставив двух дайёкаев позади. Инуяша видел, что те долго не вставали с колен, смотря вслед. Находясь рядом с Сэссёмару не первый день, его уже тянуло что-то спросить, но, видя лицо брата, он всегда не решался. К его же счастью — Сэссёмару терпел Инуяшу только потому, что тот был молчалив.

* * *

— Жди здесь.

Инуяша послушно остановился возле скал, куда дотягивались брызги волн. Жутко воняло солью — ханьо прикрыл нос рукавом хаори. Сэссёмару зашёл в туман, откуда слышалось клацанье оружия и крики. С каждым шагом его фигура размывалась, исчезала всё больше, повёрнутая спиной к Инуяше — мальчишка предчувствовал что-то, но всё было хорошо, пока он следил за запахом брата.

Рядом села чайка. Она посмотрела на Инуяшу слишком осмысленно, и мальчик напрягся.

— Чего? — буркнул он.

Чайка склонила голову.

— Ханьо? — вдруг спросила она.

Глаза Инуяши испуганно расширились — он отскочил назад, прижавшись спиной к скале, и выставил когти. Ещё слишком мягкие, чтобы поранить кого-то.

— Действительно, сын Ину-но-Тайсё, — проскрипела чайка, ведя себя дружелюбно. — Значит, слухи правдивы.

— А ты ещё кто? — настороженно спросил Инуяша.

— Я служу Садзаэ-они.

— Садзаэ-они?

— Ты сейчас возле её владений, — чайка посмотрела на море, зябко распушив крылья.

— Она… живёт под водой?

— Ну, можно и так сказать.

Инуяша медленно опустил руки, решив, что чайка всё-таки не опасна. Она просто сидела на камне рядом и чистила пёрышки, изредка поглядывая на Инуяшу.

— Обо мне ходят слухи? Почему?..

Внезапно мальчишка осёкся, прислушавшись к ощущениям. Запах Сэссёмару стал густым и резким — мгновение назад он брезжил где-то вдалеке, а тут вдруг брызнул, как кровь из раны. Глаза ханьо понимающе расширились.

— Братец! — Инуяша без раздумий бросился в туман, забыв о приказе.

Он бежал, ориентируясь на запах, — впереди была только густая пелена. Шумели волны, сверху, высоко над головой, напоследок скрипнула чайка:

— Скоро увидимся, щенок собачьего генерала.

Но Инуяша не понимал, что это может значить. Да и некогда было об этом думать. Ханьо спешил в то место, где пролилась кровь Сэссёмару.

— Я же сказал тебе ждать у скал.

* * *

Сэссёмару грелся в источнике, пока Инуяша неуклюже жарил на палочках рыбу. Ханьо боялся переворачивать её, поэтому каждый раз палочки падали, и рыба уже вывалялась в золе. А ещё Инуяша молча сверлил затылок Сэссёмару, пока тот всё же не обернулся через плечо.

— Хватит.

— Я ничего не делаю, — вздрогнул и покраснел ханьо.

Близилась зима, так что дожди сменились низкими облаками, пока лишь обещающими снег. Сэссёмару поднялся — Инуяша ахнул, во все глаза вытаращившись на спину.

— Так быстро зажило, братец!

Дайёкай хмыкнул, но промолчал. Одежда восстановилась, как и кожа, но, одеваясь, Сэссёмару чувствовал, что метки на спине остались, даже если никто их не мог увидеть. Когда-нибудь придётся разобраться с этими богами — сейчас мудрее было отступить.

Проходя мимо костра Инуяши, Сэссёмару холодно произнёс, увидев рыбу:

— Переделай.

— Чего-о?

— Если отравишься, я брошу тебя в лесу.

— Кхя!

Инуяша надулся, но всё же поплёлся к источнику, где всё ещё плавало несколько карпов. Он не подозревал, что у моря, под полной луной, идёт разговор о нём:

— Моя госпожа, щенок объявился — точно сын собачьего генерала! Самый сильный ханьо!

— Этот дурак действительно связался с человеческой женщиной?.. Ну что ж. Тогда и мне нужен полукровка Ину-но-Тайсё.