Капкан на крупного хищника (джен)

Когда они спустились в холл, Долохов и Малфой уже были там. И, судя по их напряжённым лицам, удача не улыбнулась в этот раз никому. Следовало принять непростое решение. Ни Селвином, ни тем более Улкисом никто из них не дорожил, и тому было множество причин. Но одно дело потерять их в бою, и совсем другое — бросить, даже не убедившись, что их уже не спасти. Это понимали все, но брать на себя такую ответственность не хотелось никому.

Как ни странно, ответ на не заданный вопрос пришёл, откуда его не ждали:

— Я не думаю, что у них есть шанс выбраться. Я даже предположить не могу, почему этот Дом отпустил меня.

— Это как раз легко объяснить: ты просто приманка. Теперь, когда мы точно знаем, что исчезнувшие могут вернуться, мы не сможем их оставить. Ставка, полагаю, на это. А значит, сделаем именно то, что от нас хотят — не покинем это имение.

— Я согласен с Рудольфусом. Если мы останемся здесь, то шансов выбраться самим у нас может больше и не представится.

— Как всегда, думаешь только о собственной шкуре, Малфой?

— Хватит. Сам только что говорил, что у них шансов нет. Просто заткнись и иди уже… Лесом. — Долохов пресёк очередную разгорающуюся перепалку в свойственной ему манере и, не желая слушать протесты, вышел из дома, отпихнув с дороги громоздившегося на пороге Джагсона.

Уже на улице, оглядев собравшихся, чтобы убедиться, что на этот раз сюрпризов не будет, Долохов бросил злой взгляд на Дом и стремительно зашагал в сторону леса. Не удосужившись убедиться, следуют ли остальные за ним. Если мозги есть, догонят.

Альтернативно одарённых на этот раз с ними не было. Наверняка те уже видели десятый сон в своих поместьях. Так что к кромке леса они подошли плотной группой. Если сад был мягко освещён самим домом, то лесная чаща выглядела непроницаемой. Густые кроны не позволяли даже бледному свету полумесяца проникнуть сквозь свои ветви. Идти приходилось почти вслепую, постоянно обо что-то спотыкаясь, врезаясь в деревья, натыкаясь друг на друга. Но если это неприятное путешествие вытащит из капкана, можно и потерпеть, а уже позже наведаться сюда компанией побольше и напомнить хозяину дома, почему врагов следует выбирать с умом.

Спустя довольно продолжительный промежуток времени вдалеке замаячили силуэты деревьев. Это могло значить, что за ними что-то распространяет свет. Пожиратели ускорили шаг, но по мере приближения к цели оптимизма у них поубавилось. И было почему. Выйдя за границы чащи, они крайне удивились: первым, что предстало их взору, был ненавистный Дом.

— Мы что, по кругу ходим?

— Есть у меня одна неприятная догадка. Уолден, пойдёшь со мной. Остальные здесь подождут.

— Руди, я с вами пойду. — Но брат осадил его раздражённым взглядом, и Рабастан отступил.

Он нервно выхаживал по краю леса, то и дело всматриваясь в непроглядную темноту, пока не выбился из сил и не плюхнулся прямо на землю, так и не сводя глаз с места, где скрылся его брат. Минут через сорок его переживания разделяли уже все. Даже Джагсон, которому не было дела ни до Лестрейнджей, ни до Макнейра, стал каким-то дёрганным.

Когда мягкой, едва слышной поступью бывалых охотников из леса вышли двое Пожирателей Смерти, на мгновение ожидавшие их маги испытали облегчение, пока не поняли, что это им сулило.

— И что теперь? Мы здесь заперты.- Эйвери будто говорил сам с собой, так тих был его голос.

Но его услышали. Ведь кроме группы людей в чёрных мантиях, здесь никто и ничто не издавало ни звука. Ни шелеста листвы, ни пения птиц. Будто в каком-то звуконепроницаемом пузыре. И эта тишина давила. Сам воздух в этом месте угнетал, а то, что витало в нём, пробиралось в мысли, будило воспоминания, манипулировало сознанием.

Чем дольше они находились во владениях своего невидимого врага, тем сложнее было ему противостоять. Ни Лорд, ни даже Дамблдор — лучшие легилименты их времени — не обладали таким уровнем мастерства, не воздействовали так тонко. Ещё и одновременно на нескольких не самых слабых магов.

И ведь этот кто-то пока просто играл с ними. Это сложно было отрицать. Что же от них останется, когда он решит взяться за своих жертв всерьёз? Именно жертв. Нельзя было и дальше себя обманывать. Они не контролируют ничего с того момента, как портал перенёс их сюда. Если бы хозяин дома хоть раз показался, дал знать, чего добивается... Но, кажется, эта ситуация его забавляла. Или, может, это и есть предел его силы? И попадись он им в руки, смерти ему было бы не избежать?

Можно было ещё долго строить теории в жалких попытках себя успокоить. Только к спасению это не приведёт.

— Я вот думаю, может, сжечь и этот дом, и этот сад к чертям, вместе с владельцем? Глядишь, и чары спадут?

— А если нет? Если хозяин этих земель вообще не здесь? Ты как от огня без магии укрываться будешь? — Рабастан опустил взгляд под натиском брата. Он действительно не подумал о таких, оказывается, жизненно важных мелочах.

Думать в этом месте вообще было сложно. Любая мысль могла зайти куда-то не туда вопреки желанию. Он был рад, что оказался здесь вместе с Руди, хотя и жутко переживал из-за этого. Брат мог пойти на любой риск ради него, причём совершенно не заботясь о сохранности собственного здоровья и жизни. Это пугало больше всего. И в этом Доме Рудольфус вёл себя до нельзя странно. То есть более чем обычно.

— Может, нужно искать не человека, а предмет, который удерживает нас? Или то, что блокирует магию?

— Я уже думал об этом. Но пока был в доме, ничего хоть отдалённо похожего не обнаружил.

— Но если мы поищем вместе…

— Ты готов вернуться в тот дом, Эйвери? — Молчание ему было ответом.

Почему-то именно это, с виду обычное здание вызывало больше всего опасений, а сама идея поисков чего-либо или кого-либо под его сводами будила жгучую неприязнь. Наискались за эту ночь они уже вдоволь. Теперь душа требовала решительных действий. Можно было понять Рабастана. Сжечь дотла всё это место было бы весьма приятно, но, к сожалению, правота Рудольфуса была неоспорима. Риск был слишком велик.

— Там в окне кто-то есть! — Пожиратели, тут же забыв о споре, обернулись в указанном Мальсибером направлении, но никого не увидели.

— Там точно кто-то был! Высокий силуэт! Он стоял у окна и смотрел на нас!

Никто и не отрицал, что он мог видеть кого-то, и это было бы даже не самое жуткое, что происходило с ними в этом Доме. Но Мальсибер неверно истолковал общее молчание и принялся убеждать остальных в правдивости своих слов.

— Я тоже видел, но не сейчас, — грубоватый бас Макнейра обратил всё внимание на себя. — Не знаю, кто это был. Увидел краем глаза в гостиной, когда Джагсона выводили. Он как появился, так и исчез.

— Так если он в доме…

— Басти, мой горячо любимый брат-пироман, мы не будем ничего сжигать, пока у нас нет в этом острой необходимости.

— Да откуда взялась эта байка про то, что я обожаю всё поджигать?! Кто вообще эти слухи множит?

— Не ты ли сегодня два здания спалил?

— Так все поджигали! Я просто внёс свой вклад в общее дело! — Заметив смеющиеся глаза брата, Рабастан даже не сразу понял, что тот шутит. Но когда пришло осознание, напряжение слегка отпустило, и впервые за эту длинную ночь он смог вдохнуть полной грудью.

— Если ничего поджигать не станем и в дом не вернёмся, то что мы будем делать?

— Идём в сад. Все в сад, — с ехидцей сказал Антонин, но никто не понял, к чему этот ироничный тон. Однако вариант действительно был единственно возможным. Едва они вышли на уже знакомую тропинку, в доме раздался душераздирающий вопль. Не давая себе времени на раздумья, они метнулись на крик, который доносился из кабинета на втором этаже. Но стоило им толпой ввалиться в незапертое помещение и оглядеться, чтобы удостовериться, что там никого нет, крик вновь резанул слух. Но уже на первом этаже.

Уилкис высоко и без остановки вопил где-то в кухне. Когда же группа магов добралась до двери, звук внезапно оборвался, оставив после себя лишь пустоту и в голове, и в кухне.

— Он с нами играет, ублюдок! — Ночь и без того была напряжённой, как и предшествующий ей день, и меньше всего Пожирателям хотелось чувствовать себя чьими-то безмозглыми марионетками.

— Не играет. Он заманил нас, теперь изматывает. — Не верить в теорию Уолдена причин не было. Охотник он всё же опытный и в ловушках толк знал. Но лучше бы он ошибался.

Уилкис снова заорал на одной ноте, словно с него живьём сдирают кожу. Но на этот раз никто не сдвинулся с места.

— Если они ещё живы, то не надолго. Как только цель будет достигнута, необходимость в приманке исчезнет.

— Предлагаешь просто оставить их здесь?

— Уолли прав. Найти их нам просто не позволят, а уж спасти — тем более.

— Малфой, как всегда в своём стиле, да?

— Что ты имеешь в виду? Ты в чём-то со мной не согласен? Или хочешь выглядеть благородным за чужой счёт? Как, собственно, всегда и делал.

Едва массивная туша Джагсона угрожающе двинулась на Малфоя, дорогу ему преградил Макнейр, чьи габариты были куда внушительней.

— Если вам двоим так нравится выяснять отношения, продолжайте. Место ведь располагает.- Долохов, скрестив руки на груди, опирался на стену неподалёку, и, казалось, его совершенно не беспокоят ни перепалки товарищей, ни крик, переходящий в визг.

Но слова его мгновенно остудили пыл что Джагсона, что Малфоя. Хотя по взгляду последнего ясно читалось, что в скором времени, если они выберутся, у семейства Джагсонов возникнут проблемы финансового и социального толка. Может, Тёмному Лорду и было позволено вытирать ноги о гордость своих слуг, но надеяться, что чистокровные снобы вроде Малфоев и Лестрейнджей оставят неуважительное отношение без внимания, ещё и от кого-то ниже себя статусом, было бы весьма опрометчиво. Странно, что до Джагсона это никак не доходило.

Крики всё не стихали, и уже стало очевидно, что человек такие звуки издавать при всём желании не может. В этот момент всё и стихло. Пожиратели ждали, что ещё приготовил им хозяин этого дома, но ничего не происходило. Тогда они молча направились к выходу. Но дверь не поддалась. Выбить её никак не получалось, стёкла в окнах попросту пружинили.

— Теперь можно и паниковать?

— Мальсибер, заткнись! Будь добр.

— Да я просто хотел разрядить гнетущую атмосферу.

— Меньше говори, больше делай.

— Но не выходит же ничего! — На него уставились сразу несколько пар глаз, принадлежащих выбившимся из сил и до крайности раздражённым Пожирателям Смерти. Нервно сглотнув, он слишком уж инициативно предложил:

— Может, в другом помещении стёкла поддадутся. Я пойду. Попробую... — С этими словами Мальсибер поспешил ретироваться. Следом направились и Эйвери с Рабастаном. Рудольфусу ничего не оставалось, кроме как последовать за ними.

Как он и ожидал, стёкла в окнах гостиной ничем не отличались от тех, что были в холле и кухне. Нужен был план получше, и он обязан был его придумать. Иначе выйдет как тогда с Лонгботтомами. Или ещё раньше, когда отец, по сути, подарил их с братом жизни своему школьному другу. Он не может позволить кому-то решать свою судьбу снова.

Рудольфус знал, чувствовал, что у этого тупика есть выход, просто его не видно. Он принялся обшаривать гостиную в попытке найти потайные ходы. Макнейр видел здесь кого-то. Затем и Мальсиберу привиделся силуэт в окне. Хозяин внутри здания. Но как он по нему перемещается и при этом остаётся незамеченным? Магию они бы почувствовали. Значит, скрытые проходы всё же есть в доме… А ведь они уже искали их, разве нет?

В замешательстве Руди плюхнулся в кресло. Он будто ходил по кругу и никак не мог сосредоточиться ни на чём действительно важном. И это при том, что он сильный менталист. Что же тогда с теми, кому не так повезло? Взгляд упал на выдохшуюся пару магов. За Мальсибера можно было не волноваться, он и сам любил покопаться в чужих мозгах. А вот с братом дела обстояли не так радужно.

Блокировать чужое вмешательство в своё сознание он научился не так давно. Учитывая привычку Тёмного Лорда лезть в их головы, когда ему захочется, этот навык был необходим для выживания. Никогда не угадаешь, какая случайная мысль может прийтись не по нраву их бессменному лидеру. Но брат всё ещё не мог выстоять перед серьёзным натиском даже самого Рудольфуса, хотя тот и старался никак не навредить. Что уж говорить об этом крайне любопытном персонаже.

Хотел бы Рудольфус встретиться с ним лицом к лицу и разузнать как можно больше о той странной магии, которой тот так мастерски владеет. Что это может быть за раздел волшебства? И почему только во всём доме нет ни единой книжонки на эту тему? Наверняка где-то есть вход в скрытую библиотеку. Надо только найти…

«Всё! Хватит! Это уже похоже на одержимость». На этот раз Рудольфусу стоило титанических усилий вырвать себя ещё на этапе погружения. Слишком хорошо он знал эти ощущения. Он тонул. Но как же это было легко и приятно. Под ногами царила тёмная бездна, и она заботливо и бережно тянула его в свои объятья. Сопротивляться хотелось всё меньше. В следующий раз ему может не хватить силы воли, чтобы осознать, что тонет, а значит, мысль о необходимости выплыть просто в голову не придёт.

Вскочив с такого удобного кресла, Рудольфус заметил, что в комнате совершенно один. Куда они делись? И когда? Он почувствовал, как стальной кулак сжимает его беспомощно трепыхающееся сердце. Не уследил, потерял. Чем дольше он метался по совершенно пустому дому в тщетных поисках, тем сложнее ему было дышать. Короткие вдохи и невозможность сделать хоть один выдох заставляли мир вокруг пульсировать... А затем всё заволокло густым туманом.

— ..ди… Руди… Руди! — Его трясли чьи-то ледяные руки, и он нехотя открыл глаза . Перед ними всё было размыто, плыло, словно акварель. Но, едва придя в себя, он вцепился мёртвой хваткой в плечи брата.

— Остальных вроде тоже получилось привести в чувство. — Взволнованный, но довольный голос Мальсибера окончательно вернул его в действительность. Как, оказывается, он переоценил свои возможности.

Поднявшись с кресла и убедившись, что головокружение прошло, Рудольфус, не говоря ни слова, потянул брата за собой.

— Так дверь же… заперта? — Удивлению Рабастана не было предела.

Руди же со всех ног мчался по ровной тропинке, стараясь не оборачиваться, крепко сжимая сюртук брата. Главное — не останавливаться. Просто бежать вперёд и ни о чём не думать. Позади он слышал, что его примеру последовали остальные Пожиратели Смерти. Чем сложнее было бежать, тем слабее, он знал это наверняка, было воздействие на его разум. Значит, только бежать. Не думая. Не оборачиваясь. Не разжимая пальцев.