Разрешите пригласить Вас на танец, Миледи (гет)

Прошла неделя с тех пор, как Эмма привела в Сторибрук Мэриан. Всё это время Реджина проводила либо в офисе, разбирая документацию, либо в своём особняке, упорно избегая Робина. Локсли же искал встреч, но стараниями Миллс они не пересекались. Не общалась Реджина и с другими жителями города, кроме Генри. С сыном Миллс много общалась дома, парень даже оставался у неё ночевать.

Белоснежка устраивала бал в честь рождения сына Нила. Приглашение получила и Реджина. Миллс не хотела туда идти, точно зная, что встретит там Локсли. Но вежливой причины для отказа не нашла, к тому же она пообещала Генри, что обязательно станцует с ним.

Сейчас Реджина стояла перед зеркалом в сиреневом облегающем платье длиной чуть выше колена и чёрных туфлях на шпильке. Миллс красила губы бордовой помадой, напоминая себе, ради чего она всё же идёт на этот дурацкий, по её мнению, бал.

В без пятнадцати семь за Реджиной зашёл Генри, и они пешком направились в мэрию, где было решено проводить торжество.

Когда Миллс зашла в актовый зал, то не узнала его. Из помещения вынесли стулья, около одной из стен разместили стол с закусками. На сцене стоял музыкальный центр. Всюду были гирлянды, шарики, ленточки. Всё это смотрелось довольно аляписто. Женщины были в вечерних платьях, а мужчины — в костюмах, и строгий наряд Миллс не соответствовал атмосфере праздника.

В дальнем конце зала Робин разговаривал о чём-то с Малышом Джоном, а Мэриан общалась с сыном. Заметив, что мать смотрит в их сторону, Генри ободряюще улыбнулся и произнёс:

— Мы пришли на праздник к бабушке, и ты будешь танцевать со мной!..

— Нет-нет-нет, — прервала его Реджина. — Мы пришли к Белоснежке, к Мэри-Маргарет, к миссис Нолан, но только никаких бабушек. Я не хочу быть прабабушкой собственному сыну, ни в коем случае.

Генри рассмеялся, и Реджина позволила себе тоже улыбнуться, приобнимая сына за плечи.

— Хорошо. Пусть будет Белоснежкой. Мне так больше нравится.

Поздравив Мэри-Маргарет и Дэвида с рождением сына и оставив Генри с Эммой, Реджина вышла на балкон.

Как бы там ни было, она любила Сторибрук — город, который придумала она сама. Из мэрии открывался неплохой вид на парк, в котором росло множество яблонь. Сейчас они цвели, и в воздухе стоял сладковатый аромат. Если быть совсем уж честной, Реджина даже полюбила семейку Прекрасных. Но признаваться в этом даже самой себе Миллс было странно.

На балкон кто-то зашёл, но Реджина не повернулась, надеясь, что гость проявит тактичность и уйдёт. Но уходить не спешили.

— Знаешь, Мэриан была моей женой… — тихо начал Локсли.

— Робин… не стоит, — выдохнув, попросила Реджина, повернувшись и посмотрев на Локсли.

— Я всю жизнь жил по Кодексу, и теперь я должен был бы остаться с ней, — продолжил Робин.

Миллс отвернулась и крепче сжала перила, молча смотря куда-то вниз.

— Я долго думал об этом и пришёл к одному выводу, — Робин вплотную подошёл к Реджине и обнял её за плечи. — Прежде всего, я должен быть честен сам с собой… Я уже давно не люблю Мэриан, — он сделал паузу, потому что Миллс повернулась и с надеждой посмотрела на Робина. — Мы порвали наши клятвы на следующий день после того, как она появилась здесь, — Локсли нежно провёл пальцами по щекам женщины, вытирая слёзы, которые она была не в силах сдержать. — Я люблю тебя и хочу быть с тобой.

Реджина улыбнулась и тихо произнесла:

— И я люблю тебя, Робин.

Локсли улыбнулся и прильнул к губам Реджины, трепетно, нежно целуя. На балкон заглянул Генри, собравшийся позвать маму танцевать. Оценив ситуацию, он тихо шагнул обратно в зал.

Когда Реджина и Робин вернулись, уже погасили верхний свет, зажгли гирлянды и включили музыку для первого танца. Миллс оглянулась в поисках Генри. Парень стоял в паре с Руби. Почувствовав взгляд, Генри повернулся и подмигнул матери. Реджина смутилась и уткнулась в плечо Локсли. Робин улыбнулся и прошептал:

— Не окажете ли мне честь, миледи?

— Ты ведь знаешь ответ, — с улыбкой произнесла Миллс.

Зазвучала музыка, и пары неспешно заскользили по паркету.

Этим вечером Реджина танцевала с Робином и Генри, одного танца также удостоились Дэвид и Арчи. После бала Миллс и Локсли ещё долго гуляли по набережной Сторибрука, наслаждаясь обществом друг друга.