Разрешите пригласить Вас на танец, Миледи (гет)

*Много лет назад*

В отличие от своих сверстников шестнадцатилетняя Реджина не любила балы, оттого что мать, сопровождавшая её во время каждого выхода в свет, строго следила за девушкой. Танцевать ей было дозволено только с самыми знатными, приближёнными к Королю дворянами, большинство из которых были значительно старше Реджины. Общаться следовало только с жёнами и детьми этих вельмож, но с ними девушке не было интересно.

На ежегодный бал-маскарад, устраивавшийся в честь Дня Основания Королевства, они не ходили вовсе. Потому сегодняшний вечер Реджина собиралась провести за прочтением книги в небольшой уединённой беседке в дальней части большого сада. Именно там девушку и нашёл отец.

— Реджина, — улыбнулся Генри, — твоя мать уехала по срочным делам и вернётся лишь через два дня. — Я подумал, почему бы нам с тобой не побывать на сегодняшнем маскараде.

— Наверное, было бы здорово, — вздохнула девушка, оторвавшись от чтения. — Но, боюсь, у меня не найдётся подходящего наряда.

— На твоём месте я бы заглянул в гардеробную, — весело подмигнул Генри и направился в сторону усадьбы.

Спрыгнув с лавки, на которую она забралась с ногами, Реджина поспешила за отцом.

В гардеробной было приготовлено платье прямого покроя, с небольшим шлейфом, насыщенного синего цвета, с вышитыми золотыми нитками розами. Рядом стояли танцевальные туфли золотистого цвета.

С помощью служанки девушка переоделась и собрала волосы в низкий пучок, оставив с одной стороны, у виска, завитую прядь.

Когда Генри вошёл в гардеробную со шкатулкой в руках, Реджина с улыбкой крутилась у зеркала.

— Ты выглядишь прекрасно, — улыбнулся мужчина.

— Спасибо, — немного смутившись, ответила девушка.

Генри открыл шкатулку и протянул её Реджине. Внутри лежала синяя маска с перьями и золотым шитьём.

— Она прекрасна.

— Я рад, что тебе понравился наряд. Ты готова? — спросил он, девушка кивнула. — Тогда идём.

Сам Генри был одет в белую рубашку, золотого цвета костюм и маску в тон, коричневые туфли.

* * *

Бал-маскарад был не похож на те, где прежде бывала Реджина. Летний дворец украшен цветами и лентами. В маскарадных костюмах были не только гости, но и прислуга, хотя наряды последних были скромными. Музыканты играли весёлые мотивы.

Генри направился к знакомым дворянам, что играли в карты в соседней зале. Реджина же осталась в бальной зале. С восторгом и интересом оглядевшись вокруг, она подошла к окну и взглянула на сад.

— Разрешите пригласить Вас на танец, Миледи, — раздалось за спиной девушки.

Реджина повернулась. Перед ней стоял юноша, одетый в тёмно-зелёный костюм. Лица было не разглядеть из-за маски, и девушка лишь смогла отметить, что в его глазах плескалась озорство.

— Благодарю, да, — сделав небольшой реверанс, ответила она.

— Как вас зовут, миледи?

— Реджина. А вас?

— Робин, — мужчина улыбнулся и подал руку, услышав, что музыканты закончили играть предыдущую мелодию.

Девушка вложила свою ладонь в его, и они вместе прошли в центр зала. Заиграла музыка, и пары закружились в танце. Реджина и Робин станцевали три танца подряд, а после вместе направились в сад.

Днём в саду были развлечения, и до сих пор там стояли качели, а также мишени, луки и стрелы. Вместе они подошли к мишеням.

— Знаешь, я неплохо стреляю, — улыбнулся парень.

Робин выбрал лук и несколько стрел, они отошли довольно далеко от мишеней. Парень прицелился и выстрелил. Все стрелы попали в самый центр.

— Вот это да! — восхищённо улыбнулась Реджина. — А я неплохо катаюсь верхом на лошадях. Эх, если бы не платье!..

— Охотно верю, — подмигнул Робин и потянул девушку на качели.

— Они же для детей, — попробовала возразить Реджина.

— Но сейчас тут никого нет, — улыбнулся парень, помогая девушке забраться на довольно высокую платформу.

Они сели друг напротив друга, и Робин раскачал качели. Парень немного закатал рукава, и Реджина заметила самый край татуировки, но спросить про неё не решилась.

— Знаешь, на самом деле я люблю качели: они дают ощущение свободы, как и верховая езда, — призналась девушка.

— А тебе её не хватает, — понимающе улыбнулся парень.

В ответ Реджина лишь кивнула.

Вскоре они вернулись в бальный зал, где танцевали и общались до самого утра. Ещё ни с кем девушка не чувствовала себя столь свободной и, кажется, счастливой. На прощание Робин поцеловал руку Реджины, и она, посмотрев ему в глаза, искренне улыбнулась.

* * *

На следующем балу Реджина так и не нашла Робина. Снова было скучно. Все обсуждали лишение нескольких дворян титула, среди которых был некий граф Хатингтон. Но этому девушка не придала значения. А вскоре в поместье появился новый конюх Дэниел.

Прошло уже полгода с тех пор, как Реджина другие жители вернулись в Зачарованный лес. Завтра был канун Нового года, в честь которого Белоснежна решила утроить бал. Реджина была против: ей было нечего праздновать. Впрочем, к Королеве теперь мало прислушивались. Миллс даже была готова смириться с балом, но падчерица уже который день настаивала на том, чтобы праздничные танцы открыли две пары: сама женщина с Дэвидом и Реджина с кем-то, кого она выберет. Королева была категорически против, но и Бланшард не сдавалась так просто.

Сейчас они стояли в бальном зале, проверяя, всё ли украшено к празднику, и Белоснежка снова завела разговор об открытии бала.

— Танцы — не королевское занятие, — строго, уверенно произнесла Королева и, заметив осуждающий взгляд падчерицы, добавила: — Между прочим, это слова твоего отца.

Снежка нахмурилась.

— И всё же я надеюсь увидеть тебя на балу, — не обратив внимания на слова о Леопольде, настаивала Снежка.

— Разумеется, — холодно отозвалась Реджина и направилась к своим покоям.

— И хотелось бы, чтобы ты хотя бы завтра пришла не в тёмном платье: праздник всё-таки.

Закатив глаза, Королева вздохнула и взмахнула рукой, перемещаясь в свои покои.

*Много лет назад*

Бал в честь закончился глубоко за полночь. Реджина стояла перед зеркалом в ночной рубашке и расчёсывала волосы. В комнату вошёл Леопольд. Мужчина был сердит.

— Почему ты сегодня танцевала с маркизом? — строго спросил король.

— Ты весь вечер танцевал со Снежкой. И я подумала, что не будет ничего плохого, если я позволю себе один танец с ним, — ответила Реджина, не совсем понимая, на что злится муж.

Она отложила расчёску на туалетный столик и, повернувшись, посмотрела на мужа.

— Танцы — это не королевское занятие, — холодно ответил Леопольд. — А ты — Королева, — помолчав, добавил: — и моя жена. Я надеюсь, что больше не увижу тебя с другими мужчинами на балах. Иначе твои партнёры будут оказываться в темницах.

— Прости. Я поняла, — тихо ответила Реджина.

— Вот и прекрасно. И сегодня я даже прощу того графа, — Король усмехнулся, подходя к жене вплотную.

Мужчина коснулся губами шеи, а затем ключицы жены. Реджина прикрыла глаза, справляясь с ставшим почти привычным отвращением и вмиг накатившей дурнотой.

Леопольд покинул покои жены через несколько часов.

Коробка с бальными туфлями была заброшена на дно старого сундука, а вскоре из памяти стёрлись почти все танцевальные фигуры и элементы, что Реджина когда-то отлично знала.

* * *

Реджина зажмурилась и покачала головой, отгоняя непрошеные воспоминания. Сейчас Королева стояла перед зеркалом и сменяла наряды. Большинство из них были чёрными, тёмно-синими или тёмно-фиолетовыми и, по мнению Белоснежки, совершенно не подходили для Новогоднего бала. Реджина вздохнула, рассматривая тёмно-синее платье с глубоким декольте и разрезом сбоку на юбке, доходившем до середины бедра. Наряд был расшит сапфирами насыщенного синего цвета и голубоватыми цирконами.

— И чем ей тёмные цвета не угодили? — пожала плечами Королева.

Светлых нарядов в её гардеробе почти не осталось. Да и необходимости в них не было. В замке и раньше проходили балы, но прежде никому не приходило в голову говорить, что её наряд не подходит для мероприятия. Теперь, однако, было проще найти что-нибудь более или менее светлое, дабы отвязаться от и без того назойливой падчерицы. Реджину снова окутал фиолетовый туман, и теперь на ней было бордовое бархатное платье, облегающее, с глубоким вырезом на спине и небольшим шлейфом, расшитое серебром и жемчугом, с вставками тёмно-красного кружева на спине и рукавах. Дополняли наряд жемчужные серёжки-гвоздики.

Увлёкшись рассматриванием наряда, Королева не заметила, что у приоткрытых дверей её покоев стоял Гуд. Реджина взмахнула рукой, и теперь на ней было привычное вызывающее чёрное платье с пышной юбкой, расшитое обсидианом и агатом.

— Красное Вам, между прочим, больше всего шло, — произнёс Локсли.

Королева повернулась и, приподняв бровь, надменно посмотрела на мужчину. Но, прежде чем она успела что-либо ответить, Робин улыбнулся уголками губ и ушёл.

Реджина посмотрела в зеркало и, снова облачившись в красное бархатное платье, отчего-то улыбнулась отражению в зеркале.

* * *

Наступил вечер кануна Нового года. В большом, светлом зале собрались гости. У окна стояла пушистая ель, украшенная стеклянными игрушками и конфетами. Реджина и Прекрасные сидели на тронах. Было странно смотреть на них, бывших врагами долгое время. Признаться, сейчас Королева скучала по тем временам, когда никто не мог указывать ей. Прибывающие гости подходили к ним и приветствовали. Когда, наконец, собрались все приглашённые, к тронам подошёл церемониймейстер и сообщил, что музыканты готовы играть мелодию для первого танца.

Прекрасные вышли в центр зала и выжидающе посмотрели на Королеву, оставшуюся сидеть на месте.

Церемониймейстер, служивший у Прекрасных, обратился к Реджине:

— Ваше Величество, прошу вас.

Королева зло посмотрела на него и, почувствовав знакомое покалывание магии на ладони, сжала руку в кулак, борясь с желанием испепелить настойчивого слугу.

— Мне казалось, все в Королевстве знают, что я не танцую, — гордо подняв голову, отчеканила Реджина.

Церемониймейстер отошёл от трона, но приказа играть музыкантам не давал.

— Сейчас канун праздника и можно сделать исключение, — миролюбиво произнесла Белоснежка.

Робин, стоявший прежде с другими разбойниками, подошёл к трону Королевы и, поклонившись, протянул руку. К удивлению Реджины, Локсли был одет в праздничный костюм тёмно-синего цвета, старомодного дворянского покроя, но из дешёвой ткани. Впрочем, выглядело вполне достойно.

— Миледи, — тихо позвал Робин.

Королева встала, но принимать приглашение не спешила.

— Я подскажу, — одними губами прошептал Локсли, и Реджина, чуть поколебавшись, положила свою руку на его ладонь.

Робин едва заметно улыбнулся, и они прошли в центр зала. Прекрасные довольно улыбнулись, и Королева вновь подавила в себе желание выпустить пару огненных шаров. Робин положил одну руку на талию Реджины, второй сжал её ладонь в своей.

— С правой ноги шаг назад, — наклонившись, прошептал Робин, крепче сжимая руку.

Они закружились в вальсе. Королева грациозно и уверенно скользила по паркету, начищенному до блеска. Никто бы не мог подумать, что Локсли, прижимавшийся к Реджине чуть больше, чем положено, периодически наклонявшийся к её лицу, подсказывал движения. Поначалу Королеве было непросто, но постепенно вспоминались давно забытые умения. Реджина не хотела признаваться себе в том, что ей нравилось танцевать с Робином, нравился он сам.

Локсли отличался от других. Он был дерзким, непокорным, не боялся её совершенно, смело возражал, настаивал на своём. А ещё он чаще других ходил в разведку, оставляя с ней Роланда. Конечно, этот очаровательный пятилетний малыш никогда бы не смог заменить её сына Генри. Но всё же времяпрепровождение с Роландом помогало Реджине хоть ненадолго почувствовать что-то хорошее, иное, чем снедающая ночами тоска.

Когда музыка закончилась, Робин поклонился Реджине, та лишь обозначила реверанс и, резко развернувшись, пошла к трону, надеясь, что никто не заметил её искреннюю улыбку, так не соответствовавшую образу Злой Королевы.

Робин вернулся к друзьям, а Реджина снова села на трон. Прошло несколько танцев, Королева прошла в соседний зал, где были столы с угощениями, взяла бокал с шампанским и не спеша сделала глоток. Вдруг Реджину толкнули в спину, и она пролила напиток на платье. Королева резко повернулась — вся её злость испарилась, как только она увидела Роланда, виновато опустившего глаза.

— Будь осторожнее в следующий раз, ладно, — мягко улыбнулась Реджина.

Мальчик кивнул и исподлобья посмотрел на Королеву:

— Ты не сердишься?

— Конечно, нет, — Реджина призвала магию и провела рукой над пятном, которое тут же исчезло.

Роланд во все глаза следил за Королевой: ему нравилось, когда Реджина колдовала.

— Хочешь чего-нибудь? Здесь, кстати, есть очень вкусное печенье.

Получив сладость и поблагодарив Королеву, малыш убежал, а Реджина решила вернуться в зал. К ней почти сразу же подошёл Робин.

— Миледи, не окажете ли мне честь станцевать снова?

— Кажется, ты никогда не запомнишь, что я Ваше Величество, — без привычного презрения и надменности, но с лёгкой иронией заметила Реджина.

Робин лишь улыбнулся. Отвечать Королева не спешила.

— Я уже давно не танцевала...

— Но вы были прекрасны.

Реджина улыбнулась, и пошла вместе с ним в центр зала, мысленно ругая себя за это. Когда их взгляды встретились, Королеве показалось, что она уже видела Робина раньше, помнила этот озорной взгляд. Но озвучивать эти мысли не спешила.

Ещё несколько раз Робин и Реджина танцевали вместе. Впервые за долгое время Королеве понравился бал, и она была уверена, что ещё долго будет вспоминать сегодняшнюю ночь с улыбкой.

Прошла неделя с тех пор, как Эмма привела в Сторибрук Мэриан. Всё это время Реджина проводила либо в офисе, разбирая документацию, либо в своём особняке, упорно избегая Робина. Локсли же искал встреч, но стараниями Миллс они не пересекались. Не общалась Реджина и с другими жителями города, кроме Генри. С сыном Миллс много общалась дома, парень даже оставался у неё ночевать.

Белоснежка устраивала бал в честь рождения сына Нила. Приглашение получила и Реджина. Миллс не хотела туда идти, точно зная, что встретит там Локсли. Но вежливой причины для отказа не нашла, к тому же она пообещала Генри, что обязательно станцует с ним.

Сейчас Реджина стояла перед зеркалом в сиреневом облегающем платье длиной чуть выше колена и чёрных туфлях на шпильке. Миллс красила губы бордовой помадой, напоминая себе, ради чего она всё же идёт на этот дурацкий, по её мнению, бал.

В без пятнадцати семь за Реджиной зашёл Генри, и они пешком направились в мэрию, где было решено проводить торжество.

Когда Миллс зашла в актовый зал, то не узнала его. Из помещения вынесли стулья, около одной из стен разместили стол с закусками. На сцене стоял музыкальный центр. Всюду были гирлянды, шарики, ленточки. Всё это смотрелось довольно аляписто. Женщины были в вечерних платьях, а мужчины — в костюмах, и строгий наряд Миллс не соответствовал атмосфере праздника.

В дальнем конце зала Робин разговаривал о чём-то с Малышом Джоном, а Мэриан общалась с сыном. Заметив, что мать смотрит в их сторону, Генри ободряюще улыбнулся и произнёс:

— Мы пришли на праздник к бабушке, и ты будешь танцевать со мной!..

— Нет-нет-нет, — прервала его Реджина. — Мы пришли к Белоснежке, к Мэри-Маргарет, к миссис Нолан, но только никаких бабушек. Я не хочу быть прабабушкой собственному сыну, ни в коем случае.

Генри рассмеялся, и Реджина позволила себе тоже улыбнуться, приобнимая сына за плечи.

— Хорошо. Пусть будет Белоснежкой. Мне так больше нравится.

Поздравив Мэри-Маргарет и Дэвида с рождением сына и оставив Генри с Эммой, Реджина вышла на балкон.

Как бы там ни было, она любила Сторибрук — город, который придумала она сама. Из мэрии открывался неплохой вид на парк, в котором росло множество яблонь. Сейчас они цвели, и в воздухе стоял сладковатый аромат. Если быть совсем уж честной, Реджина даже полюбила семейку Прекрасных. Но признаваться в этом даже самой себе Миллс было странно.

На балкон кто-то зашёл, но Реджина не повернулась, надеясь, что гость проявит тактичность и уйдёт. Но уходить не спешили.

— Знаешь, Мэриан была моей женой… — тихо начал Локсли.

— Робин… не стоит, — выдохнув, попросила Реджина, повернувшись и посмотрев на Локсли.

— Я всю жизнь жил по Кодексу, и теперь я должен был бы остаться с ней, — продолжил Робин.

Миллс отвернулась и крепче сжала перила, молча смотря куда-то вниз.

— Я долго думал об этом и пришёл к одному выводу, — Робин вплотную подошёл к Реджине и обнял её за плечи. — Прежде всего, я должен быть честен сам с собой… Я уже давно не люблю Мэриан, — он сделал паузу, потому что Миллс повернулась и с надеждой посмотрела на Робина. — Мы порвали наши клятвы на следующий день после того, как она появилась здесь, — Локсли нежно провёл пальцами по щекам женщины, вытирая слёзы, которые она была не в силах сдержать. — Я люблю тебя и хочу быть с тобой.

Реджина улыбнулась и тихо произнесла:

— И я люблю тебя, Робин.

Локсли улыбнулся и прильнул к губам Реджины, трепетно, нежно целуя. На балкон заглянул Генри, собравшийся позвать маму танцевать. Оценив ситуацию, он тихо шагнул обратно в зал.

Когда Реджина и Робин вернулись, уже погасили верхний свет, зажгли гирлянды и включили музыку для первого танца. Миллс оглянулась в поисках Генри. Парень стоял в паре с Руби. Почувствовав взгляд, Генри повернулся и подмигнул матери. Реджина смутилась и уткнулась в плечо Локсли. Робин улыбнулся и прошептал:

— Не окажете ли мне честь, миледи?

— Ты ведь знаешь ответ, — с улыбкой произнесла Миллс.

Зазвучала музыка, и пары неспешно заскользили по паркету.

Этим вечером Реджина танцевала с Робином и Генри, одного танца также удостоились Дэвид и Арчи. После бала Миллс и Локсли ещё долго гуляли по набережной Сторибрука, наслаждаясь обществом друг друга.